Тальниковый брод

Предисловие

Идея этой истории возникла, благодаря четырнадцатилетнему знакомому, который прочитал все ДС и заявил, что у меня "попадают" только "тётьки и дядьки" и что так нечестно, а вообще, не хило ли забросить куда-то не одного человека, а целую компанию. Я возразила, что в литературе попаданцев разного возраста много и что наши давно уже попадают не в одиночку, а целыми городами. Знакомого это не убедило. Пришлось вспомнить когда-то прочитанное и предложить ему, предварительно познакомив с текстом родителей, "Хроники Зареченска" Андрея Вербицкого (попадание части города со всеми его жителями). Знакомый доволен.

Но сама постановка вопроса задела за живое. Так появился первый эпизод.

Пролог

Город, в котором жил Серый, раскинулся на оврагах и холмах. Сначала, когда-то давным-давно, частил домами у большой реки. Потом уполз от берега расширяться дальше. У реки теперь строили мало, но семье Серёжки повезло: жили на старой улице, у городского пляжа. На другом берегу реки домов нет — сосновые леса и песчаные пляжи.

Это так думали: повезло — жить рядом с рекой.

Но однажды, в начале июня, пришла среди бела дня жуткая ночь, когда вдруг затряслись стены дома, за окнами засверкали молнии и гром рокотнул так, что по спине мороз, и пол задрожал под ногами. Лиза, старшая сестра, закричала что-то страшное про землетрясение, схватила сумку: "Там документы!", схватила младшую сестрёнку на руки, а Серёжку за ворот рубахи и, испуганных внезапным громом без дождя и неожиданно наступившей ночью, вывела на улицу. Родителей дома не было — оба на работе.

Их дом на улице одинаковых трёх-четырёхэтажек в два подъезда располагался на самом холме. Когда выбежали из подъезда, холма не осталось. Выровнялось всё. Пара домов, стоявших улицей ниже, в глухом дыму грохнула наземь. Их, родной, остался на месте, когда другие, соседние, скрылись в серо-чёрных облаках, полыхающих оранжевыми мельканиями от разгоревшихся внутри пожаров. Трясся дом страшно — штукатурка валилась только так, а стена с улицы раздвинулась пополам кирпичной трещиной. И все побежали к близкому перекрёстку, запрыгали по обломкам вздыбившегося асфальта, чтобы на них же свой дом не упал. Да и от жуткого дыма, который валил от упавших по соседству зданий, мчались подальше — дышать не давал.

А потом люди снова закричали от ужаса, а Лиза прижала маленькую Лильку лицом к себе, чтобы хоть младшая не видела: страшная огненная стена встала с той улицы, где дома упали, и взметнулась до небес. Встала близко — ослепительно-жёлтая, такая страшная, что на неё смотреть нельзя без слёз. Серёжка потом взгляд отвёл, а ничего не видит. Испугался — ослеп. Но насовсем испугаться времени не было. Сзади, за спинами, тоже закричали. Оглянулись и на тот крик. Серый даже не подумал, что зрение начало возвращаться, — просто увидел: там — ещё одна стена. Правда, подальше от противоположного берега.

Огонь, как будто огненными краями чаши, ограничил часть местности с их домом. Лиза сначала кричала, потом Лилька заплакала, и сестра начала её утешать. А Серёжка растерялся: хочется и поближе к огненной стене сбегать — вот она, на той улице, и его уже звал сосед, знакомый пацан, руками махал. С другой стороны — сестру оставлять не хочется. Там, вон, дома упали, а вдруг здесь то же самое будет? Или ещё что-нибудь произойдёт? Вообще сестёр не найти тогда.

И остался. А потом устал от всего. Лиза вернулась к их дому, опасливо поглядела наверх, на крышу, и присела прямо на ступени перед распахнутой дверью в подъезд. Лильку к себе на колени забрала, та и ткнулась лицом ей в плечо. Люди вокруг кричат, а она — хоть бы что, уснула. Лиза потом сказала — маленькая устала, от нервов это у неё. Потом выяснилось, что у Лильки не только сон от нервов... Сергей сел рядом, зацепившись за Лизину руку, ткнулся лбом ей в плечо. Ну, и у него с нервов, хоть ему уже тринадцать, вроде как взрослый...

А утром старшая сестра их разбудила. Люди вокруг невыспавшиеся, грязные. Кричат, бегают, плачут. Мало их, правда. И все свои, из дома. Лиза огляделась и сказала, что неплохо бы домой зайти, в квартиру, а власти потом разберутся, что да как. А знакомый, из соседнего подъезда, пацан, Егорка, пробрался к ним через жильцов, орущих и плачущих у подъезда, и опять издалека кивнул Серому подойти.

Шмыгнув за угол дома, добежали до людей (опять все из их дома!), стоявших у дороги на пляж, протиснулись и замерли на берегу, ошеломлённые, как и взрослые: на той стороне реки, где были сосновые леса и песок, громоздился громадный город — с невиданными раньше высокими зданиями, ближе к реке — дома пониже, но тоже необычные, большие, как замок или дворец. А на другой день города уже не было, как будто растворился в воздухе. Так, небольшой район остался. Правда, дома и там виднелись богатые.

Позже узнали, что перед домом Серого одна только прибрежная улица и осталась, а за ним самого города нет. Стоял за дорогой вроде как мутный туман, но пойди в него несколько шагов и... пропадёшь. Пробовали. Даже на верёвке привязывались: одни держали конец — смельчак обвязывался другим и шёл в туман... Одного так вытащили из тумана — тянули в несколько рук. Неизвестно, что бы было, оставь его там ещё на несколько минут. Да и потом с трудом в себя приводили. А сказать, что там, в тумане, ни один бедолага не мог.

Получилось, дом Серого как островок. Только где?

Когда первый страх перед неведомым городом через реку прошёл, выяснилась обнадёживающая вещь: те, с другого берега, не жаждут познакомиться с берегом этим.

Мир стал маленьким. Будто остались на свете лишь часть берега человеческого, где одиноко стояла старенькая трёхэтажка, край старого парка культуры и отдыха, — и мир берега чудного и страшноватого. И река то ли разделяла, то ли объединяла их. Всё так же солнце всходило над мирами и заходило.

Потом выяснилось, что вниз по течению обычно спокойная, размеренно несущая свои волны река словно падала куда-то, в невидимую для обычного глаза пропасть. Но падала так незаметно, что суеверные (а таких стало много после того огненного кошмара) посчитали дело колдовским, а то и адовым проклятием для грешников.

Зато там, где вода исчезала в пропасти, с рекой опять объявилась странность. Она неожиданно обмелела: дно, что ли, поднялось, после того как опали холмы?

Так что вода разлилась и заполонила чуть вдавленную в берег после катастрофы сушу. А потом река чудно и непонятно в считаные дни плотно загустела тальником — ивовыми кустами, в которых водились крупные угри и сомы. Так получился тальниковый брод через реку: где-то можно пройти по колено в воде, а где — и по прогибающимся ивовым прутьям.

Взрослые предпочитали не ходить к невидимому устью реки, побаиваясь угодить в странную пропасть, а в тальники страшились залезать, потому как там не только рыбы, но и змей водилось — видимо-невидимо!.. Рыбу ловить — ловили, но только с пляжного берега — и там, где за кустами неведомого города не видно. На всякий случай. А вот Сергей обожал тишком-молчком удирать к разливу, который ко всему прочему тем же тальником соединял два берега.

Первая глава.

Последний удар пришёлся по пальцам и содрал кожу с костяшек — это Серый ладонями закрылся, чтобы в лицо не попали ногами. На этот раз мальчишка не выдержал — вскрикнул от боли, от которой всё тело, как от горячего тока, дёрнулось. Он даже забыл снова закрыться. А когда, яростно оттирая внезапные слёзы, вспомнил, что надо бы хоть руки к лицу прижать, выяснилось, что больше его трогать не собираются.

Ветки куста, на которые он свалился, больно кололи спину, впиваясь в кожу. Он вяло повернулся набок, упираясь локтем в песок, тяжело дыша ртом и стараясь не всхлипывать, и посмотрел на мучителей. А потом с трудом сел — чуть боком, прислонившись спиной к пласту земли и держась за ноющий от боли живот, дыша коротко и часто: вот уж под дых били не жалея.

Двое неизвестных пацанов, примерно его ровесники, явно с "того" берега, хозяйничали над его сомом, которого он с таким трудом вытащил на берег. Серый видел не всё, но по их рукам догадался, что они подсаживают сомью башку на верёвку, чтобы добычу легче было тащить. Третий пацан, помельче, который командовал этими двумя, стоял неподалёку. В драке и в возне с рыбой он не принимал участия. Только стоял, насторожённо оглядываясь на каждый шорох.

Когда двое, избивших его, поволокли рыбину — почти метровую с лишним! — к кустам, Серый с трудом удержался от горячих слёз обиды (пропала утренняя и трудная добыча!), только сплюнул в сторону сгусток крови и прохрипел вспухающими и кровоточащими губами:

— Ну и дураки будете!

Замыкавший шествие "своих" мелкий пацан резко обернулся, а потом что-то сказал драчунам и пошёл к Серому. Серый смотрел на него безнадёжно, кляня себя за длинный язык: если драться будет, с этим-то он совладает. Но ведь драки один на один не ожидается — те двое бросят рыбу и снова навешают ему, Серому.

Те и остановились, выжидательно глядя на своего старшего.

Серый полулежал на локте, стараясь расслабить онемевшие пальцы, которые потихоньку переставали гореть от боли, если не тревожить их, и молча рассматривал их.

Эти двое были похожи: оба полуголые, в каких-то дерюгах, которые свисают с плеч и слегка подвязаны на поясе верёвкой, оба косматые, какие-то серо-русые. Зато глаза страшноватые — жёлтые, а когда злятся — начинают гореть прозрачно-зелёным. Братья, что ли? Похоже, что так. Правда, теперь (Серый про себя усмехнулся) отличить их друг от друга нетрудно: у одного скула до сих пор кровоточит, а у второго под глазом постепенно припухает по-тёмному — и это, не считая мелких синяков и содранной кожи...

Зато их темноволосый старший — тот самый, который помельче, но которому те двое послушно подчиняются, одет полностью: и рубаха на нём, и штаны из жёсткой и плотной ткани, и даже сапоги с каким-то узором, несмотря на лето. Серый себя даже каким-то нищим почувствовал — в своей футболке да в старых джинсах, из которых ещё весной вырастать начал. Что уж говорить о босых ногах?

Когда "старший" желтоглазых подошёл ближе, Серый внутренне сжался: если этот ударит сапогом — будет больней, чем от тех. А ударить в ответ — вызвать больший гнев тех двоих. Забьют. А до воды далековато. Не сообразил переместиться, пока в покое оставили. А то б сбежал. Легко. Одним нырком — и поминай, как звали... Нет, врал самому себе Серый. Не сбежал бы... Потому и глаза не поднимал, только исподлобья следил, как сапоги подходят ближе...

Темноволосый пацан неожиданно присел на корточки и поднял безвольную руку Серого. Тот дёрнул было руку к себе, но пацан удержал её, вцепившись в кисть так, что чуть не раздавил кожу, а потом надел на его кисть полоску кожи с вкраплениями металлических бляшек. Похоже на ремешок от старых папиных часов. Посмотрел в глаза, небольно стукнул по лбу сидящего пальцами, заставив взглянуть на себя.

— Почему мы дураками будем?

Обалдевший Серый некоторое время говорить не мог, глядя в тёмные глазища "старшего" чужаков. Потом как-то подсознательно сообразил: кожаный ремешок на руке позволяет понимать пацана. И ответил:

— Будь вы умными, рыбу вы у меня не отбирали бы.

— Как это?

— Вы у меня отобрали рыбу. Я больше сюда не приду, — разбитыми губами шевелить трудно, но злой от учинённой несправедливости Серый всё же попытался объяснить этому мальцу с сопровождающими и своё, и их положение. — А значит, в следующий раз рыбы не дождётесь. А если б договорились... — Он передохнул, ладонью машинально снимая с губы капли крови, а то и слизывая их языком. — Можно было бы ловить вместе. Научил бы. Или ловил бы один, но на обе стороны.

Двое, державшие рыбу за его же верёвку, продетую через жабры, вопросительно уставились на своего старшего. Приглядевшись, Серый увидел у них у всех на руках кожаные ремешки, но подумал о другом: "Почему эта мелочь у них за старшего? Они выглядят сильней — вон какие крепкие, да и старше. Но подчиняются на раз..." А потом снова вспомнил о кожаных ремешках на их руках. Значит, он бы и с самого начала мог докричаться до них, объяснить им...

Додумать не дали. Темноволосый пожал плечами.

— Ты же сейчас всё равно не сможешь охотиться.

Серый даже не успел подумать — просто среагировал на смысл слов. Усмехнулся разбитым ртом. Только потом испугался, что пацан его стукнуть может — за усмешку.

— Последний день живёте? — спросил он, вспомнив, как это говорила мама. — Вы... какие-то непредусмотрительные.

— А ты примитивный, — бросил темноволосый.

Серый хотел было сказать в ответ: но ведь додумался до того, до чего вы додуматься не могли! И промолчал. А фиг с ним. Пусть что хочет, то и делает... Сел поудобней и принялся снимать с руки кожаный ремешок. Темноволосый, задумавшийся было, обратил внимание на его действие, спросил:

— Зачем?

— Вы же уйдёте сейчас, — нехотя ответил Серый. — По-любому заберёшь...

— Не смей что-то делать, пока я не разрешил, — велел пацан.

— А то что?

— В морду получишь!

— Я ловил рыбу на своей стороне, — тоскливо сказал Серый, обозлившись и в то же время чувствуя себя настоящим нытиком, — никому не мешал. Вы пришли и всё испортили. Да ещё угрожаете. Если б не вы... А теперь ещё и мордобитием грозишь. Шли бы вы, пацаны, отсюда, а?.. Чего вы до сих пор здесь? Мотали бы назад, откуда появились, а я б попробовал ещё порыбачить.

— Со мной так нельзя разговаривать, — задумчиво сказал темноволосый.

— Это ещё почему? Тоже драться будешь?

— Я маг. Могу заколдовать тебя — потом не расколдуешься.

— Дурак, что ли?

— Почему?

— Слушайте, идите отсюда уже, а? Постоянно грозитесь то побить, то заколдовать, ещё и рыбу отобрали. Я себя уже таким важным чувствую — прям начальник.

Темноволосый так уставился на Серого, что тот чуть не отвёл глаза. Страшно стало. Но заупрямился: перегляжу!

— Как звать? — надменно спросил Мелкий.

— Серый, — сумрачно ответил мальчишка, не глядя на него: сейчас его интересовали разбитые пальцы. Они всё ещё свербели от боли, которая иногда остро била в кончики. И тогда в животе сворачивалось что-то, сжимаясь.

На движение подошедших двоих он сжался и насторожённо поднял глаза.

— Ты оборотень? — резко спросил один из желтоглазых.

— Кто-о? Нет, — удивился мальчишка.

— А почему тогда Серый?

— Моё полное имя — Сергей. Сократили так, — сказал он и огляделся. Подорожник найти бы, промыть да к пальцам приложить. А ещё мама говорила, что от синяков железки помогают, если подержать. А его металлический прут, с которым охотился на сома, валялся где-то неподалёку. Только пока разыщешь... Да и дадут ли поискать.

— По имени ты относишься к высоким, а выглядишь, как оборванец, — пренебрежительно сказал Мелкий.

Ишь, кожаный ремешок даже имя перевел. До катастрофы Серый часто сидел в Интернете и привык по многим вопросам обращаться к Поиску. Про себя много чего знал. И что имя Сергей переводится как "высокочтимый" — тоже. Но впервые столкнулся с ситуацией, что имя человеку могут дать в зависимости от того, к кому относишься. Среагировал тем не менее быстро. Усмехнулся чуток, чтобы кровь на разбитых губах не пошла, и легко соврал:

— Не будь этой катастрофы, я и был бы высоким.

И пожалел, что вообще заговорил. Ушли бы эти, а он бы попробовал ещё раз залезть в воду и поискать хоть рыбу, хоть ещё что. Здесь, в тальниках, и змей найти можно. Если с солью запечь, то ничего, есть можно. А эти встали — и не уходят. Чё ждут?

— Ты в самом деле можешь научить нас ловить эти существа? — спросил Мелкий.

"Неужели тоже голодают?" — про себя удивился Серый. Внимательней пригляделся к Мелкому. Только сейчас уяснил, что малец не худощав, а именно что худ до костлявости. Кроме всего прочего, когда Мелкий, нетерпеливо переминаясь, посмотрел в сторону, Сергей заметил: его лицо с одной стороны, по скуле, пересекают три линии. "Шрамы, что ли? Или подрался? — снова удивился Серый. — Если этот не врёт, что маг... А что такое магия на деле? Может, одна обманка — и всё?"

— Могу, — неохотно сказал Серый. — Только не сейчас. Если не приду домой вовремя, сестра забеспокоится, пойдёт искать. — И скосился на далёкие кусты, которыми был усыпан ближайший небольшой обрыв, после чего быстро отвёл глаза и мысленно выругал себя.

Мелкий скептически посмотрел на него.

— Мы думали, на вашей стороне можно поохотиться.

— Нет, рыбой живём. — Серый вдруг вспомнил. — Ну, ещё наши картошку посадили, благо вроде тепло. На газонах, — добавил он, снова усмехаясь. И не выдержал: — А вы кто? — По затруднённому молчанию и переглядыванию сообразил, что лучше поспрашивать точней: — Ну, ты говоришь — ты маг. А это как?

Мелкий ткнул пальцем в середину пространства между собой и Серым. Мокрый песок будто вскипел оплавленным кругом, а в середине ушёл вниз.

— Игра с силами, — равнодушно сказал Мелкий, но это у него получилось так важно, что Серый вздохнул: мелкий — он и есть мелкий.

Кажется, желтоглазым было не до демонстрации силы. Один из них легонько ударил ногой по ноге сидящего Серого, обращая внимание на себя.

— Эй, Серый, покажешь, как ловить рыбу? — предложил тот, что с синяком.

— Как покажешь — отпустим, — пообещал второй.

Сделав морду кирпичом, Серый спокойно подумал: "Или они настолько тупые дубы, или..."

Последняя мысль была о том, что в их мире такие ушибы, как у него, считаются фиговыми. Именно она заставила собраться с силами. Пытаясь не упасть на колени, Серый медленно, делая вид, что никуда не торопится, встал, схватившись за ивовые ветки. И огляделся, стараясь не останавливать взгляд на кустах поверх обрыва. Гораздо трудней было разогнуться. Живот ныл, требуя стоять согнутым — унизительно согнутым. Сергей уставился в береговой песок, обозлился на себя и рывком выпрямился. Чуть слёзы из глаз не брызнули... Хорошо били...

Чуть ли не высокомерно сказал:

— А что? В вашем городе только примитивные называют имена при встрече? Или называют только тогда, когда приходится общаться? В нашем говорят так: меня зовут Сергей, рад с вами познакомиться.

И по-военному, вспомнив своего дядю, офицера полиции, стукнул босыми пятками, одновременно коротко склонив голову — и изо всех сил стараясь не дёргаться от боли во всём теле. Мелкий от изумления рот раскрыл. Что уж о его "подчинённых" говорить! Они чуть не в панике оглянулись на своего старшего.

Тот закрыл рот, прищурился на него, помолчал немного, а потом сказал:

— Ты всё врал, когда говорил, что тебя зовут Серым. Ты нищ, но ты из благородных. Я Ориан из клана Ястребов. Это мои сопровождающие — Макин и Зайд.

Сначала поклонился тот, что с синяком под глазом, а потом тот — с содранной кожей на скуле. А затем, кажется, привычно Ориан взял руководство всем на себя.

— Я сниму с тебя боль. Лечить не умею. Как сниму — ты покажешь, что надо делать, чтобы поймать рыбу.

— Спасибо, — всё так же высокомерно сказал Сергей, с трудом сдерживая кривую гримасу. Никогда не думал, что может быть так больно.

Ориан осмотрел его и велел:

— Наклони голову.

Ничего оскорбительного в этом приказе не было, и Сергей выполнил его.

Маленький маг, напротив, опустил глаза на свои руки. Сергей как глянул, так и дыхание затаил: и как он раньше этого не заметил? На трёх пальцах из пяти — кольца! Да ещё на каждой руке! Некоторые — простые металлические полоски, а на некоторых и камешки есть. Ничего себе... Ориан снял два кольца и быстро переставил кольца, поменял их местами. После чего буквально на секунду положил ладонь на голову Сергея.

— Всё. Это и есть магия.

Серый прислушался к себе и осторожно поднял руку. Синячище, расползавшийся от локтя к кисти, точно не болел. Хм.

— А лечить, значит, не можешь, — задумчиво сказал он и пожал плечами. — Ну и фиг. Приду домой — Лиза подлечит.

— Лиза — это кто?

— Старшая сестра, — неохотно объяснил мальчишка, ругая себя за длинный язык и не замечая, что трое снова переглянулись. После чего Ориан, воспользовавшись тем, что Сергей нагнулся за металлическим прутом, снова поменял местами кольца на пальцах и махнул на мальчишку рукой, пока тот не видит, да ещё прошептав два слова.

— Сергей, у нас мало времени, — деловито сказал Ориан, и удивлённый Сергей поднял на него глаза. — Учиться ловить рыбу уже не успеваем. Мы благодарны тебе за эту рыбу. И мне очень жаль, что наша первая встреча произошла таким образом.

Он замолчал, и Серый сообразил, что теперь ответного "торжественного" слова ждут от него. Вздохнул и, стараясь подобрать слова "поблагородней", сказал:

— Надеюсь, в следующий раз наша встреча будет более... — он споткнулся, не зная, что говорить дальше, усмехнулся. — Да ладно. Приходите как-нибудь, вместе половим. Если будем ловить вместе, ещё и бредень попробуем.

Русоволосые пацаны переглянулись с недоумением. Кажется, несмотря на ремешки-переговорники, это слово им неизвестно.

— А твоя сестра — она кто? Целительница? — небрежно спросил Ориан, вроде повернувшись уходить.

Серый пожал плечами.

— Ну-у... целительницей не назовёшь, но травы знает.

Ориан переглянулся с дружками и вдруг закусил губу, будто боясь, что скажет лишнее. А дружки его вообще отвернулись. Серый удивился, но решил, что у них свои обычаи разговаривать с другими, не из своего мира.

— А... сколько ей лет? Ты говорил — она старшая?

— Старшая, — подтвердил Серый. — Но она не взрослая, если вы про это. Ей только семнадцать. — И в очередной раз удивился, чего это он так разболтался. — Эй, Ориан, а эту штуку не заберёшь? — И показал кожаный ремешок на руке.

— У меня ещё есть, — отозвался пацан и подтолкнул Макина — того, что с синяком под глазом. Тот спохватился и вместе с Зайдом потащил рыбу в тальники. — Эта пусть тебе остаётся. На, возьми ещё одну. Пригодится. Встретимся же ещё!

— Спасибо!

Серый дождался, когда они скроются в кустах, и нетерпеливо повернулся к обрыву, возвышавшимся перед маленьким пляжем. Прихватив складной нож, отлетевший во время драки в кусты, он поспешил забраться на самый верх оврага, за которым пряталась небольшая лужайка. По дороге он всё думал: а надолго ли Ориан убрал ему боль? Хорошо бы добраться до дома, пока руки-ноги не болят!.. Интересно, если они маги, то почему голодают? Что им — рыбу трудно приманить? Или магия действует только на людей?

Он быстро перебрался через гребень овражного обрыва и почти съехал по траве к самому низу, где спала, пригревшись на солнце и в безветренном местечке, Лилька. Круглолицая, курносенькая. Светлые косички разметались по его разложенной на траве ветровке. Ишь, улыбается во сне... Хорошо, что ничего не слышала за земляной стеной обрыва, не прибежала на помощь, а то — мало ли... А вокруг неё — букетики трав и цветов... Последнее заставило тяжело вздохнуть, глядя на пустой мешок с лямками.

— Серёжка... — прошептала младшая сестрёнка, на шелест его шагов открыв синие глазища, и улыбнулась, а потом её лицо вытянулось. — О-ой... Серё-ож, что с тобой?

— Разбудил? Ну, ничего, — стараясь говорить взросло, сказал Серый. — Мы сейчас домой пойдём, к Лизе. Ну, вставай, собирай свои травки. Лиль, я с обрыва упал. Не бойся.

— Подожди, — велела младшая. — У тебя кровь идёт. Лизу ещё напугаем.

Он не стал прекословить. Если хоть лицо привести в порядок, можно надеяться, что в доме никто ничего не узнает. Лилька-то уж точно будет молчок... Сестрёнка между тем дотянулась до листика подорожника, почистила его, а потом чуть растёрла между ладошками и прилепила к скуле Серого. Второй листик пошёл на подглазье.

— Всё, сейчас положу травку в корзинку — и пойдём, — велела Лилька, подержав немного листики на его лице ладошками, а затем хорошенько прихлопнув, чтобы сами держались. — Пока идём, пройдёт. Я сейчас ещё несколько штук надеру — дома руку залепим. А потом скажешь Лизе — она всё остальное полечит.

Серый прислушался к себе. Ранки понемногу стягивало. Он прямо чувствовал, как сохнет на лице кожа под сырыми листьями подорожника. Недолго думая, вытащил кожаный ремешок, отданный ему Орианом, и показал Лильке. После чего он надел ей "переговорник" на руку, довольно улыбнувшись её восхищению:

— Ой, браслетик! Спасибо! А откуда он у тебя?

— Нашёл, — лаконично ответил Серый.

— А рыбки сегодня нет?

— Нет. Погода так себе, — снова с интонациями взрослого сказал мальчишка. — Садись в рюкзак. До берега прокачу.

Усадив сестрёнку в мешок, он сел, закинул широкие лямки на плечи и, выждав, пока Лилька обнимет его за плечи, легко поднялся, снова с радостным удивлением не чувствуя боли. Не забыл подобрать Лилькину корзинку с травами. И резко обернулся на шорох, вскинув перед собой металлический прут.

Ориан и двое его дружков, только что скатившиеся со склона и вскочившие на ноги, стояли напротив него, сосредоточенно разглядывая и его, и сестрёнку. Сестрёнку — больше. Особенно Ориан.

Лилька в плечи брата вцепилась крепче.

— Серёж, кто это? — выдохнула она в ухо.

— Кто это? — эхом повелительно спросил Ориан. — За твоими плечами?

Серый перехватил своё оружие обеими руками. Если раньше он побаивался драться с пацанами этой железякой (как-то не мог представить, что сможет ударить по голове живого!), то сейчас был готов бить изо всех сил. Но ответил, очень сильно надеясь, что всё обойдётся:

— Это моя младшая сестра.

— Ты же сказал: твоя старшая сестра — целитель! — с неожиданной обидой выпалил Ориан, во все глаза глядя на Лильку. — А тут — малявка!

— Я не малявка! — пискляво заявила возмущённая Лилька, выглядывая из-за плеча брата. Ориан вздрогнул отчего-то, но потом скользнул глазами — и Серый понял: он удивился, почему его понимает Лилька, а теперь заметил на её руке кожаный ремешок-переговорник. — Если бы не гроза, я бы в этом году пошла в первый класс! Мне осенью будет семь! Вот! А вы кто?

— Я не говорил, что моя старшая сестра — целитель! — Теперь уже и Серый рассердился. — Я говорил, она немного травы знает, но...

— Тогда почему эта малявка набрала травы? — допытывался Ориан.

— Сам ты малявка... — снова проворчала Лилька.

— Объясняю на пальцах, — посопев, чтобы успокоиться и удержаться от злого крика, ответил Серый. — Это моя младшая сестра. Лилия. У меня есть ещё старшая — Лиза. Они обе травы немного знают, вот Лилька и тащит траву для Лизы, а уж Лиза будет разбирать, какая трава для чего нужна.

— Но эта твоя младшая сестра быстро нашла траву, чтобы остановить тебе кровь! — взволнованно настаивал чужой пацан, а глаза у него растерянные и чуть не обиженные, будто ему что-то пообещали, а тут — облом. — А этой травы у неё в связках не было! Если она не травница... Мы следили за тобой с самого начала. Мы видели, какая трава была в связках! Этой маленькой не было! Все длинные! А ты говоришь, что она...

— Слушай, Ориан, — оборвал его Серый, с изумлением понимая, что у пацана, как говорят взрослые, вот-вот начнётся чуть не истерика. — Если ты говоришь про подорожник, то его везде полно. Хочешь сказать, что ты про него не знаешь? Про него все знают. Если б ты мне боль не убрал, я бы и сам сразу налепил его себе на морду.

— Как? — поразился мгновенно пришедший в себя Ориан и, оглядевшись, неуверенно оборвал лист подорожника. — Как ты его назвал? Подорожник?

— Ну да, — пожал плечами Серый. — Он везде по дорогам растёт. Я часто его рву, потому что у меня постоянно то царапины, то стукнусь. А он кровь останавливает, ранки заживляет. Я-то тебе про него мало что расскажу, а вот Лиза... У нас все про него знают, — повторил он. А потом, помолчав, всё-таки спросил: — Ориан, а чё тебя так... крючит... ну, волнует это? Травы, целители...

Но пацан уже отвернулся и молча полез на верхушку обрыва, дружки — за ним. На самом краю Ориан остановился и посмотрел на Серого.

— Завтра придёшь?

Было что-то такое в голосе пацана, что Серый забыл о грабеже и побоях и покивал:

— Приду. И не завтра, а ещё раз сегодня. Но ближе к вечеру.

Он перехватил ещё один тревожный взгляд Ориана на Лильку. А потом чужие пацаны скрылись за стеной обрыва, а Серый вздохнул, ощутив, как Лилька погладила его ладошкой по затылку. И они тоже пошли домой.

Вторая глава.

Выйдя с маленькой лужайки, окружённой вздыбившимися земляными пластами-обрывами, Серый осторожно пошёл в кустах тальника к бывшему пляжу, чтобы с него уже подняться к дому. Лилька жадно расспрашивала его о новых знакомых и пообещала запомнить, что Макин — это пацан с синяком под глазом, а Зайд — с содранной кожей. Она же, обладая громадной фантазией и склонностью придумывать сказки, тут же объявила, что чужие пацаны, наверное, живут в одном из дворцов, которые они видели со своего берега на противоположном. И Ориан, наверное, переживает за кого-то из своих родных, кто болен или ранен. Серый только поворчал на это что-то неопределённое, потому что и сам про это подумал в первую очередь.

— А вообще, они хорошие, — заявила Лилька, стукаясь носом о его затылок чуть не на каждом его шагу. — А если б рыбу не забрали, были бы ещё лучше. И если б тебя не трогали. Тоже мне — придумали, как рыбу отнять...

С последним Серый согласился. Про рыбу он рассказал раньше, когда только-только с лужайки вышли. Надо же объяснить, как с пацанами познакомился. Лилька после появления Ориана с сопровождающими в падение уже не верила.

— Только учти, Лилька: Лизе ничего не говори, лады? А то больше с собой не возьму. Мы ходили к реке за травой — и больше ничего. А я споткнулся и врезался в дерево. Никого не видели. И про рыбу молчи. Ничего не поймал я сегодня. Поняла?

Когда они очутились на песке, он снял заплечный мешок, и Лилька вылезла из него. Потопталась немного, разглядывая кожаный ремешок на своей руке, а потом поджала губы, задумчиво глядя на брата, и высказалась:

— Серёж, возьми меня с собой вечером.

— Ещё чего, — пробормотал он.

— Не возьмёшь — я сама потихоньку за тобой пойду, — спокойно сказала Лилька.

— Шантажистка.

— Ага. Лиза тоже так говорит. — Девочка обошла брата, внимательно осматривая его, и велела: — Сядь. У тебя кровь на волосах. Мы беленькие, на голове сразу видно. А я сразу не заметила. Давай вытру. А потом ты вымоешь руки до плеча — гря-азный!

Вот за что Серый уважал "малышню" свою, так это за то, что шустрая и зоркая. Беспрекословно присел, и Лилька быстро вычистила его отросшие волосы.

Прежде чем пойти по дороге, покорёженной памятной бурей, и подняться к дому, Серый взвалил на спину небольшую вязанку заранее наломанного тальника. И, отдав пустой вещмешок сестрёнке, прихватил ведро с водой. Обычай такой за месяц жизни здесь появился: если идёшь на реку, возьми ведро и верёвки для хвороста или для ивовых прутьев, а то и для дерева, нанесённого на берег. Вода из ведра выливалась во все большие ёмкости, которые только нашлись в доме и теперь стояли в двух подъездах, а дерево сушилось на солнечном месте, а потом укладывалось на торце дома, под навесом от дождей, сооружённым на скорую руку. Топливо для готовки в доме пока есть, а дерево пригодится зимой — так решили на общем собрании. Если зима наступит, конечно.

Когда они поднялись к дому, Серый хмыкнул при виде уже привычной картины. Газоны перед домом поражали чистотой и строгими окученными грядками, из которых торчали толстые тёмно-зелёные ростки. Как и говорил Серый Ориану, жители дома выращивали здесь картошку. А один газон, посередине, был занят под другие овощи и зелень. Им всем повезло, что газоны перед их домом были просторные, не то что у соседнего дома, который сгинул в неизвестности. Ещё несколько грядок устроили ближе к краю старого парка культуры и отдыха. Утром Серый натаскал с реки воды, чтобы полить грядки на всех газонах: сегодня была их квартиры очередь поливать. Серый не возражал: он таскал, сёстры поливали, а потом — лафа, гуляй, сколько хочешь. Весь день его. И хоть занимала работёнка эта времени довольно много и после неё ноги, бывало, подламывались от усталости, но именно сейчас Серый решил, что от работы отлынивать, как Егорка, никогда не будет. Если б не сильные руки, трое пацанов с того берега ещё раньше бы сбили его с ног и отмутузили по первому числу.

Картошку посадили через недели полторы или две после страшного события. Посадили, когда поняли, что никто из пропавшего города не сумеет пробиться в их маленький мирок и помочь им. Снова поплакали, а потом засучили рукава.

В их трёхэтажном доме всего пятнадцать квартир. Два подъезда, но у второго первый этаж был занят под небольшой магазин "Продукты". Тётя Маша, большая и толстая, как фрёкен Бок из "Карлсона", сначала продавщица, а теперь хозяйка, удостоверившись, что в город не вернуться, заняла в доме квартиру на третьем этаже. Здесь жили студенты-квартиранты, которые во время памятной грозы сдавали экзамены в своём университете. А потом тётя Маша переехала в квартиру Егорки, ровесника Серого, на втором этаже. Егоркины родители тоже работали днём, и пацан остался совсем один. Тётя Маша грозно сказала, что человека из него вырастит, и принялась за его воспитание. А заодно за воспитание всех, кто только попадался под руку, — то есть всех жильцов дома. Воспитывать ей было легко: продукты в магазине пока ещё есть. Правда, не одна она заправляла всеми. Управдом, баба Клава, плотная и остроглазая тётенька, тоже отличалась... э-э... сильным характером. В общем, эти две тёти объединились и принялись командовать.

Они заставили дядю Лёню с первого этажа, который когда-то работал печником и вообще штукатуром, а сейчас пенсионер, залепить цементом образовавшиеся на доме трещины. В помощь ему отправили Вовку. Вовке, невысокому и темноволосому, тридцать с лишним лет, но он пьяница и никуда устроиться не мог из-за этого. Его мама, тётя Оля, маленькая женщина, похожая на шуструю мышку, часто переживала из-за этого. Тётя Маша пообещала Вовке поставить выпивон, если он с дядей Лёней залатает все прорехи в стенах. А потом все смеялись, потому что тётя Маша сэкономила и ограничилась стаканчиком, хотя обиженный Вовка скандалил целый час.

Серый ухмыльнулся, вспомнив этот случай. С тех пор Вовка, если с него что-нибудь требовали, обязательно обговаривал все условия оплаты. Но тётя Маша как-то, когда Вовки рядом не было, сказала, что она и из него человека сделает, и, кажется, выполняла свою угрозу. В любом случае, Вовка стал пить меньше. Работать-то не хочется. А кто не работает — тот не... Серый фыркнул. Лилька тут же заглянула в его лицо.

— Устал?

— Нет ещё. — Даже Лильке он не стал говорить, что Ориан временно убрал его боль.

— Они странные, — задумчиво сказала Лилька, размахивая корзинкой. — У них цвет другой, совсем не как у нас.

— А какой? — осторожно спросил Серый. Сестрёнка (выяснилось после того, как все смирились с новым положением и занялись устройством жизни в новом мире) стала странно видеть людей. Мало того, что в цвете, так ещё могла и кое-что про них сказать неожиданное. Да и ладошки у неё, как Лиза говорит, золотыми стали. Правда, "малышня" — умница. Помалкивает о своих странностях. Только с братом и сестрой делится.

— Ориан разноцветный, — охотно ответила Лилька. — Только он весь всплесками.

— Как это?

— Неспокойный, — объяснила сестрёнка. — Он весь кипит цветом. И не одним, а сразу многими, и все яркие, как салют, Нет, как несколько салютов сразу — и все разные. Тревожный очень... Стой, Серёжка. Я тебе подорожник уберу, а то увидят — пристанут спрашивать... А его друзья зелёные, но с красными жилками. Они его стерегут.

— Что? — поразился Серый. — Как это стерегут?

— Ну... — затруднилась Лилька, а потом захихикала: — Охраняют, чтобы не обидели!

Оторопевший Серый пару минут размышлял: "Ни фига себе — чтобы не обидели!.. Это что значит? Мою же рыбу я им не хотел отдавать и тем его обидел?! Ну — обалдеть и не встать!.. Друзья, значит, зелёные. И что это значит? Желтоглазые, но зелёные. Жуть какая-то. Чё-то как-то не представляю..."

Выглянув из-за угла дома, где они остановились не только из-за подорожника, но и чтобы оставить вязанку прутьев, Лилька шпионским голосом предупредила:

— На улице пусто. Бежим!

В своём подъезде вылили воду из ведра в бак для общего пользования и побежали к лестнице. До квартиры добрались быстро. Так быстро, что ближе к двери Серый почуял, как левая рука только-только начала наливаться болью. И даже обрадовался, что заныло лишь сейчас. Успел-таки до квартиры!.. Семенившая за ним по ступенькам лестницы Лилька тяжко вздохнула.

— Серёж, тебе больно, да?

— Ну... Да. Немного. А раньше ты это видела?

— Видела. Только цвет был... — Лилька облизала губы и пожала плечами. — На месте стоял. А теперь зашевелился. Ладно. Лиза поможет.

— Лучше ты, — пробормотал Серый и закрыл за собой дверь.

В тесной и тёмной прихожей они сбросили обувь и быстро прошмыгнули к себе. В открытую дверь "зала" заметили: Лиза сидела за книгами в этом "зале", то есть в комнате родителей, которую заняла с самого начала катастрофы. Так что Серый быстро разделся до трусов и принялся натягивать пижаму, найденную Лилькой.

— Ух ты... — Лиза неслышно появилась в дверях, и Серый со вздохом поднял глаза к потолку: надо же было переодеваться спиной к входу! Все синяки как на ладони!

— Лиза... — заторопилась Лилька, выгораживая брата. — Мы только...

— Опять в тальники бегали, — безжалостно вычислила старшая сестра, подходя ближе и осторожно трогая вспухшие ушибы на плечах брата. — И что там с вами случилось? С тобой! — поправилась Лиза, мельком скользнув взглядом по младшей. — Что, рыба попалась крупная? По всем кустам протащила, а потом в кустах отлупила?

— Красивые стихи получились! — попытался Серый польстить, но, кажется, время Орианова обезболивающего прошло, и все ушибы и кровоподтёки уже налились полной болью. Сказать фразу весело и легкомысленно не получилось.

— Отлупить бы тебя по тому месту, откуда ноги растут, — задумчиво сказала Лиза, — но ведь уже взрослый. Мне самой стыдно будет. Не надевай! Сейчас все твои героические раны обложим травой. И чтоб мне до завтра никуда не ходил! Будешь, как миленький, больничный режим соблюдать!

— Лизка, делай, что хочешь, только побыстрей! — попросил, поклацивая зубами, Серый. — Я уже мёрзну, как цуцик! Я ж в штанах искупался! Пока шёл — ещё ничего, а сейчас уже замерзаю!

— Что за ремешки у вас? — заметила Лиза.

— На берегу нашёл, — буркнул Серый. А Лилька закивала так энергично, словно боялась опоздать с ответом.

Через полчаса обтёртый начисто (воду экономили) холодными мокрыми полотенцами и, чтобы трава не свалилась, завёрнутый во все сухие тряпки, какие только нашлись дома, Серый лежал на кровати животом вниз. На пояснице у него сидела Лилька и держала ладошки там, где чувствовала боль. Именно на эти места, подсказанные младшей сестрёнкой, Лиза положила травы, а затем убежала на кухню, чтобы на спиртовке приготовить восстанавливающий отвар.

Родители работали инженерами на одном заводе. Естественно, у каждого, кроме работы, были свои увлечения. Мама увлекалась вышивкой, а папа обожал грибную пору. Ну и немножко занимался лекарственными травами. Мама всё шутила: "Колдун ты мой ненаглядный! Небось, травами моё сердце приворожил?" Папа отшучивался. И так хорошо было дома, когда они поддразнивали друг друга!..

Серый стиснул зубы. Не переживать! Младшая сразу по цвету увидит!..

Вот за папины книги Лиза и засела спустя время, когда они остались одни. "Лекарственные растения" и "Дикорастущие съедобные растения" стали для неё настольными учебниками. Врачей среди жильцов в их доме отродясь не было. Всё, что знали в доме, — это обычные лекарства от всяких болячек. У некоторых были аптечки, которые теперь берегли изо всех сил и читали друг другу инструкции, что к чему. Домашние средства тоже по мелочи знали. Так что однажды Лиза записала основные болезни, с которыми жильцы сбежавшего дома могли столкнуться, и взяла самую маленькую из папиных корзин — пузатую, похожую на самовар, а Серый проводил её на край парка культуры и отдыха. Здесь и Лиза, и он впервые набрали трав, которые, к удивлению мальчишки, необходимо собирать почему-то в разное время суток. Травы пригодились — особенно те, что успокаивают, и сердечные: многие из жильцов с трудом переносили разлуку с родными. А потом Серый нечаянно заметил, как "пришедшие в гости" к ним тётя Маша и тётя Клава тайком передали Лизе несколько бутылок водки из магазина, чтобы она настояла травы от всяких болезней. Секретную передачу он одобрил: если пьяница Вовка про спирт узнает, проходу сестре не даст. А ведь он и так...

За травами пришлось ходить не однажды. И не только в парк, но и на уцелевшие лужайки рядом с речными обрывами, и к самой реке. И только сейчас он задумался: а что, если на том, чужом, берегу есть и такие травы, которые когда-нибудь понадобятся? Сходить, что ли, посмотреть, есть ли что там интересного? Попробовать перейти реку по тальнику, как это сделал Ориан с дружками?

— Серёжк... — прошептала Лилька, наклонившись к нему. — А как ты теперь в тальники пойдёшь? Ты же обещал Ориану...

— Думаешь, перетерпеть не смогу? — буркнул он.

— Да терпеть не придётся, — пообещала сестрёнка. — Сейчас всё быстро пройдёт. Ты же знаешь... Но ведь Лиза не пустит. Или сбежишь?

Лилька знала, что говорила. Положенные на травы ладошки младшей с огромной силой увеличивали действие трав. Через час Серый боли чувствовать не будет. Впервые об этом узнали, когда Серый коленом врезался в подтопленное бревно и с трудом прихромал домой. Ему повезло, что ногу не сломал, а распухшую коленку, на травах перебинтованную Лизой, обнимала Лилька, чтобы Серому больно не было. А потом все трое поразились, как быстро прошла опухоль. Так открыли "золотые" ручки младшей. "Домашним" решили пока не говорить, а то ведь у всех свои болячки. Если что — младшей вообще света белого не видать, только сидеть с каждым. А Лиза предложила такой вариант: Лилька ходит вместе с ней к тем, кому нужны травы и лекарства, и втихаря помогает лечить тех, кому это надо.

И оказалась права. Им пришлось взять на себя заботу о стареньком деде Коле, который давно уже, ещё до катастрофы, лежал, потому что у него отнялись ноги. Однажды Лиза с Лилькой задержались у него, в соседнем подъезде... Лизе повезло, что Серый выходил из квартиры в тот момент, когда она, с младшей на руках, поднималась на свой второй этаж. Ещё тётя Нина, соседка, вышла. Удивилась, глядя на Лильку.

— Что это с ней?

— Набегалась, что ещё? И заснула! — весело, хоть и негромко ответила Лиза.

Удивлённый не меньше соседки, Серый раскрыл перед Лизой дверь нараспашку, и старшая сестра вошла в квартиру. А когда положила Лильку на кровать, оглянулась на брата, а глаза у самой — усталые и даже испуганные. Оказывается, Лиза не заметила, как Лилька слишком долго держала ладошку на больной ноге деда Коли. Типа, придерживала повязки с травами. Только когда младшая повалилась без сознания, тогда старшая сестра и спохватилась... Лилька тогда долго приходила в себя. Хорошо, вечер был. Никто не удивился, что девчонка спала до утра.

— ... Мне кажется, надо рассказать Лизе про Ориана... — с небольшим сомнением предложил Серый. — Она не дура. Может, ещё и придумает что-нибудь, чтобы с ними договориться?

О чём договориться — Серый пока не знал и сам. Но понимал, что дела в их доме не ахти. Пока лето — ладно. А если придёт зима, что делать? Ну, ладно, дядя Лёня — печник, но ведь дом-то для обычных печей не приспособлен. И неизвестно, смогут ли его перестроить. Правда, дядя Лёня пообещал сделать какие-то "буржуйки" с трубами, чтобы дым выводить из квартиры. Сказал, что в подвале трубы нужного размера валяются. А топливо для этих "буржуек" где найти? Дров (какие дрова — прутики да гнилые сучья из воды!), которые они собирают каждый день, явно мало для долгой зимы. И продукты. Тётя Маша, конечно, здорово придумала, что сначала надо съесть скоропортящиеся, а потом уже те, которые по сроку давности подходят. Но магазин пустеет. И очень быстро.

Ну, ладно — картошка пока есть, да и на газонах скоро вырастет. Прожить на одной картошке? Серый как-то не представлял себе такого. Ему и сейчас хотелось и сладкого, и мясного. Рыба — тоже хорошо, но носить её приходилось для всех сразу. Он притаскивал её тёте Маше, а та в огромной кастрюле варила уху на всех в доме, и доставалось лёгкого рыбьего мяса всем, но по небольшому кусочку. А ловил он в одиночку, потому что взрослые панически боялись тальников и наотрез отказывались ходить туда. Пробовал как-то сходить в его тальники дядя Митя с их третьего этажа, взяв с собой дядю Гену с их второго. Но, добравшись до туманной стены, они вернулись, трясясь от страха. И что уж там им померещилось — неизвестно, но теперь Серый бегал туда втихаря, хотя это вроде как вслух было запрещено. Но мальчишка чувствовал, что жильцы про себя надеются на него и его рыбацкую удачу, поэтому хитрил: говорил, что поймал рыбу выше по течению. И прятал в тальниках не только металлический прут на большую рыбацкую удачу, но и пару удочек и даже сачок, сделанный из стащенной старенькой занавески.

В доме жили две кошки, а также дворняга Джек, похожий на небольшую овчарку. Вовка однажды злобно сказал, что готов всех удавить и сварить из них мясную похлёбку, потому что надоели консервы с тушёнкой. Но кошки оказались нужней самого Вовки: как только их перестали кормить, они начали таскать из парка собственную добычу — белок — и по привычке укладывать их у дверей своих хозяев, как раньше таскали мышей из подвала дома, сами предпочитая обходиться сухим кормом. Так что время от времени удавалось поесть и настоящего мясного бульона... Серый всё удивлялся: и как он раньше не любил горячий суп? А сейчас... Пробовал он ловить белок, охотиться на них. Не получалось. Кошки были терпеливей и умели сидеть в засаде, а силки он так и не научился делать, хоть и читал про них в паре приключенческих книг. Но там — увы! — авторы подробно не рассказывали, как верёвочные ловушки делаются, а компьютер, который раньше мог много чего полезного подсказать, стоял на столе памятником... или бесполезным и странным украшением... Да и не очень, несмотря на бедственное положение, хотелось ловить юрких и стремительных зверушек. Жалко, как и уток.

Это однажды дядя Гена с дядей Митей сели, поговорили и начали ходить на маленький кусочек пляжа охотиться на уток, которые приплывали-прилетали с другого берега. Вот у них верёвочные ловушки получались. Всё. Вопрос с мясом решили. Его было мало, но радовались тому, что есть...

Серый с мужиками на такую охоту ходить не любил. Уток жалко. Рыбу как-то, вот, не очень, а птиц — жаль, хотя суп из дичи уплетал "только так".

— Интересно, а зачем они хотят, чтобы ты пришёл? — Лилька задала вопрос так, будто и сама думала над ним, не ожидая ответа.

— Ну, они сказали, что хотят научиться ловить рыбу, — неуверенно объяснил Серый.

— Мальчики, а ловить рыбу не умеют, — осудила Лилька.

— Ты думаешь, наш Вовка умеет? — фыркнул мальчишка.

— А вот теперь с самого начала, — сказала Лиза, внезапно появившись рядом с кроватью с чашкой отвара. — Что за мальчики? Почему они тебя побили и при чём тут рыба? Держи чай и отпивай потихоньку.

В очередной раз поразившись, как старшая сестра умеет здорово проследить логическую цепочку событий и расставить нужные точки своего любопытства, Серый сначала нехотя, а потом, увлёкшись, в подробностях рассказал, что ему сегодня пришлось пережить. Лилька, хоть и слышала его историю, тоже слушала с открытым ртом — это Серый видел по зеркалу напротив кровати. А когда брат выдохся, Лиза начала задавать вопросы. Вскоре она выудила все детали странного знакомства брата с чужими пацанами. Кроме одного: он умолчал, что Ориан назвался магом. А потом сестра и сама задумчиво сказала:

— Подорожник... Если эти мальчики чисто городские, то, наверное, ничего удивительного, что трав не знают. У нас в городе тоже такие есть... были.

— Поэтому и рыбу ловить не умеют, — то ли спросил, то ли подытожил Серый и подёрнул плечом. — Лилька, слезай. Кажется, прошло.

— Сиди, Лилька! — велела Лиза. — А тебе, Серый, когда кажется, креститься надо, понял? Боль поверхностная, может, и ушла, но ушибы-то изнутри ещё не вылечились. Сейчас оставишь так, потом всю жизнь будешь мучиться! Не бойся за Лильку. Она на таких ушибах много сил не отдаёт.

Серый промолчал, только голову опустил на подушку, будто подчинился, а у самого глаза чуть не в слезах, отчего он яростно и заморгал, чтоб не пролились... Мама так обычно говорила. Такими словами и с такой интонацией. Лизка иногда заговорит, а он в её словах часто то отцовские словечки, то мамины слышит. И так пусто сразу! Холодно! Так к родителям хочется! В мир, где всё правильно и хорошо было! И было тепло, потому что папа и мама рядом... И становилось так страшно за Лизу и Лильку.

— Серенький, ты что? Больно, да?

Лиза присела перед его кроватью, рядом, в изголовье. Глаза в глаза.

Он сразу перестал кривиться, только скорчил морду лица серьёзную.

— Нет. Я просто думаю.

— Ах вон что... Думай, сколько хочешь, — тут же встала сестра, — но в тальники сегодня ты не пойдёшь. Понял?

— Понял, — проворчал Серый. Решение-то он уже принял. Так что мог врать сестре с чистой совестью. Если такое может быть. Ведь в мозгах застряло одно: а если близкое знакомство с чужими пацанами обернётся пользой для всего их дома? Нет!.. Как бы ни пугалась Лиза, знакомство надо продолжить. Обязательно.

— И всё-таки любопытно... — сказала старшая сестра и покусала губу. — Почему они так близко к сердцу приняли, что Лиля разбирается в травах? Почему так расстроились, решив, что целитель она, хотя ты сказал обо мне?

— Не знаю, — вздохнул Серый. И сам задумался — только о том, как сбежать так, чтобы Лиза не видела и не обижалась на него.

А Лиза посмотрела на него, будто что-то поняла, и погладила его по "бедовой" голове, снова озвучив мамины слова:

— Упрямый ты, Серый. Ой, упрямый...

У Серого мурашки по телу: опять в её словах услышал взрослую маму. А ведь сестра только-только школу закончила! Когда катастрофа пришла, она к очередному выпускному экзамену готовилась. Сама ещё малышня!

А когда сестра вышла, Лилька прошептала:

— Всё, вставай.

Поскольку такое происходило не однажды, встал Серый спокойно, не боясь той боли, от которой мог ходить, только согнувшись дряхлым стариком. В чём — в чём, а в чудных Лилькиных руках он был уверен на все сто.

— Может, сегодня на грядки не пойдёшь? — вздохнула Лилька.

— Пойду, — буркнул он. — Я не инвалид, ясно?

Лиза накормила их подогретым супом, а потом все трое оделись и вышли из дома. Мотыги с собой не брали — спрятанный от дождя под пластиковой плёнкой инструмент дожидался прямо на картофельном поле, расположенном у опушки парка. У подъезда встретились с Егоркой, скучая, сидевшим на спинке скамейки.

— Что — пошли, работнички? — беззаботно спросил он.

— Пойдём с нами? — насмешливо предложил Серый.

— Тётя Маша сказала, что я слишком маленький для работ в поле, — тяжело вздохнул когда-то закадычный дружок. — И вообще, у меня белокровие, мне нельзя заниматься физическим трудом.

— Лиз, его надо поить твоими зельями! — пискнула зловредная Лилька. — Помнишь то, которое жутко горькое? От него белокровие уменьшается.

— Язва малолетняя, — беззлобно скривился Егорка. — Идите-идите! Слава труду!

— Лиза, а почему ты промолчала? — вполголоса спросил Серый, когда они отошли от подъезда. — Почему ты никогда ему ничего не говоришь?

— А есть смысл? — пожала плечами старшая сестра. — Он сейчас под крылышком тёти Маши. Что бы я ни сказала, он всё ей перескажет. По-своему. Лучше ему ничего не говорить. Если тётя Маша считает, что безделье ему на пользу.

"А ты за нас боишься", — закончил Серый. Он уже начинал потихоньку разбираться в местной, домовой, "политике", как раньше это называл папа. И отношения между взрослыми, если честно, немного пугали его. Приходилось ради сестёр поступаться многим чем. Например, он научился помалкивать тогда, когда хотелось высказаться. Очень хорошо помнил, как однажды проходило собрание жильцов, на котором тётя Клава заявила, что их троих надо бы разместить по тем квартирам, которые нуждаются в сильных руках. Типа, не все успевают справляться с домашними делами. Кажется, под нуждающимися она имела в виду себя. Обозлившийся Серый тогда чуть не ляпнул: "Вы что? Озверели?" Лиза тогда встала (сидели в магазине тёти Маши) и бесстрастно сказала:

— Мы участвуем во всех общественных делах. Работаем, когда наш черёд. Помогаем тем, кому это надо. Я научилась делать уколы и делаю их тогда, когда нужно и когда просят. Мы семья. Мне восемнадцатый год. И я достаточно взрослая, чтобы быть хозяйкой в собственной квартире и воспитывать брата и сестрёнку.

Серый про себя ахнул, а потом сидел, застыв, как никогда не застывал. Она сказала это маминым голосом, когда мама злилась, но надо было сдерживаться. И, закончив, Лиза поджала рот так, как поджимал отец, задав не очень приятный вопрос по работе и строго ожидая ответа от собеседника.

И тётя Клава отступила. Как позже сообразил Серый, она хотела, чтобы Лиза стала прислугой — про таких он читал в книжках. А вот с "какого перепугу" вдруг у неё появились такие желание и уверенность, что будет всё так, как хочет именно она, — Серый так и не понял. Но теперь его не надо было просить заниматься уборкой в квартире. Он старательно, пусть и молча, доказывал всем, кто пожелает узнать, что они и в самом деле самостоятельные. И продолжал ахать мысленно, едва только слышал, как Лиза разговаривает с соседями, и мысленно же просить, чтобы старшая сестра говорила таким тоном побольше.

Правда, эти интонации зазвучали после одного неприятного случая. На одном из первых собраний две тёти-командирши велели жильцам принести в магазин все консервы, которые имеются в квартирах. Чтобы были общими. Жильцы недовольно покривились, но ругаться не стали, промолчали. Лиза пришла домой, устроила обыск и собрала сумку консервов из холодильника и шкафчика под кухонным подоконником. Серый сказал, чтобы она не парилась и что сумку понесёт он. А когда пришли в магазин, где тётя Маша подсчитывала продукты и пыталась распределить их на всех, та посмотрела на его старшую сестру, потом на Серого и, поморщившись, сказала:

— Простодыра ты, Лизка. Унеси сумку и чтоб больше не являлась ко мне с таким! И меньше слушай эту дуру — Клавку. Она ещё придумает всякое!..

Серый ничего не понял сначала. Потом, когда Лиза с высоко поднятой головой повернулась, чтобы выйти из магазина, он увидел, что сестра густо покраснела, а в глазах стояли слёзы. Уже дома она объяснила ему, так и не понявшему, что случилось и почему они принесли назад консервы: соседи оказались умней и вообще ничего не принесли.

Следующий случай, который врезался в сердце Серого, касался самой Лизы. И Серый с тех пор возненавидел пьянчугу Вовку. Тот, не прошло и двух недель со дня катастрофы, вдруг начал заглядываться на его старшую сестру. Причём как-то собственнически. А однажды Лиза ворвалась в квартиру вся какая-то помятая и в слезах, глянула дикими глазами на Серого и только и выдохнула тихо-тихо: "Лильке ничего не говори!" И заперлась в комнате родителей. Врать младшей сестре не пришлось. Лилька играла с куклами и не слышала, как прибежала сестра. А спустя полчаса в квартиру начал ломиться Вовка. Он орал, чтобы Лиза вышла. И бил ногами в дверь так, что, казалось, ещё немного — и та слетит с петель. Было жутко и... как-то так, что хотелось орать самому. Серый открыл ему дверь, но Вовка войти не сумел. Во-первых, Серый открыл ему, но незваного гостя встретил с топором в руках. Во-вторых, на грохот в соседнюю квартиру на площадку выскочили дядя Гена с тётей Ниной и начали сами орать на Вовку. Дядя Гена, несмотря на возраст за шестьдесят, был высоченным и широкоплечим, да и тётя Нина ему под стать. Вовка быстро скукожился при них и сбежал.

Больше Лиза одна в парк за травами не ходила. И на пару с Лилькой тоже не решалась. Да и вообще больше никуда в одиночку не решалась ходить. Разве что узнает, что пьянчуга сидит дома, и тогда может сбегать куда-нибудь по делам. Серый только раз спросил её, почему она не пожалуется тёте Оле, матери Вовкиной, но Лиза только вздохнула:

— Он её ни во что не ставит. Пока ТАМ жили, он у неё всю пенсию пропивал.

— Откуда ты знаешь? — поразился Серый.

— Ну, тебе не до таких разговоров было, — грустно улыбнулась старшая сестра. — А я маму часто слушала, когда она с тёть Ниной болтала про соседей.

Тётя Нина — заядлая дачница и частенько прибегала в прошлом к маме, чтобы поделиться овощами или яблоками, если урожай был богатый. А папа делился с её семьёй грибами, в поисках которых рыскал по лесам до последнего дня без снега. И все были довольны. Дружба между квартирами сохранилась и сейчас, когда остались неизвестно где оторванными от мира.

Однажды, неделю назад, тётя Нина пришла к Лизе, и Серый подслушал, как она предложила им троим переехать в их квартиру. У них-то трёхкомнатная. Сын с женой остались в "старом" мире, как теперь это стали называть. И тогда все трое будут в безопасности. Лиза с благодарностью... отказалась. Но так, что тётя Нина, как понял Серый, совсем не обиделась и велела прибегать, если что, по-соседски... А Лиза потом долго ходила по родительской комнате из угла в угол, сжимая руки. Серый подглядывал в дверную щель. Сообразил, что она сомневается: может, и правда надо было переехать к соседям? И ещё сообразил, что сомневается Лиза из-за него с Лилькой. Очень боялся, что она передумает. В чужую квартиру не хотелось. Мало ли там какие порядки; подчиняться знакомым, но чужим... Но сестра не передумала, и он с облегчением выдохнул. И с уважением подумал о Лизе, какая она взрослая.

... Земля сухая — давно дождя не было — и легко поддавалась мотыге. Лильку работой не загружали. Младшая бегала по картофельному полю, между грядками, и осторожно стряхивала с толстых ростков землю там, где нечаянно их слишком сильно присыпало. Солнце хоть и не палило, но Серый обливался потом и мечтал о вечере, когда он сможет сбежать на реку. Искупаться бы!.. Но сегодня было ещё кое-что странное: он постоянно просчитывал, как долго сможет пробыть на берегу, чтобы не навредить сёстрам. Удивлялся сам себе, но продолжал размышлять об этом. И всё чаще всплывала мысль о том, что надо бы взять с собой обеих. Чтобы не думать, как они без него... Но, с другой стороны, а вдруг Ориан с дружками неправильно поймут появление всех троих вместо него одного? Думай теперь...

Когда с окучиванием закончили, Лиза в очередной раз вытерла пот со лба.

— Доведёте меня до дому — можете побегать, поиграть. Егорку, вон, с собой возьмите... Только на ужин не опоздайте, ладно?

— Егорка бегать не любит, — проворчала Лилька, забирая мотыги и волоча тыльным концом тяпки между бороздами к месту, где их надо укрыть плёнкой от дождя. Жаль, что, кроме Егорки, в доме оставались из детей только детсадовские малыши тёти Нади, оставшейся здесь без мужа. Малышам, к сожалению, еле-еле по пять годков.

— В общем, как хотите. Мне надо ещё пару глав прочитать — как раз к ужину успею.

Иногда Серый подозревал, что Лиза прячет ото всех не только способности Лильки. Но и какие-то свои. Но помалкивал. Сам не больно разговорчивый с соседями, он всё же побаивался, что, узнав о секретах старшей сестры, может нечаянно проболтаться о них. Поэтому и не допытывался у неё, что она там скрывает.

Дошли до дома. На скамье у их подъезда, кроме Егорки, теперь сидел ещё и Вовка. Заросший щетиной, трезвый — потому и злой, он проводил их сумрачными глазами. Серый шёл за Лизой и видел, как выпрямилась её спина, как деревянно сестра начала двигаться.

Дома, переодевшись, Серый сказал Лизе, что он только на берег сходит с Лилькой. В тальники не пойдёт.

Чего её зря беспокоить? Пусть думает, что они на берегу собирают прибитое водой к пляжному песку дерево...

... Когда младшие ушли, Лиза сбоку подошла к окну, выходящему на двор, и осторожно выглянула на улицу, стараясь стоять так, чтобы её саму с улицы не было видно. К Вовке, который однажды грубо и больно облапал её, а потом попытался тащить куда-то в сторону от дома — еле сбежала, присоединился на скамейке дядя Митя с третьего этажа. Кажется, они довольно увлечённо болтали о чём-то.

Двухкомнатная квартира выходила окнами в разные стороны дома. Лиза заперла дверь, поправила джинсы, надела блузку потеплей и кроссовки и, прихватив из потайной заначки несколько конфет, а также сунув в небольшой рюкзачок термос с обычным чёрным чаем, прошла в комнату младших. Сжав губы, она открыла окно, села на подоконник и, перекинув ноги наружу, спрыгнула. Второй этаж — не страшно, тем более что приземляться надо на рыхлые пласты вздыбленной месяц назад земли, сейчас слегка поросшие мелкой травой.

Третья глава

Серый, держа Лильку за руку, чуть не сломя голову нёсся к тальникам. Сначала они добежали до кустов на пляже, а потом под их прикрытием помчались к ивовым зарослям. Серый поневоле приноравливался к бегу быстро запыхавшейся сестрёнки и потому иногда тормозил, чтобы Лилька отдышаться успевала. Но та и сама торопила его. Интересно же! Придут — не придут? И с чем придут? В смысле — зачем? Неужели только для того, чтобы рыбу ловить учиться? Хотя и это любопытно. Ведь за время обучения поболтать можно! Дома-то с кем говорить? Скучный и предсказуемый Егорка, что ли, собеседник хороший? Серый хмыкнул. Да с ним уже и не знаешь, о чём говорить. Все темы переговорили из тех, в которых Егорка разбирается! А ведь он ещё не читает — книжки не пообсуждаешь, и о чём с ним говорить ещё?! А тут — новые лица, новый мир!

Перед обрывом, за которым пряталась давно облюбованная ими лужайка, Серый оглянулся на Лильку, которая уже еле ноги переставляла, и присел спиной перед ней. Сестрёнка молча прижалась к нему, холодными ладошками обхватила его за плечи, ногами зацепилась за пояс, и мальчишка чуть медленней, но всё равно быстрей, чем было бы вдвоём, побежал на обрыв. Небольшой отдых был лишь ещё раз, когда он спустился на лужайку, где подобрал спрятанный под кустами металлический прут. Из-за раздвоенного наконечника Серый про себя называл прут острогой, хотя прекрасно понимал, что пруту до остроги — ой, как много... Ещё один подъём — и спустились к тальникам, где в густых зарослях прятался маленький песчаный пятачок.

— Никого, — разочарованно сказала Лилька, сползшая с брата на песок.

— Надо будет в следующий раз точней договориться, — спокойно сказал Серый, уже по-охотничьи зорко приглядываясь к зарослям и воде, мелко дрожавшей под тонкими стволами и прутьями. Темнеет, но это и к лучшему.

Уже привычным глазом уловил будто мазнувшее под водой тёмное узкое тело, и засиял в предвкушении рыбацкой удачи.

— Лилька, — вполголоса заговорил он, спуская с себя рубаху, а потом и штаны, и, наконец избавляясь от ботинок. — Сиди здесь, на дереве, а я... попробую...

— Где? — жадно спросила сестрёнка. — Серенький, покажи, а?

— Вон, справа... Видишь, вода волнами пошла? Это угорь...

— Он кусается?

Серый оглянулся. Глазища у Лильки! И рот открыла.

— Только если бояка, — снисходительным шёпотом ответил он. Перехватив покрепче прут и единственно побаиваясь, как бы в этот не подходящий для гостей момент не появились бы пацаны с другого берега, мягко ступил в воду.

На этот раз удача была целиком и полностью на стороне Серого. Вёрткий и стремительный угорь мог метаться куда угодно, стараясь удрать, но примитивное охотничье оружие мальчишки здесь, где тальник растёт очень густо, настигло его в один меткий удар. Не больно-то повиляешь, когда воды свободной почти нет, а рука рыбака — точна. Торжествующий Серый, пару раз чуть не свалившись от жёстких рывков добычи, вытащил рыбину на берег, к ногам попискивающей от наплыва чувств Лильки.

А минут пятнадцать спустя появились чужие пацаны. Они полюбовались на засыпающую, хоть всё ещё извивающуюся водяную змеюгу, спросили, как зовут её и что с нею делают. Серый с изумлением понял, что ребята и в самом деле приняли угря за змею и только потому не собираются покушаться на его добычу. Брезгуют. Про себя он усмехнулся. Полутораметровая рыбина даже на ощупь была очень жирной, так что сегодняшнему, пропавшему с концами сому угорь будет отличной заменой.

Пока они, вздрагивая от неожиданных рывков угря, разглядывали добычу, то и дело пытавшуюся сорваться с верёвки, продетой сквозь жабры, Серый внезапно даже в сумерках и в тени кустов заметил то, чего, как ни странно, не видел утром, до обеда, когда впервые встретил пацанов: несмотря на внешнюю щеголеватость Ориана, выглядела его одёжка довольно плачевно и не только потому, что поистрепалась. Нет, она была грязной от долгого ношения. И он втихаря усмехнулся. На нём самом одёжка хоть простенькая и старенькая, но чистая.

— Темно уже, — дипломатично заметил он, быстро одеваясь в сухую одёжку. — Вы всё ещё хотите, чтобы я показал вам, как ловить рыбу?

Пацаны переглянулись. Ориан неохотно сказал, покосившись на Лильку, следившую за всеми блестящими глазищами:

— Нет, конечно. Лучше как-нибудь потом... Сергей, а как вы все здесь оказались?

— Хм... То есть? — вырвалось у мальчишки.

Чужие пацаны переглянулись снова.

— Мы видели со своего берега ваш дом. Поняли, что вы живёте не одной семьёй в этом здании. Значит, вас перебросило из другого мира сюда. Как?

— А не наоборот? — скептически переспросил Серый. — Логика-то... Наш дом стоит всё на том же холме. Только холм выровнялся. Мы как жили, так и живём при реке. Я рыбачить умею — вы нет. Значит, вы никогда не жили при реке. Значит, это вас как-то сюда перебросило.

Ориан растерялся — видно было даже в подступающих сумерках. Кажется, с этой точки зрения он волновавшую его ситуацию не рассматривал. За его спиной так же растерянно переглядывались Макин и Зайд... И вдруг... Серый тоже растерялся, когда снова перевёл взгляд на Ориана. Пацан изо всех сил кривился, стараясь не заплакать! Он злился и мучительно сжимал кулаки, почему-то вздрагивая и высоко держа подбородок. Но злился на этот раз не на Серого. И это было так понятно, что Серый даже посочувствовал ему, а Лилька так вообще сорвалась с места и подбежала к пацану, схватила его за руку.

— Не надо! Не надо! Всё будет хорошо! — Она повторяла одно и то же, как заклинание, тряся его за руку. — Всё будет хорошо!

— Ничего не будет... — сквозь зубы ответил Ориан. — Нас выбросили умирать... Я не хочу умирать... Не хочу! — выкрикнул он с отчаянием и выдрал руку из ладошек Лильки.

Первыми насторожились Макин и Зайд. Они внезапно вздрогнули и, прыгнув впереди кричавшего Ориана, уставились на край обрыва, за которым утром спала спрятанная там Серым Лилька. Ориан немедленно заткнулся, тоже встревоженно взглянув наверх, а Серый, схватив свой металлический прут, прижал к себе младшую сестрёнку. И только сейчас с огромным изумлением разглядел, что подручные Ориана держат наготове короткие мечи. И в мозгах щёлкнуло, наконец, что это за защитники: "Телохранители!"

Но отвлекался Серый на них недолго. Теперь уже и он услышал в вечерней тишине, полной плеска воды и сонного переклика поздних птиц, ритмичный отрывистый шорох, как будто кто-то быстро шёл или бежал.

Потом на верхнем крае обрыва появилась невысокая фигурка, чёрная, если смотреть снизу, которая присела, а потом позвала вполголоса:

— Серенький, Лиля! Вы где?

— Лиза, что случилось?! — ахнул Серый, сразу представив себе целую кучу кошмарных неприятностей, и только хотел бежать к сестре, как она сама быстро чуть ли не скатилась к ним. Лилька бросилась к ней первой, выскочив из кустов.

— Привет! — улыбнулась она, погладив младшую по голове, и Серый замер на месте.

— Лиза?.. — снова позвал он её, одновременно всё ещё встревоженно спрашивая, хотя сердце уже успокаивалось при виде улыбающейся сестры.

— Я решила присоединиться к вам, — объяснила она. — Дома... скучно.

— А... Вот в чём дело. — Серый выдохнул и, обернувшись к чужим пацанам, церемонно проговорил, всё ещё ощущая частящее от испуга за сестру сердце: — Господа, позвольте представить вам нашу старшую сестру — Елизавету. Лиза, это Ориан из клана Ястребов. А это его... сопровождающие — Макин и Зайд.

Лиза шутливо присела перед чужими пацанами, насторожённо следящими за ней, и слегка склонила голову.

— Очень приятно.

— Сергей, — медленно сказал Ориан и протянул ему ещё один кожаный ремешок. — Передай это своей сестре. Это она целитель?

— Да, — бросил Серый и сам обвил руку сестры ремешком. Пока застёгивал его на тонком запястье, успокоился совсем. Вот она — рядом и живая. — Лиза, эта штука поможет тебе понимать их.

— В таком случае ещё раз здравствуйте, — улыбнулась старшая сестра. А потом осмотрела местечко и пожала плечами: — А здесь уютно. Посидим, поговорим?

И первая села на полузатопленное дерево, на котором Серый обычно оставлял одежду и обувь, прежде чем лезть в воду. Напротив лежал толстенный сук, тоже почти засыпанный песком, и в том же песке почти затонул удобно гнутый ствол ивы, на множестве сучьев-прутьев которой можно сидеть с удобством, да ещё и покачиваясь. Серый и Лилька немедленно облепили местечки вокруг старшей сестры, а чужие пацаны устроились на ветках.

Пока все неловко молчали, не зная, с чего начать беседу, Лиза спокойно повернула к себе маленький рюкзачок, свесив его с одного плеча, и, открыв его, вынула термос, одноразовые стаканчики и пакетик. Лилька радостно пискнула:

— Ой, конфетки!

Серый чувствовал, что его удивление видно так же хорошо, как и на лицах чужих пацанов. Неужели Лиза всерьёз решила принести сладкое и для них? Но зачем? Впрочем, в последнее время зная свою сестру очень взрослой, он решил промолчать: может, она и вправду что-то придумала? А не так просто делится с чужими сладким, которого и так мало не только в квартире, но и в магазине?

А Лиза настоящей хозяйкой встала с полузатопленного брёвнышка и раздала стаканчики всем:

— Держите. Чай у меня несладкий и только немного тёплый, зато конфеты хорошие. Осторожней со стаканчиками, они мягкие. Потом вернёте, а то их мало осталось.

Серый не выдержал, улыбнулся. Так командовать, чтобы тут же подчинялись, умеет только Лиза!.. Хотя, когда чужие пацаны распробовали конфеты, их второй раз приглашать к чаепитию не пришлось... Показалось, под плотным навесом ивовых ветвей стало не просто темновато, но по-вечернему уютно. Тем более Ориан, немного поколебавшись, одним движением пальцев устроил небольшой костерок на земле, в который, поначалу изумлённая, Лилька с удовольствием побросала несколько сухих веток... Через минут пять, когда конфеты были съедены и с огромным удовольствием запиты чаем, чужие пацаны расслабились в присутствии Лизы.

— Это что? — ткнул пальцем в термос Ориан.

— Эта штука, чтобы сберечь тепло. Чай, например. Или другой любой горячий напиток. — Лиза оценивающе посмотрела на него. — Ребята, скоро совсем стемнеет. Почему бы нам не поговорить о том, почему вас волнует, что я целительница?

— А ты целительница? — уточнил Ориан.

— Начинающая, — не стала скрывать Лиза.

Мальчишка некоторое время оценивающе смотрел на неё, а потом отвернулся и стал разглаживать фантик от конфеты.

— Даже начинающая иногда может помочь, — спокойно сказала Лиза. — Потому что она смотрит на некоторые вещи другими глазами.

— Тебе правда семнадцать лет? — строго спросил Ориан.

— Да. Осенью будет восемнадцать, — терпеливо сказала старшая, и Серый головой качнул: а он бы вспылил в ответ на такой вопрос!

— А почему ты в штанах? У нас женщины так не ходят!

— Ну, так и я не ваша. Эй, вы расскажете, что вам надо от целителя, или нет? — напомнила о главном Лиза.

Чужие пацаны переглянулись. Макин и Зайд опустили глаза — наверное, оставляли этот вопрос на совести своего вожака — или кто он им там.

— Много дней назад, — решился Ориан, — на часть нашего города, где мы жили, наслали порчу. Люди заболевали, а потом умирали, потому что болезнь пожирала их. Когда она совсем овладевала больным, он... — Мальчишка споткнулся, видимо, вспомнив, как выглядят больные. Долго молчал, собираясь с силами, а потом продолжил: — Он долго жить не мог. Сначала высокочтимые, особенно маги, держались. Но болезнь стала и их проклятием. Потом заметили, что многие заражались, если ели обычную еду.

Серый тут же вспомнил, как Ориан приказал своим пацанам отнять его сома, с таким трудом вытащенного в тальнике. Теперь понятно — почему. Сом пойман только что и не мог быть отравленным. А самому аж зябко стало: что за жуть у них там?

— А когда стали вымирать кварталы, городской совет магов принял решение. Решение спасти весь город. И... нас выбросили сюда. Хотя сначала мы думали, что нас только... изолировали от города.

— Как выбросили? — искренне не поняла Лиза.

— Если гниёт палец, — монотонно сказал Ориан, явно повторяя чьи-то слова, — его надо отрубить, чтобы не сгнила вся рука.

— Вот как, значит, — прошептала Лиза. — И, возможно, этот ваш совет магов выбросил сюда не только вас, но прихватил каким-то образом и наш мир?.. — Она помолчала, прежде чем спросить: — А до того, как поняли, что с едой плохо, как заражались ваши люди? Сначала же ели — и всё нормально было, как я поняла!

— Не знаю. Нам сказали, что у нас порча.

— Сергей сказал мне, что вы маги, — напомнила Лиза. — Почему же вы не свели эту порчу? Или что там с ней делают?

Мальчишки снова переглянулись. Ориан глухо сказал:

— Не все маги умеют всё. Наша часть города... — Он вздохнул. — У нас нет некромантов. А заклятие сделано на мертвеце. И никто не знает, где его тело.

— То есть как — на мертвеце? — не поняла Лиза.

— Ну, подбросили в нашу часть города мертвеца, а с ним и проклятие. Порча.

— А... у вас часто такое бывает? Ну, чтобы порчу подбрасывали? — При свете вздрагивающего огня стало видно, как вытянулось лицо старшей сестры, впечатлённой событиями чужого берега.

— Чтобы на несколько улиц — нет. — Ориан даже головой покачал. — Обычно, если хотят избавиться от человека, тогда что-нибудь могут подбросить. Вещь, например.

— А если мертвеца сжечь? Проклятие не спадёт?

— Не знаю. Но, чтобы сжечь, надо его найти, а мы не знаем, где он.

— А почему решили, что из-за продуктов умирают?

— А из-за чего ещё? — пожал плечами пацан. — Только поел, а к вечеру уже в корчах.

Серый знал, что у него воображение хорошее, но не знал, что иной раз это плохо. Сейчас именно воображение подкинуло ему картинку с умирающим, скорчившись, человеком. И стало так жутко, что он невольно сжался, как от холода.

— Если вы маги, — продолжала гнуть своё сестра, — почему среди вас нет целителей?

— Целители были, — тяжело сказал Ориан. — Они погибли первыми. Точней, их убили. И мы не знали, что это было начало.

— Прости, если мой следующий вопрос будет трудным для тебя, — осторожно сказала Лиза. — Кто умер в твоей семье?

Ориан опустил глаза. Лицо равнодушное, только сжатый в ниточку рот выдаёт.

— Родители.

— А в ваших? — после недолгого молчания негромко спросила Лиза, обращаясь к Макину и Зайду.

Те отвернулись в стороны. И Серый почувствовал такую боль в сердце, какой до сих пор не ощущал. Потом даже испугался: а если их собственные родители, оставленные в обычном мире, тоже мертвы? И они зря думают, что папа с мамой живы... А сестра безжалостно, как ему показалось, продолжала спрашивать:

— И с кем из взрослых ты остался, Ориан?

— С тётей и братом. Но брат тоже заболел. А может, уже умер.

— Как это? — поразилась Лиза. — Почему — может?

— Он из высокочтимых, — надменно напомнил Ориан. — Поэтому, когда он заболел, его перенесли в дальние покои дома, а не сожгли сразу.

Лилька с писком уселась на колени Лизы и крепко обняла её.

А Серый сразу понял, что сейчас скажет старшая сестра. И не ошибся. Почти.

— Сколько человек в доме болеет? — И секунду спустя, когда Ориан замешкался с ответом, она твёрдо сказала: — Я хочу посмотреть на больных.

Ориан скептически посмотрел на неё. Хотя половина скептицизма пропала из-за сумерек. Потом фыркнул.

— Ты даже не представляешь, с чем можешь столкнуться.

— Не представляю, — согласилась Лиза. — Поэтому сделаем так: наверняка в твоём доме сейчас народу мало. Макин и Зайд посидят на берегу реки с Лилей и Сергеем. А ты проведёшь меня к брату. Я посмотрю на него и...

— Ты глупая... — презрительно начал Ориан, но Лиза легко перебила его:

— Но я единственная в твоём новом мире целительница. Судя по тому, как ты легко приходишь сюда, твоя семья живёт близко к реке. Всё наше путешествие займёт меньше часа, после чего ты убедишься, что я и правда не могу вам помочь. Или... Это же лучше, чем постоянно думать: а вдруг?

— Ты не трусиха...

— Пока всего не увидела, — улыбнулась Лиза. — Буду бояться, когда пойму, что это страшно. Ну, что? Ты готов привести меня к больным?

Русоволосые мальчишки вопросительно и, как показалось Серому, даже умоляюще посмотрели на своего вожака. Серый спокойно встал и сказал:

— Лиля будет с телохранителями, Лиза. Я с тобой.

Лиза вздохнула и снова полезла в рюкзак. На свет появилась толстая косметичка, щёлкнув которой, Лиза покопалась в её содержимом и вытащила три пакетика с чем-то белым. А потом, посомневавшись — глядя на чужих пацанов, вынула ещё три.

— Что это? — подозрительно спросил Ориан.

— Это медицинские повязки, — объяснила Лиза. — Когда, по рассказам Сергея, я заподозрила, зачем вам нужна целительница, я решила, что повязки будут нелишними в нашем походе к вам в гости. Если ваша болезнь заразна, есть шанс не заразиться. Хотя... Я смотрю на вас... — Она поджала губы. — Нет, на всякий случай всё-таки возьмите и вы.

Серый первым раскрыл пакетик и тут же надел повязку, зацепив тесёмки за уши, а потом спустив её с лица. Он помнил, откуда эти повязки в домашней аптечке: когда зимой в городе началась эпидемия гриппа, мама купила целую пачку этих повязок и строго-настрого велела носить их на улице и в школе.

Глядя на него, с интересом принял повязку и Ориан.

— Все поняли, как её надевают? — уточнила Лиза. — Ну что, ребята, ведите.

Серый с сожалением оглянулся на "уснувшего" угря, но пообещал себе, возвращаясь — не забыть и забрать добычу.

Даже Лилька уже приплясывала от нетерпения, но трое пацанов как будто до сих пор сомневались. И Лиза уловила их нерешительность.

— Есть что-то ещё, что мы должны знать? — строго спросила она Ориана.

Пацаны переглянулись. Телохранители уставились на Ориана. А тот опустил глаза на песок, потом коротко глянул назад, на свой берег, невидимый в подступающих сумерках. Наконец посмотрел в лицо Лизы.

— У нас опасно.

— Я помню, — спокойно сказала старшая сестра, и Серому захотелось благодарно пожать ей руку: ему очень хотелось посмотреть на частичку другого мира.

— Я не про то, о чём уже говорил, — хмуро сказал Ориан. — Я ещё не сказал о другой опасности. Кроме высокочтимых, на наших улицах остались другие люди. Грабители и убийцы. Их не останавливает даже красная лента на воротах перед домами, в которых умерли заражённые. Они врываются в дом и убивают всех, кого найдут. Так убили родителей Макина.

Лилька со всхлипом прижалась к старшей сестре. Серый почувствовал, как судорожно сомкнулись его пальцы на металлическом пруте и как сильно захотелось похлопать по карману джинсов — проверить, на месте ли складной нож.

— Хорошо, — бесстрастно сказала Лиза. — Вполне возможно, я тоже неправильно начала разговор. Начнём вот с чего. Далёк ли твой дом, Ориан, от берега? И уточню: пока мы бежим от тальника к твоему дому, нас заметят?

Пацаны снова переглянулись. Покачали головами, а Ориан озвучил:

— Нет, не заметят, потому что ограда вокруг сада очень близко подходит к берегу.

Теперь переглянулись Серый и Лиза. Так у них всё-таки есть сад? Серый чуть вслух не сказал сестре: а может, Ориан не знает самых известных трав, потому что ему просто неинтересно это?

— В таком случае.... — размышляя, протянула Лиза. — Мы быстро доберёмся до вашего дома. Быстро посмотрим, что там с больными. И — назад. — И, не давая Ориану сразу ответить, глядя на всех троих, старшая сестра спросила: — Мальчики, а вам не страшно жить в таком доме?

Ориан отчётливо вздёрнул подбородок и высокомерно сказал:

— В доме живёт моя тётя. Я должен охранять женщину моего рода до последнего стука моего сердца!

Серый покосился на него, вспомнив, как он сам схватил топор, чтобы открыть дверь и дать отпор оборзевшему Вовке. Да, он тоже всегда защищал и будет защищать женщин своего рода, даже если это сёстры шести и семнадцати лет! Нет, не так. Не "даже". А именно потому, что они сёстры. Самые близкие ему люди здесь, в этой странной изоляции... Очнулся Серый от своих мыслей, почувствовав взгляд в упор. И с претензией спросил Ориана:

— Ты чё?

— В вашем доме тоже не всё ладно. Я видел, как ты испугался, когда твоя сестра появилась здесь. Испугался за неё, — ровно сказал пацан и кивнул: — Да, мы проводим вас в дом. Чтобы потом не думать и не жалеть. Идите за нами.

Лиза посмотрела на Серого и улыбнулась ему. Так тепло, что у него чуть слёзы не появились. Она улыбнулась ему признательно, как улыбалась мама, когда он помогал ей, не спрашивая, нужна ли помощь. Чтобы старшая сестра ничего не заметила, он отвернулся, молча присел перед Лилькой, которая ничего не поняла, и подхватил её на закорки. Ощущая тёплые руки младшей на плечах, Серый вздохнул и пошёл за Орианом. Точней — за Макином. Первым шёл Зайд.

Времени на подумать оказалось много. Перебирая в уме все реплики, Серый вдруг споткнулся и с трудом удержался на ногах. Когда он представился этим чужакам, один из малолетних телохранителей Ориана спросил его, не оборотень ли он. Теперь Серый опускал глаза или переводил куда угодно, чтобы слишком упорно не смотреть в спины пацанов, но внутри всё трепетало и дрожало от восторга и испуга: Макин и Зайд — оборотни? Поэтому они откликнулись на его кличку Серый?

Он-то старался не смотреть, но глаза будто сами на этих двоих пялились. И Серый начинал в чужаках-телохранителях замечать то, что раньше, наверное, подсознательно воспринимал как привычки людей, привыкших прятаться. Если Ориан шёл, то и дело поскрипывая и треща прутьями под ногами, то его телохранители, как Серый ни напрягался расслышать, будто плыли по воздуху. И скоро Серый с изумлением пришёл к выводу: как хорошо, что между ними всеми, кажется, дружеские отношения! Как здорово придумала Лиза, накормив их всех конфетами! Нет, он не опасался, что Макин или Зайд превратятся в волков и накинутся на них, но иметь в друзьях таких... оборотней... В общем, здорово.

Сначала идти было удобно. Переходили от одного ивового куста к другому, перешагивая по кочкам, оплетённым корнями тальника. Потом берег начал пропадать под водой, и некоторое время все шли по ветвям, которые предварительно отгибал книзу впереди идущий Зайд. Потом выяснилось, что чужие пацаны давненько наблюдали за Серым, потому что они проложили по тальнику настоящую дорогу, отогнув ветви в воду, а кое-где и сломав их. Про себя Серый взял на заметку, что возвращаться придётся только утром. Ночью, в темноте, по ветвистому настилу перейти будет невозможно. И сейчас-то... Идти-то можно, но очень осторожно: ветви, и так гладкие, а сейчас ещё и намоченные, скользили под ногами — и приходилось цепляться за тонкие, подгибающиеся, если на них надавить, стволы. Обувка быстро намокла, и Серый даже позавидовал босым телохранителям Ориана, слушая заметное хлюпанье кроссовок.

В полном молчании, останавливаясь лишь на внезапный звук: тревожное покрякивание уток в кустах или плачущий вскрик чайки сверху, пересвист мелких птах, плеск воды и вкрадчивый шелест ветра в листьях, — перебирались, наверное, где-то с полчаса. Только пару раз Зайд обернулся, чтобы предупредить, что под ногами будет очень слабая опора. Предупреждение прозвучало, когда они были, как рассчитал по времени Серый, на середине реки. Потом тальник снова загустел, и Серый, подуставший немного (особенно если учесть Лильку на спине), обрадовался, что берег близко.

Уже в полной темноте они выглянули из кустов.

— Макин, — шёпотом приказал Ориан.

Макин, не оглядываясь, кивнул и нырком вылетел из тальника. Серый, обрадовавшись: наверное, телохранитель обернулся волком! — пытался разглядеть, что делается на берегу. И ничего не увидел. Темно и темно. Зато сообразил шёпотом сказать, будто размышляя вслух:

— Жаль, нельзя нашего Джека взять сюда. Он бы вам подброшенного мертвеца быстро нашёл.

— Джек — это кто? — насторожился Ориан.

— Это собака дворовая. Не смотри, что она дворняга. Однажды мы играли в прятки, так Джек сразу нашёл всех, чьи вещи ему совали под нос. Он почти охотничья собака.

— С собакой не найдёшь, — разочарованно сказал Зайд, чему Серый удивился: думал, что оборотень будет резко против мысли общаться с собакой.

— Почему?

— Труп на месте не сидит, — хмуро ответил Ориан, и тишина стала ещё мрачней.

На счастье всех, младшая сестрёнка Серого не совсем, наверное, поняла, о чём беседуют старшие. Её шёпот услышали все.

— Серенький, тебе тяжело?

— Нет. Ты мне спину греешь, — с облегчением, что жуть Ориановых слов хотя бы временно рассеялась, подбодрил Лильку Серый.

Ручки сестрёнки ещё крепче сжались вокруг его шеи, но живая ноша всё же стала легче: подошла Лиза и чуть приподняла младшую, усадив её на свои ладони.

— Отдохни немного, — вполголоса сказала старшая.

— Спасибо, — буркнул Серый, но ерепенился (он же сказал, что ему не тяжело!) недолго: в этой тьме и влажной речной прохладе так... тепло, когда рядом сёстры.

Макин возник перед ними так бесшумно, словно никуда и не отлучался. Просто выступил из темноты и быстро оглядел всех.

— Идём, — прошептал он, и остальные безмолвно последовал за ним.

Четвёртая глава

Раньше, до катастрофы, Лиза плохо понимала слова "рано повзрослеть". Она довольно часто слышала их от бабушки в деревне, куда ездила с братом и сестрёнкой на каникулы. Но пропускала мимо ушей, потому что это как-то глупо. Рано повзрослеть? Все взрослеют в свой черёд. Сначала — детский сад, потом школа, потом — если повезёт, вуз какой-нибудь, а уж потом, когда человек работает, он уже взрослый. Мало ли что людям приходилось делать, например, в войну. Работать наравне со взрослыми — это не обязательно быть взрослым.

Но, оставшись без родителей, в полной мере поняла значение этих слов.

Никогда не оценивавшая себя, разве что посмеивавшаяся над результатами каких-нибудь тестов, теперь она знала о себе, что до нынешнего времени была шебутной и своевольной. Нет, не глупой. Отнюдь. Но порой совершала поступки, вспоминая которые, сейчас приходила в ужас. Потому что становилось страшно за маму, которая переживала все её приключения с другой точки зрения. Со взрослой.

Например, Лиза могла совершенно спокойно взять с собой младших и смотаться в ближайший лес на весь день. И считала такое поведение нормальным, потому что... А что может произойти? Ничего страшного. Она уже большая — пусть и не взрослая. Значит, всё хорошо, и почему она должна предупреждать кого-то о своём желании погулять по лесу и ждать, пустят ли их вообще куда-то?

Теперь её младший брат чуть не каждый день сбегал на реку, до берега которой от дома минут десять ходьбы. Сбегал часто не один. И сердце Лизы переворачивалось от страха, как там Серый и Лилька. Из рук валилось всё — работать невозможно, пока прислушиваешься к шуму за дверью квартиры и встревоженно гадаешь по каждому стуку за дверью, не младшие ли вернулись. Или представляешь, не случилось ли чего с ними на реке. Она требовала от Серого соблюдения правил безопасности. Требовала, чтобы тот не бегал на реку один, особенно в тальники. Но знала, что братишка характером в неё и уверен, что с ним-то ничего не случится. Кроме всего прочего, сердце, болевшее за всех жильцов, попавших в передрягу, у него тоже есть. И он не мог себе позволить бездельничать, зная о том, что вот-вот на столе станет совсем пусто.

И слова "рано повзрослеть" теперь стали равнозначны словам "почувствовать за кого-то ответственность". Так что здорово уже то, что Серенький не знал, как пару раз она втихомолку бегала следом за ним и сестрёнкой проверять, всё ли с ними хорошо. Не то чтобы она ему не доверяла, но... Очень уж страшно и непредсказуемо стало вокруг.

Но и здесь иногда даже ей приходилось быть шебутной. Как сейчас, когда она пробиралась жуткими тёмными тальниками и злилась на себя, непредусмотрительную, что полезла бродом в кроссовках. Могла бы и снять. Где теперь обувь найти, если кроссовки размокнут? Дома всего пара туфель и босоножек. Не в сапогах же ходить! Проблема в том, что растёт Лилька, и страшно подумать, где в будущем взять обувь для неё. Ладно — Серый приноровится как-нибудь и сможет носить папину обувь. У него и сейчас стопа большущая. Но Лильке-то расти и расти до маминой. Поэтому Лизе надо быть аккуратней со своей обувкой, чтобы младшая могла донашивать. Как и с любой из вещей в шкафу. Экономить приходилось на всём. Лиза даже обрезала косу: шампунь закончился, а последние бруски мыла берегли как зеницу ока. В хозяйственном отделе тёти Машиного магазина мыло ещё есть, но надолго ли его хватит?

Шебутной надо быть, чтобы не только полезть через тальники, но и пойти на чужой берег, где свирепствует смертельная болезнь. Причём пойти не просто так, из любопытства, а выяснить, можно ли найти у чужих хоть что-то, что поможет продержаться своему берегу. Лиза понимала, что, несмотря на раннюю взрослость, она думает по-детски, наивно. Но всё равно робко надеялась получить на чужом берегу... работу. Серый сказал, что Ориан из высокочтимых. Лиза поняла так, что они считают себя господами. Впрочем, если живут в этих дворцах, то наверняка они и в самом деле господа, хоть и потрёпанные болезнями и другими напастями. Так что... Ей нужна работа, за которую заплатят продовольствием и одеждой, пусть даже обносками. Чужие мальчишки напугали её отравленной едой, но в душе она надеялась своими глазами увидеть, что у них тут происходит. И от этого уже плясать, как говорит соседка — тётя Нина. Ведь часть чужого города довольно большая, как она виднелась с их берега.

Когда они вышли из тальника, забор оказался в трёх шагах от ивовых кустов. Забор не простой — настоящая крепостная стена: насколько Лиза разглядела даже в темноте, толстые металлические решётки частили между толстыми же каменными столбами, поставленными очень близко друг к другу. Как же Ориан со своими ребятами сумел выйти? И интересно, что тут у них за сад? Последнее очень волновало Лизу. С тех пор, как ей перестали сниться кошмары с их трясущимся домом, она видела во сне странные деревья, травы и цветы. Не те, что изучала в папиных книгах. Совсем иные. Названия им не знала — это она помнила даже во сне. Но пусть незнакомые — по внешним признакам Лиза постепенно запоминала каждое растение.

— Макин, Зайд... — прошептал Ориан.

Две фигуры без звука нырнули под решётки забора и пропали в высокой траве.

Оставшиеся без слов поняли, что мальчишки побежали разведывать дальнейшую дорогу. Лиза сначала ждала их, а потом сообразила спросить, пока время есть:

— Ориан, а когда заболел твой брат?

— Не знаю. — Мальчишка помолчал, не спуская глаз с забора, а потом добавил: — За три дня до того, как нас выбросили, в дом приехала моя тётя — рейна Атала. Она ухаживала, пока могла, за моими родителями. А вечером, когда пыль бури, перебросившей нас сюда, улеглась, во дворе дома мы нашли рейна Дирка.

Лиза бы долго соображала, что к чему, если бы не Серый. Он не постеснялся спросить, выразив своё недоумение:

— Ты же сказал, это твой брат! Почему ты называешь его... ну, как...

— Он мой кузен и взрослый, — сообразил, о чём его спрашивают, Ориан. — Он старший сын рейны Аталы. Поэтому он рейн Дирк.

— А почему ты сказал, что вы нашли его во дворе? — теперь уже спросила Лиза. — Он уже был болен?

— Не знаю, — хмуро повторил мальчишка. — Когда мы затащили его в дом, он быстро очнулся, а рейна Атала перевязала ему небольшие раны. Как только он встал на ноги, он пытался защитить наш дом, потому что он и его мама — это всё, что осталось от его семьи. Они жили рядом.

— А как он пытался защитить дом?

— Ставил обереги.

— То есть он тоже маг?

— Почти все высокочтимые — маги.

— А как он понял, что заболел?

— Он сказал нам, что увидел... — Ориан замялся, кинул быстрый взгляд на Лизу и опустил глаза.

Девушка поняла: мальчишка боится, что, узнав о том, что видел его кузен, она испугается и не захочет пойти в дом.

— Он увидел признаки болезни, но пытался помочь вам, пока не свалился от болезни, — закончила она вместо него и, вздохнув, спросила: — Ориан, почему ты мне всё рассказываешь?

Она опять подумала, что задаёт неудобный вопрос и что вправе от Ориана ожидать вспышки злости, но мальчишка снова высокомерно поднял голову.

— Я хозяин дома. Мои гости должны знать, что их может ожидать в нём. Тем более — ты, рейна Елизавета.

— Ориан, прости за расспросы. Почему ты не представился как рейн, но обращаешься ко мне как к рейне?

— Ты взрослая и высокочтимая.

Немного подумав, Лиза согласилась с ним. Вообще, мальчик ей понравился. Она старалась оценить его, как взрослая, но пока плохо получалось. В первую очередь, Ориан ей понравился, потому что он тоже выглядел взрослым. Но ещё она заметила, что другие двое мальчишек постоянно посматривают на него, будто ждут от него — даже не приказа, а решения, как действовать дальше. Потому что высокочтимый? И потому, что мальчишки привыкли подчиняться этим высокочтимым? Но... Нашли бы они смелость в самих себе ограбить чужого мальчишку с другого берега? А ведь Серенький рассказал, что именно его приказ прозвучал, прежде чем на него накинулись. Приказ, в котором братишка не понял ни одного слова, но после прозвучавших слов Зайд и Макин набросились на рыбака. Грабитель. Да, но этот высокочтимый грабитель чувствует себя хозяином дома и потому как может, так пытается выжить сам и помочь выжить другим. Несмотря на этот грабёж и избиение братишки, Лиза даже в чём-то понимала этого темноволосого мальчика, который ведёт себя как человек, которому позволено всё. И он очень сильно отличался внешне от своих друзей. Тонкие черты лица указывали не только на постоянный голод, но и на привычное высокомерие. Высокочтимый. А Зайд и Макин, различие между которыми она плохо пока запомнила, отличались чертами грубоватыми, как деревенские мальчишки. И эти русоголовые двое по первому слову были готовы выполнить любой приказ или просто распоряжение своего... господина.

А потом впала в самое настоящее недоумение. Взрослая и высокочтимая? Если со взрослой она могла согласиться, то... Почему Ориан решил, что они, она и Серый, маги? Лиза помнила, что рассказал брат о встрече с чужими пацанами. Всё началось со значения его имени, а потом Ориан почему-то уверился, что Серый — маг. И сразу назвал её, Лизу, рейной. Неужели Ориан, будучи магом, видит так же, как Лилька? Но тогда... Два вопроса. Почему, когда били брата, не было видно, что он маг? И... Значит, какие-то способности появились и у братишки? Но какие? И знает ли он об этом? Спросить Ориана?.. Лиза решила промолчать. Сейчас некоторые тайны лучше оставлять тайнами. А вдруг они того же типа, что у Лильки? Если бы соседи узнали, какой у младшей талант... Фу-у... Лучше не думать о том, что было бы.

Они сидели в кустах, размышляя каждый о своём и слушая ночных птиц и каких-то насекомых, похожих на кузнечиков своим потрескиванием, пока Лиза не услышала:

— Лиз... Лилька уснула. Будить?

— Не надо. Если будет тяжело, я помогу нести её. Проснётся по дороге — хорошо. Нет — так пусть спит дальше.

И снова тишина. А потом осторожный голос Ориана:

— Это, наверное, хорошо, когда вас так много.

Сначала возникло молчание, в котором Лиза пыталась сообразить, что имел в виду Ориан. Вспомнив, что он остался из семьи один, она неловко откликнулась:

— Да, это хорошо.

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Девушка не знала, что ещё сказать, как внезапный злобный вой — издалека, короткий, но отчётливый, оборвал гнетущую тишину. Все вздрогнули. Лиза уже ожидала, что сейчас из-под забора выскочат Макин и Зайд и велят быстро убегать обратно, в тальник...

Мальчишки и впрямь выскочили, как из-под земли, но, добежав, запыхавшийся Зайд сообщил:

— Всё тихо. Идём.

"Пошли" означало пролезть под решётками, ближе к столбу. Там была выкопана довольно-таки приличная яма. А когда вылезли с той стороны, девушка даже в темноте разглядела, что яму закрывают специально согнутые в её сторону кусты. На их основание навалили несколько внушительных камней, которые не давали ветвям разогнуться.

По дороге Лиза долго размышляла, как странно играют слова: "всё тихо", а ведь только что отзвучал жуткий вой. И пыталась запомнить путь которым их вели.

Сначала была узкая тропинка. Потом утоптанная дорога среди могучих, кряжистых деревьев, под которыми было не просто темно, а сплошной мрак. Потом мальчишки свернули на другую тропку, и компания пошла среди каких-то кустов, которые, кажется, цвели. Лиза чувствовала сильный сладкий аромат, от которого снова сжималось сердце: этот приторный запах не должен был быть ей знакомым, но она... помнила его... В начале этой тропы девушка остановила всех и обернулась к брату:

— Серый, дай мне Лильку.

— Я не устал, — сипловато сказал братишка.

— Я знаю. — Лиза не собиралась унижать его мальчишеское достоинство сильного человека. — Просто на всякий случай ты должен держать в руках оружие. Я драться не умею — ты умеешь.

Она забрала у брата, успокоенного её словами, спящую Лильку и дальше несла её сама. Она знала, что Серый мог обидеться за недоверие к его силе. И тихонько радовалась, что нашла нужные слова. Впрочем, эти слова не её. Когда-то она читала о том, что в стародавние времена женщины носили тяжести, потому что было опасно и потому что вооружённый мужчина, шедший рядом, всегда был готов выступить защитником.

На подходе к дому, который в наступившей ночи Лизе показался настоящим замком, гостей предупредили, что в дом войдут они, естественно, с чёрного хода.

Высокая тяжёлая дверь заставила сердце Лизы забиться чаще. Когда Макин или Зайд открыли её, она с суровым шорохом отъехала в сторону.

— Я возьму тебя за руку, потому что там темно, — прошептал Ориан.

И Лиза ощутила, как холодные пальцы мальчишки прикоснулись к её запястью.

Немного удивившись: он же видит, что она несёт сестрёнку! Она не может взять его за руку! — затем Лиза почувствовала, как он слабо потянул её за собой, не пытаясь захватить её ладонь, а просто позволяя ощущать нужное движение и направление.

Потом показалось, что они идут по бесконечному залу — огромному, с высоченными потолками. Если бы не тучи на небе, которые вне дома виднелись простыми облаками, в этом зале было бы светло. А так — везде застоялись смутные тени, уходящие кверху. И, насколько Лиза поняла, в зале были колонны. Некоторые Ориан обходил...

— А куда ты ведёшь? — прошептала она, благо он шёл очень близко.

— Зайд сказал — кузен ещё дышит...

Сердце ухнуло. Вся бравада, которая заставила Лизу набраться смелости и напроситься чуть не в гости, испарилась бесследно. Много ли она о болезнях знает? Примерное представление имеется и всё. А тут ведут к человеку, который вот-вот... умрёт. Она же не умеет ставить диагнозы! Наслушалась болтовни соседок об их болезнях и возомнила... Маленькая глупая девочка, возомнившая о себе Бог знает что... Ой... Что теперь будет... Одна надежда на сестрёнку.

Ободрившись при этой мысли, Лиза пошла дальше. Ей почудилось, что шли очень долго, переходя из одного громадного помещения в другое. И всё удивлялась: как тут может жить семья всего из трёх человек? Заблудиться же здесь можно! Если честно, то она уже потерялась — скажи ей уходить, она не вспомнит дороги назад!.. Продолжая прижимать к себе постепенно тяжелеющую Лильку, продолжая ощущать согревшиеся пальцы Ориана, она с минуту старалась запомнить хотя бы вот эту часть дороги по дому. Увы... Разок оглянувшись, она разобрала лишь тот же, что и везде, высокий потолок, и сплошные тени за спиной.

— Пришли, — негромко сказал мальчик, и идущие чёрными тенями впереди мальчишки открыли очередную дверь.

Пальцы на локте потянули вперёд, и Лиза, затаив дыхание, перешагнула порог. Ещё одно помещение. Едва вдохнув, Лиза с трудом удержалась от крика: в нос, даже сквозь медицинскую повязку, шибануло такой гнилостной вонью, будто она вошла в комнату с покойником. За спиной застонал Сергей и тут же чем-то зашуршал — кажется, поднял полу рубахи к носу?

Ориан жестом остановил Лизу и с появившимся на ладошке огоньком пошёл вперёд. Следя за ним, Лиза постепенно начинала видеть, что на этот раз они попали в помещение гораздо меньше тех, кто успели пройти. Оно тоже с высоким потолком, но квадратное, и первое, что бросилось в глаза — это некое сооружение возле стены слева. Ориан подошёл к нему, и Лиза поняла, что это кровать, только очень большая. Другая мебель тоже была, но испуганная предстоящим и пытавшаяся держать чувства в кулаке Лиза сконцентрировала всё внимание только на кровати. То, что сейчас должно произойти (думалось ей), будет решать судьбу не только одного, заболевшего человека.

— Иди сюда, рейна... — тихо позвал Ориан.

Лиза, поколебавшись, передала сестрёнку стоявшему рядом Сергею и несмело пошла к кровати. Итак, что она должна знать: этот рейн Дирк появился странным образом после катастрофы и сразу понял, что уже болен. Несмотря на своё состояние, он старался как-то защитить поместье Ориана и спасти мальчика и свою мать. Но болезнь оказалась быстротекущей, и кто-то, возможно — слуги, перенёс кузена Ориана сюда, вместо того чтобы традиционно сжечь больного... Внутри всё содрогнулось, а сердце зачастило, потому что только сейчас дошло, что здесь сжигают ещё живых.

Уже все трое мальчишек стояли с огнями в руках. Но только Ориан светил с ладони. Зайд и Макин держали в руках свечи. Как только девушка приблизилась, машинально спуская с плеч рюкзак, они передвинули свет таким образом, чтобы полностью показать целительнице лежавшего на кровати мужчину.

Лиза вздрогнула. Стены помещения прятались за занавесями, и ей показалось, что одна из занавесей мягко пошла волнами. А потом девушка успокоилась. Скорее всего — сквозняк. Тем более — она увидела это движение краем глаза... И приблизилась к кровати.

Мужчина лежал под простынёй. Кажется. Или под тонким покрывалом. Ткань, закрывавшая его, выглядела простой, серого цвета — в подрагивающем сумраке под свечами. Голова тоже скрывалась под ней. Лиза даже представить боялась, что под этой простынёй. Пока она видела, что больной мелко и часто дышит.

Ориан осторожно отвернул простыню, которая явно прилипала к коже, на мужчине до пояса и поднёс огонёк к его телу.

Лиза трясущимися руками нащупала на лацкане своей блузке булавку и, нисколько не сомневаясь, с силой воткнула её иглу в кончик своего пальца. Резкая, острая боль помогла не упасть в обморок, когда полутёмное пространство закачалось перед глазами, а потом и вовсе поплыло; когда чуть не подломились ноги...

А она-то ещё, подойдя, мельком удивилась, что мужчина под покрывалом выглядит страшно толстым. Нет, он не толстый. Он опух из-за пожирающих его... Первое определение, которое вспомнилось, оказалось детским, — чирьи. Гнойников было столько, что появилось впечатление: живой кожи не осталось. Но нет, она была — натянутой до предела, а кое-где и порванной — по-настоящему, с сочащейся из трещин кровью, а не только источенной гнойниками, которые блестели из-за вытекающей из них слизи... В лицо ему она смотреть не стала

"Зачем я привела сюда брата и сестрёнку?! Я не знала!" Слабое утешение, но мысли появились после первого потрясения и привели её в себя.

— Надень это снова ему на голову! — дрожащим голосом велела она Ориану.

— Почему? — тихо возмутился тот. — Ты же пришла как целительница!

— Мне нужна в помощь Лиля, — срывающимся от ужаса голосом объяснила Лиза. — А я не хочу, чтобы сестрёнка... испугалась.

Ориан оценивающе посмотрел на неё, а потом кивнул. Подхватив конец покрывала со своей стороны, она помогла ему закрыть тело мужчины и повернулась к Сергею.

Тот оказался не за спиной, как она думала до сих пор. А шагах в пяти. И продолжал пятиться, будто собираясь вот-вот развернуться и бежать изо всех сил.

Когда она шагнула к нему, брат покачал головой и внешне бесстрастно сказал:

— Лильку к этому не пущу.

— Она не дотронется до него, — пообещала Лиза.

— Не пущу. Он убьёт её.

— Серенький... — Она оглянулась на Ориана, выжидательно смотревшего на них, и тихо сказала ему: — Подожди немного. Я поговорю с ним. Это необходимо.

— Говори.

Это слово маленького хозяина дома она услышала уже брошенным ей в спину. В несколько шагов догнала уходящего Сергея и схватила его за плечо.

— Серенький, поверь мне... Я ведь пришла сюда не просто так, чтобы посмотреть и нас заразить. Серенький, я не умею диагностировать, но с Лилей я умею узнавать, что надо больному. И ещё. Нам нужно — очень нужно — попытаться вылечить его. Он маг. А вдруг он придумает, как нас отсюда вытащить? Или поможет разобраться, как нам всем выжить. Мы не сумеем выжить, если будем жить сами по себе, а здешние — сами по себе. Не сумеем. Даже твоя рыба не спасёт, Серенький. Ты же это понимаешь. А Лилька поможет нам.

— Если ты объяснишь как — я не буду вмешиваться, — угрюмо сказал брат, крепко прижимая к себе сестрёнку.

Она торопливо и коротко рассказал ему, что именно собирается делать в паре с младшей сестрой и почему Лилька даже не прикоснётся к больному. Сергей помедлил, судорожно обнимая Лильку, но всё же спустил её на пол, после чего присел перед ней на корточки, держа её уже за подмышки.

— Лиль... Просыпайся.

— Я не сплю, — пробурчала младшая и с трудом открыла глаза. — Ой... А мы где?

— В гостях у Ориана — ты помнишь, что мы шли к нему? — Лиза тоже присела перед сестрёнкой. — Лиля, надо посмотреть, что со старшим братом Ориана.

— Пойдём, посмотрим, — сказала Лиля и зевнула.

Лиза за руку с сестрёнкой (Сергей неотступно за спиной) снова подошла к кровати.

— Нам нужен стул или табуретка.

Макин сгинул во тьме, но быстро вернулся и поставил перед Лизой шикарный стул — мягкий, на изогнутых, но крепких ножках. Лиза выпустила ладошку сестрёнки и поставила стул впритык к кровати. Сообразивший, зачем она это сделала, Сергей помог Лиле встать на его мягкое сиденье и обнял девочку за талию, чтобы не упала — так опасно она качнулась пару раз, наверное всё ещё не проснувшаяся. Лиза обошла кровать и встала напротив. Ориан и телохранители приблизились так, чтобы продолжать светить на тело рейна Дирка, хотя, как знала Лиза, теперь это было необязательно.

Присмотревшись к кровати, Лиза поняла, что может встать вплотную к ней, чтобы коленями упираться в боковую планку. Стараясь не смотреть лишний раз на закрытого покрывалом мужчину, девушка притиснула ноги к планке и на этой опоре слегка наклонилась вперёд, чтобы протянувшая к ней руки Лиля сумела взяться за её ладони над телом больного, не касаясь его.

Обе одновременно закрыли глаза.

Теперь Лиза слышала лишь беспокойное дыхание мальчишек и чувствовала пульс — то ли свой, то ли Лилин. Потом всё отъехало куда-то далеко, тишина зазвенела, а гнилостный запах пропал. Она очутилась в саду. Всё так же, с закрытыми глазами. Она чувствовала свежий ночной ветерок — именно что ночной. Уж это-то она знала точно. И громадное количество запахов — травяных и цветочных.

А где-то рядом стояла Лиля. Слышно было, как она с наслаждением втягивает носишком те же садовые или лесные ароматы.

— Чистха, — услышала Лиза её уверенный голосок.

— Не чистха — чистотел, — поправила её девушка.

— А бабушка говорила — чистха. Ну ладно. Чистотел. Очень много. Прямо — заросли. И все в воде. А у тебя что?

Лиза смотрела на странное растение, тоже колыхавшееся в воде, и ей хотелось пожать плечами. Кажется, это растение из тех, что она постоянно видит в своих снах. Но сновидения — это ненастоящее. Почему же сейчас не срабатывает то странное действие, которое работает на её берегу, когда она пытается определить не болезнь, а только её лечение? Всегда получалось!

— Я опять не понимаю, что это.

— А какое оно?

— Немного похоже на колокольчик — метёлочкой. Только вместо сиреневых цветков на стебле красные цветы, похожие на мак. И цвет не просто красный, а с тонкими жёлтыми прожилками по лепесткам. Таких в моих книгах нет.

— И сколько их?

— Немного. Пара кустиков.

— Значит, много чистотела и два кустика этих цветочков.

— Чистотела много растёт на опушке нашего парка. Остаётся проблема, где найти эти красненькие.

А в следующую секунду Лиза чуть не упала на тело мужчины от внезапного женского голоса оттуда, где недавно заметила шевеление занавеси от ветра.

— В нашем саду.

Сергей поймал шарахнувшуюся от неожиданности Лильку и снова прижал её к себе, а мальчишки резко повернули свои огни в сторону, откуда прозвучал голос.

Лиза, с трудом устоявшая на ногах, подошла к Ориану.

Но огни мальчиков были лишними. Женщина, вышедшая из угла, в котором пряталась за занавесями, тоже стояла со свечой.

— Рейна Атала, — с облегчением и почтительно сказал Ориан, слегка поклонившись. — Я не знал, что вы здесь.

— Ты нашёл целительницу? — обращаясь только к нему, спросила женщина. Не дожидаясь ответа, она быстро подошла к небольшой компании и обратилась к Лизе: — Вы видели цветы из нашего сада. Но, если вы целительница, почему вы не знаете самых известных трав и цветов? И что значит — чистотел?

А Лиза смотрела на неё, но почти не видела осунувшегося женского лица с тонкими чертами. Не видела матери умирающего человека, вокруг кровати которого они собрались. Девушка прозревала, что же за сны витали над её головой в последние дни...

Но даже в этом состоянии она поняла, что нельзя слишком долго молчать. Ориан просто не знал, как представить ту, которая, называясь целительницей, не ведает элементарного в траволечении. Поэтому Лиза, не зная этикета, но полагаясь на интуицию, чуть присела перед рейной Аталой, склонив голову.

— Меня зовут рейна Елизавета. Я целительница с другого берега.

Пятая глава

Спохватившись, девушка было подняла руку снять медицинскую повязку, но женщина остановила её:

— Я понимаю, зачем эта вещь, скрывающая ваше лицо. Не надо её снимать.

Рейна Атала заставила Лизу почувствовать себя отнюдь не взрослой. В несколько точных вопросов выяснив, что именно здесь происходит, маленькая темноволосая женщина в странном, наверное домашнем, одеянии: в просторном длинном халате поверх длинного же платья светлых расцветок, — принялась командовать. Лиза понимала её: сын в опасности — и вот-вот умрёт, поэтому рейна обеими руками ухватилась за шанс спасти его. Но всё равно было немного обидно... Впрочем, за всеми делами, которыми пришлось заняться, детская, как она сама же осознавала, обида прошла быстро.

В первую очередь рейна Атала порасспросила её о чистотеле и о том, как видели сёстры его использование в сочетании с другим растением, а потом тревожно спросила:

— Можно ли прямо сейчас набрать этого чистотела столько, сколько нужно, чтобы спасти моего сына? Чтобы сейчас же начать лечение?

Лиза переглянулась с Сергеем.

— Можно. Я видела, что его собирают в тёмное время суток так же, как то, ваше растение. Чистотел растёт на опушке нашего парка, рядом с картофельным полем. — Она запнулась, но перед этой аристократичной дамой предпочла промолчать, что чистотел растёт именно там, где поле граничит с вынужденной мусорной свалкой и большим дощатым туалетом, которые пришлось устроить, когда жильцам их злосчастного дома стало ясно: канализацией больше пользоваться нельзя. — Дорога займёт много времени, да и набрать чистотела надо — ну, скажем, целый мешок. Ведь надо будет наполнить целую ванну. Брат знает эту траву. Но я не представляю...

Рейна Атала подняла руку, останавливая её.

— Я понимаю, рейна Елизавета, — страстно, чуть не со слезами сказала она. — Ночь, возможность наткнуться на тех, кто не знает, что происходит. Всё это опасно. Так пусть ваш брат сбегает за этой травой не один, а вместе с Зайдом или Макином, а ещё лучше — если они побегут вместе. Наши мальчики прекрасно видят в темноте, у них замечательный слух, они отлично умеют прятаться и сумеют предупредить об опасности, если появится кто-то враждебно настроенный.

— Но темно, — попробовала объяснить Лиза. — Если мальчики зажгут свет, их увидят, а я бы пока не хотела, чтобы наши знали...

— Пусть зажгут ненадолго, — тут же вскинулась рейна Атала. — Пусть ваш брат покажет мальчикам траву. Им достаточно запомнить запах, чтобы нарвать именно её даже в самой кромешной тьме.

— Вдвоём не пойдём, рейна Атала, — упрямо покачал головой Зайд. — Мы не можем оставить без охраны Ориана. Кто-то из нас должен остаться.

Рейна смотрела на них с таким отчаянием, как будто перед нею оказались убийцы. Наконец прикусила губу, размышляя, и резко подняла голову:

— Мальчики, идите все вместе. Вчетвером! И друг дружку защитите, и быстрей наберёте чистотела.

— Но... — начал Сергей, умоляюще глядя на Лизу.

Девушка ответить не успела.

— В доме много различных потайных и защищённых закоулков — я знаю их все, — быстро сказала рейна Атала. — Если вдруг кто-то явится сюда, я спрячу твоих сестёр.

— Это так, — подтвердил оживившийся Ориан и потянул Сергея за рукав рубашки. — Пойдём. Рейна Атала сумеет спрятать девочек. Макин знает, где хранятся мешки.

Когда мальчишки исчезли из покоев больного, рейна Атала отдала Лизе свой подсвечник. Женщина легко взяла на руки с трудом хлопающую глазами Лильку, которая тут же привалилась к её плечу.

— Идёмте, рейна Елизавета. Детям нельзя здесь находиться.

Лиза только вздохнула на "детей". Рейна Атала имела в виду Лильку. Но... Ладно хоть, эта решительная женщина продолжала называть её саму "рейной", как взрослую.

Женщина, с мгновенно задремавшей Лилькой на руках, провела Лизу тёмным коридором в свои покои, недалеко от покоев сына. Здесь она, напомнив девушке затушить свечу, сразу уложила уже уснувшую девочку в широкое кресло и укрыла одеялом со своей постели. Наверное, свои действия она продумала по дороге.

Лиза всё ещё стояла у порога и, простецки открыв рот, разглядывала помещение. Комнатой не назовёшь. Или это только для неё, привыкшей к стандартным небольшим квартирам? Границы покоев — стены — скрывались в полумраке. На окнах, как поняла девушка, спущены плотные шторы. Если это, конечно, окна. Занавеси везде, и все каких-то мягких очертаний. Но не обстановка, которую плохо видно в темноте, и не размеры занимаемых женщиной апартаментов поразили Лизу.

Покои рейны Аталы изумляли обилием цветов и декоративных трав. И росли они не в каких-то там горшках. Повсюду вздымались словно недостроенные части замка или дворца: растения оплетали решётки, разделяющие части покоев, а между ними — поддерживающие их высокие тонкие колонны; статуи изображали людей, несущих большие блюда или кувшины, из которых плетями спускались вьющиеся гирлянды; с потолка свисали несколько люстр, больше похожих на перевёрнутые роскошные букеты.

И, лишь после того как Лиза попыталась разглядеть очертания этих трав и цветов, она поняла, почему рейна Атала, войдя в покои, торопливо велела ей задуть свечку. На некоторых высоких трёхногих столиках столешницы были похожи на маленькие бассейны. Цветы, чуть больше хорошей такой подсолнуховой головы — правда, лепестки не вытянутые и не так, чтобы целой кучей, а довольно широкие и всего шесть, плавали в воде, испуская свет, неровный, но достаточный, чтобы разглядеть основное в покоях. Будто заколдованная, Лиза медленно шагнула к ближайшему. Кажется, он был бархатисто коричневого цвета, но мягко светился жёлтым. И это сияние показалось таким тёплым, что девушка невольно поднесла ладонь к лепестку, проверить, так ли это. И застыла от неожиданности, когда лепестки цветка внезапно налились оранжевым светом и слегка приподнялись, образуя изысканную чашу. Опомнившись, Лиза отдёрнула руку.

— Не бойтесь, — негромко сказал рейна Атала. — Этот цветок называется Ночной Светильник. Он немного эмпат и наливается силой, черпая ваше восхищение им. Видите, на его лепестках начали появляться различные узоры? Он старается для вас, чтобы вы продолжали восхищаться им. В вашем мире есть такие большие цветы?

— Есть, — коротко отозвалась Лиза. О названии самого огромного цветка Земли, первым делом пришедшем в голову, она говорить не стала. Сама его воочию не видела, но помнила, что, гордо названный Раффлезией Арнольда, цветок тот, по слухам, воняет и довольно сильно. А от Ночного Светильника она уловила тонкий сладкий аромат, близкий к слабому отзвуку от запаха цветущего шиповника.

Девушка быстро подошла к креслу со спящей Лилькой и сняла с сестрёнки медицинскую повязку, как избавилась до того от своей. А когда развернулась к хозяйке покоев, нашла её возле небольшого изящного столика.

— Идите сюда, рейна Елизавета, — тихо позвала рейна Атала.

Лиза нерешительно подошла к столику. "Зачем она предлагает мне сесть? Сейчас бы бежать — искать ванну, залить в неё подогретую воду... Странно. Эта комната выглядит её личной. Но она вроде здесь не живёт? Или живёт?"

Пока девушка усаживалась, рейна Атала взяла со стола какую-то полукруглую игрушку и потрясла ею. Лиза чуть не подпрыгнула на стуле, когда заметила, как входная дверь открылась и на пороге появилась человеческая фигура.

— В покоях рейна Дирка приготовить тёплую ванну. Через час.

Голос рейны Аталы прозвучал так, будто она всего лишь сообщала какую-то информацию, но никак не приказывала. Дверь тихо закрылась, и Лизе оставалось лишь гадать: не слуга ли это был? Более того... Значит, в этом доме есть ещё люди, кроме Ориана с телохранителями и рейны Аталы с сыном? Как будто прочитав мысли своей гостьи, рейна Атала вполголоса проговорила:

— Мы с Орианом собрали в доме всех тех из соседних домов, кто остался в живых.

— Зачем? — осмелилась спросить Лиза.

— Наш дом защищённей. К сожалению, высокочтимых на нашей улице в живых не осталось. Только прислуга и охрана — и тех очень мало. Может, они есть на соседних улицах, но дальше своего дома мы побоялись выходить. А теперь, рейна Елизавета, расскажите, кто вы? Что за мир был у вас? Кем являются все те, кто вместе с вами выпал сюда, в нашу изоляцию?

Напористо направляемая вопросами, Лиза рассказала всё, что смогла о своём доме, перенесённом сюда, в странное место со странными людьми, оказавшимися в странном и опасном положении. Замолчав, девушка нервно чуть не засмеялась: судя по её короткой истории, рейна Атала должна решить, что в доме живёт одна купчиха, а остальные жильцы — сплошные ремесленники. Озадаченное лицо женщины подсказало, что она не просто переваривает рассказ, но и думает, какие бы ещё узнать подробности. Поэтому Лиза заспешила с собственными вопросами.

— Почему вы так уверены, что в этом доме безопасно для всех, кого вы собрали? Что вы имели в виду, говоря о защищённых закоулках? И... Вы здесь живёте?

— Да, после того как я овдовела, живу в доме своего брата, — спокойно сказала рейна Атала. — Занимаюсь растениями, но не травница. Я специалист по магическим травам и по магии трав.

— А есть разница? — не удержалась Лиза. И неловко пояснила: — Я только начинающая целительница, а в нашем мире таких специалистов нет.

— Я понимаю, — кивнула женщина. — Вы уже видели Ночной Светильник — это магический цветок, потому что он близок к миру эмоций. А вот Пороговые Ловушки — это обычные цветы, особенности которых мне удалось увеличить с помощью магии. Подойдём к ним? Я покажу, что это такое, чтобы ты видела, почему я так спокойна.

Лиза встала с охотой, но непроизвольно бросила взгляд на стол, на котором стояли какие-то чашки, закрытые крышками, расписанными мелким изящным рисунком.

Когда она оказалась у порога в покои, рейна Атала кивнула на два постамента по обеим сторонам от двери. В углублении их была земля, из которой расползались длинные и гибкие плети растения с толстыми, как у алоэ листьями, правда — округлыми. На каждом кончике плети розовел красивый цветок, похожий на цветы льнянки или львиного зёва. Изящная такая пасть. Ведь каждый цветок Пороговой Ловушки был размером с человеческую голову.

— И что они делают? Хватают неосторожного? — спросила Лиза.

— Нет, хватают того, на ком нет метки хозяйского расположения или приглашённого гостя. Эта трава оплетает незваного гостя, вторгшегося без разрешения хозяина. На стеблях есть невидимые сейчас иглы, которые при тревоге выдвигаются и впрыскивают в тело нарушителя сок оцепенения. А затем её цветы... — Рейна Атала осеклась и быстро улыбнулась. — Вот вы с сестрой и братом... Вы спокойно прошли все наши растительные ловушки, потому что вас вели знакомые нашим травам мальчики. Поэтому мы в доме не зажигаем свет, чтобы не дразнить тех бандитов, которые шныряют в округе и по улицам, но, случись что, отбиться сумеем.

— И эти Пороговые Ловушки ничего не боятся? — с уважением спросила девушка.

— Они боятся огня. Но бандиты, по счастью, этого не знают. — Кажется, рейне самой не нравился этот разговор, и она быстро спросила: — Рейна Елизавета, вы не откажетесь поужинать со мной? Мальчики сегодня принесли свежую рыбу. Я думала посидеть рядом с сыном, а затем поужинать, когда пришли вы.

— Спасибо. Не откажусь. И, рейна Атала... — Лиза, сомневаясь, правильно ли делает, подумала ещё немного и решилась: — Поскольку я начинающая, зовите меня по имени — Лиза. Мне так удобней.

— Прекрасно, рейна Лиза. Прошу вас. — И женщина подняла крышки над чашками, которые оказались полными кусочками рыбы с какими-то овощами. Пододвинув чашку на небольшом подносе к Лизе, рейна задумчиво сказала: — Мы многое знаем о других мирах, но я впервые слышу о мире, где нет магии. Для меня это... странно.

Немного страшновато было сидеть за столиком и есть очень вкусно приготовленную рыбу, помня о словах Ориана об отравлении. Но Лиза поглядывала, как с удовольствием ест рейна Атала, и постепенно успокаивалась: если женщина и впрямь работает с отравляющими растениями, наверное, она разбирается, отравлено или нет то или иное блюдо... А когда эта мысль возникла, девушка вспомнила о Пороговых Ловушках и подумала, не аналог ли это растение росянке, траве из её собственного мира? Та хоть и маленькая, но комаров и мошек ловит только так.

— Рейна Атала, а мальчики смогут поужинать?

— Конечно. И ваша младшая сестра, как проснётся, тоже, рейна Лиза. Рыба была довольно большая. Мы такой не знаем, но Ориан уверил, что она съедобна. На кухне приготовили её так, чтобы хватило на всех и немного осталось на завтра.

Лиза опустила голову и улыбнулась. Странная ситуация. Вроде и ограбили Серого, но вроде как для благого дела. Говорить — не говорить рейне Атале, что это за рыба?

Лильку пришлось будить. Надо было накормить её, а потом идти в сад за вторым ингредиентом для лечения рейна Дирка. Как объяснила рейна Атала, цветок, виденный начинающей целительницей, называется Алосиянием. И за ужином, пока ела полусонная Лиля, женщина нерешительно предложила:

— Может, на время лечения вам перебраться в наш дом? Ведь лекарственные травы могут изменяться в течение болезни.

Сидевшая рядом Лиля заблестела глазами, оглянувшись на сестру.

В первую очередь Лиза подумала о своём доме. Нет, в доме Ориана, конечно, было бы здорово пожить. Столько всего интересного и необычного. Но... А вдруг, пока их нет на своём берегу, клочок земли вместе с домом вернётся в их мир? И сейчас-то боязно сидеть здесь, не зная, что творится на своём берегу... И просыпаться лучше в своей постели, а не таращиться спросонок, не понимая, как оказалась в странных комнатах... И как объяснить своё отсутствие соседям? А если они постучат в дверь с каким-то вопросом прямо сейчас? И как сказать им, что они трое познакомились с обитателями противоположного берега? Лиза попробовала представить, как она говорит об этом тёте Маше. Что та ответит в первую очередь? Обругает, скорее всего. "Нечего дурака валять! Чужим помогаешь, а мы что — не родные, что ли?" А потом... потом наверняка поинтересуется, что чужой берег может предложить за помощь. А ведь у Ориана и своих продуктов мало... Господи, как всё запутано.

И Лиза медленно выговорила:

— Мне надо поговорить для начала с жителями нашего дома.

— Согласна, — кивнула рейна Атала. — Это будет правильно.

— Рейна Атала, — решилась девушка. — Наши люди побаиваются переходить реку тальниками, потому что видели что-то страшное в них. Мой брат бегает довольно часто на реку, но говорит, что никогда не видел ничего, что бы его напугало. Скажите, а бандиты с вашего берега могут прийти к нам?

— Нет, — улыбнулась рейна. — Мой сын вырастил эти кусты и наполнил их призраками, которых видят те, кто приходит на реку с плохой целью, и посторонние. С нашего берега к вам ходить таким людям невозможно.

— А почему же?.. — Лиза замерла. Этот рейн Дирк не закончил защиту ото всех, потому что заболел. Это она поняла сама, едва только хотела спросить. — Но наши люди не бандиты, а тоже видят...

— Всё просто: этими кустами могут ходить только маги.

Лиза, сама того не замечая, подняла бровь. Когда сообразила, что наивно проявляет очередное недоумение, прикусила губу. Снова всплыл тот самый вопрос: какие же способности у Сергея? Спросить у рейны Аталы? Подождать, пока они сами проявятся? И скрестила пальцы: не забыть спросить у братишки, что за сны ему снятся!

— Лиза, — прошептала Лилька. — У меня пальцы жирные.

Девушка оглядела стол. Не найдя салфеток, под удивлённым взглядом рейны Аталы вынула из кармана джинсов платок и отдала его сестрёнке.

— А почему вы не пошлёте за Алосиянием кого-то из слуг?

Рейна понимающе улыбнулась.

— Целительница может доверить кому-то принести для неё обычную траву, но не магическую. Нам надо выйти в сад, я покажу вам, где растёт Алосияние, а вы возьмёте его своими руками. Рейна Лиза, вы говорили — вам нужно два куста?

— Да, только...

Сердце болезненно дёрнулось на приглушённый бег за стенами покоев. Рядом пискнула от ужаса Лилька, а рейна только и успела встать из-за столика, когда в помещение ворвались трое или четверо плохо видимых в сумеречном свете Ночных Светильников мужчин.

— Рейна Атала... Во дворе чужие! — выдохнул один из них.

— Много? — резко спросила женщина и бросила раздражённый взгляд на своё одеяние, а потом — чуть не завистливый на Лизу. Девушка, даже перепуганная внезапным вторжением, сообразила, о чём подумала рейна: в такой момент лучше быть одетой практично.

— Шестеро.

— Шестеро — не страшно. Сумеем ли мы посмотреть на них из дома? — обеспокоенно спросила рейна Атала.

— Пока они у ворот.

Слушая реплики, приходя в себя, Лиза удивлялась: почему эти мужчины так испугались? Они вон какие широкоплечие! Что им какие-то шестеро?

Как будто сообразив, о чём думает юная гостья, рейна Атала торопливо объяснила на ходу к двери из покоев:

— Некоторые бандитские группы опасны. Говорят, чтобы выжить, к ним примкнули высокочтимые. Поэтому на всякий случай мне приходится проверять, смогут ли бандиты войти в дом через магические ловушки. Но вы не бойтесь: наша охрана в случае опасности сумеет уберечь вас. Останетесь здесь? Я могу оставить с вами охранника, чтобы не было страшно. Или пойдёте со мной?

— Пойдём, — решительно сказала Лиза, взяв за руку жмущуюся к ней Лильку. — Вот только... Рейна Атала, а наши мальчики не наткнутся на бандитов, возвращаясь?

— Вы правы, рейна Лиза. Стэрли, пошли людей к забору, выходящему к реке, — распорядилась рейна. — Должен вернуться Ориан со своими телохранителями и нашим гостем. И проводи нас к окнам.

Снова коридоры — очень много. Младшая сестра отставала, и Лиза, недолго думая, снова подхватила её на руки. Сразу стало легче: и назад не тянут, и не надо следить, устала ли сестрёнка. И снова — заблудилась бы в коридорах, не будь рядом рейны Аталы. Та постоянно оглядывалась, и Лиза то и дело добавляла скорости, боясь, что нынешняя хозяйка (а как иначе?) может посетовать на своих гостей. А в душе девушка продолжала удивляться, зачем рейне смотреть на вторгшихся в пределы поместья бандитов, если есть не только слуги, но и магические ловушки?

И, только когда все прильнули к окнам, выходящим на мощёный двор, Лиза начала понимать, что происходит. Рейна Атала ещё раз оглянулась на гостей, но на этот раз её чуть встревоженный взгляд упал на Лильку, которая с любопытством смотрела в окно, едва доставая подбородком подоконника.

— Не бойтесь. Здесь такое стекло, что за ним нас не видно, — пробормотала рейна.

Она-то взглянула в окно лишь раз и тут же отступила от него на два шага.

Лиза приникла к стеклу рядом с Лилькой.

Обыкновенный для большого дома двор. Достаточно просторный, он тускло освещался луной, такой же обыкновеннейшей, какая бывает и на их стороне. Приглядевшись, девушка даже сумела рассмотреть невнятные очертания булыжников, которыми вымощен двор. Через двор тянулись несколько длинных клумб с высокими, видимо, стрижеными кустарниками, потому что каждый изображал какую-то фигуру: то человека, то зверя, мягкими линиями напоминавшего волка, а то и насекомого — Лиза различила паучиный контур.

И в самом конце — и в самом деле металлические решётки открытых ворот. А возле них — несколько фигур. Лиза всё пыталась сосчитать их, но из-за темноты не получалось. Сказали — шесть, но фигуры на месте не стояли, то и дело перемещаясь в тени деревьев по обе стороны от ворот. Так что пришлось положиться на охрану, уже подсчитавшую людей, вторгшихся на чужую территорию.

Почему они до сих пор мельтешат у ворот? Но нет, остановились, а потом двое решительно зашагали по двору.

— Лиза, они сюда идут? — не поднимая головы, прошептала сестрёнка. — К нам?

— К нам, — шёпотом же ответила Лиза.

Шорох за спиной заставил осторожно обернуться.

Рейна Атала стояла позади Лильки, неотрывно смотрела в окно и лихорадочно снимала и снова надевала кольца на свои пальцы, безостановочно меняя их местами. Нервничает? Тогда почему не приказывает охранникам прогнать нежданных-негаданных гостей? Почему охранники, эти широкоплечие и высоченные мужчины, стоят за её спиной, а не уговаривают хозяйку выпустить их во двор наподдать нахалам?.. Некоторое время Лиза смотрела на то, как рейна Атала словно играет с кольцами, а потом неожиданно очнулась и только чуть позже сообразила, что в этой странной игре кольцами есть что-то завораживающее.

Шёпотом ахнула Лилька.

Лиза немедленно качнулась к окну.

Успела увидеть.

Двое из мужчин, из вероятных грабителей, шли близко к клумбе с "пауком". Оба уже прошли мимо, когда куст вздыбился, подняв кверху длинные паучиные лапы, и будто всем телом опрокинулся на обоих. Тут же следом со второй клумбы метнулась настоящая змея — куст, стриженный под отдыхающую, свернувшись кольцами, кобру. Задохнувшись от внезапного нападения, Лиза оцепенело следила, как "змея" раздула капюшон и резко ударила между ветвями "паука" длинной узкой головой.

Краем глаза Лиза заметила суматошное движение возле ворот: остальные четверо убегали с опасного двора... Разглядеть бы ещё, что с этими двумя, которые скрылись под мечущимися кустарниковыми ветвями — к ним с той же клумбы "паука" присоединился ещё один странный длиннотелый "зверь".

От звенящего стука за спинами сёстры подпрыгнули.

Рейна Атала уронила одно из своих колец, но не замечала потери, продолжая чередовать смену колец на своих пальцах. Кольцо звонко подпрыгнуло ещё раз и покатилось дальше, пока не наткнулось на край ковра.

Лиза вдруг догадалась, что именно делает рейна, и быстро погладила сестрёнку по голове, мягко разворачивая её снова к окну и надеясь, что из-за темноты на дворе Лилька не поймёт самого страшного. Никто из охраны не шелохнулся, но девушка присела на корточки и подобрала колечко. Теперь встать и выждать мгновения, когда можно будет отдать магический предмет его хозяйке. На всякий случай Лиза встала на одной линии с рейной Аталой, чтобы немедленно отдать артефакт, если он понадобится высокочтимой.

Никогда Лиза не думала, что сердце может подпрыгивать так, как недавно по полу прыгало кольцо. Она даже испугалась, не разорвётся ли оно — так было больно... Оказалось, предположение девушки правильно: не оборачиваясь к ней, рейна Атала буквально секунды спустя быстро сняла — смахнула — с подставленной ладони Лизы обронённое кольцо, которое тут же начало торопливое путешествие по пальцам высокочтимой.

Девушка тут же воспользовалась свободой и пристально всмотрелась в происходящее за окном.

Стриженые кусты медленно (лениво, как показалось Лизе) уползали с мостовой двора и спокойно возвращались в привычную им форму. А на том месте, где только что стояли двое мужчин, осталось лишь несколько смутно различимых предметов — кажется, ворохи одежды... Рейна Атала сняла все кольца и, спрятав их между ладонями, встряхнула их. Ворота тоже медленно, даже торжественно закрылись.

Снова внезапное движение позади.

К рейне Атале шагнул один из охранников и, выждав, пока она вернёт кольца на пальцы, подставил руки, на которые высокочтимая... упала.

— С рейной Аталой — что? — беспомощно спросила Лилька, едва не плача.

— Рейна устала, — тихо ответил один из охранников. — Пойдёмте. Я провожу вас в её покои. Там она быстро придёт в себя.

В покоях рейны Лиза снова уложила Лильку в кресло, а сама подсела на принесённый ею же стул к кровати, где лежала рейна Атала. Та смотрела в потолок — по впечатлениям, бессмысленно. А Лиза сидела и думала, что магия — штука всё-таки коварная и, кажется, выпивает силу из самого мага. Неужели и с нею самой такое может быть? Жуть...

А потом пришли мальчишки, и даже уставшая и переполненная впечатлениями Лиза заметила, как потрясён чем-то Серый — особенно тогда, когда он взглядывал на телохранителей Ориана. Мальчишки пришли не одни. Оказывается, они уже оставили собранный чистотел в покоях рейна Дирка, а там уже приготовлена ванна с тёплой водой. Поэтому Ориан предложил:

— Стэрли будет охранять вашу младшую сестру и рейну Аталу. А мы проводим тебя, рейна Елизавета, в сад. Я знаю место, где растёт Алосияние.

— Согласна, — встала Лиза.

И пошла следом за мальчишками, устало думая о том, что надо бы побыстрей сделать всё, что сейчас от неё зависит, и так же побыстрей вернуться домой, в привычный быт, в привычную квартиру, где не надо вздрагивать от всяких жутких неожиданностей... А дома и стены помогают... Так что она чуть не обогнала мальчишек, а потом ещё и поддразнила, что они здорово устали, потому и плетутся еле-еле... Они такими и были — усталыми, но высказанное вслух их возмутило, так что до Алосияния добрались быстро.

Под наблюдением Лизы двое самых сильных охранников перенесли рейна Дирка в ванну на той же простыне, на которой он лежал. И опустили на собранные травы так, чтобы тёплая вода покрывала тело мужчины, чуть касаясь его груди.

— Что дальше? — спросил Ориан, снова почувствовавший себя хозяином, пока тётя отдыхает после ликвидации бандитского вторжения.

— Каждый час убираете из ванны ведро воды и добавляете горячей, — велела Лиза. — И так до рассвета. Как только взойдёт солнце, вынуть рейна Дирка из ванны, высушить и положить снова на кровать. Как только вечером солнце зайдёт, проделываете то же самое. Вы набрали два мешка чистотела. Я оставила рядом с ними ещё четыре куста Алосияния. Если что-то понадобится, вы знаете, как нас найти.

Несмотря на усталость, Ориан вместе с телохранителями проводил их до пляжа. Дальше все трое дошли до дома. Подъездная дверь привычно была закрыта. Поздний вечер. Сергей хмыкнул и обошёл дом. Через пять минут он тихонько открыл сёстрам подъездную дверь, и Лиза чуть не расплакалась, оказавшись, наконец, дома.

Шестая глава

Уснули — не раздеваясь. Просто закрылись на все замки, свалились на кровати — и всё. Провал в тёмное и беспокойное, где кто-то куда-то бежит, спасаясь от кого-то...

Ранним утром, когда ещё совсем темно, Лиза проснулась, как от толчка, быстро села на постели и долго смотрела на входную дверь в свою комнату, пытаясь понять, что её разбудило. Вспомнила! Вечером надо было поставить кашу для завтрака! Чтобы не тратить зря остатки керосина, во всём доме (с лёгкой руки соседки тёти Нины) делали так: с вечера крупу заливали кипячёной водой, а утром, разбухшую и подсоленную, доводили до кипения. Всё, завтрак готов... Лиза встала и, пошатываясь, шагая в тёмном облаке непогасших прозрачных снов, дошла до кухни и влила стакан воды в кастрюльку с крупой. Хотела вернуться и лечь, но взяла себя в руки и поплелась в комнату младших.

С сестрёнки она сумела снять кофточку и штаны, после чего вытащила из-под неё одеяло и укрыла. Серый, на первый взгляд, расслабленно валялся на постели, обнимая подушку. Но даже в предрассветном полумраке был видно, как он часто вздрагивает и ёжится, будто повторяя движения, которые делает во сне. Лиза знала, что сон у брата тонкий даже после тяжёлого дня. Поэтому, едва дыша, чтобы не разбудить, натянула на него одеяло, которое во сне он сбросил на пол, и на цыпочках пошла было к выходу. Брат шевельнулся — и Лиза замерла, обернувшись. Но Сергей, лежавший до сих пор лицом к стене, только перевернулся, после чего свесил одну руку с кровати. Не веря глазам, Лиза даже в темноте разглядела на его пальцах три кольца. Постояла, раздумывая, а потом покачала себе головой: пусть спит! — и вышла.

... Проспали. Точней, девушка вскочила на полчаса позже обычного. И сразу испугалась: какой сегодня день? Но память быстро подсунула воспоминание о вчерашнем утре, а потом и дне, когда она и брат с сестрёнкой пололи и поливали картошку. И Лиза выдохнула. Сегодня можно проспать! Никто не упрекнёт, что их очередь работать, а они, как господа, прохлаждаются!.. И почувствовалось такое облегчение, что девушка даже улыбнулась и поспешила на кухню — умываться и ставить кашу на керогаз.

На кухне она уловила странный запах — чего-то сырого. Оглядевшись, увидела, что пластиковое ведро, в котором обычно лежала картошка, чуть не доверху полна воды, а в ней лежат странные куски, которые пахнут сырым мясом и рыбой одновременно. Лиза осторожно тронула один кусок, похожий на отрезанную толстую колбасу. Тот повернулся в воде срезом. Рыба. С мелкой чёрной чешуёй, странная, но рыба. Но когда Серый успел поймать её и принести домой? Некоторое время Лиза смотрела на ведро, потом пожала плечами: встанет — расскажет. Не самая страшная проблема.

Она склонилась над керогазом, зажгла спичку и поднесла к горелке, подкручивая огонь поменьше. Пыхнуло раз — и Лиза привычно отвернулась от вонючего запаха. И резко обернулась, когда пыхнуло второй раз. Некоторое время удивлённо смотрела на керогаз, а потом присела посмотреть, сколько осталось керосина. Посмотрела. Встала, села на табурет. Прикусила губу. И что теперь делать?

— Привет...

На пороге кухни появился сонный Сергей.

— Привет, — безразлично откликнулась Лиза, в очередной раз прокатывая в воображении сцену, как она подходит к тёте Маше и виновато признаётся, что запас керосина в их квартире закончился, а потом слушает нудную нотацию на тему "И как это остальные соседи умеют экономить?" Может, она и младшие зря не переехали к тёте Нине и дяде Гене? Вместе-то наверняка экономней... И что теперь делать? Крупа-то разбухла, но, даже если её посолить, несваренной и холодной будет очень невкусная.

— Ты чего сидишь? — не выдержал брат. Оказывается, он уже прошёл кухню и с удовольствием пьёт холодную воду из чайника. Ладно, хоть в стакан налил её.

— Керосин кончился.

— Совсем?

— Угу. Кашу не смогла сварить. — Она встала, бесцельно покружила по небольшой кухне, прежде чем встать у окна, не видя, что за ним. — Тётя Маша уже встала.

— Хочешь у неё попросить? Лизка, подожди, ладно?

Брат сумел удивить. Но ещё больше напугать, когда Лиза оглянулась: он наклонился над керогазом и что-то делал с ним. Испуганная, девушка бросилась к нему, но вовремя прикусила язык. Сергей, не дотрагиваясь до края, крутил на пальцах кольца, которые она заметила у него, спящего, утром, и бурчал что-то невнятное.

Горелка весело вспыхнула ровными огоньками по кругу, будто в поддоне был полный объём керосина.

— Лизк, прикрути чуть, — попросил Серый, продолжая снимать и снова надевать кольца. — Я пока только учусь, поэтому... (он быстро пробормотал что-то, когда пламя вдруг начало угасать) Поэтому давай сама, как будто меня здесь нет.

— Но Серёжка, — взволнованно сказала девушка, вспоминая упавшую рейну Аталу. — Ты же тратишь огромные силы!

— Что-то я этого не чувствую, а Ориан сказал, что огонь вызвать — это самое лёгкое, — быстро проговорил брат и снова принялся бурчать.

Заклинания, что ли, произносит?

Лиза быстро прикрутила винт, чтобы каша на огне не пригорела, и снова с тревогой уставилась на брата. Устал? Бледнеет? Кажется, нет... Ужасно хотелось поговорить с Серым обо всём, но, кажется, братишка и впрямь сильно сосредоточен на огне... Лиза вдруг вспыхнула надеждой: а если поставить на керогаз ещё и полный чайник, а не ковшик, которым в последнее время пользовались? Кипячёная вода всегда нужна! Питьевую воду носили из овражного ключа на краю парка, но пить её сырой побаивались.

Каша в кастрюльке зашкворчала, начала брызгать лопающимися пузырями. Лиза прикрутила ещё, а потом осторожно спросила:

— Серенький, а ты сам этот огонь регулировать не можешь?

— Пока нет. Я огонь представляю, как будто он в самом деле горит, но по полной. Лизка, приготовь ещё что-нибудь согреть. Мне самому интересно, сколько я смогу поддерживать огонь.

Немного недоумевая: он вызвал огонь, но командовать им не может, а она с помощью пустого керогаза делает это легко! — Лиза тут метнулась к баку с водой и наполнила чайник, как и помечталось. Лилька всё спала, и старшие сидели перед керогазом, радостно улыбаясь, но условившись, что пока младшей ничего не скажут.

Когда девушка заварила иван-чай в фарфоровом чайнике, постучали в дверь. Серый пошёл открывать и вернулся с тётей Ниной, очень смущённой.

— Доброе утро, Лиза. У тебя керосина не осталось? Мне совсем чуть-чуть — своему кофе приготовить. А уж завтра к Маше схожу.

— Тёть Нина, я сегодня целый чайник вскипятила, — с трудом сдерживая радость, что может быть полезной, сказала Лиза. — Горячей воды уже отлила для себя, так что берите чайник и, сколько хотите, в нём воды — хоть всю.

Удивляться соседка не стала. Схватила чайник за ручку и с горячей благодарностью унесла его к себе. А девушка привычно расставила тарелки на столе и пошла будить младшую, но на пороге обернулась и подбежала к брату.

— Серёж, неужели хоть что-то у нас будет хорошо?

— Мы теперь самые крутые, ага? — счастливо сказал Сергей и сам обнял сестру.

Младшую разбудили и привели в порядок на такой скорости, что она, даже проснувшись, только изумлённо взглядывала на старших, почему-то очень оживлённых. И сама оживилась, усевшись перед тарелкой с кашей.

Сначала помалкивали, с удовольствием наворачивая горячий завтрак, а потом, чувствуя всё ту же радость, Лиза спросила:

— Серёж, а что за рыба в ведре?

— Это угорь, — быстро встряла Лилька. — Серенький его вчера перед тобой поймал!

— В смысле — как передо мной?

— Перед твоим приходом в тальники, — неохотно сказал брат.

— Рассказывай уж всё, — велела Лиза.

— Ну что, поймал и поймал. Мы его к иве привязали. Думал — на обратном пути заберу. Ориан-то сначала подумал, что это змея, а они там змей не едят. А потом, когда с Орианом и его пацанами пошли к нам, увидели, как угря жрёт какая-то зверюга. Маленькая. То ли выдра, то ли ондатра... — Серый сопнул носом. — В общем, Макин бросил нож, но зверюга сбежала, а угорь совсем зажёванный. Но пацаны посмотрели и сказали, что его надо нарезать кусками, где зубы зверя не касались. В общем, когда они по запаху поняли, что это и правда рыба, я им половину отдал, а половину отнёс домой, пока они ждали около дома. Ориан сказал, чтобы я соли не жалел — у них есть, если что. Ну, я и сыпанул. И теперь не знаю, что с ней делать дальше.

Дальше... Лиза задумалась. Всю пойманную рыбу Сергей относил тёте Маше, а та варила на всех. А сейчас... Хмыкнула.

— Что делать? А как всегда. Отнеси тёте Маше рыбу и честно признайся, что отвлёкся, а этот зверь её у тебя поел. Мы же варить её не будем. Она и поймёт, что ты правду говоришь, ведь рыбного запаха в квартире нет.

— О! Здорово! — обрадовался брат.

— Серенький, а почему ты так странно на Макина и Зайда смотрел, когда вы вернулись? — с любопытством спросила Лиза.

Сергей вдруг глубоко вздохнул.

— Девчонки, вы не представляете... Ориан-то... человек. Но Макин и Зайд — они оборотни. Честно-честно. Когда мы поднялись к дому от реки, я забежал домой — ну, с рыбой-то. А они сбоку остались. Я из подъезда выскочил, а там Джек лает! Я испугался, мотанул туда. И ничего понять не могу: Джек лает, а эти двое раздеваются. И Ориан их одежду держит. А они на четвереньки как встанут! Джек чуть не подавился! Они чуть крупней его стали!.. Настоящие волки — только маленькие...

Брат замолчал, видимо переживая потрясение заново. А Лиза погладила по голове ошеломлённую Лильку и тихонько, улыбаясь, велела:

— Лиль, рот закрой. Серенький, и что потом?

— Потом мы дом обошли. И они, пока мы шли, с Джеком играли. А он обрадовался. Лизка, ты представляешь? Он им обрадовался. Ну и что с ним играют — тоже. Потом он с нами ходил везде, пока мы чистотел собирали. Ну, мы с Орианом не собирали. А эти снова людьми стали и собирали — по запаху. Джек нас потом до тальников проводил, а дальше не пошёл, хотя Макин его звал. Лиз, а что у вас было?

Девушка медленно пересказала события вечера, и Сергей задумчиво сказал:

— Поэтому ты за меня испугалась сегодня. Из-за рейны Аталы. Ладно. Проехали. Лиза, а сегодня точно туда не пойдём?

— Не знаю. Там запаса трав на три дня. А потом либо мы туда, либо они за нами... — Лиза смолкла. Поболтать хотелось о многом, но у неё есть свои обязанности. — Всё, потом поговорим. А сейчас я побежала к деду Коле. Ему завтракать пора.

Старенький дед Коля вставать почти не мог, разве что с костылями — и то не всегда, поэтому забота кормить и лечить его легла на плечи Лизы. Утром она приносила ему завтрак, а после обеда забегала оставить горячее. И старик сам ей велел, чтобы вечером не навещала. По вечерам, чтобы помочь ему с туалетом и вообще с "санитарией", как это дело называла тётя Нина, ходили к нему соседки.

Прихватив заранее закутанную в несколько полотенец кастрюльку, Лиза вышла из квартиры. Специально надела мягкие тапочки, хоть дед и жил в соседнем подъезде. Дождь не страшен. Лишь бы не наткнуться на Вовку. Мягкие тапочки нужны, чтобы бегать тихо.

На улице Лиза встретила дядю Митю. Он сидел на скамейке, уперев локти в колени и ссутулившись перед каким-то металлическим баком, похожим на тот, в котором мама обычно кипятила постельное бельё.

— Доброе утро, дядь Мить. А это что?

— Доброе, доброе... — Сосед, кряхтя, выпрямил спину и с сомнением посмотрел на бак, будто только что увидел его. — Да вот думаю... Получится ли из него "буржуйка". У Машки в магазине таких штук десять будет. А может, у кого дома ещё найдётся. На всех должно в доме хватить — квартир-то пустующих много. А то керосину уже мало. Машка говорит — в магазине тоже заканчивается. А тут печурку сделать — и хорошо. Дерева для растопки набрали много. Жить будем. Сейчас вот Геннадий выйдет, и обмозгуем это дело — ну, с "буржуйкой" то есть.

Лиза улыбнулась: маленькая печурка — звучит хорошо. Тальника полно — значит, горячая пища у них всё-таки будет. А керосин... Им всем повезло, что их дом недалеко от садового товарищества, в котором порой не просто дощатые домики ставили, но целые избы. А в таких, пока газ не провели, издавна пользовались керогазами. Тётя Маша и запаслась керосином ещё весной, как дачные работы начались. Вспоминая о своём запасе, она крестилась и говорила истово: "Как будто толкнул меня кто заказать побольше!" Правда, от этого запаса сейчас оставались совсем крохи, но начало здешнего житья-бытья всё же прошло легче. Газа нет, электричества — тоже. Но есть тётя Маша и её запасы.

Думая обо всём сразу, Лиза быстро добежала до второго подъезда.

— Деда Коля! — весело позвала она с порога. — Доброе утро! Каша приехала!

Ответа она не ждала и, закрыв дверь, сразу пошла в комнату. Старик спал на своём диване, таком же стареньком, полулёжа на двух подушках. Думая о том, что сейчас придётся умывать его под его же ворчание, потом причёсывать и только под конец кормить, Лиза шагнула к дивану. И закрыла рот.

Как будто из тёплой квартиры вышла в осенний холод улицы. Холод был настолько ощутим, что Лиза почувствовала, как её собственная горячая кожа, разогревшаяся от утренней радости, от завтрака и небольшой пробежкой — всего лишь от одного подъезда к другому, но ведь бегом, потому что появилась надежда, которую однажды придётся открыть всем, потому что всем это нужно! — покрывается мурашками.

Она стояла в двух-трёх шагах от мёртвого старика и, чувствуя себя... странно, думала только об одном: эта обязанность перестала существовать вместе с дедом Колей, а ей почему-то всё равно. Но что хуже — она думала не о том, что старика жалко. Она думала о том, что лишний рот в их положении... "Не хочу об этом думать! Не хочу! Почему я об этом думаю?! Я не безжалостная! Я целительница, а значит, должна пожалеть его! Но почему... Я же должна быть милосердной! Я целительница!" Лиза видела себя со стороны: стоит, прижимая к животу кастрюльку, равнодушная, странно только, что слёзы бегут настоящие, не выжатые, а она всё равно продолжает думать о лишнем рте...

Холод пробрал до костей. Поневоле содрогнувшись, девушка пришла в себя. Слёзы вытерла и вышла в коридор. Постояла перед дверью к тёте Маше и постучала.

Та открыла сразу.

— Чего с утра дубасишь? — недовольно было начала она и осеклась, всмотревшись.

— Дед Коля умер, — бесстрастно сказала Лиза. Постояла, не видя никого в пелене подступающих слёз, и разрыдалась.

Пришла в себя, сидя на кровати. С удивлением обнаружила на плечах чью-то кофту, а в руках вместо кастрюльки с кашей — стакан воды. На стуле перед ней сидел Егорка, который держал в руках полотенце.

— Лизка, не плачь, а? — прогундосил он, сам весь зарёванный.

Девушка посмотрела на него бессмысленно. Перед глазами всплывали последние дни со стариком. Особенно один момент: дед Коля заснул после завтрака, и она, Лиза, перемигнувшись с Лилькой, протянула над ним руки к сестрёнке. Пустырник узнали обе. Но как же поздно она поняла, что два других растения — не из их мира. Глядя на Егорку и не видя его, Лиза вспоминала старика и думала о том, что у него, скорее всего, не выдержало сердце. Одно дело — быть инвалидом, к которому часто приезжают его дочери. Другое — лежать целыми днями в странном мире, где нет привычной заботы родных, а есть горькое убеждение, что он для своих недавно таких приветливых и сочувствующих соседей всего-навсего... лишний рот.

— Тётя Маша где? — наконец сумела спросить она.

— У деда Коли, — вздохнул Егорка. — И тётя Клава там, и тётя Зоя, и тётя Нина. Только тётя Аня не пошла — говорит, что и так с сердцем плохо. И тётя Надя тоже — она детей не может оставить, а сидеть с ними некому.

Внутри Лизы всколыхнулась злость: а ты, Егорка? Тётя Надя, которой нет и тридцати, живёт на твоём этаже — далеко ходить не надо! Почему же ты не пошёл ей помогать? Ведь всего лишь проследить, чтобы малышня не разбежалась куда не надо!

"Остановись, — велела она себе. — Егорка как ты. Он сидит дома, потому что дома легче всё пережить. Ты-то должна его понимать. Легче всего осуждать — говорила мама. А ты попробуй почувствовать, как ему плохо. Он же тоже плакал!"

— Лизка, ты где? — крикнул из прихожей Сергей. — Лизка!

Девушка промолчала. Заговори она сейчас — опять будет рыдать в голос. Вместо неё откликнулся Егорка.

— Серый, мы здесь!

Таща за собой Лильку, брат ворвался в комнату и сразу подтолкнул сестрёнку к Лизе. Впрочем, та и сама рванула к старшей сестре. Лиза поймала её, ощутила тепло малышки, которая тут же устроилась у неё на коленях, обнимая её за шею.

— Лиза, Лиза, пойдём домой!

Почти следом в комнату вошла тётя Маша, которая подтвердила:

— Идите-ка домой. Нечего тут... А мы деда подготовим... — Она споткнулась на слове и только сердито повторила: — Идите домой! Лиза, ты каких-нибудь своих капелек попей, ладно? Смотри — обязательно попей.

— А как же... — начала девушка, со страхом глядя на соседку.

— Сегодня похороним, — тяжело сказала та. — Время летнее, а морга тут нет. Как обмоем, так и... Ты, Лиза, на похороны не ходи — есть кому проводить... Идите домой.

Но Лиза пошла. Оставила дома притихших младших, тётя Маша добавила к ним Егорку и промолчала, когда Лиза догнала её на лестнице, завязывая концы чёрного платка под подбородком. Мужчины к тому времени вырыли могилу, ближе к туману — границе нынешнего мира. Стоя у ямы и следя, как наспех сбитый гроб опускается и как плачут женщины, а мужчины выглядят так, как в первый день катастрофы, Лиза размышляла отнюдь не о деде Коле. Она зажала своё сердце в кулак и думала о том, что после похорон надо серьёзно поговорить со своими младшими. Они будут ходить на другой берег каждый вечер или ночь. Будут сидеть у постели рейна Дирка и всеми силами помогать ему выздороветь. И однажды, когда рядом не будет никого, она, Лиза, уговорит Лильку только на секундочку приложить свои руки к телу мужчины и посмотреть, что произойдёт. Если этот рейн не будет по-страшному тянуть с Лильки, надо будет это делать каждый раз. Надо спросить у рейны Аталы, есть ли у магов такая штука, как восполнение сил. Если Лилька — маг, ей это пригодится.

Им всем — даже не подозревающим о существовании больного мага соседям — нужен живой и здоровый рейн Дирк. Может, Лиза и рассуждает по-детски, но, кажется, он очень сильный. А значит, он может придумать, как справиться с проблемой возвращения каждого кусочка двух миров домой, в свои миры... Девушка сжала кулак, слушая и не слыша тёти Клавы, перечисляющей добродетели деда Коли... А ещё она, Лиза, будет учиться всему, чему сумеет научить её рейна Атала. Магические знания пригодятся её соседям для выживания. Сегодня Лиза, благодаря деду Коле, поняла одну истину: надо учиться жизни двух миров, какими бы они ни были странными для неё, ведь даже сны здесь оказываются реальными.

Когда она вернулась в квартиру, измученная небывалыми мыслями и собственной решимостью, младшие, сообразив, что трагическое событие завершено, осмелели и убежали на улицу. Глядя им вслед и не видя, Лиза вдруг подумала: зря она своих не взяла на похороны. Смерть — это тоже часть жизни. Они должны понимать это, чтобы не относиться к жизни легкомысленно...

Она бродила по двум комнатам и рассеянно прислушивалась к невнятным голосам за стеной. Впечатление, что комнаты опустели. Она прислушивалась к этому впечатлению и безразлично удивлялась, как такое может быть: умер-то человек в чужой квартире. Там же, в пустой теперь квартире, проходили скудные поминки, на которые она обещала прийти чуть позже — только проверит как там, дома, дети. Поминать начали уже, а она всё не решалась пойти, боясь, что снова начнёт рыдать — никогда раньше такого за собой не знала. И удивлялась, откуда могут взяться слёзы, если она чувствует опустошение... Звук чужих шагов заставил её поднять голову.

— Чего здесь торчишь? — неприятно скалясь, бросил Вовка, вальяжно опираясь на дверной косяк.

— Я сказала, что сейчас приду, — спокойно ответила Лиза.

— А что? Дома никого, что ли? Где твои?

Зря она сделала паузу, прежде чем ответить:

— На кухне. Чай пьют.

— Врёшь же. — Он отлепился от косяка и шагнул к ней, воровски осматриваясь. — И чего врёшь? Сказала бы, что дома никого. Пошли, мол, Вовка, на поминки, а ты врёшь...

Она пятилась от него, пока не наткнулась на валик дивана. Теперь она видела, что нос у него покраснел, а губы будто опухли. И глаза... Мутные, в красноватых жилках... Первым делом напился на поминках? Замелькали странные мысли, наподобие: и почему она не на кухне, где полно разного оружия, вроде толкушки? Или скалки! На ножи надежды нет — она не сумеет ими ударить, и Вовка это знает. Толкушкой же — самое то. А здесь... Не подушкой же в него бросать... Она мгновенно обшарила взглядом комнату в поисках подходящего оружия. Но, видимо, не слишком мгновенно: едва она отвела взгляд, как Вовка бросился на неё.

Горячая ладонь врезала по её губам, сильно вжимаясь в лицо — так, что челюсти заболели. Лиза, прижатая к телу Вовки, замычала, пытаясь вырваться, а потом вообще забилась и забрыкалась, когда вторая ладонь парня жадно полезла ей под кофточку. Наверное, она сопротивлялась довольно сильно, потому что обозлённый Вовка с силой толкнул её на диван и коленом — тяжестью всего тела — надавил на спину. Лиза вскрикнула от боли. Слёзы брызнули от ужаса, когда перед глазами потемнело и в мыслях мелькнуло, что он сломал ей позвоночник. По рукам и ногам пошло такое онемение, что на секунды она перестала сопротивляться. Но в следующий момент её перевернули на спину, снова шлёпнули по рту, прижимая голову к дивану, и она ощутила, как чужая рука надавила на живот, услышала негромкий рвущийся звук — звук рывком открытой на джинсах "молнии", и яростно задёргалась.

— Да лежи ты, лежи... — сквозь зубы бормотал Вовка, возясь с её джинсами.

Внезапно он замер и повернул голову, глядя в сторону.

Лиза напряглась, готовясь сбросить его с себя и дать стрекача.

В комнате неожиданно стало... ветрено. Будто кто-то открыл одновременно окна на кухне и в зале. И будто на улице бушевал предгрозовой ветер.

— Отойди от неё, — равнодушно сказал кто-то, чьего голоса она не узнала.

— А не ... бы ты, пацан! — выматерился Вовка, не отпуская Лизы.

Поскольку Лиза смотрела ему в лицо, всё-таки стараясь выгадать момент, когда можно будет выдраться из-под него (Вовка снова придавил её — ещё и ногой) — повернуть-то голову не могла, чтобы посмотреть, кто вошёл в комнату, она застыла, когда насильник вдруг мотнул головой, как будто ему дали пощёчину. А в следующий момент Вовка слетел с дивана и тоненько закричал, закрывая уже собственное лицо ладонями: все мелкие предметы в комнате резко поднялись и метельным порывом, словно слепившись между собой, поразительно слаженно ударили в него. Парень согнулся, ссутулившись, и закрывался от летящих на него новых шквальных порывов, от сбившихся в направленную кучу предметов. А потом не выдержал, завизжал, стараясь пробиться к двери из комнаты. А в помещении уже бушевала настоящая метель из разгневанных вещей. Соединяясь на мгновения между собой, они раздутыми змеями обрушивались на нежданного гостя, разрушаясь и снова соединяясь уже в более обширные и тяжёлые агрессивные волны.

Пока Вовка, двигаясь боком, сделал несколько шагов, он уже закрывал голову окровавленными ладонями и только бессвязно выл под жёсткими ударами падающих на него, колющих и сдирающих кожу предметов.

Лиза с трудом села.

В дверях стоял побелевший от ярости Сергей и только смотрел на Вовку. Только смотрел. Но именно к брату слетались волны мелких вещей, которые, облетев его, мчались на врага — убивать его. В комнате, кроме болезненно воющего от боли человека, грохотало и стучало, а пол темнел, намокая от крови.

— Пусти-и меня-а... Пусти-и!.. — уже умолял Вовка.

Одежду на нём ожившие вещи-убийцы разорвали и добрались уже до кожи.

Казалось, по комнате бредёт, вздрагивая, стараясь удержаться на ногах, порождение кошмаров, в лохмотьях, чёрных от крови...

Лиза встала и, держась за все предметы мебели, которые только могли помочь удержаться на ногах, направилась к Сергею, всё-таки при этом пытаясь обойти умирающего под напором предметов-убийц Вовку. Она добралась до брата с другой стороны комнаты. Ни один предмет её не тронул. Только однажды проскользнул момент, когда она страшно испугалась, что все эти сошедшие с ума вещи могут наброситься и на неё. Но предметы пролетали мимо.

Она положила ладонь на твёрдое плечо брата, оцепеневшего, не видящего её и ослепшего на всё, кроме насильника.

— Серёжа... Пусть он уйдёт, пожалуйста... Пусть уйдёт...

Последний удар был силён: Вовка со стоном рухнул под новым шквалом сверху и пополз к дверному проёму. Прополз в узком пространстве между косяком и ногами Сергея, потом дальше, в прихожую...

А Лиза докричалась до брата. Он повернулся к ней, глядя пустыми, какими-то безжизненными глазами. Нет, бессмысленными. Он смотрел на неё и не видел. Предметы зависли в воздухе, но Лиза уже не замечала их. Пустота в глазах Сергея казалась важней. Она постояла перед ним, а потом ткнулась лбом в его плечо, как будто не он младший, а она. Хотелось плакать, но слёз больше не было. И даже скользнувшая стороной мысль о Лильке, которая может вот-вот прибежать домой и напороться на окровавленное чудище, не заставила её пошевелиться.

— Серенький...

Она вздрогнула от грохота падающих вещей, а потом почуяла, как шевельнулся брат. Вздохнул. И прошептал ей в ухо:

— Лизка, я так испугался...

Седьмая глава

А потом с его ушей будто начала спадать давящая глухота. Восстановились звуки вокруг: коротко и часто дышала Лиза, в открытую форточку слышалось воробьиное чириканье, а откуда-то, издалека-издалека, донеслись слова легко узнаваемой песни, которую соседи пели дружным хором: "И за борт её бросает, в набежавшую волну!" Поминки продолжались как ни в чём не бывало.

Серый сглотнул и понял: ещё минуту будут стоять, жаться друг к дружке, ища утешения, — и он совсем расклеится, слезу пустит. А ведь поминки. И на них ждут Лизу. Может, и забыли, что должна прийти, но запомнят, что её не было. И, хотя он сам не понимал, чем важно присутствие сестры на поминках, но первым отстранился, хотя старшая сестра чуть ли не с обидой потянулась за ним.

— Лизка, нам надо быстро что-то делать. С чего начнём?

Она, было захлюпавшая носом, опустила руки. Но, когда огляделась... Когда огляделся он... Дыхание перехватило у обоих: по полу ходить нельзя — он не только влажный, но и неряшливо забросан мелкими вещами. Переглянулись. Лиза беспомощно пожала плечами.

— Я даже не представляю, что делать, с чего начать...

— Вовка сейчас дурак дураком, но живой. Мне-то на него пофиг, — быстро сказал Сергей. — А ты? Ты поможешь мне дотащить его до квартиры? Тётя Оля на поминках. Мы дотащим Вовку до его квартиры, положим куда-нибудь, и ты ему кровь остановишь. Он ведь хоть и не сдохнет — ранки маленькие, но кровью может истечь. А пока ты с ним сидишь, я соберу здесь всё и скатаю ковёр, чтобы Лилька крови не видела. Ну, ещё пол от крови протру. А потом мы пойдём на поминки. Вместе.

— Надо рассказать тёте Маше, — прошептала Лиза.

Брат с каким-то превосходством посмотрел на неё и скривился.

— А она опять скажет — простодыра! — припечатал он беспощадно. А когда сестра начала часто дышать, когда он увидел её глаза, убавил тон: — Лизка, не дури. Скажешь ей завтра, когда она трезвая будет. А сейчас наорёт. А то не знаешь... Ну, пошли к Вовке.

И первым стал пробираться к двери, волоча по полу ноги, чтобы разбросать в стороны упавшие вещи. Остановился только раз. Через плечо заметил, как сестра отвернулась. Услышал короткий звук. Сообразил, что она застегнула на джинсах "молнию", и его передёрнуло от запоздалого страха. Раньше-то только злость чувствовал. Уже на ходу она оправила блузку и поспешила за ним, осторожно ступая между предметами на полу.

Когда они спустились на одну лестницу, на площадке нашли Вовку. Он лежал и вяло шлёпал ладонью по полу — кажется, потерял направление, в котором надо ползти. Ничего удивительного — лицо-то залито кровью, которую он ещё и страшно размазал: видимо, пытался прочистить глаза. Сергей попробовал прочувствовать его боль. Да, больно. Но сочувствия не было. За что боролся, на то и напоролся — как папа говорил.

Лиза стояла на последней ступеньке лестницы и не решалась подойти.

— Лиз! — жёстко напомнил он. — Помрёт же.

Они ухватили тяжёлое тело за подмышки, чуть приподняли и потащили, безжалостно спуская по лестнице и слушая стук его ботинок по ступеням и. Сергей сопел, но пока его успокаивало, что Лизе придётся останавливать кровь только на голове и на спине Вовки. Ну и на руках тоже. Переживёт! В смысле, Вовка переживёт.

Когда они втащили его, ничего не соображающего, в квартиру тёти Оли и подняли на диван, сестра прошептала:

— А что будем делать, когда он в себя придёт? Он же сразу всё расскажет всем!

— Лизка, ты себя послушай, — посоветовал Серый, внезапно чувствуя себя старым и умным уголовником из киношных детективов. — О чём ты говоришь? Ну, очнётся он. И что скажет? Пошёл к тебе звать тебя на поминки, что ли? Ну, хорошо. И вдруг на него вещи полетели? Да ему тётя Маша первой скажет — харе жрать спиртомицин, алкаш! Она ему, знаешь, что скажет? Нажрался, небось, на поминках до зелёных чёртиков, пошёл в уборную отлить, да и свалился на мусорке. Вот что она ему скажет! У нас же свалка теперь — ямина огромная, а в ней чего только нет! Так что давай быстрей его отмывай и все проколы залепляй ватой. А я с пола в подъезде начну, чтобы на лестнице тоже ничего не было.

— Серый, ты на меня посмотри, — хмуро сказала она, трогая губу, и внутри Сергея всё вскипело при виде треснувшей кожи. — Как я это объясню?

— Ничего объяснять не придётся! — чуть не рыкнул он. — Лильку позовём, она тебе быстро всё залечит!

— А как объясним, что я ему помогла? — уже с надеждой спросила сестра.

— Мы с тобой шли на поминки и увидели, как он в подъезде ползёт, — хмыкнув, сказал Серый, с удивлением понимая, что мозги, кажется, у него неплохие. — И помогли.

— А жить потом как? Он же...

— Просто. Не расставаться. Всегда вместе, как недавно было. А потом придумаем. — Некоторое время Сергей смотрел на Вовку, перевёл взгляд на Лизу. — Ориан сказал, рейна Атала предложила тебе пожить у них. Может?..

— Серый, нас в доме осталось семнадцать человек — вместе с нами. Теперь, когда деда Коля умер... — Она всхлипнула. — Когда он умер, есть ещё тётя Аня с третьего этажа. Она хоть и ходит, но ей очень тяжело. Сердце, давление. А ведь теперь я знаю не только наши травы, а значит, только я могу помочь ей. А вдруг она?.. Как мне тогда жить?

— Ладно, давай сделаем то, что сейчас можно сделать, — решительно сказал Серый. — А потом подумаем. Так, я его сейчас заставлю сесть, а ты сними с него рубашку.

Но, быстро обдумав все действия, решили сделать немного иначе. Сначала Лиза сбегала к себе и принесла всё, что нужно для обработки мелких ран. Затем Вовку, который находился то ли в прострации, то ли в полубессознательном состоянии, а потому вяло подчинялся всем приказам, заставили сесть, сняли с него рубаху. Только после этого Серый оставил сестру в квартире тёти Оли. А сам помчался к себе.

Сначала он собирал предметы по одному, а потом вдруг сообразил и просто начал кидать их на небольшой палас, запятнанный кровью Вовки. Дело пошло быстрей. Серый намеревался собрать вещички в ковёр, а потом сложить его и убрать в ванную комнату. Всё равно придётся и ковёр отмывать и предметы. В процессе мальчишка было решил, что некоторую мелочь вообще неплохо бы выбросить, чтобы не тратить воду на отмывание... Например, этот почти пустой флакончик духов. Маминых. Серый покрутил его в руках, отвертел крышечку и понюхал содержимое. И — закрыл глаза, так отчётливо почувствовал, что мама стоит — вот, напротив. Пытаясь удержать это острое ощущение присутствия, Серый снова поднёс к носу флакончик... Никогда и ни за что он не выбросит ни одного предмета из прошлого! Никогда и ни за что! Он сам натаскает сколько угодно воды из реки, но бережно отмоет всё, выпачканное в крови этого гада!

Ещё тогда... Когда Серый вошёл в квартиру и услышал необычные звуки, он, очень удивлённый и заинтригованный, сразу пошёл на них. И увидел Вовку, ломающего его сестру. Именно это слово застряло в мозгах — "ломает"! Вспышка горячего чувства взорвалась изнутри. Он почувствовал странную невесомость, а пальцы — особенно те, на которых были кольца Ориана, — закололо болезненными иголочками. Он смотрел на Вовку и ощущал только одно — желание, чтобы этому гаду стало жутко больно! И Сергею казалось, что этим желанием он пропитывает всю комнату, которую видит, все вещи, находящиеся в его поле зрения. И, когда предметы: вазочки, книги, флакончики с маминого столика, карандаши и ручки с папиного письменного стола, собранные в декоративную тарелку бесполезные мобильные телефоны и пуговицы, какие-то гайки и гвоздики, скрепки и крючки, а также другая мелочь — все они взлетели в воздух, он нисколько не удивился. Так надо было! И он только сумел подтвердить это "надо": "Вон ваша цель!"

И вещи, пропитанные его злобой: это моя сестра! — набросились на агрессора, которого быть не должно в их квартире!

Очнувшись от воспоминаний, Сергей медленно закрутил крышечку от духов.

Через минут десять он закончил собирать разбросанные вещи, криво усмехаясь, что он не может приказать им самим собраться. Скрутил палас и отнёс в ванную комнату. Главное сейчас — отмыть кровь с пола, чтобы Лилька не испугалась. А в скрученный палас младшая сестрёнка и не подумает заглянуть. Подумает, что вытряхать приготовили.

Заранее закрыв дверь в квартиру, чтобы никто посторонний не вошёл и не спросил, чем он тут занимается, Серый принёс ведро с водой в комнату. Старенький линолеум отмывался хорошо, и Серый, размашисто вытирая пятна, размышлял, как же быть дальше. Вообще-то, самый простой выход — спросить у Ориана, как действовать с кольцами, чтобы заставить Вовку отстать от сестры. Когда вечером Макин и Зайд проверяли дорогу от берега к дому, Серому пришлось сидеть в ожидании вместе с Орианом. И пацан, выслушав рассказ о плачевном положении жильцов, отдал ему три кольца и объяснил, как действовать, чтобы они работали. Сергей был потрясён, узнав, что высокочтимый — это маг. Ориан подтвердил, что у него есть магические способности, тут же научив вызывать огонь. Это и в самом деле оказалось простым делом. А ещё Сергей узнал, что только поначалу придётся проговаривать вслух заклинание огня и представлять его на предметах, где он может загореться. А потом он будет создавать огонь машинально. Как же он обрадовался, когда у него сегодняшним утром самостоятельно получилось вызвать огонь на керогазе! А как радовалась Лизка!.. А этот гад пришёл и всё испортил!.. Всю радость!.. Серый вздохнул. Даже смерть деда Коли стала не такой ужасной, как вторжение в квартиру Вовки!

Неожиданно он застыл с только что выжатой тряпкой в руках. Осталось только протереть последние участки пола, но... Предметы поднялись, чтобы наказать Вовку и чтобы подтвердить, что он, Серый, владеет магией. Но поднялись они спонтанно, отвечая на горячее желание Серого. То есть... Пожелай он сжечь Вовку, тот бы сгорел? Чем-то эта мысль испугала Сергея, и он быстро-быстро принялся елозить тряпкой по полу, стараясь заглушить образ умирающего в огне Вовки. Теперь он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что этот образ может воплотиться в реальность.

Наконец пол был вычищен, и мальчишка отнёс ведро с грязной водой в ванную. Вылить грязную воду придётся ближе к ночи, когда станет совсем темно и когда никто не сможет спросить, почему вода такая странная...

Скрежет ведра о плитки не заглушил необычного звука вне ванной. Насторожившись, Серый выскочил из комнатушки, держа руку на ножнах и быстро оглядываясь. Замер в коридорчике. Тихо. Может, показалось? Нет, снова послышался звук вроде царапанья в дверь. Похолодев от испуга (неужели с Лизой что-то произошло?!), Серый рванул к входной двери и, не посмотрев в "глазок", отпер её. Никого. Сердце колотилось так, что он не сразу расслышал новый тихий звук. После чего опустил глаза и чуть не рассмеялся нервным смехом. Он смотрел по привычке перед собой, а надо было вниз. В тёмном коридоре подъезда переминался с лапы на лапу небольшой волк, дёргая головой и раздувая ноздри чёрного носа.

— Заходи, — отодвинулся Сергей.

Спрашивать, как один из телохранителей Ориана нашёл его квартиру, не стал. Нос объяснял всё.

Закрыв за ним дверь снова на замок, Сергей быстро сунулся в ванную комнату и нашёл среди выстиранных Лизой вещей свою футболку. Она старенькая и вытянувшаяся — оборотню в самый раз. Смотреть, как телохранитель Ориана оборачивается, не стал. Ещё ночью понял, что они не очень любят, когда за ними наблюдают в эти секунды.

— Что у вас случилось? — раздался негромкий голос Макина, и Сергей обернулся. Оборотень, уже напяливший его футболку, стоял, вытянувшись, как солдатик, и внюхивался в воздух, одновременно расчёсывая пальцами взлохмаченные волосы. — Везде кровь и много негативной магии...

Сергей только было собрался спросить, разве он чует и магию, но закрыл рот. Если Макин, которого он пока отличал от Зайда по маленькому шраму в виде буквы "V" на скуле, говорит, что чует её, не верить ему нельзя.

— Один дурак набросился на Лизу, — хмуро сказал он. — Мне пришлось... — Он остановился, не умея сказать точно, что именно пришлось делать.

— Магия отклика, — кивнул Макин, выглядевший смешно в длинной футболке Серого. Правда, глядя на него, Серый смеяться и не думал. — Ты хороший защитник. Рейна Атала просит вас прийти сегодня. У рейна Дирка необычно хорошая регенерация. Он очнулся. Рейна полагает, что, кроме вчерашнего лечения, может быть и другое. Она полагает, что новое лечение уже сейчас может поставить рейна Дирка на ноги. И дожидаться трёх дней не понадобится, если часто менять лечение.

— А для Лизы это не будет тяжело? — с тревогой спросил Сергей.

— Если она сегодня только посмотрит, наверное, нет.

Первым делом Сергей подумал не о распухшем теле неизвестного пока ему рейна Дирка. Нет, на ум сразу пришло, что, пока сёстры определяют состояние больного, Ориан может показать и другие заклинания, которые наверняка пригодятся в жизни.

— Мы будем сегодня, — решительно сказал он.

Макин снова кивнул и снова задёргал носом, явно почуяв какой-то интересный для него запах, после чего, словно заворожённый, направился на кухню. Удивлённый Сергей двинулся за ним. Кухня у них отличалась от многих других в доме тем, что по краям стен, под потолком, на натянутых Сергеем верёвках, висели пучки сохнувших травы. Именно на них уставился Макин, продолжая обнюхивать воздух — или принюхиваться к травам.

— Да, рейна Елизавета — начинающая, — сделал он вывод, не сводя с верёвок глаз. — У неё есть травы, но она не думает о том, чтобы отвадить... вашего дурака.

— Теперь я ничего не понимаю, — признался Сергей. — Что это значит — отвадить?

— Сделать себя неинтересной для него, — объяснил Макин, взобравшись на табурет и с удовольствием вдыхая ароматы сушёных трав. — Здешние травы вкусно пахнут.

Сообразив, на что намекает Макин, Сергей осторожно сказал:

— Я не знаю, можно ли давать эти травы вам — вы с другого берега. Но ты покажи мне травы, которые тебе понравились по запаху, а я скажу Лизе, и она сегодня вечером не только принесёт их, но и посмотрит, можно ли вам их давать.

Как ни странно, но Макин показал на лопух. Странно потому, что Сергей помнил: на песчаном пляже, за овражным краем, лопух растёт в больших количествах. Правда, чуть в стороне. Возможно, оборотни сразу не учуяли его запаха среди других трав, чужих для них. Но говорить Макину не стал. Пусть сначала Лиза и в самом деле проверит. А то этот, как его, метаболизм у оборотней может быть другим. Ещё не хватало — отравить их.

Он вышел проводить Макина. И первым шагнул во двор дома осмотреться, нет ли кого на улице, кто бы заметил необычное появление волка. Кроме дворняги Джека, радостно встретившего ночного знакомца, на улице никого не оказалось. Кроме всего прочего, Макин неожиданно для себя обнаружил присутствие кошек, сидящих на скамейке. От них он пришёл в настоящий восторг, когда Сергей сказал, что они домашние. Правда, кошки в восторг не пришли: едва Макин попытался приблизиться к ним, чтобы обнюхать, они стремглав кинулись в подвальные окошки. Но Макин всё равно обнюхал место, где они сидели, и только потом вернулся к Джеку.

Сергей, невольно улыбаясь, проследил, как Макин, играя с дворнягой, убегает на пляж, и вернулся в дом. На свой второй этаж заходить не стал. Уборка закончена. Надо посмотреть, как дела у Лизы. И подумать над тем, как вызвать с поминок Лильку, чтобы та залечила распухшую губу старшей сестре.

Залепленный пластырями, обляпанный зелёными и коричневыми пятнами, Вовка спал на своём диване. Лиза стояла рядом и почему-то удивлённо и даже испуганно смотрела на него. Сергей на цыпочках, только раз шаркнув ногой, чтобы не испугать её, приблизился к дивану.

— Ты чего?

— Серенький... Он бормотал и ныл, — прошептала сестра. — Даже плакал. А ещё всё хватался руками и говорил, что больше так не будет — ну, лезть ко мне. В общем, мешал. Я ему сказала: "Спи давай!" Пока заклеивала ещё одну царапину, он не мешал. Я смотрю — а он спит! Это что? Это из-за меня он заснул?

— Да фиг с ним, — нетерпеливо сказал Сергей, хотя последняя фраза сестры насторожила его. — Заклеила его — и пусть дрыхнет. Укрой его чем-нибудь, и пойдём к нам. Макин приходил.

Лиза тут же заторопилась.

Когда они оказались в своей квартире, Сергей пересказал ей слова телохранителя Ориана. Лиза молча выслушала его, машинально трогая разбитую губу, а потом со вздохом пожала плечами.

— Если ты не возражаешь, пойдём, конечно. Нам это выгодно. Насчёт травы Макину — ты прав, что не дал ему. Захвачу с собой, но Лилька поможет мне узнать, можно ли ему.

— Кстати, я сейчас сбегаю в квартиру деда Коли, вызову её, чтобы она...

— Серенький, не надо, — перебила старшая сестра. — Я подумала и решила так: если ты хочешь сказать всем, что мы нашли Вовку... — Она непроизвольно опустила глаза на свои руки — и Серый с новым приступом злобы увидел, как её руки мелко задрожали. — В общем, если мы расскажем, что тащили его, неудивительно, что он мог меня ударить — пьяным-то. Я сейчас помажу немного борным вазелином, чтобы трещинка быстро сошлась и не треснула снова. И хватит пока.

Они собрались быстро: в отличие от других соседей, которые принесли на поминки кое-что из своего скудного продовольствия, Лиза заранее отдала тёте Маше на уху с ночи порезанного на куски и подсоленного угря, объяснив, почему рыба не целая. Так что Сергею не пришлось выслушивать ехидные замечания тёти Маши насчёт своего ума и соображалки. Зато угорь, несмотря ни на что, оставался таким огромным — целое ведро же! — что его должно было хватить не на один раз, а значит, уху с поминок, хоть и понемногу, но соседи отнесут домой в пластиковых банках из-под майонеза и на завтрашние обеды.

По дороге в соседний подъезд решили ещё пару дел. Договорились, что к тёте Оле сообщить про Вовку подойдёт Сергей. Это нужно, чтобы лишний раз никто не обратил внимания на лопнувшую губу Лизы. А там уж тётя Оля пусть сама решает, уходить ли с поминок домой, или не надо. Ведь Вовка уже получил медицинскую помощь. А Лиза сядет в такой уголок за сдвинутыми столами, где на неё никто внимания не обратит.

А вот вторая информация от Макина Лизу заставила задуматься.

— Я не понимаю, — в конце концов, расстроенно сказала она. — Да, я начинающая. Но... Как это я могу отвадить Вовку? Как это — сделать себя неинтересной для него?

— Макин сказал это, глядя на травы, — уточнил Сергей. — Может, он имел в виду, что есть такие травы, которые сделают тебя для Вовки неинтересной?

— А знаешь... Это даже хорошо, что мы сегодня снова пойдём к ним, — вздохнула Лиза. — Можно будет спросить у рейны Аталы. Она-то, наверное, знает, как это сделать.

Он открыл дверь в подъезд перед сестрой. Глядя на его руку, Лиза сказала:

— Серый, как ты думаешь: может, тебе стоит спрятать твои кольца?

Он присвистнул и тут же принялся снимать колечки. Потом, когда он тщательно спрятал их в карман, кроме одного, вдруг усмехнулся новой идее и сказал:

— Мы теперь как дикари. А дикари должны украшаться всякими фитюльками. В пустых квартирах их полно. Колец.

— И что? — не поняла сестра.

— Я думаю подкинуть Егорке идею насчёт колец. Это ведь шик и блеск! Ему понравится их носить. Ты-то ещё не знаешь, но я его видел сегодня. И, знаешь, что у него на руке? Старые отцовские часы!

Он даже улыбнулся, когда, стоя у двери в квартиру деда Коли, Лиза посмотрела на свой ремешок, на котором закрепила какую-то ленточку бантиком. И правда — украшение.

— Тётя Надя всё ещё носит серёжки, — задумчиво сказала сестра. — И красит губы. Хм. Говорят, губы красят, чтобы привлечь к себе внимание... Отвадить. Ну-ну...

По блеску в глазах Лизы Сергей понял, что она, кажется, что-то придумала, но предпочитает умалчивать, пока не придёт к решению этой идеи.

Они выполнили всё, о чём договаривались.

Сергей подошёл к тёте Оле, которая, раскрасневшись от вина и беседы с дядей Лёней, улыбалась. После сообщения Серого женщина сразу сникла. Мальчишка отошёл от неё, чтобы сесть рядом с сёстрами, и оказался в "детском уголке": здесь же сидели не только малыши тёти Нади, но и Егорка. Серый не преминул тут же начать обрабатывать приятеля, показывая ему одно оставленное на пальце кольцо и хвастая, что Лиза обещала отдать ещё несколько своих, подходящих ему по размеру. Егорка загорелся идеей:

— Классно! Я тоже такое хочу!

Пока они обсуждали клёвое дело, Сергей мельком поглядывал на тётю Олю. Та сначала сидела какая-то потерянная: видно было, что уходить из дружной компании, где все сейчас вспоминают прошлое, ей не хочется.

Потом он потерял её из виду, болтая с Егоркой. А когда снова вспомнил, тётя Оля сидела на своём месте, смеясь над словами дяди Лёни. Кажется, Вовка здорово достал свою мать, если сейчас она решила не ходить домой, чтобы проведать, как он там.

Поминки прошли, с точки зрения Серого, спокойно. Единственное, что ему не понравилось: женщины, будто сговорившись, решили напоить Лизу.

— Взрослая уже! — орала подвыпившая тётя Маша. — Пусть сейчас попьёт — потом-то ей и вкуса не узнать, что такое водка!

— Да зачем ей вообще эта водка?! — кричала с другого конца стола тётя Нина. — Пусть пригубит — вспомянёт деда Колю, и хватит ей! Куда ты ей полную рюмку-то суёшь? Лизонька, миленькая, блинчики возьми — они хоть без мёда, да помянуть ими деда хорошо. Потом кутью не забудь!

— Нет, пусть девка выпьет! — продолжала орать тётя Маша. — Она за дедом ходила, помогала ему, лечила его! Должна выпить!

— Пусть выпьет! — поддакивала ей тётя Зоя. — Вон, какая бледная — переживает! А с водки хоть чуток разрумянится да успокоится! Пей, Лизка! Уважь деда Колю!

За губу старшей сестры Сергей уже был спокоен: Лилька, разглядев ранку Лизы, будто шутя, приложила пальчик к трещинке. Будто молчать велела — в беспечном разговоре. Хоть и небольшая, но уродливая линия на губах Лизы почти пропала.

Сергей хотел было встрять, чтобы сестру не заставляли пить, но Лиза решительно взяла рюмку и отпила глоток. А потом посмотрела на всех.

— Деда Коля был хороший, — тоненьким голосом сказала она и закашлялась, морщась. — Он много рассказывал про свою жизнь. Я думаю, ему повезло, что он прожил такую жизнь. Вечная память ему!

И взяла блинчик. А соседи притихли. Наверное, вспоминали деда Колю — думал Сергей. А может, думали над словами Лизы о том, что ему повезло. Ведь старшая сестра сказала так, что можно её понять по-всякому, например: ему повезло, что он прожил жизнь в том, оставленном по чужой воле мире.

Потом разговоры пошли своим чередом, и всё бы хорошо... Только Лиза внезапно встала из-за стола и, прижимая ладонь ко рту, бегом помчалась из комнаты — Серый за ней. Вслед ей грубо захохотала тётя Маша, а остальные женщины взволнованно загомонили. Мужчины только снисходительно улыбались — это Серый оглянулся, прежде чем догнать Лизу. Но она захлопнула перед его носом дверь туалета, и минуту спустя он вздохнул, услышав понятные ему звуки, и вернулся за стол.

— Что с Лизкой? — спросил Егорка. — Куда это она?

— Тошнит, — кратко ответил Серый. Взрослые его иногда удивляли. А сейчас возмущали: Лизке плохо, а они ржут, как ненормальные!

Женщины и мужчины за столом и правда хохотали, вторя тёте Маше, так громко, что даже дети замолкли, удивлённо глядя на них. Только тётя Нина встала и спокойно обошла все два стола, поставленных друг к другу. Когда она оказалась рядом с Серым, она склонилась к нему.

— Серёжа, не переживай. Лиза очень тяжело переносит смерть деда Коли, поэтому выпивка у неё плохо идёт. Сейчас успокоится.

— Не надо было заставлять её пить! — буркнул Сергей.

— Не надо, — согласилась тётя Нина и, прежде чем вернуться на своё место, предупредила: — Сходи в ванную и приготовь полотенце для Лизы.

Но даже за это проявление сочувствия Лизе Серый был благодарен тёте Нине. А уж тем более — за подсказку, что надо делать в таком случае, для него совершенно неожиданном. Он посидел немного с Егоркой, который со вздохом рассказывал ему, как от скуки начал-таки читать — и ничего, жить можно; а потом снова встал из-за стола и поспешил за полотенцем. Прислушавшись к двери туалета, он негромко позвал:

— Ли-из! Я тебе полотенце принёс.

За дверью шмыгнули, а потом сестра слабым голосом попросила:

— Повесь его на ручке двери, ладно? Я потом положу его в ванную.

— Повесил и ушёл, — правильно понял, что ей не хочется, чтобы он видел её в таком виде, Серый.

Вернувшись из ванной комнаты, Лиза поколебалась, но всё же съела всё, что ей предложили: не считая завтрака из каши, она целый день ничего не ела. Сергей ещё заметил странность: глаза сестры холодно поблёскивали, будто она узнала какую-то любопытную новость, которую ни за что не расскажет жильцам дома. А потом Лиза тихонько подошла к тёте Маше и предупредила её, что они уходят. Поскольку тётя Надя своих малышат тоже отвела домой, никто не возражал, что Лиза уходит и уводит своих. Тем более — с ними ушёл и Егорка, уставший от шумного сборища. Как понял Сергей, взрослые собирались сидеть до вечера, уже не вспоминая, ради чего они здесь собрались, а в очередной раз рассказывая друг другу, как хорошо жилось в том, вынужденно покинутом мире.

А когда они вышли, Серый "выпал в осадок": им навстречу шла тётя Надя под руку с Вовкой, который на ходу слегка пошатывался, но двигался довольно уверенно! Вовка таращился заплывшим глазом на неё, щебечущую что-то тонким голоском, но, кажется, не возражал против неожиданной спутницы. Проходя мимо Лизы, он только мельком глянул на неё и тут же уставился на тётю Надю. Оба прошли в подъезд, видимо намереваясь по примеру других взрослых сидеть на поминках до упора.

— Лиза... — осторожно сказал Сергей. — Это... ты?

— Надеюсь, — резко сказала сестра. — Не буду говорить, что именно я сделала в ванной деда Коли, но рвота мне мозги прочистила. Осталось только уточнить у рейны Аталы, всё ли правильно я сделала и как закрепить результат.

— А мы сегодня к ним пойдём? — удивилась Лилька.

— Пойдём, — подтвердила сестра, заходя в подъезд. — Поэтому сейчас мы придём, ляжем спать, сколько сумеем. Мне не хочется чувствовать себя слабой из-за недосыпа.

— А мне кажется, ты всегда сильная, — убеждённо сказал Сергей, пропуская сестёр в квартиру.

— Спасибо, Серенький, — рассеянно сказала Лиза, сразу уходя в свою комнату.

А Сергей, глядя ей вслед, пожалел, что не умеет драться, и обозлился на себя, что в своём мире не пошёл в какую-нибудь секцию. Магия — конечно, здорово. Но на всякий случай надо бы ещё и драться хорошо. Интересно, дядя Лёня в самом деле раньше был десантником — или он только пьяным хвастается? И Сергей твёрдо решил узнать у дяди Лёни назавтра, может ли сосед научить его драться. В конце концов, мужикам в этом мире мало чем приходится заниматься. Так пусть хоть чему-то полезному из своего мира дядя Лёня научит его. А для маскировки пригласить на учёбу Егорку. Ему понравится.

Восьмая глава

С Лилькой творилось что-то неладное.

Старшие дали ей поспать подольше, пока копошились в ванной комнате и на кухне, какие-то вещицы отмывая скопом — просто перебирая их в тазике с водой, какие-то — по отдельности, очищая губкой. Грязный край паласа засунули в ванну, и Лиза драила его, используя кусок окаменелой соды, который давно валялся под ванной и который пришлось скоблить ножом, чтобы набрать нужное количество средства.

— Всё равно же видно, что кровь, — беспокойно сказал Серый, поглядывая на взмокшие от пота светлые волосы сестры: Лиза яростно "жамкала" и словно месила по стенке ванны тяжёлый от воды край ковра.

— Ничего, — хмуро сказала сестра. — Скажу — пришла после поминок, потеряла сознание, пока вас не было. Ну и... натекло. Чья именно кровь — проверить теперь уже никто не сумеет. Лабораторий тут нет.

Перебрасываясь такими короткими, деловыми репликами, они время от времени бегали посмотреть, как там сестрёнка. Побаивались, что младшая неожиданно заявится в ванную комнату. О происшествии с Лизой говорить ей не хотели. И так впечатлений полно. Напугается ещё. Но Лилька спала. И, успокоенные, они возвращались к дурацкой, съедающей слишком много нужного времени работе.

Сергею очень хотелось спросить сестру, что именно она сделала в квартире деда Коли, что тётя Надя вдруг прилипла к Вовке. Как Лиза сумела "отвадить" Вовку от себя? Но, поглядывая на старшую сестру, он видел её дёрганые движения и безжалостно, в ниточку сомкнутый рот. Хотя взгляд некоторое время спустя изменился: из холодного стал растерянным. Кажется, Лизка всё больше сомневалась, стоило ли так поступать. Если Серый правильно её понял.

Зато они обговорили, что устроил сегодня Сергей. И пришли к выводу, что в нём так проявились те самые магические силы, о которых говорил Ориан. Серый даже несмело усмехнулся над собой: ишь, высокочтимый! Правда, когда они попытались сообразить, что именно сделал Сергей, чтобы выручить сестру, поняли, что перешли в область волшебных сказок и что лучше спросить обо всём у Ориана или у рейны Аталы.

Наконец основную работу они сделали. Вымыли и высушили всё, что нашли из перепачканного кровью. Условились об ответах на то, о чём могут спросить соседи.

Лилька спала.

Они сели на кровать напротив спящей сестрёнки и, не договариваясь, оглянулись на окно. На улице будто серые тучи зависли — низко-низко, и кажется — вот-вот хлынет дождь и станет ещё темней. Вечер привычно подкрадывался к дому.

— Она же сегодня никуда не бегала, — прошептал Сергей, всматриваясь в бледное, как ему казалось личико сестрёнки. — И играла мало. Ли-иль... Проснись...

Наклонившись к Лильке, Лиза положила ладонь на её лоб.

— Температура нормальная, — с недоумением сказала она. — Может, переволновалась на поминках? На похороны-то она не ходила, у Егорки была вместе с малышнёй тёти Нади. И от дома они никуда не ходили. Лиля! Проснись! Лиля!

Внезапно старшая вскочила с кровати и низко склонилась на Лилькой. В том же согнутом положении оглянулась на Серого.

— Серёж, а если она на том берегу...

От шёпота Лизы его пронизало морозом. Лилька заразилась? Заболела той дрянью, от которой умирают на чужом берегу?!

— Лизка, — в ту же секунду он тоже встал на ноги. — Ты же умеешь узнавать! Посмотри, что с ней!

— Без Лильки я сама не могу! — покачала она головой, сама уже побледневшая от страха. Отогнула краешек одеяла, внимательно осмотрела руки и спинку сестрёнки. Покачала головой: — Пятен никаких. И чирьев тоже. Кожа чистая.

— Не может быть, чтобы она заболела тем же! Мы же не заболели! Мы все с повязками были! Все! Лиза, посмотри — а вдруг получится узнать! — И в следующее мгновение Серый обозлился: — Ты даже не хочешь по-своему посмотреть!

— Серенький, но я и без того знаю...

— Лизка, дура, блин! Попробуй хоть! Тебе что — трудно посмотреть?! Пальцем шевельнуть трудно?! Посмотри, что с ней! Всего лишь посмотри на Лильку!

Сергей никогда так не орал, как сейчас. Тем более — на сестру. Но сейчас он ненавидел её. Лиза, выпрямившись, смотрела на него, обиженная и в слезах. Но ему было наплевать, что она сегодня испытала стресс, как говорят взрослые. Сейчас он понимал одно, что и выплёскивал в яростных, порой бессвязных выкриках: ей лень шевельнуть пальцем, чтобы помочь младшей сестре!

— Серёжа, успокойся, — успела она вставить между его криками. — Я посмотрю!

И он замолчал, задыхаясь от непонятных пока ему чувств, только одно из которых он уловил отчётливо, — ужас, что они могут потерять младшую! И остаться в одиночестве. Потому что без Лильки им, старшим, здесь, в этом страшном чужом мире, ещё страшней. Поэтому сейчас он с надеждой смотрел, как Лиза будто вознесла над "спящей" сестрёнкой ладони, и в душе умолял: "Пусть Лилька всего лишь спит! Мы же не знаем, что она делала у Егорки! Может, он заставил её полы мыть у себя! С него станется! Может, тётя Маша ему велела, чтобы он заставил её работать! А она маленькая! Она устаёт быстро... Поэтому спит так крепко..."

— Я не вижу! — с отчаянием сказала Лиза, обернувшись к нему. — Я ничего не вижу!

Серый чуть не зарычал, что она слишком мало времени смотрела, чтобы говорить такое! Но, опомнившись, начал быстро думать — и додумался.

— Лизка, — сказал он, стараясь не вопить, но почему-то держась с трудом. — А если ты видела с Лилькой, потому что вы оба маги? А сейчас выяснилось, что я тоже... Давай вместе попробуем? А вдруг?.. Как вы это делали?

— Давай! — оживилась Лиза. — Лезь на кровать — на ту сторону!

Он встал на колени за Лилькой и протянул руки сестре. Закрыл глаза, как и Лиза. Правда, он не надеялся что-то увидеть. Но вдруг это нужно Лизе? Но в душе знал, что он надеется увидеть то, что поможет выдохнуть с облегчением... В темноте сомкнутых глаз мелькали какие-то невнятные линии и тени, но Сергей крепко сжимал веки, надеясь, что Лиза-то увидит, что с младшей.

— Вижу, но это не травы, — обеспокоенно сказала Лиза. — Над Лилей что-то тёмное... Непонятное. Как чёрный дым. Двигается. Господи, Лиля, что с тобой?

От шёпота снизу оба вздрогнули.

— Лиля, проснулась? — обрадовался Серый.

Но младшая, не пошевельнувшись, тоненько пожаловалась — через слово с ощутимой одышкой:

— Я... проснуться... не могу.

— Она даже глаз не открыла, — с изумлением сказала Лиза, присевшая на корточки перед сестрёнкой. И вдруг исподлобья подняла глаза на брата. — Сегодня никуда не пойдёшь. Ни в какие тальники!

— Что? — поразился Серый.

— Тальники — это значит, что ты встречаешься с Орианом и его ребятами. Ни за что! Я не хочу, чтобы и ты заболел!

— Лизка, ты с ума сошла!

— Это ты с ума сошёл, Серый, — ледяным тоном сказала старшая сестра. — Я не позволю тебе выходить куда-то и встречаться с кем-то, из-за кого могу потерять и тебя.

— Лизка! Я обещал!

— Я старшая! — отчеканила сестра. — Как я скажу, так и будешь делать!

— Лиза... — прошелестела сестрёнка. — Не кричи... Ушкам... больно...

Лиза немедленно развернулась к ней, ласково утешая дрожащим голосом.

Серый резко соскочил с кровати, на которой до сих пор сидел на коленях, и быстро вышел из комнаты. Теперь он понимал тот киношный жест — хлопнуть дверью со злости. И только слабая Лилька сейчас не дала ему этого сделать.

Прихожая. Быстро надел кеды, но поморщился и снял их. Выбежал из квартиры, потом — из подъезда. Обогнул дом, только раз глянув вверх, на окна второго этажа, откуда доносились голоса, и растерянно застыл на берегу, на покорёженных ступенях к пляжу. Тальники серебрились в лучах уходящего солнца, плавно ходя волнами под небольшим ветерком. Добежать? А если Лиза права? Если Ориан и его телохранители и правда больны? Просто они старше и крепче. А сестрёнка слабей, поэтому она не просто заразилась, но сразу начала угасать? Но на её коже нет никаких болячек. Или их появление вот-вот начнётся?

Оглядевшись, Сергей уселся на более или менее ровной ступени — плите, торчащей из бетонной лестницы. Сложив руки на коленях, он мрачно уставился на тальники. Решение вернуться домой, как только успокоится, принял сразу. Вспомнив, как взрослые говорили, что нужно смотреть на природу, чтобы развеять дурное настроение, хмуро вперился в поблёскивающие серебром тальниковые волны, иногда скашиваясь на небольшой участок свободной речной воды.

Когда тальники обрели серовато-зелёный цвет — понизу чёрный, а по ногам поползла вечерняя прохлада с реки, Серый вздрогнул: из кустов вынырнула мальчишеская фигурка и на невероятной скорости, пригибаясь, помчалась к нему. Он было подался навстречу, но усидел на плите. Ещё и зажался. Сбежать сразу — гордость не позволяет: трусом сочтут. А подойти ближе... Самому... Страшно.

Зайд, которого он теперь узнавал по длинному беловатому шраму на челюсти, не стал садиться рядом. Устроился ступенькой ниже. Не потому, что испугался чего-то, а потому что предусмотрителен: отсюда его из окон дома не видно.

— Мы ждём, — с вопросительной интонацией сказал Зайд.

— Мы не придём, — сквозь зубы сказал Серый. — Никогда.

— Почему?

— Лилька заболела. Младшая. Лиза считает — она заразилась у вас.

Зайд отвернулся и сидел, наверное, секунды две, а потом прямо с места будто выстрелил — так стремительно кинулся назад. Ошарашенному Серому только и оставалось следить за его лёгким бегом, пока Зайд не пропал в кустах.

Выждав ещё немного, Сергей встал и поплёлся домой.

Заглянул в свою и Лилькину комнату: Лиза сидела рядом с сестрёнкой, держа её за руку. Значит, ничего не изменилось. Он вздрогнул от желания разреветься со злости и обиды, но сжал кулаки...

Он засел в тёмной кухне — руки на стол, подбородком — на них, уставился в окно, безнадёжно злясь, что всё так быстро закончилось. А ведь на той стороне можно было научиться так многому!.. Хотя что с того... У них есть силы, но нет возможности справиться с бедой. Глупо...

Когда совсем уже стемнело, когда из кухонного окна в помещение перестал попадать свет, со свечой вошла Лиза. Сергей обернулся к ней.

— Пить хочет, — тихо сказала сестра. — Думаю смешать воду с малиновым вареньем. Может, лучше станет.

Он понял Лизу. "Может". Сейчас сестра будет хвататься за всё подряд. Хотя бы даже за слабое противовоспалительное, хотя температуры у младшей нет... Лиза приготовила питьё и быстро ушла, а Сергей снова уставился в темь за окном, больше всего подавленный неизвестностью...

Может, поэтому сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда во входную дверь еле слышно поскреблись. "Я же сказал им, чтобы не попадались на глаза!" — сердито, пусть и пряча радость, думал Серый, со свечой спеша к двери. "Ладно, поговорим в коридоре. В квартиру точно не пущу".

Он открыл дверь, больше всего боясь почему-то, как бы не вовремя в прихожей не появилась Лиза. И попятился. Вместо ожидаемых мальчишек, перед ним предстала рейна Атала. Точней — не вместо. Сразу он узнал её только потому, что за её спиной стояли все трое чужих пацанов. Женщина закуталась в мягкий тёмный плащ с капюшоном, накинутым на голову.

— Мы зайдём? — прошептала рейна Атала.

Ошеломлённый мальчишка машинально отступил в сторону, давая дорогу всем четверым. Зашедший последним Зайд закрыл дверь. Щёлкнул замок. Сергей ещё удивился, но вспомнил, что он открывал при Зайде дверь, и тот наверняка запомнил, как это делается... Долго размышлять о пустом не пришлось. Рейна Атала ждала.

— Где Лилия?

— Лиза не пустит к ней, — предупредил Сергей, сжимаясь в душе: как бы Лизка не устроила скандал — гости явились без повязок!

— Позови её, — едва заметно улыбнулась рейна Атала.

Он кивнул, удивляясь про себя: рейна даже не опустила капюшона, как будто не сомневалась, что уговорит его старшую сестру последовать за ними на чужой берег.

Серый открыл дверь в спальню. Здесь горела одна свеча, и сёстры разговаривали шёпотом. Он ещё удивился: неужели малиновое варенье помогло?!

— Лиза...

Сестра поспешно встала и пошла.

— Говори тихо.

— Рейна Атала пришла, — прошептал Сергей.

И поразился, как изменилось лицо сестры: оно вспыхнуло надеждой, а потом злостью. Чуть не отодвинув его в сторону, Лиза прошла мимо него, выпрямив спину, и встала перед рейной Аталой. Сергей прикусил губу: сейчас начнётся ор. Но женщина воспользовалась тем, что Лиза не сразу узнала её в странном одеянии и поначалу вгляделась в неё, недоумевая, кто перед ней, и напористо сказала:

— Сергей сказал — Лилия заболела, и ты, рейна Лиза, боишься, что она заразилась на нашей стороне. Этого быть не может. Поверь мне. Если человек заболел, он узнаёт об этом только через семь дней. Позволь взглянуть, что с ней. Болезни я не увижу. Но могу увидеть всё, что связано с силами. Позволь мне увидеть девочку, рейна Лиза.

Лиза стояла, бесстрастно глядя на рейну Аталу, но свеча в её руке мелко вздрагивала, и Сергей нисколько не удивился, когда сестра развернулась и пошла к комнате, лишь раз оглянувшись на женщину — возле самой двери. И рейна Атала немедленно поспешила за нею.

А Сергей обернулся к пацанам.

— Кашу будете? — с облегчением спросил он. — У нас, правда, немного осталось, но на вас хватит. Как?

— Будем, — сказал Ориан, и Серый повёл их в кухню.

Он быстро наложил кашу по тарелкам и раздал каждому по ложке, после чего встал у двери, с нетерпением ожидая, что там сейчас произойдёт, в спальне. Даже не улыбнулся, услышав активный перестук ложками по тарелкам. Мельком он раз подумал о том, что очень уж надеется на рейну Аталу. С другой стороны, не зря же он сам недавно думал о том, что, умея обращаться с магической силой, мог бы чем-то помочь Лильке и сам. Он так углубился в мысли, что только ахнул от неожиданности, когда дверь спальни открылась — и на пороге появилась Лилька, здоровая и невредимая. Совсем как обычно!

— Серенький, и я есть хочу!

Он шагнул к ней и подхватил её на руки, мягкую, тёплую, живую, вгляделся, счастливый, в насупленную мордаху, в сияющие жизнью глаза, с наслаждением слушая Лилькино сердитое: "Пусти! Пусти, кому говорят!", пока она отталкивала его руками, и радуясь этому сердитому.

Так что через минуту он сидел за столом — Лилька на его коленях, и радостно смотрел, как она орудует ложкой — не менее активно, чем Ориан с телохранителями. Каши оставалось ещё немного на донышке кастрюльки — Лиза, вообще-то, рассчитывала, что хватит на завтрак. Но Серый уже не боялся, что завтрака не будет: огонь теперь у них есть, а уж крупы и всяких макарон полно. И не только тех, что им давала тётя Маша, но и той, что впрок неплохо заготовили однажды родители, встревоженные сообщением, что цены на продукты снова взлетят.

А потом в дверях кухни появились рейна Атала и Лиза, которая не смела поднять глаз. Глянула на брата и тут же опустила, словно страшно в чём-то провинилась. Серый ещё удивился: чего это она? А Лиза тихо попросила:

— Сергей, пусть Лилька посидит минутку без тебя. На пару слов, а?

Сергей кивнул и усадил Лильку на свой табурет. Ещё бы ему было неинтересно, что скажет внезапно изменившая своё мнение старшая сестра!.. Рядом с Лилькой уселась довольная рейна Атала, которая с улыбкой оглядела всех едоков.

Когда он вошёл к Лизе, та стояла у окна.

— Серый, прости. Это я виновата, что Лильке плохо стало.

— Да? — осторожно сказал Сергей.

— Понимаешь... Мы все маги, но не знаем законов магии. А они, оказывается, такие же, как обычные человеческие законы. Нельзя что-то делать против человека, против его воли. Я пожелала (очень сильно пожелала!), чтобы тётя Надя прилипла к Вовке, и тем самым он бы от меня отстал. Я вспомнила, что слышала из прошлой жизни, о всяких приворотах и отворотах, и подумала, что теперь, с моей силой, я могу легко это сделать. Тем более я заметила, что тётя Надя тоже неровно дышит к Вовке. Она же... молодая. И я думала, что много сил не надо будет тратить. Я только подтолкну её. Но, оказывается (это рейна Атала сказала), любой приворот-отворот ломает волю человека.

— И при чём тут Лилька? — с недоумением спросил Серый.

— Понимаешь... — Лиза покусала губу, поглядывая на него смущённо. — Мы родные. И все связаны друг с другом. Когда мне сил не хватило (а я этого не поняла), я взяла силы у Лильки. Поэтому она ослабела.

— То есть... — медленно выговорил Серый, усваивая новую информацию. — Прежде чем что-то делать магическое, надо обязательно узнать, хватит ли у тебя сил?

— Да. Иначе будешь тянуть из родных.

— А почему тогда я?..

— Ты сильней. Лилька слабей. С неё тянуть легче.

Они помолчали, но, сообразив, что рейна Атала не просто так сидит в кухне, Серый со вздохом спросил:

— Мы идём к ним?

— Идём. Нам выгодно, чтобы рейн Дирк побыстрей вылечился. Серёж, прости меня.

— Да ладно, — проворчал он, чтобы она не заметила, как он счастлив: Лилька вне опасности! И добавил ненужное: — Только обещай, что больше так не будешь!

— Обещаю, Серенький.

Сначала из квартиры вышли рейна Атала, крепко, как самое настоящее сокровище, державшая Лильку, за ней и с ними — Ориан и телохранители. Они ушли в темноту, после чего Лиза закрыла квартиру на ключ и, подгоняемая Серым, чуть не побежала к пляжу, а затем к тальникам. В темноте они бы, может, и подрастерялись и пошли медленно, но, оказывается, на лестнице к пляжу их ждал Зайд. Так что, как только все ушли от окон дома, Ориан и Серый зажгли огни на ладонях, давая остальным возможность идти не спотыкаясь. Точно так же пробирались тальниковым бродом и только на подходе к берегу чужой стороны потушили огни: здесь уже было опасно привлекать к себе внимание.

Зайд и Макин уже привычно нырнули в кусты под садовым забором, пропав с первым же шагом в темноту, а потом вернулись и сообщили, что путь свободен. Серый всё удивлялся, как рейна Атала прошла через забор. Но оказалось, что рейна легко и ловко пробирается по тем самым потайным мальчишеским ходам, будто только и делала, что целыми днями лазила со своими пацанами по всяким норам и заборам. Вспомнив её взрослого сына — рейна Дирка, Серый только пожал плечами. Может, она занимается каким-нибудь видом спорта?

У входа в дом их встретили вооружённые мужчины, которые образовали для них коридор, то и дело оглядываясь по сторонам. Серый расслышал, как рейна Атала с тревогой спросила:

— Что-то случилось, пока нас не было?

— Грабители пытались забраться в дом через окна, — коротко сообщил один из охранников, неразличимый в темноте.

— И как? — неожиданно высокомерно спросила рейна. — Получилось у них?

— Нет, рейна, — улыбнулся в темноте охранник.

Серый про себя хмыкнул: наверное, рейна Атала поставила рядом с окнами свои сторожевые цветы?

Обеих сестёр рейна увела в покои больного рейна Дирка, а Сергея Ориан повёл к себе. Сопровождаемые телохранителями, они вошли в небольшие, в сравнении с покоями мужчины, комнаты. Их оказалось всего три. "Как трёхкомнатная квартира", — снова хмыкнул про себя Сергей. Он старался держать мину взрослого, многое на своём веку повидавшего человека, которого всякими богатыми покоями не удивишь.

Зайд и Макин встали у дверей, как заправские охранники, а Ориан предложил Сергею сесть за небольшой столик. Он сначала взял откуда-то с полок довольно большую шкатулку и водрузил её на столик, после чего сел сам.

— Рейна Атала сказала, что разговаривать с вами будет легче, если вы будете понимать магию, — строго сказал он.

— Согласен, — пробормотал Серый и склонился над небрежно высыпанным на столешницу богатством.

Чего здесь только ни было: кольца и перстни, браслеты — обычные обручи и инкрустированные камнями и другими металлическими штучками, какие-то отдельные вещицы и ремешки, на которые Серый смотрел с подозрением — после ремешков-то переводчиков он уже понял, что магия может присутствовать везде.

Ориан быстро распределил вещи из шкатулки по кучкам и важно начал самую настоящую лекцию. Сергей половины не понял, но Ориан заверил, что и не надо. Он будет и дальше рассказывать одно и то же, пока Серый не запомнит.

Пока же Сергей повторил, какие кольца и как менять на пальцах, чтобы вызвать огонь без заклинания и с заклинанием.

— Это я запомнил, — нетерпеливо сказал Серый. — А что ещё есть?

— Вода, — сказал Ориан. — Будем очищать воду. Для этого потребуется больше колец. И не простых, а с камнями. Возьми вот эти два перстня.

— А тебе не жаль?

— Мне их подарили для учёбы, — пожал плечами Ориан. — Детские перстни. Теперь, когда я и без них могу делать всё, что мне надо, я отдам их тебе.

Горели семь свечей, так что в их ярком свете Серый разглядел, что у одного перстня камешек призрачно-голубой, а у второго — не совсем прозрачный камешек беловато-желтоватого цвета, будто эти цвета сплавились.

— И что ими можно делать?

— Если опустить перстни с этими камнями в воду и проговорить над водой заклинание, которое ты прямо сейчас выучишь наизусть, то через некоторое время воду можно будет пить. Второе заклинание, которое ты выучишь, поможет тебе собирать воду. Немного, но это пригодится на тот случай, если вдруг вода понадобится немедленно, а рядом её нет. Тогда ты ставишь перстни вот так... — Ориан показал, как менять кольца на пальцах. — Дышишь на камни, чтобы они немного вспотели, и ставишь ладони над чашкой, например, а потом читаешь заклинание. Повтори.

Сергей без слов принялся за дело. Ориан учил его, гоняя по заклинаниям и перестановке перстней на пальцах до тех пор, пока Серый не научился чисто автоматически выполнять эти два действа.

И спросил:

— Ориан, а откуда ты знаешь, как надо меня учить? Тебя тоже так учили?

— Меня учили по-другому, — спокойно сказал пацан. — Во-первых, с детства. Во-вторых, я уже видел, как это делают другие. Мне было легче.

— Но откуда?..

— Если ты имеешь в виду, что я учу тебя, то это рейна Атала. У меня не хватило бы терпения. А она напомнила мне, как проводит такие маленькие ритуалы ребёнок. Я вспомнил и постепенно рассказал тебе.

— То есть она учит тебя учить, — задумчиво сказал Сергей.

— Да. Я думал — мне это не понравится, потому что это нудно. Но мне нравится, потому что ты смешно сияешь при этом.

"А по тыкве?" — хотел обозлиться Сергей, но злиться было не на что. Он представил, что пацан возраста Ориана обучает кого-то, например, своему языку, и невольно поёжился. Обучать магии не владеющего ею, хуже — недавно узнавшего о ней и своих силах, — тяжело.

— Рейна Атала зовёт вас, — тихо сказал Макин, возникший рядом со столиком.

Серый быстро снял перстни (как-то неудобно было!) и пошёл следом за Орианом, побаиваясь, как бы не отстать и не потеряться в этом громадном доме.

Девятая глава

А заблудиться здесь можно запросто. В вечернем сумраке, просочившемся вовнутрь чёрными тенями полу и угла и подчёркнутом редкими свечами в руках людей, здание казалось бесконечным. Но что больше всего поразило Сергея — оно было живым. Благодаря людям, собравшимся в нём, конечно... Серый снова проходил коридорами и залами, с трудом различая в полумраке мелькающие фигуры, и слушал приглушённые голоса взрослых и детей. За дверями, то открытыми настежь, то полуприкрытыми, говорили вполголоса, ходили осторожно, смеялись тихо, иногда обрывая смех на полуслове, словно боясь, что услышат. Раз Сергей не выдержал и спросил — тоже почти шёпотом, проникшись общим настроением:

— Ориан, а почему здесь все такие... ну, тихо говорят?

— Рейна Атала говорит, что у бандитов появился свой маг. — Ориан внезапно остановился, а потом, будто специально выждав, пока Серый дойдёт, зашагал рядом, уже не ведя, а на равных. — Он может магически услышать, сколько у нас людей, если мы будем говорить как обычно. Но так тихо мы говорим только вечером и ночью — в это время магия сильней, а магическая чуткость обострённей. Утром и днём он не умеет прослушивать дом. Слишком много всякого, что мешает ему. И поэтому же вечерами мы стараемся не освещать дом.

Несмотря на то что голос Ориана почти не изменился, Сергей почувствовал озноб, вкрадчиво скользнувший по спине: у бандитов... маг? Значит, теперь берег с их домом тоже в опасности? Ведь было сказано, что только маги могут переходить к ним тальниковым бродом — или любой, кого ведёт маг! Сумели же перейти вместе с Орианом его телохранители! Но дальнейшие слова Ориана заглушили неприятное впечатление надвигающейся опасности. Серому не терпелось узнать побольше.

— А зачем бандитам ваш дом? Прости, если глупый вопрос.

— У моего отца были обширные поля и сады. Он торговал зерном и фруктами. Бандиты думают, что в подвалах моего дома много еды. — Ориан опустил голову, а потом резко поднял. — Но это так и не так. Пока мы жили только с рейной Аталой, рейном Дирком и охраной, еды было много. Теперь, когда мы взяли на себя ответственность за спасённых, еда постепенно заканчивается. Мы не можем позволить себе... — Он запнулся и, высокомерно вскинув голову, закончил: — Мы не можем позволить бандитам попасть в мой дом. На нас надеются спасённые. Я хозяин дома — и буду драться до последней капли крови, чтобы защитить всех, кто мне вверился.

Иногда Ориан казался Серому пацан пацаном. Иногда выглядел смешным в своей важности. А иногда от него мурашки по телу, как сейчас.

Больше Сергей ни о чём не спрашивал, шёл, ведомый Орианом и Зайдом — Макин за спиной, и думал. Наверное, тем, кто в их трёхэтажке, — легче. Например, его семье. Они, все трое, знают, что их родители живы. Им троим не пришлось бояться страшной болезни. Не пришлось остерегаться бандитов. Единственное, что страшило жильцов их дома, — это голод и холод. А Ориан осиротел, но ему некогда плакать: ему приходится жить взрослыми тревогами. Сергей мысленно признался себе, что наверняка не знает и половины того, что делает дома пацан. Но, если прикинуть на себя примерно то, чем он живёт... Это тяжело. Пусть даже ему помогает тётя... Рейна Атала, насколько усвоил Сергей, давно, ещё до подброшенного мертвеца, перебралась в этот дом. А её сын, рейн Дирк, жил наособицу. Возможно, ему было так удобней, потому что он где-то далеко от дома работал. А рейна Атала предпочитала жить там, где ей позволяли заниматься садом. Значит, Ориану с ней повезло.

— А военные в вашей семье есть? Или среди тех, кто прячется у вас?

— Нет, военных нет. Были когда-то среди предков. Мои прадеды, — с гордостью сказал Ориан. — Сильные и мужественные. Мы умеем только защищаться. Поэтому каждый из семей обучается... учитель обычно ставит нам руку для меча или арбалета. Но войн у нас давно не было.

— Вот как, — прошептал Сергей.

Смутная мысль забрезжила среди суматошно мелькающих впечатлений...

До покоев рейна Дирка они не дошли.

Внезапно впереди заволновались. Чёрные, по темноте слишком огромные фигуры охранников заспешили, забегали, вполголоса окликая друг друга и передавая какое-то сообщение — со своего места Сергей пока не мог расслышать, какое именно. Но Ориан словно забыл о нём, тоже вдруг резко встав на месте.

— ... Рейну Аталу?

— Передайте через караульных рейне Атале...

— Она идёт!

Среди тёмных фигур мелькнула светлая.

— Что случилось?

— В воротах бандиты. Они поймали рейну дома Лиетт и требуют вашего присутствия, чтобы...

— Поняла. Идём.

Ориан так же резко развернулся и немедленно чуть не побежал за рейной Аталой. Серый машинально последовал за ним, в первые секунды твёрдо решив, что пацана не пустят к женщине. Как бы не так... Перед маленьким хозяином дома расступались, пропуская не только его, но и его телохранителей. А поскольку Серый бежал перед Макином, замыкающим их цепочку бегущих, то беспрекословно пропустили и его.

Целая толпа высыпала на ступени большого крыльца и почтительно выстроилась в линию, в центре которой оказались рейна Атала и Ориан. Так как никто не возражал, Серый затаился плечо к плечу с хозяином дома.

Перед ними — те же длинные клумбы, уходящие к металлическим воротам, створ которых сейчас не видно — они распахнуты до упора. Так что длинные клумбы упираются в другую толпу, кучковавшуюся в проёме этих ворот. Если охрана вокруг рейны и хозяина дома быстро встала так, чтобы сразу защитить их, и застыла в ожидании, то толпа у ворот казалась беспорядочной: люди в ней то и дело передвигались, на месте не стояли. Разве что четверо как застыли, так и не двигались: двое высоких мужчин, один из которых держал девушку, заломив ей руку за спину, и очень худой старик — судя по белой бороде. Серый тревожно рассматривал мужчин. Если оценивать по сапогам и истрёпанной одежде тёмного цвета: под открытым коротким плащом, кажется, какая-то штука вроде длинной рубахи, поверх которой длинный же, похоже, кожаный жилет, — высокие мужики были из бандитов. Значит, седобородый — предатель-маг? Девушка повисла на руке бандита белым пятном, потому что была в какой-то длинной ночнушке, как у Лизы.

— Чего вы хотите? — звучно сказала рейна Атала.

— Обмена! — хрипловато и яростно закричал бандит, державший девушку. — Мы меняем девчонку на рейна Дирка!

Сергею показалось, что на крыльце все замерли от неожиданности. Кажется, никто, в том числе и рейна Атала, не ожидал, что бандиты потребуют её сына. Но именно она первой собралась с мыслями и крикнула в ответ:

— Рейн Дирк умирает! Если есть смельчаки без боязни подойти к его смертному одру, идите! Мы боимся подходить к нему!

Наверное, как и все, Сергей ожидал, что бандиты сразу уйдёт после такого известия. Не тут-то было. Всё тот же бандит озверело заорал:

— Вытащите его сюда, чтобы мы могли удостовериться в ваших словах, рейна!

— Мы даём вам слово рейна, что вы сможете войти в дом и выйти из него! — внезапно и размеренно прокричал Ориан. — Рейн Дирк умирает — и вы сумеете лично в этом убедиться! Зайдите! Пусть девушка из семьи Лиетт на время вашего присутствия в моём доме останется в руках ваших друзей, чтобы быть вашей гарантией!

Наступила такая тишина, что Сергей заворожённо прислушивался к ней: всё казалось, в ночном воздухе продолжают звенеть слова Ориана.

— В последний раз: вытащите нам рейна Дирка! — рявкнул бандит.

— Мы можем только повторить то, что вы уже слышали: рейн Дирк умирает!

На этот раз тишина была короткой.

— Надеюсь, девчонка выдержит этот вечер, пока послужит нам игрушкой! — злобно выплюнул бандит.

Видимо, он рассчитывал, что рейна Атала пойдёт на попятный.

Но девушка в его руках решила по-своему. Она неожиданно дёрнулась, но не сбежать, а встать полностью на ноги, чтобы выпрямиться.

— Умоляю, рейна Атала! — отчаянно закричала она. — Умоляю! Забвения! Забве!..

Её оборвали на последнем слове. Наверное, бандиты сначала подумали, что именно пленница уговорит рейну Аталу, если будет давить на жалость, поэтому среагировали на слово "умоляю", снова уставившись на собравшихся на крыльце. Но со словом "забвение" ей резко закрыли рот лапищей, резко развернули к смутно видневшейся толпе за пределами ворот и быстро потащили куда-то.

А бандит, молчавший дол сих пор, со злобой завопил:

— Мы приведём мертвеца к вашему крыльцу, чтобы вы все сдохли!

Серый не сразу понял, что он имеет в виду того самого мертвеца, который разносит смертельную заразу.

Сейчас больше его волновало другое. Что значит "забвение"? Почему испугались бандиты?

— Рейна Атала! — задёргал тётю за рукав плаща Ориан. — Быстрей! Они уведут её!

Высунувшись из-за маленького хозяина дома, Сергей обнаружил, что плачущая рейна держит перед собой в руках что-то с цепочкой, которая свисала между её пальцами. Женщина поднесла ко рту это невидимое нечто. С шёпотом, от которого продирало по коже, рейна Атала закрыла глаза и, всхлипнув, секунду спустя дунула над этим нечто вслед убегающей толпе. А потом опустила руки и, вздрагивая от беззвучного плача, долго смотрела на опустевший проём ворот. Серый исподлобья огляделся. Охранники — все мужчины — опустили головы, как будто прощались с девушкой, лица которого Серый даже не рассмотрел.

Рейна Атала первой повернула в дом. Охранники почтительно выждали, пока за неё пройдёт Ориан с телохранителями, и закрыли входные двери.

Насколько сориентировался в доме Серый, им идти ещё минуты две. Поэтому он дёрнул за рукав непривычно плетущегося Ориана.

— Что такое забвение?

— Рейна Атала послала к рейне Лиетт летучие семена, которые подарят ей глубокий сон, ведущий к незаметной смерти. Чтобы она не мучилась.

Сначала Серый уважительно чуть не присвистнул. А потом, когда до него дошла суть происходившего, чуть не взъярился.

— То есть рейна могла убить их всех?! И не сделала этого?!

Ориан обернулся, всмотрелся в глаза Серого и кивнул, словно признавая, что понял ход размышлений своего неопытного гостя.

— Чтобы подарить забвение, надо видеть лицо одаряемого. Рейна знала эту девушку из семьи Лиетт. Но бандитов в лицо она не знает. Никого из них. И темно. Ты видел, как отворачивался старый маг, предавший всех нас? Он знал, что рейна запомнит его, а это чревато сном мягкой смерти. Потому и отворачивался.

— Извини, — хмуро пробормотал Сергей. Но упрямо решил: если Ориан готов знакомить его и далее с обстановкой, то будет дотошным. — Зачем бандитам рейн Дирк?

— Наверное... Он очень сильный маг. Если его не будет, бандиты получат доступ к любому дому высокочтимых — начиная с нашего.

Сергей вспомнил тальниковый брод, необычно быстро выросший — стараниями рейна Дирка. Вспомнил страхи, которые испытывали мужчины-жильцы, когда пытались войти в тальники. И кивнул, хотя видел, что Ориан больше не смотрит на него.

В покоях рейна Дирка оказалось довольно много народу. На входе, в кресле, сидела Лиза с Лилькой. Он было пошёл к ним, но Ориан потянул его за собой.

— Мы должны познакомить тебя с рейном Дирком.

Старшая сестра мелко покивала головой: "Иди-иди!" А Сергей, почему-то обозлившийся, зашагал за Орианом к рейну, из-за которого только что погибла девушка.

Оказалось, что здесь много народу неспроста.

Кто-то менял рейну Дирку траву в ванне. Две женщины отмывали его самого от гноя, сочившегося, как Серому почудилось, из всех пор его кожи. Укрытый по пояс тряпками, рейн полулежал на кровати. При виде Серого он, задыхаясь после каждого, с трудом выговоренного слова, он сказал:

— Знакомый... Видел... тебя.

— В тальнике? — сразу сообразил Серый и сразу простил ему незнакомую девушку. Почти простил. Насторожённость осталась.

— Твои сёстры... рассказали, как ты... выгонял из... своего дома...

Больной замолчал, задыхаясь — видимо, давно не разговаривал.

Сергей промолчал. Ждал, что дальше скажет рейн Дирк. Понял сразу, что тот пересказывает услышанное от Лизы не просто так. А пока рейн пытался отдышаться, прикрыв глаза, мальчишка пристально разглядывал его. Ну и ну. Выживет ли? Бледный и весь больной. Голова почти лысая, хотя видно, что когда-то были тёмные волосы — прядями остались. Вырастут снова, нет ли? Праздный вопрос — признавал Сергей. Но его сильно интересовала личность человека, который сумел на всякий случай сделать тальниковый брод в часть другого мира. Интересовала личность человека, которого так хотят заполучить бандиты. Правда, сказать о самом рейне Дирке мало что можно. Очень уж измождён. Скелет один. И кожа такая морщинистая и квёлая, будто ещё немного — и не выдержит, потому что тяжёлые кости её порвут... "Или он так для меня выглядит? — с недоумением раздумывал Серый. — Вчера-то он был толстый-претолстый. Опух от болячек... А сегодня... Здорово Лизины травы действуют..."

Кто-то из охраны принёс для Серого стул. Мальчишка сел рядом с кроватью рейна, чувствуя себя неловко, что сидит один. Оглянулся. Ориан стоял неподалёку — так, чтобы слышать всё. Ему стул не принесли, но, видно, так надо.

Снова заговорил рейн Дирк. Сам — больной, а глаза будто лезвия. Хотя быстро угасают, и он тут же закрывал веки. Но заговорил.

— Ты можешь вспомнить... своё состояние... когда выгонял... того человека?

— Ну... наверное, да.

— Сможешь... повторить?

— Не знаю, — растерялся Серый. — А зачем?

— Мы... привыкли к мирной... жизни. И никто из нас... никогда... не воевал. Ты воин. Боевой маг. Ты можешь... научить нас.

Вспомнив недавнюю сцену у ворот в поместье Ориана, Серый насупился. А ведь так и в самом деле... Если бы он не растерялся, а разозлился на бандитов, то сумел бы спасти неизвестную девушку. А потом хмыкнул и вернулся с небес на землю. Любопытно, а почему он не сумел побороть телохранителей Ориана, когда они отобрали у него сома? Или потому его победили, что он дрался кулаками, надеялся только на физическую силу? А используй магические силы — всех бы по земле повалял?

— Как я могу научить тому, чего не знаю? — скептически спросил он. — Всего лишь вспомнить состояние? Но вам-то я объяснить не сумею, что при этом ощущал.

— Женщины обещают, что... завтра я встану на ноги, — всё больше задыхаясь, ответил рейн Дирк. — И тогда тебе... вспоминать не придётся. Есть... другие способы... перенять мастерство и умение мага.

Серый постарался выглядеть спокойным. Хотя ну очень хотелось скривиться уже даже не скептически к хвастливому заявлению этого жуткого доходяги, который даже глаза открыть нормально не может, а с огромной силой недоверия. Но сказал ровно, чувствуя себя дипломатом, представителем другого берега и другого мира:

— Если вы так считаете, то хорошо.

Кажется, доходяга попытался улыбнуться, но вместо улыбки вышла только уродливая ухмылка. Серый, интуитивно сообразив, встал и сказал:

— Нам пора домой. До свидания. До завтра.

Больной рейн сумел-таки кивнуть. Кажется, говорить он уже не решался. И Серый пошёл к выходу, унося с собой воспоминание, как высокочтимый открыл рот и тут же закрыл его. Слишком часто дышит. И снова Серого поразила худоба рейна — один нос торчит. "Выживет ли он вообще до утра?" — с недоумением размышлял Серый, подходя к сёстрам. Единственное, по его мнению, что давало надежду на выживание доходяги рейна, — это то, что он сумел за сутки преобразиться — благодаря сёстрам.

Лиза встала, потянула за собой засыпающую Лильку.

— Лилечка, — негромко позвала она, — потерпи до дома. Там и поспишь.

Ориан с телохранителями ждал гостей у двери. Издалека оглянулась рейна Атала, коротко поклонилась им.

Кроме телохранителей Ориана, с ними пошли взрослые охранники. Они проводили ребят до тальниковых кустов, тоже прячась при этом, и напомнили Ориану, что будут ждать его до упора. Ориан со своими шёл вместе с гостями, чтобы взять на их стороне нужные травы.

— Почечный сбор, — тихо объяснила Лиза. — Теперь рейн Дирк будет не только принимать ванны с травами, но и пить отвары. Сушёная петрушка и хвощ у меня есть. Ягоды шиповника — тоже. И укроп. Череду наберём прямо сейчас на нашем берегу. А потом ты и ребята сбегаете к парку и наберёте крапивы, не забудьте лопух (Серый улыбнулся в темноте, услышав о лопухе, и оглянулся на телохранителей). Об остальных травах и цветах из своего сада рейна Атала уже знает.

Дальше они полезли по ветвям и корням тальника, и стало не до болтовни. И Серый принялся думать о себе. Боевой маг. Ишь... Здорово звучит. Как вспомнить — так сразу глупая ухмылка на невольно расползающихся губах. Но... Приятно, конечно, что назвали боевым магом. Очень приятно. Но так ли это на самом деле? Столько забот... С чего начать? Ну, о тренировках с дядей Лёней он уже думал. Но ведь теперь возникла проблема похлеще. С кем её обговорить в первую очередь? Точно не с бабами. Но с кем из своих мужиков? Придётся опять-таки поспрашивать у Лизы.

Прошли тальниковый брод быстро и без волнений. На берегу по дороге надрали череды — причём Макин пару стеблей выдирал очень осторожно: рейна Атала попросила его набрать все травы, какие получится, с корнями, чтобы высадить их в своём саду. Потом, пока Ориан с телохранителями ждал, прячась за домом, тёмным, без огней (все легли спать), Серый и Лиза отвели Лильку в квартиру и уложили: она падала на ходу, задрёмывая. После чего Лиза осталась дома — готовить мешочки с сушёными травами, а Серый помчался за ребятами, чтобы отвести их к парку, где можно собрать перечисленные травы. Угрохали довольно много времени, а потом Сергею пришлось ещё забежать домой и забрать приготовленные Лизой для ребят сушёные травы.

И, только когда Ориан с телохранителями пропал в тальниках, Сергей не спеша поднялся к дому. Лиза не спала, но и не готовилась ко сну. Она сидела на кухне, страшно усталая, ссутулившись и уложив руки на столе. Огонь свечи отражался в её глазах и только подчёркивал синяки под глазами.

— Тяжело? — тихо спросил Серый и сел напротив.

— Скорее — изматывает, — отозвалась сестра. — Эта беготня туда, а потом сюда. Только и здесь покоя нет. Ты чего?

— Пить хочу.

Серый встал и взял с газовой плиты чайник. Плита хоть и не работала, но они привыкли использовать её как подставку для кастрюль, а духовку — как шкафчик для другой металлической посуды. Сергей вдруг понял: когда он протянул руку к чайнику, возник мгновенный страх, что чайник будет пустым. Они сегодня потратили столько воды, отмывая вещички и коврик от крови!.. Но чайник приятно тяжелел в руке, и Серый с удовольствием налил воды в любимую чашку. Выдул махом и налил снова — и не только себе, сел снова напротив сестры. Поставил её чашку на стол и пододвинул.

— Спасибо. — Сестра, поблагодарив, даже не шелохнулась.

— Лиз, поговорить бы.

— О чём?

— Ты лучше меня знаешь наших жильцов, — начал издалека Сергей, отпивая воду и поверх края чашки следя за сестрой. — Случайно, не знаешь, кто из наших мужиков был в армии — и не рядовым, а офицером?

К его радости, Лиза не стала допрашивать, зачем ему это нужно.

— Дядя Митя.

— Что?!

Дядя Митя — невысокий насмешливый мужик за шестьдесят, давно на пенсии. Сергей краем уха слышал, что он долго работал на Севере и даже, кажется, вахтовым методом работы. Но чтобы он — офицером... Это потрясающее открытие!

— Я почему-то думал на дядю Лёню, — удивлённо сказал он.

— Ты спрашивал про армию, — безразлично сказала Лиза и отпила из чашки. — А дядя Лёня работал в полиции.

— Разве он не печник?

— И мебельщик. Ну, плотник по мебели — или ещё как там это называется. — Она снова приникла к чашке и на этот раз одним глотком выпила всю воду. И наконец вяло поинтересовалась: — Зачем тебе — не скажешь?

— У бандитов появился свой маг, — угрюмо выложил Серый.

— Ясно. — Сестра уселась на стуле, выпрямив спину, наконец оживившись до делового блеска в глазах. — Не думаю, что они могут напасть ночью. А дядя Митя встаёт рано — порыбачить на пляже. Тебе будильник поставить?

— Нет, сам встану.

— Серенький, а может, сначала сказать тёте Маше?

— И что она будет делать? Только орать на меня и на тебя, что мы в тальники лезем, — поморщившись, заметил Сергей. — Да ещё добавит, что это мы их к нам привели. Нет, лучше сразу к дяде Мите. Он офицер. Придумает что-нибудь.

— Серёж, а что тебе рейн Дирк сказал?

— Он думает, что я боевой маг. — Серый выговорил спокойно, но всё-таки не удержался от улыбки, хотя думал, что произнесённые вслух слова "боевой маг" уже не вызовут в нём такого удовольствия, как недавно. — И будет учиться у меня, как использовать всякие предметы против бандитов.

Сестра только хмыкнула, и Серый поспешил заверить её:

— Лиз, ты не думай. Я не хвастаюсь. Я ему сразу сказал, что ни фига я не умею. А он сказал, что завтра всё увидим. И ещё сказал, что уже завтра встанет. Это ты ему сказала?

— Нет. Этого я не говорила. Но, как только рейн Дирк сумел заговорить, он мне сказал то же самое. Ладно... Ему лучше знать, — пожала плечами Лиза.

А Серого опять пронзило странное впечатление, что не Лиза сидит перед ним, а мама — так она знакомо сказала это: "Ладно, ему лучше знать". Аж в животе горячо от этих слов стало...

А потом они договорились, что утром подойдут к дяде Мите вместе и расскажут ему всё, что успели узнать. Вместе — лучше: то, что не вспомнит или забудет Сергей, напомнит Лиза. Был у Серого порыв прямо сейчас пойти к дяде Мите, разбудить его и выложить перед ним всё, что надо. Но Лиза суховато сказала, что для такого дела нужна свежая голова. А засыпающий на ходу подвыпивший дядя Митя вряд ли будет что-то соображать.

— Возраст не тот, — со вздохом добавила она. И велела: — Иди умываться, а то сам завтра не проснёшься.

И подала пример, первой направившись в ванную комнату. А Серый, чтобы зря не ждать, пока ванная освободится, решил заняться делом. Он положил на кухонный стол, заранее убрав с него всё, нож и попробовал заставить его врезаться в деревянную разделочную доску. Даже положил он этот нож кончиком лезвия в сторону доски. Встал от стола на расстоянии двух шагов и сжал кулаки, представляя, как нож вот-вот полетит в предложенную цель. Но упрямый нож не собирался двигаться. Серый сделал ещё несколько попыток. Специально вытянул в сторону ножа ладони, как делали это в одном фильме про бесконтактный бой. Но потенциальное оружие мирно дрыхло себе на столешнице. Серый обиделся, но решил, что попытка сдвинуть нож была первой. И не фиг расстраиваться, что сейчас не получилось. Ведь днём он сумел поднять целую кучу такого оружия. Значит, надо тренироваться. И, как тот бедолага рейн подсказал, надо будет постоянно помнить о своём тогдашнем состоянии. И всё получится.

Пришла Лиза, велела положить нож в ящик стола и идти в ванную.

Взбудораженный "боевой маг" долго не мог уснуть, хотя ему казалось, что, едва свалившись на постель, сразу уснёт. А, засыпая, подумал: "Хорошо, что я не сказал Лизе про ту девушку. Тоже бессонница была бы. А так..." Что именно так — Серый уже не додумал. Его будто повело куда-то в темноту, где он и уснул.

Десятая глава

Лиза проснулась за полчаса до Серёжкиной побудки. Специально на цыпочках подошла посмотреть, как там, у младших, в комнате. Оба спали. И девушка вернулась к себе. Одеться, умыться — и на кухню.

Когда-то давно, как теперь казалось Лизе, отец увлечённо собирал травы и не просто собирал, но вовсю использовал в "личных" целях — смеялась мама. Пока вся семья пила растворимый кофе, отец брал банку с цикорием, добавлял в чашку с ним различные специи, типа имбиря или гвоздики, и свысока поглядывал на домочадцев, с удовольствием отпивая глоток за глотком ароматный напиток. Корни цикория собирал в августе, как только пропадали на суховатом высоком стебле небесно-голубые цветы. Вот и прошлым летом успел не только собрать корешки, но высушить в духовке, поджарить, измельчить в кофемолке и заготовить полную трёхлитровую банку своего личного "кофе".

Думая о дяде Мите, Лиза приготовила примерно тот самый отцовский напиток. Она помнила, что цикориевый кофе тонизирует, а специи взбадривают. Если учесть, в каком состоянии будет дядя Митя на берегу после вчерашних поминок, напиток пригодится. Им, ей и Сергею, дядя Митя нужен с работоспособными мозгами, а не вялыми. Так что она высыпала в глубокую тарелку всё, что нужно, налила из бака воды для кипятка и терпеливо стала ждать, когда брат проснётся и "зажжёт" огонь в керогазе. Глядя на кастрюльку с водой, она пообещала себе: как только выдастся свободная минутка, она заставит Серого показать ей, как надо ставить кольца на пальцах и какие слова произносить. Пусть у неё колец пока нет. Но ведь и брату, пока спит, они не нужны? А ведь она часто встаёт раньше. И сила у неё есть.

Окно притягивало, и Лиза встала сбоку, бездумно глядя на улицу. Солнце хоть и встало, но на дороге перед домом было пустынно. Разве что бегал Джек, вынюхивая что-то посреди картошки на газонах. Девушка улыбнулась: ага, вот и дядя Митя появился! На плече — удочки. Целеустремлённым шагом сосед направился в сторону пляжа. Тёть Зоя, небось, спит ещё... А для мужчин рыбалка — охота пуще неволи. Кажется, ну спи ты после вчерашнего долгого разговора за столом сколько хочешь!.. Нет, уже с самого ранья, когда ещё и шести нет (по их, тамошнему, времени), помчался за рыбой.

Дядя Митя пропал на повороте дороги, а за плечом Лизы встревоженно просипели:

— Что случилось?

— Ничего. На улицу смотрю. — Девушка повернулась к брату. — Прежде чем в ванную пойдёшь, зажги мне огонь, ага?

Дело было беспрекословно сделано, и Лиза осталась следить за закипающей водой, пока Сергей приводил себя в порядок. А когда по квартире поплыл запах подогретой каши, проснулась и сестрёнка. Ещё через полчаса все трое выходили из дома.

Когда они начали спускаться с пляжной лестницы, дядя Митя, и так невысокого роста, а тут ещё и ссутулившийся, спокойно сидевший на утопленном в песке бревне, вроде как не спеша обернулся к ним. Но Лиза, насторожённо приглядывавшаяся к нему, сразу заметила, что его левая, без удочки рука, небрежно опустилась к песку и пальцами касается толстого сука, лежавшего рядом как продолжение самого дерева. Едва дядя Митя узнал спешащих к нему, он тут же поднял руку. Лизу этот осторожный жест почему-то сразу успокоил и настроил на... надежду. Прыгая с одной покосившейся после катастрофы лестничной ступени на другую, вдыхая холодный рыбно-травный запах реки, она заглушила свой страх, что дядя Митя слишком старый для того дела, насчёт которого они хотели посовещаться с ним.

— Доброе утро! — поздоровались они с соседом вразнобой.

— Доброе, коль не шутите, — усмехнулся сосед и кивнул на бревно, безмолвно приглашая присаживаться. — С добром ли пожаловали?

— Поговорить, — вздохнул Сергей и сел первым.

— Но сначала угостить, — железным тоном сказала Лиза.

Она вытащила из рюкзачка термос и пластиковые стаканы, как тогда, в тальниках, когда угощала необычных друзей Серого. Ещё подумала, что в последнее время устанавливать мосты между людьми таким образом входит в привычку. Дядя Митя осторожно принял не вполне удобный стаканчик и принюхался к запахам. Хмыкнул и принялся попивать по глоточку, одобрительно подняв брови.

— Папин любимый напиток, — нейтрально сказала Лиза и протянула стаканчики младшим.

— И зачем же папиным любимым ты решила угостить меня? — хитровато спросил дядя Митя, прикрывая глаза от удовольствия.

Кожа вокруг небольших карих глаз сморщилась в сетке морщинок, а Лиза помнила, что эти морщинки указывают на искреннюю улыбку. Она всмотрелась в привычно загорело лицо соседа и негромко сказала:

— Дядя Митя, у нас проблема. Не у нас троих, а у всех в нашем доме. Но, прежде чем я расскажу всё, спрошу у вас. Я знаю, что все мужчины из нашего дома, кроме Вовки, ходили и в тальники, и в тот туман, который не пускает. Дядя Митя, что вы видели в тальниках? Почему вы боитесь сами туда ходить и требуете, чтобы Серёжка туда не лез?

Дядя Митя внимательно посмотрел на них, а Лилька на его взгляд простодушно сказала:

— Дядь Мить, а там никого нет. Я с Серым ходила. Правда-правда!

Ох, как Лиза пожалела, что младшая вмешалась! Дядя Митя и так настороже, и ему трудно ответить на вопрос, потому что дело связано с магией, а он-то об этом — ни сном ни духом. А теперь после реплики Лильки как ему вообще говорить о том? Она переглянулась с братом и решительно сказала:

— Дядя Митя, мы были на том берегу. Там живут люди, которые... — она запнулась и беспомощно прожала плечами: начала — так договаривай: — В общем, они умеют применять волшебство. Я думаю, что в тальниках они устроили что-то страшное, чтобы мы к ним не приходили.

— И почему же они не хотят, чтобы мы к ним приходили? — Отвердевшее, совершенно серьёзное лицо без привычной ухмылки подсказало, что дядя Митя — само внимание. На волшебников он не среагировал.

— У них эпидемия! — выдохнула Лиза. — Они боялись, что и нас заразят.

— Но там знают, как мы здесь очутились?

Неожиданный вопрос. Но Лиза кивнула.

— Знают. Эти дома — часть целого города. Когда стало понятно, что болезнь смертельная, волшебники устроили так, чтобы самая опасная улица города была таким образом изолирована. Их, ну — эту улицу, выкинули сюда. Волшебством. Наверное, тем же волшебством задело нас.

Она замолчала, с отчаянием думая, что несёт какой-то бред — с точки зрения здравомыслящего взрослого мужчины... Стало так тихо, что крики чаек казались слишком резкими, как неуместным слышалось воробьиное чириканье за спинами. Дядя Митя, задумавшийся было, поднял голову.

— Сергей, сорванец ты этакий... Не ты ли первым с ними стакнулся?

— Я! — обрадовался брат. — Я сома в тальниках поймал, а три чужих пацана, с того берега, у меня его отняли.

Он так радовался, что даже Лиза с недоверием посмотрела на него. Но сосед брата, кажется, понял. Во всяком случае, вопрос задал нужный:

— И почему вы мне это рассказываете?

Они объяснили, что тальниковый брод служит не только для того, чтобы уберечь их берег от страшной болезни, но и затем, чтобы не пустить к ним, на их берег, бандитов — мародёров, которые на чужом берегу рыщут по умирающим поместьям и грабят, убивая живых. При слове "мародёры" дядя Митя вздрогнул и насупился... Но теперь, когда у бандитов появился человек, который может провести их сюда... Брод становится опасным для дома и его беззащитных жильцов.

— Ну-ка, не спеши, Сергей, — поднял руку дядя Митя. — Объясни-ка ты мне вот какую мелочь. Значит, вы побывали на той стороне, так?

— Так! — с разгона подтвердил брат. А Лиза затаилась: она сообразила, каким будет следующий вопрос соседа.

— Но ты сказал, что пройти брод могут только... волшебники. Значит?

Брат с сестрой снова переглянулись.

— Давай, Серый, — вздохнула девушка. — Время поджимает.

— Хозяина вон того дома зовут Ориан. Он и есть мальчишка, который приказал отнять у меня сома. Он маг.

— Не волшебник? — уточнил дядя Митя.

— Ну, мы подумали, что лучше назвать их волшебниками, чем магами, — признался Серый. — Ну, вот... Он меня кое-чему научил, потому что я не маг, но силы у меня есть.

— Не понял, — признался дядя Митя. — Как не маг, если силы есть?

— Маг — тот, кто умеет управлять этими силами, — медленно сказал Сергей. — А я пока только-только начинаю... Я ведь всего два дня... И это ещё понимать и ощущать надо, а я пока... — Он бросил отчаянный взгляд на сестру, не умея объяснить словами то, что чувствовал. И Лиза быстро влезла в эту паузу.

— Поэтому мы хотели узнать, что вы видели в тальниках, — быстро и не совсем логично сказала она. Хотя логика была. Мужчины, лазившие в тальники, видели настолько необычные вещи... видели то самое волшебство, о котором отказывались говорить, ворча о чертовщине и понимая, что остальные жильцы им не поверят. Именно на это и надеялась Лиза. Надеялась, что виденное ими волшебство заставит мужчин поверить дикому рассказу о другом береге.

Дядя Митя преображался на глазах. Всегда загорелое до горячего кофейного цвета лицо, морщинистое и пронизанное лукавством мужичка-хитрована, сейчас будто вытянулось в маску задумчивости, пока он, чуть отвернувшись от них, смотрел на мелкие речные волны, серовато-холодные, с бегучими солнечными бликами. Лиза отлично понимала, что он "переваривает" информацию — и не о том, кто живёт на чужом берегу, а о том, что на их тихий берег могут напасть убийцы.

— Вы правы, — глядя на песок, но явно не видя его, сказал дядя Митя. — Сергей, сделай такую милость — сбегай-ка за Геннадием.

— За дядей Геной? — уточнил удивлённый мальчишка. Они-то ожидали, что вторым, кто узнает неприятную новость, будет дядя Лёня.

— Ага. И пусть заскочит по дороге к Леониду.

Лиза, сидевшая напряжённо с момента прозвучавшей просьбы соседа, обмякла на последних словах — верней, на паузе, которая последовала за этими словами. Она боялась, что дядя Митя назовёт и Вовку в перечне тех, кому можно доверить тайну.

Сергей быстро встал с места и побежал наверх. Лилька, сидевшая на коленях старшей сестры и дремавшая на её плече, вздохнула во сне. Дядя Митя задумчиво присмотрелся к младшей и вполголоса спросил:

— Значит, у нас теперь свой волшебник? Маг? Недоучка, — усмехнувшись, уточнил он. — И чему его научил хозяин "вон того дома"?

Свободной рукой Лиза подняла термос.

— Вчера у нас кончился керосин. Но нам есть на чём кипятить воду.

Дядя Митя помолчал немного и попросил, протянув опустевший стаканчик:

— Налей-ка ещё твоего кофейцу.

Он забрал термос, чтобы не мешать Лильке спать, и сказал:

— Чую я, не всё мне Сергейка рассказал. Что мы должны ещё знать?

Машинально покачиваясь вместе с дремлющей Лилькой, Лиза некоторое время размышляла, а потом призналась:

— Я не хотела говорить преждевременно. Чтобы зря не давать надежду. В доме Ориана есть маг. Он заразился, но не умер, а выкарабкался и сейчас выздоравливает. Если он станет совсем здоровым, есть маленькая возможность, что он вернёт наши миры на место. Очень маленький шанс.

Дядя Митя поднял глаза на пролетевшую над их головами чайку.

— А я-то хотел сказать, что больше вас с Сергеем не пустим на тот берег... А ты вон тут как... Ты, что ль, лечишь, мага-то того?

— Не только я. — Лиза помолчала и призналась: — Дядю Колю можно было спасти. Я не знала, что при некоторых болезнях надо не только наши травы использовать. На той стороне умерло много людей. А оказалось, что им может помочь смесь их и наших трав. И меня сейчас там начали учить, чтобы я разбиралась в чужих травах.

— А почему они сами боятся выходить против бандитов-то?

— Они не бандитов боятся. Они боятся выходить за пределы защиты, чтобы не заразиться. Сейчас-то они могут не бояться, но они уже привыкли, что заразившийся обязательно умрёт. У них остался страх. Хоть и видят, что умиравший — поправляется. Дядя Митя, я понимаю, что звучит всё это... — Она поискала слово и не нашла. Снова покусала губы. — Звучит глупо. Но это всё происходит на самом деле.

Они смотрели на тальники, блестевшие на солнце серебристыми волнами, слушали покрякивание уток, копошившихся там, в кустах... Дядя Митя медленно спросил:

— Говоришь — есть возможность вернуться?

— Я даже боюсь говорить об этом, — повторила девушка. — Всё настолько... неизвестно.

— И всё это вы узнали за два дня?

— Вечером тоже бегали.

— Есть там, кроме мальца, кто-то из взрослых?

— Есть. Его тётя, которая обучает меня травничеству, и её сын — тот самый больной маг. Есть охранники. И есть люди, которых хозяева собрали почти со всей улицы, чтобы защищать в своём доме.

— О как... — Дядя Митя снова задумался.

А Лиза не выдержала. Любопытство заело.

— Дядь Митя... Пока Серёжки нет. Что же вы видели в тальнике?

— А вы — что? Не видели ничего? — недоверчиво посмотрел на неё сосед. И вздохнул на её качание головой. — Лады, скажу. Мертвецы там ходят. Мы с Геннадием сунулись пару раз, поняли, что они дальше тальника не ходят, и ушли. Разве что пару стволов возле берега навалили поперёк, чтобы они к нам не пошли. Но потом смотрели — нет, не идут. Там же, в тальниках, бродят себе... Думали, что за чертовщина... А тут вон что... Маги. Лиза, ты от разговора не уходи. С этими взрослыми поговорить можно?

— Сегодня вечером сходим — узнаю, — пообещала Лиза.

— Почему вечером?

— Поместье бандиты обходят. Надо успеть проскочить в дыру под забором, пока не видят. Легче — когда темнеет.

— Надо ж... — Дядя Митя явно думал о своём. — И охрана есть, но не выходят. Объясни-ка мне, что там за болезнь такая страшная.

Лиза коротко рассказала о мертвеце, разносящем заразу. К её удивлению, сосед сразу ухватил главное.

— Говоришь — мародёры эти мертвеца не боятся?

— Боятся. Но им, по-моему, наплевать на него. Ориан сказал, что однажды охрана видела, как они своих убивают — заразившихся. Они ещё живые были. Их просто сожгли. Я спрашивала рейну Аталу — это тётя Ориана. Она говорит, что они сошли с ума от безнаказанности... Дядя Митя, а почему вы сначала сказали позвать дядю Гену?

— Однополчанин он мой, — рассеянно сказал сосед. — Мы в этом доме росли вместе — вместе и в армию пошли. Только я потом оставался — дослужился до капитана. А он отслужил своё, да и ушёл. У него уже тогда Нинка была, ждала его из армии. А я свою Зою нашёл в одном из гарнизонов — поездил-то я много...

— А где вы служили с дядей Геной?

— На границе. В тогдашнем Казахстане, — усмехнулся дядя Митя.

Почему дядя Митя усмехнулся — Лиза не поняла. Главное — теперь ясно, почему первым делом он вызвал именно дядю Гену. Правда, чуть позже оказалось, что дело даже не в том, что они однополчане. Отнюдь не в том.

Вскоре все мужчины дома, кроме Вовки, собрались на совещание у реки. Повторять Лизе и Сергею ничего не пришлось. Дядя Митя коротко и чётко обрисовал ситуацию, особенно напирая на то, что к ним, на их берег, могут прорваться мародёры и убийцы. Мужчины выслушали внимательно. Недоверие на их лицах пропало, после того как Сергей продемонстрировал огонёк на ладони и показал кольца.

Сутулый и слегка лысоватый дядя Гена начал первым.

— А как вы с ними разговариваете? Неужто на нашем, на русском, говорят?

Лиза показала ремешок и на руке и объяснила, что это магические переводчики.

— Значит, говорите, охрана боится болезни. Потому и не выходят на бандитов?

— Да, именно так, — подтвердил Сергей и добавил: — Мы их понимаем. Видели бы вы того мага, который сейчас выздоравливать начал! Он был такой толстый, так опух, что его ещё немного — и разорвало бы, если б не Лиза.

— Хм. Наши травы в сочетании с ихними? — размышлял дядя Лёня. — Не потому ли и нас задело, если их выбросило сюда? Хотя... какая связь?

— Проведёте сегодня к ним Дмитрия?

— Сначала бы договориться о встрече надо, — неуверенно сказала Лиза.

— Тоже правильно. Кстати, как у них с продуктами?

Брат с сестрой переглянулись. Говорить — не говорить?

— Продукты есть, — твёрдо сказала Лиза, решив: если даже еда будет отравленной, как решили "тамошние", наверняка можно будет получить противоядие.

Мужчины забросали их вопросами.

Как заметила Лиза, вопросы в основном касались именно что бандитов. Поразмыслив, сообразила: для жильцов сейчас бандиты — это реальная угроза жизни всех в их доме. Поэтому мужчины и стараются прикинуть ситуацию именно с точки зрения этой угрозы. Оттого и вопросы посыпались чуть не военные.

Есть ли у "тамошних" карта их местности?

Знают ли местные, где может дислоцироваться банда мародёров? И есть ли у неё вообще своё постоянное место, не гуляют ли они каждый день в новом?

У охраны видели ножи, мечи и слышали об арбалетах? А есть ли в том мире огнестрельное оружие?

Лиза с изумлением перехватила взгляд дяди Мити, брошенный при этом вопросе на спрашивающего — на дядю Лёню.

Всегда ли банда нападает полным составом? Ходят ли мародёры вообще поодиночке? В какое время суток чаще нападают? И каким образом?

Лилька сидела на коленях Лизы и только вертела головой, оглядываясь на каждого из собеседников, будто ловила вопросы-ответы. А потом, наверное устав от обилия информации, прислонилась к сестре и стала сонно смотреть на речные волны, на тальник, переливающийся серебром листьев при каждом проявлении ветерка.

— Ориан пришёл! — вдруг звонко сказала сестрёнка.

Все замолчали так, будто она сообщила невесть какую потрясающую новость.

— Ориан? — осторожно переспросила Лиза, наклоняясь к сестрёнке. — Один?

— Нет, с ним Макин и Зайд.

— А... как ты узнала?

— Они в тальниках сидят уже долго. Макин вставал — я его заметила. Потом стала смотреть и увидела Ориана.

Мужчины вопросительно смотрели на Лизу и на Серого.

— Серенький, сбегай к ним, — предложила девушка, так и не придумав ничего лучшего. — Спроси, что случилось, а потом скажи, что мы...

— А то сам не знаю, — проворчал Сергей, убегая.

Проводив его несколько странными взглядами, в которых мешались недоверие и в то же время изумление, мужчины повернулись к Лизе.

— У Сергея способность вызывать огонь, — высказался дядя Гена. — У тебя — травничество. Как с Лилей? Есть у неё магические способности?

Лиза инстинктивно прижала к себе сестрёнку.

— Она ещё маленькая, — сварливо пробурчала она. — Какие у неё способности? Разве что остроглазая... — И тут же со страхом попросила: — Не говорите никому, пожалуйста, о нас, ладно? Особенно тёте Маше или тёте Клаве.

— Да-а... С потрохами сожрёт, — легко сказал дядя Митя, то ли соглашаясь, то ли беспокоясь. — Ну? Что там с нашими переговорщиками? Лиля, видишь ли ты их?

— Серенький идёт! — объявила Лилька.

И точно. Сергей сначала чуть не бежал от тальников, а потом резко, попав в зону видимости от дома, начал спокойно шагать, хотя фигура его была настолько напряжённой, что никто бы не удивился, если бы он снова рванул бегом к небольшой компании, расположившейся на пляже. Он отчётливо заставил-таки себя идти без спешки. И, только сев на "своё" место с рядом дядей Митей, сказал:

— Ориан говорит — заболели ещё двое. Один — из принятых соседей, высокочтимый, а другой — охранник. Рейна Атала хочет, чтобы ты, Лиза, их осмотрела. Может, в начале болезни не надо будет тратить на них столько трав. Алосияния в саду маловато. Дядя Митя, Ориан согласен провести вас в поместье.

Дядя Митя оглянулся на мужчин. Лизе показалось, что и он не прочь взять себе телохранителей. Но пожал плечами и только спросил:

— Когда? Сейчас? Подождёт минут десять, пока домой сбегаю?

— Наверное, — неуверенно сказал Сергей.

Вскоре мужчины поспешно поднялись к дому, а Лиза с младшими медленно, будто прогуливаясь, пошла к тальникам.

— Серый, а Ориан точно не ругался, когда ты сказал про дядю Митю?

— Ну, как сказать, — вздохнул брат. — Сначала он был недовольный. Но я объяснил, что мы испугались из-за бандитов, которых ведёт маг. И он согласился, что это правильно. А потом я рассказал ему немного про дядю Митю, что он в армии служил. Мне показалось, Ориан даже заинтересовался, хотя я предупредил, что дядя Митя старенький. Представь, у них армий нет! Она собирается только тогда, когда враг начинает угрожать их стране. Хотя страна у них не маленькая, — тихонько удивился Сергей.

— Серёж, а ты не обидишься, что, возможно, как боевой маг, ты им не понадобишься? — осторожно спросила Лиза.

— Потому что меня ещё им изучать придётся? Нет, не обижусь. Мне самому интересно, как у меня с Вовкой получилось. Если рейн Дирк объяснит действие боевой магии — это же здорово, пусть даже я повторить не смогу. Ну, что? Идём к Ориану?

Они вошли в тальники и поздоровались с пацанами. Те уже привычно ждали на маленьком пятачке, где обычно Сергей ловил рыбу. Ориан сидел отдельно, на поваленном дереве, и угрюмо смотрел в землю. Притихшие Макин и Зайд сидели напротив и словно боялись помешать ему созерцать... При виде Лизы Ориан встал и вежливо поклонился. Поскольку договорённость насчёт дяди Мити была, то Лиза не стала говорить о нём, а просто села на то же дерево. Лилька тут же подбежала к телохранителям похвастаться перед ними, какими яркими узкими ленточками Лиза украсила ей ремешок-переговорник. Сергей посидел-посидел со всеми и вышел из кустов — встречать дядю Митю.

— Ориан, тебе не нравится, что мы без твоего ведома рассказали всё нашим мужчинам? — напрямую спросила девушка.

— Нет, это хорошо, — ответил мальчишка и снова погрузился в молчание.

— Прости за вторжение в твои мысли, — снова начала Лиза, — но...

— Я думаю о заболевших, — объяснил Ориан, а потом бросил взгляд на болтающих с девочкой телохранителей, понизил голос: — Я думаю о том, что впервые не придётся сжигать людей живыми. Я радуюсь этому. Но внутри меня всё кипит от страха. А вдруг не получится спасти их? Вдруг на этот раз всё пойдёт иначе?

— Придётся потерпеть, — участливо сказала девушка. — Думаю, через час мы сможем точно сказать, выживут ли заболевшие.

— А этот ваш солдат — он и в самом деле военный?

— Да. Он несколько лет был в армии. Сначала учился военному делу сам, а потом обучал других.

— Это хорошо, — вздохнул Ориан и вскочил, когда в тальники вошёл Сергей, за которым шёл дядя Митя.

Церемонно представив благожелательно настроенного дядю Митю серьёзному Ориану, Сергей вслух пожалел лишь о том, что Ориан на этот раз не взял с собой ремешков. Но тут же вызвался быть переводчиком. А Лиза снова прикусила губу. Кажется, Ориан и его телохранители привыкли на своём берегу к такому, потому и не удивились. Но она поразилась: дядя Митя был в своих любимых джинсах и в рубахе навыпуск. А вот из-под полы рубахи виднелись... ножны! Хотя сначала девушка решила, что это кобура пистолета. Однако, исподтишка поглядывая на соседа, сообразила, что форма у "кобуры" слишком плоская и длинная. Она видела, что и Сергей удивлён. Но он помалкивал, и Лиза решила — он прав: все вопросы в свободное время и в удобном месте.

Одиннадцатая глава

Прежде чем войти в тальники, дядя Митя по примеру мальчишек снял обувь — разношенные ботинки. Затем, подхватив на руки Лильку, которая безропотно прижала к себе его обувь, спокойно принялся переходить по пригнутым ветвям. Сегодня, на свету, если присмотреться, своеобразная тропинка виднелась отчётливо. Лиза поглядывала на соседа и невольно улыбалась: будь они в своём городе, она бы немного (самую капельку!) стеснялась идти рядом с пожилым мужчиной, одетым именно так. Но здесь... Впрочем, дядю Митю трудно называть пожилым мужчиной. Будучи невысокого роста и сухощавым, он легко шагал по тальниковой "тропе" и по воде. И неожиданно оказывалось, что идёт он бесшумно — во всяком случае, Лиза слышала, как шлёпают ноги мальчишек (кроме телохранителей-оборотней) и её собственные, когда приходилось переходить воду, а вот шагов дяди Мити — нет, не слышала. И вообще, он здорово преобразился: из всегда ухмылистого мужичка с мягким загорелым лицом он превратился в строгого мужчину с очень внимательными глазами.

Хотя иной раз... Дядя Митя шагал осторожно, как все, побаиваясь, чтобы под ногами и его тяжестью согнутые прутья и стволы не ушли слишком глубоко под воду, а то и не переломились. Часто поворачиваясь к нему из-за сестрёнки, Лиза видела: он зорко присматривается к тальнику, а бывает, и замирает от резкого или необычного звука. Сначала Лиза не понимала, в чём дело. Потом дошло: дядя Митя всё ещё опасается появления мертвецов, несмотря на заверения ребят, что брод пройдут без всяких ЧП.

Но вообще шли быстро. Когда до берега осталось совсем немного (а Лиза уже начала запоминать приметы тропинки-брода), Макин и Зайд резко остановились.

— Тихо, — негромко сказал Ориан, и идущие за ним замерли.

Замер даже дядя Митя, который не знал языка.

Ориан добрался до телохранителей, и они скинули ему на руки одежду.

Лиза про себя охнула: забыли предупредить соседа, что эти русоголовые мальчишки — оборотни! Девушка, одновременно с Сергеем, шедшим рядом, обернулась к мужчине, чтобы объяснить, что сейчас произойдёт. Дядя Митя медленно качал головой ("Ничего себе!"), уставившись на то место, где только что стояли малолетние телохранители, а теперь замерли небольшие волки. На всякий случай Лиза всё же шёпотом предупредила:

— Они оборотни.

Ошеломление на лице дяди Мити вдруг сменилось: глаза загорелись таким азартным огнём, что можно было только предполагать, какая идея пришла ему в голову. Заворожённым взглядом, в котором читался явный интерес, он проводил шмыгнувших в кусты волков, затем осторожно тряхнул притихшую на его руках и даже, кажется, задрёмывающую Лильку и шёпотом попросил:

— Лиленька, девонька, ну-ка, поделись с дядей Митей своим ремешком. А потом я тебе верну его.

— Точно вернёшь? — строго спросила девочка.

— Точно, милая.

Лиза сняла с руки сестрёнки ремешок-переговорник и застегнула его на руке соседа. На последнюю дырочку. Ремешки предполагались только на детей. Дядя Митя склонил голову, словно прислушиваясь к невидимым часам, и терпеливо стал ждать возвращения телохранителей Ориана. А тот переглянулся с Сергеем, но ничего не сказал.

Долго ждать не пришлось. Еле слышное волнение речной воды, обтекающей самый настоящий ивовый лес, дополнилось с трудом уловимым шлёпаньем лап. Вскоре мальчишки обернулись в человеческую форму, быстро оделись, и Макин доложил:

— С обеих сторон нашего хода двое бандитов. Сидят в кустах. Если будем переходить из тальника к забору, окажемся как на ладони.

Пока Ориан думал над проблемой, дядя Митя осторожно перебрался к ним, оставив за собой Лизу и Сергея.

— Ребятки, а есть возможность подойти к одному из них с тыла?

Телохранители переглянулись, снова посмотрели на мужчину и кивнули.

— Замечательно, — пробормотал дядя Митя. — Они друг друга видят?

— Нет, — ответил Зайд. — Там кусты.

— Ещё лучше... Лиза, возьми-ка Лиленьку. — Передав сестрёнку в руки старшей, дядя Митя уже напрямую обратился к мальчишкам-оборотням. — Так, ребятки, вы можете меня подвести к одному из бандитов так, чтобы он меня не видел? Со спины?

Мальчишки уставились в нужную сторону, кажется, соображая над заданным путём. Потом снова одновременно кивнули и посмотрели на Ориана. Мальчик, стоявший, высокомерно вытянувшись, некоторое время смотрел то на них, то на дядю Митю, тоже ожидавшего его решения

— Делайте так, как велит вам Дмитрий, — после недолгого раздумья прошептал Ориан и снова протянул руку за одеждой оборотней.

А Лиза выдохнула: она боялась, что он будет ревновать ("Чего этот дядька тут раскомандовался?!") и упрямо скажет, что лучше отсидеться в кустах, пока бандиты не уйдут. И тут же подумала, что сама бы закапризничала, будь она воспитана, как Ориан.

Волки зашлёпали по воде, с трудом удерживаясь на ивовых ветвях и стволах — там, где легко стояли, будучи в человеческой форме. Дядя Митя бесшумно последовал за ними. Уходили трое, чуть скашиваясь от привычного брода. А затем и вовсе пропали в пестроте зелёных листьев и переплетении светло-коричневатых прутьев.

— Посидим? — тихо предложил Сергей и огляделся.

Чтобы комфортно устроиться для ожидания, пришлось наклонить несколько густых веток и сесть на них. Лилька зевнула и велела разбудить её, когда дядя Митя вернётся. А Ориан, помолчав немного, спросил:

— А зачем ему туда надо? Он хочет посмотреть на бандитов? По одному?

— Не знаю, — честно сказала Лиза, на которую он смотрел в момент вопроса.

— А что такое Дмитрий как военный?

— Он офицер, — ответил Сергей.

По глазам нахмурившегося Ориана Лиза сообразила, что он знает, кто такой офицер, но простецки одетый сосед мало похож на тех офицеров, каких видел в своей жизни этот мальчик. И добавила:

— Он сейчас в отставке. То есть уже давно не командует солдатами.

Ориан посмотрел в сторону своего берега, посидел, раздумывая.

— Да. Он не похож на наших офицеров. Но внутри он сильный.

Они замолчали... Лиза боялась. Всего: как бы дядя Митя не подставил малолетних телохранителей — а вдруг он сделает что-то, из-за чего мальчишки погибнут? Боялась, что соседа взрослые в доме Ориана не будут воспринимать серьёзно из-за его вида. Хоть маленький владелец дома и сказал, что видит его внутреннюю силу, но что скажут остальные? И чем дольше сидели в тишине, тем больше начинали нервничать. Тем более что и тишина, в сущности, не была настоящей: то и дело слышались вскрики чаек над водой и посвистывание гнездящихся в тальниках птиц; то и дело поскрипывали гибкие ивовые стволы... А потом ещё Лиза вспомнила слова дяди Мити и судорожно огляделась. Но никаких мертвецов, шатающихся по тальнику, не разглядела.

Быстрое пошлёпывание по воде и поскрипывание тальника заставило всех насторожиться. А когда из тёмной зелени быстро появились трое, ждавшие немедленно встали, а девушка прочувствовала, как напряжение покидает её.

Прежде чем спрашивать, Ориан сощурился на всех троих, из которых взрослый довольно улыбался, а мальчишки с испугом и восторгом, чуть не открыв рты, смотрели на него. Дядя Митя расправил плечи и негромко сказал:

— Вам придётся ещё немного подождать.

— Что случилось? — сухо спросил Ориан.

— Э-э... — Дядя Митя вопросительно взглянул на мальчишек.

— Нам надо спрятать тела, — выдохнул Зайд, не сводя с него восхищённых глаз. — Дмитрий говорит — лучше в воду не прятать. Лучше оставить где-нибудь в кустах, а здешние котчики подберут их.

Лиза нахмурилась. Котчики? Это ещё кто такие?

— Я с вами! — сорвался с места Ориан. — Помогу!

Почему-то Лизе причудилось, что он хотел сказать: "Посмотрю!"

А Сергей умоляюще взглянул на сестру.

— Идите, — кивнула Лиза. Одной, лишь с дремлющей Лилькой на коленях, конечно, сидеть страшно. Но, судя по всему, события разворачиваются где-то неподалёку. Так что она посидит немного и в одиночестве.

А дядя Митя успокаивающе подтвердил:

— Это недолго.

Пятеро стремительно скрылись в частых ивовых прутьях, на которые долго смотреть — только раздражать глаза, потому что мелькание фигур среди них... Лиза хмыкнула: "Не о том думаешь! Надо думать о том, что ты сейчас отпустила брата прятать настоящих мертвецов. Кажется, дядя Митя убил бандитов, которые устроили на нас западню?" И почти всё время до появления мужчины и мальчишек она просидела тихо и не шевелясь, удивляясь только одному: почему она не испугалась происшествия, о котором узнала по намёкам?

А они вернулись, и дядя Митя забрал у Лизы вялую Лильку. Оказалось, что до забора вокруг сада и в самом деле оставалась пара десятков шагов. При дневном свете, вынырнув из лаза в сад, Лиза рот открыла. Когда вечером они ходили здесь, она даже не подозревала, что незнакомых цветов может быть так много. Впрочем, как — незнакомых? Она всматривалась в странные бутоны, в странные соцветия, листья и, сама того не замечая, кивала: всё это она видела в своих снах. Тропинка, по которой они шли, под ногами едва видна, приходилось раздвигать ногами широкие листья, руками отводить в сторону цветочные гроздья... И снова вспоминать умершего дядю Колю. Она приходила от него, занималась своими делами, но во сне видела одни и те же травы. Как жаль, что до знакомства Сергея с Орианом она не знала, что все причудливые цветы и травы, которые колыхались и благоухали в её сновидениях, существуют на самом деле!

Будто услышав её мысли, полные сожаления и вины, Серый поотстал и пошёл чуть впереди. Глядя на светлые волосы, которые скрывали его затылок, девушка мельком решила, что пора бы его подстричь...

— Лизка...

Она чуть не наступила ему на пятки, но вовремя отпрянула, сообразив, что он приблизился к ней не зря.

— Что?

— Он их всех вырубил! Ну, этих бандюг! Представляешь? Сначала одного, потом — другого. Горло перерезал. Пацаны сказали: они провели дядю Митю сзади, он им велел сидеть на месте, а сам пошёл к бандиту. А тот следит за лазом! И не думает, что сзади кто-то может быть! Он ему рот зажал, потом ножом по шее чик — и готов. А потом они снова ушли в тальники и обошли место. И снова сзади подошли — ко второму. И дядя Митя пошёл к нему. А потом уже вернулись, чтобы спросить, куда их прятать. Ну, дядя Митя! А такой... — Сергей споткнулся. — Такой простой!

"Спасибо, что валенком не обозвал!" — немного сердито подумала Лиза. А внутри обмирала от страха за брата: а вдруг ему понравится — убивать, как дядя Митя? Ещё и рассказывает так, как будто сам видел, как убивает сосед.

— Серенький, а кто такие котчики?

Прежде чем ответить, брат повёл плечами, а потом сказал:

— Лиз, я их не видел, но пацаны сказали, что они похожи на наших кошек, только гораздо больше и некрасивые. В общем, я так понял, что они здешние... падальщики. Ну, типа шакалов. Ну и... В общем, этих бандитов им оставили.

У Лизы мороз по коже. Представила, как громадные кошки терзают в тальниковых кустах два трупа. Аж тошно стало, как будто её снова заставили выпить...

— Серенький, а в саду их нет? — испуганно спросила она.

— Нет. Против них ставят магические пугалки, и они не лезут — я специально узнавал у Ориана. А вот за забором их полно — это уже Зайд с Макином сказали. Но к живым они не подходят. Тоже магические. Чуют, когда человек здоров. А когда ранен — могут сразу напасть. Так что здесь безопасно.

Лизу вроде и успокоили слова брата... Но холодок на коже остался. С другой стороны, она успокоилась насчёт самих бандитов: для их предводителей, не ожидающих наткнуться на людей с другого берега, эти двое просто пропадут. А возможно, их исчезновение спишут на тальники. Ведь там и для них расхаживают мертвецы.

В дневном свете дом Ориана выглядел ещё величественней и уже не таким страшным, как вечером или ночью. И охранники, встретившие их на пороге чёрного входа, казались гораздо приветливей, чем обычно. Правда, они заметно насторожились при виде незнакомого им взрослого. Но проснувшаяся на руках дяди Мити Лилька сочла своим долгом познакомить его с домом и охранниками и принялась объяснять, кто их встречает, одновременно здороваясь с теми, кого запомнила. Дядя Митя, тоже почти незаметно подобравшийся при виде рослых молодцов, успокоился, когда понял, что и его пропустят в этот богатый и роскошный дом.

А в холле их встретила обеспокоенная рейна Атала. Вот уж чьи глаза источали самое настоящее потрясение при виде неожиданного гостя.

Компания вразнобой поздоровалась с нею, после чего Ориан кивнул дяде Мите и даже ухватился за его рукав, чтобы подвести его к тёте.

— Я проведу рейну Лизу и Лилию в покои рейна Дирка, — быстро сказал Макин, хотя по нему было видно, что ему хочется остаться, чтобы тоже рассказать всё до мельчайших подробностей о мужчине, который выглядит таким неприметным.

Лиза оглянулась на дядю Митю — тот заговорщицки улыбнулся ей, и она успокоилась и поспешила за телохранителем. По дороге в покои она размышляла о том, что всё сделали правильно. Ведь она сама пока, до поры до времени, не хотела, чтобы её земляки видели, как она и Лилька диагностируют больных.

Их провели светлыми и радостными от проникшего сюда солнца галереями, полными ярких цветов и висячих декоративных трав. Макин попросил ненадолго остановиться и, забежав в какую-то комнату, вынес из неё ремешок-переговорник для Лильки. Наконец они переступили порог нужного помещения, и малолетний телохранитель тут же убежал назад. Кажется, его сильно заинтересовал, если вовсе не очаровал дядя Митя. А потому он не хотел пропустить и секунды общения с ним.

Усмехнувшись ему вслед, она обернулась к рейну Дирку. И только деловито идущая к нему же Лилька помогла понять, что его нет в постели. Кузен Ориана полусидел-полулежал в низком кресле, одетый в домашнее, как поняла Лиза. Одежда на нём была свободной и мягкой. Сначала она не поняла, в чём дело, почему он изменился, но, приглядевшись, обнаружила, что рейн побрился сам или кто-то помог ему, но голова теперь стала полностью лысой, без тех несчастных тёмных прядей, с которыми он смотрелся... умирающим. Из-за вида этой лысой головы рейн стал ещё более худым. "Дистрофик!" — пренебрежительно ухмыльнулась в душе Лиза и, стараясь выглядеть профессионалом, деловито сказала:

— Доброе утро, рейн Дирк. Как вы себя чувствуете? — И тут же объяснила: — Прежде чем посмотреть на других заболевших, я хочу проверить вас.

— Доброе утро, рейна Лиза, — прозвучал необычно низкий голос, и девушка замерла: до сих пор рейн Дирк говорил сиплым высоким голосом, запинаясь и отдыхая после каждого произнесённого слова.

— Судя по голосу, вы идёте на поправку, — сделала она первое заключение и велела: — Закройте глаза. Мы с Лилей посмотрим, что изменилось в вашем лечении.

— Вы очень серьёзный целитель, рейна Лиза, — ровно сказал рейн и неожиданно, прежде чем закрыть глаза, подмигнул Лильке. Та захихикала, но Лиза, воспользовавшись тем, что глаза рейна уже закрыты, погрозила ей кулаком.

Обе встали по сторонам от низкого кресла и, тоже закрыв глаза, взялись за руки. Сначала Лиза ощущала только холодные пальчики сестрёнки. Потом они потеплели, и сестрёнка напряжённо сказала:

— Луговая рябинка. Тысячелистник. Ромашка. Что видишь ты?

— Какой-то красный цветок с сиреневыми листьями. Трава — длинные зелёные листья с оранжевой полосой посередине.

Всё. Теперь осталось уточнить друг с другом примерное содержание этих растений в отварах. Рябинку Лилькину Лиза знала — пижма. В общем-то, девушка так и предполагала, что все растения будут опять из сбора, связанного с почками. Значит, смертельная болезнь влияет именно на почки, убивая их.

Они разомкнули ладошки, и Лиза отвернулась от кресла с больным, жалея, что не носит с собой блокнотов. Неплохо бы записывать рецептуру отваров — пригодится на будущее. Сейчас же приходилось примерно продумывать этот отвар. И, хотя нет боязни, что он может забыться (руками в любой момент можно продиагностировать и снова уточнить всё, что надо), но запись — это всё-таки отличная памятка на будущее.

— Рейн Дирк, а в вашей комнате не найдётся бумаги и ручки? — рассеянно от продумывания травяного состава спросила Лиза, оборачиваясь к подопечному.

Тот уже полностью сидел и доброжелательно глядел на Лильку, которая, открыв рот, обходила его покои. При свете дня они оказались великолепными, несмотря на застоявшийся запах болезни. Впрочем, высокие и длинные окна были распахнуты настежь, и запах близкого сада постепенно перебивал вонь недавно гнившей кожи.

— К сожалению, нет, — снова прозвучал низкий голос.

"А у нас дома в каждой комнате, — недовольно подумала Лиза, — даже на кухне".

— Тогда мы оставим вас и посмотрим других больных. Куда нам идти?

— Разве вы не посидите со мной немного? — мягко поинтересовался рейн.

"У, эгоист! Прекрасно знает, что заболевшим плохо, а ещё — посидеть с ним!" — обозлилась девушка. И сердито спросила:

— А разве вам не сообщили, что в доме есть ещё заболевшие? Меня, вообще-то, пригласили к ним, а вы — только... — Лиза проглотила слова "побочный пациент сегодня". — Мы вас только по дороге зашли проведать, — выкрутилась она.

— Тогда вам придётся найти тех, кто может вас проводить к ним, — спокойно сказал рейн и добавил: — Я рад, что вы уделили мне своё время и своё внимание.

Лиза покосилась на пациента. Показалось — или нет, что он пытается иронизировать? Дохляк! И тут же испугалась: а вдруг он мысли читает? Ориан сказал же, что кузен — очень сильный маг! Обидится ещё на "дохляка"!.. Он же не виноват, что заболел!.. На всякий случай она чопорно сказала:

— Желаю вам скорейшего выздоровления, рейн Дирк.

И, схватив Лильку за руку, чуть не вылетела из его покоев. Нет, рейна Дирка, конечно, надо бы вылечить первым: от него многое и многие зависят. Но именно сейчас они не могут заниматься его лечением. Он уже выздоравливает — и дальнейшее лечение получит из рук своей матери. А вот остальные... Подождёт, в общем. Странно только, что ей постоянно хочется дерзить ему. Из-за его глаз, что ли? Уставится своими... лезвиями, так и хочется какую-нибудь гадость ляпнуть!

— Ты чего, Лиз? — уже в коридоре удивилась сестрёнка.

— Нам надо найти тех больных, из-за которых мы пришли сюда, — напомнила Лиза, оглядываясь в поисках хоть одного охранника.

Но на стыке двух коридоров они встретили пожилую женщину с подносом в руках. Она выслушала их и даже испугалась, что обе остались без сопровождающего. Оставив поднос на ближайшем столе, она засеменила (прямое платье в пол и безо всяких украшений пошито из плотной ткани) впереди двух чужеземных целительниц, то и дело почтительно оглядываясь на них. Пришлось пройти довольно долгий путь и не только по коридору, но и другим комнатам и небольшим залам, пока все три не очутились в части дома, чувствительно заброшенной, несмотря на видимую чистоту. Возможно, больным специально отвели часть дома подальше от жилых помещений. Клятвенно пообещав прислать кого-нибудь из охраны, чтобы целительницы потом не блуждали по плохо знакомому для них дому, женщина указала на последнюю дверь в небольшом коридорном тупике и тут же сбежала. Наверное, боялась заразиться.

А сёстры сняли с шей ситцевые косынки, которые начали носить с недавних пор, предполагая, что придётся однажды отказаться от медицинских повязок: увы, все вещи их мира заканчивались постепенно. И, только когда косынки закрыли носы и рты, Лиза осмелилась распахнуть дверь. Заброшенный зал, куда относят старые, отслужившие свой век вещи, предстал их глазам. Здесь было тоже светло, но как-то бесприютно, и Лизе даже показалось: сними она косынку с лица — и учует пыльный запах заброшенности.

Но даже этот зал, отведённый для заболевших, был поделён ширмами надвое — для охранника и для высокочтимого. Ширмами, несмотря на то что расположили обоих в противоположных концах этого зала. Осмотревшись с порога, Лиза тихо сказала:

— Лиля, давай-ка начнём с того, что справа.

По скудному убранству помещения справа легко догадаться, что там лежит охранник. И девушка, сердясь на хозяев, хмуро решила, что первым они обследуют охранника, а уж неизвестный рейн подождёт своей очереди.

Охранник лежал на кровати, закрытый лёгким одеялом. Даже постель выглядела оснащённой по-солдатски, как это себе представляла Лиза. Серое одеяло, поверх которого охранник вытянул руки. Наволочка на подушке хоть и чистая, но наверняка много раз использованная и перестиранная — до блёклости цвета. Приглядевшись к больному, Лиза отметила, что на его руках, на локтевых сгибах, темнеют небольшие полоски жёстких волосков. Охранник — оборотень? Лиза помнила, что у Макина и Зайда такие же полоски на локтях...

— Здравствуйте, — негромко сказала Лиза, когда он скосился на неё и тут же охнул: кажется, даже движение глаз давалось ему с трудом. Девушка же машинально отметила, что белки глаз у него пожелтели, как при желтухе. — Мы целительницы с другого берега. Надеюсь, вас предупредили о нашем приходе. Не разговаривайте. Всё, что от вас требуется, — это закрыть глаза.

Охранник еле заметно качнул подбородком и закрыл глаза.

Сёстры повторили уже ставший привычным ритуал диагностики. И Лиза обрадовалась: алосияние не понадобится на первоначальном этапе болезни! Показалось другое растение из сада рейны Аталы! Правда, чистотел из их мира оставался, но уж этого добра возле помойки полно!

Поделившись хорошей новостью с охранником, Лиза с облегчением восприняла его с трудом уловимую радость: чем лучше настроение, тем быстрей выздоровеет.

И сёстры пошли в другую часть зала.

Здесь лежал старик. Его постель и правда отличалась от постели оборотня. Здесь и белоснежные простыни, и одеяло поблёскивало явно шёлковым пододеяльником. Но посеревшее от боли лицо с закрытыми, запавшими до синяков глазами заставило девушку насторожиться. А уж когда Лилька сощурилась так, будто вот-вот поморщится... А ведь сестрёнка гораздо ниже. Значит, запах больного тела отчётлив.

— Простите, рейн, — тихо позвала Лиза. — Давно ли вы больны?

— Давно, — не открывая глаз, прошелестел старик.

— Почему же вы раньше... — начала девушка и оборвала свой вопрос на полуслове. Понятно почему. Испугался, что сожгут — узнав о его болезни, и крепился из последних сил. А услышав, что появилась надежда выжить, немедленно объявил о своём состоянии.

Для старика алосияние понадобилось, как выяснили целительницы. Кроме него, из сада рейны Аталы нужны ещё два растения. И уже привычный чистотел. Про себя Лиза решила так: неизвестно, как там с алосиянием, но, кажется, основной силой в лечении всё равно является чистотел. Она даже успела возгордиться этим открытием. А потом заметила, что дверь в зал приоткрылась. Ей показалось, в зал заглянула рейна Атала. И Лиза заторопилась.

Старику объяснили, что он выживет и что ему уже сегодня сделают ванну из целебных трав и дадут отвар. Уходя, девушка оглянулась. Ей почудилось, что на ресницах закрытых глаз блеснула слеза.

За дверью и правда стояла рейна. Она повела целительниц прочь от зала, по дороге выслушивая результаты осмотра больных, и вскоре они все оказались в тех самых покоях, в которых цвёл Ночной светильник. Тут же сидел и дядя Митя, с удовольствием пивший чай в компании мальчишек. Девочек тоже угостили чаем, а потом дядя Митя первым встал и откланялся, прихватив с собой не только своих целительниц, но и всю мальчишескую компанию. Выходя из покоев рейны, удивлённая Лиза обнаружила, что за плечами дяди Мити висит какая-то котомка.

Ориан с телохранителями проводил их на этот раз только до тальников. Это дядя Митя велел ему не высовываться днём, раз уж бандиты принялись за засады.

— О чём вы договорились с рейной? — нетерпеливо спросила дядю Митю Лиза, пробираясь бродом.

— Пока о двух вещах, — задумчиво сказал тот. — Мы с мужиками будем учить их ребят — ну, охранников — рыбной ловле. Ведь теперь для нас тоже не существует мертвецов в тальниках, если рядом будет Сергей или Ориан. И попробуем устраивать диверсии по ночам.

— Попробуем — это кто? — спросил Сергей.

— Ну, Вовку точно брать не будем. А вот шухер среди бандитов навести втроём с Генкой и Леонидом — это мы можем. Задачка-то у нас — отпугнуть их от дома. Сверхзадача, конечно, нам не под силу — собрать всех живых из незащищённых домов под крылышко этой дамочки. Но хоть что-то мы сделаем. И искать того самого мертвеца, разносящего эту чуму, — тоже задачка не из последних. Пока тутошние охранники сумеют избавиться от страха перед ним — время пройдёт. А нам бы надо побыстрей всё сделать.

— А как же дома? — со страхом спросила Лиза. — Вдруг тётя Маша узнает?

Дядя Митя оглянулся, придерживая Лильку, с интересом слушавшую их.

— А что тётя Маша? Тётя Маша будет молчать в тряпочку, что бы мы ни сделали. Не бабье это дело — лезть в мужские дела.

Двенадцатая глава

Незадолго до конца брода Лиза, погрузившаяся в воспоминания о стремительном мелькании событий, в которых ещё разбираться и разбираться, чуть не свалилась в воду. Задумавшись, она не заметила, что впереди идущий дядя Митя не сразу нащупал ногой ушедший под воду толстый сук. А когда нашарил его и прошёл место, сук не поднялся наверх. Нога девушки резко "клюнула" в воду. От неожиданности Лизу окатило жаром. Но удержаться, схватившись за ствол ближайшей ивы, она успела.

— Ты что? — тихо спросил за спиной Сергей.

— Ничего, задумалась.

Отдышавшись, Лиза продолжила путь, время от времени поглядывая на размеренно идущего впереди мужчину. Пока до неё не дошло, что Лилька снова дремлет головой на плече дяди Мити.

— Дядя Митя! — снова чувствуя опахнувший ужасом жар, позвала она, спешно перемещаясь к нему. — Дайте мне Лильку. Дальше я понесу сама.

— Да ты не беспокойся, — не оборачиваясь, успокаивающе сказал сосед. — Лёгонькая она и мне не мешает. Я уже и берег вижу. Немного осталось — донесу!

Лиза беспомощно обернулась к Серому. Тот нахмурился, не понимая, а потом распахнул глаза и рванул с места, шумно шлёпая по воде и цепляясь за все гибкие, порой подгибающиеся под его рукой стволы. На непривычно громкий плеск воды дядя Митя всё же обернулся. Лиза обмерла: Лилька лежала на его плече справа, а ладошку приложила к сердцу мужчины!

Подхватив сестрёнку за подмышки, Серый буквально отодрал её от изумлённого соседа и прижал к себе. Та только что-то сонно пробормотала.

— Дядя Митя, простите, но Лильке лучше быть с Серёжкой, — твёрдо сказала запыхавшаяся Лиза. — Тем более у вас мешок... Мы потом вам всё объясним.

Пару секунд сосед внимательно смотрел на всех троих, но кивнул и пошёл дальше. А Лиза теперь ревниво следила, как он легко и быстро передвигается по тальнику, и думала: неужели он ничего не ощущает? Или ощущает, но не понимает, что с ним?

Чуть не врезалась в Серого, который слегка поутишил шаг.

— Лизка, не бойся, — пыхтя, сказал он. — Ориан показал, как собирать и передавать силы. Выйдем на берег, я сделаю всё, что надо.

— Ладно, — процедила она сквозь зубы, чувствуя, что тело покрывается гусиной кожей от внутреннего озноба. — Но потом ты мне всё покажешь, как это делается, понял? Делись всем, что тебе рассказали, понял? Я тоже хочу научиться!

— Понял-понял, — пробормотал брат.

И только на берегу, когда издалека стали заметны двое мужчин, сидящих в ожидании на том же бревне, где они обычно рыбачили, дядя Митя негромко спросил:

— Ну? Так что я сделал неправильно?

— Дядя Митя, потерпите, — смущённо ответила Лиза. — Чуть позже скажу, хорошо?

— Ну... Хорошо.

И пошёл чуть впереди, торопясь к ждущим их мужчинам. А Лиза, прикусив губу, снова всматривалась в него, в его лёгкую походку — и это при том, что они только что с трудом перешли тальниковый брод, где устаёшь не долгого перехода, а от необходимости выискивать хорошее опорное место для каждого следующего шага... Внезапно дядя Митя замедлил шаг и встал на месте, будто что-то забыл, о чём вспомнил только что. И обернулся на них, еле поспевающих за ним. Медленно покачал головой и снова пошёл к соседям. Удивлённая Лиза только пожала плечами.

— Лизка, а у дяди Мити — что, больное сердце было? — негромко спросил Серый.

— Не знаю, Серенький, — осторожно ответила девушка. — Но Лиля держала руку именно на его сердце.

Они подошли к бревну и мужчины потеснились, чтобы дать место в середине.

Теперь и Лиза слушала рассказ о другом береге. Дядя Митя им сразу сказал, чтобы не уходили. Сергей помалкивал, но лицо у него всегда было выразительным, так что девушка про себя вздохнула с облегчением, когда поняла: главным для брата является не убийство двух сидевших в засаде бандитов. Дядя Митя скупо, но точно обрисовал ситуацию. Да, с того берега и впрямь могут прийти убийцы и мародёры. Теперь для них тальниковый брод, по которому мотаются фантомы мертвецов, не помеха. Но сейчас и для жильцов одинокого дома брод перестал быть пугалом. А значит, можно серьёзно подготовиться к встрече незваных гостей.

— Предлагаешь устроить ловушки? — задумчиво спросил дядя Гена.

— Это была первая мысль, — кивнул дядя Митя. — Но здесь проблема: тем самым мы закроем дорогу и себе. А с того берега и в самом деле сюда бегают пацаны. Не хотелось бы с тамошними цапаться из-за... — Он осёкся и глянул на притихших брата и сестру. — Ребятки-то учатся друг у друга. Да и наших там приветили от души. Мало того — там их очень ценят.

— Из-за их... магии? — с паузой выговорил дядя Лёня.

— Именно что. Их так ценят, что нам, когда узнали, сколько нас, выдали... — Дядя Митя вдруг ухмыльнулся: — Нам выделили паёк! — И приподнял над песком свою небольшую, но даже внешне увесистую котомку.

— И что это? — заинтересовался дядя Гена.

— У них подворье всегда было богатое, — объяснил дядя Митя. — Как только вся эта буча пошла, кое-что из подворья перенесли во внутренний двор. Дом-то у них — что-то типа замка. А выращивали они свою птицу. Мясную. Не знаю, как называется — спрашивать не стал, но больно уж похожа на нашу индейку. Правда, округлей. Толще.

Затаившись, Лиза тревожно подумала: "А рейна Атала предупредила его, что пища может быть опасной?" Нет — судя по тому, как сиял дядя Митя, пока довольные мужчины пробовали на вес его котомку. Или из-за домашней птицы никто не заражался?

Вообще, Лиза чувствовала себя так, словно пробиралась ранним утром по дремучему лесу: и здорово в этой тишине с туманной дымкой по травам, в густом пересвисте лесных птиц — и страшно, потому что... какое-то необычное одиночество, из-за которого то и дело ждёшь: вот-вот из ближайшего кустарника вдруг выскочит что-то страшное.

— ... дело обмозговать надо, — услышала она голос дяди Мити. — Ребята, вы идите, отдыхайте, а мы тут ещё посидим. Я потом к вам зайду.

Заметно было, что Серый поначалу не хотел уходить с пляжа, но взглянул на младшую сестрёнку, которую так и не выпустил из рук — и чуть не побежал впереди Лизы. Девушка ещё обернулась к мужчинам — как будто специально, чтобы увидеть, как дядя Митя снова внимательно всматривается в них. Но она просто кивнула ему и поспешила за братом. Всё правильно. Им надо отдохнуть. Выспаться. Но в первую очередь привести Лильку в себя. Краем глаза, пока сидели на бревне, Лиза отметила, что Серый втихаря меняет кольца на пальцах, поглядывая на сестрёнку и шепча так, что слов не то что услышать, но и по губам не прочитать. Читал заклинания на языке Ориана?

Они поднялись по разваленной лестнице к дому. И у торца встретили тётю Машу. Она стояла, подбоченившись, явно дожидаясь их. Когда они подошли ближе, причём Лиза уже почему-то чувствовала себя виноватой, тётя Маша накинулась на них:

— Правило было одно для всех! Идёте с пляжа — несёте воду и дрова! Какого чёрта вы бездельничаете?! Почему у вас ничего нет? Прохлаждаться решили, пока никто не видит? Что — рука оторвётся, если прутик один-другой с собой прихватите?! Даже банки с собой не взяли — воду нести! Что — за вас все работать будут, а вы гулять?! Ишь, на шеи решили усесться, да?!

— Тётя Маша... — попробовала остановить женщину ошеломлённая напором и несправедливыми упрёками Лиза, но вмешался брат.

— Егорка вообще ничего не носит! — неожиданно крикнул он, заступая перед сестрой, но снова отступая, потому что Лилька на его руках сонно захныкала. — А вы ему ничего не говорите про это! Почему с реки что-то носить должны только мы?! Пусть он тоже работает!

— Егорушка к реке не ходит! — рявкнула в ответ женщина. — И нечего там ему делать! Он не прощелыга какой-то — к реке бегать! А вы!..

— Егорка бездельничает — и это хорошо?! — поразилась Лиза, взбудораженная и криком, и постановкой вопроса, и тут же добавила, чтобы успеть опередить соседку: — Хорошо, мы тоже не будем ходить к реке! Совсем! Сегодня — последний раз!

Они пару секунд возмущённо смотрели на женщину, хватавшую воздух от негодования и не находившую слов на последний, неожиданный для неё выпад, а потом Лиза первой пошла в обход, а за нею брат.

Они чуть не бегом промчались в свой подъезд, взлетели по лестницам, и Лиза открыла привычно запертую дверь. Машинально проследила, как Сергей заходит в свою комнату и кладёт недовольно замычавшую Лильку на постель... И засмеялась, удивлённо понимая, что ей хочется одновременно плакать. Она не понимала, что происходит, почему ей хочется делать всё сразу: и плакать, и смеяться, и выть... Нет, не то что хочется. Как будто кто-то изнутри начал трясти её, заставляя вытворять совершенно противоречивые вещи... Пока не подскочил Серый, который поймал в жёсткий захват её трясущиеся руки.

— Лизка! Прекрати, Лизка! Лизка-а!

Она слышала его как-то со стороны, будто он прятался за стеной в другой комнате. Слышала отдельные слова, не понимая их, пока он не выпалил:

— Лильку напугаешь!

И тогда она резко выкрутила руки из его захвата и бросилась в ванную комнату. Здесь с силой прижала к лицу кучу полотенец, сдёрнутых с вешалки, и продолжила дёргаться, плача в тряпки, понимая, что это ненормально, но не в силах остановиться.

Под ноги что-то легонько ударилось. А потом кто-то положил на её плечи руки и заставил сесть на подсунутый табурет. Ещё через минуту она сумела успокоиться до такой степени, что опустила полотенца. Серый сидел на краю ванны, ссутулившись, и смотрел в пол. Лиза шмыгнула носом и вздохнула.

— Я... Лильку здорово напугала?

— Я двери закрыл — она не слышала. А ты что? Что с тобой?

Лиза вздохнула.

— Не знаю. Просто... обидно всё это.

Серый снова опустил глаза, кажется над чем-то серьёзно размышляя. Потом сказал:

— Ты не реви, ладно? И, знаешь, обидно не это — ну, что тётя Маша орёт. Ты с Егоркой почти не сталкиваешься — не видела, не знаешь. Но хоть замечаешь, что он тётей Машей?.. — Серый задумался, морща лоб — видимо, в поисках нужного слова. — Он давно ею командует. И, сдаётся мне, он делает то же самое, что ты. Тихо! — поднял он руку, когда она подняла голову, удивившись. — Сейчас скажу. Помнишь, ты сказала, что велела Вовке спать — и он уснул? А когда Егорка разговаривает с тётей Машей и чего-то хочет, он говорит, как будто приказывает. Вот посмотришь в следующий раз, как они говорят.

— И что? — не совсем понимая, к чему клонит брат, спросила Лиза. И вдруг сообразила. Растерянно посмотрела на него: — Думаешь, он тоже маг?

Они посидели немного, перебирая версии к положению "возможно, Егорка не маг" — вплоть до той, что тётя Маша, оставшись без семьи, полюбила Егорку как собственного сына или внука, поэтому разрешает ему делать всё, что угодно. Наконец выдохлись на предположениях, и Лиза хмыкнула:

— И зачем ты мне это сказал?

— Ну, когда ты болтаешь, ты нормальная, — хитровато объяснил Серый, а потом уже серьёзно сказал: — Лизка, это плохо, что мне не нравится, что Егорка — маг? Я эгоист, да? Ну, что мне не хочется, чтобы он тоже магом был?

Девушка сумела усмехнуться.

— Нет, это другое... У Егорки характер такой, что, если он узнает про магию, он всем такое устроит!.. Хотя... Как знать?.. Ну ладно. Хорошо. Пойду готовить обед. Ты покажешь мне, как зажигать огонь?

— Покажу, — пообещал Серый, и они вышли из ванной комнаты.

На кухне Лиза получила первый урок магии и научилась зажигать огонь.

Когда брат понял, что больше учить её не надо, он вышел из кухни, и Лиза улыбнулась, расслышав, как он ворчит в коридоре:

— А мне это всё равно не нравится...

Она присела на корточки перед керогазом, поставленным на табуретку, и загляделась на огонь. Чудо... Она сумела выловить огонь из ниоткуда... Огненные лепестки ровно играли под подставленной на керогаз кастрюлей, и девушка всё никак не могла оторваться от заворожённого созерцания рукотворного огня.

Лилька словно проснулась, после того как Серый посидел с нею ещё раз. Тут же вскочила и с удовольствием съела предложенный пакетный суп, а потом и кашу. Старшие смотрели на неё с беспокойством, но даже Лиза отмечала, что щёки сестрёнки порозовели.

После обеда они уселись в комнате родителей — нынешней Лизы, за столом. Серый выложил все кольца на столешницу и принялся объяснять всё, что ему успел преподать Ориан. Зажечь огонь получилось у сестёр с первого раза. Ведь Лиза уже умела, а её умение добавило азарта Лилькиному желанию научиться новой игрушке. А со всем остальным пришлось повозиться. Сергей настаивал, чтобы в первую очередь сёстры выучили заклинания и манипуляции с кольцами, которые давали возможность набирать силу и восстанавливаться, например, после лечения, а сестёр интересовали больше бытовые заклинания. Воду, между прочим, из собственного дыхания очень интересно создавать!.. Впрочем, Лиза сразу согласилась, что Лильке надо обязательно знать заклинания, связанные с силой, а сестрёнка отказывалась, потому что заклинание и манипуляции были очень сложными и запутанными для неё. И, только когда старшая сестра согласилась вместе с ней учиться, покорно приступила к уроку.

Потом Лилька отпросилась погулять. Строго-настрого предупреждённая никому о своих умениях не говорить, сестрёнка вприпрыжку побежала на улицу.

А старшие переглянулись.

— Что насчёт реки? — тихо спросила Лиза. — Я ляпнула тёте Маше, что не пойдём, а теперь не знаю, как быть... Мы же должны со своего берега принести траву.

— И принесём, — спокойно сказал Серый. — Когда тебе лучше за травой идти? Сейчас? Ну и пойдём. Ты же для всех травы запасаешь? Какая кому разница, сколько ты наберёшь трав и каких? Да кроме тебя, многие ли в доме знают эти травы?

— Не скажи, Серенький, — покачала головой Лиза. — Уж полынь с чистотелом почти все знают. А уж пижму узнают сразу.

— И что? Им будет жаль, если ты два-три лишних веника на всякий случай приготовишь? Ну хочешь, я всем скажу, что у меня живот заболел? Что ты для меня ванну хочешь сделать? Собирайся. Не фиг дома сидеть из-за какой-то тёти Маши! Пошли-пошли! Я тоже тебе помогу — надеру побольше. Пацаны придут, а у нас уже для них всё готово. Здорово же!

— Может, дома посижу? — вздохнула Лиза.

Сергей скептически посмотрел на сестру.

— Не дури, — высказался он. — Прогнёшься под тёть Машу? И чем тебе будет лучше? Тем, что она будет гнобить тебя? Дядя Митя что сказал? В эти дела она лезть не должна!

— Хорошо, — уступила девушка. — Только сначала забежим к тёте Ане. Как она там?

Забег к тёте Ане, которая жила на третьем этаже соседнего подъезда, выявил одну проблему: пожилая женщина может передвигаться, хоть и с трудом. Но больше всего ей тяжело оттого, что к ней почти не заходят. Да и жить ей страшновато на этаже, где другие две квартиры пустуют.

Брат с сестрой переглянулись. Кажется, одна и та же мысль возникла у обоих одновременно. Но первым заговорил Серый.

— Тётя Аня, а вы согласились бы переехать в наш подъезд? На нашем этаже есть однокомнатная. Бесхозная. Если вы нам покажете, что бы хотели забрать с собой, мы перенесём туда всё. Честно!

— И скажем тёте Нине, — поддержала брата Лиза. — Она ещё и обрадуется, что наш этаж будет полностью заселён.

— И со второго этажа вам будет легче спускаться на улицу, — добавил Серый. — А то вы совсем гулять не выходите.

— А если что — мы будем рядом, — сказала девушка. — Поможем спуститься и подняться. Чего там — всего две лестницы.

— Но чужая квартира... — засомневалась женщина.

Сергей хмыкнул. Лиза тихонько улыбнулась: не вспомнил ли он, как "переезжала" тётя Маша, которая просто-напросто вселилась в Егоркину квартиру? Ведь их нынешняя соседка раньше даже и не жила в их доме.

Через пять минут Серый побежал предупреждать тётю Нину, что в пустую квартиру на площадке вселится тётя Аня, а Лиза осталась, чтобы помочь женщине собрать постельное бельё, пока та собирает всё остальное, что и практично, и близко сердцу.

Переселялись весело. Особенного веселья добавило известие, что мужчины откуда-то принесли много засоленного мяса и объявили, что вечером, перед ужином, неплохо бы собраться: появились интересные для всех новости. Тётя Маша попыталась было снова, по-командирски давя на горло, выяснить, почему это вдруг дядя Митя решил собрать всех, когда главная здесь она. Но тут же выяснилась интересная картина: только тётя Клава поддержала её. Остальные напомнили тёте Маше, что ей тоже неплохо бы не бездельничать, а помочь с переселением тёти Ани.

Перепалка не переросла в скандал только потому, что на улицу вывели тётю Аню. Она посидела немного, отдыхая от давным-давно забытого слишком долгого движения и радостно оглядываясь вокруг, особенно на зелень, а потом её так же, под руки, повели на второй этаж другого подъезда.

Лиза вместе с соседками устроила новосёлку на новом месте, а потом потихоньку сбежала. Женщин, которые помогут тёте Ане дальше, и так много. Даже тётя Маша, хоть и ворчала, но осталась. Поэтому девушка тихонько предупредила тётю Нину, что хочет сходить за травами, и ушла. Сергей ждал на скамье у подъезда. Он так засмотрелся на играющую с малышнёй тёти Нади Лильку, что не сразу увидел сестру. Лиза села рядом.

— Столько событий, — негромко сказала она. — Ты слышал, что дядя Митя сказал?

— Насчёт вечернего собрания? — не глядя, спросил Сергей. — Ну и хорошо. Пусть расскажет всё. Тогда можно будет не прятаться.

— Думаешь, будет нормально? — задумчиво спросила девушка. — Хотя... связи с другим берегом наладить — это здорово. А если они ещё и платить будут мясом птицы — вообще замечательно. Но я очень боюсь этих бандитов.

— Дядя Митя сказал, что теперь он и дядя Гена нас будут провожать, а дядя Лёня в засаде сидеть, пока мы там. И вообще... Они там что-то такое придумали и хотят поймать мага, который с бандитами водится. Я им уже сказал, что этот предатель с белой бородой. Думаю, среди бандитов больше таких нет. Так что особая примета преступника обеспечена. Пошли, что ль?

— Пойдём, — вздохнула Лиза.

Вдвоём они и правда быстро набрали столько травы, сколько нужно, да ещё сделали то, о чём просила рейна Атала: бережно, орудуя совком, вытащили из земли несколько растений вместе с корнями, чтобы рейна могла их посадить у себя в саду. Так что получилось два пакета собранных трав и одно ведро с будущими ботаническими "переселенцами".

По дороге домой, точней уже у самого дома, снова столкнулись с тётей Машей. И с головой окунулись в новые вопли. Теперь уже тётя Маша громогласно прошлась по воспитанию всех троих, включая даже Лильку. Лизу, которая и так держалась очень напряжённо, она едва не довела до новых слёз. Девушка уже смотреть не могла на побагровевшее от натужного крика лицо женщины, а пронзительный крик звенел в ушах. Но на этот раз Серый не собирался спускать командирше и принялся в ответ так орать, что соседки, сидевшие в новой квартире тёти Ани, быстро спустились во двор. Не разбираясь, что именно произошло, они накинулись на тётю Машу — и это так поразило Лизу, что она застыла на месте, изумлённая: за неё вступился не только Серый!

В самый разгар скандала появился дядя Митя. Постоял немного, прислушиваясь к перепалке... Воспользовавшись, что женщины замолчали, он спокойно сказал:

— Лиза, ты мне нужна. Зайдём-ка к вам ненадолго. И Сергей тоже — марш домой.

Он взял у Лизы оба пакета, Сергей поднял ведро с растениями и землёй. Девушка шла за ними, боязливо ожидая нового крика в спину. Но позади сохранялось потрясённое молчание. Как-то никто не ожидал, что причина скандала так внезапно исчезнет.

Они поднялись на свой второй этаж. И уже в квартире дядя Митя спросил:

— Ну? Чего Машка к тебе прикопалась?

— Не знаю, — искренне призналась Лиза.

— А давно ли?

— Мы сегодня с пляжа шли — она наорала на нас, что мы не несём воды и дров, — угрюмо сказал Серый. — А мы забыли... А сама ни разу...

— Сегодня на собрании предупрежу её, чтобы к тебе ни-ни! — сказал дядя Митя. — Лиза, но и ты ей спуску не давай, лады? Ты теперь человек у нас важный. Не будь тебя, с другим берегом переговоры бы затянулись, а то их и вовсе б не было. Не забывай об этом. Не трусь. Если что — сразу ко мне. Да хоть и пожаловаться. Надо... Иной раз.

Брат и сестра посмотрели на него, и Сергей пожал плечами:

— Мы как-то привыкли, что взрослых слушать надо.

— Всё понимаю, — вздохнул дядя Митя. — Только ведь и взрослые — не всяк умён бывает. Она тоже привыкла орать. А ведь и ей думать о будущем надо. Мы не вечные.

Сказал и ушёл. А они посмотрели ему вслед, на тихонько закрытую дверь.

— А ведь он прав, — сказал Серый. — Мы всё ещё живём там, в той жизни, которой нет. Все. Кроме нас с Лилькой и мужиков, которые видели фантомы в тальниках. Ты можешь себе представить тётю Машу, которая общается с рейной Аталой? Я — нет. А ты разговаривала с ней и не... прогибалась. Так что и в этом дядя Митя прав.

На собрании крику было!

Проходило оно на приподъездной площадке, где были не только две скамейки, но и заранее вынесенные жильцами стулья и табуреты.

Хорошо, тётя Нина заранее усадила их, всех троих, рядом с собой. Лизе показалось — дядя Митя попросил. Но Лиза уже успокоилась. И знала, что состояния, когда хочется поплакать, больше у неё не будет. Весь оставшийся час до собрания она всё размышляла над словами дяди Мити о том, что она сама — нужный в их частичке мира человек. И, кажется, поверила в это. Так что сидела рядом с тётей Ниной и думала не о том, что тётя Маша будет снова бушевать и проклинать лично её. Она думала о том, что успела вместе с Лилькой уцепиться руками над тётей Олей, словно шутя, что женщина так и восприняла, как шутку двух девчонок. И теперь Лиза знает, какой цветок надо искать в саду рейны Аталы. А впрочем, искать не придётся. Она просто опишет хозяйке сада нужный цветок — и та сама найдёт его.

Собрание началось с воплей тёти Маши, которая обвиняла всех в чёрной неблагодарности, напоминала о том, сколько продуктов из своего магазина скормила, чтобы "никто не сдох". Её выслушали, но как-то слишком спокойно.

А вот выступление дяди Мити понравилось всем, хотя сначала вызвало довольно бурную реакцию. Он коротко рассказал о том, как сходил на тот берег и договорился, что за лечение Лизе будут платить мясом на всех жильцов дома. Кроме всего прочего, хозяева того дома пообещали снабдить их крупой.

Пока все порой с криком обсуждали новости, Егорка пробрался к Серому, и Лиза услышала негромкий голос:

— А почему вы мне ничего не рассказывали?!

Лиза затаилась в ожидании ответа.

— Егорыч, — проникновенно сказал Серый. — Скажи я тебе, ты бы разболтал тёте Маше, а она нам не дала бы туда бегать!

— Чего? — пренебрежительно откликнулся Егорка. — Это она-то? Да она быстро всё разрешает. Вы бы сказали мне, а я бы всё устроил.

— Егорка, — напоминающим тоном позвал Сергей. — А ты не забыл, что мы-то про это не знаем? Знали бы — сказали.

— Возьмёте сегодня с собой? — жадно вцепился мальчишка в Серого.

— Как дядя Митя скажет.

Во время диалога следившая за Егоркой, Лиза сразу отметила оценивающий взгляд мальчишки-соседа на дядю Митю. Оттого сразу же и увидела, как Егорка не только раздражённо вздохнул, признавая, что с дядей Митей ему не справиться, но и обиделся. Зато Серый, сидевший вроде как спокойно, засиял, как солнышко. "Может, мы и впрямь эгоисты?" — улыбаясь, подумала она. Но положение их компании без Егорки ей точно нравилось. Как и брату.

Тринадцатая глава

После дворового собрания, закончившегося бессильной руганью тёти Маши со всеми, кто ей на глаза попался, Серый с сёстрами вернулся в квартиру. Лиза сразу заторопилась в кухню — готовить ужин. А Серый зашёл в свою комнату: он обещал Лильке ещё один урок с кольцами — для повторения. И вдруг вспомнил и попросил:

— Лиль, я сначала к Лизе на минутку, а потом с колечками поиграем, ладно?

— Ладно, — ответила сестрёнка и бросилась в свой уголок, где у неё сидели и лежали куклы. Заслышав за спиной, как она тут же принялась разговаривать на все голоса за всех кукол сразу, Серый улыбнулся.

Но неприятная мысль, что Лиза отчего-то сильно тревожится, заставила его поспешить к ней... На кухне сестра вроде была спокойна: она ставила кастрюлю на керогаз и даже гордо улыбнулась при виде брата.

— До сих пор не верю, что сама могу зажигать огонь!

— А почему кастрюля такая большая?

— Я решила, что буду варить и на тётю Аню. Теперь носить еду ей гораздо удобней. Ещё на собрании её предупредила. Она сказала, что хочет отдать мне свой керосин, но я сказала, чтобы она себе оставила. А вдруг ей чаю захочется? А ты что?

— Это ты-то чего, Лизка? Ты, когда с собрания уходила, хмурилась.

— А, это... — Сестра отрегулировала огонь и села на табурет, сосредоточенно уставилась в пол. — Понимаешь... Везде свои законы. Как себя вести с людьми — это правила поведения, но я их считаю законами. В школе мы учили правила по математике и учились их применять. На физике то же самое. Вот я и думаю: а ведь у магии тоже должны быть свои законы.

— И что из этого? — не понял Серый.

— Вот смотри. Из всех жильцов, не считая тёти Ани, мы самые слабые. В том смысле, что и сами по-взрослому отвечать не умеем, и некому за нас заступиться, если на нас кто-то орёт. — Лиза замолкла, а потом поправилась: — Сейчас-то, конечно, по-другому. Но ещё раньше я заметила, что тётя Маша на нас косится, из-за чего я себя... ну, как-то неловко чувствовала. А сегодня она как будто специально нас искала, чтобы наорать. Ни за что причём. И успокоилась только тогда, когда довела меня чуть не до слёз.

Теперь сел и Серый. Он почувствовал, что сестра хочет сказать важную вещь, которую всё ещё формулирует, говоря о ней вслух.

— Помнишь, я сделала приворот для Вовки на тётю Надю? А Лильке плохо стало?

— Ну, помню.

— Егорка втихаря заставляет тётю Машу выполнять всё, что захочет. Может, я неправильно поняла... В общем, я думаю, что он на неё делает тот же приворот или типа того, но силы берёт у неё же. А она чувствует слабость и берёт силы у меня. По-своему. Ну, как-то инстинктивно. — Лиза снова помолчала. — Может, я всё выдумываю, но так, как сегодня, в последнее время было уже несколько раз. Она кричит на меня, а потом мне плохо. Или я правда всё это придумываю?

Серый сидел и размышлял, но в голову ничего умного не приходило. С одной стороны, Лизка права: происходящее с нею после стычек с тётей Машей очень похоже на то, что происходит с Лилькой, когда она отдаёт слишком много сил. Сестра слабеет. Он вспомнил, как было дело до обеда, и повёл плечами. В таком состоянии, чтобы сестра сразу и хохотала, и плакала, он ещё ни разу не видел Лизку. С другой стороны, она сомневается. Он бы тоже так. Ну, сомневался. Или нет. Не скажи сестра о своей неуверенности, он бы с жаром согласился с нею и принялся следить, чтобы тётя Маша больше не задирала Лизку... Но в любом случае получается, что виноват Егорка.

— Давай попросим Ориана посмотреть на это дело? — неуверенно предложил он. — Он же видит. Тогда и скажет — права ты или нет.

— Неплохо бы было... Хотя если я сегодня увижусь с рейной Аталой... Серенький, понимаешь... Больше всего я боюсь, как бы не настроить всех против Егорки, — призналась сестра. — Мне бы не хотелось, чтобы он потом злился на меня. Да и вообще... Кто его знает, как он... отреагирует. Он и так здорово обиделся, когда мы не предложили ему вместе сходить на тот берег.

— Ладно, я точно сегодня с Орианом поговорю, — пообещал Серый и вернулся в свою с Лилькой комнату.

Через час Лиза отнесла ужин новой соседке, после чего маленькая семья тоже села за стол. Как только Серый насытился, он выскочил из квартиры, предупредив сестёр, что хочет найти Егорку и поговорить с ним. Лиза кивнула на его желание, но в её глазах стыли грусть и неверие, что легко уловил даже Сергей. Тем не менее, он попытался найти бывшего дружка. Заходить в его квартиру он не решился: побоялся наткнуться на сердитую тётю Машу. Просто поднялся лестницей выше и стал терпеливо ждать — может, Егорка после ужина погулять захочет, как обычно делает. Через полчаса ожидания по отцовским часам мальчишка вздохнул: "Я не трус, но я боюсь... тёти Маши!" и ушёл из чужого подъезда.

На улице, у его подъезда, сидела тётя Оля, сторожила малышей тёти Нади. Серый удивился: почему не тётя Надя? Поздоровался с ней "добрым вечером", а дома озвучил своё удивление. Лиза пожала плечами:

— Так она, наверное, с Вовкой.

Сергей некоторое время пытался сопоставить то, что увидел, и то, что сказала сестра. Пришёл к выводу, что две семьи объединились, и так и не понял, хорошо ли это. Но вроде тётя Оля довольна. Тётя Надя — тоже. И Вовка при деле. Значит, хорошо?

Пока он раздумывал над непривычными вещами, сёстры снова взялись за повторение полученных навыков, чтобы закрепить их до машинального исполнения. Сидели они в комнате Сергея, поэтому он тихонько вошёл и сел около стола с учебниками, продолжая думать, какие дурацкие проблемы бывают во взрослом мире, и машинально глядя на сестёр. А потом перестал думать, хотя сначала промелькнуло, что сегодня он научится от Ориана и другим интересным заклинаниям и делам.

И замер.

Сёстры сидели на небольшом ковре, который родители специально купили для детской. Между "девчонками" стояли кастрюлька и детское ведёрко, которые надлежало наполнить водой. Но не это поразило Сергея. Он смотрел, боясь моргнуть, чтобы странное видение не пропало, едва он хлопнет ресницами: обе сестры "купались" в призрачном тумане с фиолетовыми всплесками, а вокруг их ладоней, которыми они водили над ёмкостями, проговаривая заклинания, медленно, набираясь чёткости, возникали странные, никогда не виденные им ранее знаки солнечно-жёлтого цвета. Когда знаки налились непрозрачной плотностью, сёстры рассмеялись, глядя на свои ёмкости.

Серый поспешно нашарил всегда лежавшие на столе тетради, в которых Лилька рисовала цветными карандашами, схватил первую попавшуюся ручку и начал набрасывать прямо на обложке те знаки, которые имели особенно отчётливый вид. Сначала — из любопытства, а потом сообразил: можно спросить у Ориана, что именно воспроизводится сейчас на бумаге.

Громкий стук в дверь нарушил странное очарование момента.

Знаки и туман вокруг сестёр пропали.

Серый быстро побежал к двери. За ним — сёстры.

А за дверью оказалась зарёванная тётя Маша.

— Егорка мой у вас?! — закричала она, сморкаясь в клетчатый носовой платок и снова заливаясь слезами. — На ужин не пришёл, всю округу обегала — нигде нет! Господи, что делается?! И зачем Митька рассказал про тот берег! Господи, да что я теперь его родителям скажу?! Не уберегла-а!.. Так нет его у вас?!

— Вот дурак! — вырвалось у Серого, а потом он выпалил: — Тёть Маш, не бойся! Найдём мы его! Честное слово — найдём! Сейчас соберусь — и пойду искать!

Согнувшись и содрогаясь от плача, тётя Маша, враз постааревшая, повернулась и принялась спускаться с лестницы. Серый же захлопнул дверь и обернулся к сёстрам:

— Я сейчас оденусь и забегу к дяде Мите, а вы пока...

И запнулся. А что могут сделать в этой ситуации сёстры?

— А мы с Лилей за это время оденемся, соберём и уложим запасы трав, чтоб пойти к рейне Атале, — хладнокровно продолжила Лиза его оборванную фразу. — Пусть они там по-своему Егорку попробуют поискать.

Серый просиял. Правильно! Дядя Митя поможет сёстрам попасть в дом, где они будут защищены и куда спокойно пронесут собранные для заболевших травы. И тогда он, Серый не будет волноваться за них, а вместе с Орианом и его пацанами, а также с соседями сумеет поискать дурака Егорку в тальнике, в котором тот наверняка заблудился. И, уже успокоившись, быстро накинул на себя лёгкую куртку-ветровку и вышел из квартиры подняться на третий этаж, к дяде Мите.

На своей площадке он застыл, когда сообразил кое-что. Если Егорка и в самом деле полез в тальники и не увидел фантомных мертвецов, значит он точно маг. Мда...

Через минут двадцать весь дом высыпал посмотреть, как трое вооружённых мужчин собираются сопровождать мальчишку и двух девочек через таинственные и страшные тальники на таинственный чужой берег. Даже дворняга Джек прибежал посмотреть, что за столпотворение происходит у жильцов. Только кошки сидели на скамейке и поглядывали оттуда снисходительно... Сергей чувствовал бешеный восторг. Он даже не подозревал, что мужчины в его доме такие серьёзные и крутые! Все трое оказались одетыми в камуфляжку, из-за которой разом стали не только грузней и солидней, но и, показалось, гораздо выше! Но больше всего Серый безудержно глазел на оружие. Ему всё хотелось потрогать, и он еле сдерживался, чтобы не выглядеть малышом, пускающим от восторга пузыри. Ну, дядя Митя! Ни слова не сказал, что в доме есть винтовки! А ещё на них были какие-то военные сумки, тяжёлые! Что в них — Серый не мечтал даже представлять, но, глядя на них, постоянно расплывался в улыбке удовольствия! И ботинки! Он смотрел на эти ботинки и только вздыхал от распирающих его чувств. Прям как в кино, как в боевиках!

Сам Серый нагрузился вениками Лизы, а у старшей сестры дядя Гена забрал ведро с землёй и растениями для посадки на той стороне. Лилька крепко держалась за руку Лизы, которая сразу тихо, но твёрдо заявила, что сестрёнка пойдёт своими ножками. Не впервые ей так топать. Никаких "на ручки"! А если что, младшую и сама Лиза перетащит.

Уже на пляже, пока мужчины снимали свои крутые ботинки и застёгивали принесённые ранее дядей Митей ремешки-переговорники на руках, договорились так, как и думал Сергей: сестёр под охраной забрасывают в поместье, а потом вместе с Орианом и его телохранителями мужчины идут искать Егорку в тальниках. Те достаточно обширные, чтобы своевольный пацан "на раз" заблудился в их зарослях.

— А если лаз в сад опять охраняют? — встревожилась Лиза, вспомнив главное.

— Мы же напролом не пойдём, — снисходительно объяснил Серый. — Сначала проверим, как там и что, а уж потом...

— Жаль, не договорились встретиться заранее, — посетовал дядя Митя.

Двое других мужчин выглядели очень заинтересованными. Им явно не терпелось встретиться с обитателями другого берега. А Сергей сунул руку в карман проверить, на месте ли вырванный из тетради лист. Он прихватил его с собой, чтобы спросить у пацана, знает ли Ориан эти знаки. Сёстрам он ничего не сказал, потому что не знал, как спросить, видели ли они их. А о собственном необычном видении пока не хотел распространяться из странного опасения.

А ещё он страшно жалел, что нельзя всем им, шестерым, сесть на крутые мотоциклы и таким манером примчаться на другую сторону — мощным рёвом напугать всех бандитов, какие тут у них есть! Или хотя бы ворваться на чужие улицы на крутой тачке! Увы... Что осталось у них, так это напрочь сломанная легковушка дяди Лёни, с давних пор притулившаяся к торцу дома, велосипед Егорки и парочка игрушечных машинок тёть Надиных детишек. А ведь как было бы круто — влететь на улицы чужого мира на рычащих мотоциклах, на байках... перепугать всех тамошних до чёртиков, чтобы знали, что другая сторона — это тебе не хухры-мухры!

Но свой восторг Серый старался сдерживать и выглядеть видавшим виды — человеком, который давно подозревал, что свои мужики не просто крутые, но супер! Потому и вёл себя солидно, пытаясь выглядеть бесстрастным и суровым.

Тальники прошли спокойно и быстро, даже Лилька не отставала. Хотя всем часто пришлось оглядываться в поисках Егорки. Раз показалось — промелькнула вдалеке какая-то серая тень. Мужчины, дядя Митя и дядя Гена, пропали среди зарослей, слившись с ними своим камуфляжем, а вернувшись, сообщили, что это котчик — зверь-падальщик. Дядя Гена выглядел слегка удивлённым — наверное, размерами котчика. А может, и видом необычного зверя. А может, дядя Гена до сих пор не верил во что-то невиданное, пока своими глазами не разглядел.

Солнце уже опускалось в магический, как теперь знал Сергей, туман. В серебристых до сих пор тальниках постепенно темнело и становилось прохладно.

За несколько метров до чужого берега мужчины разделились. Наверное, они ещё до выхода договорились, как действовать. Но Сергей не обиделся, что его оставляют вместе с сёстрами под присмотром дядя Лёни, пока другие двое ищут, нет ли у лаза бандитов. Дали время на раздумья, и он занимался своими мыслями, суматошными и азартными. Он уже понял, что хотеть всего — научиться всему по верхам. А желание стать асом в каком-то деле не угасало. Поэтому он серьёзно занялся вопросом: кем же стать? Магом или всё-таки спецназовцем? Пришлось думать, как взрослому. И до прихода дяди Мити и дяди Гены Серый решил, что придётся основательно учиться магии. Мало ли что — огнестрельное оружие. А вот он, и безоружный, Вовку поранил так, что Лиза испугалась. "Но стрелять и всё такое — тоже пригодится, — думал мальчишка, всматриваясь в темнеющее переплетение ивовых зарослей, не появились ли разведчики. — А значит, кое-чему наши мужики меня должны научить! Знают же, что опасно везде! И что всё это мне во как пригодится!.. И чёрт дёрнул Егорку лезть в тальники!.. Сейчас бы бандитов ловили, вместо того чтобы заниматься фиг знает чем..."

Когда он весь изъёрзался в ожидании, то и дело приходя в себя при взгляде на спокойных сестёр, появились разведчики.

— Бандитов нет, — негромко сообщил дядя Митя. — Только вот незадача: нет и лаза. Засыпали они его, что ли, от греха подальше? Или спрятали по-своему?

— Посмотрим, — решительно сказал Серый и первым пошёл к выходу из кустарника.

Впрочем, дядя Лёня его быстро обогнал. И Сергей ещё усмехнулся: недавно потолстевший на пенсии, а здесь быстро похудевший, сейчас, в камуфляже, дядя Лёня выглядел просто здоровски! Особенно если учесть его привычные очки-хамелеоны, которые темнеют на солнце, но становятся прозрачными в тени!..

Мужчины снова первыми вышли на краешек земли между тальниками и садовым забором. Здесь было привычно тихо. Настолько тихо, что пение прячущихся к вечеру птиц казалось странным и неуместным.

Сергей быстро обследовал лаз. Точней — то место, где он раньше был. Кажется, мужчины были правы: лаза нет. Есть часть садовой земли, жёстко заросшей луговыми травами, которые почти упирались в нижнюю часть решётки.

Сёстры вопросительно посмотрели на него.

Неужели придётся возвращаться на свой берег и дожидаться, пока придёт Ориан с пацанами и проведёт их своей дорогой? Серый не верил, что от них решили отделаться, типа — хватит с пришлыми возиться. Нет, Лиза с Лилькой нужны в поместье. Там они на вес золота. Хотя бы в этом факте он был уверен на все сто.

... Глаз даже в вечерних потёмках зацепился за странное. Ещё одно, чего раньше здесь не было. Земля. Разбросанная, как будто здесь что-то копали, и часть земли разлетелась по сторонам. Закапывали? Засыпали лаз? И внезапное озарение заставило Серого улыбнуться от облегчения. Он внимательно присмотрелся к земле. Ха! Здесь явно была рейна Атала!

Обследовав место, где раньше был лаз, начиная с разбросанной земли, Сергей увидел наконец лишнее в зелени.

— Твоя очередь, — обернувшись к Лизе и пятясь, чтобы уступить ей место, сказал Сергей. — Видишь посадки рейны Аталы?

Сестра встала на его место, а потом опустилась на корточки.

— Темно уже, — с сомнением сказала она. — Вряд ли что разгляжу. Хотя... Нет, вижу! Лиля, иди ко мне. Быстро!

Младшая тоже присела рядом с Лизой. Две травницы взялись за руки и пошептались между собой, кивая друг дружке на то, чего не видели брат и мужчины, с тревогой наблюдавшие за ними. Внезапно Лилька встала и шагнула вперёд. И исчезла. А потом встала и Лиза. И тоже пропала. Серый, не веря глазам, бросился на то же место — и резко столкнулся со старшей сестрой. Та успела отшатнуться.

— Куда лезешь?! — возмущённо прошипела она и, выдохнув, извинилась: — Серенький, прости. Испугалась.

— Что там? — нетерпеливо спросил Сергей.

— Значит, так. Ты идёшь след в след со мной. Не спеши, ладно? Как только пройдёшь, сразу увидишь, что лаз не изменился. Дядя Митя, подождите немного.

Сестра показала, куда должен наступить Сергей. Насколько он видел в сумерках, нога должна утонуть в высокой, по колено, траве. Но, поскольку он осторожничал и даже побаивался, опуская ногу на предложенное место, то не спускал глаз с носка своего ботинка. И чуть не дёрнулся назад, когда под подошвой трава неожиданно исчезла. Чуть не упал, но нога оказалась на утоптанной земле. И от этой новой неожиданности Серый чуть не свалился снова, чудом удержав равновесие — точней, успев вцепиться в решётку забора. Едва отдышался, как Лиза присмотрелась к нему и сказала:

— Понял, да? Лаз на месте, но сбоку от него посажено странное растение, похожее на вьюнок, только с очень толстым стеблем. Он маскирует лаз. То есть, если ты наступишь на нужное место, ты будешь видеть дыру в заборе. Скажи дяде Мите — ты сейчас для него невидим, пока не вернулся.

— А если я вернусь, буду видеть лаз? — опасливо спросил Сергей.

— Не знаю, Серенький. Я пока не возвращалась. Но зато ты будешь знать.

Держась за решётку, Серый перенёс ногу назад, напряжённо глядя на лаз и на выглядывающую из него сестру. Утоптанная, видимая даже в сумерках земля осталась. Он специально моргнул, но уходящая вниз земля всё так же светлела между травами, спускавшими к ней.

— Ну? Что там? — обеспокоенно спросил дядя Митя, помогая вылезти из лаза.

Серый поразился: дядя Митя нагнулся к нему, вытаскивая его снизу, но не видит, что вытаскивает его из лаза? Значит, Лиза права.

— Лаз есть, но его не видно до первого шага, — объяснил он мужчинам, стоявшим перед ним. — Чтобы пройти за забор, надо ступать шаг в шаг за мной.

Когда мужчины, один за другим удивлённо присвистывая при виде внезапно открывающегося их глазам хода, перебрались на ту сторону, Лиза показала на "вьюнок" и объяснила:

— Вот эта трава и скрывает лаз.

— Тоже, небось, магическая? — уважительно спросил дядя Гена и тут же заинтересовался: — А такая будет расти в наших землях?

Вспомнив, что дядя Гена, вообще-то, заядлый дачник, Сергей только улыбнулся, а старшая сестра ответила соседу:

— Честно говоря, не знаю. Но, раз рейна Атала решила посадить у себя наши травы и цветы, думаю, можно будет поэкспериментировать с посадками здешних трав у нас.

Дядя Гена с каким-то предвкушением взглянул на Лизу и, улыбаясь, спросил:

— А как насчёт магических?

— Я поговорю с рейной, — пообещала Лиза. — А потом попробуем.

И они двинулись по едва заметной тропке к дому. Серый заметил, что дядя Митя стал гораздо уверенней, как только очутился в знакомых местах. Он даже зашагал веселей, а следом за ним спокойней пошли и двое других мужчин.

Ближе к дому навстречу им, поначалу не глядя, помчались невысокие фигурки.

— Ориан! — окликнул Серый.

Юные телохранители чуть не наткнулись на своего хозяина — так резко он встал на месте. Но, узнав приближающихся к нему людей, мальчишка уже спокойно начал дожидаться идущих. Когда гости оказались перед ним, Серый быстро представил их маленькому хозяину дома, а потом объяснил Ориану, почему они пришли слишком рано.

— У нас пропал мальчик, — сказал Серый. — Моего возраста. Зовут Егор. Есть подозрение, что он тоже владеет магией. Дома его нет. Мы обшарили край нашего парка, посмотрели на пляже — в общем, везде. Его нигде нет. Мы думаем, он либо в тальниках, либо... — Серый споткнулся и пожал плечами.

— Почему ты решил, что он владеет магией? — сухо спросил Ориан.

Сергей покосился на мужчин за спиной и, благо они не видели его лица, решился не говорить о вероятном умении Егорки, который, добиваясь исполнения личных желаний, может давить на человека.

— Если он зашёл в тальники и дальше, то он не видит ваших мертвецов. Я потому и решил, что он, возможно, тоже маг.

Молчал Ориан недолго. Он не побоялся высказать следующее:

— Надо зайти в дом и рассказать всё моей тёте. Пусть рейна Атала решит, что делать дальше. Пойдёмте за мной. — И тревожно обернулся к Лизе с вопросом: — Вы принесли с собой нужные травы?

— Конечно, — откликнулась сестра.

Ничего не говоря больше, Ориан взял за руку удивлённую Лильку и повёл её за собой. Мужчины переглянулись и заторопились следом за юной компанией.

Уже в холле Серый сразу увидел рейну Аталу. Она беседовала с кем-то — похоже, с охранником. Входящая толпа людей её не испугала. Рейна быстро (охранник следовал сразу за ней) подошла к гостям и поздоровалась, после чего выждала, пока ей представят двух незнакомых мужчин, и лишь после этого спросила, что случилось.

Сергей повторил объяснение.

Рейна Атала задумалась буквально на секунды, а потом кивком пригласила гостей пройти за нею по коридорам. Сначала Сергей решил, что она ведёт всех к себе, но, как ни странно, на этот раз рейна привела в покои поближе от садового входа — как окрестил Серый про себя чёрный вход. Перешагивая порог незнакомых покоев и поглядывая назад, все ли идут следом, Серый вдруг заметил, что лицо Лизы неожиданно вытянулось. Сестра впервые на его памяти растерялась, а потом стала строгой, даже будто закаменела, старательно отводя взгляд от хозяина покоев, которым опять-таки неожиданно для Серого оказался рейн Дирк.

Причём не совсем неожиданно. Серый-то рейна не узнал от слова "вообще". А потом уже догадался — по лысой башке, потому что помнил бедолагу с клочьями тёмных волос, выпадающих из-за болезни. И сопоставить было нетрудно. Сейчас рейн Дирк сидел в кресле, одетый в халат, и Серого сразу заинтересовало, а может ли рейн сам вставать с этого кресла, в котором сидит, как будто почти лежит. А ещё Серому понравилось, что лицо у рейна не расслабленное, как у обычного выздоравливающего, а очень даже сосредоточенное. И глаза понравились — колючие, не больные.

Рейна Атала коротко пересказала сыну, что произошло.

Рейн бесстрастно поднял глаза на Ориана. Но сказал негромко:

— Велите смотрителям вывести лизардов. И пусть двое смотрителей пойдут с мужчинами и помогут в поисках мальчика. Наши люди боятся выходить на улицы, но тальники для них не страшны.

Судя по лицам мужчин, Серый не один мучился любопытством, кто такие смотрители и лизарды. Рейна Атала вывела гостей в коридор, чтобы не мешали больному, и тут же принялась командовать. Она перепоручила взрослых гостей охраннику, с которым только что беседовала. И тот сразу повёл мужчин из дома. Ориан согласился, что Сергей должен получить свой час урока магии. Рейна же забрала с собой Лизу и Лильку, и они все отправились к ней в покои разбирать принесённые травы. Особенно, как понял Сергей, рейну интересовало ведро с травами для посадки.

По дороге в покои Ориана Серый не выдержал:

— Ориан, а кто такие лизарды?

Телохранители Ориана уставились на гостя с интересом. Но сам Ориан невозмутимо сказал:

— Если хочешь посмотреть, давай сходим к смотрителям.

— Хочу, — подтвердил Сергей.

Лизардами оказались ящерицы — размером с овчарку, только, естественно, длинней из-за своих голых хвостов, украшенных на кончиках мутно-прозрачной чешуёй, как у рыб. А ещё они стояли на задних крепких лапах, что заставило Серого улыбнуться — больно забавно эта стойка выглядела. А смотрителями оказались люди, которые всегда сопровождали лизардов и которые сейчас сдерживали зверюг, заставляя их сидеть рядом с помощью поводков.

— Не понял, — тихо сказал удивлённый Сергей, наблюдая, как один из лизардов мотает башкой, будто пытаясь освободиться от ошейника. — А как они Егорку искать собираются? Мы же ничего не взяли — никакого предмета, по которому они смогут определить след Егорки.

— В тальники пойдут два лизарда, — объяснил Ориан. — Их спустят, потому что в зарослях сейчас не должно быть людей. Они обегают всё пространство, пока не учуют запах заблудившегося. Когда они найдут вашего мальчика, один лизард останется рядом с ним. Второй же вернётся, чтобы привести к нему людей. Вот и всё.

— Теперь понял, — сказал Серый, с трудом сдерживая усмешку: будет своенравный Егорка знать, как бегать, куда его левой ноге захочется! То, что лизарды здорово напугают бывшего дружка, мальчишка даже не сомневался. — Тогда идём учиться магии дальше. А то у меня накопилось много вопросов, а ответов нет.

Ориан серьёзно кивнул, и они вернулись в уже знакомый коридор.

Четырнадцатая глава

В другое время Сергей поспешно плюхнулся бы на стул возле столика и стал бы нетерпеливо дожидаться, пока Ориан примется за его обучение. Серому очень нравилось узнавать что-то новое по своим способностям, а потом учить своих сестёр.

Но сейчас он медленно шёл от порога за Орианом и его телохранителями по громадной в сумерках комнате и раздумывал, показывать ли маленькому хозяину дома листок со знаками при двух ребятах-оборотнях, или не стоит? Чуть неуклюже усаживаясь на стул, Серый вспоминал, что эта троица частенько вела себя довольно по-дружески, а телохранителями Зайд и Макин становились только тогда, когда того требовали обстоятельства. Вроде бы ничего особенного, но Сергей испытывал странную тревогу, когда думал о том, чтобы показать Ориану листок при них... И сам не заметил, как задумался, глядя на столешницу столика, сплошь узорную словно из-за разноцветных маленьких деревянных деталек.

— Что-то не так? — неожиданно спросил Ориан, уже сидевший.

А вставшие за его спиной пацаны внимательно вгляделись в Серого.

Этот одинаково внимательный взгляд обоих решил вопрос.

Серый привстал, чтобы удобней было вытащить из кармана джинсов бумагу. Снова сел и расправил листок, повернув его к Ориану. Тот наклонился над клочком, Серый быстро сказал:

— Это я увидел, когда Лиза учила Лильку вызывать воду. Что это?

Не отрывая взгляда от бумаги, Ориан щёлкнул пальцами, и стоявший на столике канделябр вспыхнул огнём трёх свечей. Мальчишки-телохранители тоже с любопытством склонились из-за плеч Ориана посмотреть на столик. Но Сергей смотрел только на Ориана. И сразу увидел, как мальчишка чуть ли не отшатнулся от листка. Пацаны-оборотни едва успели выпрямиться, чтобы он их не стукнул головой. Но сощуренные глаза маленького хозяина дома продолжали изучать коряво записанные знаки. Пока, наконец, Ориан не взглянул на Сергея.

— Расскажи, пожалуйста, как ты это увидел, — привычно вежливо попросил он. — И всё ли так было, как нарисовано здесь? Может, ты увидел эти знаки в цвете? И где именно ты видел их?

Помедлив, Серый принялся за обстоятельный рассказ, начиная с того, как вошёл в комнату к сёстрам, и заканчивая тем, как начал рисовать знаки в Лилькиной тетрадке.

Когда он закончил и уставился на Ориана в ожидании уточняющих вопросов, тот помолчал, а потом и в самом деле спросил, но не то, что Серый ожидал:

— Помнишь, как бандиты хотели, чтобы мой кузен вышел к ним?

— Помню, — насторожённо ответил Сергей.

Огни свечей отразились в глазах Ориана, когда он поднял глаза, будто что-то припоминая или формулируя новый вопрос.

— Я открою тебе тайну, — спокойно произнёс он. — Открою потому, что ты теперь в том же положении, что и рейн Дирк. И поэтому не расскажешь об этой тайне никому. Так вот... Если бандиты узнают, что ты видел, они будут охотиться на тебя, живого или мёртвого. Как охотятся на моего кузена Дирка. У тебя сильная связь с магическим пространством. Если бы ты умел пользоваться нашими знаниями, ты бы сумел многое.

— Даже вернуться с нашими домой? — поначалу затаив дыхание, выпалил Сергей.

Оборотни бесстрастно смотрели на него, но он заметил, как вздрогнула рука Макина, а Зайд опустил голову. Кажется, они подумали о том же... Ориан взглянул с каким-то горьким превосходством.

— Всё зависит оттого, насколько хорошо ты сумеешь научиться управлять своими способностями. Думаю, больше я с тобой заниматься почти не буду. Я развивал в тебе обычные магические навыки, думая о тебе, как о маге-универсале с неплохими способностями. Но с твоими силами ты должен учиться у рейна Дирка.

И замолчал, продолжая смотреть так, будто ожидал сопротивления.

Сообразив, что молчание затянулось, Сергей поколебался и спросил:

— Ты не договорил. Рейн Дирк пока не может заниматься со мной? Или есть что-то ещё, что я должен знать, прежде чем заниматься с ним?

— Дирк может заниматься с тобой. Даже в его положении это легко. Но ты прав. Есть одно условие. Твоё желание. Ты хочешь развивать свои способности?

— Да.

— Тогда...

— Подожди, Ориан, — встревоженно привстал Сергей. — А ты? Почему ты не занимаешься с братом? Мне кажется, ты тоже сильный маг, хотя я мало что соображаю в этом. Но ты... — Он замолк, не зная, как высказать то, что чувствовал.

— Я ещё мал, — размеренно и совсем не обиженно ответил Ориан, сразу уловив, что именно беспокоит его гостя. — Мои способности развернутся через год-другой. Наша семья всегда славилась связью с пространством.

У Серого перехватило дыхание. Читал он раньше много, поэтому сейчас сразу предположил, почему на микрорайон Ориана наслали мертвеца, распространяющего страшную болезнь. С языка чуть не сорвался вопрос: "Твоих родителей убили первыми? Потому что они отказались работать на кого-то более сильного, более богатого или значительного в твоём городе, в твоей стране? То есть, убивая, уничтожая часть твоего города, пытались убить твоих родных?!" Все вопросы о семье Ориана, над которыми он недавно размышлял, почти получили ответ.

Ориан как будто услышал его мысли.

— От моих родителей потребовали расширить границы нашего государства, распространив нашу землю на чужие территории. То есть на территории других миров. А когда мы отказались, нас выкинули сюда вместе с заразным мертвецом. Это... как наказание за непослушание.

— Но ты же говорил... — начал Сергей, напоминая о словах Ориана, что никто не знает, почему сюда наслали заколдованного мертвеца.

— Ты был чужой, — жёстко сказал мальчишка. — Теперь ты волей-неволей наш. И должен знать, что может тебя ожидать, если тебя поймают бандиты. Они тоже надеются вернуться. Им нужен сильный маг.

— Но у них есть тот, с бородой...

— Он слабак, — с пренебрежением сказал Ориан. — Даже я вижу это.

— Но как бандиты могут узнать, что я им нужен?

— Любой, даже самый слабый маг различит вокруг тебя знаки, указывающие, что ты силён. Я-то видел слабо, потому что ещё не вошёл в силу.

— Подожди. А это что за знаки? На листке?

— Ты видишь, как творится заклинание. Ты видишь символы слов, которые плетут заклинание. Обычный маг такого не видит. Он только использует затверженные слова для обычных действий. Идём. Брат будет рад, что у него появится ученик.

Ориан встал первым и пошёл к двери. Сергей колебался до тех пор, пока не заметил, что пацаны-телохранители ждут его. Мальчишка встал и пошёл. Он помнил, что покои рейна Дирка неподалёку, и старался угомонить вздыбившиеся мысли, привести их хотя бы к относительной упорядоченности. Надежда вернуться домой вспыхнула такая яркая, что несколько шагов по коридору он только и думал о том, как его с сёстрами встретят родители, которые, наверное, уже отчаялись увидеть своих детей! И тут же холодком поползло сомнение. А если его сил и сил рейна Дирка хватит только на одно действие? На перенос их части мира обратно? Если рейн Дирк откажет в желании жильцов их дома вернуться в свой мир, потому что сил может хватить только для одного переноса? И вообще... Если их сюда сослали, мотивируя, что здесь заражённая зона, сумеет ли рейн Дирк вообще что-то сделать, чтобы вернуть части двух миров на свои места? Ведь посылали их точно такие же маги!

Сергей чуть не задыхался от тревоги и в то же время пытался снизить вспыхнувшие надежды: "А вдруг Ориан не прав? Вдруг у меня нет таких сил? Это, конечно, здорово, что я умею что-то там видеть. Но если это ещё ничего не значит? Рейн Дирк болен. А я не знаю простых вещей, которые нужны, чтобы пользоваться магией. Хватит ли наших сил, чтобы сделать... Это ведь страшно огромное дело — перенести часть мира... Фу-у... Ладно, хорош психовать. Сейчас дойдём до рейна — и всё узнаем..." У двери в покои рейна Сергей облизал пересохшие губы и постарался не думать о том, что вот прямо сейчас рейн Дирк объявит ему: Серый такой сильный, что уже спустя парочку часов они все окажутся в своих мирах!.. И тут же снова сомнение: но почему рейн, если он такой могущественный, раньше не видел в Сером чего-то большего, чем просто магия? Он криво ухмыльнулся: просто магия... Но руки тряслись.

Ориан стукнул в дверь. Та открылась сразу — и на пороге застыл высокий мужчина, вопросительно взглянувший на мальчишек. Затем он обернулся в комнату и тихо что-то сказал. Напрягая слух, Серый попытался услышать ответ, но вместо него высокий мужчина оглянулся на нежданных-негаданных гостей и шире открыл дверь. Ориан первым вошёл в покои брата. Серый за ним. Насторожённый, он быстро осмотрелся и обнаружил в покоях не только рейна Дирка, но и ещё двоих, кроме того первого, что открыл им дверь. Телохранители?

Лысый так и лежал в кресле, как лежал тогда, когда они ворвались к нему с сообщением о пропаже Егорки. Он даже смотреть не стал на вошедших, а выждал, пока они встанут перед ним. И Серый мысленно вздохнул, с разочарованием рассматривая задохлика: "Неа. Сегодня точно нет! А жаль... Может, сказать Лизке, чтобы она с Лилькой осматривала его каждый час и каждый час поила другими травами? Если Лиза узнает про всё, она отсюда вылезать не будет, но заставит его вылечиться!"

— Ориан? — произнёс рейн, кажется узнав младшего кузена по шагам.

— Сергей смотрел, как его сёстры вызывают воду, и увидел вот это. — Ориан подошёл ближе и протянул брату листок.

Худая рука с усилием поднялась. И Серый хмуро подумал: "А ещё ему аскорбинку бы с глюкозой дать!.. Интересно, у них тут такое бывает? Когда мама нас лечит от гриппа, здорово помогает. Но Лизка с Лилей аскорбинки не увидели. Значит, нельзя? Надо бы у Лизы спросить. Вдруг она забыла?"

Ориан, махнув Сергею сесть в кресло напротив, встал у изголовья брата и посветил ему свечой на бумагу. Серый тихонько сел, тут же отдёрнув мокрые от пота руки от подлокотников и сложив их на коленях. Макин и Зайд тут же подошли к нему и встали по бокам. Он осторожно покосился на них. Оборотни, кажется, тоже не могли сдерживать чувств. Они даже не замечали, что стоят не прямо, а согнувшись, вытянувшись к магам с ожиданием и нетерпеливой надеждой.

Тишина в огромной комнате, чьи границы скрывались в потёмках, стыла такая, что Серый отчётливо слышал учащённое дыхание Макина и Зайда. Но сам постепенно успокаивался, понимая, что разговор о перемещении в свои миры преждевременен.

Кузены молчали так долго, что Серый даже заподозрил: а вдруг они переговариваются мысленно? Вдруг они эти, как их? Телепаты? Или среди магов такого не бывает?.. И в тот момент, когда Серый решился спросить, помнят ли они, что он здесь, рейн Дирк поднял голову.

— Поставьте стулья ближе ко мне.

Мужчины, которые до сих пор стояли так тихо, что Серый забыл о них, немедленно бросились исполнять пожелание рейна. Естественно, они поставили стулья с одной стороны, как удобней старшему кузену. Два стула для младших магов. А мальчишки-оборотни быстро сели рядом на пол.

Сергею пришлось ещё раз рассказать, как он увидел эти знаки. Более того, в отличие от Ориана, рейн Дирк оказался более дотошным. Он задавал такие вопросы, о каких Ориан, наверное, и не додумался.

— О чём ты думал, когда начал видеть?

— Ну... Ни о чём.

— Прекрасно, — прошептал рейн Дирк, закрывая глаза.

А Серый покосился на Ориана. Что прекрасного в том, чтобы не думать? Но пацан слушал так внимательно, как будто понимал, в чём дело.

А рейн отдышался и объяснил:

— Когда не думаешь, чаще действуешь интуитивно, полагаясь на информацию, которую тебе даёт магическое пространство. Ты видел тальники. Но у нас таких деревьев не бывает. Когда я решил отгородиться от частички вашего мира, я просто попросил пространство вырастить здесь соответствующие вашему миру растения. У нас такой реки нет — за поместьем Ориана располагалась ещё одна улица, а на ней — дома. Но магическое пространство выполнило моё желание...

Рейн умолк, тяжело дыша. Кажется, он выдохся из-за долгих объяснений и предыдущих вопросов. Но, отдышавшись, он слабо кивнул.

— Твои сёстры сделали главное: они заставили мою болезнь уйти. Теперь всё в моих руках. Я могу самостоятельно добирать нужные для полного выздоровления силы. Как только окрепну, начну работать с тобой. Но пока насущные заклинания и магические действия, которые ты должен знать, остаются на Ориане. Сумеешь ли ты, рейн Сергей... Хватит ли тебе терпения, чтобы учить бытовые заклинания?

— Хватит, — уверенно сказал Серый. — Потому что я знаю, что впереди. А любую науку всегда начинают с азов — так папа говорит. Тем более такие навыки мне пригодятся и в нашем доме.

Он чуть не ляпнул, что такие навыки в будущем помогут легче справиться с трудными заданиями — теми, которые, как он предполагал, станет давать рейн Дирк.

Ориан встал и качнул головой Серому на дверь. Сергей вскочил и пошёл за ним.

Выходя за дверь, он обернулся. Рейн лежал уже не расслабленно, а продолжал рассматривать мятую бумажку.

Учиться у Ориана в начале часа было тяжело. То заклинание забывалось, то Серый путался в магических действиях. Ориан сначала злился, а потом сказал:

— Ты думаешь о другом. Но, если ты выучишь сегодняшний урок, ты приблизишь будущее. — Серый только хотел съязвить, что пацан больно умный, как тот добавил с горькой усмешкой: — Так говорил мой отец.

И Серый притих и сосредоточился на главном.

Урок закончился неожиданно. Серый научился притягивать предметы к себе — пока самые мелкие. И настолько был рад этому, что увлёкся, забыв обо всё остальном... Громкий голос в коридоре пробился даже в покои Ориана. Макин с Зайдом бросились к двери и приникли к замочной скважине.

— Зовут рейна Дирка! — доложил изумлённый Макин.

— Это пришли ваши, Серый, — добавил Зайд. — С нашими охранниками и смотрителями. Ориан?

— Выйдем, — решил мальчишка. — Только осторожно, чтобы не мешать.

Эти слова оказались не лишними. Едва они медленно открыли дверь (мальчишки-оборотни впереди — с мечами в руках), как коридор предстал перед ними взбудораженным муравейником: бегали и кричали люди, мечась в обе стороны, хлопали двери других комнат, проносили огни. Серый напугался страшно и только было подумал рвануть в поисках сестёр, как открылась дверь неподалёку — из покоев рейны Аталы. Рейна вылетела оттуда, словно молоденькая девчонка, как сказали бы соседки в доме. За ней выскочила Лиза и цеплявшаяся за неё Лилька.

И тут снова раздался отчётливый крик:

— Рейн Дирк! Найдите рейна Дирка!

Рейна Атала затормозила. Наверное, она узнала голос кричавшего.

— Зачем нужен рейн? — звонко, перекрикивая все всполошённые голоса и заставляя замолкать их, прокричала она.

— С мальчишкой, которого послали искать, плохо! Он взрывает всё вокруг себя! Рейн нужен, чтобы успокоить его!

"С Егоркой плохо?!" — захлопал глазами Сергей.

— Где он? — неожиданно раздался низкий мужской голос.

Серый недоверчиво обернулся. Рейн Дирк с трудом стоял у двери в свои покои, под руки бережно поддерживаемый охраной.

— Ты не можешь! — категорически сказала рейна, быстро подходя к сыну.

— Он не во дворе! — не сразу среагировал на реплику рейны посланец. — Наши все вернулись, а мальчик остался за забором!

— Сил хватит, — раздражённо сказал рейн и велел охранникам: — Ведите!

Рейна безвольно опустила руки. Видимо, с Дирком, даже со слабым, она не решалась вступать в перепалку. Лиза с Лилькой приблизились к ней, и рейна Атала сразу взяла Лизу за руку — наверное, успокоить. Или успокоиться.

Если бы даже Серого не пустили, он бы выдрался из рук всех удерживающих, потому что такое невероятное дело, как Егорка, взрывающий всё вокруг себя, требовало если не личного участия, то уж наблюдения точно.

Рейн Дирк шагал тяжело даже при помощи телохранителей("Легче было бы его нести!" — неприязненно отметил Серый, который в душе рвался вперёд), так что и остальным пришлось плестись в хвосте странной процессии. Когда все вышли на задний двор, рейн огляделся.

— Сергей! Он здесь?

— Да, я здесь! — откликнулся Серый.

— Иди сюда. Поможешь мне дойти. Остальным лучше не показываться на глаза твоему другу.

— Он не мой друг, — буркнул Серый, вставая под руку рейна. А потом стало стыдно. Ну и что — не друг? Свой же!

На заднем дворе было темно, и мелькание факельных огней только усугубляло страх и неуверенность. А за забором, который прятался во тьме где-то там, далеко, полыхало так, как будто там собрались все грозовые тучи, и Серый с изумлением думал, чувствуя на плече обжигающе горячечную ладонь рейна Дирка: "Неужели это Егорка там такие выкрутасы устраивает?!"

Им пришлось пройти сад до лаза, где их встретили мужчины-соседи. Дядя Митя просто возник из тени и, нервно посмеиваясь, сказал:

— А ведь как хорошо, что мы о магии ни сном ни духом! Ваши-то, рейн Дирк, посбегали все давно от греха подальше. Неужто вы с Серёжкой сумеете его угомонить?

А Серый с ужасом смотрел на его лицо и на лицо поблизости стоящего дяди Лёни: оба, шмыгая, размазывали кровь: у одного она медленной чёрной струйкой текла из носа, у другого — из ссадины на скуле. Впечатление такое, что мужчины грохнулись с приличного такого по высоте обрыва. Что сделал Егорка?! Почему он это сделал?!

— Дядя Митя, а что случилось?! — чувствуя, что у рейна Дирка не хватает сил на лишнее движение, а знать бы надо, спросил Серый.

— Да напугали пацана! — с досадой сказал дядя Митя. — Сначала эти ваши лизарды нашли его — крику-то было! И не только крику. Он орать начал — зверюшек ваших напугал до смерти. Они потом от него к нам прибежали — так ваши смотрители с трудом уговорили их просто показать, где Егорка находится. Хотя чего показывать — все слышали, как он орал. Могли бы и на крик прийти. Ну, пришли мы к нему (дядя Митя оглянулся на особенно яркую вспышку, подкреплённую плачущим воплем). Он вроде успокоился, когда нас увидел... Да вот незадача... Как мы начали подходить к забору, смотрим — а к нам такие рожи бегут, что не приведи Господь во сне увидеть. Ну, мы между собой: а не бандиты ли те самые? Глядь, а среди них тот тип, о котором предупреждали... Ну, этот...

— Маг с белой бородой? — уточнил Серый, с ужасом глядя на новый фейерверк, смутным светом обширной молнии полыхнувший за забором, и не понимая, почему рейн Дирк не идёт дальше, чтобы помочь Егорке.

— Он самый! Только вот... При Егорке-то не надо было говорить о том. Он услышал нас, напугался — и что тут началось... Да он нас валял по земле вместе с этими бандитами, как матрёшек каких! Никогда не думал, что... — Дядя Митя глубоко вздохнул. — За дерево уцепился я, чтобы меня к реке не снесло, а дерево то аккурат на том самом месте, где я держался, грохнулось — переломилось пополам, как не задавило — до сих удивляюсь... Леонид, вон, за другое схватился, так оно прям в руках его взорвалось.

Серый прикусил губу, вспоминая, как он сам заставил предметы бить по Вовке.

Пока дядя Митя, вздыхая от воспоминаний, пытался рассказать, что случилось дальше, рейн встрял в паузу и с перерывами на вдохи между словами сказал:

— Вы не говорите самого важного. Из-за чего у него начался неконтролируемый выплеск магии?

Мужчины переглянулись, сразу посерьёзнев. Дядя Митя заткнулся наглухо, явно не желая говорить, а дядя Гена неловко сказал:

— Мальчонка так испугался... Наверное, не рассчитал...

— Он того, с белой бородой, убил, — решительно закончил дядя Лёня. — С перепугу.

Серый оцепенел. Что... сделал Егорка?!

— А другие — ну, бандиты-то — сбежали, как увидели это, — вздохнул дядя Митя. — И теперь мы не знаем, как мальчонке-то помочь, как утихомирить?

— Присесть бы, — внезапно спокойно сказал рейн и даже огляделся — видимо, машинально в поисках того, на чём сидеть можно.

Серый бы и сам обрадовался, присядь рейн: хоть тот и старался не слишком сильно давить на его плечо, но временами упор был чувствительным. Но поразился: пришли-то помогать, а рейн говорит о том, чтобы... пересидеть?

— Присесть? — с не меньшим изумлением переспросил дядя Митя и сам огляделся.

— Устал, — легко объяснил рейн. — Ноги подламываются. Да и рейн Сергей устал меня держать.

— Был здесь где-то чурбачок, — усмехнулся дядя Гена и в два шага приволок комель дерева, разбитый на такие части, что сразу понять, где должен начинаться корень, а где ствол, трудновато. Чурбак был втиснут в землю, и Сергей покорно подвёл рейна к нему. Дирк чуть не свалился на удобную для сиденья часть.

— А я-то думал — пойдёте к мальчонке уговаривать его, — с намёком сказал дядя Митя, приглядываясь к рейну.

— А чего... его уговаривать? — слабо пожал плечами Дирк. — Сейчас поистратит силы, тогда и подойдём. Без опаски. Судя по уменьшающимся выплескам, недолго ждать осталось. Да и отдохнём.

И в мелькающем свете "молний" вяло улыбнулся Серому. После чего прибавил, обращаясь к мужчинам:

— Вы ведь тоже не прочь переждать?

А Серый с трудом удерживался от желания немедленно бежать к забору, к лазу. Неужели там бушует Егорка? И... неужели Егорка убил мага, который помогал бандитам?

За забором тем временем всполохи и в самом деле начали утихать. Затаив дыхание, все ждали, что будет дальше. Серый время от времени осматривался и всё думал о том, как будет расстроена рейна Атала: эта часть сада сильно пострадала от... ярости Егорки. Повсюду раскрошенное дерево, повалившее цветы и травы. Взрыхленные, будто трактор проехал, грядки... Серый повёл плечами. Жуть.

Полыхнуло так, словно молния била от земли. И слабо. Рейн Дирк, сидевший лицом к забору, вздохнул.

— Всё. У мальчика закончились силы. Принесите его сюда. Мне в таком состоянии этот лаз не преодолеть.

Мужчины переглянулись и заторопились к забору. Сергей оглянулся.

— А... можно мне туда же?

— Беги, — легко разрешил рейн.

И Серый чуть не под ноги своим соседям кинулся, стараясь опередить их, чтобы первым разглядеть своего бывшего дружка. Правда, был момент, когда промелькнула суматошная мысль: а если у Егорки силы ещё остались? Но тут же забыл об этом и юркнул в лаз.

Егорка лежал лицом вниз неподалёку от кустов, от которых остались лишь тонкие торчком торчавшие пеньки. Земля и заросли, тоже измельчённые в крошку, перемешались так, будто их только что пережевала мясорубка. Опасливо приближаясь к лежащему телу, Серый уловил слабое поскуливание. И уже смелей подошёл к Егорке, еле заметно вздрагивающему. Опустился перед ним на корточки, а что делать дальше — непонятно. Так и пришлось дожидаться своих мужиков.

Дядя Лёня первым дело проверил пульс, а потом бесцеремонно поднял тело Егорки и вместе с ним шагнул к лазу. Остальные следовали за ним на почтительном расстоянии.

Когда рейн Дирк увидел мальчишку на руках мужчины, он велел:

— Чуть-чуть поближе.

Егорка слепо смотрел в небо и только изредка то ли вздыхал, то ли всхлипывал.

Рейн осторожно положил на его лицо ладонь и тихо прошептал несколько слов, которых не понял никто, несмотря на ремешки-переговорники. Едва он убрал руку, как Егорка протяжно простонал и закрыл глаза.

— Всё, — сказал рейн. — Теперь он будет спать. И лучше отнести его домой.

— А как нам быть завтра? — задался вопросом дядя Митя. — Завтра, когда он проснётся? Ничего с мальчонкой не случится?

Серому показалось, дядя Митя в большей степени спрашивает о жильцах дома: когда проснётся Егорка, не станет ли он опасен для других?

— Нет, не случится, — заверил его рейн. — Когда ваш мальчик проснётся, он будет напрочь лишён магических сил. Может, я поступил не слишком справедливо, но, выждав, когда закончится его приступ, я выжидал и другого: мальчик неконтролируемо перерезал себе доступ к магии. Теперь он обычный человек. Надеюсь, проблем с ним больше не будет.

— Серёжа! — позвали от дома.

— Идите сюда! — отозвался Сергей. — Мы идём домой!

Сопровождаемые рейной Аталой, сёстры торопливо дошагали до мужчин. Им пообещали по дороге рассказать, что случилось с Егоркой. И вся компания двинулась к лазу. Предстояло в темноте переходить тальниковый брод, в котором многие удобные для перехода места теперь оказались, по милости Егорки, подтопленными.

Пятнадцатая глава

Голос Серого, тихий-тихий издалека, но отчётливый, Лиза услышала сразу:

— Лиза, проснись... Лиз...

Она мгновенно села на кровати, прижимая к себе одеяло и жмурясь от сияющей в темноте свечи, которую держал брат. Наконец попривыкла к свету, а по выжидательному молчанию Серого поняла, что дело не слишком спешное. Наверное.

— Ты что, Серенький?

— Лилька плачет во сне. Тебя зовёт.

Он не добавил: "Подойдёшь?", потому что знал, что сестра немедленно пойдёт в его комнату посидеть с младшей сестрой.

— Серый, ложись у меня, а я посижу с Лилей.

— Ага, — неопределённо сказал Сергей, и Лиза сообразила: сначала он проводит её в свою комнату и только потом вернётся досыпать.

И заторопилась. Пришли и так поздно — из-за плохой дороги, которую пришлось проходить в темноте и по воде. Да и впечатлений много получили не самых лучших. Возможно, Лиля зовёт её поэтому.

Но, когда Лиза прошла мимо брата, вставшего у порога в комнату, она услышала его задумчивое:

— Раньше она маму звала.

— Мы рядом, — не оглядываясь, ответила она и села на кровать.

Та, слегка прогнувшись, заставила Лильку, закутавшуюся в одеяло так, будто в комнате страшно холодно, открыть глаза.

— Лиза... — прошептала она, берясь за руку старшей сестры. Через минуту она спала.

А Сергей постоял немного, глядя на них двоих, а потом тоже сел напротив, на свою кровать. Оглянулся на окно и сдул огонёк со свечи. Стало темно, и Лиза уже привычно закрыла глаза на несколько секунд. Открыла, теперь уже видя всё в комнате настолько, чтобы не запнуться о предметы мебели. Тоже посмотрела в сторону серого окна, слушая размеренное тиканье часов на стене и думая о том, что батарейка в них скоро сядет, а значит, в квартире останутся только бабушкины часы-ходики. Но и они — надолго ли?..

Брат ссутулился, упираясь локтями в колени.

— Лиз, — шёпотом сказал он. — Я знаю, что рано говорить... Ты хочешь вернуться?

Она не стала уточнять, куда именно. И так понятно.

— Хочу, — без колебаний сказала она. И, помолчав — глядя на его светлую даже в полутьме макушку, осторожно спросила: — А ты разве — нет?

— Думаю, — угрюмо сказал брат. — Я спросил сегодня у Ориана. Он сказал, что здесь магии много, поэтому у нас способности к ней проявились. А дома этого не будет. Ну, может, будет, но, чтобы она появилась, надо будет долго тренироваться. Я всё понимаю, Лиза... Мама, папа... Но если магия пропадёт... А я к ней быстро привык... Ли-из... Я как маленький рассуждаю, да?

— Ты пока не рассуждаешь, а только думаешь вслух.

— Но ты-то решила.

— Ничего я не решила.

— А Лилька решила. Не маму зовёт. Тебя.

— Серый, что бы мы ни решили, всё будет зависеть не от нас.

— Рейн Дирк настроен вернуться.

— Серенький, он-то — да. Но хватит у него сил вернуть нас?

— Ты на него за что-то злишься, вот и не веришь.

— С чего ты взял, что злюсь? — поразилась Лиза.

— А помнишь? В прошлый раз мы в дом Ориана зашли — так ты его увидела, чуть не волком посмотрела.

— Серый, он тебе, как человек, нравится?

— Ну... Да.

— А мне нет. Он эгоист. Вчера, когда у них двое заболели, мы с Лилькой на всякий случай заглянули и к нему. Он знал про заболевших, но потребовал, чтобы мы посидели с ним ещё немного. Просто так, Серенький! А там — двое больных, которые... Ну, представь: ты заболел — болезнью, из-за которой тебя сжечь могут! Из-за которой тебе больно. И тебе пообещали, что вот придут и скажут, что спасти можно. Ну представь! И ты лежишь и ждёшь, надеешься, и тебе больно! А обещавшие помощь люди не идут!

— Не ори! — схватил её брат за свободную руку. — Лилька, вон, ворочается уже — вот-вот проснётся!.. — А когда она замолчала, испуганно оглядываясь на сестрёнку, он сказал: — А если он что-то хотел узнать у тебя? Ну, что-то из того, что ему надо?

Она посидела, перебирая варианты, что могло понадобиться рейну от неё. Ну... В принципе, такое возможно, но... И она подозрительно спросила:

— А ты-то почему его защищаешь?

— Я защищаю? — изумился брат. Посидел и сказал: — Видела бы ты его вчера. Он как услышал про Егорку — сразу велел себя в сад проводить. Слабый — слабый, а пошёл помогать. Нет, даже не пошёл — его повели. Он же сам ходить — еле тащится. Мне кажется, он хоть и лысый и тощий, как Кощей Бессмертный, но сам по себе дядька — ничего так.

— Значит, я поторопилась, — пробурчала Лиза, думая, что не об Орионовом бы кузене поговорить сейчас.

Её очень тревожил вопрос брата. И не потому, что Сергей уже сейчас думал о том, чтобы остаться в мире Ориана. Нет. Всё потому, что она сама с недавних пор мысленно впадала в панику, едва начинала представлять, что будет, если она останется без чудных снов о странных травах и цветах из садов рейны Аталы. Вечером, перед сном, она забежала к тёте Ане и приготовила для неё отвар из нескольких трав, в состав которых входили растения "с той стороны". А каково будет тёте Ане в своём мире? Лиза была твёрдо уверена, что сумеет помочь соседке здесь. Тётя Аня просто должна встать на ноги и нормально ходить! А что будет с нею "дома"? Но тётя же Аня, выпив отвар, пожаловалась, что соскучилась по своим — и больше не по сыну с невесткой и внукам, а по незамужней младшей дочери, которая жила с нею.

Не будь сидящего напротив Сергея, Лиза бы точно схватилась за голову. Даже руки дёрнулись подняться... Но взяла себя в руки и только хотела отослать брата спать, как он задумчиво сказал:

— Наши мужики, мне кажется, тоже не хотят возвращаться. Они, конечно, все пенсионеры и привыкли бегать на свои дачи. Но здесь им понравилось, что можно не прятать оружия. Если бы ещё не этот туман вокруг, а места побольше... — И вздохнул. — Знаешь, на что это похоже? Когда при советской власти были всякие далёкие стройки в других республиках, и люди уезжали на работу и оставались там жить.

— Ты меня уговариваешь? — медленно сказала Лиза.

— Нет, думаю.

— Тогда вот тебе моё мнение. Люди оставались, но у них всегда была возможность навестить своих родных.

— Я знаю, но ведь мы говорим о том, что вообще неизвестно... Ну, неизвестно, что будет, — тихо сказал брат и ушёл.

Он не закрыл дверь в комнату, а Лиза решила: пусть будет. Они оба растревожены разговором, в котором впервые поделились мыслями о будущем, и знание, что двери открыты... Помогало.

Девушка осторожно прилегла рядом с сестрёнкой. Лилька тут же ткнулась лбом в её плечо. Натянув на них обеих одеяло, Лиза закрыла глаза и постаралась забыться. Но беседа с Серым всё ещё, казалось, витала в воздухе. И Лиза то и дело находила новые убедительные доводы, что надо обязательно вернуться, что нельзя сомневаться. Родители горюют, они надеются увидеть своих детей. Да, поездки на дальние стройки бывали когда-то, да и сейчас есть, но ездили на них те, кто уже вырос, повзрослел и мог принимать собственное решение, как должна складываться жизнь в будущем. Но они-то трое — ещё дети. Они ещё не прожили своего при родителях! И пусть Лилька во сне зовёт её, старшую сестру... Но Лиза от мамы никогда не слышала, чтобы она, её старшая дочь, кого-то звала. А ведь Лилька зовёт, потому что ей страшно. Дома-то она не плакала.

И, уплывая в сон, девушка снова мельком подумала: "А какие сны видит Лилька?"

... Прошла неделя, насыщенная довольно спокойными событиями.

Теперь вся их маленькая семья уходила сразу после обеда на другой берег, сопровождаемая тремя вооружёнными мужчинами, а поздно вечером они возвращались и рассказывали жильцам дома, что там происходит. Как-то незаметно вошло в привычку подходить к дому и видеть, что их нетерпеливо ожидают. Оказалось, что новости с другого берега — это новости с большой буквы! Оказалось, что соседи страдали не только оттого, что приходилось изо дня в день заниматься одним и тем же в вынужденном бездействии из-за неведения, куда они попали и как отсюда слинять, по выражению Серого. Нет, они нервничали и оттого, что в их жизни ничего не происходило!

Стулья, выставленные на приподъездной площадке рядом со скамейкой, уже не убирали, а только бережно укрыли от дождя полиэтиленовой плёнкой, оставшейся у тех, кто раньше ходил на дачи. Здесь "послы доброй воли" усаживались, после того как преодолевали тальниковый брод, и рассказывали всё самое интересное, постепенно приучая соседей к обычаям другой стороны и знакомя, пока заочно, с обитателями "того берега". Про болезнь соседи узнали давно, так что не пытались клянчить, чтобы их тоже перевели к тамошним — посмотреть на чужие красоты.

Первые два дня этой недели Егорка пролежал "пластом", как говорила перепуганная тётя Маша, которой мужчины рассказали, что именно сделал своевольный мальчишка. Даже не разговаривал — так был слаб. Тётя Маша кудахтала над ним, как клушка над единственным цыплёнком — так сказал Серый, после того как вместе с сёстрами сходил повидать его... Лиза успела в первые же минуты "посещения" перемигнуться с Лилькой. Пока в отсутствие тёти Маши брат заговаривал Егорке зубы, заставляя смотреть только на себя, Лиза успела коснуться пальчиков Лильки, протянув руки через больного. Результат для неё был ожидаемым: все травы нужны свои — причём успокаивающие. Так что Лиза сбегала к себе и вернулась с корзинкой, полной сушёных трав. Она записала для тёти Маши, какие отвары и когда давать мальчишке, и та клятвенно пообещала выполнять все рекомендации тщательно, до минутки.

На третий день, когда Егорка встал на ноги, он выглядел пай-мальчиком, на что Лиза многозначительно фыркала, ожидая от него всякого и не слишком приятного. Но Егорка, словно забывший, как надо улыбаться, хмуро выполнял всё, что от него требовала тётя Маша. Женщина словно только что проснулась, по-настоящему разглядела своего подопечного и теперь гоняла мальчишку на все работы, которые для него до сих пор были "слишком тяжёлыми". Сильно, конечно, не нагружала, памятуя о его физической слабости, но на прополку и за деревом на берег он ходил безропотно.

Но в конце недели Лиза заметила, что мальчишка явно повеселел. Она осторожно присмотрелась к нему и внезапно выяснила, что до обеда Серый втихаря учит его кое-каким магическим штучкам. Бытовым. Типа сотворения огня или воды. И магические заклинания с большим трудом, но у Егорки срабатывают.

Однажды Лиза спросила брата:

— Стоит ли?

— Стоит, — заверил Серый. — Он на нас не злится — это раз. А сам тренируется на вёдрах, что для дома хорошо. Это два.

— Как это — на вёдрах?

— Он бегает к реке с пустыми вёдрами, а сам прячется за торцом дома и творит воду. А потом тащит в свой подъезд, чтобы вылить в бак. Тётя Маша его за это жалеет, что он целых два ведра тащит, и он доволен. Хитрый. Он же такой, что без хитрости жить не может! Поэтому и весёлый, что хитрить может.

— Ну-ну, — неуверенно сказала Лиза, не понимая, хорошо ли это в самом деле.

Время в доме Ориана тоже проходило быстро и довольно занимательно.

Мужчины сразу уходили к охранникам. В первый же день, когда пришли после обеда, дядя Митя потребовал найти ему охранника, который хорошо знает здешнюю округу — несколько улиц, перенесённых в изоляцию. С этим планом мужчины работали почти весь день, пока не выучили его до последних закоулков. Лиза чуть в обморок не упала, когда выяснила, что все трое втихомолку успели облазить два соседних дома. Только к вечеру вернулись и объявили, что оба пусты и разграблены.

Лиза орала на них так, что сама не ожидала. Но ужас вкупе с отчаянием при одной мысли, что скажут соседки, когда поймут, что их мужья заразились смертельной болезнью, спустили все тормоза.

И всё следующее утро до обеда тётя Нина и тётя Зоя шили на швейных машинках мужчинам самодельные медицинские повязки из марли с промежуточным слоем ваты. Шили не только для мужей, но и на всех охранников, которых их мужья собирались использовать в полной мере. Охранников достаточно много — двенадцать человек. Ой... Не человек — оборотней. Оказывается, оборотни в основном живут вне города. А те, которые в городе, — это традиционная охрана для высокочтимых. Редкие из них жили семьями, как у Макина и Зайда. Но эти были потомственные телохранители. Причём Лиза очень удивилась, узнав, что среди охранников есть и женщины-оборотни. А уж когда она узнала, почему обрадовался дядя Митя, услышав про оборотней, то только покачала головой. Да-да, дядя Митя и правда собирался использовать их! И отыскать мертвеца, разносящего заразу. И тишком-тайком найти бандитов. То есть наоборот: сначала обезвредить бандитов, а потом найти мертвеца. Это и правда легко — признавали сами охранники. Но всё ещё существовало одно НО: они страшились выходить на улицы.

Зато мужчины, соседи Лизы, словно с цепи сорвались. Сразу после обеда они тренировали охранников, обговаривая с ними налёты на бандитов, а вечером, едва на улицы сваливалось темнотища, трое надевали повязки и исчезали в сумерках. Лиза сама не видела, но мальчишки рассказали ей, что даже оборотни, прекрасно видевшие в темноте, не могли разглядеть ни одного из тех, кто делал пару шагов по улице, растворяясь потом во тьме.

Лишь раз при Лизе дядя Митя, почесав затылок, озабоченно сказал:

— Понять ничё не могу. Мы выходим на улицу — и бац. Рядом с собой обоих еле вижу. Чуть не на ощупь.

Загадку решили чуть позже: на сборы разведчиков в первые два вечера приходил рейн Дирк (приводили под руки) и просто наблюдал за подготовкой мужчин к выходу. А заодно втихаря накладывал на них заклятие, помогающее выполнять желаемое ими — в определённой степени, чуть не вдвое. То есть мужчины хотели, чтобы их никто не видел, — их и не видели. Потом он перестал приходить, зато появился маг-сосед, успевший перебраться в дом Ориана со всеми своими домочадцами, и делал то же самое.

Детей, кстати, в доме было довольно много. Когда Лилька уставала от учёбы у рейны Аталы, та отводила её в общий детский зал, где сестрёнка в играх и в общении мгновенно забывала об усталости.

Зато Лиза продолжала учиться, будто каторжная — как иной раз она ворчала, рассказывая брату о прошедшем дне. Рейна Атала, узнав, что она может записывать за нею, велела принести тетрадь и ручку. Здешние писали отточенными перьями и, подозревала Лиза, чернилами из сока какого-то растения.

Заболевший охранник, как девушка и ожидала, первым пошёл на поправку. За ним и старый маг. Так что она слишком долго у них в комнате не задерживалась. Серый как-то сказал ей чуть не в приказном тоне, что она должна быстрей всего вылечить рейна Дирка. Лиза объяснила ещё раз, что рейн выздоровел. Ему осталось только окрепнуть. А это он может сделать и без её участия. Брат скептически поморщился, но приставать не стал.

Но рейна Дирка она периодически встречала. Или он заглядывал в покои рейны Аталы, искал свою мать, когда она за чем-нибудь выходила, или попадался в коридоре. И Лиза считала, что ему делать больше нечего, поскольку очень уж часто гуляет, а раз так — мог бы помочь её соседям-мужчинам более конкретно. И злилась бы конкретно, если б вовремя не вспоминала, что он ещё слаб.

Где-то на седьмой день за нею прислали от рейна Дирка.

Удивлённая, она всё же поспешила в его покои, отпущенная встревоженной рейной Аталой, которой было некогда бежать к сыну: она присматривала за очень сложным травяным отваром, который доходил на маленьком огне и который приходилось помешивать ежесекундно.

Лиза уже привыкла видеть рейна, хоть и внешне измождённым, но довольно энергичным. Поэтому глазам не поверила, когда в покоях она нашла его лежащим в кресле. Не расслабленно, а устало. Даже рассердилась: какого чёрта! Он же знает, как избавиться от последствий болезни!

— Что случилось? — сухо спросила она, подойдя ближе.

— Сядьте, рейна Лиза, — негромко сказал рейн, бровями показывая на стул рядом. — Мне трудно смотреть на вас, когда вы стоите.

Девушка поднесла стул ближе к кровати и села так, чтобы он спокойно мог видеть её полуприкрытыми глазами. Она окинула рейна цепким, уже намётанным взглядом человека, который привык всматриваться в лица других, отмечая здоровье или признаки болезни, и спросила:

— Что-то нужно?

— Ваши мужчины только что пришли с дальней улицы, от дальней стены тумана. Пока они отдыхают, но мне уже успели сообщить... — он передохнул, прежде чем говорить дальше. — ... неприятную новость. Дом, который задним двором упирался в стену магического тумана, теперь наполовину съеден им. Внутри никого. Поскольку жилая часть дома обычно располагается окнами именно к заднему двору, я предполагаю, туман убил всех. Пока они спали. Пространство, в которое нас выкинули, начинает сужаться. Я ожидал этого, но не так скоро.

От ровного, с придыханием голоса, безразлично сообщавшего такие жуткие новости, у Лизы мурашки поползли по спине. Она тут же начала поспешно вспоминать, не изменилась ли часть их мира. Но перед глазами был всё тот же край парка, речной берег и дом... И, кажется, на их стороне туман оставался на месте. Но ведь она не подходила близко к нему и не может сказать точно... Справедливо полагая, что рейн не закончил говорить, она продолжала выжидательно смотреть на него.

— Я изучил боевое состояние вашего брата, рейна Лиза. С рейной Аталой мы пришли к выводу, что вы можете попробовать с помощью трав устроить идентичный выплеск этого состояния у наших оборотней. К чему я веду?.. Наши оборотни панически боятся выходить за пределы поместья, несмотря на то что отлично знают: заразиться они могут и здесь, что и было доказано недавней болезнью мага и охранника. Но нам необходимы те, кто пойдёт за вашими бесстрашными мужчинами. Поэтому сегодня вы, рейна Лиза, с рейной Аталой и вашей младшей сестрой, должны попросить вашего брата снова прочувствовать это состояние и посмотреть, какие травы помогут его восстановить. Вызвать. Продублировать.

— Но это будут... наркотики, — медленно сказала Лиза, лихорадочно просчитывая, каким образом узнать у Сергея, когда это рейн успел изучить его и почему брат не сказал ей об этом изучении.

— Нам нужен всего один выход оборотней на улицы! — выдохнул рейн. — Нам нужно чисто психологически переломить их страх перед выходом из убежища, каковым является наше поместье. Только раз! Рейна Лиза. Это надо сделать сегодня же. За охранников не беспокойтесь: их оборотнический метаболизм быстро выбросит из организма всё вредное и ненужное. Именно так они спасаются от обычной отравы — достаточно несколько раз обернуться. Сегодня они должны выйти на улицы. А завтра нам надо будет из соседних домов собрать всех, кто остался в живых, и под охраной наших оборотней препроводить сюда, где они будут в безопасности. Среди них есть сильные маги, которые сумеют в короткие сроки поставить меня на ноги. У нас мало времени, рейна. Мало. Мы должны успеть спасти частички своих миров.

"А если не получится?" — чуть не спросила Лиза, в страхе глядя на худое лицо рейна Дирка. Ей показалось, что его впавшие глаза горят огнём фанатика. "Или патриота", — поправила себя девушка, судорожно напоминая себе: попытка не пытка.

— Хорошо, я сделаю это, — чопорно от сдерживаемых эмоций ответила она и встала.

Стул был слишком близко к его кровати. Это она поняла в следующий момент, когда он легко поймал её руку и прижал к своим холодным губам, равнодушно глядя ей в изумлённые глаза.

— Благодарю вас, рейна.

— Пожалуйста! — буркнула она, резко выдернув ладонь.

Это потом она поняла, что равнодушен он от усталости — слишком много говорил, объясняя ей необходимость странного опыта. А пока Лиза видела только безразличное бледное лицо с обострёнными скулами, голову, покрытую коротким, едва-едва отрастающим тёмным волосом.

Её снова отвели в покои рейны Аталы, где уже сидели брат с сестрёнкой и сама рейна. А ещё — один из охранников. "А если мы с Лилькой увидим мухоморы?!" Переступая порог, Лиза пыталась скрыть смех, нервно рвущийся наружу. "Или получится валериана? Или оборотни — не кошки? Радоваться валерьянке не будут? А если их просто напоить спиртным — у тёти Маши вроде ещё водка оставалась? Ну и веселуха будет... Наши мужики это уж точно сумеют — и сами выпьют, и этих бедняг напоят! Ведь самое главное, как Дирк сказал, вывести их на улицу! И пойдут ведь — с песнями, как тот волк из мультика: "Ща спою!" Господи, о чём я думаю?!"

Но всё оказалось гораздо легче.

Переживший, как выяснилось, несколько часов у рейна Дирка, когда пришлось не один раз вызывать у себя чёткое воспоминание о боевом состоянии, Сергей сел спиной к оборотню, усевшемуся тоже спиной к нему, и быстро закрыл глаза. Сёстры встали перед ними, попросив охранника тоже закрыть глаза. Рейна быстро обрызгала мужчину и мальчика водой, специально настоянной для придания идентичности двух тел одному, и прошептала заклинание. А затем, затаив дыхание, когда из ниоткуда взявшиеся лианы оплели двоих, кивнула сёстрам. Лиза протянула сестрёнке руку над головами сидящих. Лильке трудно было бы держать руку на весу, если б не лианы. Девочка просто положила кисть на переплетения. Сёстры закрыли глаза...

Лианы будто знали, когда расплестись. Едва пальцы сестёр разжались, зелёные плети размотались и уползли куда-то, извиваясь под ногами.

— Валериана, — бесстрастно сказала Лилька и тут же попросила: — Рейна Атала, а можно, я побегу? Меня ждут!

— Беги, маленькая рейна, — ласково разрешила рейна Атала и взглянула на Лизу.

— Я не видела таких растений в вашем саду! — категорически сказала девушка, возмущённая и расстроенная.

— А какие это были растения? — спросила рейна и тут же велела охраннику, который смотрел на них с самым живым интересом — разве что только уши не навострил: — Вы пока свободны. Идите.

— Мне тоже? — уточнил Серый. — Меня Ориан ждёт.

"Беготня, как в штабе, когда военные действия идут", — подумалось Лизе.

Отпустили всех. И Лиза принялась объяснять, что за цветы она видела. Выслушав её, рейна выдохнула с облегчением.

— Всё правильно, рейна Лиза. В саду этих растений нет. Они выращиваются в отдельной оранжерее, куда охрана не допускается, потому что для оборотней они слишком сильный искус. Я предполагала, что понадобятся и они. Только не думала, что на этот раз они будут главным ингредиентом. Вы запомнили, сколько частей трав, в каких пропорциях необходимо взять на одного оборотня?

— Конечно, — чуть не плача от радости, что видела всё-таки имевшиеся в здешнем саду травы, откликнулась Лиза.

Им пришлось поработать с рейной Аталой — и как ещё! За валерианой послали Серого, а вместе с ним побежали и Ориан с телохранителями. И девушка только и понадеялась на то, что трава их берега в отдельности от трав рейны Аталы на юных охранников не подействует. А пока мальчишки бегали за валерианой, Лиза и рейна Атала чуть не бегом помчались в оранжерею. Лиза даже не поверила глазам, когда обнаружила здесь всё виденное в воображении. Но, тем не менее, быстро сориентировалась и принялась собирать в корзинку, данную ей женщиной, всё, что нужно. Когда в покоях рейны они сумели не только разобрать нарванные травы, но и приготовить их к отвару, прибежали мальчишки. Маленькие телохранители спокойно смотрели на валериану, и Лиза перевела дыхание. За оборотней на их стороне, если что, бояться не стоит.

Когда отвар был готов, пришёл рейн Дирк и проследил, как двоим оборотням, добровольно вызвавшимся для эксперимента, дали выпить по полстакана отвара. После чего дядя Митя, выяснив, что отвар должен подействовать через минут десять, тут же повёл добровольцев к воротам. Что было дальше — Лиза не знала. Рейне Атале требовалась её помощь: надо было разлить отвар по бутылочкам, которые потом предполагалось давать следующим охранникам, а заодно записать состав этого рецепта.

Мужчины вернулись через час, когда на улицах воцарилась кромешная тьма: звёзд даже не было видно — всё затянуло тучами. Оказалось, что трое мужчин и двое оборотней не просто так пустились в экспериментальную прогулку по опасным улицам. Они обшарили один из дальних домов и привели с собой трёх оставшихся обитателей этого дома — старую женщину-мага и охранявших её оборотней.

— Завтра устроим рейд по улицам, — задумчиво сказал дядя Митя, когда они все собрались идти домой. — Ребята обещали обернуться и по следам отыскать бандитское логово. Пару преступных элементов они по запаху помнят. Так что завтра устроим небольшой шмон. На пару часов — не больше.

А когда прошли половину брода дядя Гена вдруг оглянулся на Лизу и весело сказал:

— Лиза, а что так этот рейн-то, Дирк который, всё возле тебя крутится? Может, завернём как-нибудь к рейне Атале с личным вопросом насчёт тебя? Мол, у нас товар, а у вас купец?

— Что-о? — не поняла девушка.

А мужчины расхохотались.

Только дома дошло, что они имели в виду. Решив считать высказанное дядей Геной глупой шуткой, Лиза проверила, как дела у тёти Ани, которую она начала поить смесью здешних и тамошних трав, а потом готовиться ко сну.

Утром, когда ещё на небе занимался намёк на рассвет, в дверь квартиры застучали сильно и тревожно:

— Лиза, быстрей! У соседей пожар!

Ужаснувшаяся Лиза, не зная, за что хвататься — за ведро или за бак, подскочила к двери, но оказалось, что бежать надо к окну: поместье Ориана бушевало высоким и яростным огнём.

Шестнадцатая глава

Оставив спящую Лильку на попечении тёти Ани, окна новой квартиры которой тоже выходили на реку, отчего соседка проснулась, они все кинулись к тальникам. Все — это трое мужчин и Лиза с Сергеем. Страшней этого предутреннего перехода девушка не помнила. Проваливались в воду чуть не на каждом шагу, ломая ветви и корни ивовых зарослей. Промокли уже на втором-третьем шагу. Лиза суматошно хваталась за все прутья и так же суматошно думала: "Они не наши! Ну чего мы всполошились так-то? Не наши... А Ориан с пацанами?.. Неужели только из-за обещания, что они помогут с перемещением, мы бежим им на помощь?.. Неужели бандиты? Господи, да что у них там?!"

Раз она застряла — шагнула на ближайший развесистый сук — показалось, выдержит; а нога скользнула и провалилась между сучьями и корнями Девушка задёргалась, злобно рыча, когда поняла, что нога попала в капкан, а ветви, за которые пыталась цепляться, с треском рвутся под её тяжестью. Обернулся впереди бежавший Сергей. Он в два прыжка оказался рядом и ударил клинком меча рядом с ногой. Лиза ахнула. С резким всплеском взлетели чёрные в предутренней полумгле брызги и пара щепок, не хило так врезавших по щеке — еле успела зажмуриться.

— Ты, блин... — только и успела высказаться, но освобождённая нога будто сама шагнула дальше, и договорить, что брат — настоящий псих, Лиза не сумела. Но бежала дальше, стиснув зубы и только поражаясь, как он ей ногу не отрубил да откуда у него меч — похоже, подростковый, как у телохранителей Ориана.

Ближе к берегу все заметили, что высокий до сих пор огонь начал опадать.

— И дыма... нету, — как бы между прочим заметил дядя Лёня, задыхаясь от бега.

— Точняк! — прохрипел дядя Гена. — А ведь... ветер в нашу сторону!..

Лизе подали руки, и она прыгнула с последних погнутых стволов на берег. Пока оглядывались в поисках невидимого лаза, она успела подумать: "Теперь, когда мои соседи знают обо мне, надо будет нам с Лилькой им провести диагностику, чтобы вылечить всем болячки. Здешние маги — вон какие здоровые! Пусть и наши, пока мы здесь, будут сильные... А то я что-то только на тёте Ане зациклилась, а наши мужики вон как дышат... Разве что дядя Митя молодцом глядит. Но ему Лилька нечаянно помогла".

— Лизка! — сердито позвал Серый, выглядывая из лаза, и девушка поспешила к нему.

Когда все пятеро оказались в саду, огонь полностью пропал.

— К едре!.. — сердито начал дядя Митя и осёкся, глянув на Лизу.

— Стоять, — тихо велел дядя Лёня Серому, который нетерпеливо рванул было вперёд, и даже схватил его за плечо.

Дядя Гена выше всех, так что он первым что-то увидел и даже привстал на цыпочки, чтобы рассмотреть, после чего доложил:

— В начале сада толпа. Человек двадцать. И, кажется, там малышня есть?..

— Малышня? Среди ночи-то? — поразился дядя Митя и тут же категорически скомандовал: — Тогда идём!

И они побежали.

По знакомой тропинке-дорожке, по бокам которой рейна Атала убрала порушенные цветы и травы, передвигаться легко. Впереди — дядя Митя, за спинами всех — дядя Гена. Лиза бежала сразу за Серым и снова пыталась понять, что произошло у соседей. Случился пожар — и людей из дома отправили в сад, где они в безопасности? А пожар тушат маги? Ведь если для них разжечь магический огонь легко, то и тушить его — тоже. Но как? Почему загорелся дом?

Но дом приближался, дыма не чувствовалось от слова "совсем", и стало ясно, что дело тёмное. Люди, стоявшие под садовыми деревьями, выглядели так, будто пытались спастись от дождя. Некоторые плакали, но так тихо, как будто их услышит кто-то страшный. Дети по большей части жались к взрослым, явно не понимая происходящего, как и невольные соседи с другого берега, поспешившие на помощь.

Из толпы выдвинулся охранник — узнали по тёмному одеянию. Он быстро сказал:

— Рейна Атала ждёт вас в доме.

И гости заторопились за ним. Кажется, охранник ждал именно их появления, что ещё больше удивило их. Он провёл их через весь дом, вывел к холлу, окна которого выходили на двор. Они ещё шли, когда к ним бросилась невысокая фигурка.

— Во имя всех богов... Помогите! Только на вас надежда! — заикаясь от плача, взмолилась рейна Атала.

— Что? — коротко спросил дядя Митя и тут же встал у окна. Наверное, решил выждать, пока женщина успокоится, чтобы всё рассказать.

Остальные немедленно встали рядом, благо окно громадное и вид из него был довольно-таки отличный, даже несмотря на утренние сумерки, плотной тьмой скрадывавшие все углы понизу. Смотрели из бокового окна, поэтому представшую глазам картину во дворе видели почти полностью.

Целая шеренга магов — семеро — выстроилась спиной к дому. В середине стоял рейн Дирк — Лиза узнала его по высокой и худой фигуре и почти безволосой голове. Перед всеми магами мелькало что-то в воздухе, будто дождь, еле видный в темноте. Позади магов прятались (по-другому Лиза определить не могла) охранники. Впереди, примерно в десяти шагах от магов, на земле лежало что-то непонятное. Ещё дальше, на том же расстоянии от этого непонятного замерла странная фигура, окутанная холодно-голубым сиянием. Дальше — прямоугольные клумбы (Лиза вцепилась в край подоконника) с мёртвыми растениями. Последнее было абсолютно точным: девушка видела, как, безнадёжно обмякшие, лежат недавние растительные сторожа, которых панически боялись бандиты. И совсем уже близко к воротам застыли три чёрные фигуры, за которыми мельтешили фигуры каких-то помельче.

От резкого короткого шипения в шаге от себя Лиза чуть не подпрыгнула. Брат смотрел в окно, сжав кулаки, оскалившись зло и ненавидяще. Именно он только что и втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Только девушка машинально хотела было спросить, почему он так злится, как Сергей коротко выдохнул, будто собираясь прыгать в воду. И, чуть не заикаясь от переполняющих его сумбурных чувств, процедил:

— Ориан!..

Ориан? Лиза снова прильнула к окну. Где Сергей разглядел маленького хозяина дома?.. Сердце рухнуло. После слов брата непонятное нечто обрело очертания: Ориан, раскинув руки и лицом вниз, лежал на мощённой булыжниками земле, а рядом... Лиза почувствовала, как злые слёзы разогревают глаза: рядом лежал небольшой волк с короткой стрелой в боку. Макин? Зайд? Жив ли?

Почему же зря стоят маги?! Почему они не поднимут мальчишку? Не помогут маленькому оборотню?! Но, прежде чем обрушиваться с обвинениями в бездеятельности, Лиза собралась с духом. Надо разглядеть: а может маги всё-таки что-то делают? Чуть не ткнувшись носом в стекло, она сняла кольца, чтобы переставить два из них на пальцах, и напрягла зрение, как учила её рейна Атала.

Не дождь шёл перед шеренгой магов-защитников — сверкала и сияла магическая сила, вызываемая магами из быстро перемещающихся прямо в воздухе колец. Лиза уже знала, что кольца в воздухе — высший пилотаж самых опытных магов.

На первый и особенно неискушённый взгляд, кольца мелькали в воздухе хаотично. Но стоило вглядеться в их неистовую круговерть, как становилось понятным, что они, разбрызгивая в определённом порядке определённые цветовые всплески, создают перед мальчишками, лежащими на земле, защитную стену. Заворожённой — не в силах моргнуть, Лизе показалось, что она видит причудливую схему, структуры которой не замирают ни на мгновения, расплёскивая цифры, незнакомые знаки, линии и геометрические фигуры.

С трудом оторвавшись от созерцания этой странной защиты, девушка всмотрелась в фигуру, которая пыталась добраться до лежащих. Оползавшая кожа на голове заставила содрогнуться от страха и отвращения. А магический взгляд позволил Лизе увидеть, что этот страшный посетитель тянется к Ориану — судя по серым линиям от него, которые сталкивались с щитом магов-защитников. Но смотрела девушка на неизвестный кошмар недолго. Взгляд от неизвестного (от трупа — чуть ли не подсознательно понимала она, но не могла ассоциировать с чем-то знакомым уже известным ей) тут же утянуло к трём чёрным магам. То, что все трое — маги, Лиза видела теперь отчётливо — всё из-за той же бушующей в воздухе перед ними схемы, которая возникала от их мельтешащих в воздухе колец. Только схемы их была странной: мало того, что цвет в основном был какой-то мертвенно зеленоватый, так ещё и по краям их щита он становился гниловато-коричневым. Ничего не понимая, Лиза внезапно ощутила, как именно их схема притягивает уже не только взгляд. Ноги вдруг подогнулись, а потом, словно во сне, издалека приглушённым голосом рейны Аталы закричали:

— Не смотри на них, не смотри!

Неожиданно на окно перед зрителями резко упало нечто, что скрыло от них происходящее во дворе дома. Штора из мелких прутиков закачалась перед испуганными глазами. А затем Лиза обнаружила, что дядя Гена прижимает её к себе, чтобы она не упала на странно вялых и бессильных ногах.

— Что случилось?! — чуть не крикнул дядя Митя в лицо рейны. — Чем мы должны помочь?! Кто эти трое?!

— Вы другие, другие! — бессвязно, будто в бреду, заговорила рейна Атала. — Они пришли порталом из нашего города. Удостовериться, что мы мертвы. Некроманты... Боги, боги, что вы делаете... Мы думаем, бандиты сказали им, что Дирк жив, привели их сюда, а некроманты привели мертвеца. Там, в городе, устали ждать и решили убить нас сразу, не дожидаясь, пока насланная болезнь постепенно умертвит всех. Сначала — самого слабого. На Ориана, видимо, наслали морок, и он вышел из дома, не понимая, куда идёт. Следом побежал Макин, чтобы остановить его. Но бандиты его подстрелили — у них арбалеты! Зайд закричал — вызвал охрану. Та тоже замороченная, с трудом очнулись. Дирк вышел с магами-соседями, стал удерживать мальчика, не подпуская к нему мертвеца, а мы, кто слабей, возвели над домом огонь — сигнал о бедствии. Мы так надеялись, что вы придёте!

— Расклад понял, — перебил дядя Митя. — Что мы можем сделать?

— Я не знаю! — прорыдала женщина. — Вы другие! Надежда только на это! Придумайте что-то, что, на ваш взгляд, надо делать в такой ситуации! Ну, пожалуйста!

За спиной Лизы дядя Лёня хмуро проворчал что-то, явно неласковое по поводу высказанного женщиной, но подспудно, на одних инстинктах Лиза поняла рейну: маги привыкли сражаться по-своему, но принимать в расчёт чужаков — это уже плюс той стороне, которая воспользуется чужими навыками боя, пусть чужаки и не маги...

Серый дёрнул за рукав дядю Митю:

— У них арбалеты. У вас — огнестрел! Много! Дядь Мить, хоть бандюганов пострелять бы, а?

— Магов или этого мертвеца из обычного оружия подстрелить можно? — тут же спросил у рейны дядя Митя.

— Нет, нет!..

— А мальчишка, Ориан который... Он жив?

— Жив, но... — замялась рейна. — Он не понимает, что с ним. И не может двигаться. Он скован мороком...

— Малец, Сергей наш то есть, дело говорит, между прочим, — вмешался в раздумья командира дядя Гена. — Можно распугать это отребье — отморозков, а там, глядишь, чужие маги подивятся, что за спинами происходит, — от своего дела отвлекутся. А Дирк слабину увидит — может, и сам воспользуется ею. На первый раз хватит, а там — по ситуации и на месте придумаем. Как?

— Быстро на позиции, — недовольно велел дядя Митя. — Ещё бы придумать, как от болтов этих защититься — арбалетных-то.

Как потом выяснилось, Сергей не просто так предложил стрелять по бандитам, отвлекая их от Ориана и Макина. Но пока что охранники нашли для троих мужчин и мальчишки нагрудные доспехи от арбалетных болтов — лёгкие, заговорённые. Лиза спокойно отнеслась к тому, что Серый идёт с мужчинами в опасный двор. Именно потому, что с мужчинами, а дядя Митя легкомысленности не допустит. Рейна Атала, словно ведомая на верёвке, тоже пошла с ними. У двери дядя Митя спросил:

— А какого х... охрана делает? Почему ни одного оборотня на улице?

— Вы другие, — фанатически повторила заплаканная рейна. — Вас не тронут. А появись там хоть один оборотень — его тут же убьют: некроманты тянут силы из всех, кто не вооружён магией. Только бандитов не трогают. Маги, которых взял с собой Дирк, тоже не смогут долго простоять. Они слабые.

"Как будто Дирк не слаб! — возмутилась Лиза, выбегая следом. — И почему Атала решила, что нас не тронут? Откуда она знает это?" Про себя девушка решила пристально следить за мужчинами и помочь им, если что. Хотя как помочь... Знать бы ещё.

Единственное, что утешало: рейна Атала шагала бок о бок со всеми, на кого надеялась. Вышли вовремя. Один из троих магов, стоявших слева от Дирка, рухнул на месте. Неожиданно для всех — никто не успел крикнуть — Сергей метнулся к нему, за ним — дядя Лёня. Мальчишка резко упал на колени и что-то сделал, подняв руку упавшего. Ругаясь вполголоса, дядя Лёня оттащил его от мага и втолкнул на крыльцо. Но Сергей нервно улыбался и всё норовил выглянуть из-за спин мужчин, пока Лиза не подскочила к нему и не затрясла за плечи:

— Не пугай меня, Серый, не пугай!!

— Всё нормалёк будет, Лизка, — лихо ответил мальчишка, продолжая высматривать упавшего. — Смотри, смотри, что он делает!

Девушка невольно оглянулась, а потом и полностью обернулась. Упавший маг, медленно поднявшись, сел на бедро, а потом вяло встал на ноги. Потоптался на месте, как будто укреплялся на скользком льду, и снова вознёс руки к мельтешащим кольцам, и в слегка потухшей слева схеме снова вспыхнули яркие огни.

— Что ты сделал?

— Отдал ему все свои кольца! Я вчера перед сном, знаешь, как старался наполнять их силой! Они во какие сильные!

Между тем, успокоенные, что Сергей вернулся под их защиту, мужчины наскоро договорились и наметили цели, после чего вытащили...

— Пулемёты! — жарко зашептал в ухо сестре Сергей. — Ты представь — у них пулемёты! Пистолеты-пулемёты! С насадками — для оптического прицела! Самое то — для ночного видения!

— Зачем им пулемёты? — испугалась девушка, в то же время недоумевая: она видела в руках мужчин какие-то укороченные и в то же время слегка растолстевшие винтовки, как ей показалось. Как-то привыкла, что под словом "пулемёт" скрывается более мощное на вид оружие.

— Дура ты, Лизка... Они же давно не тренировались... Из пистолетов бить — только пули зря тратить, а из пулемётов очередями — самое то!

— За "дуру" получишь потом, — сквозь зубы сказала Лиза, продолжая всматриваться, как выпрямляет спину упавший было маг. — Понял? А сейчас... Как предупредить наших, Дирка, что сейчас грохотать начнут? Они ведь тоже испугаться могут!

— Я могу сбегать! — ожидаемо вызвался Сергей. — Лиз, ты не бойся: за их спинами и мне ничего не будет! Ну, давай сбегаю?!

— И что ты им скажешь?

— Скажу — сейчас мы громко стрелять будем!

— Рейна Атала, а можно к магам подойти и сказать это? — встревожилась Лиза, следившая за магической дуэлью: ей причудилось, что мертвец приблизился к Ориану — ненамного, но приблизился. — Это не заставит их потерять управление... ну, защиту?

— Можно! — уверила рейна, судорожно сжимавшая руки. — Да я сама сейчас подбегу к сыну и предупрежу...

— Мы с вами! — решительно сказала Лиза, памятуя, что у неё тоже кольца полные. — Только мужчин предупредим. Кстати, а им можно прятаться за магами? На всякий случай?

— Да-да, конечно!

— А те маги будут нас видеть?

— Нет. Всё, что за спинами Дирка и его помощников, — скрыто магическим щитом!

Мужчины, услышав последнее, первыми бросились за спины магов, чтобы сократить расстояние между целью и собой — как поняла дрожащая от возбуждения и страха Лиза. Только девушка с братом влетели следом за рейной Аталой за магический щит, как мимо щита свистнули болты — бандиты тоже времени зря не теряли. Наверное, думали — успеют подстрелить смельчаков во время перемещения за защиту.

— Не уверен, что этот ваш магический щит может пропустить пули, — обеспокоенно сказал дядя Митя, приглядываясь из странного укрытия к людям у ворот

— Почему?

— Болты-то не пропускает.

— Но попробовать можно! — взмолилась рейна и тут же подошли вплотную к Дирку. — Дирк! Сейчас люди Дмитрия будут стрелять — и очень громко.

Лиза, неотрывно следившая за рейном, заметила, что он слегка кивнул. Кажется, это еле уловимое движение увидела и женщина. Она вскинула глаза на мелькающий магический щит — и даже неопытная Лиза, невольно проследив её взгляд, сообразила, что Дирк передал сообщение своим помощникам: по схеме щита прошли ослепительно жёлтые волны, которые, достигнув края щита, пропали и больше не повторились.

Как ни странно, предположения дяди Гены подтвердились. При звуке первых же выстрелов толпа у ворот замерла, а когда на землю с криком попадали несколько человек, там началась паника. Бандиты забегали, закричали. Сергей тоже был прав: стрелки редко попадали в цель, несмотря на наличие оптического прицела, но в этой толпе было трудно не попасть хоть в кого-то. Переполох начался ужасающий: несущие смерть и боль гром и молнии со стороны обороняющихся заставили бандитов пуститься наутёк. Некроманты тоже учуяли смятение. Мертвец, который незаметно приближался к Ориану, застыл на месте, а магический щит, заставлявший его идти к мальчикам, дрогнул.

У Лизы, зациклившейся на наблюдении, чуть сердце не оборвалось от неожиданности, когда её жёстко дёрнули за руку.

— Если мы под их защитой, я могу добраться до Ориана и вытащить его! — заявил Сергей с горящими глазами.

Логика в его словах была, но девушка, пребывавшая в страхе, понимала только одно: перед магами — опасно. Пусть они и контролируют часть территории, внутри которой оказались Ориан и Макин.

— А что будет, если оба окажутся в доме? — спросил дядя Лёня, поправляя прицел.

— Стены дома наполнены магией, — с беспокойством сказала рейна Атала. — Защитить легче.

— Ну?! — выкрикнул Сергей, глядя в нетерпении на Лизу.

Растерявшись на мгновения, девушка решительно бросила:

— Между ногами!

— А как ещё? — проворчал Сергей, не совсем поняв, что имеет в виду сестра.

И быстро лёг на землю, пополз вперёд, справа от ног Дирка. Лиза — слева.

— Лизка, куда?!

— Рот закрой!

— Ладно, — пробормотал Серый. — Так, в общем-то, быстрей будет...

Из странной боязни поднять голову они так же, по-пластунски, доползли до лежащих мальчишек. Брат замер, глядя на близко торчащего перед ними мертвеца, потом ухватился за плечо Ориана и сразу потащил его назад. Лиза же некоторое время соображала, как тащить Макина — с арбалетной стрелой, или выдрать её из него. Рассудив, что она не умеет лечить раны, а кровь может хлынуть страшно (вдруг артерия повреждена?), Лиза вцепилась в холку маленького волка и, развернув его, осторожными рывками поволокла его за собой, надеясь, что его неподвижность — потеря сознания, а значит, боли Макин чувствовать какое-то время не будет.

Мужчины, воспользовавшись суматохой при воротах, занесли Ориана в дом, а потом вернулись помочь Лизе с Макином.

— Как теперь Дирку сказать, что не надо больше охранять, а лучше попробовать убить мертвеца? — взволнованно спросила Лиза рейну, которая велела положить Ориана в кресло — он должен сам прийти в себя, а сама принялась хлопотать над Макином. Неподалёку от них старался быть невидимым Зайд, который потрясённо смотрел на раненого друга, но не приближался к нему. Сергей опять-таки ожидаемо снова убежал вместе с мужчинами на двор.

— Он знает, — не оглядываясь, ответила рейна Атала. — Но мертвеца убить нельзя. Дирк думает выполнить другое. Если боги будут благоволить ему, он это сделает.

Боясь из какого-то странного суеверия спросить, что именно задумал её сын, Лиза, по просьбе рейны, помогла перевязать освобождённого от арбалетной стрелы Макина и напоить его, приведённого в себя, каким-то зельем — его принёс уже Зайд.

Со двора всё ещё слышались уже редкие выстрелы — крики от ворот затихли. Потом смолкло и огнестрельное оружие.

Рейна Атала вдруг застыла.

В дом бегом вернулись мужчины и Сергей.

Сергей крикнул Зайду, чтобы тот позвал всех из сада домой.

Затем вбежали со двора шестеро магов. Они быстро закрыли дверь во двор.

Испуганная, ничего не понимающая Лиза взглянула на рейну Аталу. Почему она не возмущается, что её сын остался во дворе?

Пол дрогнул.

Сергей выскочил из дома, несмотря на крики мужчин.

Потом из-под пола послышалось странное глухое рокотание.

А потом... как продолжение ночного кошмара: затряслись стены, а из окон рвануло всплесками ненормальных молний на фоне непрерывного грома уже сверху. Дом затрясся так, что люди, не удержавшись на ногах, попадали. Грохнулась та мебель, что была слишком высокой и не особо закреплённой на полу. С грохотом взорвались два окна... Два мага быстро вытащили на середину холла кресло с Орианом, вокруг которого и уселись, держась за него. К ним присоединились охранники.

— Что происходит?! — крикнул обозлённый из-за непонимания дядя Митя.

— Дирк выводит нас из опасности! — закричала рейна Атала. — Садитесь на пол — так будет легче пережить пространственный выход!

Повторять не пришлось. Громадное здание протрясло так, что Лиза не удивилась бы, если бы оно рассыпалось по камню или кирпичику — из чего уж там оно построено... Кто из стоящих свалился, кто — успел последовать совету рейны...

Замутило так, что Лиза всерьёз испугалась, как бы не запачкать своей рвотой своих невольных соседей, сидевших и лежавших на полу. Но страх перед тошнотой был не так силён, как за Сергея, удравшего к Дирку. Что они там делают?! Девушка нисколько не удивилась бы, если б узнала, что брат полез в драку с мертвецом — с Серого станется!

Потом показалось, что дом переворачивается вверх тормашками, а обычные человеческие внутренности девушки собираются в железный ком, который продолжает сжиматься в нечто твёрдое и болезненное... А потом поплыло сознание — и Лизе в какой-то момент почудилось, что наступила странная невесомость, в результате которой она, внезапно лёгкая, как пушинка, вот-вот поднимется к потолку. И она схватилась за ножку кресла, которое смутно видела рядом...

А потом здание будто рухнуло, пересчитав себе все кости — пардон, кирпичи и другие части строения. Даже не оглядываясь, Лиза поняла, что никто из лежащих даже поднять голову не может. Слышала стоны и кряхтенье, бормотание и даже тихий плач...

Что-то резко стукнуло — и Лиза опасливо подумала, не свалился ли в холле ещё какой-нибудь шкаф.

— Лиз, ты где? — раздался на удивление бодрый голос брата.

Она услышала уверенные шаги — явно не Сергея. В сплошном тумане увидела, как над нею кто-то нагнулся, почувствовала, как взялись за её руку.

— Она здесь, рейн Сергей, — спокойно сказали над нею. — Я помогу ей подняться.

И Дирк выполнил своё обещание. Он поднял Лизу, за локти подвёл её к узкому пристенному диванчику, на котором сидел совершенно ошеломлённый Ориан, и усадил её тут же. Медленно, едва волоча ноги, к диванчику подошла рейна Атала, и дети потеснились, чтобы женщина сумела присесть рядом. Рейна затруднённо дышала, но следила за сыном с гордостью.

— Мой сын — самый сильный, — с той же гордостью сказала она. — Этим, — она пренебрежительно махнула куда-то рукой, — понадобилось собраться целой армией, чтобы сделать то, что он обычно делает в одиночку.

— Не совсем — на этот раз, — не оглядываясь, сказал Дирк. — На этот раз мне помогал рейн Сергей. И быстро схватывал всё, что я говорил ему.

Зрение Лизы, как и сознание, очищалось после неприятных впечатлений и ошарашенности, но она так и не могла понять, о чём говорят эти люди.

— Чё-орт...

С трудом поведя глазами в сторону, откуда раздался негромкий возглас, Лиза даже не удивилась: дядя Митя стоял у окна с разбитыми стёклами. К нему, пошатываясь, подходили дядя Гена и дядя Лёня. Чуть погодя, когда мужчины, вполголоса же матерясь, насмотрелись на вид из окна, Лиза сумела встать и самостоятельно подойти к окну. Мужчины потеснились, чтобы и она сумела увидеть то, что их поразило. На изумление ей сил не хватило.

С помощью Сергея или без него, но рейн Дирк перенёс поместье Ориана на их берег. Он "поставил" дом и сад — правда, без двора — на ту часть пляжа, где зеленел край парка, совсем недалеко от их дома.

Семнадцатая глава

Хрустально-нежный перезвон и одновременно быстрое суховатое позвякиванье заставили всех оглянуться. Рейн Дирк стоял с вытянутыми в стороны ладонями, на которые ссыпались летящие отовсюду магические кольца. Растерянно пытаясь ухватить взглядом сияющий полёт, Лиза сообразила: кольца до этого мгновения окружали дом. Один из элементов магического ритула, заставивший громадный дом переместиться? Но откуда у этого недавно восставшего чуть не из мёртвых задохлика столько сил? Или... Сердце обдало холодом, и девушка развернулась к Сергею. Секунды всматривалась в брата (тот уже сидел на полу, рядом с Макином), прежде чем выдохнуть: нет, из него рейн силы не выкачивал.

Ориан, поспешно пересаженный с кресла на тот же узкий диванчик у стены, хмуро отмахивался от двух женщин, которые, кажется, обследовали его. Поэтому Лиза тоже подбежала к Макину, который обернулся в человеческую ипостась. Дротик из его плеча вынули, и одна из незнакомых Лизе женщин, прочистив рану поданным рейной Аталой зельем, быстро и ловко бинтовала ему плечо. Макин тихонько подвывал от боли, а рядом скулил Зайд, сочувствуя. Бинтовавшая рану женщина то и дело сердито, хоть и вполголоса увещевала обоих помалкивать. Телохранители Ориана затихали на время, а потом жалобный скулёж в два голоса начинался по новой. Насколько поняла Лиза, мальчишки просто здорово напугались. Правда, когда она появилась перед глазами Макина, тот вздохнул и прекратил стонать. А Лиза подумала, сострадая, что Лилькина помощь ему бы сейчас точно не помешала. Не напугал ли сестрёнку грохот и гром перемещения? Не напугало ли оно всех жильцов их дома?

Заметив, что дядя Митя, переглянувшись с товарищами, пошёл к рейну Дирку, который закончил собирать кольца, Лиза тоже поспешно встала с пола. Подошла не сразу, поэтому заметила, как мужчины встали перед рейном, который не спеша спрятал кольца в небольшой мешочек. Дядя Митя немного помолчал, а потом спросил:

— Именно так мы попали сюда?

— Не совсем, — покачал головой рейн и предложил, кивая в сторону: — Присядем?

Мужчины неторопливо пошли за ним, а рейн Дирк направился к ближайшему угловому дивану. Рейна Атала было шагнула за ними, но остановилась и снова села рядом с Орианом, который, кажется, ещё не до конца пришёл в себя. Лиза не отступала от мужчин: очень хотелось хоть что-то узнать поточней.

Рассевшись на диване, мягком, но с деревянной спинкой (Лиза тихонько присела с краю, рядом с дядей Геной, который ободряюще похлопал её по плечу), мужчины вопросительно глянули на рейна.

— Вы попали сюда стараниями магов, которые не обладали таким искусством и силой в перемещениях, как я. Не хвалюсь, а констатирую факт. Они... (видимо, рейн замолк в поисках нужного слова, и ремешок-переговорник перевёл несколько насмешливо то, что он сказал далее) напортачили. Учли не все условия и обстоятельства, отчего затронули часть чужого мира. Так появились здесь вы.

Лиза исподтишка всматривалась в его лицо и поражалась. Нет, он остался задохликом, потому что выглядел задохликом. Но сейчас, пока он говорил о происшествии, в нём появилось нечто, что заставляло верить: рейн и правда не хвастает.

— Если вы такой мастер, можете ли вы вернуть нас в свой мир? — тревожно спросил дядя Митя.

Рейн еле слышно вздохнул и признался:

— Нет. Я не видел тех формул, которые использовали наши городские маги. Единственно... Я мог бы положиться на пространство, чтобы оно исправило всё, как... надо. Но сейчас не хочется давать надежду.

— Что это значит — пространство исправило? — тут же спросил дядя Лёня.

— Когда городские маги допустили ошибку, она произошла неспроста, — спокойно ответил рейн Дирк, внимательно глядя на собеседников. — Что-то в реальности требовало, чтобы именно эта частичка вашего мира попала сюда. Несколько причин тому я уже вижу. Пространственная реальность исправляет содеянное дилетантами. Ведь попала сюда, в изоляцию, часть мира, которая помогла нам избавиться от смертельной болезни. А не будь вас в доме Ориана в момент, когда сюда прошли порталом некроманты, я не сумел бы перенести поместье на ваш берег.

— Я не понимаю, — смущённо сказала Лиза.

А мужчины оглянулись на неё с признательностью. Они тоже не понимали, но не знали, как расспросить мага.

— Когда я создавал тальники, чтобы и мертвец, разносящий заразу, и бандиты не прошли реку и не попали к вам, я понял, что ваш берег — это целый мир, который потенциально мог и не пустить врага к себе. — Рейн отдышался, выговорив огромную фразу, и продолжил: — Он отторгал чужеродность, которой являлась наша часть мира. Он отторгал даже котчиков, которые обычно могут пролезть в любую нору и дыру. Не то, что людей. Я расспрашивал Ориана. И понял: не будь рейн Сергей внутренне готовым к встрече с новыми друзьями, они не сумели бы перейти тальники, а потом ещё и приходить в его дом. Но тогда, в самом начале, понимание было слишком смутно, и я всё же создал преграду между нами. Вы — часть своего мира. В доме Ориана вы появились вовремя — и это создало маленькую ветвь в моей формуле для переноса. Вы стали почти приглашением, которым я и воспользовался. Если б вас не было, я даже и не подумал бы о том, что можно спастись, перенеся поместье на ваш берег.

— Во как... — задумчиво сказал дядя Митя.

А Лиза снова спряталась за дядю Гену, сделав вид, что всего лишь откинулась назад, выпрямив спину. Задохлик задохликом, но чем дальше, тем этот тип ей нравился всё больше и больше. Он будто оживал и наполнялся силой с каждым объяснением. И эта сила в нём чувствовалась впечатляюще. Так, что Лиза уже начинала побаиваться того, которого недавно пренебрежительно обзывала про себя. "И всё равно задохлик!" — мысленно проворчала она, поймав себя на последней мысли.

— Рейн Дирк, вы же понимаете, что нас всех интересует откровенный ответ на единственный вопрос: сумеете ли вы нас отсюда вытащить? — настаивал на своём дядя Митя — услышала девушка, едва очнулась от размышлений. — Нам нужно только одно, последнее слово: да или нет? Вы уже говорили, но...

— Нет, — категорически сказал рейн, и его костлявое лицо внезапно стало высокомерным — лицом человека, который знает.

— А из этой дыры? — встрял дядя Лёня.

— Могу.

— Куда?

— Туда, куда направит пространство.

— То есть не к себе?

— Да. В любую чужую реальность, которая нас примет.

— Когда?

Рейн вдруг ссутулился и сам исподлобья взглянул на мужчин. Усталость и упрямство одновременно проступили в горестных морщинах вокруг рта.

— Я могу в любой момент, но... — заговорил он и тут же осёкся. А потом сморщился и попросил: — Не подумайте, что я вас шантажирую... Но на нашем берегу осталось несколько домов, в которых всё ещё живут ни в чём не повинные люди. В своей надменности некроманты не собираются помогать кому бы то ни было. А туман изоляции начинает сжиматься. Вы ходили к дальнему дому — вы видели, что там происходит. Я морально не сумею выполнить нужное перемещение, зная, что здесь, в пространственной ловушке, останутся живые люди. Что они обречены на медленную страшную смерть, когда сомкнутся туманные стены изоляции. Пожалуйста... Помогите!

Рейн сказал это с такой страстью и отчётливым страхом за тех, кто остаётся, что Лиза почувствовала, как заныла душа, и поразилась своим ощущениям: разве такое может быть? Но по-другому она сказать не могла. Она представила, как люди сбиваются в кучки, прижимаются друг к другу, с ужасом глядя, как к ним приближаются клубящиеся стены убивающего тумана... И сердце плакало вместе с обречёнными.

— Бандитов эти ваши некроманты с собой не берут?

— Вряд ли, — ответил рейн Дирк, с тревогой всматриваясь в лица мужчин. — Зачем брать их, если они не берут с собой даже высокочтимых?

— Этих отморозков осталось человек пятнадцать, — заметил дядя Гена. — Примерно столько сигануло от ворот, когда упали первые. Придётся опять выжидать ночи. Да, кстати, а что с мертвецом?

— Когда туман сомкнётся, это будет единственной надеждой на его уничтожение.

— Но сюда он не прорвётся?

— Нет. Если не пойдёт по следам магов.

— Тогда проблема, — вступил в беседу дядя Митя. — Мы должны привести высокочтимых, как вы называете магов. Если мертвец их увидит — он пойдёт за ними, и что нам тогда делать?

— Мертвец светится в темноте, — объяснил рейн. — Мы будем видеть его свечение — и оно поможет нам обойти его.

— Стоп, — удивлённо сказал дядя Митя. — "Нам"? Вы собираетесь идти с нами?

— Конечно, — в свою очередь удивился рейн Дирк. — Я окреп в достаточной мере, чтобы осторожно передвигаться рядом с вами. И без меня вам будет трудно убедить соседей Ориана, что мы пришли помочь им.

— Ну... Хорошо, — с сомнением глядя на рейна, сказал дядя Митя, и Лиза припрятала улыбку, понимая сомнение мужчины: несмотря на оживлённое лицо рейна Дирка, сам по себе смотрелся он до сих пор довольно плачевно.

Но в глазах Лизы за рейном числился один замечательный плюс: он не собирался отсиживаться, отговариваясь важным делом подготовки к перемещению их берега в неизвестность. Дирк собирался участвовать во всех делах маленького отряда.

Впрочем, далее выяснилась любопытная деталь. Отряд будет отнюдь не маленьким. После разрешающего взгляда рейна Дирка к собеседникам подошли охранники, а затем и высокочтимые рейны. Они, сначала робея, а потом, осмелев, вступили в разговор, и дядя Митя радостно приветствовал тех охранников, с кем уже познакомился. Пока мужчины обговаривали уже не интересные для Лизы детали совместной ночной вылазки, она встала и подошла к рейне Атале, которая, сидя за одним из столов, негромко разговаривала с женщинами.

Совершенно машинально она обернулась и только потом поняла, что ей вслед смотрит рейн Дирк. Передёрнула плечами и поскорей присоединилась к рейне Атале.

Этот разговор тоже показался занимательным. Оказывается, женщины успели обегать поместье и выяснили, что дальняя часть сада, ранее примыкавшая к берегу, пропала, как пропал и двор, выводящий на улицу. А пропала она потому, что упиралась в туманную стену. Окнами-то холла дом смотрел на маленькое, показавшееся довольно жалким здание "этого берега". Двор же на улицу пропал, потому что рейн Дирк оставил его на той стороне целенаправленно — чтобы там же остался мертвец, разносящий заразу. Зато не пострадал внутренний двор, где находилась домашняя птица. Выслушав всех, рейна Атала медленно выговорила:

— Часть трав восстановить нетрудно. Семена есть. Без лекарственных растений мы не останемся. Жаль двора — вот уж что мне трудно будет восстановить, так это охранные цветы. Но ничего страшного. А сейчас... Рейны, пожалуйста, проведите осмотр всех продуктов, а пока я поговорю с рейной Лизой.

Пока женщины расходились по дому, уточняя у рейны Аталы последние распоряжения, Лиза мельком огляделась. Детей не видно: наверное, их загнали в большую комнату, или залу — как это здесь называли. Теперь самые младшие среди собравшихся в холле — её брат и Ориан — расположились с обеих сторон от Макина, у ног которого сидел Зайд, и тихонько разговаривали, поглядывая на мужчин. Лиза ещё рассеянно подумала: "Надо бы строго предупредить Серенького, что ночные вылазки — не для него. И уж точно не для Ориана после его потрясения!"

Всё так же рассеянно оглядывая холл дома, она неожиданно наткнулась на человека, который спокойно наблюдал за нею самой. И не отвёл глаз, когда понял, что девушка смотрит на него в упор. Напротив, поднялся и, пройдя между мужчинами, приблизился к ней.

— Вы устали, рейна Лиза.

— Немного. — "И чего пристал? Видел же, что рейна Атала хочет поговорить со мной! И прекрасно знает, что мы не выспались из-за них, потому и выгляжу усталой!"

— Показала ли вам рейна Атала, как убирать усталость?

— Пока некогда было этим заниматься, — отрезала Лиза, мечтая сбежать из дома Ориана к себе, где можно было бы расслабиться, выспаться и отдохнуть нормально, по-человечески, а не на магический манер. Тем более что до следующей ночи времени достаточно: Лиза знала, что во время ночного похода "своих" мужчин она будет их дожидаться, несмотря на ночные часы.

— Вы разрешите, я это сделаю для вас?

Насупившись, девушка заглянула в тёмные глаза "задохлика", который, не дождавшись ответа, мягко взял её ладошку. Когда она поняла, что он и впрямь держит её за руку, суматошно оглянулась к мужчинам. Нет, дядя Митя что-то рассказывает, а окружившие его охранники внимательно слушают. Значит, насмехаться над нею не будут. Как и... Она скосилась на брата. Тот тоже увлечённо что-то рассказывал Ориану. И рейна Атала вдруг оказалась странно далеко...

— Вы боитесь осуждения, рейна Лиза? — негромко спросил рейн.

— Нет. А вы собирались сделать что-то предосудительное? — чуть свысока спросила Лиза, внезапно вспомнив мамины любовные романы, в которых дамы разговаривали напыщенно, но и красиво. Втихаря она попробовала резким рывком выдернуть ладонь из его рук, но одновременно рейн успел подхватить её за кисть. И девушка со вздохом поняла, что лучше не дёргаться: выглядит, по крайней мере, странно.

— Я окружил нас непроницаемой для остальных стеной, — бесстрастно сказал рейн. — Нас видят, но и не подумают подойти к нам. Рейна Лиза, что вы думаете о том варианте, который я предложил вашим мужчинам? О том, что мы, возможно, окажемся в совершенно неизвестных как вам, так и нам краях?

Если бы не желание выспаться, Лиза бы просто-напросто вытаращила на него глаза. Он скрыл их обоих для того, чтобы поговорить о... политике?! Или завести светский разговор?! Хорошо. Получай!

— Я думаю об этом положительно, — чопорно сказала она, стараясь не расхохотаться. И, глуша всё тот же самый нервный хохот, она церемонно спросила: — А что вы, рейн Дирк, думаете о нашем положении? Безопасно ли здесь, на нашей стороне? И как вы думаете, когда вы сможете подготовить нас к переброске в другой мир?

Кажется, из-за этой тирады бедняга рейн просто растерялся, а Лиза неожиданно увидела, как всё смотрится со стороны: она, сутулая от усталости, с грязными взъерошенными светлыми патлами, в мужском костюме, в которых здесь женщины не ходят — и он, худущий, с внезапно большими глазами (близко стоит, что ли? Поэтому?) на лице, которое сплошь кожа да кости. Он хочет поговорить, она хочет — отдохнуть.

Лиза положила свободную ладонь на его руку, удерживающую её кисть, и утомлённо улыбнулась:

— Рейн Дирк, у нас будет время поговорить. Но потом, когда мы придём в себя. Скажу честно: я устала, и мне, как и всем остальным, хочется спать. Но впереди у нас целый день и вечер. А мне и нашим мужчинам ещё надо объяснить нашим людям, что произошло и почему поместье Ориана свалилось на наш берег. Простите, но всё потом.

"И какое счастье, что со мной дядя Митя, — продолжила она мысленно, — и что не придётся объяснять всё случившееся только мне!"

— Простите, рейна Лиза, — сказал рейн Дирк, — я как-то не подумал...

И поднёс её ладонь к губам.

Она только хотела недовольно попросить его больше такого не делать, как вдруг почувствовала: всё тело обвеяло мягким ветерком — и зажатые мышцы смягчились, стало легче... дышать! Изумлённо прислушиваясь к себе, она наконец сообразила, в чём дело, и заглянула в тёмные глаза, упрямые и довольные.

— Рейн Дирк, спасибо. Но мне лучше учиться снимать усталость самостоятельно.

— Я постоянно забываю, что мы из разных миров, — вполголоса сказал рейн. — Предложение рейне снять усталость у нас расценивается как комплимент (от смущения Лиза вспыхнула). — Он осторожно провёл пальцами по её слипшимся прядкам на виске. — У вас все женщины коротко стригут волосы?

— Нет, — улыбнулась Лиза. — Когда мы попали сюда, я побоялась, что моё средство для мытья волос быстро закончится, если я останусь с косами. Пришлось постричься.

— У вас природный цвет... — задумчиво сказал рейн и опустил руку. — Я несколько неловок, потому что не знаю пока, о чём любят поговорить рейны вашего мира. Но, рейна Лиза, вы мне не откажете в общении?

Лиза чуть не ляпнула: "Как только — так сразу!", но удержалась от колкости и слегка склонила голову.

— Буду рада пообщаться, рейн Дирк.

А сама злорадно подумала: "Лильку с братом от себя отпускать не буду!" А когда рейн вернулся к мужчинам, искоса глянула ему вслед и прикусила губу: "Я для него экзотика, потому что блондинка? Среди собравшихся в доме Ориана молодых женщин много, почему я? Потому что они все темноволосые? Хм... Я, как старуха столетняя, рассуждаю? Ведь я ещё даже не решила, нравится ли он мне? — И улыбка снова поползла по губам: — Да, нравится ли мне этот задохлик?"

Дальше этого мысленного вопроса дело не пошло. Чуть не подбежала рейна Атала и велела сосредоточиться на трудном задании. Лизе, после того как она выспится и отдохнёт, предстояло познакомить рейну с обитателями своего дома. Окинув ищущим взглядом холл, Лиза обнаружила, что Серый спит, притулившись к подлокотнику дивана. У его ног спит Зайд, а сосредоточенный Ориан уже вовсю снимает и снова надевает кольца, немигающе глядя на раненого Макина, сидящего рядом, который вроде и хочет заснуть, то и дело падая головой на грудь, но в то же время вздрагивает и хлопает испуганными глазами на маленького хозяина дома.

Между тем встали с кресел мужчины, пожали руки удивлённым охранникам и рейнам — кажется, такого обычая среди мужского населения "того берега" не существовало. Лиза разбудила Серого, и они побежали следом за соседями.

А навстречу бежала Лилька, радостно попискивая. Наверное, для проснувшейся сестрёнки свалившееся рядом с их домом поместье Ориана показалось одним из чудес, которые она постоянно ожидала. Поймав её и прижав к себе, Лиза мгновенно вспомнила подвывающего от боли Макина, но только ещё крепче стиснула Лильку в объятиях. Там у них Ориан есть, пусть и работает с кольцами. Да и вообще... Рейнов своих полно — целый дом. Пусть и помогают. А Лилька маленькая. Ей пока лучше своих сил не тратить.

Она шла за мужчинами, Серый плёлся рядом — невыспавшийся, но выглядевший довольно бодро. Про себя Лиза старалась представить, как они придут, как поедят и подготовятся ко сну, а потом она рухнет на постель — и это такое счастье!

Но чем ближе становился их дом, который оказался от дома Ориана на расстоянии, примерно, как от одного дорожного столба до другого, тем отчётливей понимала, что до уютной постели добираться будет тяжеловато. У подъезда, где обычно собирались жильцы, чтобы посовещаться, уже сидела вся компания из дома. Судя по встревоженным лицам, они не пустят вернувшихся с "того берега", пока им всё не объяснят, а в частности внезапное появление громадного дома, солидно потеснившего их береговое пространство.

Но, когда они шли мимо первого подъезда, дядя Митя обернулся к ним троим и строго сказал:

— Лиза, иди домой — и спать. Лилька пусть тут бегает — ничего с ней страшного не будет. Вон, с Надькиными детками пусть посидит, и тётя Оля её посторожит, как и их. А вы... Идите-идите. Мы сами всё расскажем.

— Спасибо, дядя Митя, — пробормотал Сергей и, ухватив старшую сестру за руку и бурча по дороге: "Доброе утро!", быстро прошёл мимо соседей.

Дома Лизе пришлось проявить характер, чтобы затащить в ванную комнату упирающегося брата, который норовил забежать к себе и тут же упасть и дрыхнуть.

— Серенький, не превращайся в дикаря, — уговаривала она его, чуть не повисшего у неё на руках перед раковиной, — надо умыться, ясно? Не ложись спать грязным, пожалуйста!

— Набралась манер у своего рейна, — ныл Серый, — теперь будешь всех нас перевоспитывать?

— Ты думаешь, у меня других причин нет, чтобы требовать от тебя чистоты?! — изумилась девушка и быстро сама, в несколько шлепков умыла лицо брату — тот только недовольно фыркал и отплёвывался. — А кто будет стиркой заниматься, ты, что ли? Это не тебе стирать постельное бельё, а мне, понял? Манеры он мне тут нашёл!

— Да ты что? Давай я постираю! — предложил мокрый Сергей, вытирая махровым полотенцем не только лицо, но и живот.

— Я ещё с ума не сошла, — проворчала Лиза. — Постирает он... Да я на тебя столько порошка не найду, сколько ты кладёшь в стирку! Помню я, как ты мне однажды сюрприз устроить здесь решил! И, кстати, с чего это ты рейна приплёл?

— А то я не видел, как он на тебя смотрит... — буркнул Сергей, а потом застыл, как будто озарённый новой идеей. — Лизка, а интересно, есть у них тут заклинание, чтобы грязь без всяких порошков убирать? У них-то всякой промышленности наверняка нет. Эх, надо будет узнать у Ориана.

— Ты думаешь, Ориан таким интересуется? — хмыкнула девушка. — Сомневаюсь. Это, скорей, надо у рейны Аталы спрашивать. Она хозяйственная. Серенький...

— Не подлизывайся.

— Ну, Серенький!.. А как на меня рейн Дирк смотрит?

— Как на торт! — выпалил Сергей, помолчал и, кажется, совсем проснулся. — Лиз, как ты думаешь... Там, куда он нас перенесёт, мы сможем с помощью магии некоторые вещи восстановить? Ну, торт, например, Лильке на день рождения испечь?

— Почему ты хочешь печь с помощью магии? — удивилась Лиза.

— Ну, легко же.

Девушка помолчала, вышла следом за братом в его комнату, чтобы проследить, не свалится ли он на постель одетым. А потом, когда он лёг, она укрыла его одеялом и присела рядом, глядя на светлый день, льющийся в окно.

— А мне бы просто хотелось испечь ей торт. Из самых простых продуктов. Чтобы она видела, что я ей пеку.

— Ну и пеки... — вздохнул Сергей и закрыл глаза.

А она всё сидела рядом и не могла заставить себя встать. Глупый торт растревожил. Она вспомнила, как в марте справляли день рождения Серенького, как устраивали для него, который вот-вот вернётся из школы, сюрприз с подарками... Сморгнула слёзы. Куда они попадут, когда переведут всех рейнов и их домашних с "того берега" сюда? В какую страну? В какое время? Хорошо бы там были... коровы. Лиза доить не умела, но примерно представляла себе, как это делается. И готова была учиться. И тогда день рождения для Лильки будет замечательным. Будет сметана и масло для торта. Муки ещё хватает старой. И пачка сахарного песка припрятана на всякий торжественный случай. Хотя, если что, и мёд сгодится... Лиза подавила вздох и пошла в свою комнату... Снимая блузку, подумала о том, как странно пройдёт день рождения сестрёнки. Ведь на него можно будет пригласить рейна Дирка. Он так старается понравиться ей, Лизе, что выполнит любое её пожелание.

Привычно прикусив губу, Лиза подумала и решила: как только выдастся свободное время, надо будет серьёзно поговорить с тётей Надей. А вдруг ухаживание рейна — это не желание понравиться?.. А потом опустила глаза. Не хочется. Не хочется, чтобы красивая и яркая тётя Надя, которая и так сошлась с Вовкой, знала о проблеме Лизы. О тощей и глазастой проблеме, которая касается только её, Лизы...

Восемнадцатая глава

Если бы Серый знал, что тётя Маша сидит на скамейке у подъезда одна, ни за что бы из дома не вышел. Начала она чуть ли не ласково, так что мальчишка, недавно проснувшийся и всё ещё пребывающий в эйфории, думая о грандиозном перемещении поместья Ориана, сразу и не заметил подвоха. Поблёскивая сощуренными глазами и усевшись так, что простенькое платье в мелкий цветочек на ней, похудевшей за эти месяцы, как и все женщины-соседки, не выглядело слишком большим по размеру, тётя Маша тихонько заговорила:

— А скажи-ка, мне, Сергейка, вещь одну...

— Да, тёть Маш? — легкомысленно отозвался Серый. Но от следующих слов соседки — точней, интонации, резко враждебной, аж мороз по коже...

— И кто ж нам теперь заплатит за картошечку, на которой этот домина уселся?! — рявкнула тётя Маша. — Что ж нам теперь — с голодухи подыхать, что они на грядки наши сели?! Сколько копали, сколько труда вложили — а эти взяли и нах... долбанули — и половины нашего труда, жратвы нашей ... !

Только что думать о космических масштабах магии — и наткнуться на злобную брань... Потрясённый Серый стоял перед тётей Машей и только беспомощно открывал рот, даже не зная, что сказать в ответ. Да и сумел бы он что-то вставить в непрерывную ядрёную ругань? Мальчишка здорово сомневался. Он краснел, ощущая, как горят щёки, словно у пойманного на краже вора. Краснел, чувствуя себя провинившимся... Но ведь он не виноват! Более того — он только что чувствовал себя чуть не героем, вспоминая, как тащил под ногами магов Ориана, потерявшего сознание!.. Никаких мыслей, что же можно крикнуть в ответ и как оправдаться в том, в чём не понимаешь своей вины!.. Нет, мысль одна — сбежать! Но как? Позорно — под отчаянными воплями?!

Он вздрогнул. Из подъезда выскочила тётя Нина и прямиком отправилась к скамейке. Серый, сжав кулаки, ждал, что соседка, которая всегда стояла горой за их маленькую семью, тут же начнёт переругиваться с вопящей склочницей, защищая его. Но тётя Нина бросилась к тёте Маше, села на скамейку и обняла скандалистку. А та... Та заревела в голос и сама обняла тётю Нину, качаясь и качая её с заиканием: "Страшно-о... Страшно-то ка-ак!.. Как жить дальше буде-ем..."

Испуганный Серый только и сумел, что ринуться назад, в подъезд. По дороге он заметил, что дядя Лёня, живший на первом этаже, со вздохом закрыл оконную раму, которая у него всегда была открыта. Он тоже не осуждал тётю Машу? И даже сочувствовал? Что с ними со всеми?

Он поднимался по лестницам на свой второй этаж и мрачно думал, говорить ли о происшествии Лизе, нет ли. Решил: пусть сестра узнает о странном скандале от кого угодно, только не от него самого. И, уже стоя у двери в свою квартиру, вдруг подумал: и чего он растерялся? Мог бы ответить, что картошка будет компенсирована мясом от нежданных-негаданных гостей на их берегу. Тем более мясо им давали не далее как вчера, что так... нечего тут. И всё же какая-то заноза засела в сердце. Почему заплакала тётя Маша? Назло ему? Чего так забоялась? Или испугалась, что тётя Нина её ругать будет из-за Серого, и заранее решила плакать — типа, это он её обидел? Ну нет... Обычно тётя Маша никого не боится, разве что её утихомиривают все жильцы дома.

Настроение упало до плиток пола, на котором он стоял. Серый смотрел на эти тёмные плитки, небрежно покрытые смазанной краской с последнего ремонта, и вздыхал, что взрослых понять трудно. Тут такое событие — громадный дом в три этажа свалился неподалёку, а тётя Маша кричит про картошку. Ну и что — картошка?.. Сергей непроизвольно сглотнул. Нет, картошка — это хорошо, особенно горячая, облитая маслом... даже растительным, которого в магазине у тёти Маши осталось довольно много, в отличие от сливочного... "Да что это такое? — растерянно подумал Серый. — Я сам-то о чём думаю?!"

Его спасла открывшаяся дверь квартиры.

Вышли сёстры.

Пора было идти к рейне Атале, чтобы пригласить её, как было обещано, к дому — для знакомства с жильцами. Или выждать, пока она сама придёт. Точней — придёт Ориан с нею. Сергей тут же забыл о картошке с маслом.

— Ты чего это вырядилась? — удивился он, глядя на старшую сестру, одетую необычно — в длинной летней юбке и в блузке он просто не узнавал её. Нет, узнавал, конечно, но что-то сразу стало тревожно: в таком виде Лиза выглядела... беззащитной.

— Считаешь, не стоит? — скептически спросила сестра, оглядывая себя и одёргивая юбку, хотя она и так чуть по полу не волочилась.

— А мне нравится! — заявила Лилька, которая привычно оделась в джинсы и свитерок с коротким рукавом. — Лиза как мама теперь. Лиз, пошли!

Он было открыл рот, чтобы предупредить, что на улице плачет тётя Маша, но не решился. Пока стоял, слышал, что внизу открылась ещё одна квартирная дверь, а значит — на улице уже не только две соседки, а больше. Может, нового скандала не будет.

Открылась дверь квартиры рядом. Дядя Гена приветливо кивнул и спросил:

— Ну, что, красавицы? Готовы? Идём?

— Идём, дядя Гена! — закричала Лилька, хватаясь и за его руку.

Благо дом старой планировки и лестница была очень широкой, сестрёнка радостно слетела по ступенькам, поддерживаемая взрослыми с двух сторон за руки. Насторожённый Серый шёл позади всех, с опаской ожидая, что будет у подъезда.

Так целой компанией они и вышли. Тётя Маша уже не плакала, а только сердито шмыгала распухшим носом и хлопала глазами, совсем маленькими и красными от плача. Егорка стоял за её спиной и держал ладони на её плечах. При виде Серого он помахал ему и кивнул. Серый кивнул в ответ с облегчением: тётя Маша не сказала, что именно он виной её состоянию.

Выждав, когда все соседи соберутся, Лиза сказала:

— Мы сейчас сходим за хозяином этого дома — за Орианом. Он мальчик, младше наших мальчишек, но очень серьёзный. Вместе с ним придут его родственники — тётя, рейна Атала, и её сын, рейн Дирк.

— Что-то я вашего "рейна" не поняла, — сказала тётя Надя, сидевшая, тесно прижавшись к Вовке, который обнимал её за талию. — Это вместо "господина", что ли?

— Не совсем, — сказала Лиза. — У них тут такое разделение: есть и господа — те, которые богатые и родовитые. Но рейны выше. Они называются высокочтимыми, потому что они маги, то есть умеют использовать силы... — она запнулась, а потом договорила: — Силы природы. Ну, вы это почти все уже видели. Сергей сегодня, в обед, в нескольких квартирах помог зажечь огонь для готовки. В том доме к моему брату так и обращаются — рейн Сергей.

Она замолчала, как будто давая время соседям освоиться с этой мыслью. Кто-то негромко засмеялся, повторяя, словно дразнилку: "Рейн Сергей! Рейн Сергей!" Ну, конечно — тётя Клава, в последнее время притихшая, но сейчас нашедшая, над чем можно пренебрежительно похихикать.

— Между прочим, среди нас есть ещё один будущий рейн, — сказал Серый, в упор глядя на Егорку, а тот радостно заулыбался, когда все, следуя взгляду мальчишки, уставились на него. — Только подучиться...

— А то ты учишься! — презрительно сказала тётя Клава.

— Сергей учится уже три дня, — спокойно заметила Лиза. — Но пока речь не о нём. Хозяин дома...

— Лиза, подожди-ка, — неторопливо сказал дядя Лёня, — неплохо бы объяснить, почему Ориан — хозяин, когда рядом есть взрослые родственники.

— Рейна Атала сказала, что у них такой обычай, и они не собираются отказываться от обычаев в любых обстоятельствах. Ориан — хозяин, и она с сыном будет воспитывать его именно как хозяина дома. В доме пока много их соседей, которых удалось спасти от бандитов и порчи, но это временно, пока рейн Дирк не перенесёт нас в такое место, которое не ограничено магическим туманом. Дальше, в новом месте, все будут застраиваться заново.

— Силён сей рейн Дирк, — задумчиво сказала тётя Оля, возле коленей которой бегали малыши тёти Нади. — Ишь, целый дом перенёс. Лизонька, а ты, случаем, не рейна ли? В прошлый раз говорили, вроде...

— Рейна, — опять-таки спокойно сказала Лиза. — Как и Лиля. Мы обе травницы и тоже учимся — у рейны Аталы. Спрашивайте ещё. На какие-то вопросы я сумею ответить, на какие-то потом ответит рейна Атала. Нам надо хотя бы немного узнать друг друга, чтобы потом быть добрыми соседями.

— Слышали, Лиза, их земля там уменьшается, — с тревогой сказала тётя Аня. — А не будет ли так, что они сами-то отсюда пропадут, а нас оставят?

Лиза покачала головой.

— Тут такая штука, тётя Аня, — ответила она серьёзно, — что на нашей земле очень полезные травы есть, каких нет у них. И мы с Лилей им очень нужны, потому что своих целителей у них нет. А мы хотим остаться в нашем доме. Так что им просто придётся перенести всех нас с собой. Они хотят этого, понимаете?

— А нас вернуть к себе, домой, не могут ли, раз такие сильные? — с надеждой спросила тётя Оля.

— Жаль, но... Понимаете, когда здешние маги пытались перенести дом Ориана и несколько улиц сюда, они допустили ошибку в расчётах. Они хотели всего лишь изолировать часть их города в туман, а прихватили и нас — людей другого мира, о котором даже не подозревали.

— Мы — и ошибка, — покачала головой тётя Надя, — надо же...

— Кому ошибка, а кому и... — проворчал Вовка, по-хозяйски прижимая её к себе.

— А наша земля тоже меньше становится? — запоздало испугалась тётя Зоя, к которой присела Лилька.

— Пока нет. Но рейн Дирк говорит, что туман постепенно подойдёт и к нам, — ответил Серый. — Изоляцию делали маги не самые умелые, вот и напортачили.

— У нас и туман-то другой, — сказал дядя Лёня. — Мы в него ходили — пугались только, а у них — убивает, оказывается.

— Ох, как здесь оставаться-то не хочется... — прошептала тётя Аня.

— А что ж делать? — ответила ей тётя Нина. — Спасибо скажи, что живы остались да туманом этим чёртовым нас не убьёт. Мне Гена уже столько про него нарассказал, что кошмары скоро будут сниться...

— Мало того, — подхватила Лиза, — теперь травами я могу всех лечить так, как надо. И есть ещё одна штука. Не знаю, что будет там, куда нас отправит рейн Дирк, но здешние живут очень долго.

— Ну, на природе-то, — неуверенно сказала тётя Нина.

— Насчёт природы... — Лиза задумалась, а потом улыбнулась: — Только вчера я начала лечить тётю Аню травами — и нашими, и теми, что мне из своего сада дала рейна Атала. А уже сегодня она спустилась самостоятельно со второго этажа.

— А откуда ты знала про те травы? — поинтересовалась тётя Клава, недоверчиво прислушивавшаяся к объяснениям, но с интересом поглядывавшая на тётю Аню, которая гордо улыбнулась в ответ на реплику Лизы.

— Как только сюда попала, я начала видеть сны с этими травами, — усмехнулась девушка, а Серый заметил, что странно молчаливая, только вздыхавшая от недавнего плача тётя Маша покосилась на сестру. — И всё понять не могла, почему мне такие странные травы и цветы снятся. А потом, как пошли по саду рейны... Видели бы вы меня, когда я поняла, что мне снятся садовые растения рейны! И самое обидное, что мы слишком поздно познакомились с Орианом. Ведь мне снились травы, которые нужны были для лечения деда Коли!

— Лиза, а как говорить-то с ними? — встревожилась тётя Оля. — Мы ж языка их не знаем. Не по-русски же они говорят? И как вы-то с ними говорите?

Лиза повернула с бедра небольшую матерчатую сумочку, которую начала носить недавно, и вынула из неё кучу ремешков. Сергей забрал у неё половину и начал раздавать тем, у кого ещё их нет.

— Это магические переводчики, — объяснила сестра соседям. — Застегните их на руке, как часы. Теперь вы будете всё понимать, что вам ни скажут.

— Рейна! — звонко сказала Лиля, мотая ногами, поскольку сидела на слишком высокой для неё скамье.

Серый оглянулся.

Ориан чуть впереди — по бокам Макин, чуть отставая, и Зайд, за ними рейна Атала и рейн Дирк. Не дождались, пока за ними придут. Но, может, это и к лучшему.

— Насчёт рейна Дирка предупредить не забудь, — напомнил Лизе дядя Митя, до сих пор молчавший. — Напугает ещё...

Лиза удивлённо посмотрела на него, и Серому пришлось уточнить.

— Лиз, он же, как скелет, худущий.

— А, поняла. В общем, этот рейн Дирк переболел той болезнью, о которой я говорила раньше. Поэтому он сейчас выглядит, как...

Лиза заколебалась, и Серый снова помог ей:

— Как скелет. Но вы не бойтесь его из-за внешности. Он всё равно очень сильный маг. Их дом он перенёс в одиночку.

Глядя на идущих, заторопилась спросить и тётя Надя:

— Если они там все господа, слуги, небось, тоже есть?

— Есть, — подтвердил дядя Митя. — Не только слуги, но и простые люди, которые занимаются всяким ремеслом. А ещё, дамы мои и господа... У них там охрана больно интересная. Оборотни.

— Не понял, — насторожённо высказался Вовка, убирая руку с талии тёти Нади. — Что за оборотни?

— Они в волков превращаются, — сказал дядя Гена.

— В собачек? — ехидно переспросил Вовка.

— При телохранителях Ориана этого лучше не говорить, — нейтральным тоном сказал дядя Лёня, наблюдая, как дворняга Джек мчится к необычным знакомцам. — Им это может не понравиться. А что — что, так драться они умеют.

— Так эти мальчишки... — начал уже обеспокоенно Вовка и замолчал. Даже он понял, что пришельцы уже слишком близко и могут услышать.

Все жильцы постепенно встали, стоя приветствуя необычных гостей и вынужденных соседей.

Когда Ориан оказался на приподъездной площадке, он, спокойно и улыбаясь, осмотрел всех и склонил голову.

— Здравствуйте. Меня зовут Ориан из клана Ястребов. Это — рейна Атала, моя тётя. Это рейн Дирк — мой кузен.

Улыбавшаяся рейна вдруг озадаченно нахмурилась, вглядываясь в тётю Машу, которая стояла за спинами других, сумрачная и, видимо, с тяжёлыми мыслями. Почувствовав взгляд, тётя Маша подняла недовольные, даже враждебные глаза на рейну Аталу, и Серый аж дыхание затаил: а вдруг она, может, и ненароком, да ляпнет какую-нибудь гадость? Но рейна уже перевела глаза на двух малышей тёти Нади, а потом и на саму молодую женщину. Рейн Дирк, который до этого мгновения держался "в тени", тронул мать за руку. Та обернулась, а он кивнул на тётю Зою.

— Боги, — в тишине, полной удивления присутствующих, выговорила рейна Атала, — я предполагала, но не ожидала... — Она ловко обошла тётю Нину, за которой стояла тётя Маша, и спросила: — Как вас зовут, рейна?

— Марией, — пробурчала та — и внезапно замерла, изумлённая до глубины души, когда до неё дошло, как её назвала женщина.

— Рейна Мария, снятся ли вам странные сны? — улыбаясь, спросила рейна Атала.

Оторопевшие, только-только начинающие понимать, что происходит, жильцы во все глаза смотрели на своих, отмеченных рейной соседей и безмятежно игравших малышей тёти Нади, которая первая робко и спросила:

— Это значит, что у нас есть... магия?

— Это значит, у вас есть способность к магии, — подтвердила рейна Атала и сияющими глазами снова посмотрела на двух малышей, которые, почувствовав всеобщее внимание, притихли и перестали бегать. — И чем быстрей мы начнём обучение ваших детей, тем быстрей из них будут вырастать сильнейшие маги. Но пока всё придётся отложить до тех пор, когда мы окажемся в безопасности.

— И когда это будет? — спросила тётя Маша, которая выглядела потрясённой.

— В доме Ориана собраны несколько знатных семей и магических кланов, — объяснила рейна Атала, а потом внезапно застыла и задержала испытующий взгляд на тёте Оле, которая, в свою очередь, удивлённо подняла брови на странное внимание к себе. — Но на той стороне реки остались ещё несколько семей. Если их не сгубит мертвец, разносящий заразу, то убьют бандиты. А если они переживут и эти две напасти, их убьёт туман. Ваши мужчины сказали, что умеют вести военные действия в таких условиях, и обещали помочь со спасением наших соседей. Как только несчастные люди окажутся здесь, на вашем берегу, мой сын сделает всё, чтобы мы все не попали в смертельный туман изоляции, который убивает всё живое.

— Вылазка будет сегодняшней ночью, — вступил в разговор дядя Митя. — С охраной мы уже поработали — мужики толковые, сделают всё, как надо.

Серому, исподтишка следившему за соседями, показалось, что на этих словах даже Вовка завистливо посмотрел на дядю Митю. "А вот фиг тебе! — радостно подумал мальчишка. — С такими гадами, как ты, в разведку не идут! Заслужить такое надо, а не подличать!"

А потом он заметил, что Лиза осторожно наклонилась к Лильке и что-то шепнула ей на ухо. Сестрёнка кивнула и побежала к Ориану — встать рядом с Макином, который, как и Зайд, уселся на асфальт рядом с газоном, чтобы потормошить повизгивающего Джека. Никто из соседей ничего особенного не заметил. Ну, положила Лилька ладошку на плечо Макина, ну — замер мальчишка, будто прислушиваясь к себе или своим ощущениям, пока Ориан и Зайд продолжали играть с дворнягой... Пока Серый шагал к знакомцам, уже не тая перед соседями дружбы с ними, Макин легко вскочил на ноги и низко склонился перед Лилькой, а та замахала на него руками и легкомысленной бабочкой упорхнула к рейне — точней, к кошкам, сидящим на скамейке. Те очень любили собрания жильцов и вечно сидели рядышком, как будто понимая всё то, о чём на собраниях говорилось. Схватив одну, Лилька помчалась к рейне Атале и сунула недовольное животное ей в руки. Кошка смирилась, что её таскают на руках, и спокойно пережила момент, когда изумлённая рейна решила, что животное должно гулять, а не сидеть на руках. И только тогда женщина и разглядела кошку, когда та спокойно пошла от неё, а потом, в сторонке от людей, зевнула и потянулась всем телом, задрав пушистый хвост.

— Какое грациозное животное! — восхитилась рейна.

"Не то, что ваши жуткие котчики!" — довольно подумал Серый.

Но рейна Атала быстро вернулась к первоначальному деловому настрою, чтобы снова обратиться к жильцам.

— Пока мы не можем вас познакомить со всеми теми, кто спасался в нашем доме. Это случится чуть позже. А пока мой сын объяснит вам, к чему вы должны готовиться, когда придёт час нового перемещения.

Рейн Дирк вздрогнул, как будто он забыл, что и ему тоже придётся говорить с людьми из другого мира. Серый хмыкнул: он-то видел, как рейн постоянно пытается втихаря поглядывать на его сестру, — вот и застали его врасплох.

— Мне хотелось бы предупредить вас вот о чём... — медленно сказал рейн Дирк, внимательно оглядывая всех. — Для перемещения я создам формулы, включающие желания всех живых — в основном желания оказаться где-то подальше отсюда. А пространство определит, куда именно мы должны будем попасть, когда вырвемся из плена смертельного тумана. Но хочу предупредить: назад вернуться — это очень зыбкое желание. Даже если вы будете очень живо и отчётливо представлять свою родину, вернуться вы навряд ли сумеете. — Он остановил взгляд на Лизе. — Я понимаю, как вам хочется домой. Мы тоже хотим, хотя в городе нас ждут отнюдь не дружески настроенные к нам сограждане. Но пространство реальности решает само. Оно выбросит нас туда, где, как оно предполагает, мы и должны остаться. Поэтому... Думайте о лучших землях. Мечтайте о богатых и мирных землях, которые примут нас так, как будто мы жили там всегда, ушли, но всё же вернулись.

Рейн снова бросил взгляд на Лизу, поклонился всем и, взяв рейну Аталу под руку, повёл её к поместью.

Ориан тоже поклонился жильцам дома и повернул за ними. Серый, с улыбкой глядя на уходящих, заметил, что Макин идёт довольно бодро. Обернувшись к сёстрам, он увидел, как Лиза склонилась над Лилькой и следит, чтобы та переставляла кольца нужным образом, набирая силы взамен потраченных.

— Рейна, — медленно повторила тётя Маша и покачала головой. — Ишь... Рейна. Ишь... Высокочтимая. Ну-ну...

А потом она поднялась со скамейки, на которую было присела, после того как рейна Атала с сыном ушли, и медленно зашагала в дом. Егорка бросился за нею чуть не вприпрыжку, а догнав, стал о чём-то оживлённо расспрашивать. Наверное, ему понравилось, что тётя Маша, взявшая над ним шефство в отсутствие родителей, тоже оказалась с магическими способностями. Серый вообще заметил, что соседи стали приглядываться друг к дружке, а тётя Надя, сначала ошеломлённая, начала смеяться звонко и счастливо, когда Вовка попытался недовольно сказать ей что-то. Малыши обрадовались и подбежали к матери — два когда-то толстых, а сейчас просто шустрых пацанчика. Серый, конечно, тоже предполагал, что среди жильцов дома найдутся ещё будущие маги, но чтобы так... Кажется, Вовка был жутко недоволен, что тётя Надя и его мать обладают чем-то, чего ему не дано.

Когда во дворе остались мужчины и Серый с сёстрами, дядя Митя кивнул.

— Ну что? Своих мы предупредили. Лиза, травы взяла?

— Да, взяла.

До темноты мужчины собирались ещё раз уточнить с охранниками и всеми теми, кто пойдёт в рейд по "той стороне", каким образом они все будут действовать. Серый уже знал, что среди охранников дядя Митя безоговорочно признан командиром, и это мальчишке страшно нравилось. А уж сидеть рядом, затаив дыхание, пока дядя Митя рассказывает, как именно они будут действовать... Пока дядя Митя водит пальцем по карте, которую ему нарисовали... Пока дядя Лёня в очередной раз объясняет охранникам, как стрелять из отданных им карабинов, в то время, как дядя Гена пытается натянуть тетиву арбалета... Серый задавил счастливую улыбку. Предстоит опасная боевая операция, а он лыбится, как маленький!

Мужчины решительно зашагали к поместью.

Серый с сёстрами поспешил за ними. Девчонки пригодятся ночью, когда будут ожидаться вновь прибывшие с того берега. Мало ли... Может, раненые среди них будут. Может — и больные. В тальниках будет устроен потайной лазарет, в котором рейна Атала и Лиза будут сразу осматривать спасённых. А Ориан вместе с телохранителями и с Серым (под охраной оставшихся оборотней) будут следить, чтобы всё проходило на уровне.

Как это — на уровне, Серый пока не представлял. Но легко представлял бешеные погони врагов за беднягами, которых надо спасать, и перестрелки с этими врагами.

Когда пришли в дом Ориана, Лилька тут же отпросилась у рейны Аталы сбегать во внутренний двор. Здешние друзья и подружки из спасённых семей успели показать ей, как кататься на лизардах. А значит — ещё хочется. А ещё обещали показать тех самых домашних птиц, мясом которых уже однажды поделились с жильцами их дома.

Дядя Митя позвал:

— Сергейка, не спи! Идём с нами. Тут такая оружейная у них — пальчики оближешь! Любой арсенал позавидует. Пора и тебе привыкать к здешнему оружию. Огнестрел оставим на самый всякий случай.

— Дядь Митя, думаете, меня научат стрелять из арбалета? — жадно спросил Сергей.

— У них тутошние тиры правильно устроены — в подвалах, — сказал дядя Лёня. — Учись, сколько влезет. Не сегодня, конечно, хотя пару выстрелов сделать можешь. Руки у тебя неплохие — с арбалетом справишься.

— А Ориан умеет?

— Ну, как мы поняли, здесь все пацаны с оружием с детства дружат.

"Значит, можно будет попросить Ориана", — размышлял Серый, идя рядом с Лизой, и снова расплываясь в улыбке от перспектив, сколькому можно научиться.

— Жалко только одного, — задумчиво сказала сестра. — Ну ладно — я. Всё-таки школу закончила. А ты? Лилька? Хотя Лильку я и сама могу научить основным наукам. Но дальше? Хотя бы школу закончить...

— Ну, учебники у меня есть на будущий год, — с сомнением сказал Серый. — Думаешь, самостоятельно мне не поучиться?

— Не знаю, Серенький, не знаю, — вздохнула сестра. Но озабоченность во взгляде быстро пропала, когда она взглянула на приближающееся к ним поместье и едва заметно улыбнулась.

Девятнадцатая глава

Ну и замучилась Лиза с юбкой! Руки постоянно заняты — приходится поднимать край, чтобы не наступить на него, ведь бегать по дому Ориана пришлось много. Озлилась на себя немеряно, из-за того что решила соблюдать здешние правила приличия. Ну и, заодно уж, показать рейну Дирку, что она и в самом деле взрослая девица. Ну, которой вроде как он понравился. Ибо... Неудобно. Он знаки внимания ей оказывает, а она...

Мысленный монолог в духе нарочитого самоуничижения и небольшого кокетства перед собой пришлось прервать.

Вместе с рейной Аталой она вышла проводить мужчин к тальниковому броду. Впрочем, Лиза пыталась прятать тревогу, потому и все предложения про себя формулировала так, как будто не понимала, что на самом деле происходит.

А происходило пока простенькое — внешне. Трое мужчин из их дома и пятнадцать мужчин из дома Ориана (из них восемь оборотней) уходили на тот берег выводить спрятавшихся по домам и осаждённых страхом и потенциальной смертью жителей. Пятнадцатым шёл, как ранее сам и предупредил, рейн Дирк. Ещё несколько мужчин должны будут остаться на том берегу при броде, дожидаясь беженцев, сопровождаемых добровольной охраной. Вместе с ними должны сидеть Сергей и Ориан с телохранителями. Пока обсуждали поход, нехотя решили, что мальчишек лучше взять на тот берег, чем ожидать, что они дружно смоются следом за мужчинами, уходящими на последние улицы своего мира.

И вот они все встали на пляже, всматриваясь в почерневшие к вечеру тальники, тревожно шелестящие, и Лиза вдруг глубоко вздохнула от жалости и страха: неужели, когда всё будет закончено, когда часть их берега перенесётся куда-то в неизвестность, эти тальники останутся здесь? Что с ними будет? Туман убьёт их? Девушка представила, как осыпаются умирающие листья, как чернеют прутья... А утки? А птицы, которые свили свои гнёзда в кустарниках? Рыба? Две чайки, которые то и дело носились над речными водами, выхватывая из мелких волн рыбёшку? Что будет с теми зверьками, которые объели Серёжкиного угря?.. Резко замотала головой. Не надо думать об этом сейчас! Это... Это как предчувствие. И очень нехорошее.

Заправив прядку за ухо, она подняла глаза и поняла, что посмотрела вперёд не потому, что захотелось, а потому что почувствовала чей-то взгляд. Рейн Дирк смотрел на неё в упор, а когда понял, что она сосредоточила взгляд только на нём, улыбнулся и кивнул. Пришлось ответить улыбкой и кивком. А через минуту ощутить, что пессимизм проходит. Когда к рейну обратились с вопросом и он обернулся к собеседнику, Лиза поспешно проверила, закрыта ли она магически. Судя по расположению колец — закрыта. Почему же тогда улыбка рейна Дирка заставила её расслабиться? "Хм. Я теперь во всём буду искать магическую подоплёку? — спросила она себя. — Он увидел меня насупленной и просто улыбнулся. Я и успокоилась... А уже начала придумывать Бог знает что..."

Разглядев в толпе Сергея, она подошла к нему и попросила:

— Серенький, я тебя хорошо знаю. Ты, конечно, взрослый и всё такое, но, пожалуйста, не лезь куда не надо, ладно?

— Ладно, — как-то насторожённо ответил Сергей, чуть не подпрыгивающий на месте от нетерпения, и оглянулся на позвавшего его Макина. Правда, увидев, что Серый разговаривает с сестрой, телохранитель Ориана быстро пропал между мужчинами — наверное, не хотел мешать.

— Беги — небось, Ориан ждёт, — вздохнула Лиза.

— Ты честного слова не попросила, — полувопросительно-полуутвердительно сказал Сергей, хмуря брови.

— Серый... — Лиза замешкалась с ответом, борясь с сильным желанием схватить его за руку и жёстко приказать никуда не ходить. — Я не знаю, как всё обернётся. А вдруг там что-нибудь такое будет — ну, я не знаю. Тебе придётся вмешаться. — Она снова замолчала, стараясь мыслить и говорить по-взрослому. — И поэтому я не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым из-за честного слова. Ну, ты понял...

— Понял. Я постараюсь, Лиз! Всё нормалёк будет! — искренне пообещал он и побежал к Ориану.

А за спиной Лизы раздался тихий и низкий голос:

— Я всегда завидовал тем, у кого есть братья и сёстры.

Девушка повернулась к рейну Дирку и попросила:

— Рейн Дирк, не ведитесь на уговоры моего брата! Пожалуйста, не берите его с собой. Братья и сёстры — это не только радость. Это и тревога за них.

— Не думаю, что наш поход будет опасным. Нас много, и все вооружены. — Рейн посмотрел на противоположный берег. — Впрочем, я не о том говорю. Мальчики с нами не идут. Они останутся с мужчинами, которые будут ждать нас у брода. Рейна Лиза, вы разрешите — на удачу? — И, не дожидаясь ответа, взял её руку, чтобы поцеловать её запястье. — Благодарю вас.

Он снова улыбнулся и пошёл к дяде Мите, который медленно, пытаясь вспомнить, всё ли сказал нужное, ещё раз объяснял этапы спасательной операции. А Лиза снова стояла в недоумении: ей и правда понравились глаза рейна, тёмные, какие-то обволакивающие, из-за чего хочется вглядываться в них, или он... пользуется магией?

Подошла рейна Атала и негромко проговорила:

— Рейна Лиза, нам пора готовить зелья.

Девушка кивнула и пошла с нею к поместью.

Сначала затея с зельями казалась преждевременной, но чем больше две рейны обсуждали её, тем дело казалось не столько любопытным, сколько важным. Лиза при рейне Атале упомянула о профилактических прививках в своём мире во время эпидемий гриппа, а женщина всерьёз этой профилактикой заинтересовалась. Слово за словом — и рейны загорелись идеей сотворить зелье, которым можно будет поить всех поступающих к ним спасённых жителей — и чтобы предупредить болезнь, если они уже заражены, и чтобы начать лечение тех, в ком эта болезнь ещё не проявилась, но уже начала внедряться.

Шагая наверх, с пляжа к дому, Лиза с тревогой спросила:

— Рейна Атала, а что будут делать наши мужчины, если мертвец подойдёт к ним? Начнёт преследовать до берега? Я помню, что рейн Дирк сделал так, чтобы тальники не пропускали мертвеца. Но ведь если он пойдёт за магами...

— Ваш Дмитрий придумал на этот случай что-то вроде ловушки, — успокоила её рейна. — Я не совсем поняла, что это будет и как, но, надеюсь, она сработает.

— Интересно! — не удержалась изумлённая Лиза. — Говорите, дядя Митя придумал?

— Да, именно он. Кажется, его задумка основывается на том, что мертвец хоть и страшен для всех нас, но передвигается он как обычный человек. Очень, очень надеюсь, что Дмитрий сумеет выполнить свою идею.

Оказавшись наверху пляжной лестницы, на асфальте, Лиза оглянулась. Толпа мужчин и мальчишек вливалась в тальники. "Господи... Пусть всё пройдёт отлично!" — взмолилась она. И заторопилась догнать рейну Аталу, которая уже ушла далеко вперёд, к дому, чьи большие окна ярко сияли огнями от множества свеч.

Покои рейны Аталы, как со временем выяснила Лиза, состояли не только из большой залы, ширмами делённой на несколько сквозных помещений. В стенах, скрытые за плетями ползучих трав, прятались небольшие дверцы трёх комнатушек, в которых рейна проводила ботанические опыты, выращивая свои порой весьма странные растения. Одну такую комнатушку рейна и определила сейчас под создание зелий для будущих жильцов дома Ориана.

Травы, уже принесённые, лежали охапками и вениками повсюду. На столе, который крепился к стене, белели бумаги, в которых обе травницы записывали, сколько надо было частей трав для их больных, чтобы определить, какую дозу давать беженцам для той самой профилактики. Писали каждая на своём листочке, поэтому приходилось довольно часто справляться друг у друга, что именно записано по нужному поводу. Рейна обещала, что Лиза вскоре выучит язык их мира. Когда девушка впервые услышала об этом, она хотела язвительно ответить: "А почему бы вам наш не выучить-то?" Но прикусила язычок. Рейна права: если они все вместе будут жить по соседству и далее, придётся изучать язык. Ремешки — подмога, конечно, отличная. Но язык нужен общий. Правда, и от своего русского Лиза не собиралась отказываться. Всегда оставалась надежда, которая называлась "а вдруг?".

А ещё... Лиза подспудно ощущала странную тревогу. Нет, тревожилась она часто — и за брата, и за сестру, но эта тревога... Чем быстрей сближались жители двух берегов, тем страшней становилась мысль о возвращении. Нет, Лиза понимала, что, вернувшись на родину, она быстро забудет странные дни на оставленной земле. Дни тощие — до сегодняшнего дня. Тощие на события и на действия. Они жили, как заключённые в клетке с небольшим свободным пространством вокруг неё. Но забыть всё это... Забыть, как рейн Дирк из чудовища превращался в человека — благодаря ей и Лильке... Забыть, как он сразу обратил на неё внимание...

— Рейна, вы рассеянны, — заметила рейна Атала, переливая из небольшого ведра воду в котелок и ставя его на огонь небольшой узкой плиты рядом со столом.

Несколько кувшинов стояли на полу, ожидая наполнения.

— Последние три дня оказались очень насыщенными событиями, — вздохнула Лиза. — Настолько, что я не успеваю их обдумать. Вот и...

Рейна помолчала, а потом подошла к девушке, чтобы обнять её за плечи.

— Мы все устали, — просто сказала она. — Потерпите, маленькая рейна. События стоят того.

Лиза попыталась усмехнуться, но только сказала: "Спасибо" и взяла кувшин с широким горлом, чтобы подливать чистую воду, когда начнёт закипать вода на плите. Условившись о действиях, травницы вплотную занялись своими делами: Лиза следила за закипанием воды в котелке, куда постепенно добавляла травы, а рейна Атала сидела рядом, у стола, и сноровисто готовила эти травы к вареву, отделяя стебли, листья и цветы, а порой и корни. Все части будущего зелья падали из-под её рук в отдельные корзинки, откуда их потом забирала Лиза...

Когда травы закончились, Лиза осталась в комнатушке следить за отварами, а рейну позвали женщины, которые спешно готовили части поместья к приходу беженцев.

Девушка вытерла лоб, вспотевший в комнатке, где нет возможности проветрить помещение — здесь даже окон нет. А ведь огонь настоящий — на тех дровах, которые могли посодействовать магическому зелью, чтобы оно стало ещё сильней. Ко всему прочему, чтобы чётко видеть всё, пришлось внести сюда несколько канделябров с довольно толстыми свечами... Ничего, немного осталось — доварить минут десять до кипения, а потом фильтровать, разливая по кувшинам. Заклинание на травах лежало готовым на столе, и Лиза поглядывала на листок с улыбкой: проговаривать заклинание предстояло в два голоса — на разных языках. Рейна предположила, что так будет сильней. Ведь у Лизы во многом собственная магия, из своего мира. Так что, подкреплённое магическими словами двух миров, зелье, как надеялись травницы, будет весьма действенным.

Когда Лиза, затаив дыхание, осторожно переливала в кувшин остатки зелья, в дверь стукнули. Она выпрямилась, сразу схватившись за ноющую от тяжести и долгого стояния в неудобной позе поясницу.

Примерно её ровесница, девушка, в памятной уже форме прислуги здешнего дома, робко сказала:

— Рейна Елизавета, вас просят выйти на крыльцо.

— Спасибо. Сейчас приду.

Девушка упорхнула, а Лиза сосредоточилась на выливании последних капель. Хотелось спокойно довершить начатое. Как только кувшины будут наполнены, надо будет прикрыть их приготовленными чистыми тряпочками. А когда они остынут до температуры, при которой кувшины можно будет без боязни обжечься взять в руки, тогда и надо произносить над ними заклинания — повторяя до тех пор, пока зелье полностью не остынет. Девушка быстро закрыла последний кувшин с отваром и, снова вытерев лоб, с которого пот стекал уже на глаза, заторопилась в покои, а затем и в коридор.

Выскочила на крыльцо, обрадовавшись лёгкому прохладному ветерку.

— Лиза! — позвали снизу, от лестницы.

Голос она узнала сразу и встревожилась. Чуть не споткнулась на ступенях, пока бежала к соседкам.

— Что случилось?! — выдохнула она, лихорадочно вспоминая, что Лилька вроде играла здесь же, в доме Ориана.

— Да ты не бойся, мы с хорошим, — чуть не хором заверили её тётя Зоя с тётей Ниной. — Мы тут пришли сказать кое-что вашей рейне Атале, а потом подумали, что лучше сначала тебе.

Обалдев от неожиданности, Лиза даже в темноте разглядела за их спинами тётю Машу. "С хорошим"? Тогда почему тётя Маша здесь?! И сама же чуть нервно не рассмеялась. Привыкла: где тётя Маша — там скандал!

— И что? Ну, хорошего?

— Время есть? — деловито спросила тётя Зоя, дядь Митина жена.

— Есть немного. У меня там травяные отвары остывают.

— Ага. Тогда вот что. В нашем доме пустуют семь квартир. Мы решили, что можно подготовить их к приёму новых жильцов, если здесь мест не хватит. Хоромы здесь, конечно, богатые, но вы, помнится, говорили, что хозяева приютили здесь уже несколько семей. Мы, конечно, посмотрели... Три этажа — чуть не гостиница. Но мало ли. В общем, Лиза, передай рейне Атале, что семь семей — ну, из тех, что попроще, пусть к нам направляет. Есть же у них кто-то, кроме господ.

— А почему семь? — пришла в недоумение Лиза. — В прошлый раз мы считали — шесть вроде было.

Женщины переглянулись и засмеялись.

— Тётя Оля перебралась к Надежде, — объяснила тётя Нина. — Вовка там, почитай, уже две ночи ночует. А она с малышами возится Надькиными. Надькина-то квартира не однокомнатная, как у них. В трёхкомнатной все вместе и будут жить. Ольга нам так и сказала, что она к детворе перебирается, в их комнату. Нянчить-то кому-то надо.

— А вещи в квартирах? — вспомнила Лиза.

— Мы уже прибрали всё. Помнишь ведь: личные вещи своих соседей бывших мы сложили в чемоданы да в ящики, а то и в коробки. А сегодня вот сложенное всё в магазин Машин отнесли. В квартирах осталась только мебель.

Лиза запрокинула голову к крыше дома.

Мда... Домина Ориана трёхэтажный, как её родной, но может и правда всех спасённых не вместить. Её соседки — молодцы, правильно придумали. Хотя... Лиза сжала кулаки, чтобы рвущаяся на губы улыбка пропала. Это она представила, как тамошние, привыкшие к санитарно-бытовым чудесам, бегают в деревянный сарайку-туалет, расположенный в нескольких шагах от торца дома... И опять-таки — хотя...

— Тёть Зоя, а вы оставили всякие тазы и вёдра?..

— Уж о чём, а об этом позаботились! — засмеялась тётя Зоя. — О том не беспокойся. Уж минимальные удобства у них будут.

— Хорошо, тогда я передам рейне. Спасибо, что так сделали!

Соседки ушли, а Лиза присела на лестничную ступеньку. Только сейчас в голову пришло: а как среагировала на такое самоуправство тётя Клава? Она ведь до сих пор считает себя управдомом, пусть и на общественных началах. Но, кажется, это опасение пройдёт мимо неё, Лизы. Соседки и здесь помогут... Она выдохнула, размышляя обо всём сразу. Жили-были в тесном мирке... И — бац. Столько всего навалилось. А как сначала спокойно было. Всё по плану. Картошка, вода, топливо, домашнее расписание и ругня с Сереньким, когда он в очередной раз уходил в самоволку к тальникам. Как всё было легко и просто... А теперь. Масштабные, как папа бы сказал, планы на будущее, причём она, Лиза, один из пунктов плана решает самостоятельно. И будущее... Невероятное и немного пугающе. Перенос не дома (хотя и это потрясает), а части земли с двумя домами в какую-то ещё более неведомую землю. Поневоле быстрое знакомство с огромным количеством народа — пока ещё чужим, потому что Лиза слишком мало об этих людях знает. А ещё... Ещё её ждут отношения с настойчивым рейном Дирком, который тощий-тощий, но даже такой уже сейчас вроде симпатичный.

Она ещё немного посидела на ступеньке, не замечая, что уже ёжится от прохладного ветерка, что давно уже обнимает плечи руками, стараясь согреться. Наконец опомнилась и побежала назад. Пора вызывать рейну Аталу и доводить отвар до состояния магического зелья.

... Сначала на вражеский берег ушли дядя Митя и его отряд. Потом, пока другие мужчины из поместья готовили шатёр для тех, кого найдут и приведут, Ориан предложил втихаря сбегать посмотреть на то, что осталось на месте его дома. С их стороны, с берега, виднелось только громадное тёмное пятно. Но хотелось вблизи разглядеть, в каком состоянии перелетел дом и что после него осталось. Серый, естественно, согласился. Ему тоже не терпелось увидеть это пятно — пусть даже при свете магических огоньков.

Предупредив мужчин, которые принесли с собой не только детали для шатра, но и доски, чтобы тут же, на месте, сколотить нечто вроде понтона на скорую руку и поставить его по броду, мальчишки улизнули на пустырь. Серый даже чувствовал себя виноватым. Ведь, отпрашиваясь, Ориан твёрдо знал: ему отказать не посмеют. Хозяин, блин... Ладно хоть, его личные телохранители деловые и принципиальные: прежде чем пойти на пустырь, заставили показать всё оружие, что взяли с собой.

И мальчишки привычным ходом нырнули в темноту и мелкими перебежками по крупно взрыхленной земле (там, где ранее рос перенесённый сад рейны Аталы) добрались до пустыря — то есть до котлована, где раньше стоял дом Ориана.

— Ничего себе! — вырвалось у Серого, когда он увидел громадную прямоугольную коробку пустоты в земле. Аккуратную такую... — Это у вас такой подвал был?

И замолчал, вслушиваясь в тишину. Впечатление необычное появилось: он как будто слышал радио за стенкой у соседей, а там передавали трансляцию с какого-то праздника — слышалась музыка, множество голосов...

— Конечно, — негромко ответил Ориан и устроился на краю котлована, свесив ноги вниз. — У нас подвалы обширные. Там много чего. И ледники, чтобы мясо хранить, и темницы когда-то давно были, и жилые покои.

— Что? — не понял Серый. — Какие жилые покои? В подвале? Зачем?

— Ну, когда бывали войны, боевые маги, если не могли убить конкретного человека, взрывали его дом. Люди прятались в подземелье, и смерть проходила мимо. А выбраться всегда было легко, потому что из подвала ведут несколько потайных путей, о которых знает только владелец дома. Наш последний дом, заново отстроен после последней войны, на два века младше подвала.

— То есть ты владелец дома, а значит, знаешь про тайные ходы? — заинтересовался Серый. Ну, прямо сказка на ночь!

— Знаю. Когда я начал осваивать дом, отец провёл меня по всем ходам.

— Но теперь ходов нет, — тихо напомнил Зайд, пристроившийся справа от маленького хозяина.

Они посидели, помолчали, вдыхая холодные запахи земли и старого камня, а потом Ориан, которого, видно, тоже мучал этот вопрос, задумчиво сказал:

— Когда дом окажется на постоянном месте, мы с кузеном воссоздадим эти потайные ходы. Обязательно. Ведь мы не знаем, в какой мир нас забросит.

— А ты проверял подвал? — с любопытством спросил Сергей. — Он с плитками перенёсся, судя по земле, да?

— Да, полностью. — Ориан снова замолк, глядя на землю под ногами. — Я раньше боялся подвала. Я всё время думал, когда ходил по первому этажу дома: вот, под ногами пустота. И там могут ходить люди. Даже боялся, что провалиться можно. А когда отец показал мне подвал, я думал сначала, что это как часть дома. Но старая нянька рассказала, что в подвале много всякого интересного.

Серый сразу почуял, что в этом "интересном" прячется очень многое. Тем более что после этих слов Ориана заметно передёрнуло Макина. И мальчишка спросил, стараясь держать интонации ленивыми и не слишком заинтересованными:

— Что может быть интересного в подвале?

— Ну... Там есть места, в которые боятся заходить даже оборотни. Они говорят, что там живут духи.

— А это так?

— Отец говорил, что плиты подвала принесены из разных храмов, посвящённых стихиям. А такие предметы несут в себе не только магию места, но и призраков тех, кто поклонялся стихиям. А разве в вашем доме подвала нет?

— С чего ты решил? — удивился Сергей. — Есть, конечно.

— И ты ходил туда?

— Ходил! — засмеялся Сергей. — Только у нас ничего страшного и таинственного не было. Там стоят сарайки для всякого домашнего барахла, а ещё заготовки на зиму.

— Это что? — заинтересовался теперь Макин.

— Ну, у вас, наверное, тоже такое есть: созревают всякие фрукты и овощи, и тогда ваши женщины начинают их варить или солить.

— Понятно. Значит, у вас подвал так себе?

— Ну, как сказать! — снова засмеялся Сергей. — Мы раньше очень любили в подвал ходить, чтобы поиграть. В темноте же играть здорово. Особенно в прятки. А ещё в подвале можно увидеть всякое-разное.

— Например? — заинтересовался Ориан.

— Ну, может, это для маленьких только интересно. Однажды мы услышали какой-то шум и пошли посмотреть, что там. А в самом дальнем сарае доски были плохие, дыры между ними огромные. И там стояли клетки с курами — это такие домашние птицы. И было так интересно! Мы приходили тайком и подкармливали их. И жалели. Они же в темноте. Лампочка там была, но тусклая. А потом кур не стало — их увезли в деревню, а то и на дачу — это такой дом не в городе. И кто-то придумал подняться на чердак.

— Чердак? — удивился Ориан.

А Серый вспомнил, что в его доме чердака нет. Пришлось рассказать про чердак, а потом — про то, как они, дети дома, гоняли голубей, которые гнездились в их доме.

А потом он замолчал. И молчали Ориан с телохранителями, глядя на чёрную землю, где раньше стоял громадный дом. И стыла такая тишина, что Сергей вспомнил, как он впервые шёл по саду и слушал редких ночных птиц. Где они сейчас?..

— Ребята, пора возвращаться, — тихо сказал он. — Нас, наверное, уже хватились.

— Подождут, — пренебрежительно отмахнулся Ориан.

— Было бы мирное время, я бы с тобой согласился, — упрямо сказал Сергей. — Но сейчас идёт настоящая война, хоть и небольшая. Надо вернуться, чтобы из-за нас ещё не психовали. — Он помолчал и улыбнулся в темноте: — А то сбежали, как маленькие капризные дети, ещё и радуемся. А нас как взрослых взяли.

И первым поднялся с края чёрного котлована. Следом, как ни странно, вскочили телохранители, но помогать Ориану вставать не стали, а немедленно принялись прислушиваться. Насторожившемуся Сергею даже показалось, что они принюхиваются к ночному воздуху, отвернувшись от ямины.

— Мы проведём вас другой дорогой, — прошептал, наконец, Макин, явно встревоженный вынюханным в воздухе. — Только не разговаривать по пути.

— Хорошо, — шёпотом же откликнулся Ориан.

Почувствовав себя... зыбко, Сергей втихомолку вытащил боевой нож из набедренных ножен. Драться им он не собирался: слишком плохо умел, но тяжесть оружия в руках не то что вдохновляла — придавала уверенности.

— Куда идём? — спросил он, оглядываясь. — Сразу к берегу?

— Да, только вкруговую. Идите за нами.

И, не спрашивая маленького хозяина, мальчишки-оборотни первыми пошли от края подвальной коробки на месте дома. Ориан и не возражал. Кажется, его приучили к тому, что в экстремальных ситуациях он должен полагаться на свою охрану. Рыхлой земли (бывшего полсада) не прошли, как Макин махнул рукой, чтобы все присели. Сидеть пришлось довольно долго, пока Зайд бегал узнавать, безопасна ли дорога к шатру, установленному на этом берегу. Так что Серый успел спросить о том, что его волновало:

— Ориан, а твой кузен может перенести всех найденных людей — разом — на наш берег?

— Нет, не может. Людей переносить тяжелей, чем неодушевлённые предметы. Вот если люди в домах, то это можно.

Сергей промолчал, потому что немного запутался и теперь пытался разобраться, логично ли это: переносить людей трудно, но вместе с домом... Из тьмы возник Зайд и сказал, что можно идти дальше — дорога свободна.

Мальчишки поднялись. И будто дали сигнал чему-то: за спинами вспыхнуло пламя. Далёкое — но так казалось недолго. Вскоре языки пламени поднялись кверху, время от времени освещая часть пылающего дома.

— Это через дорогу от нас... — прошептал Ориан.

— Это сигнальный огонь? — испуганно спросил Серый, уже зная ответ.

— Нет, это настоящий, — ошеломлённо ответил Макин. — Дом... подожгли.

— Что...

Ориан не договорил, но мальчишки его поняли: что делаем? Переглянулись, нервно топчась на месте. Сергей первым сорвался с места.

Двадцатая глава

Сначала Серый думал, что трудно бежать по взрыхленной земле. Вдоль котлована, ждал, будет легче. Но желание приблизиться к самому краю едва не стоило падения в бывший подвал: кромка оказалась коварной и то и дело обламывалась-осыпалась под ногами. Пришлось даже разок шарахнуться, когда под ногой опора резко пропала, и потом уже бежать, опасливо сторонясь котлована.

Темнота, полыхающая близким пожаром, пугала не меньше. Серый хоть и слышал торопливый топоток пацанов за собой, но тени, резкими и длинными прыжками скачущие по земле и по стенкам громадной ямины, а то и бросающиеся под ноги, заставляли суматошно подпрыгивать сердце: а вдруг кто-то страшный и в самом деле сейчас выскочит откуда-нибудь?!

А когда миновали котлован и выскочили на оставленный рейном Дирком двор с погибшими клумбами, замерли от ещё большего ужаса: к слышимому издалека треску пожара добавились крики. Мальчишки-оборотни, как и Серый, давно уже вынули свои детские мечи из ножен. Несмотря на их размеры — а Серый уже убедился в том — мечи эти были серьёзным оружием в умелых руках телохранителей.

Наконец все трое прыгнули к забору и присели, прячась за погибшей растительностью, выглядывая из-за неё на улицу и пытаясь рассмотреть, что происходит во дворе соседнего дома. Ограда состояла из тех же металлических прутьев, что и садовая, недавно огораживавшая сад рейны со стороны берега. Только здесь прутья были туго обвиты мёртвыми, засыхающими плетями сторожевых цветов. Щурясь на огонь, начинавший пожирать соседний дом вкруговую, Ориан, вздрагивая от отчаянных криков, пробормотал:

— Но там никого не должно быть! Семья клана Иллюзии Света перебралась к нам сразу, как только они поняли...

— А может, это дальние соседи, которые тоже хотели к вам? — предположил Сергей, с замиранием слушая мольбы о пощаде и душераздирающие крики боли, которые время от времени ненадолго обрывались, чтобы потом с новой силой взывать к мучителям. Но ещё страшней было слышать перекрывающие эти вполне человеческие голоса жуткий торжествующий вой и яростный пронзительный визг.

Кажется, Ориан тоже расслышал что-то странное в этих звуках. Только он, встревоженно было прислушавшись к ним, вдруг оглянулся на своих телохранителей. Движение вышло таким резким, что Серый невольно повторил его.

Зайд сидел сбоку от своего маленького хозяина и, вцепившись в засыхающие плети охранных трав и цветов, глубоко внюхивался в дым от соседнего дома. Впрочем, нет. Он не внюхивался, а вдыхал его — жадно и часто. И лицо мальчишки, медленно мотающего головой: "Не-ет!", постепенно становилось страшным — отталкивающим: глаза, внезапно из желтоватых вспыхнувшие прозрачно-зелёным, неподвижные, распахнулись так, словно их выпучивало изнутри; рот раззявлен — то ли злобно ощерен, то ли брезгливо оскален.

Ничего не понимая, Сергей взглянул на Макина. Тот на коленях отползал к клумбам и, жалобно сморщившись, ополоумевшими, чуть не слепыми глазами таращился на пожар, что-то беззвучно говоря.

Кажется, Ориан понял — что. Он суматошно поднял край своей рубахи и буквально сдёрнул с ремня на штанах две металлические цепочки. Резкий звенящий рывок в стороны — и в его руках оказалась ременная петля. Шаг к Зайду, который уже начинал выть сквозь стиснутые зубы — и петля так же, рывком, затянулась на шее мальчишки-оборотня. Другой конец цепи Ориан пристегнул карабином к оградному пруту и стремительно обернулся ко второму телохранителю. Изумлённый Сергей только и мог, что следить, как Ориан решительно захлёстывает петлю на шее Макина.

— Помоги подтащить его к забору! — крикнул Ориан, который успел замотать лицо Макина его же рубашкой, оставив наружу лишь сверкающие злобным зелёным огнём глаза, а теперь пинками заставлял его приблизиться к ограде.

Макин мычал под рубашкой, вертел головой, но в целом не выглядел слишком уж сопротивляющимся. Тем не менее Ориан не мог его сдвинуть с места.

Мгновенно очутившись с другой стороны от телохранителя, Серый вцепился в его подмышки, а потом, пока тот, ошеломлённый захватом, оглядывался на него, рывком бросил к ограде. Снова щёлкнул карабин цепи. Серый только было хотел спросить Ориана, что за хрень происходит, как Зайд затряс головой и, подняв подбородок кверху, завыл в полный голос. Испуганному Сергею показалось, что крики на той стороне улицы замолкли. Ориан, обозлённый, ударил телохранителя по губам, но тот лишь огрызнулся на хозяина и снова взвыл — тоскливым воем оставленного в одиночестве зверя. Но в волчью ипостась, тем не менее, он не превращался, как и Макин.

— Что это? — перекрикивая вой, резко спросил Сергей растерянного и отчаявшегося утихомирить своих телохранителей Ориана.

— Чад-трава, — откликнулся Ориан, сжимая кулаки. — Кажется, бандиты у кого-то нашли её и... Надышались дымом.

— Обкурились, — понял Серый. Как понял и то, почему Ориан замотал рубахой лицо Макину. — На оборотней тоже действует?

— Да, чад-трава поднимает их сущность и заставляет быть волками без оборотничества.

— Зачем Зайда бил?

— Боль может заставить оборотня опомниться. Но Зайд... — Ориан прикусил губу, морщась от страха и жалости. — Он надышался... Слишком много...

Сергей чуть не подпрыгнул, когда Зайд испустил заполошный вопль, дергая металлические прутья ограды, словно собираясь опрокинуть её. А потом Серый вспомнил свою первую встречу с пацанами, вспомнил разбитые пальцы, которыми защищал лицо от ударов ногами, и, не раздумывая, врезал кулаком по лицу мальчишки-оборотня, по его орущему рту. От души.

Зайд отшатнулся так, что захрипел, когда ременная петля врезалась в его горло. Ориан перенаправил его падение к ограде, по которой мальчишка-оборотень и сполз на землю. Очнувшийся от наркотического дыма Макин торопливо подполз к сородичу и натянул его рубаху на его же нос.

— Почему с нами ничего? — резко спросил Серый, помогая прочухавшемуся Зайду сесть, прислонившись к ограде.

— Мы маги. На нас чад-трава не действует.

— Что теперь? — От неожиданности Серый вдохнул слишком много дыма и закашлялся. — Они больше не будут... выть?

— Не знаю, — признался Ориан. — Я слышал, но никогда не видел...

— Но что делать... — Сергей чуть не выругался. Надо бы бежать — смотреть, что в соседнем доме происходит, не нужна ли помощь, а тут — привязанные к ограде оборотни, которых не оставить, потому что... А вдруг прибегут бандиты — и беззащитных... — Ориан, они долго будут в себя приходить?

— Не знаю! — чуть не крикнул мальчишка, с новым отчаянием вглядываясь в возобновившееся неясное движение в соседнем дворе и вслушиваясь в новые умоляющие взывания и ликующий звериный визг.

— Сиди с ними! — велел Серый, обзывая себя последним дураком за непозволительную глупость: велела же Лиза носить с собой марлевую повязку!.

— Нет! — строптиво вскочил Ориан, сидевший рядом с Макином. — Я с тобой.

Макин только пригнул голову, исподлобья виновато глядя на маленького хозяина.

— Я прослежу за ним! — пообещал ему Серый, потому что времени на пререкания не оставалось. Молящие крики постепенно глохли, и от этого становилось страшно.

Уже вдвоём они, пригнувшись, выбежали на улицу и от покорёженных ворот огляделись. С обеих сторон — никого. Пересекли дорогу и приникли к ограде соседнего дома. Серый, не оглядываясь, крикнул:

— Как отличить бандитов?!

— Смотри магически! Чад-трава создаёт вокруг них чёрно-жёлтый цвет!

Сначала Серый не понял, как это — чёрно-жёлтый. Увидел: вокруг нескольких фигур на дворе колышется облако гнилого тумана — жёлтого, с вкрадчивыми вкраплениями чёрного. Темноты и так хватало — ночной, подчёркнутой дымом. Но этот цвет вокруг нескольких тел держался отчётливо.

А потом Серый разглядел, что именно делают эти гнилые фигуры.

Две из них со всего маху лупили длинными палками, похожими на шесты, по чему-то на земле, чего он разглядеть не мог. Третья вопила и плясала какой-то дикарский танец перед группой перепуганных женщин. В этой же группе Серый заметил трёх детишек. Причём эта фигура то и дело тыкала в людей пылающим факелом, наверное угрожая поджечь всех в случае неповиновения. Ещё две фигуры с торжествующим визгом бегали с теми же факелами вдоль стен дома, продолжая поджигать его. Видимо, им казалось мало, что здание уже занялось гудящим огнём.

Кажется, перед глазами происходит то, что Серый и высказал недавно Ориану: люди из дальних домов не выдержали ужасающей неизвестности и на свой страх и риск попытались добраться до поместья, чьи хозяева умеют защищаться и защитить свой дом. Но дом, куда стремились беглецы, пропал, и они решились остаться на какое-то время в соседнем, покинутом хозяевами здании. И нарвались на обкуренных бандитов.

"Почему дядя Митя прошёл мимо? У них же рейн Дирк! Как же он не заметил, что этот дом не пустой? Или бандиты пришли сюда сразу после них?!"

А потом... Серый решил, что он видит какую-то магию.

На еле различимых мелких камнях мощёного двора лежали ещё две фигуры. Обе неподвижные. Одна совсем тёмная. Вторая — в районе груди тлела затухающим огоньком. Честно говоря, Серый, будучи в огромном недоумении, подумал, что люди, прятавшиеся в доме, всё-таки сумели что-то сделать магическое, но у них это что-то не получилось. А потом, когда он понял, что видит, его окатило ледяным... Он сглотнул, чтобы протолкнуть комок, застрявший в горле. Но комок не сглатывался, а застрял на уровне, как Серому показалось, сердца, мешая дышать.

Один умер. Второй умирал.

Вот что значил слабый огонь, тлеющий потухающим углем...

Он перевёл взгляд на двоих, усердно работающих шестами. Там лежало ещё одно "потухшее" тело и два умирающих.

Как будто парализованный, Серый выпрямился. О том, что надо прятаться, он просто-напросто забыл. Медленно, задыхаясь от внезапной нехватки воздуха, шатаясь от чувств, которых он никогда бы не сумел определить и которые, как почудилось, материализовались и наполнили его тело весомой тяжестью, мальчишка перешёл дорогу, отделявшую один дом от другого. Ориана, неотступно следовавшего за ним и тоже приглядывавшегося к происходящему, он даже не заметил.

Когда Серый встал в распахнутых воротах двора, его снова обдало — на этот раз кипятком. Будто на него вылили ведро с кипящей водой. И он опять не заметил, как Ориан на этот раз отшатнулся от него, потрясённо рассматривая цвета магического поля уже вокруг его собственной фигурки, боясь даже приблизиться. И в то же время не отставая от него.

Сейчас Серый ощущал лишь какую-то побочную, издалека, благодарность рейну Дирку, который заставлял его раз за разом вспоминать боевое состояние. Побочную, потому что мальчишка словно расправлял плечи: теперь он знал, как использовать боевую ярость и как её направлять, чтобы она не стала стихийной. Внутреннее кипение едва не взрывало его самого, но Серый не торопился. Он видел самого себя гранатой с сорванной чекой — в замедленных съёмках. Потому что граната летела в определённом направлении, чтобы осколками подорвать необходимую цель. И Серый твёрдо знал, что распыляться он не будет. Он чётко обозначил цели и чуял, как внутренняя сила распирает его и, как ни странно, упорядоченно рвётся наружу.

Руки медленно поднимались в стороны. Но разумом и инстинктами мальчишка понимал, что каждая секунда на счету, поэтому, пока внутренняя граната не взорвалась, он закричал сам — яростно и перекрывая ликование убийц. Закричал, срывая голос — обращая внимание убийц на себя, отвлекая их от убийства тех, кого ещё можно спасти.

Двое с шестами обернулись.

Крыша дома с грохотом взорвалась.

Живые замолчали.

Но смотрели не на сумасшедшего мальчишку, осмелившегося пойти наперекор тем, кто надышался чад-травы.

Страшным, чёрным на фоне тёмно-синего неба салютом вспыхнули над крышей вылетевшие изнутри здания мелкие вещи.

Серый выдохнул.

Облако салюта сжалось, превращаясь в комету, которая сначала кинулась крутиться над домом кругами, из-за умопомрачительной скорости сливающимися в воронку. А затем... Разноцветный поток ринулся во двор. Снова в страхе закричали люди. Но предметная комета промчались по двору смертоносным смерчем только раз, а затем, обогнув здание, пропала за ним, успокоившись.

Всё свершилось так стремительно — чуть ли не в единственную минуту, — что никто из живых не мог пошевелиться, слушая лишь беспорядочный перезвон и грохот падающих предметов, шум которых доносились из-за дома, перекрывая рёв пламени. Только тихо плакали дети, которых женщины прятали за собой и которые, кажется, не видели, что случилось только что.

— Ты... закончил? — услышал Сергей за спиной голос, едва слышный из-за пожара.

— Да, закончил, — сипло ответил он. — Идём к ним, Ориан? Они тебя знают? Не испугаются?

— Знают. Шли-то ко мне.

Ориан переступил границу соседского дома и направился к женщинам. Серый, еле устояв на ногах от трясущего его напряжения, последовал за ним.

Женщины замолчали при виде идущих к ним. Одна робко позвала:

— Ориан из клана Ястребов?

— Да, это я, — подтвердил мальчик, и толпа мгновенно распалась. Кто-то кинулся к нему с вопросами и плачем, другие с плачем же кинулись к тем, кто лежал на земле.

Серый поспешил к лежащим — к тем, в ком тлел огонёк жизни. Его кольца жгли пальцы, переполненные его недавней яростью — магической силой. Он впервые понимал странную истину: можно не просто поделиться с человеком необходимой ему силой, но и сбавить напряжение внутри самого себя. Поэтому на ходу снимал кольца, чтобы надеть их хотя бы на кончики пальцев пострадавшим и тем самым помочь им и себе.

И он очень старался не смотреть в сторону пяти тел, висящих на стене дома. Их руки-ноги утыкали острые предметы — буквально превращая конечности в длинных ежей. Они снова выли, преисполненные жалостью к себе, потому что висели, даже не доставая ногами до земли, поддерживаемые режущими и колющими предметами. И Серый пытался не думать о том, что с каждого тела льётся и капает кровь — и причиной тому он сам... Жизнь в этих телах тоже может остыть, но мальчишка как-то сторонне думал, что нисколько не пожалеет об их смерти.

Оглянулся. В воротах стояли мальчишки-оборотни — без ошейников и цепей. Они разглядели Ориана и бегом бросились к нему. Действие чад-травы закончилось?

Серый присел на корточки перед первым телом, в котором виден был еле дрожащий, тлеющий огонёк. Поднял тяжёлую руку и попытался надеть на мизинец одно из колец. Что-то заставило взглянуть на окровавленное лицо неизвестного мужчины. Не веря глазам, Серый опустил руки. Огонёк погас... Мёртв.

Он вскочил с корточек, бросился к следующему и поспешно ткнул кольцо на палец. Мужчина застонал, а Серый... заплакал. Он судорожно скидывал слёзы с носа и с подбородка, вздрагивал, смаргивая постыдную мокреть, и глухо радовался, что, несмотря на валяющиеся везде горящие факелы, несмотря на яростно полыхающий дом, во дворе всё же темновато и никто не заметит, как он, только что сумевший остановить бандитов, плачет, как девчонка, что успел хотя бы к этому умирающему.

Подбежала какая-то растрёпанная женщина, опустилась рядом на колени.

— Что? Что с ним? — залепетала она, всплёскивая руками.

— Держите кольцо, чтобы не падало с пальца! — велел Серый и с корточек бросился дальше, к следующему.

Женщины вообще разбежались по двору, будто не понимая, что в первую очередь надо вытаскивать... Разгромленная крыша неожиданно поехала одной стороной и грохнулась на землю — с оглушительным шумом и ослепительными искрами. Во дворе снова закричали и всполошились, суматошно перебегая из стороны в сторону.

— Ориан, выводи всех! — закричал Серый, одновременно с еле слышным треском во всеобщем грохоте раздирая свою рубаху по краю и заматывая лоскутом палец мужчины с кольцом, чтобы то не выпало. — Макин, Зайд, ко мне! Тащите его к воротам! Быстро!

Мальчишки-оборотни кинулись к нему и подняли мужчину за плечи, поволокли прямо по земле. Ориан кричал, требуя, чтобы женщины слушались его и чтобы они все шли к месту его дома. Серый бегал от одного лежащего тела к другому, оттаскивая их подальше от огня и продолжая рвать рубаху, в душе психованно (как он сам определил) хохоча от радости, что она старая. Две женщины, посмелей, видимо, рассудили, что мальчишкам одним не справиться, бегали за ним и тащили от огня тех живых, кому он успевал надеть своё кольцо на палец, а дальше за телами от уличной дороги возвращались Макин с Зайдом. Вскоре прибежал Ориан, оставивший большинство женщин пошедших за ним, и детей у котлована, и, сообразив, что делает Серый, принялся помогать ему искать живых и надевать на пальцы детские колечко, странным образом дающие возможность продержаться до взрослой помощи.

Пятерых мужчин удалось спасти. Семеро, как и две бездыханные женщины, остались лежать во дворе, в который никто из беглецов и мальчишек не смел уже заходить. Горящий дом рушился, распространяя вокруг себя раскалённый воздух, в котором нельзя дышать и в котором мгновенно вспыхивали любые сухие предметы. А вместе с ним умирали бандиты, пригвождённые к его стенам и корчившиеся в огне.

Жар пламени то и дело настигал уходящих во двор бывшего Орианова дома. Обожжённые плакали в голос, подгоняемые огненным ветром. Пепел летал повсюду мохнатыми ночными бабочками, липнущими к потным лицам. Серый уже вымазался страшно, вытирая саднящие от грязи глаза и кашляя от едкого дыма надсадно и безостановочно, как и остальные. Но никто не собирался останавливаться. Тяжёлых мужчин было сложно переносить, так Серый первым скинул лохмотья своей рубахи, нервно посмеиваясь, чтобы рукава связать на подмышках одного из спасённых и опять тащить волоком. Женщины, сообразив, что именно он придумал, развязали узлы и вынули, видимо, тёплые вещи, на которые затащили мужчин и повезли их по взрыхленной земле. Серый оглядел всех и каркнул больно першившим горлом:

— Пройти котлован и сад — там ждёт помощь! — И уже тише, кивнул Ориану: — Сбегай за нашими мужиками, которые шатёр ставили. Пусть придут за нами!

И, только договорив, заметил, что навстречу им, от реки, бегут те самые мужики, которые сколачивали понтоны и наконец увидели пожар. А с ними и те из женщин, которые дожидались окончания спасательной экспедиции дяди Мити. Беглянки с детьми при виде идущих-бегущих к ним растерялись, но Ориан закричал, что это та самая долгожданная помощь, и они заторопились, оставив мужчин на попечение мальчишек.

— Сергей! Серге-ей! — услышал Серый.

Хотел ответить Лизе, но из глотки вырвалось лишь хрипение, и мальчишка просто замахал рукой, отмечая своё местонахождение для старшей сестры. От избитых мужчин, которых оставили беглянки, зная, что теперь-то с ними ничего страшного не будет, он не хотел отходить, как и Ориан с телохранителями.

— Серенький! — Запыхавшись, сестра остановилась перед ним, округлив глаза, осмотрела его, полуголого — рубашку он уже снял. А чего не снять, если она на нём всё равно уже не держалась, исполосованная на спасительные лоскуты.

Он только хотел ей улыбнуться: мол, всё нормально, как сам вытаращился, когда увидел, что бежавшие навстречу мужчины вдруг рванули назад. Что это с ними?!

— За носилками побежали, — сказала Лиза и рывком развернула к себе. — Ты как? Не ранен? Почему такой грязный? В огонь полез? Серый, ты с ума сошёл? Как вы нашли этих несчастных?

— Лизка, — прохрипел он, — давай отойдём. Мы быстро, Ориан, — оглянулся он на такого же, видимо, как он, чумазого дружка. Тот еле кивнул, кашляя.

Лиза оставила Ориану и его телохранителям бутылку с водой. Серый уцепился за её плечо и поплёлся с ней в сторону, благо дошли уже до земли, где раньше рос сад.

— Ну? Что ты мне сказать хотел, Серенький? — участливо спросила сестра и пообещала: — Я ругать не буду, честно!

Всё ещё держась за её плечо, Серый, насколько сумел, отвернулся и согнулся от приступа рвоты... А дальше начался ад, как понимал это мальчишка. Его тошнило и выворачивало, и хорошо, что рядом оказалась сестра, молча подсунувшая руку ему под живот и схватившаяся за его плечо, потому что колени предательски подкашивались. Его рвало одновременно со слезами. Он рыдал, оплакивая всех мёртвых и тех плохих, кто сгорел из-за него, и выплёскивал из себя всё, что было в желудке, потому что это было несправедливо — убивать. Он должен бегать на реку и ловить рыбу. Он должен гонять голубей. Он должен беречь сестёр и помогать им во всём... Но не убивать.

Когда он встал на ноги, тяжело вздыхая и морщась из-за спалённого дымом и рвотой горла, Лиза прижала его к себе, вытерла ему рот своей юбкой, а потом спросила:

— Дотерпишь до дома?

Он сначала не понял, о чём она, поэтому сразу кивнул. Но, когда она дала ему прополоскать рот водой из другой бутылки, а сама быстро протёрла ему лицо салфеткой, когда они зашагали к людям, беспорядочной толпой рассыпавшейся по взрыхленному пустырю, он сообразил: "Дотерпишь до дома с рассказом о том, что случилось?" И замкнулся. Как рассказать Лизе, что сам стал убийцей? Что хладнокровно вызвал в себе боевое состояние и, как тараканов, пришпилил бандитов к стене горящего дома? И оставил их гореть в страшном огне...

Лиза будто почувствовала. Остановилась, заставив остановиться и его. Постояла, а потом обернулась.

— Серый, давай закончим всё, что вы или кто-то начал. А потом будем разбираться. Мне... тяжело, что ты рядом и... такой.

Он только хмуро качнул головой и пошёл к тем, кто уже принёс носилки и начал по одному поднимать на них раненых мужчин, оставленных рядом с Орианом и мальчишками-оборотнями. Пацаны хотели помочь, но на них махнули рукой и велели идти в шатёр, а то и вовсе домой. Типа, своё дело сделали. Но, когда Сергей, набычившись, принялся истово тащить пожитки женщин, никто возражать не стал. Даже Ориан, посмотрев на него, взялся за поклажу, а Макин и Зайд забрали двоих детишек с рук их матерей.

У начала тальникового брода их встретила рейна Атала с женщинами-добровольцами, готовыми работать вместе с нею. Одну она сразу отослала показать беглянкам, где они сегодняшней ночью смогут переночевать. Мельком Серый, застеснявшийся своих из-за драной рубахи, отметил, что следом заторопилась и тётя Нина — узнав, что среди спасённых есть женщины-оборотни, которые, возможно, как раз и сумеют устроиться в их доме.

Потом рейна цепким взглядом оценила состояние всех четверых мальчишек, которым наскоро оттёрли лица и успели замазать самые болезненные ранки и ожоги, и, оставив у шатра командовать одну из женщин, помогавших ей, велела:

— Идём домой все вместе! И сначала — к нам!

По понтонам на скорую руку идти было легко, несмотря на то что под ногами они шатались и качались. Опираться можно было на такие же наскоро сделанные перила. Сергей шёл бездумно. Хотя нет. Он пошатывался и думал только об одном: а что, если его вот-вот снова начнёт тошнить? Но сестра шла рядом, держа его за руку, и он постепенно успокаивался, хотя время от времени на поверхность сознания всплывала пугавшая его мысль: "А что она скажет, когда узнает?"

Непререкаемым тоном рейна Атала велела идти всем в дом Ориана, а когда вошли в него, покорившись неизбежному, она немедленно провела всех в свои покои и, закрыв дверь в них, приказала:

— Рассказывайте!

Стояла рейна — стояли и провинившиеся. Даже Лиза, казалось, ощущала некую странную вину, хотя и не понимала, в чём дело.

Зато Ориан задрал подбородок, явно не чувствуя себя виноватым, и быстро пересказал события последнего часа. Серый, мечтавший отсрочить ужас, после которого себя трудно считать нормальным человеком, склонял голову всё ниже...

Рейна подошла к нему. Пришлось поднять на неё глаза.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — тихо сказала женщина. — Ты не прав.

— В чём? — сумрачно спросил Серый. — В том, что чувствую себя... убийцей?

— Да. Ты не убийца. Ты оружие.

— Есть разница? — огрызнулся мальчишка.

— Есть. И огромная. Среди женщин, которых вы спасли, были маги. Они ненавидели этих бандитов. И мечтали убить их. Но их сила слишком мала, чтобы что-то с бандитами сделать, потому что они тратили её на то, чтобы умолить убийц пощадить их.

— Тратили?

— Да. Они видели, что бандиты находятся под воздействием чад-травы, и пытались смягчить её силу, чтобы бандиты опомнились и не стали убивать... — Рейна Атала печально посмотрела в глаза Серого. — Но им трудно одолеть такую силу, потому что они не могли сосредоточиться. Одновременно они изо всех сил, исступленно мечтали убить их. И ты, рейн Сергей, попал в волну этого пространства, требующего смерти недостойным. Так требование возмездия нашло силу выполнить его. Ты думаешь, что стал убийцей. Только не в этот раз. Помни об этом, рейн Сергей.

Выходя из покоев рейны Аталы, Сергей упрямо думал, что ей-то такого не понять. Женщине, которая всегда возилась только с цветами. Но тошнота проходила. Шаг становился гораздо легче. А когда они вышли из дома, Лиза положила ладонь ему на плечо и с напором сказала:

— Не поверю, чтобы мой брат оказался убийцей. Серый, учти: я на твоей стороне!

Удивлённый, он хмыкнул и вздохнул.

Уже в молчании они дошли до дома, и в квартире Лиза велела ему сидеть в комнате и сторожить Лильку, которая спит очень тревожно. Он закрыл за сестрой дверь, думая о том, что Ориана тоже больше не пустили к тальниковому броду. Посидев рядом со спящей сестрёнкой, он сходил в ванную комнату умыться и лёг на свою постель. "Было бы оружие, — опять хмуро подумал он, — я бы иначе справился с ними. Они могли испугаться и убежать. А тут... Увидели пацана — конечно, не побежали... Неужели рейна говорит правду — и такое может быть? Надо будет расспросить рейна Дирка..." Он снова вздохнул и заснул, несмотря на шум и шаги в пустых ранее квартирах: тётя Нина привела-таки женщин-оборотней в дом и помогала им располагаться на новом месте.

Двадцать первая глава

Суховато клацнула замком квартирная дверь, закрытая братом.

Лиза прислонилась к стене и застыла, прислушиваясь. Раздался еле слышный на подъездной площадке скрип пола из квартиры. Серый ушёл из прихожей. А девушка некоторое время стояла, больше ничего не слыша и не видя ничего. Потом пустота начала растворяться. И первый же вопрос, который возник в мыслях, заставил Лизу крепко обозлиться. Оборотни — охрана? Какого чёрта делала эта охрана, которой много при беглецах-магах, если бандиты, которых было всего пятеро — если верить Серому и Ориану, сумели устроить этот кошмар для группы больше чем в двадцать существ? Может, охранники в собственной работе ничего не смыслят? Или струсили?.. Бедный Серенький... Такое пережить...

Она оттолкнулась от стены и медленно подошла к перилам лестницы. Пора идти к тальникам. Туда, к шатру целителей, поспешила только рейна Атала со своими сопровождающими, как только передала семьи магов и просто людей тем, кто их дожидался в её доме. А ведь ещё не вернулись рейн Дирк и дядя Митя со своей спасательной экспедицией к дальним домам... Лиза представила в воображении лысого худого рейна и слабо улыбнулась. Чуть воскрес из небытия, а туда же — в самое пекло...

Сверху, с третьего этажа, послышались торопливые шаги. Лиза затеплила огонёк на ладошке — навстречу другому огоньку, на свече.

— Лиза! — с облегчением выдохнула тётя Зоя, дядь Митина жена. — Я уж боялась — ты ушла совсем.

— Что-то случилось?

Первые две семьи оборотней повели именно на третий этаж, где пустовали сразу две квартиры, — в соседи к тёте Зое. Поэтому Лиза в первую очередь испугалась, как бы и в самом деле с чужаками неприятностей не было.

— Эти-то рассказали, как мальчишка их спасал, так Нина на это сказала — мол, наш это, с нашего дома. Так гости-то наши сразу вопросами закидали, кто, мол, вы такие да откуда. Ну, мы им и порассказали про свои беды. А они и спрашивают: мол, а охрана-то у вас есть — у вас, то есть у Сергейки? Мы говорим — так и так, мол, всю жизнь мужики наши нас охраняли. А они нам — мол, мы хотим стать вам охраной. Ваш рейн Сергей нас спас — отплатить только тем и можем. Ну, мы с Ниной да с Машей посовещались, пока на кухне объясняли им, где что взять можно, да и порешили: невесть ещё куда попадём, так лучше бы и впрямь было б хорошо, если в доме своя охрана была — для вас. Вместо няньки — Лиленьке, например. Да ещё... Рейна Атала посмотрела ещё вроде как на детишек Надежды нашей. Тоже бы неплохо им таких нянек, а? Лиз, что молчишь?

Лиза молчала, потому что снова в ней всколыхнулось негодование. Охрана! Свои услуги предлагают! А сами!.. Он сдержалась и кивнула.

— Поднимемся к ним.

Шла за тётей Зоей две лестницы и думала, как помягче отказать, не напоминая женщинам-оборотням, что их охрана ничего не стоит.

Но, когда вошла в первую квартиру, где собрались все, первый вопрос, который ей задали женщины-оборотни, удивил её:

— Рейна Елизавета! Рейна Атала сказала — вы целительница-травница! Правда?

— Да, это так, — кивнула удивлённая девушка. — У вас кто-то нуждается в меди... целительской помощи?

— Нет, не в этом дело, — сказала высокая женщина в мужской одежде, и Лиза сразу вспомнила, как Ориан презрительно сказал: "Наши женщины так не ходят!" Оборотней-женщин за женщин не считают?

А вторая, пониже и незаметней, предложила:

— Садитесь, пожалуйста, рейна. Мы хотим попросить вас...

Она споткнулась на полуслове и рукой повела в сторону — на одно из кресел перед разложенным диваном: наверное, соседки показали, как расширить ложе. Чувствуя определённую неловкость, Лиза села в кресло, а остальные — на диван, перед нею. Сбоку там же притулились соседки — судя по лицам, весьма заинтригованные.

— У брода мы были недолго, — начала высокая. Она отличалась от второй, севшей рядом, не только ростом, но и заметной рыжиной в тёмных волосах. И что-то неуловимое в лицах говорило о том, что эти две — родственницы. Другие три женщины, которые подошли из другой квартиры, куда "заселились", отличались от них более светлыми волосами и чуть широковатыми лицами. — Но успели услышать от здешних оборотней, что вы используете в целительстве сборы своих и наших трав. Рейна, помогите нам. Не знаю, что будет в той земле, куда нас переведёт рейн Дирк, но сейчас мы подвергаемся опасности и очень уязвимы.

— Простите, но можно побыстрей объяснить, в чём дело? — попросила Лиза. — Скоро вернутся наши с новыми семьями из других домов.

— Я попробую, — пообещала женщина-оборотень. — Меня зовут Каели, рейна Елизавета. Сегодня вечером мы договорились с соседями добежать до дома Ориана из клана Ястребов, потому что наш сад начал пропадать в магическом тумане. Мы знали, что в доме Ориана найдём помощь. Дошли быстро, потому что шли ведомыми нам тропами через сады соседей. К сожалению, опоздали — дома уже не было. Оставаться на виду нельзя, и мы решили спрятаться в соседнем доме. Когда вошли во двор этого дома, почуяли запах странного дыма. Но, только когда надышались, поняли, что бандиты, сидевшие здесь, жгли чад-траву. Для них надышаться ею — блаженство. Для нас — отрава. В человеческом виде мы обретаем волчьи повадки и суть. А это плохо сказывается на движениях. Мы становимся неуклюжими, потому что не понимаем, как двигаться — по-человечески или по-волчьи. А люди, наоборот, на короткое время обретают громадную скорость и ловкость. И силу. Нашим мужьям пришлось хуже всех — они первыми вошли во двор и надышались чад-травой. И случилось то, что случилось. Мы потеряли своего хозяина. Он был стар — и одного бандитского удара ему хватило, чтобы его смерть легла раной на наши души. Потом мы потеряли большую часть своих — оборотней из охраны. Маги направили все силы, чтобы защититься от бандитов, но... Рейна Елизавета, умоляем — помогите. Придумайте нам магический сбор, чтобы мы не зависели от внешнего воздействия, — и мы будем лучшей охраной для вашего брата и для вас всех из вашего дома, кто одарён магически. Здешняя охрана сказала — вы мастер. Вы даже справились со смертельной болезнью, насланной городскими некромантами! Взываем к вашей милости! Помогите нам!

Лиза скользнула взглядом по своим соседкам. Глаза горят любопытством и чуточкой страха. Но лица — как будто киношку смотрят. Хотя девушка чётко понимала, что соскучившиеся по информации женщины запомнили многое из рассказа беженки-телохранителя, о которой не думают пока, как об оборотне. И вскоре ей придётся отвечать на множество вопросов. Хотя, что уж говорить, Лиза и сама была бы не прочь получить парочку ответов на парочку вопросов. Что это за чад-трава? Неужели она так легко сбивает с ног охранников? Тогда это многое объясняет — со странным противостоянием, в котором меньшинство бандитов оказалось победителями в схватке с беглецами.

Однако, уже чувствуя ответственность за здоровье всего маленького поселения, Лиза промолчала о том, что интересует её, и о том, что одной ей, без младшей сестры, не справиться с таким заданием, но объяснила:

— Возможно, я сумею помочь. Но мне надо будет сделать так, чтобы один из охранников (она не стала говорить — оборотень из какого-то непонятного для неё самой такта) при мне надышался этой чад-травой. Тогда я смогу понять, что нужно из трав, чтобы защитить вас от отравы. Как вы думаете, найдётся ли среди вас доброволец для испытания чад-травы?

Женщины переглянулись, а потом Каели покачала головой.

— Возьмите меня. Я согласна.

— Хорошо. — Лиза поднялась с кресла. — Как только выдастся спокойная минута, мы сразу займёмся этим испытанием. А пока мне надо бежать к броду.

— Лиза, зайди ко мне на минуту, — попросила тётя Зоя.

Девушка заметила новый, значительный перегляд женщин-оборотней, которые затем испытующе уставились на тётю Зою, но не стала размышлять, что к чему. Времени и правда мало, а ведь спасательная экспедиция, возможно, уже вернулась. И рейне Атале нужна помощница, чтобы оделить всех профилактическим снадобьем. Лиза знала, что женщины из дома Ориана сопровождают свою рейну. Но помнила и о том, что среди беглецов могут быть и просто больные. И тогда её, Лизы, помощь обязательна.

Она вышла следом за тётей Зоей и оказалась в её квартире. Голос соседки послышался из кухни вместе со звяканьем посуды:

— Лиза, иди сюда быстрей!

"Что ещё случилось?"

Девушка забежала на кухню, и тётя Зоя велела ей:

— Садись и пей. Набегалась — небось, во рту ни крошки.

— Я поужинала, тётя Зоя, — слабо оправдывалась Лиза, с восторгом глядя на стол: при свете канделябра в три свечи дымилась чашка горячего чая, на блюдечке лежали печенья, а рядом стояла банка только что открытой сгущёнки!

— За пять минут никто не помрёт, — философски сказала соседка, — а вот с ног тебе свалиться за ночь — легко. Пей чай, заедай сгущёнкой. Сладкое тебе нужно. И не экономь. Баночку я тебе завтра для твоих принесу. Запас у меня хороший. Перед тем как случиться беде нашей, мы с Митей на дачу собирались — на недельку-другую. Запаслись хорошо. Ешь — не стесняйся.

И соседка отвернулась — вроде как к раковине, давая возможность поесть без стеснения. Лиза выдохнула и, счастливая, махом справилась и со сгущёнкой, и с печеньем — очень твёрдым и попахивающим долгим хранением, но разве это умаляло его сладость? Она прекрасно понимала, что этим неожиданным и щедрым ужином тётя Зоя словно бы защищала и дядю Митю в надежде, что уж своих-то, в случае чего, Лиза будет пользовать в первую очередь.

— Всё, тётя Зоя, спасибо большое. Побежала я.

— Беги, — вздохнула соседка, забирая из её рук чашку, которую Лиза от стола понесла к раковине. — Рейна Атала сказала, что нам-то необязательно туда, но я думаю (и Нина тоже) всё-таки забежать туда, к броду, на всякий случай.

Соседка закрыла за нею дверь, и Лиза, ощущающая гораздо большую лёгкость, и в самом деле бегом помчалась по лестницам вниз. Пыталась мысленно думать о том, что ждёт её в тальниках, но мыслями возвращалась к новым соседкам. Причина лёгкости, которую она отчётливо чувствовала, была проста: теперь понятно, почему оборотни не справились с задачей охраны. И девушка была настроена на деловой лад. Да, именно так. Как только закончится вся эта катавасия, надо будет позвать на помощь рейну Аталу и вместе с ней и с Лилькой провести эксперимент. Так, что надо будет для эксперимента? В первую очередь опять понадобятся марлевые повязки, чтобы самим не надышаться этой странной и страшной чад-травой. А потом — привязать эту Каели к какой-нибудь кровати и дать ей понюхать дыма. Потом — просто: она и сестрёнка возьмутся за руки и посмотрят, какие травы будут нужны оборотням, чтобы на них не действовала ядовитая трава.

Она вылетела из подъезда и с испуганным вскриком шарахнулась в сторону, когда перед ней встали две тени.

— Рейна Елизавета, не бойтесь! — торопливо закричала Каели, которую Лиза даже в момент ужаса узнала по хрипловатому голову. — Мы идём с вами к броду!

— Зачем?! — поразилась девушка, держась за сердце.

— Здесь нет чад-травы, и мы не боимся. Но мы не знаем, что здесь, на этом берегу, может быть ещё опасного для вас, рейна Елизавета, — торопливо объяснила Каели. — Сына я оставила у соседей, а муж с остальными ранеными мужчинами лежит в доме рейны Аталы. Поэтому мы с сестрой идём, чтобы охранять вас по дороге к шатру.

— Ну-у... — растерялась Лиза. — Ладно. Только подождите немного. — Она уже привычно повернула к себе сумку на длинных ручках и вынула две марлевые повязки, которые носила с собой на всякий случай завёрнутыми в чистые полиэтиленовые мешочки. — Наденьте это! — велела она. — С того берега до сих пор пахнет пожаром, а значит, долетают остатки дыма той чад-травы.

Она помогла встревоженным и послушным женщинам скрыть лица под повязками и побежала дальше, изумлённо усмехаясь самой себе: ишь, как говорит тётя Маша, вип-персона выискалась! Под охраной бегает!

На понтонах бег пришлось умерить. Они так мотались во все стороны и зыбко качались под ногами, что казалось — ещё немного и перевернутся, а там и в воду шлёпнуться недолго. Кроме всего прочего, Лиза помнила, что для этих женщин брод — место, плохо известное, пройденное лишь раз в одну сторону. Поэтому, не зная, видят ли эти оборотни в темноте, она сотворила огонь на ладони и пошла спокойней, неся освещение чуть в стороне и слыша не всегда уверенный шаг за спиной.

Пришли вовремя. Рейна Атала, стоявшая на краю взрыхленной земли, на границе своего бывшего сада, обернулась и помахала Лизе рукой. Остановившимся на почтительном расстоянии от них двум женщинам-оборотням она не удивилась. Только, слегка повысив голос, велела своей помощнице из дома показать вновь прибывшим, где можно использовать новые свободные руки.

— Не отказывайтесь от охраны, — вполголоса сказала рейна Атала, снова повернувшись к котловану, оставшемуся от дома Ориана. — Она вам всегда понадобится.

— Не буду, — спокойно сказала Лиза. И сама удивилась своему спокойствию. Начинает привыкать к обстоятельствам, которые за последние несколько суток изменили её жизнь до неузнаваемости? — Что с Орианом?

— Он спит. Его телохранители пришли в себя и тоже спят. Мы дали им немного снотворных зелий.

Лиза про себя пожалела, что не сообразила дать снотворное Серому, но, подумав, решила: лучше пусть спит без него. Привыкнет ещё. Мало ли... И вздохнула. Теперь она поняла смысл фразы рейны о телохранителях Ориана. Они тоже надышались. Когда мальчишки рассказывали о том, как они наткнулись на беглецов и бандитов, ни Ориан, ни Серый не упомянул, что маленькие оборотни надышались дымом чад-травы...

А потом она стояла рядом с рейной, бездумно глядя через котлован в ожидании... Может, поэтому сразу не среагировала, когда по обоим краям котлована задвигалось множество теней. И, только когда подошли помощницы рейны Аталы и женщины-оборотни, поняла, что это возвращается спасательная экспедиция.

Пока люди не дошли, девушка успела сообразить, что сами спасатели окружили две группы людей, вместе с которыми шли и охранники, сейчас используемые в качестве грузчиков: каждый из оборотней тащил громадные узлы — видимо, всё то, что успели собрать важного из дома беглецы. И, слава Богу, это, наверное, дядя Митя сообразил взять с собой марлевые повязки: все оборотни надели их. Или их заставили надеть спасатели, сами идущие в тех же повязках.

Поёжившись, Лиза быстро сосчитала количество беглецов в обеих группах. В одной двенадцать, в другой пятнадцать. А ведь они с рейной Аталой рассчитывали на человек сорок-пятьдесят. С другой стороны, в третьей группе — той, которую спасли мальчишки, больше десяти человек. Так что прогноз рейны сбылся. Почти.

Спасатели постепенно отставали, пропуская вперёд беженцев.

С профилактикой болезни, чтобы не заразить всех беглецов, давая им одну и ту же ложку или чашку с питьём, придумали так: пропитали маленькие, специально напечённые лепёшки тем зельем, которое было сварено заранее, и раздавали всем, кто подходил к броду. Одновременно спрашивали, нет ли тех, кто хотел бы получить помощь целителя. Но в большинстве своём беглецы торопились оказаться на другом берегу — там, где, как им сказали, безопасно. Тем более что там уже есть крыша для обездоленных — вместительный дом Ориана. А уж в доме можно позаботиться и о здоровье. Так что Лиза принялась спешно раздавать кусочки влажной лепёшки, как проделывали это и помощницы рейны Аталы.

Огни были только там, где удобно ставить большие и солидные подсвечники — костров не разжигали, чтобы даже сейчас не привлекать к себе ненужного внимания с опасного берега. Поэтому Лиза быстро забыла смотреть на лица подбегающих к ней, а потом уходящих в тени тальника.

В очередной раз ткнула кусочком лепёшки в чью-то подставленную ладонь, но человек не убежал, а почему-то остался перед ней. Лиза быстро схватила следующий кусочек и с недоумением посмотрела на высокого мужчину: ещё хочет?.. И покраснела, радуясь, что огонь полыхает за спиной и что лица её в темноте не видно.

— Из ваших рук, рейна Лиза, вкусна даже пропитанная горьким зельем лепёшка, — негромко сказал рейн Дирк и поднёс ко рту отданный ему кусочек.

Лиза машинально было хотела напомнить, что ему-то лепёшка не нужна, но глянула вперёд и поняла, что беглецов больше нет.

Усталая от множества прошедших мимо людей, от которых отчётливо веяло страхом и желанием немедленно добраться до безопасного места, девушка опустила отяжелевшие руки, которые постоянно держала на весу.

— Пора домой? — спросила она, не ожидая ответа.

— Пора, — ответил, тем не менее, рейн Дирк и осторожно взял её за локоть. — Я провожу вас. Вы утомлены.

Она хотела было сказать, что она дойдёт и сама — особенно сейчас, когда у неё уже есть свои сопровождающие, но промолчала, полагая, что он и сам увидит это спустя пару минут. И молча пошла, ведомая под локоть. Пока спускались к понтонам, мимо прошёл дядя Митя, кивком показал, что заметил её. Но выглядел сосед ссутуленным от усталости и не заговорил явно потому же. Его догнал дядя Гена, потом дядя Лёня. Оценивающий взгляд дядя Лёни Лиза поняла: юная соседка не одна, а с провожатым, на которого можно положиться, — за неё беспокоиться не стоит. Мужчины поспешили вперёд, а следом пошли уже и Лиза с рейном.

Идти с ним оказалось гораздо легче, чем одной: когда понтоны под ногами пошатывались, можно было не пугаться, потому что Дирк тут же прижимал её руку к своему боку. И Лиза понимала — случись что, он тут же подтащит её к себе и не даст упасть в воду. Когда они прошли середину брода, за спинами раздался треск и стук молотков. Мужчины из дома Ориана разбирали понтонный мост.

"Мужчины из дома Ориана, — устало думала Лиза, стараясь идти на "приличном" расстоянии от рейна Дирка, — интересно, а как будут называть наш дом? Жаль, что я не смогла увидеть, как смотрели на вещи нашего мира женщины-оборотни. Вот любопытно, как завтра малыши тёти Нади будут играть с малышами-оборотнями? Или я опережаю события, и эти женщины своих малышей выпускать из дома пока не будут? Ну, пока они не привыкнут к месту?"

— Рейна Лиза, — Дирк подал руку девушке уже с берега. — Вы сразу домой?

— Да, — подтвердила она и тут же встревожилась. — А что? Что-то ещё не сделали?

— Я буду эгоистичен, — чуть заметно усмехнулся тот, — но моя мать сказала, что первую группу наших соседей привели наши мальчики. Это правда?

Лиза прыгнула с досок на берег, с удовольствием ощущая под ногами твёрдую землю. Вопрос рейна Дирка она оценила как его желание немного побыть с нею. Ведь рейна Атала могла бы и сама рассказать сыну всё то, что рассказал ей Ориан... Лиза запрокинула голову к ночному небу, благо Дирк всё ещё вёл её за руку по берегу и можно было не бояться споткнуться.

— Посидим? — предложил он, когда появились ступени пляжной лестницы.

— Посидим, — согласилась она.

Посидеть в ночи и вправду хотелось — именно сейчас, когда можно расслабиться и не бояться за тех, кто подвергался опасности на том берегу; когда можно опустить гудящие от напряжения руки и даже вытянуть усталые ноги.

— Подробности можете узнать от Ориана, — сказала она, удобно сев на ступеньку. Удобно — потому что Дирк сел следом и так плотно, что она с удовольствием грелась о его тёплый и мягкий бок — он был в каком-то коротком и, по ощущениям, замшевом плаще. — А если кратко, то ребята услышали крики о помощи и побежали к соседнему дому. Там нашли бандитов и группу, которая пробивалась к дому Ориана. Ну, мальчишки и помогли.

— Да, кратко, — усмехнулся рейн Дирк, расстёгивая плащ и укрывая её полой.

— Говорить не хочется, — объяснила девушка, мечтая прижаться к нему изо всех сил — такой горячий! — Лучше вы расскажите, как сходили за своими.

— Хорошо сходили, — задумчиво сказал тот. — Нам повезло, что с нами были ваши мужчины с их оружием, которое издавало громоподобный звук, стреляя. Была небольшая стычка с бандитами. Наших арбалетов они, конечно, испугались, но когда один из них упал после выстрела Дмитрия, они все убежали с криками ужаса.

— Почему так мало людей? Мы видели столько улиц, столько домов...

— Большинство людей погибло от вторжения в дома бандитов. Ещё несколько домов стали гробницами для умерших от болезни. Но кроме всего прочего... — Рейн Дирк вздохнул. — Когда мы дошли до последней улицы, мы не нашли её. Туман пожрал дома и всех, кто заснул в них. Так что мы просто собирали людей на обратном пути.

— Туман движется так быстро, — задумчиво проговорила Лиза. — Но ведь сначала он стоял довольно... крепко. Что случилось? Виноваты те, кто приходил порталом? Некроманты? Они заставили туман двигаться?

— Нет. Так было изначально задумано. Туман рассчитан на присутствие людей. А когда они стали исчезать, туман пошёл на мёртвые территории.

— Поэтому на нашей стороне он не двигается! — сообразила девушка.

— Именно поэтому.

— Вы завтра начнёте готовиться к переносу наших домов в другие земли?

— Нет, что вы, рейна Лиза! Нам придётся побыть здесь ещё несколько дней. Мне нужно прийти в форму, чтобы суметь взять все те силы, которые понадобятся для перемещения. Это во-первых. Во-вторых, мы не собираемся перемещаться с таким количеством людей, не думая о будущем. Следующие дни мы будем совершать набеги на тот берег, чтобы из пустующих домов забирать вещи, необходимые на первое время нашего пребывания на чужбине.

— Но ведь там бандиты! — обеспокоенно напомнила Лиза.

— Ваши мужчины и наши арбалетчики будут сопровождать группу сборщиков, — объяснил рейн Дирк. — К тому же бандитов, насколько мы поняли, осталось совсем немного — где-то человек десять.

Девушка притихла, раздумывая.

— А они не переберутся ночью к нам? — наконец спросила она. — Ведь теперь они знают, что в тальниках нет ничего страшного. А туман страшней, чем призрачные мертвецы.

— Нет, не переберутся. Тальник наполнен магией беспрекословного подчинения на основе запрета. Это значит, простейший приказ остановиться будет держаться в головах бандитов с такой силой, как будто они попытаются не пройти тальники, а войти в воду, чтобы... утопиться.

— Как инстинкт самосохранения, — перевела для себя Лиза. — А мертвец? Ему так же будет недоступна наша сторона?

— Да. Если бандиты сумеют сделать шаг в тальники и только после него в головах будет бить тревогой сигнальный колокол, то мертвец не сможет поставить ногу рядом с тальниками. Здесь — здоровая сторона. Здесь нет страха, что он доберётся до живых. А значит, его будет удерживать на месте незримая граница между нашими мирами.

— Столько всего неизведанного и страшного, — поёжилась Лиза, и рейн Дирк, будто так и надо, подвинулся к ней, чтобы она полностью оказалась у него под боком.

Некоторое время они молчали, глядя на небо над когда-то жилым берегом.

— Звёзды незнакомые, — наконец сказала девушка. — Рейн Дирк, а для вас? Это звёзды вашего мира?

— Нет, — покачал он головой. — У нас звёзды иные. Вы... грустите, рейна Лиза.

— Немножко. — Она криво и безнадёжно улыбнулась. — Мне оставалось сдать два экзамена в школе. А потом был бы выпускной вечер. Бал. И гуляния здесь, у реки, на всю ночь... В моей жизни этого не было. И жаль... И в то же время это здорово — сознавать себя другой, способной на большее, чем той, которая осталась в памяти... Кстати, — она выглянула из-под его плаща, чтобы посмотреть ему в лицо. — Рейн Дирк, простите мне моё любопытство...

— Да, я вас слушаю, рейна Лиза.

— Рейна Атала сказала, что вы попали в это замкнутое пространство буквально за минуты до того, как часть города выкинуло. И вы успели создать тальники и защиту для дома Ориана.

— Это так.

— Но рейна Атала сказала ещё, что вы попали сюда уже больным! А ведь с момента заболевания до смерти больной живёт совсем недолго! Как же вы продержались месяц?

Рейн Дирк смущённо хмыкнул. Кажется, он не ожидал, что кто-то подумает спросить его об этом. Но кашлянул и ответил:

— Да, я подцепил смертельную болезнь ещё до изоляции. И совершенно случайно узнал о том, что часть города хотят выбросить из нашего мира. Главы нашего государства поступили коварно. Когда я и отец Ориана отказались магически расширить наши земли за счёт иных миров, тогда они и запустили в район нашего города мертвеца, который разносил болезни. Я столкнулся с ним лицом к лицу. Но не понял, что меня заразили. А когда услышал о грядущей изоляции, когда понял, почему появился мертвец, пришлось поторопиться, чтобы помочь родным. Уже здесь я узнал, что болен. Мне помогло, что я, пока был в сознании, мог перемещаться в те миры, которые мне были доступны. Время течёт везде разно. И я таким образом сумел продержаться до мгновения, когда Ориан привёл в дом вас и вашу сестрёнку.

— Не совсем поняла, каким образом всё это происходило, но смутно догадываюсь, — призналась Лиза. — Рейн Дирк, мне кажется, начинает светлеть. Пора домой.

— Да, ваши телохранительницы заждались вас, — улыбнулся он.

Удивлённая, как он понял, что две фигуры у воды, терпеливо дожидавшиеся её, являются личной охраной, Лиза поднялась, и они вместе дошли до её подъезда. Здесь рейн Дирк воспользовался ей сонным состоянием и снова неожиданно поцеловал ей руку. И быстро пошёл к дому Ориана. А Лиза зашла в подъезд.

— Дверь в дом не закрывается? — спросила Каели, шедшая за её спиной.

— Там засов, — сказала Лиза, не замечая, что улыбается. Так, улыбаясь, она снова спустилась к подъездной двери и показала женщинам-оборотням засов, сделанный мужчинами в первые же дни пребывания здесь. А потом принялась подниматься на свой второй этаж, уже совсем сонно думая: а что могут сделать телохранители, пожелай она смыться незаметно и используя для этого окно?

На пороге своей квартиры она пожелала телохранительницам спокойной ночи и закрыла за собой дверь. И всё-таки жаль, что нельзя пойти за ними и полюбоваться, как они разглядывают странное для них жилище и предметы в нём!

Двадцать вторая глава

Перед тем как лечь, Лиза смутно помечтала — утром добрать сна побольше. В конце концов, легла перед рассветом! Можно было бы... Но, садясь на постели после глухого стука в дверь квартиры, Лиза, ощущая плывущее вокруг пространство, мельком порадовалась, что закрыла дверь в комнату своих младших. А ведь сначала оставила было. Это когда услышала странный шумок в комнате и проснулась мгновенно. Подошла к двери, глянув на часы, чей циферблат виднелся уже отчётливо. Половина шестого. Заглянула к младшим. Сергей сидел на коленях перед кроватью сестрёнки, держа её за руку. А Лилька разметалась на постели: руки в стороны, одеяло слетело на пол, сама во сне, всухую всхлипывает. Брат оглянулся и прошептал:

— Иди спать. Сам.

Лиза качнула головой: "Поняла!" и вернулась к себе. Серёжка прав. Справится. С ним Лилька всегда спокойная...

Но сейчас стук в дверь предназначался явно ей.

Она встала с постели и пошатнулась, удивлённо усмехаясь. Ничего себе. Это что — ночка сказывается? "Меньше надо было сидеть ночью на берегу со всякими лысыми рейнами, — мысленно проворчала Лиза. — Пригрелась, понимаешь, она..."

Быстро накинула домашний халатик, прошлась пальцами по волосам, рассеянно думая, что расчешется, как только отпустит гостя. Небольшое сомнение, правда, было: а вдруг это не соседи, а кто-то из дома Ориана? Глянула в "глазок", но снова усмехнулась: наивная! Как будто кого-то увидишь! В подъезде темно же!

И открыла дверь с мыслью: а, чего бояться!

— Лиза, доброе утро, — торопливо сказала тётя Нина. — Прости, что бужу, но у нас у всех в подъезде керосина не осталось. Да и с соседками новыми не знаем, что делать. Они спрашивают, как готовить и на чём, а мы...

— Тёть Нин, пять минут, ладно? — вздохнула девушка и раскрыла дверь шире. — Заходите. Я быстро умоюсь, оденусь...

— Да нет, — сказала тётя Нина. — Ждать не буду. Ты сначала к новичкам загляни, а потом к нам стукни.

И ушла. А полностью проснувшаяся Лиза помчалась к себе — готовиться к новому дню. Суматошно одеваясь, она пыталась распланировать день, но пока трудно получалось с планами даже на утро. Поэтому она стремительно понадевала на пальцы все магические кольца в рисунке силы и бодрости, после чего быстро влезла в джинсы и, застёгивая блузку, побежала в ванную комнату. Уже вытираясь полотенцем и суша им же кольца, поняла, как дальше действовать. Сначала к женщинам-оборотням. Потом — к тёте Зое, потому что рейна Атала отметила её, как способную к магии. Тётя Зоя научится зажигать огонь и обойдёт всех в подъезде, кто нуждается в горячей готовке на завтрак. А сама Лиза в это время приготовит завтрак на две квартиры — на себя и на тётю Аню. Та, конечно, уже довольно бодро ходит, благодаря отвару из трав двух миров, но всё ещё слаба. От помощи точно не откажется.

Только вылетела из ванной комнаты, как тут же столкнулась с Серым, который на ходу влезал в свои джинсы. Ногами запутался и чуть не грохнулся — Лиза успела поймать.

— Куда спешишь?! — рассердилась она, пока брат, опираясь на неё, вытаскивал ногу из запутавшихся штанин.

-Ты чё — дел столько! — удивился Сергей. — Лилька, вон, уже встала. Сейчас накормлю, и побежим к рейне Атале.

— Думаешь, у неё сегодня время будет на обучение? — засомневалась Лиза. — Ей, может, сегодня не до Лильки?

— Ты только Лильке этого не говори, — посоветовал брат, фыркая от смеха. — Она заниматься магией не очень любит, но детский сад в доме Ориана увеличился, и Лилька это помнит. Думаю, Лилька устала с одними только тёть Надиными малышами играть.

— Ну, теперь ей есть с кем из нашего дома пообщаться, — рассеянно сказала Лиза, расчёсываясь перед трюмо в прихожей. — У наших жильцов-новичков пятеро детишек.

— Какие ещё жильцы-новички? — медленно спросил Сергей, подойдя ближе.

Вспомнив, что ночью он не слышал, как вселялись новые жильцы, Лиза быстро рассказала ему про оборотней-телохранителей и добавила:

— Пока только женщины. Их мужчинам досталось от бандитов больше, поэтому они пока в доме Ориана. И, кстати, они уже спрашивали, кто из нас маги, чтобы охранять.

— Столько новостей... проговорил всё ещё удивлённый Сергей. — Я как-то не подумал, что кто-то въедет и к нам.

— Вы чего в темноте стоите? — выскочила из комнаты взъерошенная, будто боевой воробьишка, Лилька в одной ночнушке. — И куда так рано?

Брат молча подхватил сестрёнку под живот и унёс её в ванную комнату. Его недовольное бормотание и заливистое хихиканье и повизгивание Лильки заглушали звук льющейся из ковшика воды. "Обольют друг дружку!" — усмехнулась Лиза, а потом насторожилась, расслышав другой неожиданный звук, доносящийся, кажется, из окна кухни. Лай Джека она узнала, а вот другие, тоненькие и отрывистые... Она быстро вошла в кухню и приникла к стеклу. Внизу, на приподъездной площадке, сначала разглядела тётю Олю — она стояла ближе к старой дороге перед домом, поэтому потрясение на её лице разглядеть было нетрудно. А ближе к дому, вокруг и около радостного Джека, бегали и прыгали ещё четыре собачки. Пятилетние пацанята тёти Нади, мотая ногами, сидели на скамейке, рядом с чужой девочкой примерно их лет. Та гладила сидящую на её коленях кошку. На краю скамьи висели несколько одёжек — видимо, тех малышей-оборотней, которые сейчас, повизгивая, бегали с Джеком.

Позади послышались быстрые шаги — и Лилька с разбегу вскочила на табуретку. Только было открыла рот — и замерла, восторженно созерцая открывшееся её глазам. С трудом оторвалась от завлекательной картинки и посмотрела на сестру.

— Ли-из! Можно, я потом позавтракаю?

— Чё там? — спросил за спинами Сергей.

В общем, Лиза велела ему самому разбираться с завтраком для младшей сестры, а сама побежала на третий этаж, к оборотням. В квартире Каели девушку ждала не только женщина-оборотень, но и новые жильцы из соседней.

То, о чём она подозревала, оказалось правильным. Оборотни "видели" магию, но сами ею не владели. Пришлось пройти на кухню и "зажечь" керогаз. Каели обрадовалась и тут же поставила кастрюльку с водой, чтобы положить в неё, когда закипит, какие-то свои припасы. Про воду, что стояла в баках внизу подъезда, она узнала ещё ночью, так что набрала заранее. Пока вода нагревалась, Лиза сбегала в соседнюю квартиру вместе с её хозяйками, чтобы зажечь огонь и там.

Затем Каели попросила объяснить некоторые вещи в квартире. Её младшая сестра тенью, с огромными от любопытства глазами ходила следом, как и остальные женщины-оборотни. Лиза рассказала, как пользоваться ванной комнатой. Повздыхала над стиральной машиной, объяснив, каким образом она работала раньше. Каели была категорически против того, чтобы выбрасывать такую замечательную машину.

— А вдруг наши маги заставят её работать?

Вспомнив огонь над керогазом, Лиза хмыкнула: чтобы огонь горел долго, нужно создавать его над местом, которое ранее вырабатывало его и поддерживало. А ведь Каели права: магам пока не до бытовых мелочей, но потом-то начнут разбираться. Глядишь, и до машин дело дойдёт.

На кухне Лиза показала холодильник и сказала, что это тоже машина — для холода. Но пока её можно использовать вместо ещё одного кухонного шкафчика. На вопрос Каели, можно ли посмотреть, что в висячих и других шкафах, Лиза кивнула. Она знала, что тётя Маша из пустующих квартир всю крупу и муку, а заодно и все сохранившиеся продукты перенесла в свой магазин. Ложки, тарелки и прочая посуда осталась. Между тем, с балкона донёсся восторженный возглас одной из соседок-оборотней. Побежали туда. Даже Лизе стало интересно, что она нашла. Оказалось — ящик с инструментами, внутри которого лежали не только топорик и молоток, но и небольшая пила, и несколько коробок с разнокалиберными гвоздями, шурупами и прочей мелочью. Так выяснилось, что муж этой женщины, чьё имя Лиза пока не запомнила, строитель и даже может заниматься мелким ремонтом дома.

Но ещё больший восторг вызвала ручная швейная машинка. Оказалось, в мире этих женщин до сих пор в ходу простая швейная игла с нитью. И возможность строчить на машинке, чтобы быстро сшить некоторые простые вещи, оказалась самым настоящим потрясением. Особенно когда девушка села и тут же показала, как это делается. Договорились, что учиться женщины-оборотни обращению с машинкой будут у тёти Нины. Правда, у той ножная, но и на ручной она умела шить достаточно быстро.

Об остальном Лиза попросила новичков спрашивать у тёти Зои, к которой она сбегала предупредить о возможных посещениях новичков. И, только было девушка собралась спуститься вниз — предупредить младших, что ей надо идти в дом Ориана, как та самая женщина-оборотень, имени которой она не запомнила, робко спросила:

— А картинки на стенах можно оставить? Детям их трогать не дадим.

Наверное, с минуту Лиза смотрела на женщину, пытаясь понять, о чём та говорит. Дошло. В квартире, занятой ими, жил раньше художник, дядя Витя. В день катастрофы он ушёл на пленэр, поэтому остался там, в их бывшем мире. Писал он пейзажи... Наверное, женщине и правда понравились его картины, если она просит оставить их. Но... Лиза прикусила губу, не зная, как ответить. Потом вздохнула и сказала:

— О картинах надо будет поговорить с другими жильцами. Если они согласятся оставить, тогда пусть висят дальше. В нашем мире эти картины дорого стоят.

Женщина покивала. А Лиза поспешила домой — быстренько что-нибудь перекусить и бежать к рейне Атале.

Господи, ну и денёк...

Только выбежала на улицу, а там вся малышня в тощем песке копается, в бывшей песочнице через дорогу, под присмотром тёти Оли, занявшей пост на приподъездной скамье: пацанята тёти Нади и Лилька вытащили из дома пластмассовые лопатки, грабельки, лейку с водой, ведёрки и яркие разноцветные формочки с печатями-рисунками и учили новичков, как на ровной поверхности песка отпечатывать картинки. Серый сидел на краю песочницы, то и дело безнадёжно закатывая глаза, а Егорка, примостившийся рядом с ним, смеялся, глядя на детей, сосредоточенно пытающихся освоить новые для себя предметы.

Лиза осторожно, чуть не на цыпочках прошла мимо тёти Оли, неотрывно следящей за детьми, но у следующего подъезда наткнулась на тётю Машу. Мгновенно сжалась при виде соседки — строгой и даже насупленной. Ну, всё. Сейчас опять какой-нибудь скандал! Но на приближающуюся к ней девушку тётя Маша смотрела как-то оценивающе. Поэтому Лиза робко сказала:

— Доброе утро, тётя Маша.

— Доброе... — рассеянно откликнулась та. — Лиза, скажи-ка мне, почему рейна Атала спросила меня о снах? Ну, помнишь — тогда, когда знакомиться приходили?

— У меня тоже всё началось со снов, — пожала плечами девушка. — Я, по-моему, уже рассказывала, что мне снились травы и цветы из сада рейны. — Помолчав и не чувствуя враждебности, Лиза осторожно спросила: — А что снится вам, тётя Маша?

Женщина вздохнула и скептически сказала:

— Что — что? Снег я вижу. Метели как будто. Сначала думала, может, сон приметный — к чему-то снится. А теперь вот думаю. Не зря же рейна спросила... Да и снится один и тот же... Про снег.

— Как выберемся отсюда, займёмся вашим сном, — пообещала Лиза. — Мне тоже интересно стало, что у вас. А тётю Олю спрашивали? Что снится ей?

— Да нет. Пойду, поспрашиваю, — оживилась тётя Маша и быстро зашагала к первому подъезду.

А Лиза с облегчением побежала к дому Ориана.

Буквально на пороге столкнулась с ним и его телохранителями, что напомнило о Каели. Впрочем, девушка только порадовалась в душе, что женщине-оборотню сейчас не до выбранной ею подопечной. Хотя... Что и говорить? Разве в доме Ориана опасно? Нет, хоть дом и гудит напряжённо от множества голосов и перемещающихся по нему новых лиц, но здесь безопасно. Объяснив Ориану, где найти Сергея, Лиза вошла в дом и сразу направилась в покои рейны Аталы — со смутным желанием, чтобы там увидеть рейна Дирка. И в то же время не желая его видеть сейчас, потому что она пока ещё не решила, как расценивать совместное предрассветное сидение на ступенях пляжной лестницы. Как свидание или полезный обмен новой информацией для них обоих.

Но рейна Атала в покоях разговаривала сразу с несколькими возбуждёнными людьми, которые напористо задавали вопросы. Правда, при появлении Лизы они замолкли, с удивлением глядя на неё. Девушка неловко поздоровалась со всеми и сразу обратила внимание, что рейна Атала сдвинула брови, сосредоточенно рассматривая её.

— Прошу вас, господа, — неожиданно обратилась она ко всем, кто окружал её. — Мне срочно надо переговорить с рейной Елизаветой, с которой более близко вы познакомитесь чуть позже. Прошу вас — оставьте нас ненадолго.

Короткими поклонами распрощавшись с удивлённой Лизой, все ушли.

Рейна, проследив, чтобы закрылась дверь, стремительно подошла к Лизе.

— Немедленно снимите кольца, рейна Лиза! И больше никогда так не делайте!

— Как — не делайте? — не удержалась девушка, стаскивая кольца с пальцев.

— У нас есть время! — заявила женщина. — Поэтому, если вы не выспались, нужно найти возможность спать, а не пользоваться кольцами для бодрости. Иначе в будущем вы будете себя плохо чувствовать.

— Но почему? — стояла на своём Лиза, желая получить ещё один урок.

— Вы устали и очень сильно, рейна Лиза, — сказала рейна Атала, ведя её за руку в ту комнатушку, где они вчера варили отвар для профилактики смертельной болезни. — Мышцы, эмоции, разум. Кольцами вы вливаете в них новую силу, взбадривая их. Но последствия будут печальными. Ни мышцы, ни эмоции, ни разум так и не отдохнут. Сейчас вы не настолько востребованы, чтобы заставлять себя через силу что-то делать. У нас есть время, чтобы найти минутку покоя. Отдыхайте, рейна Лиза. Поспите. Здесь вас не потревожат. Закрывать дверь полностью я не буду. Но постараюсь, чтобы вам не мешали.

Со звоном кольца ссыпались с ладони рейны на рабочий стол у стены, а Лиза огляделась и обнаружила у противоположной стены узкую кушетку.

— Укройтесь покрывалом, — посоветовала женщина от двери, — хотя здесь и не холодно. Я прослежу, чтобы сюда не заходили. Спите, рейна.

И шаги хозяйки покоев быстро стихли, удаляясь.

Лиза осмотрела кушетку. Странно даже подумать о том, чтобы спать в этом доме. Странно подумать и о том, что она должна спать. Но непроизвольный зевок подтвердил приказ рейны Аталы. Да, спать хочется — и очень. Лиза нерешительно разложила свёрнутое покрывало, до сих пор лежавшее под плоской подушкой, и села. Если уснёт — это надолго. Не уснёт — рейна Атала сразу заметит. Делать нечего. Скинула босоножки, в которых бегала в последнее время, если не надо идти на другой берег, и легла. Закрыла глаза — и через секунды погрузилась в привычный сон: очутилась среди высоких трав и цветов в саду рейны Аталы и медленно пошла между ними, растущими где в диком виде, а где — на ухоженных клумбах.

... В покоях рейны не было часов, но, когда Лиза проснулась, чувствовала себя примерно так, как чувствовала, надев кольца, расположенные на пальцах в рисунке силы. Она легко поднялась, сложила покрывало, под которым и в самом деле хорошо согрелась, хотя вроде и не мёрзла.

Осторожно выглянула из комнатушки в основное помещение. Никого.

— Привет, — прошептала Лиза охранным растениям, и ей показалось, что те, которые росли у входных дверей в покои, покачали соцветиями в ответ.

Она никогда не видела покоев рейны Аталы в дневном свете. Лиза помедлила и неспешно пошла по зале, с любопытством и интересом рассматривая все растения, что рейна оставляла в покоях для своих опытов с ними. А в одном месте (Лиза не знала, как это называлось на языке архитекторов — уголок, образованный вроде как начатой стеной от основной стены) она заметила, что цветы создавали роскошную композицию, начиная с небольшого постамента и заканчивая стремлением к потолку. Здесь было темновато из-за незаконченной стены, и девушка не сразу разглядела, что висячие растения, ползущие по невидимым шнурам, обрамляют что-то на стене. Заинтересовавшись, она шагнула ближе и увидела портрет молодого мужчины.

Сначала она решила, что это портрет умершего мужа рейны Аталы, но, невольно оглядевшись, заметила другой портрет, где рейну Аталу обнимал за талию высокий мужчина, чуть старше неё. А кто же тогда этот мужчина? Длинные тёмные волосы, худощавое лицо, проницательный взгляд внимательных глаз, ироническая улыбка большеватого рта... Лиза чуть не рассмеялась над собой. Ну и ну! Не узнала! Рейн Дирк! И прикусила губу — последний жест, кажется, входит в привычку, потому что... Сердце взволнованно забилось. Смешной лысый рейн теперь отчётливо ассоциировался с этим портретом. Какой он... Нет, не красивый. И просто симпатичным не назовёшь. Лиза, глубоко вздохнув, выудила из словарного запаса два единственных слова, которые, по её мнению, очень подходили молодому мужчине на портрете. Сильный и обаятельный. "И я ему нравлюсь", — напомнила она себе и смущённо улыбнулась. И тут же её лицо вытянулось. Но среди беглецов с того берега столько красивых девушек! Пока они проходили мимо неё, раздающей лепёшки с зельем, она многих разглядела в свете огней. И по возрасту они больше подходят рейну! Ведь он и правда — мужчина!

— И вообще... — прошептала она, укоризненно глядя на портрет. — Некогда с тобой разбираться! У меня... — И невольно расхохоталась, когда поняла, что только что хотела сказать: "У меня дети!"

Пришлось поспешно удалиться от портрета, при взгляде на который она теперь то и дело нервно хихикала. Лиза вернулась в комнатушку и сидела там до тех пор, пока губы не прекратили расползаться в идиотскую улыбку при воспоминании о рейне Дирке — уже не важно, о его портрете или о нём самом. Когда девушка успокоилась, она вышла из покоев рейны Аталы и принялась искать её.

Найти хозяйку покоев оказалось легко — всего лишь спросить о ней первого попавшегося человека. И охранник-оборотень, которого она запомнила по предыдущим встречам в доме Ориана, провёл её в большой кабинет, где сидела не только рейна, но и дядя Митя с рейном Дирком. Лиза кивнула всем и присела так, чтобы рейн на неё не смотрел. Хотелось вникнуть в разговор. Выяснилось, что пришла она вовремя. Обсуждался вопрос об оборотнях.

— Домов на том берегу осталось мало, — доказывал дядя Митя. — Их надо немедленно прошерстить и забрать всё необходимое для жизни в другом мире. Оборотни нам нужны, потому что большинство мужчин из рейнов и просто из высших... ну, скажем так, не подходят для обыска, в уж тем более — для переноски предметов первой необходимости. Лиза, скажи, как долго надо будет ждать, чтобы ты сумела защитить оборотней от той травки?

— Сначала надо узнать, какие именно травы им подойдут, чтобы чад-трава на них не влияла, — медленно, раздумывая, ответила девушка. — Потом эту траву найти и приготовить то, что нужно. И я не знаю, как долго надо будет готовить зелье и как долго будет длиться действие зелий.

— И что бы ты предложила? Чтоб прямо сейчас все могли пойти туда?

Лиза думала недолго. Прикинув все обстоятельства, она решительно сказала, обращаясь в основном к дяде Мите:

— Те же марлевые повязки. Причём всем. Вчера мы вовремя спохватились — и марлевых повязок, чтобы не заразиться, хватило всем. Поэтому не только оборотни, пошедшие за последними жителями того берега, но и люди не пострадали от чад-травы, хотя она действует на всех, только по-разному. Я попрошу, чтобы наши женщины нашили ещё повязок — на всех мужчин.

— И на женщин, — вклинилась рейна Атала. — Я не уверена, что мужчины принесут всё, что необходимо. На их долю выпадает тащить тяжёлое. А женщины возьмут то, что не успели взять, спасаясь бегством от бандитов и мертвеца. Поэтому повязки будут нужны и женщинам-оборотням, и всем желающим пойти с ними.

— Повязки не проблема, — проворчал дядя Митя. — Их дома уже столько валяется, что не знаешь, куда ступить. Понашили наши уже. Нам бы ещё придумать что-то, что помогло бы не сразу от домов тащить к берегу собранное, а, например, сложить бы на какую-нибудь повозку. Только вот вчера я что-то не заметил ничего подобного, пока собирали людей. Впрочем... Ночь была. Может, и не разглядел.

— Повозки есть, — вмешался рейн Дирк. — Мы используем лизардов не только для поиска людей, но и для перевозки вещей. Наши мужчины помогут вам с ездовыми лизардами, потому что вы правы: так удобней.

— А смогут ли по тальнику ваши лизарды пройти?

— Распряжённые — да. Идея в том, чтобы лизардов впрячь в повозки на той стороне, а потом подвозить собранные вещи к берегу, где их будут тут же переносить на ваш берег. А лизарды с пустыми повозками снова будут уходить туда, где ещё можно взять предметы быта. Я предупрежу наших оборотней, чтобы они начали готовить животных.

Он улыбнулся чопорно сидевшей Лизе и вышел.

— В таком случае, — сказала девушка, поднимаясь, — я сейчас сбегаю домой и предупрежу наших женщин, что снова понадобились марлевые повязки.

— Я с тобой, Лиза, — сказал дядя Митя и, обращаясь к рейне Атале, сказал: — Можете начинать готовить тех женщин, которые пойдут с нами. И пусть возьмут с собой оружие. Недобитки могут напасть в любой момент.

А когда они вышли, Лиза с тревогой спросила:

— Дядь Митя, а как же мертвец? Что будет, если он вам встретится? Он же, как говорит рейна Атала, неубиваемый?

— Сбить с ног можно, — сказал дядя Митя. — А ещё можно запутать в металлической сетке и обездвижить, чтоб не лез, не мешал. У меня в сарайке осталось немного — хотел на даче забор подправить. Так что сейчас сбегаю в сарай и посмотрю, как его можно будет использовать. Не робей, Лиза. Легко не будет, но вернёмся все.

— Только вы, дядя Митя, осторожней, пожалуйста! — со страхом попросила Лиза. — Мы, конечно, лечить уже можем эту болезнь, но до конца, честно говоря, ещё ничего не знаем о ней. Мало ли...

— Побережёмся! — пообещал сосед.

За вещами: за мебелью, за "тряпками" и нитками-иголками, как выразился, дядя Лёня, за всякими инструментами — бегали на тот берег три дня. Все световые дни, с утра и до позднего вечера, мужчины и женщины яростно обследовали опустевшие дома, потому что туман шёл к берегу настолько быстро, что теперь все видели его движение.

Лиза жалела, что их берег маленький и нельзя всё найденное сложить в один дом и перенести сюда. Но на берегу тесновато, а особенно было жаль не столько картофельного поля, сколько краешка занесённого в этот мир парка: ведь на его опушке такая богатая травами и цветами поляна! Поэтому работали только "ручками, ручками", как приговаривал дядя Митя.

Кроме вещей умудрились найти клетки с птицами, брошенные сбежавшими хозяевами, а в одном дворе искателей встретили радостным писком голодные детёныши лизардов.

На бандитов нарвались только раз. Напугали выстрелами — и больше их не видели.

Дядя Лёня потом сказал, что и было-то их всего пятеро, что ли.

Мертвеца увидели на второй день — и дядя Митя выполнил свою угрозу. Вместе с дядей Геной они бросились на него сзади, пользуясь тем, что мертвец медлительный, и накинули на него металлическую мелкоячеистую сетку для забора. После чего продёргали вдетый по краю сетки металлический же провод и прикрутили его к уличному столбу. Лизе рассказали, что мертвец упал и начал шевелиться, ещё больше запутываясь в сетке. И девушка успокоилась, хотя для профилактики заставила мужчин съесть лепёшки с зельем. Очень уж переживала за них.

В доме Ориана к делу не приставили только детей. А взрослые целыми днями бегали по хозяйству, складывая перенесённые с того берега предметы и стараясь разместить их как можно компактней. Рейна Дирка Лиза видела редко и чаще издалека. Сначала она повздыхала, что он перестал обращать на неё внимание, а потом взяла себя за шкирку и подтащила к рейне Атале. Та и рассказала, что рейн Дирк не просто так бродит по дому и саду, а готовит перенос берега в другой мир. Для чего ему нужна полная сосредоточенность на проблеме.

И Лиза снова выдохнула. Тем более что и в её доме хватало проблем. Женщины-оборотни приходили из похода только поздно вечером. Присмотр за детьми был возложен на тётю Олю и тётю Нину. Тётя Клава наотрез отказалась следить как за чужими, так и за своими, соседскими детьми. Было уже несколько драк пацанят тёти Нади и малышей-оборотней. И Лизе пришлось разбираться с обозлённой тётей Надей, которая предъявила ей покусанного сынишку. Впрочем, пока Лиза и Лилька просматривали зарёванного мальчишку, тётя Надя, забыв о скандалах от снедавшего её любопытства, поделилась собственными снами: с первой ночи в этом мире она видела себя гуляющей по диковинному саду. Лиза аж замерла, когда поняла, что тётя Надя рассказывает о саде рейны Аталы. Целительница? Или травознатец, как рейна? И пообещала тёте Наде сводить её в сад рейны, чтобы соседка убедилась: странный сад существует. Воодушевлённая тётя Надя вовсе забыла об обиде из-за искусанного сына и стала с юмором рассказывать о своей жизни с Вовкой. Пришлось чуть не силой заставить её замолчать, указав на сынишку и на Лильку.

Но больше всего Лиза в эти дни переживала за Сергея и Ориана с его телохранителями. Она всё боялась, как бы эти сорванцы не сбежали на другой берег, чтобы помогать обыскивать пустующие дома. Поэтому девушка серьёзно поговорила с мальчишками и велела им научить всех отмеченных рейной Аталой жильцов создавать огонь и воду. У Егорки учить других не получалось — слишком нетерпелив. А вот Сергей, как выяснилось, умел неплохо объяснять. Вскоре, на второй день после "великого" переезда, соседи перестали бегать к Лизе и просить сотворить огонь. Кроме тех, кто не обладал магическими способностями. Но к тёте Ане было легко забежать. У тёти Клавы свой керосин всё ещё был. Тётя Зоя помогала оборотням своей лестничной площадки, а Егорка предпочитал сам зажигать огонь, чем учить кого-то.

Всего в их дом въехали шесть семей оборотней. Одна квартира пока оставалась пустующей — на первом этаже. И её быстро забили вещами с того берега.

Наконец настал день, когда все вышли на дорогу к пляжу и обнаружили, что туман наполовину скрыл котлован, где раньше был дом Ориана.

Двадцать третья глава

Поспешно готовя завтрак (рейн Дирк предупредил всех, что перемещение начнётся через два часа), Лиза никак не могла успокоить частящее дыхание. Месяц с лишним назад они попали в изолированный мир. Сейчас они попадут в мир открытый, но что их там ждёт? Нет, с одной стороны — хорошо, что рядом могущественные соседи. Но, как успела девушка убедиться, и они могут быть уязвимыми, если вовремя не спохватятся.

Поймав себя на этой мысли, Лиза застыла. А они, все жильцы дома, что бы могли сделать, случись с ними просто попасть сюда? Закончился бы керосин — как жили бы? Ведь, положа руку на сердце, вряд ли бы на всех хватило дерева, что собирали на реке. А тальники... Много ли огня может быть с прутьев? И те прутья тоже: не будь рядом рейна Дирка — не было бы и тальника. А если бы пришла зима? А этот жуткий туман? А мертвец, разносящий заразу?.. Нет, Ориан и все те, кто стоит за ним, гораздо могущественней. Кто же из магов мог предугадать, что в первую очередь в их районе убьют целителей?

Додумавшись до целителей, Лиза вернулась к тому, о чём предупреждал Дирк: надо мечтать о лучшей земле, и тогда их берег окажется там, где будет легко жить. Девушка попыталась настроиться на представление о богатой земле, но воображение отказывало. Что такое богатая земля? Ну, плодородная. Ну, чтобы рядом был мирный город, где можно купить необходимые вещи и продать выращенное. Так?

— Лизка! — в кухню ворвался взбудораженный Сергей. — Там, на берегу!..

И снова удрал.

Девушка взмахом руки затушила огонь на керогазе и побежала следом, обгоняя торопливых соседок, которые, кажется, и без зова Серенького увидели нечто. Уже выскочив из подъезда, услышала лёгкие поспешные шаги. Оглянулась — Каели! Фыркнула про себя: охранять подопечную, или тоже любопытство гложет?

На асфальтовой дороге уже собралось довольно много народа из дома Ориана. И все, вытянув шеи, смотрели на свой бывший берег, тревожно и негромко переговариваясь и показывая друг другу руками на что-то... Лиза чуть не протиснулась между дядей Митей и рейном Дирком, тут же встала сбоку, чтобы не мешать.

На берегу, почти забравшись в мелкие речные волны, стояли трое. То есть неподвижно, опустив руки, стояли двое — один сидел на коленях, закрыв руками лицо. Лиза обеспокоенно подняла глаза: котлован от дома всё ещё виден, виден его край, хотя сам он вот-вот наполнится страшным туманом. А туман... Ему осталось пройти границу котлована и взрыхленную, сейчас затоптанную землю бывшего сада. И эти... Бандиты. Неужели всем им, спасающимся на этом берегу, доведётся увидеть, как эти трое умирают в тумане? Лиза передёрнула плечами и обернулась к мужчинам.

Рейн Дирк смотрел на другой берег спокойно. Дядя Митя — кривился, глядя на троих исподлобья, как будто и не хотел смотреть, но приходилось. Неужели они ничего не собираются делать... Но это бандиты, убийцы... Они сами виноваты в том, что вот-вот с ними произойдёт. Но почему же сердце сжимается так больно, когда она думает о них, которых спустя минуты сожрёт туман?

— Э... Рейн Дирк, — хрипловато сказал дядя Митя. — Может, пристрелить всех троих? Автоматы достанут отсюда.

— Зачем? — ровно спросил рейн Дирк. — Туман всё сделает сам.

— Всё равно как-то не по-божески это... — проворчал дядя Митя. — Мы здесь — они там. И глазеем. Будто развлекуху себе нашли.

— Вы не знаете, как развлекались они, — всё ещё спокойно отозвался маг. — Особенно когда накачивались дымом чад-травы. Вам об этом могут рассказать те наши сограждане, которых три дня назад вызволяли наши мальчики.

И вздрогнул, когда между дядей Митей и Лизой прорвался запыхавшийся Сергей. Брат встал чуть впереди взрослых и тут же обернулся.

— Я могу сходить за ними, — тяжело дыша, сказал он. — Им ведь всего лишь надо, чтобы они шли за магом. Ну что? Я пошёл? В тальники?

— Серенький... — только и сумела сказать Лиза, которая уже с минуту пыталась удержаться от слёз.

— Эти люди останутся на том берегу, — безразлично сказал рейн Дирк.

— Так нельзя! — закричала Лиза. — Пусть Серый приведёт их сюда — и убейте их здесь! Но только не оставляйте там! Пусть все те, кто натерпелся от них, убьют их! Пусть их убьют, но здесь! Это будет справедливо!

— Лиза!.. — пробовал её остановить дядя Митя, а вперёд протиснулись дядя Гена и дядя Лёня с вопросом: "Что случилось?"

Серый, будто не слыша ничего, потрясённо уставился на рейна Дирка:

— Вы... хотите оставить их там?! — И закричал: — И чем вы тогда лучше их?!

Когда его крик затих, на берегу замерла жуткая тишина. Толпа в несколько десятков людей стояла молча. Рейн Дирк будто ещё больше похудел и выглядел таким напряжённым, что Лиза сжалась, хотя внутри нарастала ненависть. Да, это бандиты (мысленно она старательно обходила слово "убийцы"), но в чём-то и Серый был прав.

Дядя Митя шумно выдохнул и покачал головой.

— Люди слабы, — задумчиво сказал он, и рейн Дирк упрямо наклонил голову. — Не будь этого вашего мертвеца, не будь этой изоляции, эти трое жили бы обычной жизнью обычного человека. — Он чуть развернулся к людям за спиной и договорил: — Сумеете ли вы поручиться за всех стоящих здесь, что ни один из них не стал бы грабителем и бандитом в той же ситуации?

Стоявший рядом с рейном Дирком Ориан внезапно покраснел, а его телохранители пригнулись и осторожно отступили так, чтобы их не было видно. Рейна Атала удивлённо проследила за их передвижениями. А Лиза мрачно улыбнулась: "Да уж... Вспомнить только, с чего началось наше знакомство с вами! С того, что Ориан ограбил Серенького, да ещё приказал избить его!" Она как-то сразу успокоилась после этого воспоминания. Оно, конечно, не сопоставимо, но...

— И что вы думаете сделать? — всё так же безразлично (хотя Лиза уловила нотки враждебности в его голосе) спросил рейн Дирк.

— Надо перевести их сюда, закрыть в подвале на время. А когда перенесёмся, пусть искупают свои прегрешения тяжёлой работой. — Дядя Митя вздохнул. — И, будьте уверены, они будут работать хорошо.

Рейн Дирк молчал. Лиза сжала кулачки, молясь, чтобы он разрешил спасти тех троих. Побледневший Сергей смотрел то на него, то на дядю Митю.

— Дмитрий... Если бы я не видел, как вы убивали бандитов... — напряжённо сказал рейн Дирк. — Если бы не страшное оружие в ваших руках, которое вы прятали в своём мирном доме... Наверное, ваша логика отличается от нашей. Пусть будет по-вашему. Только не пускайте мальчика одного.

Серый, ни слова не говоря, прыгнул на пляжную лестницу и помчался вниз, к тальникам. Рейн Дирк высоко поднял брови, когда следом за ним кинулись Ориан с Зайдом и Макином. А уж секунды спустя зашагал к тальникам, поначалу оторопевший было, дядя Митя, что-то ворча, а за ним мужчины-соседи с оружием в руках. И, вопросительно поглядывая на рейна Дирка, вниз заторопились мужчины-оборотни.

— Спасибо! — радостно сказала Лиза рейну Дирку и сбежала от него.

Пробираясь между собравшимися на берегу, Лиза видела облегчение не только на лицах своих соседей, но и на лицах беженцев из дома Ориана. "А значит, мы всё сделали правильно!" — решила она, шагая вместе с тётей Ниной в сопровождении женщин-оборотней. У соседки, кстати, оказалось и своё мнение по поводу происходящего.

— Кто его знает, куда попадём, — задумчиво сказала она. — Земля-то, может, богатая будет. А вот как выживать на ней?.. Нас всех ведь и сотни не будет. Чем больше народу, тем легче. Прав Митя. Каждый человек сейчас будет на вес золота.

Прихватив со двора Лильку, Лиза повела её завтракать.

Полчаса спустя прибежал Серый, возбуждённый и довольный.

— Они не поверили! — крикнул он с порога. — Мы их привели, и, знаешь, что сделали маги — не Дирк, а другие, которые умеют? Они заставили всех троих проглотить кольца! И теперь этих бандитов не надо запирать в подвале. Эти маги всегда будут знать, где они находятся и что делают!

— То есть они теперь рабы? — с недоумением переспросила девушка, накладывая кашу в тарелку.

— Видела бы ты, как они глотали эти кольца! Они знали, что будет, но им всё равно лучше так, чем оставаться на том берегу!

— Ешь спокойно. Лильку напугаешь!

— Не напугает! — Сестрёнка сидела за столом, наблюдая, как есть брат, но сосредоточенно думая о чём-то своём. — Лиза, а этот рейн Дирк нас будет переносить, да?

— Да.

— А я не поняла, о чём думать надо.

— О самом желанном, — сказал Серый, чуть не поперхнувшись кашей, которую он лопал так торопливо, как будто уже пора бежать на берег. — Помнишь, как на Новый год?

— А точно исполнится? — с сомнением спросила сестрёнка. — Игрушки-то легко-о...

— Будем надеяться, что рейн Дирк очень сильный, — вздохнула Лиза и обратилась к Сергею, потому что один дурацкий вопрос не давал ей покоя: — Слушай, Серый. Я понимаю, что кольца магические, но ведь они люди. Пойдут в туалет, а там...

Они посмотрели друг на друга и захохотали, как последние психи. О чём им и сообщила Лилька, которой они мешали думать. Но странное состояние счастья, что они отстояли тех бандитов, не проходило. И в этом состоянии они собрались и вышли идти на берег. Все соседи, кроме тёти Клавы, сердито захлопнувшей окно и ушедшей вглубь комнаты, стояли на старой дороге, собираясь всей компанией идти к берегу. Лиза хмыкнула: не только она нарядилась в чистое — соседи тоже. Общее настроение выразила подпрыгивающая Лилька:

— У нас демонстрация, да?

Все засмеялись, хотя на лицах многих Лиза уловила нервное беспокойство.

— Лиза! — тихонько позвала со скамьи перед подъездом тётя Аня. — Хотела бы я пойти, да стоять не смогу. Что делать-то?

— Тёть Ань, а я сейчас принесу стул! — вызвался Сергей, который чуть не дрожал от нетерпения и переполнявшего его адреналина.

Девушка кивнула, и он бросился в подъезд. Оглядевшись, Лиза обнаружила, что Каели и её сестра стоят рядом с нею, а Лилька, уже привыкшая к тому, что женщины-оборотни постоянно рядом, бегала вокруг них, играя и прячась от малышей-оборотней.

Наконец стул был принесён. Тётя Аня, опираясь на руку Лизы, пошла, торопливо переставляя ноги, хотя девушка старалась идти не слишком быстро. Заинтересованный Джек бежал вместе со всеми, путаясь под ногами. Кошки, кажется, скептично настроенные к происходящему, остались сидеть на скамейке.

На берегу уже собралась толпа из дома Ориана. При виде идущих от трёхэтажки изумлённые Ориан и его телохранители побежали навстречу и, добравшись до Сергея, пошли вместе с ним, уже чуть заметно улыбаясь, узнав, почему Серый несёт стул.

Рейна Атала пробралась сквозь скопище своих к Лизе, которая встала за стулом с тётей Аней, и тревожно спросила:

— Младшая сестра, Лилия, не испугается такой толпы?

— Нет, что вы! — улыбнулась Лиза. — Она воспринимает это как демонстрацию.

— Что? — не поняла рейна, а потом кивнула: — Расскажете потом, рейна Лиза. А сейчас... Вы помните, что нужно делать?

— Надо мечтать о хорошем, — строго отозвалась Лилька, державшая тётю Аню за руку. Соседка только вздохнула.

— Замечательно, — серьёзно сказала рейна Атала и повернулась к реке.

Ритуал переноса ожидался в несколько частей.

Сначала рейн Дирк и помогающие ему шесть магов должны были снять страшилку с тальника — ту, что не давала переходить бродом. Потом начнётся сам магический ритуал.

Туман встал стеной перед рекой, оставив небольшую полоску земли с темнеющей на ней зелени. Лиза смотрела на эту полоску и дышала так, что становилось страшно, не сопит ли она, не слышат ли её страха те, кто стоит ближе.

Маги выстроились небольшим клином, в начале которого встал рейн Дирк.

Насколько заметила Лиза, рейн Дирк ни на кого не обращал внимания, а его родные вообще не подходили к нему. Наверное, соблюдался какой-то магический закон, когда мага не должны отвлекать от трудного ритуала.

Рейн медленно поднял одну руку вверх, а вторую в сторону.

Толпа за его спиной затихла. Все впились взглядами в тальники.

Ахнули только жильцы трёхэтажки, когда кустарники зашевелились — и из зелени к оживлённому берегу неуклюже помчались странные животные: горбатые, с маленькими круглыми головами, покрытые короткой шерстью, они мчались, так странно перебирая длинными лапами, будто мелко семенили ножками пауки. Во вновь наступившей тишине робко гавкнул на странных зверей Джек и почти сразу заткнулся. А звери, выскочив из тальников, мгновенно повернули и потрусили по пляжу, явно беря курс на сад рейны Аталы. Лиза, заворожённо следившая за странным ходом неизвестных зверей, услышала шёпот тёти Ани:

— Господи, это ещё что?

— Котчики, — негромко откликнулся Сергей. — Потом расскажу... Ох ты...

Из тальников продолжали выбегать звери и вылетать птицы. Мелких зверюшек трудно было узнать, но Лиза всем сердцем надеялась, что среди них есть и те, что обглодали угря Серенького. Все они бежали-летели следом за котчиками — к саду, к зелени, в которой можно укрыться.

Девушка почувствовала, что горячая благодарность на грани слёз переполняет её: "Спасибо, рейн Дирк! Спасибо большое за эту мелочь! Живые же!"

Опуская руки, рейн оглянулся. Девушка шёпотом ойкнула. Почувствовал?

Когда живое течение вдоль берега закончилось, рейн Дирк подозвал к себе Ориана и Сергея. Телохранители Ориана остались на месте. Заранее знали, что им нельзя с подопечным к старшему рейну?..

— А зачем ему пацаны? — тихо спросил дядя Митя, стоявший ближе к Лизе.

— Они двое единственные со специализацией пространства, — так же негромко объяснила девушка. Если ему не хватит сил, он будет обращаться к ним.

— Как с Егоркой не будет? — встревожился сосед, напоминая, как у Егорки пропали силы, которые сейчас с трудом и постепенно восстанавливались.

— Не знаю, дядь Митя, — прошептала Лиза, изо всех сил стискивая спинку стула, на котором сидела тётя Аня. Не говорить же соседу, что ей всё равно, будут ли у Серого способности, если речь идёт о том, чтобы вырваться из магической изоляции! Сейчас решалась судьба стольких живых!

Мальчишки встали по обе стороны от рейна Дирка и вопросительно взглянули на него. Тот покачал головой и кивнул на противоположный берег, на который Ориан и Сергей немедленно уставились.

А туман приблизился к воде.

Лиза затаила дыхание — и чуть не закричала от неожиданности, когда из него выбрела сгорбленная фигура. Но в следующий момент девушка поняла, кто это... В толпе беглецов прошла волна вздохов и приглушённого плача.

Мертвец шагнул к воде. Все замолчали.

— Выбрался-таки... — с ненавистью прошелестел дядя Митя.

Рейн Дирк вытянул руку к мертвецу, и вниз, к берегу, по пляжной лестнице побежали несколько мужчин с арбалетами.

— Зачем? — уже в полный голос изумился дядя Лёня.

— Если в момент ритуала он будет стоять рядом с водой — перенесётся вместе с нами, — вполголоса объяснила рейна Атала.

Внизу один из стрелков скомандовал — и семеро арбалетчиков одновременно выстрелили. Семь болтов ударили в грудь мертвеца — и тот не удержался на ногах. А мужчины бегом бросились подниматься.

Мертвец ещё копошился, когда рейн Дирк принял из рук одного из магов, подошедших сзади, как показалось — большое блюдо, полное блестящих на солнце колец. Лиза отметила, что блюдо маг принёс, с трудом удерживая его на руках — рейн Дирк же держал его на уровне груди спокойно, как будто на нём не было груза.

Этого языка кольца не перевели.

Странные, торжественные слова заклинаний словно сбивали с блюда кольца, которые стремительно начинали кружить над собравшейся толпой, сверкая и посвистывая в головокружительных виражах. Наблюдая за ними, Лиза внезапно поняла, что кольца постепенно расширяют ту пока плоскую воронку, которую образовали над головами людей. Суматошная мысль мелькнула не вовремя: "А вдруг перенесёт только нас? Людей? А дома и берег останется здесь, умирая под наступающим туманом?! Или нас выбросит отдельно от тех, кто с той стороны?!"

Но, обрывая мрачные, страшные мысли, закричал рейн Дирк — уже понятно для всех:

— Думайте! Мечтайте!

Кольца кружили уже над всеми, мелькающей, сверкающей круглой крышей.

Люди будто все вместе вздохнули. Кто-то закрыл глаза — просто зажмурился. Кто-то закрыл лицо ладонями. Лица тех, кто смотрел в пространство, будто осунулись от переживаний. Лиза сначала суматошно пыталась вообразить себе сочную зелень, воду, а потом бросила всё это старание и начала думать только о том, как будет хорошо там, куда их всех занесёт. А потом вздрогнула, когда услышала тоненький, всхлипывающий плач. Тётя Аня, сидя на стуле, прижав ладони ко рту, плакала, стараясь заглушить свои слёзы.

— Тётечка Аня...

К ней кинулась Лилька, стоявшая рядом, обняла её крепко-крепко, а соседка обняла малышку и уткнулась в её плечо.

Рейн Дирк резко обернулся на них, и Лиза поразилась, что глаза у него... ошеломлённые?.. Чему он удивился?

Кольца, кружившиеся над всеми, ринулись золотисто-серебряной метелью к обнявшимся девочке и женщине и плеснули от них звенящим вихрем снова к небу.

Но неба уже не было.

Земля под ногами затряслась так, что Лиза вцепилась в стул, удерживая его и пытаясь удержаться сама. Лилька, отпрянув было от соседки, с криком схватилась за её руки. Откуда ни возьмись, плеснуло клочьями чёрного дыма. Люди ахали и охали, но старались удержаться на ногах и помогали друг другу.

Среди негромких вскриков и звона колец, мелькающих в чёрном дыму, Лиза расслышала новый звон — очень странный. Кажется, даже рейн Дирк не ожидал его услышать: девушка оглянулась на него узнать, не он ли что-то сделал, но заметила, что он сам смотрит куда-то в сторону их дома. Через секунды до Лизы дошло, что именно она услышала — не гармоничный нежный перезвон колец, а какое-то слякотное звяканье разбитого стекла. Наверное, когда дом затрясся-зашатался, разбилось стекло в одном из окон? Ничего страшного. Переживём!..

Серые волны реки скрылись в том же чёрном дыму, который оказался настолько настоящим, что стало тяжело дышать. Лиза увидела, как тётя Аня сдёрнула с головы платочек и теперь дышала сквозь него вместе с Лилькой, которая снова обнимала её.

Вокруг людей, по краю толпы, начали вырваться языки пламени. Все: и люди, и оборотни — начали пятиться в центр, уплотняясь в единую группу, но при этом стараясь оберечь друг друга. Оставшиеся на краю толпы рейн Дирк и два пацана, а также шестеро магов-помощников, продолжали стоять будто во главе всех. Причём то и дело скрывающийся в огне и дыму рейн снова принялся проговаривать слова заклинаний, звучащие чуждо и величественно.

Кольца уже не звенели, сталкиваясь. Они летели перед глазами Лизы одной линией — единым кольцом. И ни дым, ни огонь не могли прервать этого завораживающего уверенного движения.

И свист колец превратился в один-единственный звук, в который вслушивались все. Разве что тётя Аня и Лилька так и уткнулись голова к голове, обнявшись...

И тишина... Внезапная... В ней отчётливо слышалось дыхание многих испуганных и взбудораженных людей. А ещё в ней слышались... Лиза резко дёрнула подбородком, прислушиваясь. Показалось? Дым мешал разглядеть, что происходит... Но близкая птица присвистнула снова. Где-то неуверенно гавкнул Джек.

Чёрный дым оседал медленно испаряющимися облаками, открывая спрятанную до сих пор реку... Не получилось? Но тумана на том берегу нет. Как и котлована от Орианова дома. Получилось? И тальники на месте. А вот за спинами как будто чёрная грозовая туча наплывает. Лиза обернулась — и ахнула: горы? А к ним — полоса леса, в который теперь упирался сад рейны Аталы и под высоченными деревьями которого несмело ютились липы и клёны парковой опушки.

Но река... Тумана всё-таки нет. И на той стороне — зелёная степь с тёмной полосой возможного леса? С небольшими кустами и какой-то неровной полосой, в которой девушка не сразу узнала дорогу.

— Ли-из! — тоненько позвала Лилька. — Глазки открыть можно?

— Можно, Лилечка, — радостно ответила девушка, которая, как и все вокруг, старалась охватить открывшееся глазам пространство. И это было так здорово — видеть далеко-далеко!

— Лизка-а! — закричал Сергей. — Балдёж! Мы это сделали! Ура-а!

Он, никого не стесняясь, подпрыгивал на месте, а сияющий Ориан просто кричал: "А-а-а!", запрокинув голову к чистому небу, и рейн Дирк смеялся над пацанами, пока маги с обеих сторон от него просто обнимались от счастья.

Люди радовались, тоже кричали, смеялись и плакали, осознав, что избавились от неминуемой смерти... Было так шумно, что Лиза даже удивилась, когда Лилька, кружившаяся вприпрыжку вокруг стула с тётей Аней, резко остановилась, глядя на реку.

Пронзительный визг, неожиданный от такой малышки, прорезал шум, издаваемый десятками людей и оборотней.

А когда он стих, Лилька, попискивая, изо всех сил мчалась к тальнику.

Следом рванул ахнувший Сергей.

И, только когда заголосили соседки, Лиза бросилась следом — к тальнику, через тальник, к противоположному берегу, на котором появились две фигурки. Три.

Воды взвивалась в стороны брызгами и громким плеском. Ломались ветви кустов, по которым бежали трое, вспархивали испуганные птицы, но Лиза, слепая от слёз, бежала за младшими так сильно, что ничего уже не замечала. И боялась только одного: как бы те фигурки, потрясённо оглядывавшиеся, не пропали, пока они, все трое, бегут, чтобы убедиться... Чтобы убедиться...

Растерянные родители оглянулись.

Охрипшая от непрестанного крика и визга Лилька врезалась в руки отца, который подхватил её и тут же отстранил от себя, неверяще вглядываясь в младшую дочь. Мама чуть не упала, когда в неё тоже чуть не врезался, обнимая, Сергей. Лизе издалека показалось: брат испугался, как бы мама опять не исчезла, поэтому он не сбавил бега. Рядом с родителями стояла молодая женщина, почему-то очень знакомая, ошеломлённая так же, как и они все.

Лиза подошла уже не спеша и, прерывисто, судорожно вздохнув, заплакала, прижимаясь щекой к плечу мамы и держась за руку отца.

Успокоились только тогда, когда родители уставились на кого-то, приближающегося к ним. Лиза подняла голову и, хлопая мокрыми ресницами, не сразу узнала Каели и её сестру.

— Пап, мам... — просипела, всхлипывая, девушка. — Знакомьтесь, это наши телохранители.

— Пап, пошли домой! — попросил Сергей, поднимая голову к отцу и трогая его за руку, будто проверяя, настоящий ли он. — Дом наш стоит на том берегу.

— А моя мама? — спросила вдруг незнакомая молодая женщина, и Лиза наконец узнала её: дочь тёти Ани! Светлана!

— Тётя Аня ждёт! — пискнула Лилька. — Она на стуле сидит! Видите? Отсюда видно!

Сообразив, что на той стороне им всё расскажут, из ниоткуда появившиеся трое послушно последовали за детьми. Изумлённые женщины-оборотни, цепко оглядываясь, замыкали цепочку идущих.

У самого выхода из тальников новоприбывших встретили соседи. Смеясь и плача, они обняли родителей Лизы, а тётя Надя проводила Светлану к тёте Ане.

Потом все поднялись к дому. И тут выяснилась ещё одна поразительная вещь: стекло разбилось в окнах квартиры первого этажа — там, где жила тётя Клава. Когда встревоженные соседи, постучавшись, а потом, выломав дверь, вошли, то оцепенели уже на пороге. Квартира была будто разгромлена. Мебель, ковры, встроенные шкафы, даже обои пропали — вместе с хозяйкой.

Но разбираться со странностями, к которым начали привыкать, уже было некогда. Соседи довели троих, присоединившихся к их маленькой коммуне, до их квартир и разошлись по своим. В спешке готовя что-нибудь на стол, Лиза лишь раз выглянула в окно кухни. На берегу никого нет. Впрочем, нет. Одна фигура оставалась. Узнать, кто это, издалека было трудно. Но Лиза, нисколько не сомневаясь, открыла окно и помахала рукой. Рейн Дирк помахал в ответ и повернулся к дому Ориана.

Эпилог

Дни летели кувырком, и каждое событие для Серого было событием мирового масштаба.

Он так и не понял, как не взорвался от счастья, когда Лилька вымолила родителей к ним. А то, что виновницей оказалась Лилька, он мог бы сообразить и раньше. Например, по реакции рейна Дирка, который оглянулся на младшую сестру, потому что к ней рванул вихрь из магических колец — выполняя желание не только Лилькино, но и тёти Ани. Ведь в этот момент сестрёнка обнимала пожилую соседку. И выяснилось, почему пропала вместе со всей обстановкой квартиры тётя Клава. Опять-таки Лилька. За час до события тётя Клава наорала на игравшую под её окнами малышню, доведя Лильку до слёз "бестолочью" и "безотцовщиной". Сильная обида младшей сестры отправила сварливую соседку назад, в их бывший мир, — со всем её скарбом. Так сказал рейн Дирк, который втихаря пришёл к их дому вечером — и кольцами: их траекторией полёта и сиянием — определил прошедшие события.

Серый смотрел на Лильку, безмятежно сидевшую на руках отца, крепко обнимая его, с громадным уважением. И даже то, что час спустя после неожиданного появления троих из их мира на том берегу появилось ещё несколько человек — из мира Ориана, вымоленные людьми из соседнего дома, не умалило в его глазах Лилькиной силищи.

Правда, потом выяснилось, что не только люди мечтали о лучшем. Днём на скамье возле трёхэтажки сидели не две кошки, а три. В коте камышовой расцветки, к которому блаженно жались кошки-трёхцветки, уверенно был опознан кот из соседнего по былой улице дома, который и раньше часто наведывался к своим соседкам. А Джек теперь бегал в сопровождении Малышки — такой же дворняжки, как он сам. На радость всем детям-оборотням.

В тот же вечер рейн Дирк и шестеро его магов-помощников снова закрыли тальниковый брод для всех чужаков с противоположного берега.

Новый мир оказался чужим для выходцев из двух миров. Необычные звёзды и созвездия подсказали.

На следующий день, точней утром, Серому пришлось решать проблему: злиться ли, нет ли на дядю Митю, который забрав своих двоих друзей-соседей, добавив к ним оборотней, с кем успел сдружиться, и кое-кого из магов, очень рано ушёл на разведку. Потом мальчишка счёл, что он ещё не насладился счастьем побыть рядом с папой и мамой. И успокоился на том.

Тем более что дядя Митя из похода вернулся к обеду. Разведчики выяснили, что их берег с двумя домами вписался в остров, расположенный посреди громадной реки — типа Волги. Что за горами, которые на деле не горы, а скалы, есть ещё лес, а со стороны их трёхэтажки, за узкой лесной полосой, неплохие луга, которые можно распахать, чтобы засеять там зерновые или картошку, к примеру.

Тем более до возвращения дяди Мити с набранной командой родителям Серого пришлось несколько часов сидеть в плотном окружении вновь обретённых соседей, рассказывая о том, что пережили в своём мире и они сами, и их родные. Выяснилось, что от их трёхэтажки остался такой же котлован, как от дома Ориана на том берегу, разве что помельче. Два соседних дома не подлежали восстановлению, так что их жильцов вынужденно переселили в другие дома. Оставшиеся же жители пропавшего дома ютились по родственникам, у кого они были, потому что им тоже пообещали найти замену их странно и страшно исчезнувшего жилья. Так, родители Серого, например, жили у сестры отца, но часто приходили на место пропавшего дома погоревать о пропавших же детях, где однажды и встретились с дочерью тёти Ани. И попали в странный вихрь, в результате которого очутились в степи. А потом долго не могли поверить глазам, когда на другом берегу незнакомой реки увидели знакомый силуэт своего старого дома... Рассказывали ещё, что родственники других семей тоже приходили к месту катастрофы, но после того как убедились, что родных не вернуть, перестали посещать злополучный берег. Женщины-соседки, повздыхав, успокоились на том, что в бывшем мире родные вроде как живы-здоровы. Только тётя Надя поджала губы, когда услышала, что её муж, по слухам, недолго горевал о точно в воду канувшей семье... Зато Вовка, сидевший, жадно слушая вести, так откровенно обрадовался, что тётя Оля даже довольно вздохнула. Тётя Маша заявила, что у её сына семья крепкая, так что она за него не беспокоится. А Егорка подвинулся к ней ближе, когда узнал, что родители горюют по нему. Тётя Зоя и тётя Нина тоже о своих не очень горевали, только порадовались весточке о давно семейных детях. Серый знал, что дядя Лёня беспокоиться о своих не будет: он несколько лет назад развёлся, а его взрослый сын с самого начала, женившись, жил в другой квартире.

... А вечером, когда Серый вышел на улицу, уже успокоившись, что родители точно больше никуда не денутся, на скамейке его ждали Ориан и телохранители. Мальчишки побежали к пляжной лестнице, на ступенях которой и уселись, и Ориан сообщил, что трёх бандитов спасли не зря. Именно они открыли тайну отравленных продуктов. Оказалось, что бандиты, пытаясь проникнуть в поместье Ориана и в очередной раз не сумев этого сделать, несколько раз подбрасывали во двор собранную пыль из-под ног заразного мертвеца. Они видели, что под ногами мертвеца земля умирает, и сообразили, что таким образом можно отравить и жителей поместья. Теперь, когда узнали о таком злодеянии, рейна Атала может быстро находить отравленные продукты и избавляться от них. Ведь раньше и она, и другие маги понятия не имели, что именно в продуктах является отравой. А теперь, когда она знает, что искать, в дело пойдут несколько растений, которые могут вытягивать вброшенную пыль из-под ног мертвеца. Серый ещё подумал, что всё это похоже на действие радиоактивной пыли, как он себе это представляет.

Ещё через три дня освоения острова на совещание собрались рейн Дирк, рейна Атала и дядя Митя с соседями-мужчинами, среди которых теперь был и отец Серого. Неофициальные главы домов договорились, что пообживаются на острове ещё неделю, а потом соберутся в экспедицию — искать на "материковом" берегу поселения, чтобы выяснить, куда именно они попали и с чего можно начинать взаимовыгодное сотрудничество. Это потом Серый слово такое придумал, чтобы легче было понимать то, о чём сообщил отец, когда вернулся с совещания. В это сотрудничество входила торговля, помощь магов и всякое такое, о чём Серому пока не хотелось глубоко задумываться.

Ведь было кое-что интересней того, о чём он пока практического понятия не имел.

Рейна Атала за неделю успела не только организовать всех в доме Ориана, но и выделила время на то, чтобы подумать об обучении недавно выявленных магов из другого мира. Тётю Надю она перепоручила своей соседке — тоже травознатцу, и сейчас обе женщины целыми днями пропадали в саду рейны, одна — жадно изучая, другая — помогая в освоении растений иного мира. Сынишек тёти Нади "взяли на себя" маги-мужчины. Досталось же им на первых порах: привыкшие получать всё, что захотят, пацанята не сразу вникли, что учиться магии интересно. Правда, после парочки еле потушенных пожаров, в последующие дни маги-преподаватели сразу после уроков перекрывали пацанятам выход магии, чтобы эти несмышлёныши не играли в магию там, где не надо, и не хвастались полученными навыками не во благо.

Вовка ревновал страшно, пока его не заняли делом. Дядя Митя, оказалось, помнил то время, когда этот разгильдяй и алкаш учился в колледже на слесаря по сантехническому оборудованию. И, когда рейна Атала заинтересовалась системой водопроводов в трёхэтажке, Вовка не только объяснил, что где и как, но и потом обошёл с магами-бытовиками дом Ориана, чтобы определить, где можно провести трубы для воды. Ведь, к сожалению, не все маги были универсалами, чтобы и зажигать огонь, и творить воду. Кроме всего прочего, среди магов были и обычные люди.

Выяснилось, что главы домов пришли к единому мнению: расширить дом Ориана и превратить его в крепость. Нет, маги сначала решили обеспечить острову магическую защиту, но, опасаясь, что этого недостаточно, подумали и о крепости.

И вот тут все узнали, что, благодаря Лильке, на них свалилось стопроцентное счастье. Ибо отец всех троих юных магов работал инженером-архитектором. И уж кому, как не ему, разбираться с архитектурой дома Ориана и разрабатывать планы по увеличению имеющегося здания?

Тётя Зоя оказалась магом иллюзий и попала на обучение к магам защиты. Когда она услышала о своей специализации, она на пару минут впала в ступор и долго потом не могла поверить в новость о своих силах, пока её не попросили кое-что сделать с кольцами. Поверила.

Егоркины силы были настолько противоречивы, что его, как ученика, пристроили на первый случай в пару к тёте Маше. Снег и метели... Сны подсказывали бывшей продавщице, что она маг холода и льда. Так что холодильники в доме вскоре снова заработали — опять по тому же принципу, что и работали теперь не только керосинки, но и пустые газовые плиты: если у предмета есть назначение, то он легко его восстановит, благодаря магии.

Тётя Оля отказалась учиться магии — в её случае неопределённой (что-то по мелочи, наподобие вызова огня, умела-таки сделать). Она предпочла возиться с детишками — что человеческими, что от оборотней. Сначала, отнёсшись насторожённо, потом женщины-оборотни стали спокойно оставлять своих ребятишек под её присмотром. Однажды мама Серого, смеясь, заметила, что как раз это и есть её специализация — нянчиться с малыми.

Дядю Лёню, как и дядю Митю, тоже не уговорили заниматься магией. Оба сказал, что предпочитают в свободное от охраны острова время заниматься охотой и рыбалкой, благо магические способности у них небольшие. Как выяснилось, родители Серого давно знали об охотничьем пристрастии соседей.

Чуть позже рейн Дирк обнаружил, что родители Серого, Лизы и Лильки тоже маги пространства. Серый ещё подумал, что это неудивительно и что он сам бы мог догадаться об этом. Папа-то — архитектор.

Маги из дома Ориана, как только выдалась свободная минута, нагрянули в дом Серого, чтобы ознакомиться с достижениями техники странного для них мира. Правда, слишком долго им не удалось чуть не облизывать телевизоры, утюг и компьютеры. Их женщины, узнав от оборотней про швейные машины, дружно потребовали, чтобы в первую очередь их научили шить на них. Никто не удивился. Пока не нашли человеческих поселений, одеваться-то надо было. И ещё. Серый, конечно, удивился, но дядя Митя, уже выслушавший аргументы магов, был полностью согласен с ними: если уж явились в новый, чужой мир, надо хоть в чём-то соответствовать его жителям, пусть даже в одежде. Ну, хотя для того, чтобы наладить дружеский контакт. Так что шитья и перешиванья ожидалось немеряно. И здесь одной из лучших швей оказалась именно недавно присоединившаяся Светлана, когда-то профессионально работавшая в швейной мастерской по ремонту одежды.

В изучении огнестрельного оружия рейн Дирк отступил в тень, как он сам сказал. Делом вплотную занялись маги защиты, признавшие огнестрел не только убийственным, но и отпугивающим оружием за счёт громоподобных выстрелов.

А ещё через неделю жильцы трёхэтажки сумели блюдом из картофеля, остававшимся в подвальных сараях, пробно угостить рейну Аталу, и она признала, что картошка — ценнейшая вещь и замечательный продукт для обмена в первое время налаживания тех самых дружеских и торговых контактов с аборигенами. И все женщины из обоих домов с воодушевлением начали такую культивацию картофельных грядок, о какой не смела и мечтать тётя Маша.

... Серый встал сегодня очень рано и тихонько выскользнул из дома. Пришлось идти в одних носках. Даже если бы он пошёл босыми ногами, его тут же засекли бы оборотни, от охраны которых он здорово устал в последнее время. И всё удивлялся: как другие не замечают своей охраны? Правда, не далее, как позавчера, он пробурчал своё нытьё перед рейном Дирком, и тот серьёзно сказал:

— Рейн Сергей, проблема не в том, что остальные не замечают. Проблема в том, что вы боевой маг — и потому отчётливо ощущаете присутствие рядом тех, кто кажется вам лишним. Вам придётся выждать, пока не научитесь мысленно отстраняться от своей охраны. Потому как даже я не могу для вас сделать такого заклинания, как для остальных, чтобы вы не замечали своих сопровождающих Пока же пообещайте мне не убегать от наших оборотней.

Пришлось пообещать. Но и призадуматься вот над чем: если у всех соседей, у кого нашли магические способности, эти способности можно пустить на благо их маленького сообщества (как называет это папа), то его главные способности пока не востребованы. А значит... Вот сейчас Серый и сидел на ступенях пляжной лестницы и пытался придумать одно из двух: как избавиться от оборотней-телохранителей так, чтобы его не ругали за это; или же — как сделать такой рисунок кольцами, чтобы он сам их не замечал.

Под чьей-то лёгкой ногой прошуршал песок. Серый глянул искоса и успокоился.

— Ты чего так рано? — прошептала Лиза. Кажется, она тоже боялась, что прибегут охранники, если даже здесь, на берегу, где плещется вода и посвистывают птицы, говорит шёпотом.

— Так, думал посидеть один, — ответил Серый, надеясь, что она поймёт намёк.

Поняла.

— Я мешать не буду, — вздохнула Лиза, и Серый заинтересовался.

— Рейна Атала загоняла?

— Есть немного.

Они помолчали, а потом Серый не выдержал.

— Лизк...

— М?

— А ты женишься на Дирке?

— Женятся мужчины. Женщины замуж выходят, — рассеянно ответила Лиза. И вдруг будто проснулась: — А ты с чего это вдруг?

— Ну-у... — протянул Серый, сомневаясь, рассказывать — не рассказывать. — Ладно... Я вчера шёл к рейну Дирку, а там рейна Атала была. С одной женщиной говорила про какой-то портрет. Ну, что ей пришлось его в простенок повесить, чтобы ты увидела рейна Дирка другим и прониклась к нему. Я не совсем понял про портрет, но понял, что она хочет, чтобы ты стала женой рейна.

— Мало ли чего она хочет, — задумчиво сказала сестра. — Поживём — увидим. Я тоже кое-что узнала. Здесь необязательно жениться в мои годы. Можно подождать. Как в помолвке.

— Это как?

— Ну, в нашем мире так было. Обменялись кольцами — и можно дружить ещё долгое время, прежде чем свадьба будет.

— Привыкнуть надо, — задумчиво сказал Серый.

— К чему, Серенький?

— Ну, к тому, что ты будешь жить в крепости.

— Глупый. До этого ещё так далеко...

— Может, и глупый, — откликнулся Серый, — но сейчас я не хотел бы, чтобы ты была далеко. Мы только-только все вместе — и вдруг... Нет, Лизка, ты ещё немножко поживи с нами, ладно?

— Да не собираюсь я переходить туда! — с досадой сказала сестра. — И не думай об этом. И вообще, что за манера? То дядя Митя со своим купцом-товаром, то ты со своими женитьбами... Серый, давай просто посидим?

— Давай, — согласился он, и они вместе уставились на тальники, шелестящие серебряной на солнце листвой.

Конец истории.

4.07.2017. — 24.08.2017.