Тохта спрятал деньги и почесал лапой за ухом.
— Все, больше слова об этом не скажу, — отрезал он.
— Хорошо, хорошо, — проговорил Дадалион. — Но ведь у нас в Лутаке нет др... я хотел сказать, они же далеко, так что вам, кобольдам, нечего бояться.
— Далеко они ли близко, мы их все равно боимся, — проворчал меняла. — Тут уж ничего не поделаешь. Этот страх сильнее нас.
— Значит др... в общем, тот, кого я предложил для герба...некто поверженный... тоже отпадает, — подытожил Дарин. — Что ж остается? Блинский фиг, да у нас налицо кризис идей!
Дадалион заволновался.
— Какой еще кризис идей?! Гном дал нам задаток, поэтому никаких кризисов! Не можем же мы ему вот так взять и вернуть деньги!
— Кто ж возвращает наличные? — удивился кобольд. — Да нас вся Лутака засмеет!
— Вот именно, — кивнул Дадалион. — Сейчас я принесу из лавки пару листов настоящего пергамента, пригодится. А вы думайте! Помните про задаток.
Он направился к двери, но на пороге остановился, окинул троицу строгим взглядом и произнес внушительно:
— И чтоб никакого кризиса идей! Ясно?
— Ясно, ясно, — ответил за всех Дарин, ероша отросшие волосы. — Свежие мысли нужны, а откуда их взять?
Тохта меж тем беспокойно поерзал в кресле: оказалось, что с середины комнаты косточку, спрятанную за каминной решеткой, прекрасно видно! Кобольд спрыгнул с кресла и направился к камину, тревожно раздумывая, куда бы понадежней перепрятать лакомый кусочек.
В лавке звякнул колокольчик, стукнула дверь и послышался чей-то веселый голос.
Дарин оглянулся.
— Блин, — с досадой сказал он. — Явилась. Явилась, не запылилась... и что ей надо?
— Кто? А, Тайя пришла. Ну, как сказать, — глубокомысленно проговорил Фендуляр. — Она вроде как навещает дядю... по крайней мере, она так говорит. Тайя, само собой, и раньше заходила... не часто, правда. А в последнее время — почти каждый день... гм... почему бы это?
— Делать ей нечего, — пробурчал Дарин. — Вот почему. Знаешь, Фендуляр, есть люди... преимущественно, женщины... которые появились на свет только для того, чтоб другим жизнь отравлять. Уж поверь моему опыту, — солидно проговорил он. — Вот она, например, — Дарин указал пером в сторону лавки, откуда доносился голос девушки. — Мне, честное слово, ее жениха даже жаль немного. Этот рыжий увалень еще хлебнет лиха. Не завидую ему.
— Гм... — промычал призрак. — А я, наоборот, завидую. Повезло с невестой: хорошенькая, и с характером!
— Уж лучше бы что-нибудь одно, — пробубнил Дарин.
— Или хорошенькая или характер.
Фендуляр развалился в кресле
— Была у меня одна близкая знакомая, такая пикантная особа, — многообещающим тоном начал он, но вдруг спохватился. — Но только это строго между нами! Никому ни слова, обещаешь?
— Обещаю, обещаю...
— Настоящий рыцарь должен быть скромен, — наставительно проговорил Фендуляр.— Особенно, когда речь заходит о даме.
За дверью послышались шаги.
— Я всегда считал, что, имея дело с женщинами, надо проявлять железную выдержку и стальные нервы, — продолжал он. — И как-то раз...
— Вот-вот, — торопливо перебил его Дарин. — Сейчас-то я и проявлю железную выдержку и стальные нервы, как и подобает настоящему мужчине! Что бы она ни сказала, и рта не раскрою.
— Желаю успеха, — от души сказал Фендуляр, хотя насчет успеха как раз очень сомневался. — Так я хотел рассказать про свою знакомую...
— Племянница! — донесся из лавки радостный голос Дадалиона. — Хорошо, что зашла. Небось, спохватилась своей накидки? Забыла ее вчера в лавке, я нашел, да ты уж ушла.
На пороге появился Дадалион, нагруженный охапкой пергаментов, следом за ним шла русоволосая кудрявая девушка. Она была невысокой и еле-еле доставала Дадалиону до плеча и казалась хрупкой, однако упрямый подбородок и решительные голубые глаза наводили на мысль о твердом характере. — Заходи, заходи! Мы все тебе рады!
— Конечно! — радушно прогудел Фендуляр.— Как там погодишка? Завтра Ярмарка, жаль, если дождь начнется.
Появился Тохта. Он вспрыгнул на стул и потянул носом.
— Булочками пахнет. Что у тебя в корзинке? Булочки?
Девушка поставила корзину на стол и сняла салфетку.
— Булочки. Еще теплые, утром пекла.
Тохта почесал лапой за ухом.
— Все носишь Дадалиону булочки да пирожки, и хоть бы раз захватила для меня крысу, — укоризненно сказал он. — Молодую, сочную, аппетитную крысу. Знаешь ведь, что кобольды не едят булки.
Он посмотрел, как Тайя выкладывает булочки на блюдо, и поморщился.
— Что за еда...
— Не слушай его, — сказал Дадалион. — Сама знаешь, кобольды всегда найдут повод поворчать. Дарин, угощайся.
Тот пробурчал что-то себе под нос и девушка сердито хмыкнула.
Дадалион прошел в крохотную комнатку, служившую ему кухней, и принялся рыться в щкафчиках.
— А ты куда собралась? — крикнул он с кухни.
— Мы с Сайеном пойдем на Привратную площадь, посмотреть, как собирают шатры к завтрашнему дню.
— Что ж, пойди, — Дадалион появился на пороге с медным кофейником в руках. — Сайен — хороший парень, сын мастера по выделке пергамента, это что-нибудь да значит. Поженитесь, а со временем он унаследует лавку своего отца, войдет в Гильдию, станет мастером. Славно заживете!
Дарин, с преувеличенным вниманием рассматривающий пергамент, ухмыльнулся и Тайя вспыхнула.
— Что смешного?!
— А что? — удивленно переспросил парень. — Я молчу. Фендуляр, скажи, я же молчу?!
Призрак посмотрел на девушку и развел руками.
— Молчит.
— Вот так-то. Молчу и думаю, кого бы изобразить на гербе гнома. И ни слова, заметь, не говорю о твоем женихе. Наоборот, радуюсь. Сын мастера по выделке пергамента, это, наверное, очень круто. И человек достойный. Мы все рады за тебя. Еще бы, такая партия! Не упусти.
Тайя закусила губу, сверкая глазами.
— На гербе... — задумчиво протянул Дадалион, не обращая внимания на разговор. — Грифона?
— Третий грифон за месяц? Это перебор. Я же говорю, у нас кризис идей! Может, единорога? — Дарин с надеждой посмотрел на призрака. — Фендуляр, как тебе?
— Только не это — отверг призрак. — Ни один гномишко не согласится иметь на гербе единорога.
— Точно. Да и феи... — Дадалион сдвинул брови, размышляя.
— Феи, — Дарин понимающе кивнул. — Совсем у меня из головы вылетело, что единорог — существо фей. Ладно, отменяется. Тогда думаем дальше. Давайте, давайте, шевелите мозгами! Тохта, тебя это тоже касается...
Он снова придвинул лист пергамента и принялся изучать набросок генеалогического древа для гнома.
— Смешно сказать, — рассеянно проговорил он, потянувшись за пером. — До того, как я попал сюда...
— Слушайте все, — насмешливым голосом объявила Тайя. — Сейчас нам снова будут рассказывать сказки про другой мир!
Дарин макнул перо в чернильницу и стал аккуратно вписывая в кружочки имена 'предков' гнома.
— Я б на твоем месте поторопился к жениху, — многозначительно сказал он. — Имей в виду, будущие торговцы пергаментом на дороге не валяются.
— А я бы на твоем месте...
— Ладно, перестаньте, — примирительно сказал Дадалион, выбирая булочку. — Вечно у вас ругань.
Тайя притихла, сердито поглядывая в сторону Дарина, а он снова обмакнул перо и продолжил, как ни в чем ни бывало:
— До того, как я попал сюда, я совершенно иначе думал о феях, — он обвел кружок красными чернилами. — У нас-то там нет фей, нет магии и никаких волшебных существ... только в сказках.
— Что за мир?! — Фендуляр осуждающе покачал головой. — Как вы там живете? Небось, ни деревни спалить, ни...
— Нормальный мир, зря ты так, — Дарин улыбнулся своим мыслям. — Так вот, я думал, что феи — это добрые волшебницы, с прозрачными крылышками, в руках у них — волшебная палочка, они творят чудеса. Ну, там — фея-крестная, которая превращает тыкву в карету и все такое. По крайней мере, именно такими их в книжках рисовали. Ну, и в кино, опять же.
Дадалион не донес булочку до рта.
— Феи? Творят добро и чудеса? — недоверчиво переспросил он. — Кто тебе такую глупость сказал? Люди к Тисовой роще, где феи живут, и близко подойти боятся!
— Не надоело еще вам его слушать? — с досадой воскликнула Тайя.
— Не слушай, — хладнокровно ответил Дарин, забыв про железную выдержку и стальные нервы, которые бывают у настоящих мужчин. — А твой жених-то, между прочим, считает, что земля — плоская, вот так-то! Он недавно нас своим присутствием почтил и поделился со мной ценными географическими сведениями.
Девушка обогнула стол и встала напротив Дарина, уперев руки в бока.
— А какая она, по-твоему?! — сверкая глазами, осведомилась она.
— Вообще-то, круглая, — небрежно ответил Дарин. — Но, похоже, помощники торговцев пергамента об этом не догадываются.
Дадалион, Фендуляр и кобольд озадаченно переглянулись.
— Ладно, Дарин, — примирительно проговорил Дадалион. — Мы с тобой не спорим. Можешь считать ее круглой, но подумай сам — разве такое возможно?!
Тохта поморгал глазами.
— Как она может быть круглой? — вполголоса спросил он у призрака.
Фендуляр растерянно крякнул и развел руками.
— Слышали, что он мелет? — Тайя оглянулась на остальных. — Это же смешно!
Парень пожал плечами.
— Чего смешного? Научный факт...
— А твой другой мир — это тоже научный факт?
Дарин вздохнул.
— Вот насчет этого — не уверен. Главное, понять бы, как обратно попасть?
— Куда? Зачем? Дружище, смотри на это проще, — решительно вмешался в разговор Фендуляр. — Вот взять, к примеру, меня. Кто я? Ну, конечно, я — восьмой сын могущественного барона Патона Пика, но еще? Призрак! Призрак, задержавшийся на этом свете! И что? Да ничего! Сначала, конечно, как-то странно было, удивительно даже, а потом я привык! Привык, и мне понравилось. Так и ты. Кстати, призраки в вашем мире есть? — деловито поинтересовался он.
— Может, и есть, — Дарин пожал плечами. — Но я не видел.
— Он не видел! Зато у них земля круглая! — не унималась девушка.
— И что?
— А то, что нет никакого другого мира, вот что!
— Погоди, — перебил ее Дадалион. — Дарин, принеси-ка из моей комнаты перья и серебристые чернила. Допишу родословие и отнесу заказчику.
Дарин отодвинул пергамент, поднялся и вышел в другую комнату. Тайя проводила его сердитым взглядом.
Дадалион дождался, когда дверь за ним закроется, и повернулся к племяннице.
— Оставь его в покое, перестань цепляться, — сказал он, понизив голос.
— Я не цепляюсь, — с досадой сказала она. — Надоело его сказки слушать. Он несет всякую чушь про другой мир и про круглую землю, про... а вы слушаете!
— Да, да, все знают, что нет никаких других миров, — Дадалион посмотрел на Фендуляра, тот согласно кивнул. — Откуда им взяться? Все маги-мудрецы утверждают, что наш мир — единственный. Есть, конечно, другие страны далеко, на краю света. Аркаб, где живут колдуны-сновидцы...Мглистые земли о которых рассказывают змеелюди, но другой мир? — он пожал плечами.
— Круглая земля, надо же, — озадаченно проговорил кобольд: услышанное не давало ему покоя. — Как же по такой земле ходить? Небось, и лапы разъедутся.
— Вот именно! А он...
— Угомонись, племянница! Он хороший парень, просто... э... с небольшими странностями. А у кого их нет? Я, по правде говоря, думаю, он немного повредился в уме после всего, что было, — вполголоса сказала Дадалион, покосившись на дверь. — Ведь почти год назад это все и приключилось: я наткнулся на него, неподалеку от Тисовой заколдованной рощи. Сама знаешь, все, кому жить не надоело, обходят эту рощу десятой дорогой, кому ж охота наткнуться на фею? Я, конечно тоже... да будто какой-то голос шепнул съехать с тракта. Глядь, а в траве под деревом лежит человек!
Фендуляр покачал головой.
— Помню этот день... — прогудел он.
— Промок до нитки, дождь-то лил как из ведра. И бредил: бормотал что-то про другой мир! Не оставлять же было его там! — Дадалион развел руками. — Рано или поздно феи или их слуги наткнулись бы на него и косточек не оставили! Еле-еле погрузил его на лошадь да и повез к лекарю, — он снова прислушался, не идет ли Дарин, но в коридоре было тихо. — И все бы обошлось, да видно в голове у малого что-то повредилось. Так-то он ничего, только иной раз начинает плести что-то про другой мир. Одна радость, в последнее время говорит он об этом все реже и реже.
— Выздоравливает, — глубокомысленно проговорил Фендуляр. — Скоро заведет девушку, потом женится и уж женушка быстро выколотит из него глупые мысли и про другой мир и про круглую землю. Помяните мое слово, так и произойдет!
— На ком это он женится? — сердито осведомилась Тайя, сверля Фендуляра взглядом.
— Ну, мало ли в Лутаке девушек... а он парень — хоть куда!
— А я думаю, — встрял кобольд. — Что он из Снежных предгорий. Точно, точно, там он и родился! Возле Черных гор живут гномы, а имя у него как раз вполне гномское.
Фендуляр наморщил лоб в раздумье.
— На гнома он мало похож, гномишки они...
— Там не редкость, когда людей гномскими или гоблинскими именами кличут, — пояснил кобольд. — В Снежных предгорьях давным-давно все смешалось.
Дадалион согласно кивнул.
— Вот это верней будет. А то — другой мир, другой мир...
Из другой комнаты показался Дарин со связкой гусиных перьев и склянкой чернил. Остановившись на пороге, он окинул притихших друзей подозрительным взглядом.
— Чего примолкли?
Кобольд предпринял очередную попытку изловить в густой рыжей шерсти блоху, не поймал и щелкнул зубами от досады.
— Мы... мы просто разговаривали, — с достоинством ответил за всех Дадалион. — Беседовали.
— Точно, — поддакнул Фендуляр.
И только Тохта не мог уняться.
— Круглая земля... я вот так думаю, что наш мир — единственный. Я уже полсотни лет сижу у главных ворот Лутаки, знаешь, сколько караванов пришло в город за это время? А кораблей в бухту?
— Не поддается исчислению, — вставил Фендуляр.
— Не поддается, точно. И ни один путешественник не поведал нам о каком-то другом мире.
— Ладно, можете не верить, — с досадой пробурчал Дарин. — Дело ваше. Но все равно когда-нибудь я обратно вернусь.
Дадалион недовольно вздохнул.
— Чем тебе плохо здесь? — осведомился он, хмуря кустистые брови. — Тебе, прямо скажем, повезло, что ты попал в Лутаку, а не оказался где-нибудь в Наргалии. Там бы с тобой быстро разобрались: в кандалы и прямиком в тюрьму, как беглого раба. Я же дал тебе кров и еду...
— Призраков нет. Магии нет, — перечислял Фендуляр, развалившись в кресле. — Завалященького некромантишку — и то, днем с огнем искать надо. Да еще и земля круглая! Нет, я в таком мире жить не согласен.
— А крысы там у вас есть? — деловито осведомился Тохта.
— Есть, — отозвался Дарин.
— Тогда еще ничего...
Тайя сердито фыркнула.
Дадалион, не слушая разговор, полюбовался эскизом, отложил в сторону и вытащил другой пергамент, дорогой и выкрашенный по старому обычаю в пурпур. Золотыми буквами на нем была написано родословие одного из мастеров морской Гильдии. Родословие было обрамлено затейливой рамочкой, заглавные буквы, выписанные золотом, блестели. Старинный вид пергамента, чуть потрескавшиеся края и немного выцветшие золотые чернила не вызывали никакого сомнения в том, что документ был, во-первых, подлинный, а, во-вторых, очень древний. Вверху лист украшал орнамент с изображением якорей и парусников — заказчик настойчиво просил подчеркнуть, что его предки были успешными моряками, покрывшими себя славой первооткрывателей.
