Окружающие засмеялись, а сержант отбросил свой показушно-доброжелательный тон и процедил.
— В общем так, каплей. Твой бред я слушать больше не намерен. Ты согласен вести корабль?
— Куда?! До Штатов мы при всем желании не дойдем. Топлива не хватит, и нам его никто не даст.
— Если до Гибралтара хватает, то до Греции тем более хватит. Значит, идем в Грецию. Она недалеко и там войны еще нет. А с учетом хотелок нашего адмирала, еще не факт, что будет. Доведешь корабль до ближайшего греческого порта — даю честное слово, что отпущу тебя целым и невредимым. Начнешь финтить — не обессудь. Итак — твой ответ?
— Хорошо, черт с вами, "потемкинцы" хреновы. Доведу корабль до Греции, а дальше сами выкручивайтесь.
— Вот это другой разговор. А то, пугать нас тут вздумал. Мы уже пуганые...
Сообщение вахтенного начальника о том, что БДК "Тобольск" неожиданно покинул ордер и рванул в сторону Крита, застало адмирала за завтраком. Чертыхнувшись, он быстро допил чай и направился в рубку. Здесь уже был командир, который сообщил неожиданную новость.
— Товарищ адмирал, что-то непонятное с "Тобольском". На запросы не отвечает, уходит полным ходом в сторону Крита.
— Может, что с рулевкой случилось?
— Нет, идет, как по ниточке, и ход увеличил. Значит, рулевка исправна. Да и сообщить обязаны были бы, если какие-то проблемы возникли.
Нехорошие подозрения шевельнулись в голове адмирала, и он приказал вызвать командира "спецов" — полковника Никитина. Пока он еще не прибыл, подошел к карте. До Крита кратчайшее расстояние чуть более тридцати миль. Полным ходом за пару часов дойдут. Похоже, кто-то решил поиграть в "Потемкина". Ну-ну, товарищи "потемкинцы"... Сейчас вам объяснят, что так делать нехорошо...
— Товарищ адмирал, полковник Никитин...
— Вольно, вольно, Петр Петрович. Вы вот этого "бегунка" видите?
— Вижу, товарищ адмирал.
— Его надо о б я з а т е л ь н о вернуть. Иначе, это создаст нехороший прецедент и подаст дурной пример остальным. Разберитесь там, что к чему.
— Вызывать пробовали?
— Пробовали. Отвечать не желают. И пожалуйста, поаккуратнее. Я не верю, что там все разом сошли с ума. Не хотелось бы, чтобы пострадали невиновные.
— Ясно, товарищ адмирал. Только нам бы отвлечь их чем-нибудь. Хотя бы секунд на тридцать.
— Это я Вам обеспечу. Так отвлеку, что обо всем другом забудут...
В рубке "Тобольска" было веселье. БДК полным ходом уходил в сторону Крита, но пока что никакой реакции со стороны командования эскадры не последовало. За исключением постоянных вызовов по радио, но отвечать что-либо в планы "революционных матросов" не входило. Все равно, сказать нечего. Но вскоре с "Адмирала Макарова" в воздух взмыли четыре вертолета и понеслись к уходящему кораблю. Одновременно с ними ордер покинул "Михаил Кутузов" и начал быстро настигать беглеца. С таким противником шутить не стоило, и Коломийцев обратил на это внимание "восставших".
— И что дальше собираетесь делать? У него двенадцать шестидюймовок в залпе, а нам и одного удачного попадания хватит, чтобы отсюда уже не уйти. А ход у него считай в два раза больше нашего. Не убежим.
— Не дрейфь, каплей. Не будут они стрелять...
Но решительности в голосе сержанта— "потемкинца" поубавилось. Наведенные на "Тобольск" носовые башни крейсера очень нервировали. Расстояние быстро сокращалось. Все же дизелям десантного корабля не тягаться в скорости с турбинами крейсера, хоть и старого. Вертолеты догнали "Тобольск", но близко не приближались, сохраняя дистанцию. "Михаил Кутузов" наконец-то вышел на параллельный курс и дал выстрел из одного орудия прямо по курсу беглеца, что не на шутку перепугало "потемкинцев". Коломийцев усмехнулся, глядя на пенный фонтан взрыва.
— Ну и что дальше? Будете стрелять по крейсеру?
— Заткнись, каплей!!! А не то я тебя сам пристрелю!!!
Решив не раздражать больше психовавших "революционных матросов", Коломийцев стал следить за происходящим и прикидывал, как же станет действовать адмирал? В то, что он позволит "Тобольску" беспрепятственно уйти, капитан-лейтенант не верил ни секунды. Но и просто топить беглеца тоже не собирается, иначе "Михаил Кутузов" не стал бы миндальничать. Ему одного залпа хватит, чтобы отправить "Тобольск" в последний поход — на дно Средиземного моря. И зачем здесь аж четыре вертолета крутятся? Явно, "спецы" пожаловали. Но пока что не суются, выжидают. Между тем, верховодивший всеми сержант стал вызывать на открытой частоте 16 канала всех, кто его слышит, сообщая о нападении на "Тобольск" и призывая "братишек" не поднимать оружие против своих. В ответ неожиданно раздался голос адмирала, который все хорошо знали.
— Ишь, как ты закукарекал, петушок! А чего раньше не отвечал, когда звали? И тебе видно невдомек, что международного 16 канала УКВ-связи еще нет? Дай командира корабля, буду только с ним разговаривать.
Судя по всему, как замялись "революционеры", капитан-лейтенант понял, что дело нечисто. И решительно протянул руку к трубке радиостанции.
— А ну дай сюда!
Сержант послушно отдал трубку, явно надеясь на положительное решение вопроса. Коломийцев не стал тянуть время.
— "Адмирал Макаров" — "Тобольску". Говорит командир БЧ-1 капитан-лейтенант Коломийцев. Корабль захвачен морпехами, требуют идти в Грецию. Командир корабля и старпом то ли убиты, то ли ранены. Нахожусь на положении заложника, веду корабль под угрозой оружия.
— Коломийцев, эти рЭволюционЭры нас слышат?
— Да.
— Так вот пусть передадут всем остальным, что если сейчас же сдадутся, то под трибунал пойдут только зачинщики мятежа и виновные в убийствах других военнослужащих. Всех остальных прощу, как действовавших по подстрекательству в состоянии аффекта. Даю слово офицера. Десять минут на раздумье. Если через десять минут корабль не ляжет в дрейф, и весь личный состав не выстроится на палубе без оружия, открываю огонь. В этом случае под трибунал пойдут все участники мятежа. Мне здесь второй "Потемкин" не нужен. Время пошло.
Сказанное тут же вызвало взрыв истерики в рубке.
— Ты же говорил, что стрелять не будут!!! И что теперь?!
— Идиоты, он ведь блефует!!! Не будет он стрелять!!! Вся эскадра взбунтуется!!!
— А если будет?! И если ему похер, что кто-то там взбунтуется?! Нам от этого легче на станет!!! Если эти дуры по нам жахнут, то лопатой с палубы соскребать придется!!!
Перепалка между "революционными матросами" продолжалась, но Коломийцев в нее благоразумно не встревал, следя за окружающей обстановкой. "Тобольск" шел на авторулевом полным ходом в направлении Крита, вокруг зависли четыре вертолета, поддерживая одинаковую с ним скорость, причем стволы их пушек были направлены на рубку БДК. По левому борту чуть отставая шел "Михаил Кутузов", наведя на "Тобольск" носовые башни. А ситуация в рубке обострилась до предела. Двое морпехов попытались обезоружить сержанта, но им это не удалось. Оба рухнули на палубу, прошитые автоматной очередью. Сержант же вконец озверел, направив ствол оружия на своих подельников, в испуге отшатнувшихся назад.
— Что, сдрейфили, сосунки? Нет у нас обратной дороги! Либо вперед — в Грецию, либо на тот свет!
И схватив трубку радиостанции, выдал в эфир
— Адмирал, ты ведь не только нас потопишь! Ты всех потопишь! Ты думаешь, тебе люди это простят? Дайте нам спокойно дойти до берега, и забирайте потом это корыто себе обратно! Но если начнете стрелять, то перестреляете и заложников, а их у меня здесь много! Думай, адмирал!
Эфир молчал. Секундная стрелка неумолимо бежала по кругу. "Михаил Кутузов" неожиданно изменил курс и пошел на сближение. Расстояние быстро сокращалось. Его носовые башни по-прежнему были наведены на надстройку "Тобольска". Все со страхом смотрели на жерла шестидюймовок, готовых в любой момент изрыгнуть смерть. На большом расстоянии нет такого ощущения, но когда смотришь прямо в ствол пушки... Дистанция неумолимо сокращалась и между кораблями осталось уже чуть более кабельтова. Коломийцев так и не понял, что же заставило его крикнуть .
— Ложись!!!
И он бросился на палубу, прикрыв уши руками. В то же мгновение страшный грохот тяжелой кувалдой ударил по рубке. Ни Коломийцев, ни остальные не видели, как один из вертолетов тут же рванулся к десантному кораблю, завис над его палубой на небольшой высоте, и оттуда стали спускаться по тросам десантники. Три других подстраховывали, готовые открыть огонь при оказании сопротивления. Но сопротивляться было некому. Все, кто находился внутри рубки, еще не отошли от контузии, вызванной залпом двух башен главного калибра крейсера почти в упор. Ну а то, что орудия были заряжены холостыми, это не так уж и важно. Важно то, что с их помощью удалось достичь поставленной цели — захвативших корабль "отвлекли", и им действительно сейчас ни до чего не было дела. Дальнейшее свелось к рутинным действиям по освобождению захваченного пиратами гражданского судна с освобождением заложников. С той только разницей, что сейчас в роли пиратов выступали взбунтовавшиеся морпехи, в роли заложников — остальной экипаж, а в роли захваченного гражданского судна — боевой корабль. Но суть от этого не менялась. Первая группа блокировала рубку и машинное отделение, остановив машины "Тобольска", после чего к высадке десанта приступили оставшиеся вертолеты. Очень скоро полковник Никитин доложил на флагман.
— Закончили. У нас потерь нет. У "потемкинцев" двое "двухсотых" и девять "трехсотых". Взяли всех. Из экипажа погибли в ходе мятежа командир и старпом. Ранены командир морпехов и командир БЧ-5. Хорошо приложило залпом крейсера командира БЧ-1 и троих матросов, находившихся в рубке, но вроде бы уже оклемались. Остальные целы.
— Ясно. "Двухсотые" — ваши?
— Нет. Разборки между "потемкинцами".
— Корабль на ходу?
— Да.
— Возвращайтесь и следуйте в кильватер последнему мателоту. Всех пострадавших отправить на "Амур". Ждите борт с военной полицией. Будем разбираться...
Илларионов отдал приказ полковнику, и выдал вполголоса непечатную конструкцию специфического флотского юмора. Не все прошло гладко, как предполагалось в начале, подтверждая старую поговорку, что самый совершенный план трещит по всем швам при первом же столкновении с реальностью. Сам процесс усмирения и возвращения в родные пенаты новоявленного "Потемкина" прошел без эксцессов, если не считать, что некоторым очень раздухарившимся "революционерам" пришлось немного прострелить конечности при задержании, после чего основная масса поверивших было в то, что отныне "кто был никем — тот станет всем", сразу сообразила, что шутки кончились и сейчас можно получить телесные повреждения. Либо тяжкие, либо совсем тяжкие. И предпочла не рыпаться, сложив оружие. В общем-то, все в пределах ожидаемого и допустимого. Но вот то, что кое у кого это вызовет нездоровый интерес и обезьянью привычку подражать, наводило на нехорошие мысли. Были еще попытки устроить "потемкинский бунт" на двух кораблях, но они благополучно провалились. И если в одном случае все обошлось словесным внушением и приходом к консенсусу без перехода ситуации в острую фазу, то вот во втором все закончилось мордобоем при попытке "поднять братишек". Сами же "братишки" смутьянов и утихомирили, поскольку адекватных людей оказалось много, а смутьянов-революционеров мало, что и предрешило исход битвы. До оружия, слава тебе господи, не добрались...
Но плохим в данной ситуации было то, что скрыть этот случай вряд ли удастся. Пропаганда из Лондона начнется такая — куда там Йосе Геббельсу... Ладно, как говорится, будем посмотреть. Пока еще ничего страшного не случилось. Беглеца вернули в стойло, всех смутьянов повязали, распространение по эскадре "потемкинской заразы" предотвратили, пусть с ними сейчас военная полиция разбирается. Есть смысл начать подготовку к встрече с итальянскими, и не только итальянскими властями. Собрать набор фактов, которые можно безболезненно раскрыть, чтобы оставить себе какие-то козыри на будущее.
За этим занятием его и застал начштаба эскадры — капитан первого ранга Панкратов, с которым вчера неплохо "посидели". Его старый друг, с которым когда-то вместе еще в училище учились. Кто же знал, что так все обернется...
— Ага, явился, старый алкоголик! Чего только сейчас пришел? Уже в курсе?
— Ой, Володька, хреново мне... Чуть не подох ночью... Что стряслось? Мне такого в уши напели, что можно подумать, тут всех поголовно шиза накрыла.
— У Айболитов был?
— Был. Они меня и откачали. Сейчас вроде полегче стало.
— А случилось то, Колян, что мы все дружно влипли по самое не балуй. Сейчас за бортом хоть и Средиземное море, но несколько раньше — одиннадцатое июня 1940 года. Что-то наши ученые козлы намудрили, что мы все здесь оказались.
— Не шутишь?
— И рад был бы пошутить, но увы.
— Песец... Приплыли... Что делать думаешь?
Адмирал озвучил предполагаемый план действий, чем сразу же заинтересовал начштаба, который привык все раскладывать по полочкам и превращать отданный командующим приказ в четкие параграфы кому, что и когда делать. Особо его заинтересовали вопросы установления контактов с итальянским населением на Сицилии, к чему он подошел с неожиданной стороны.
— Володька, удастся ли тебе сходу охмурить этого самовлюбленного павлина Беню, или не удастся, пока неясно. Но я знаю способ, с помощью которого мы станем в Катании лучшими друзьями. И пока мы там будем стоять, хрен нас кто тронет и хрен кто к нам подберется незамеченным. На нас вся Катания работать будет.
— Вот как? И каким образом?
— В Италии сейчас очень напряженная обстановка с бензином. Особенно на Сицилии, которая Беню терпеть не может. Топлива едва-едва для нужд армии хватает. У буржуев, разумеется, тоже есть, а вот простое население сосет лапу. Если мы ликвидируем этот топливный кризис хотя бы частично, то население Катании будет нас на руках носить. Да и бабла прилично поднимем. Нам ведь бабло 1940 года нужно? Нужно! Хоть и в итальянских лирах, но тоже деньги.
— И как мы это сделаем? Откроем АЗС прямо на причале? А ты не забыл, что у нас в основном солярка и мазут, бензина очень мало?
— Наши запасы трогать не будем. Заставим наглов поделиться.
— Опаньки... Ты никак пиратством решил заняться?
— Ну, можно и так сказать. Только в этом деле мы будем выступать как наводчики, организаторы, и обеспечивающие силовое прикрытие акции. Всю грязную работу сделают сами итальянцы.
— И каким образом? Думаешь уговорить Супермарину заняться грабежом на большой средиземноморской дороге? Где именно, кстати, ты грабить собрался?
— Нет, Супермарина вообще ничего знать не должна. Иначе, в Лондоне об этом узнают еще до того, как мы выйдем на дело. Установим контакты с местным доном — одним из крестных отцов сицилийской мафии. Тем, кто в Катании и окрестностях верховодит. Недостаточно будет его власти — он уже сам выше обратится. С него — нужное количество шустрых пацанов, не боящихся выходить в море, а также несколько местных неприметных, но быстроходных посудин. Ищем конвой, который идет на Мальту, причем в составе конвоя обязательно должен присутствовать танкер. Девяносто девять процентов вероятности, что он будет везти бензин, пусть и не во всех танках. Поскольку сейчас у наглов вся колесно-гусеничная техника и авиация на бензине. Работаем ночью. Выбиваем весь эскорт, кто-нибудь точным огнем выводит из строя палубную артиллерию на танкере, если такая будет, а наши "жулико бандитто" берут танкер на абордаж и ведут в Катанию. Мы прикрываем по дороге. Даже если кто-то из английского экипажа в ходе боя сбежит, сиганув за борт, то все подтвердят — напали итальянцы. А поскольку Англия сейчас воюет с Италией, то какие к нам претензии?
