Звёздными тропами навстречу любви

— Надо бежать пока не поздно. — Димаш толкнул локтем в бок Назарбека.

— Ага, побежим, а эти нас и пристрелят, — тихо отозвался Тайманов, кивая головой на адарканцев, которые были и охранниками, и надзирателями для бригады землян-строителей.

— В этот раз кёзры прорвались ближе.

— Сам знаю, — недовольно буркнул Назарбек, оглядывая своих подчинённых. Он видел осуждение на их лицах, ощущал их ненависть к себе, и сам ненавидел себя за бессилие. — Нам нужно закончить проект. Как только сдадим его — нас отпустят. Сам же понимаешь это.

— Мы не успеем, Назарбек.

— Должны. Если успеем, то сможем там укрыться от кёзров. Помнишь складское помещение сто пять? Я его проектировал так, чтобы оно могло стать бункером. Оно выдержит всё, если, конечно, не уничтожат всю планету.

Тайманов видел, как подобрались его ребята, подслушивая, жадно хватая каждое слово. Они ещё слишком молоды для того чтобы умирать, все хотели выжить и вернуться домой. Поэтому Тайманов лгал, надеясь, что его бригада начнёт шевелиться и перестанет бойкотировать стройку. Назарбеку дали время разобраться со своими людьми, а у него не выходило. Билет домой светил лишь при условии сдачи объекта.

— Закончим крышу и, если не останется шанса вернуться, спрячемся там, — уверенно заявил Тайманов, улыбнувшись Димашу. — Вместе справимся.

— Справимся, — кивнул его зам — единственный человек, ещё бывший на его стороне.

Вдруг свет мигнул, одновременно раздался оглушающий грохот. Все подняли голову к потолку бункера.

— Опять кто-то свалился, — услышал панику в голосе своего работника Назарбек, пытаясь подавить свою собственную. Он не имел права трусить, нельзя позориться перед подчинёнными, но как же страшно оказаться в центре войны, к которой не имеешь никакого отношения.

Его наняли спроектировать военную базу на М-2 — малом астероиде на самой границе империи. Он это сделал, и стоило бы остановиться, вернуться домой, но тай-хаш идэ Кариом — местный главнокомандующий армией — лично предложил ему возглавить стройку базы подобного типа здесь, на Катшагуе. Казалось бы, что может быть проще, если проект уже готов, и опыт в постройке тоже имеется. К тому же посулили заплатить столько же, как по выигранному тендеру. В тот миг вся бригада его поддержала, соглашаясь задержаться в Империи. Назарбек так хотел прилететь домой гордым и богатым, чтобы отец остался доволен им. Он бы сделал отцу дорогой подарок, матери тоже, и жене преподнёс бы достойное украшение, а сыновьям купил бы по мечу. Империя славилась своими мечами, их клинки отличались качеством и необычайной остротой. Столько планов у него было, столько планов.

— Кажется, всё, — прошептал рядом Димаш, выдёргивая Тайманова из горьких дум.

В бункере воцарилась гробовая тишина, все выжидательно смотрели на полоток, молясь, чтобы и вправду всё закончилось. Наконец красная лампа над входом в бункер сменила цвет на зелёный, и адарканцы открыли дверь.

Выйдя на первый уровень убежища, земляне столпились у огромного окна, рассматривая пострадавшую строительную площадку.

— Поговорить надо с тай-хашем. Нам нереально закончить строительство в таких условиях. Они должны понять это уже. Мы строим, а кёзры уничтожают!

— Мы должны строить быстрее, Димаш. Тай-хаш больше слушать меня не станет. У него своих дел по горло. Так он мне и сказал, понимаешь?

Тайманова трясло. Прямо под окнами ещё не улеглась пыль, поднятая упавшим истребителем кёзров. Чёрные стальные иглы аппарата словно пронзили землю и тянулись ввысь, угрожающе бликуя острыми концами. Вокруг корабля зависли три патрульных флаита адарканцев — быстрые флаеры военного образца, вооружённые бронебойными снарядами, способными пробить корпус кёзровского истребителя.

Длинная борозда пролегла по территории стройплощадки, сам объект не зацепило, потому что он скрывался под защитным энергетическим куполом, который уже сняли. Адарканцы были совершенно спокойны, словно падение вражеских истребителей обычное дело для них. Но Назарбек знал, что это не так, ещё пару месяцев назад ничего подобного не происходило, а теперь падение обломков стало обыденной вещью. Мир катился в преисподнюю. Аллах отвернулся от этой планеты. Тайманов страшился того мига, когда кёзры смогут высадиться на Катшагуй. Пора было бежать отсюда домой. Пусть адарканцы сами разбираются с пауками.

Вернувшись на стройку, Назарбек, как мог, подбадривал ребят, пока они проверяли целостность конструкции, выявляли мелкие разрушения от землетрясения, укрепляли опоры. Работы было много. До крыши, конечно же, так и не дошли. А вечером привезли материалы. Флаит с оранжевыми полосками строителей пилотировал землянин Борис Гапаров. Парень простой, смешливый. Он, услышав сумму вознаграждения, с радостью согласился узнать для Тайманова кое-что.

— Приветствую тебя, господин Гапаров, — поздоровался Назарбек первым, протягивая руку.

— Добрый вечер, господин Тайманов. Смотрю, дела у вас совсем плохи. — Борис кивнул русоволосой головой в сторону разбитого истребителя, отвечая на рукопожатие.

Тайманов обернулся в том направлении, тяжко вздохнув. Над иглами хвоста истребителя распахнули энергический купол, и бригада адарканцев распиливала обшивку. Пять ярких прожекторов не давали сумраку накрыть территорию стройки.

— Да, поэтому хотелось бы перейти к делу.

— Да переходить и не к чему, господин Тайманов. Они проверяют даже грузовой транспорт. Вчера поймали трёх дезертиров и усилили охрану. С планеты не сбежать.

— И что с теми дезертирами?

Тайманов сам не понимал, зачем спросил. Ответ был очевиден и неумолим.

— Расстреляли, там же на месте. Вы же знаете, как это здесь проходит. Без суда и следствия. Военное положение обязывает.

Назарбек с трудом выдохнул, унимая дрожь в теле. Как же его бесило собственное бессилие. Невозможность предотвратить неумолимую смерть! Невыносимо удушающе.

— Эвакуацию, кстати, объявили. Вывозят первыми женщин и детей, правда, их мало. Вот если бы у вас была здесь семья, был бы шанс, а так... — Борис не договорил.

Нет, он не злорадствовал, у него тоже не лучшее положение. Повезёт, если когда начнётся нападение, он будет не на Катшагуе, а на Уркалоке, к примеру. Но госпожа Удача любит крутить задом.

— Хочешь сказать, если бы я здесь был с семьёй? Кто вообще додумался сюда везти жену? Да адарканцы своих сюда ни одну не привезли.

— Ну так, своих женщин они берегут как зеницу ока. А наши бабы сами лезут на рожон. Но тем не менее смотри как обернулось. Для многих землян жена — билет домой.

Тайманов опять вспомнил о Виолетте. Та бы точно прилетела с ним, если бы не дети. Хотя, может, и дети бы не остановили. Просто он не взял сам, желая доказать отцу, что он настоящий мужчина, которого слушается своевольная жена. Как она там сейчас без него? Беспокоится? Места, наверное, себе не находит. Такая как она одна на миллион. Это он сразу почувствовал, стоило лишь раз взглянуть.

— Ну так что дальше делать будете? — прервал бег сладких воспоминаний Борис, явно намекая, что пора заплатить хотя бы за информацию, раз не сумел устроить побег.

— Если кёзры нападут, когда ты будешь здесь, то забери нас с собой, договорились? Землякам нужно держаться вместе в таких случаях, а в ответ озолочу.

Тайманов не обманывал, за свою жизнь он готов был платить любые деньги. Лишь бы вернуться к любимой, к детям, преклонить перед отцом колени. Да что угодно, но под родным голубым небом, а не здесь.

— А сообщение можешь отправить? — тихо спросил Назарбек, когда понял, что Борис, не дождавшись от него денег, собрался садиться в кабину флаита.

— Могу, но с Уркалока, а это будет, может, дня через два, как повезёт.

Тайманов протянул заготовленный скин, на который записал сообщение семье. Маленький прямоугольник с голубой неоновой подсветкой словно обжигал пальцы, и Тайманов боялся отдавать его в чужие руки, но пора было признать, что все надежды несбыточны. Надо прощаться.

— Я сделаю тебе перевод гайтырами. Сойдёт?

— Переводите, господин Тайманов, понятно же, что земные кредиты нам с вами ещё долго не видать. Буду рад и местной валюте.

Назарбек покивал и, достав коммуникатор, набрал нужную команду. У Гапарова в нагрудном кармане пиликнул его девайс. Проверять, сколько ему перевёл Тайманов, он не стал, кивнув, положил скин к своему коммуникатору. Назарбек видел, как сквозь ткань куртки горела подсветка. Прощальным огоньком маяка его далёкой пристани, там, где его ждала семья.

— Ну, бывайте, господин Тайманов. Надеюсь, свидимся.

Мужчины обменялись рукопожатием, и Назарбек остался стоять в гордом одиночестве, глядя на удаляющие огни флаита. Сомкнув веки, он представлял образ родных, светлый лик преданной жены, слышал заливистый детский смех и полный тревоги голос Виолетты:

— Скорее возвращайся, любимый.

Он обещал ей, что разлука не будет долгой, и не сдержал слово.

— Прощай, моя любовь, — прошептал он, смахнув рукой набежавшие скудные мужские слёзы. Мужчины не плачут. Так учил его отец, да только неправда это. Плачут, порой рыдают глубоко в душе.

Глава 3

Дни перед отлётом пронеслись как в тумане, я в панике собирала вещи, но так чтобы влезло в один рюкзак. Очень сложно было перестроиться и брать по-настоящему нужное, исключая милые безделицы, облегчающие жизнь любой женщины. Из-за этого раза три переворошила рюкзак, сверяясь со списком, выданным адарканцами. Там было слишком мало всего! Сменное белье, гигиенические средства, сигареты. Позволялось взять с собой один коммуникатор и один ноут. Я добавила к списку сухпайки. Застряла с гигиеническими средствами, потому что не знала, как и где спрятать. Прочитала статью, что спецназ использует тампоны, чтобы в полевых условиях оказывать первую медицинскую помощь при проникающих лучевых ранениях. Так себе отмазка, но хоть будет чем объясняться.

Но когда этот вечный бег белки в колесе подошёл к концу, я поняла, что устала морально бояться. Надоело. "Не так страшен чёрт, как его малюют", — всегда говорил отец, хоть и был убеждённым атеистом. Да и, трясясь от страха, я только ещё больше привлеку к себе внимание.

В космопорт я прибыла первой и в растерянности озиралась, не зная куда идти. Робот в справочной подробно объяснил, в каком зале будут собираться новобранцы, и я уселась возле колонны так, чтобы наблюдать за приземлением и взлётом посадочных капсул.

Ну вот и всё. Очень скоро я на целый шаг стану ближе к Назарбеку. Эта мысль приятно грела и вселяла уверенность. Улыбнувшись своим мыслям, я оглянулась на звук шагов. В зал красивым строем вошли адарканцы во главе с хаш-оциаром. Высокий суровый адарканец сильно контрастировал на фоне невысокого смазливого чернокожего землянина, который разве что под ручку не пытался уцепиться за инопланетянина.

— Рафт идэ Кариом, ну куда мы так торопимся, нет ещё никого! — жеманно жаловался землянин на всеобщем земном.

Так вдруг стыдно стало за представителя моей планеты. Просто мерзость, аж передёрнуло всю. И ведь на чернокожем землянине мундир адарканского пошива.

В этот момент хаш-оциар увидел меня, нерешительно сжимающую лямки рюкзака. Я нервно сглотнула, потому что все заметили на кого смотрел командующий, проследили за его взглядом, и я оказалась под всеобщим прицелом. Жутко, но я выпрямилась и, решительно закинув рюкзак на плечи, направилась к адарканцам.

— А ты говоришь никого. Кстати, он в твоём отряде, — услышала я голос хаш-оциара, пока приближалась к нему. — Отвечаешь за него головой.

Мой чернокожий командир манерно фыркнул, презрительно махнув на меня рукой.

— И что в нём такого особенного, чтобы я отвечал за него головой?

— Показатели, — недовольно бросил мой проверяющий, которого я сразу и не заметила. Приветственно кивнула ему, улыбнувшись.

Остановившись прямо перед хаш-оциаром, по-военному поприветствовала его, вытянулась в струнку.

— Да, показатели у этого землянина самые лучшие, — покивал своим мыслям адарканец, затем грозно бросил чернокожему: — Так что отвечаешь за него передо мной, понял меня, Омар?

— Так точно, хаш-оциар. Как тут не понять. Да только ты уверен, что он гей? Что-то не похоже.

Тут я мысленно возмутилась, обиженно поджав губы. Так меня что же, реально приняли за нетрадиционного? Да почему?

— Я не гей! — решила сразу определить позиции.

Тут мой проверяющий выдал с таким видом, словно заложил меня с потрохами:

— Тебя же мажором называли.

Омар прыснул со смеху, ласково поглаживая по плечу моего проверяющего, заливаясь ещё больше, видя его непонимание на лице.

— Ой, ну учудил. Мажоры не геи, мой хороший! — наконец разродился связной речью чернокожий, пугая меня своим фривольным поведением. Я думала, что в армии неуставное обращение запрещено.

— Но я слышал, как у него спрашивали: такой он как ты или нет, — не унимался мой контролирующий, а хаш-оциар поднял руку, останавливая препирательства.

— Гей или не гей, а будет в твоём отряде. Мне так спокойнее, — заключил он.

Я всё же обиделась. Я же думала, что меня с Шариповым не разлучат, хоть Адиль Талипович и предупреждал не расслабляться.

— Пф-ф, мальчики, умереть со смеху с вами. Ну что, "не гей", давай знакомиться. Я капитан Омар Муали, твой командир отряда.

И протянул руку вместо того чтобы отдать честь, хотя я бы не хотела, чтобы он мне что-то отдавал, и уж тем более трогать его я не собиралась. Просто по-военному козырнула, громко рявкнув по-мужски:

— Рядовой Завьялов прибыл, капитан Муали.

Под одобряющий шёпот адарканцев чёрные как ночь глаза землянина подозрительно сощурились, не предвещая мне ничего хорошего.

— Ну вот и познакомились, рядовой Завьялов.

Прозвучало как угроза, но я в ответ лишь усмехнулась. Никогда не сталкивалась с этой братией, если, конечно, представителей меньшинств можно так назвать, но суть в том, что я приготовилась к бою.

Капитан махнул мне рукой, приказывая следовать за ним. Он смело увёл меня по коридору через таможенный пост. Пришлось бросить рюкзак на ленту, пройти через сканер. Сильно нервничала, надеясь, что ничего подозрительного таможенники не увидят. Правда, им было не до меня: Омар вовсю кривлялся перед двумя молодыми совсем девчонками, отвлекая их от работы. Травил какие-то шутки, пока мой рюкзак тоскливо полз по ленте, я же нервно считала секунды, зорко вглядываясь во тьму багажного сканера. И вот момент настал: из тёмных глубин появились зелёные лямки, и я резко дёрнула своё добро, легко закидывая за плечи.

— Ну вот и всё, пора прощаться, лапулечки мои, — ласково заявил чернокожий командир смешливым девчонкам, которые слегка расстроенно поглядывали в мою сторону.

Я непонимающе нахмурилась, пытаясь понять, чем вызвала такую реакцию. Даже парой слов с ними не перемолвилась, а сколько тоски в их глазах, словно я их замуж позвала да передумала.

Омар проплыл мимо меня, виляя бёдрами, лукаво стреляя глазами на меня через плечо. И это взрослый мужчина! Кривляется, как ребёнок, ей богу!