| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Да, командир.
— Дальше мы уж подскажем куда.
— Ли! Мы сейчас рванём, ты тех, кто на горке загони под камни.
— Я понял, командир.
— Теперь ты, родной, — обращаюсь к связисту — давай в Стоунхендж перебирайся и береги и себя и рацию. Помни — ты наше спасение. Подключись к выносной антенне, тогда должны услышать. Если сумеешь связаться, обрисуешь ситуацию, пусть высылают или вертушки, или "Грачей". Понял?
-Так точно, товарищ старший лейтенант.
Ну да, он же знает, слышал, что представление на меня пришло, вот и обозвал старлеем.
— Фома, зажигай. Как только дымом прикроет, рвём отсюда.
— Дед, — кричу Бунчуку, — задницу ещё не отстрелили.
— Цела.
— Тогда как только нас накроет дымом, хватай её в охапку и вперёд в окопы. Всё понял?
— Понял.
Мы в три автомата ударили по высоте, заставляя духов попрятаться за камни. Может кого и задели.
Вначале редкий, а потом всё более и более плотный дым отгородил нас от противника. Через некоторое время щёлканье по камням прекратилось.
— Давай вперёд, — кричу всем.
Заняв новую позицию и глядя как лезут к нам духи, я со злостью проговорил
— Вот сейчас мы с вами пободаемся.
Теперь-то мы могли стрелять вниз, и несмотря на подавляющее превосходство противника в живой силе, у нас было маленькое преимущество. Мы наверху, они внизу. Огонь с соседней горки практически прекратился. Вся её вершина окуталась разрывами. Это Хохол наконец-то добрался до своего АГСа. Хотя он первую очередь и выпустил как пристрелку, на глазок, но не все гранаты были выпущены впустую. А тут и мы ещё добавили огоньку, заставляя противника искать укрытия среди камней.
Через минуту он пристрелялся, и духам пришлось очень несладко. После того, как гранаты по дуге посыпались к подножию горы, с вершины продолжили стрелять только три ствола, да и то не сразу.
Духов, что спустились со своей горки и приготовились в атаке, Хохол удачно накрыл второй очередью.
— Ли, работаешь по пулемётчикам и гранатомётчикам, — и как бы в подтверждении правильности моего решения, перед стенкой разорвалась граната, подняв вверх тучу земли и щебенки. Следом за ней, уже позади нас, ещё одна. Ойкнул Фомичёв, хватаясь за руку. Куртка на его левом предплечье потемнела от крови. Рыжов бросился перевязывать товарища.
— Что с ним?
— Ничего страшного командир, так немного поцарапало, — кривясь от боли, проговорил Фома.
— Порвало руку от кисти почти до локтя, но не глубоко, сейчас перевяжу, промидол вколю, будет как новый, — прокомментировал Рыжов, — считай, повезло.
"Да повезло" подумал я
Почувствовав, что с нашей стороны огонь несколько ослаб, духи внизу опять зашевелились, перебегая от камня к камню, и прячась за ними, вели огонь по высоте. Медленно, но верно враг приближался к вершине.
— Духи! — вдруг заорал за спиной связист. — тащ старший лейтенант! Духи с тыла!!!
"Какие духи, там же Абдулла, он бы предупредил. Неужели его сняли втихую. Все смотрели на связиста, а он махал рукой в сторону хребта, по которому час назад убежала рота. Душманам всё-таки удалось подняться на наш хребет, где-то вне поля нашего зрения, и теперь они подбирались к нам. Их тёмные фигуры сливались с такими же тёмными скалами.
И как это он их обнаружил — подумал я о связисте. Если бы не он, мы бы так все и остались здесь, отбивая атаки тех что лезли снизу. Кулибаба уже среагировал и положил серию гранат из АГСа вполне удачно. Несколько духов остались лежать среди камней, другие, уже не таясь, бросились вперёд.
— Абдулла, — кричу, пытаясь перекрыть шум боя, — быстрей на левый фланг, помоги Афоне.
— Сейчас, командир.
Снизу тоже напирают. "Пуштунки" духов уже метрах в двухстах мелькают. Одни продвигаются вперёд, другие поддерживают их огнём. Пули пролетают над нами или рикошетят от камней бруствера. В нескольких местах он уже поврежден выстрелами из гранатомётов.
— У них что, каждый второй с трубой бегает? — растерянно выкрикнул Бунчук после очередного разрыва гранаты. На противоположной высоте вновь ожил пулемёт, но вскоре заткнулся. "Похоже Ли постарался — решил я. А что там справа?" Справа был слышен только пулемёт Зубра. Поискав глазами Воробьёва, я увидел торчащую из окопа каску, но эта каска была неподвижна.
— Воробей, ты жив?
— Амба, командир, — откликнулся Зубр, — нет больше Воробья. Убит он.
-Чёрт, чёрт, чёрт. Суки!
Я с силой ударил кулаком по брустверу. Рыжов посмотрел на меня с сочувствием, но ни слова не проронил, продолжал стрелять вниз. Оглядываюсь кругом: Абдулла пока один держит под прицелом тропу вдоль хребта. Духи перебегали уже метрах в трёхстах от его позиций, ныряют за камни после каждой его очереди. Кулибаба в это время заправляет ленту в АГС, по-видимому последнюю. Рядом прислонившись спиной к колесу, сидит раненый в бедро Афоня. Тоже, повезло. Пулевое, навылет, только мышцу пробило. Ли на башне. Зубр справа, его пулемет стреляет короткими очередями. Бой идет всего одиннадцать минут, а кажется целую вечность. Я похлопал по разгрузке, остался последний магазин, не считая того что в автомате, думаю у других не лучше.
— Патроны кончились, — объявил Дед, вставляя последний магазин. Как будто мои мысли подслушал.
— Я тоже на нуле, — выдохнул Фомичёв. Рыжий! Сбегай, забери патроны у связиста, ему и одного магазина хватит.
Рыжов бросился к Стоунхенджу, петляя по дороге, чтобы не зацепило. Через пару минут он вернулся с подсумком со снаряжёнными магазинами, да ещё притащил ящик, сверху были навалены продукты из сухпая и пара фляжек с водой, а на дне с пару десятков тротиловых шашек.
— За воду спасибо, — хватаю флягу, — а то не помню, когда свою опустошил, — и делаю два больших глотка, — а вот жрать что-то не хочется.
— А я не откажусь, — встрял Дед, выудил из ящика банку тушёнки и засунул её в карман. В другом кармане оказался большой кусок хлеба.
— Вот, сейчас почифаним, и воевать веселей будет, — Бунчук взял из подсумка связиста полный магазин и занял место у амбразуры. — Сытым и воевать веселее, да и помирать тоже.
— А детонаторы есть? — задал я вопрос Рыжему, когда увидел, что он притащил помимо продуктов.
— Есть, но мало. Будем по несколько шашек связывать вместе и использовать вместо фугасов.
— Вот этим и займись, только оттащи это в сторонку, а то одно удачное попадание, и мы на том свете. С восьми килограмм тротила от нас вообще ничего не останется.
— Командир, Москвич сумел докричаться до начальства, так оно приказали держаться.
— Ну а что ещё оно может приказать?! Только держаться, на....
Через несколько минут, несмотря на экономию, патроны подошли к концу, а духи всё наседали. Тогда в ход пошла карманная артиллерия, а так как мы находились на горке, то некоторые из нас могли забросить гранату метров на семьдесят-восемьдесят. Атаку эту мы смогли остановить. Духи немного отошли назад, схоронившись среди камней, зализывают раны. Но долго это не продлится. Да и гранаты у нас, в основном, наступательные. Фенек мало. Так что кидать нужно очень точно, а эффект в скалах — так себе. Сейчас главный душман накрутит хвостов своему воинству и с криками "Аллах Акбар!" погонит их вперёд.
При этом, чтобы мы не расслаблялись, обстрел с двух соседних вершин не прекращался. Заряды к АГСу кончились, и прижать их нам нечем. ПК тоже на голодном пайке. Что-то у Зубра, наверное, осталось, но, голову на отсечение даю — немного. Да и на один его ствол у духов не меньше трёх. Уже все были ранены, только я оставался целым. И это после того, как, буквально, у меня под ногами разорвалась граната. Меня качественно глушануло и взрывом отбросило в сторону, а вот Рыжову, который был рядом досталось. Несколько осколков принял броник, и хотя до тела ни один не добрался, но, как потом выяснилось два ребра поломаны, но один отсекает три пальца на его левой руке. Рыжов потерял сознание и упал в окоп. Фома сразу вколол ему промидол, а потом стал бинтовать руку.
Но и мы в долгу перед духами не остались, думаю, что десятка три они потеряли. Одно было очень плохо — патронов практически не осталось. Следующий штурм будет для нас последним.
Вторым у нас погиб связист.
Находясь в Стоунхендже за толстыми каменными стенами, он чувствовал вину за то, что не участвует в бою и не рискует своей жизнью как остальные. Вроде как отсиживается в безопасном месте. Да он здесь из-за прямого приказа офицера. Нужна помощь, и вызвать её может только он.
Снаружи идёт бой, а он должен сидеть внутри этой крепости и непрерывно орать
— База, ответь, я "Клён". База, я "Клён". А в ответ, как в песне у Семёновича — тишина. И опять — База, база, я "Клён", ответьте, вашу мать!
И ему ответили, когда он уже отчаялся. Уже решил бросить этот ящик и с автоматом идти к пацанам. Помочь. Он всё-таки на салабон, а дедушка Советской Армии, и в Афгане уже почти год.
— Ну что там у тебя, Клён?
— База, на высоте ... веду бой с превосходящими силами. Нужна помощь. Присылайте вертушки или поднимайте "Грачей"!
— Какой бой, боец, ты что что, бредишь?
— База, веду бой. Патроны почти закончились. "Духи" прошли по хребту. Мы отрезаны. Высылайте вертушки, мать вашу!
— Ты что, боец, охренел? — командный прокуренный голос, — как фамилия? Доложить немедленно, где офицер?
И в этот момент раздались два близких разрыва и по стене укрытия прошла пулемётная очередь. Несколько пуль залетели внутрь и с противным визгом срикошетили от стен.
— Что там у тебя? — голос резко сбавил обороты.
— Говорю же, ведём бой. Командир воюет. Подойти не сможет. Тут всё простреливается. Рота ушла, нас 10 человек, может уже меньше, духов не менее двухсот. Нас обстреливают из пулемётов и гранатомётов. Хребет перекрыт. Рота подойти не сумеет. Нужна помощь.
Голос помощь пообещал, но, конечно, потребовал держаться, и ещё раз держаться, и быть на связи. Только закончил сеанс, как в помещение ворвался Рыжов, забрал его разгрузку с запасными магазинами, оставив, правда, одну гранату на тот самый случай. Похватал со стола продукты, жадно выхлебал две кружки воды из бачка, и набрав воды в свою фляжку, опять убежал, проорав на прощание, что патронов почти нет. А он только успел сказать Рыжову, что ему удалось связаться с командованием, и что оно на это ответило. Рыжов только презрительно плюнул, и рявкнув — Суки!!! — выскочил наружу.
Несколько минут связист сидел у рации, выполняя приказ быть на связи и обдумывая ситуацию.
"Та-ак, пацанам отдал три магазина. Что ещё? Ещё связь, которой нет.
И тут он вспомнил, что в углу, под лестницей на площадку, за коробками с сухпаем и ещё каким-то барахлом, есть два ящика с цинками, он сам их видел пару дней назад. Бросившись туда и раскидав коробки, он обнаружил оба ящика на месте.
Рацию за спину, ящик в руки и бегом в траншею. Но с таким грузом и Зубр особо не побегает. Плюс автомат на шее. Мешает сильно.
В какой-то момент я понял, что что-то происходит позади нас, так как пули полетели куда-то выше нас. Оглянувшись, я увидел бегущего связиста. Он бежал, стараясь хоть как-то петлять, сбивая духам прицел, но, с грузом и рацией получалось не очень. Его срезало метра за три до окопа. Когда первая пуля ударила его в грудь, он не упал, а остановился и, опустив голову, удивленными глазами смотрел, как на груди расплывается тёмное пятно. Мы ему кричим — падай, — а он, похоже, нас и не слышал, стоял и смотрел на свою грудь, но ящик из рук не выпускал. Вторая пуля угодила почти в горло. Не выпуская ящика из рук, он падает вперёд, придавливая его своим телом, а рация бьёт его по затылку. Мы с Бунчуком под свист пуль выскочили из окопа и схватив связиста за руки, стащили его к себе. Радист был уже мёртв. Ящик он так и не выпустил. Бунчук приложил ухо к груди и прислушался. Посмотрев на меня, помотал головой.
Я молча открыл ящик с цинками, Бунчук вытащил оба и стал вскрывать без ключа, штыком.
— А мы даже его фамилии не знаем, — проговорил он, — а звать, кажись, Юркой.
— Я только знаю, что он из Москвы, — бормочу в ответ. Наконец-то один цинк вскрыт. Достал несколько пачек и принялся набивать свои магазины, а цинк передаю приковылявшему Афоне.
— Возьми себе и пацанам крикни что патроны есть.
Второй цинк забрал Бунчук и отсыпал себе пачек. Тоже начал быстро набивать пустые рожки.
Я, закрыв пустой ящик, уселся на него.
— Дед, закурить есть?
— Так точно, тащ лейтенант, — и протягивает мне мятую пачку "Примы". Выудив из пачки кривую сигарету, осторожно, чтобы не сломать, слегка её выпрямляю и только потом закуриваю. В голове была пустота, все мысли из неё улетучились.
— Жаль парня, — проворчал Бунчук, — настоящим оказался. А я думал, так..., связист...
Я ничего не ответил, хотя полностью его поддерживал. Только одно могу сказать с уверенностью — москвич нас спас. Не знаю, надолго ли, но теперь духам придётся с нами повозиться.
— Дед, надо Зубру подкинуть патронов и магазинов пустых. А то у Зубра к ПК вряд ли много осталось. Хоть автоматом воевать сможет.
Дед схватил неполный цинк и прячась за бруствером поспешил к Могилевичу
— Командир, может рацию послушаем, она, кажись, работает, — Афоня показывает на мигающий огонек на панели.
— Ну, давай послушаем, а если что, то и поговорим.
Беру наушник, прижимаю к уху и слышу: "Клён, Клён! Почему молчите. Клён ответьте Первому". — по голосу я узнал комполка Захарова
— И правда, работает. Сам подпол на связи, — прокомментировал я ребятам.
— Бля..., а где обещанная помощь? — вырвалось у Рыжова.
— Сейчас узнаем. Первый! Я Клён!
— Ну наконец-то. Кто на связи?
— Лейтенант Дубровин, тащ подполковник.
— Почему долго не отвечали?
— Так мы немножко заняты были, тащ подполковник. Война у нас тут.
— Не ёрничай Дубровин.
— А я и не ёрничаю, тащ подполковник. Отвечаю на Ваш вопрос.
— Ладно. Докладывай, что там у тебя.
— А что у меня? Рота ушла, думаю, что ведёт бой. К нам не пробьётся. Нас обложили духи. Со стороны хребта тоже. Заняли круговую. Имею двух двухсотых, восемь трёхсотых. Сам пока цел. В строю девять человек. Патронов на один бой. Гранат штук пять-семь на всех. Если нас снесут, через двадцать минут духи блокируют дорогу. Воюем. Но, тащ подполковник, пока живы, и на дорогу, и в небо поглядываем в ожидании обещанной подмоги.
— Дубровин, я тебя понимаю, но и ты пойми, не маленький уже. Не всё так быстро делается. Коробочки к тебе отправили. Жди, уже в пути. Десять минут как вышли. Летунам сообщили, обещали быстро подняться.
— Спасибо, товарищ подполковник, ободрили. Коробочкам ещё не менее двадцати минут пылить, так что просто не успеют. А на летунов надежда слабая. У меня здесь никого из Генштаба нет. Так что суетиться они не будут. За нас орден никому не дадут....
— Лейтенант! Это война, а не в кино с барышней. И не надо развешивать сопли. Держись, подмога скоро будет.
С последними словами связь оборвалась, видно подпол не захотел выслушать от меня комментарии на тему чьи, где, а главное кто развешивает сопли.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
