Танго с призраком. Том 2

— Ключ я привезу завтра?

— Да, конечно. А сейчас, пройдем, чадо...

* * *

Выходя из храма, Тони улыбалась.

Все она сказала верно и честно, не соврала.

Почти....

Она не сказала, сколько библиотек было у Лассара. В замке их две. Одна явная, там собраны достаточно безобидные книги. Вторая — тайная. Там есть инкунабулы куда как пострашнее.

А третья...

Третья находится не в доме. Случись что с замком... Тони опять не солгала. Предки делали с любой книги по две-три копии, что-то добавляли, вносили пометки... там много чего было. Третья библиотека была самой полной, но вряд ли ее будут искать далеко в лесу. Там и случайно-то не наткнешься, защит — в три слоя...

И четвертая.

Там то, что и сами Лассара читать побаивались. Только в случае крайней нужды. Только тогда...

Об этом мать рассказала Антонии, когда девочке было всего пять лет.

Пять лет.

Тогда же и дала первые упражнения. Тогда же и ключи показала. Правда,, всех знаний передать не успела — умерла. А когда выживаешь... нет, не живешь! Выживаешь, из последних сил цепляясь за жизнь зубами, там уж не до книг. Не до чтения. Поесть бы и выспаться в тепле. Но библиотеки Тони берегла. Книги проверяла, чистила, как могла, ухаживала. Даже наложенные на них заклинания пыталась подпитать, благо, тут предки все предусмотрели.

Мало ли?

Вдруг в роду останется только непроявленный маг? Или вообще не маг? Так что же, всему погибать?

Не бывать такому!

Книгам хватало крови, хотя бы пару капель. Равно, как и замку. А кровь Тони могла пожертвовать, для этого ни ума не надо, ни силы. Так она и делала.

Лассара действительно ценили знания.

Деньги — наживное, стены — выстроенное, люди — найденное.

Будут знания, будут и деньги, и стены и люди. Поэтому стоит беречь знания. Они и берегли. Но храму — хватит.

Церковники будут довольны.

* * *

— Альба, Антония, зайдите ко мне.

Дядя был суров и хмур. Видимо, не все еще доченьке выдал. Но Атония особо не обольщалась. Кому кузина, кому родное дитятко. Поругается, да и простит. А ей может влететь заодно.

Оказалось — Адана Аракона она недооценила.

И снова — кабинет. Сесть девушкам не предложили.

— Сегодня утром Альба Инес повела себя недостойно, — без предисловий начал Адан Аракон. — Она забыла о твоей помощи с Паулиной. Забыла, что обязана тебе жизнью сестры и матери. Это поступок не ританы, но быдла.

Альба вспыхнула, но извинения пробормотала. Хотя на Тони и не глядела — надо полагать, эмоции там были далеки от заявленного стыда и раскаяния.

Тони склонила голову. Мол, принимаю...

Дядя кивнул и отпустил Альбу. А Тони обратила внимание на злой взгляд из-под ресниц.

Кажется, она приобрела себе врага? А не наплевать ли? Себя Тони упрекнуть не могла ни в чем! Она честно держалась в тени, она старалась быть незаметной, она оказала семье Араконов несколько существенных услуг, да и Альбу ничем не обидела. По большому счету, она сама себе обиду придумала.

Помешали ей подслушать!

Не дали всласть нализаться!

И? Тони ее первая не оскорбляла! Но раз уж решилась — получи!

— Далее. Антония, я обдумал твою идею с магазином. Я разрешаю тебе попробовать. И даже буду помогать со счетами, если пожелаешь. Но... ты возьмешь к себе Риту.

— Дядя?

— Числиться она будет моей прислугой. Но будет приходить и помогать тебе. Я правильно понимаю, ты собираешься переехать?

— Да.

— Это нужно. Дом без хозяйской руки умирает. Но ты не справишься и с лавкой, и с хозяйством, поэтому Рита тебе будет приходить и помогать. С уборкой. А что касается кухни, синьор Фарра согласился готовить для тебя отдельную корзинку. Буду с утра присылать к тебе Риту, она поможет, а к обеду, думаю, вернется сюда.

— Дядя...

— Помолчи, Тони. Знаю, что скажешь. Или глупость про деньги, или глупость про обязательства.

— Глупость?

— Именно. Думаешь, я дурак, и ничего не вижу? Не понимаю? Я потом обдумал... умерла бы Паула, так Роза бы за ней в могилку сошла. А я... ты три наших души спасла, так неужто мы для тебя такие мелочи пожалеем? И на Альбу не обижайся, у нее пока еще в голове ветер. Ты повзрослела, а она еще ребенок.

— А целуется как взрослая, — не удержалась от кляузы Тони.

Получилось так по-детски, что она и сама вспыхнула. Адан Аракон улыбнулся.

— Знаешь, Тони, у нас с Даэроном был один гувернер. И каждый раз, когда он нас порол розгами...

— Вас!?

— И поверь, за дело. Вот он повторял одну и ту же фразу. Пока верхние полушария не включатся, будем нижние стимулировать.

Антония прыснула.

— Помогло?

— Не уверен. Но сидеть было больно. Так вот. Альбу мы не пороли. Может, и зря...

— Нет, — решительно возразила Тони. — Не зря. Меня отец, даже когда человеческий облик терял, пальцем не тронул. Ни разу. Придет время — повзрослеет.

— И я так думаю. — И словно опасаясь чего-то внутри себя. — Тони... девочка, я понимаю, что это тяжело. Но... ты расскажешь мне о брате? Пока у вас все хорошо было, он еще писал. А потом...

Тони вздохнула.

Расскажешь...

А как о таком рассказать?

Когда видишь, как убивает себя сильный, смелый и гордый человек? Как он мечтает о смерти, как зовет ее, как пьет дешевое пойло, чтобы забыться, как валяется в грязи или в снегу, как ты пытаешься хоть что-то сделать, как зовешь и кричишь...

Тебя не слышат.

Если ТАМ, где он пребывает, в его грезах, и есть другая Тони, то слышат ее. А здесь, в реальности...

Антония даже не понимала, что плачет, пока дядя ее не обнял и не погладил по волосам.

— Бедная девочка. Ничего, теперь у тебя есть семья. Все будет хорошо.

И тогда Тони разревелась уже осознанно.

* * *

— Вот он!!! ВОТ!!!

Рита так сжала ладонь Тони, что едва кости не переломала. Но повод у нее был.

Роман шел среди остальных каторжников, закованный в цепи и одетый в серое тряпье. На груди и на спине — большие желтые ромбы. Зачем?

Так светиться в темноте будут, если решит бежать, охранники станут стрелять. Такие у всех.

На рубахах, на куртках...

Правосудие в Римате медлительностью не страдало. Рассмотрели дело, выслушали подсудимых, выслушали свидетелей — и вперед, на каторгу. Или на плаху, но тут никого не убили, так что казни Роман избежал. А вот каторги — нет.

Никакого затягивания дела, одно слушание, если кто-то что-то не представил — это его проблемы. Ну и следователя, но тут все было чисто и ясно.

Антония пришла за Ритой с утра, узнав, куда и когда отправляют каторжников. И потащила за собой.

— Ты его будешь проклинать?

— Посмотрим...

Тони действительно не знала. Будет, не будет — как сложится!

В любом случае, Рите надо посмотреть в глаза своему страху,, и отпустить его. Раз и навсегда.

На каторгу!

Больше эта тварь не причинит ей вреда! Кончено!

В каторжников летели комья грязи, гнилые овощи, охрана была, но не то, чтобы сильно их защищала. Так было принято.

Эта падаль многим зло сделала.

Если человек хороший, так над ним и измываться не станут, а ворье, разбойники...

Тони вытащила из кармана заранее запасенный помидор, и протянула Рите.

— Кинешь?

— Эммм....

— Подгнил, потому и отдали дешево. Думаешь, стоило свежий купить?

Рита махнула рукой и прицелилась. Снаряд прилетел точно, расплескался о спину и частично голову Романа. Тот дернулся, огляделся... увидел Тони и Риту — и какая же ярость исказила его лицо!

Не был бы скован — кинулся бы!

Зубами бы загрыз!

Понятно же, девушки во всем виноваты! Он-то белый и чистенький, что та лилея, а они, стервы гадкие...

Рита дернулась. И теперь уже Тони стиснула ее ладонь.

— Смотри! Хорошо смотри!

Если здесь и сейчас это не переломить, считай, у девчонки жизнь закончится. Она должна понять, что любой может упасть в грязь. И любой может найти в себе силы подняться, отряхнуться и идти дальше. С гордо поднятой головой.

К чистому такое не прилипнет!

— Я...

— И сейчас смотри.

Тони выпрямилась, сдвинула в сторону мешочек, и постаралась, чтобы поток силы шел исключительно на Романа. Зашевелила губами, неслышно, но отчетливо.

Между нами говоря — обычная детская считалочка. Из тех, что дети любят: раз-два — голова, три-четыре — руки шире...

Но тут важно не что говорить, а как...

А когда в тебя бьет ледяная сила некроманта, когда ты понимаешь, что в эту минуту тебя проклинают... ой, мамочки...

Под Романом расплылась весьма вонючая лужа.

Гадостно запахло.

Рита выдохнула и как-то распрямилась, что ли... Тони это ощутила всей своей сутью. И поток прекратила.

— Дамочка, вы это, — один из конвоиров погрозил пальцем.

Тони вернула на место амулет и развела руками. Приблизилась, сунула в перчатку песету.

— Офицер, эта гадина изнасиловала мою подругу. Я просто его немного напугала, и только.

— Слово?

— Слово.

— Насильник, говорите?

— Грабитель, насильник, чудом убийцей не стал...

Конвойный, нежданно-негаданно произведенный в офицеры, окинул взглядом умильно улыбающуюся Тони, бледную Риту, и понял — не врут. А еще песета...

— Синьорита, я тоже словечко кому шепну. Вы не переживайте...

— А? — растерялась Тони. Но вторую песету в ту же руку сунула. И третью. Так, на всякий случай. — Офицер, надеюсь, вы выпьете за здоровье моей подруги? Чтобы она в себя пришла после такого... девушкой была, а эта сволочь...

— На каторге, синьорита, тоже люди разные. И статьи у всех разные. Шепну я словечко-другое, так вашего недруга там любить будут, — недобро оскалился конвойный. — Будет спать, не надевая штанов.

Тони не поняла, при чем тут это, но еще песо сунула.

— Офицер, я в вас верю. И очень вам благодарна.

Пятая монета завершила ритуал благодарности, Роману добавили прикладом по почкам, и все потекло своим чередом. А Тони утащила Риту в маленькую харчевню, которую разведала неподалеку.

— Два супа из моллюсков, жареные мидии, хлеба. Квашеные водоросли еще, они у вас чудесные. Запивать — сок или воду.

— Отвар шиповника есть?

— Несите.

Тони отдала несколько монет, едва дождалась кувшина с холодным отваром — и тут же подсунула кружечку подруге.

— Пей!

Рита послушалась.

— И еще...

— Утону.

— Зато в ум придешь. И запомни — это прошло! Закончилось! Навсегда! А ты любить будешь, замуж выйдешь, детей родишь — и не вспомнишь через сорок лет, что там тебе приснилось.

— Приснилось?

— И только так! Этого не было! И думать иначе не смей. Помни — Роман расплатится за все, а ты можешь ему еще одним способом отомстить.

— Каким?

— Жить и быть счастливой. И никак иначе. Пей шиповник.

— Ритана... я...

— Скажешь глупость — еще чашку налью. Поняла?

Рита поняла. Антония, при всей ее колючести, была благородным человеком. Но — колючим. Как каштан, пока до ядра доберешься, шесть раз уколешься и девять — пожалеешь. Или — не пожалеешь.

— Поняла, ритана. Но я не о глупостях. Батюшка мой просил передать, кажись, брат нашел то самое место, какое вы просили.

Тони и думать про Романа забыла.

— Правда!?

— Да...

— А когда мы...

— Да хоть сейчас, ритана!

Тони едва не взлетела со стула, но потом выдохнула и села обратно. Нет, ни к чему.

Надо с Реем поговорить, может, его с собой взять, надо еще кое-что...

— Нет уж! Я зря за суп платила? Кушай нормально, потом в больницу сходишь, вещички заберешь, у доктора отпросишься по всей форме, если отпустит, я-то тебя, считай, выкрала, а уж завтра тогда и к твоим родным можно.

Рита фыркнула прямо в отвар шиповника.

Действительно — суп это причина. Важная.

* * *

— Рей, ты со мной?

— Конечно, Тони! О чем разговор? Думаю, я буду тебе полезен, хоть мне и не хочется вновь на то место...

— Во-первых, неизвестно точно, то ли это место. Во-вторых, если то... Рей, мне нужна какая-нибудь личная вещь Мединальо. Хоть пряжка с сапога! Хоть трубка. Хоть очки! Ну хоть за что зацепиться...

— За такое время... там мало что осталось.

— Все равно. Надо с чего-то начинать, не на кладбище же могилу раскапывать. Я и на такое пойду, но давай попробуем сначала что попроще?

Рейнальдо Шальвен фыркнул.

— Хорошо, Тони. Я с тобой, только возьми что-то из моих вещей. К примеру, клинок. Он меня точно и притянет, и удержит... мало ли что.

Тони согласно кивнула и завернула нож в несколько слоев оберточной бумаги. Не пачкать же им сумочку? Там и ржавчина кое-где есть...

— Сделаю. Как нам лучше поступить?

— То есть?

— Мне за тобой прийти? Или...

— Тони, я сейчас сопровожу тебя до дома, проверю, как это действует, на ночь вернусь сюда, в лавку, все же охрана нужна, пока... а завтра с утра опять буду рядом с тобой. Ты же на утро запланировала поездку на море?

— Да, часов в десять. Не раньше.

— Отлично! Выспись как следует, девушкам это нужно для цвета лица.

— Рей!

Жест, которым Тони обвела свое лицо, был весьма выразителен. Как и ответная гримаса призрака.

— Ври другим. Что я — магию не различу?

— А... да?

— Да. Маскарад хорош, но не от мертвых. От живых.

— А мертвых у нас не так много летает, — Тони, удивляясь сама себе, показала призраку язык. Но с ним было так тепло и уютно... как со старшим братом!

Она, едкая и колючая, осторожная и злая, ни с кем так легко не сходилась. А тут — поди ж ты! Мигом!

Рей ответил смешной гримаской высокомерия, и девушка с призраком от души рассмеялись.

Тони не знала, что именно так проявляется ее сила.

Рейнальдо вызвала из могилы ее магия, призвала и напитала, дала жизнь, ладно, ее подобие и свободу... как вы будете относиться к своему созданию?

Благосклонно. А что некромантка этого пока не осознавала...

Рейнальдо понимал, что девушка молода, неопытна, но очень сильна. И собирался помочь ей. Научиться, приобрести и знания, и навыки...

Не все творения благодарны своим создателям, нет, не все. Но в данном случае...

Тони дала ему возможность довести дела до конца. Не принуждала и не мучила, дала практически равные права, относилась как к человеку... это не стоит благодарности?

Кому как. Рейнальдо — стоило.

Так что распрощались девушка и призрак вполне дружески, уже у самых ворот дома Араконов. Рейнальдо честно ее провожал, заодно и невидимость на окружающих тренировал. Здесь в стене пройти, там наверх подняться, тут в мостовую нырнуть...

Быть призраком среди людей тоже надо учиться, в пещерах проще.

* * *

Где день, там и вечер.

И если день начинается абы с кого, к примеру, с каторжан,, то и завершается он несахарно. Увы.

Амадо Риалоном.

Который ждет в гостиной ритану Лассара вот уже два часа, а все это время общается с Эудженио и Альбой.

Ритана Лассара скрипнула от такого счастья зубами, но куда удрать — не придумала. Как-то не находилось у нее вечером более срочных дел.

И Шальвен уже удрал...

Нет бы остаться, глядишь, посоветовал бы что... бесполезно! Вот зачем ее этот гусенок ждет?