Хаосит

К моему удивлению, очереди внутри здания не было. Я подошел к по-деловому одетой женщине средних лет в брючном костюме, которая сидела за широким столов прямо на входе, и представился. Звали ее Мирра, обращаться можно по имени, служила она в Академии комендантом общежития 2-О. Поставив напротив моего имени галочку в листочке, она вытащила ключ не из находящегося за спиной шкафа с огромным количеством пронумерованных ячеек, а из-под стола, и передала его мне.

— Тебе немного не повезло, — сочувствующе сказала Мирра, — в этом году рекордный набор, и четырем студиозам просто не хватило мест в общежитиях. Вас поселят в преподавательский корпус. Соответственно, твоя комната будет тридцать седьмой. Знаешь, где он находится?

Пошевелив мозгами, я вспомнил, что мне говорил Торалл, другой парень, с которым мы пили в пятницу, про общежития в Академии, он знал о них чуть больше, потому что его старшая сестра сейчас училась на третьем курсе факультета Земли. Всего зданий было четыре и были они однояйцовыми, то есть похожими друг на друга как две капли воды. Пятое было для преподавателей, что желали жить на территории учебного заведения в течение недели, либо не имели собственных домов в столице. Так вот, глупостями навроде расселения парней и девушек по разным зданиям не существовало. Парни занимали с первого по третий этажи, девушки — с четвертого по пятый, так как численность полов была не равной, один из этажей делился между теми и другими. Никаких сторожей тоже не было — ходи в гости к кому хочешь, но после полуночи из здания не выходи. В отношении общежитий и дел, что там творились, Академия использовала древнее и мудрое правило — мерилом всему является результат. Сдал экзамены и прошел на следующий курс? У

* * *

айся хоть до гроба, раз все успеваешь. Вот тебе рейтинг, в котором ты занимаешь определенное место на основании своих успехов, такой же будет не только вывешен в главном здании, но и отправлен в императорскую канцелярию, магистраты крупных городов и крупнейшим работодателям. Не сдал — просто отчислят. А дальше думай сам, что тебе важнее — прийти первым, десятым или уйти. Зато, может, склеишь симпатичную коллегу этажом выше, что тоже немаловажно.

Третий и шестой этажи обычно заселяли "уважаемыми" студиозами, как обозвал дворян Торалл. По логике Академии, подобные должны жить с подобными, чтобы уменьшить количество возможным конфликтов и завязать полезные связи, что тут скажешь. Ах, да, дух равенства и братства... Просто некоторые немного равнее, поэтому у них удобства не на этаже, а в комнате. На таком этаже, по идее, должен был жить я, но мест не оказалось. Вместо этого придется каждое утро здороваться с уважаемыми магами еще до входа в аудиторию, и находиться под их неусыпным контролем. Что уж тут говорить про привести девушку и бухнуть с друзьями? Оххохо, не повезло, это Мирра верно подметила.

Поблагодарив коменданта, я поплелся в пятый корпус, который, наоборот, находился поодаль от студенческих общежитий. А мысли почему-то свернули на семьи и их предпочтения в воспитании следующих поколений. Почему демонологии обычно обучали своих детей на дому, было понятно — фамильные контракты, тайны и так далее. С некромантами было не столь явно, но тоже на поверхности, намекну — большие семейные кладбища. Из нашего "дружного" коллектива выпадали химерологи (но их среди богатых родов почти не было) и, что самое странное, маги Земли, по отношению к которым логическое объяснение их домоседства у меня в принципе отсутствовало. Остальные семье спокойно отправляли своих отпрысков в Академию как на получение первой ступени, так и последующих. Ну, с ними все понятно — шаблонное обучение и редкость фамильных наработок.

Количество симпатичных мордашек студенток, что попадались на пути, вгоняло меня в еще большую депрессию — охмурять их дистанционно несколько сложнее, чем имея комнату под боком. Интересно, а молодые симпатичные преподавательницы в Академии есть? Ну, не совсем строгих нравов. Ха-ха, вот и настроение поднялось. Ладно, чего грустить, все будет круто, тем более, я никогда не был ловеласом и не мечтаю им стать. Если захочется, съезжу на улицу Лоз в Ночную Бабочку, не впервой. А что, в Империи это считалось вполне культурным времяпрепровождением для молодых и не очень господ. Ночная Бабочка была одним из элитных салонов с такой клиентурой, что парковать карету было не стыдно.

Пятый корпус уступал размерами общежитиям и отличался архитектурой — не простая серая коробка, а красивое здание со стенами красного цвета, белой крышей и четырьмя колоннадами. Через огромные витражные окна первого этажа легко просматривалась небольшая столовая для преподавателей, зал для релаксации и каминная. Все аккуратненько и чисто. Жаль, балконов нигде предусмотрено не было, а я любил периодически покурить самокрутку табака. Мимо проскочил какой-то маг, судя по ауре, в ранге магистра водной стихии, и я поспешил за ним, пока не захлопнулась дверь. Тянуть ручку самому было лень.

В пятом корпусе было совсем пустынно. Во-первых, он не был полностью занят, потому что большая часть преподавателей Академии давно имела дома в столице, во-вторых, наверняка уважаемые учителя уже давно разбежались по своим кафедрам или готовились к церемонии открытия. Пока я поднимался на третий этаж, я пару раз услышал хлопки дверей, но так никого и не увидел. Кстати, интересно, кем были те три оставшихся студиоза, которых сюда подселили? Моя паранойя, вооружившись разящим клинком теории вероятности, упорно не соглашалась с доводами Мирры о причинах заселения.

— А неплохая комнатка, — я рассматривал доставшееся мне помещение.

Письменный стол, стул, комод, шкаф, кровать — без лишнего, но всего хватает. Жаль, кровать одноместная, я привык спать, раскинув ноги-руки в стороны. Дверь рядом со шкафом вела в совмещенный с душем туалет, умывальник стоял тут же. А это что? А, плетение для устранения неприятных запахов напротив воздуховодной решетки. Меня не смутил столь явный намек, как известно, даже эльфийские принцессы в туалет ходят не бабочками.

Что меня особенно обрадовало, так это светильники. Вместе с плетением в ванной, они питались от крохотного накопителя, закрепленного в центре люстры, и подзарядить его для меня не составляло проблем. А могли бы сэкономить и заставлять преподавателей обновлять плетения, создавая их заново и напитывая силой — бытовая-то магия всем доступна. За редкими исключениями навроде меня.

Раздался колокольный звон, прозвучавший ровно одиннадцать раз. До церемонии оставался час, и мне стоило поторопиться, чтобы прийти заранее. Первым делом я нацепил форму, отчего-то похожую на военную, она состояла из приталенного пиджака на трех пуговицах, штанов и рубашки. Хорошо, что галстука или бабочки не было. Напротив сердца на пиджаке был вышит оранжевыми нитками герб факультета демонологии — звезда Модеуса, самая базовая и классическая пентаграмма. Горло я все же решил прикрыть прихваченным с собой оранжевым платком, черных туфлей у меня в принципе была только одна пара. Придется на выходных потратить время на магазины, купить аксессуаров и сменную обувь, а то этот черный цвет излишне скучен.

Оставшиеся два комплекта формы и два камзола я повесил в шкаф для одежды, туда же отправились рубашки, туфли, пара платков и шапка (какого черта в чемодане делает шапка?). Зубную пасту, щетку, одеколоны и прочую личную гигиену я отнес в ванную, благо там был удобный шкафчик. Нижнее белье отправилось в комод. Ну, вроде все. А! Чековую книжку забыл переложить во внутренний карман форму, не оставлять же ее в комнате. Сколько сейчас времени? Ага, часы тоже занесем в список покупок, вещь в хозяйстве необходимая. Нужно еще морозильную камеру приобрести небольшую с собственным накопителем и договориться с комендантом, чтобы кого-нибудь из уборщиц на выходных отряжала на чистку комнаты.

Ладно, делать все равно нечего, пойду знакомиться с местными обывателями.

К моему удивлению, гигантский главный зал шумел словно рассерженный улей. Народу была тьма-тьмущая, и было такое ощущение, что все друг друга знали, потому что все говорили разом и со всеми. Периодически, а в такой огромной толпе — постоянно, раздавался смех, крики, какие-то возгласы, и весь этот гам заставлял мою интровертную сущность верещать в панике. Но делать было нечего, сам вызвался и согласился на этот план, так что с улыбкой енота в брачный период при виде трех самочек, я пошел искать знакомых.

— Ой, смотри, — потянула меня за руку Рея, — это тот парень.

— Про которого ты рассказывала? — я медленно повернулась , отыскивая нового знакомого Реи в толпе.

— Да-да-да! — рассмеялась Рея, — он очень забавный и веселый, пойдем, я вас познакомлю!

— Еще раз, как его звали? — парень с кем-то попрощался, пожав руку пухловатому магу с зеленым гербом на груди, и повернулся в нашу сторону, но смотрел куда-то вдаль.

Он что-то сказал Рее, улыбаясь, и я нашла его лицо приятным, особенно зеленые, отдающие изумрудом глаза. Где же я могла его видеть? Этот прищур, высокие скулы и падающую на глаза русую челку. Я подала парню руку, как того требовал этикет, и сознание обожгло воспоминание — я видела портрет до боли похожего человека в учебнике по геральдике и знаменитым семьям Империи.

— Делориан! — раздался веселый и задорный голос.

— Чудесно выглядишь, Рея, — я смутно помнил, что мы перешли с девушкой на "ты" во время попойки, — леди?

Белокурая баронесса оказалась той еще проказницей, и сейчас ее небесно-голубые глаза хитро блестели, будто она задумала какую-то пакость. Но она была не одна, а под ручку с красивой темноволосой девушкой, мне не знакомой. Точеные черты лица и осанка вкупе с ожерельем из черного жемчуга намекали на принадлежность к старому дворянству.

— Графиня Иоанна Вальтс, — представила спутницу красавица и захихикала, — моя сеньора.

Ох-хо, друзей из нас может не получиться. Тем не менее, я согнулся в поклоне, легко пожимая поданные пальчики. Слава богу, обряд лобызания конечностей заменили на более гигиеничное легкое рукопожатие с полтысячелетия тому назад.

— Герцог Делориан Сальваторе, — я выпустил дрогнувшую ладонь и распрямился, подпустив грусти в глаза и понизив тон, — и я надеюсь, что мое появление не омрачит ваш праздник.

Войска демонов остановили и обратили в отступление, когда они прошли четверть графства Вальтс, оставив за собой разоренные города, капища массовых жертвоприношений, сожженные поля и, что особенно важно в данном случае, труп графа Бальмонта Вальтса, прадеда Иоанны. И, хоть я (да и прапрадед по официальной версии был лишь косвенно виновен в произошедшем) вообще не имел никакого отношения к той войне, понять смятение, мелькнувшее в красивых карих глазах графини, я мог, поэтому и использовал столь вежливые обороты.

— Не буду мешать вам наслаждаться, хм, днем, — я виновато улыбнулся помрачневшей баронессе и отошел.

Родовым именем на памятном вечере я не представлялся, и она думала, что знакомит свою сеньору с обычным парнем, поступившем в Академию, максимум — бедным аристократом, а оказалось, что со мной. Даже спустя три века отношение к герцогам Сальваторе в высшем обществе оставалось своеобразным и иррациональным, и даже я не мог точно его описать, потому что каждый дворянин, пострадавший в том конфликте, реагировал по-разному (со слов отца), кто-то спокойно жал руку, а кто-то вызывал на дуэль.

Оркестр на сцене заиграл гимн Академии, а значит, торжественная часть вот-вот начнется. Впрочем, студиозы и учителя не спешили разбиваться в ровные колонны или группки факультетов, так что и я остался на месте, наблюдая за пустующей пока трибуной.

— Прости, Ио, я не знала, — Рея покраснела, признавая свою ошибку.

Из-за ее оплошности, я чуть не села в лужу, не зная, как реагировать на неожиданное представление. И до сих пор не понимала, потому что в семье ту войну предпочитали не обсуждать, но и проклятий в сторону Сальваторе я от отца не слышала.

Повинуясь какому-то шестому чувству, я зашагала в ту сторону, в которой скрылся герцог.

— Вы не считаете, что убегать от леди, едва с ней поздоровавшись, по крайней мере невоспитанно?

— Более того, грубо и недостойно, — я повернулся к обладательнице приятного и мелодичного голоса, — готов искупить вину бокалом халявного шампанского, что тут вскоре начнут разносить.

Иоанна засмеялась, и даже Рея, постепенно принимая естественные цвета, заулыбалась, знаками показывая, как я ее подставил и что бы она со мной сделала.

Оркестр доиграл гимн, и зал взорвался аплодисментами, на сцену вышел ректор Академии, мигом приковав к себе внимание тысяч находившихся в зале людей. И небольшой группы нелюдей, куда ж без них.

— Приветствую вас в стенах Академии, коллеги, как тех, кто находится в шаге от первой магической ступени, так и тех, кто только встал на путь знаний и силы.

И снова продолжительные и бурные овации. Если вы спросите, кто в зале не хотел быть Картиасом Ларье, седьмым в истории магом вне рангов, вряд ли вы услышите один отрицательный ответ. Милорд ректор обладал множеством титулов, званий и наград, в частности, именно он мощью своей огненной магии поразил Лорда демонов Аграила, призванного прапрадедом на земли Империи, и был вынужден скрывать свою ауру, чтобы не слепить ее силой младшие ранги.

Кстати, графиня талантами обделена не была, развитость энергоканалов почти на уровне подмастерья, впрочем, чего ожидать от старой аристократии. Стихии любили наследственность и всячески ее поддерживали, одаряя каждое следующее поколение чуть более сильным талантом. Дар просыпался в нас раньше, чем в удачливых детях крестьян, он пестовался с рождения тренировками и зельями, поэтому разница между потомственным магом-дворянином и обычным человеком была огромна. Проблему пытались решить с помощью подготовительных школ, в которых преподавались азы искусства, подтягивалось умение собирать, концентрировать и высвобождать энергию, давались базовые плетения, но, разумеется, два года лишь перекидывали мостик через пропасть, что разделяла магов.

Если говорить о внутренней энергетике, разумеется. Стихии (бытовые заклинания не относятся к стихиальным) не позволяли даже самым талантливым и верным адептам создавать плетения до шестнадцати-восемнадцати лет, и как только умения пробуждались, подданные Империи были обязаны обратиться в одну из магических школ и поступить на обучение. Хорошо, что у меня день рождения в ноябре, я получил год отсрочки и преспокойно продолжал заниматься демонологией. Кстати, самое смешное, что занимался я ею с десяти лет, когда впервые ощутил толчок дара. Вся наука Призыва построена на знании пентаграмм, языке, умении договориться, ритуалах, рунах и тоннах силы. Ни одного плетения классической школы, на которые наложен запрет Стихий, что дало мне фору в семь лет по сравнению с остальными студиозами. К сожалению, вторая сторона моего таланта — магия Хаоса, была мне до поры недоступна, а потом и заниматься я ей не мог, потому что книг не было. Впрочем, это была одна из причин моего поступления в Академию.