Ветер и крылья - 2

Но это ненадолго, доберется до сестры, расскажет 'охотничью историю', узнает, куда назначили дана Рокко и приедет. Прямо сюда.

Так что надо исходить из того, что погоня уже движется по пятам. День, может два, и дан Леони будет здесь. И выставить его не получится. Придется или идти на открытую ссору, или действовать по намеченному плану. Второе лучше, потому как безопаснее для Джачинты.

С утра дан Рокко еще расспросил дочь, получил те же ответы, что и ранее, и Адриенна отправилась в деревню. Им срочно было нужно снадобье.

Яд?

Честно говоря, не будь в доме эданны Сусанны — Адриенна бы подумала и над этим. Если человек готов ради денег убить беззащитного ребенка, то жить ему всяко не стоит.

Хотя страшновато как-то...

Все внутри Адриенны противилось убийству. Это ведь живой человек... и он когда-то был ребенком, и у него была мама, и раскаяться он может, и что-то осознать. Но только живой.

У мертвых такого шанса нет.

Дан Рокко с Адриенной не спорил — зачем? Он был мудрее, и знал — жизнь еще научит дану своей горькой мудрости. Но пусть пока она немножечко еще побудет ребенком. Так что — деревенская знахарка.

А вот и избушка на отшибе. Старая, но крепкая, еще сто лет простоит. Дым из трубы идет. И кажется, что от нее травами пахнет.

— Дана, может, не надо?

Марко эта затея не нравилась.

Адриенна пожала плечами.

— Подожди здесь. Я скоро вернусь.

— А может...

— Марко, я при тебе о своих интимных делах говорить должна?

Марко смутился и отстал. Даже ему Адриенна и дан Рокко всей правды не сказали. И никому не скажут. И так... нет, лучше о таком молчать.

Адриенна спрыгнула с коня, бросила Марко повод и постучала в избушку. Хрипловатый голос отозвался изнутри.

— Входите, коль не шутите.

Адриенна точно не шутила. Толкнула дверь и вошла.

* * *

Знахарка была похожа на знахарку, и в то же время в ней было что-то неправильное. Не простонародное. Не забитое, не деревенское.

Посмотришь — деревенская бабка старая, сгорбленная, в каких-то лохмотьях... А глаза ясные, острые, умные. Так и блестят среди морщин. И светится в них вовсе не деревенская мудрость.

— День добрый, дана.

Адриенна даже не удивилась. Она тут одна такая на всю округу.

— Здравствуйте. Вы меня знаете?

— На вашей земле живу, — без особой враждебности откликнулась знахарка. — И не знать дану СибЛевран?

— А я вот вашего имени не знаю, — вздохнула Адриенна.

— Когда-то Оттавией звали. Сейчас тетка Ата.

— Так и называть?

— А называйте, дана. Имя не сума, руки не оттянет.

— Хорошо... тетушка Ата, — согласилась Адриенна. — Скажите, вы в травах хорошо разбираетесь?

— Приворотного делать не буду. И не умею, да и глупо это.

Адриенна фыркнула.

— Приворотное мне и не нужно. Перебьюсь.

— А что тогда?

— Скажите, есть ли у вас такое средство, чтобы человек... ну как с ума сошел? Ненадолго только?

— Такое средство у всех есть, самогон называется, — знахарка подсмеивалась, а сама смотрела испытующе. Словно ждала чего-то такого от даны... серьезного, важного, очень нужного и самой Адриенне. А это... как испытание. Поймешь, дана? Или разгневаешься?

— Мне бы побыстрее.

— И такое есть. Не для мачехи ли?

Адриенна качнула головой.

— Отец с ней так и так не расстанется. Хоть она на башне голяком танцуй. Это для другого человека, который в беду попал.

Женщина явно сомневалась. Но и выдавать первой же знахарке их с даном Рокко план? На такое Адриенна пойти не могла. Это не ее тайна и не ее дочь. Но она бы тоже на все пошла, чтобы спасти своего внука, разве нет?

Адриенна подняла руку.

— Хотите, на Библии поклянусь? Крест поцелую?

Знахарка внезапно рассмеялась. Весело и живо.

— Ой, уморила, дана! Не могу! На Библии! Да тебе можно просто слово дать — судьба такая.

— Судьба?

— Я уж и не думала, что увижу потомков Высокого Рода. Ан нет, сподобилась.

Адриенна подняла брови.

— Высокого рода? Что это значит? Вы раньше не видели данов?

— И данов видела, и на короля насмотрелась, чай, не весь век здесь живу, — хмыкнула тетка Ата, отворачиваясь и начиная перебирать какие-то склянки. — Вы что ж, дана, о себе ничего не знаете? Даже чьи потомки СибЛевраны?

— Знаю, — буркнула Адриенна.

— А то колечко-то у вас на руке непростое...

Девушка даже рот открыла.

— Откуда вы знаете о кольце?

— А кто другой его и не приметит. Я уж стара, помирать скоро, вот и вижу.

Адриенна помотала головой.

— Подождите. Что-то я не понимаю...

— Кольцо осталось, память исчезла. Да и была ли та память?

Адриенна подумала, что память весьма даже есть. Очень реальная и ощутимая. Морганой зовут. Но... могла прабабка что-то не договорить? Запросто! Даже не потому, что хотела бы причинить вред Адриенне. Просто — есть вещи, которые для нее само собой разумеются, а вот для Адриенны — нет.

— Вы не могли бы объяснить? Пожалуйста?

Знахарка только кивнула, насыпая порошки в небольшую ступку и принимаясь растирать их.

— Когда-то на земле жили не только люди. Еще и другие... их называли Высоким Родом. Они были похожи на людей, но даже внешне.... Лучше. Красивее, выше, сильнее, мудрее... они учили и лечили, они рассказали о травах и законах. Они — ушли. Но как я погляжу, не все.

Адриенна кивнула в ответ. Могла ли таковой быть Моргана? Да запросто! Обычные люди не вытворяют того, что она, это уж факт.

— Они могли иметь совместное потомство с людьми?

— И могли, и имели. Кто-то к этому относился, как к игре, кто-то серьезно. А кровь — кровь игры не терпела. У кого-то она вырождалась, может, и искорки там уже нет. А у кого-то осталась, сохранилась в полной мере. И проявляется.

— Как именно?

— Силой, дана. Я раньше слышала, что счастье Сибеллина — плодородие земли, а теперь это на вас вижу. Ваши земли всегда счастливы вашей волей...

— Я слышала об этом.

— А о другом? Всякая смерть вам противна. Высокие — хранители жизни, а не слуги смерти.

Адриенна об этом не слышала. Но теперь понимала, почему ей противна охота, почему она не любит казни, почему даже дана Леони убивать не желает. Если такова ее природа?

С другой стороны... люди всегда одинаковы, и дан Леони обычный человек. А Высокие... они наверняка сталкивались с людьми.

— И они были так беззащитны?

Знахарка хмыкнула.

— Говорят, что у них были свои защитники. Умелые, опытные, безжалостные, которые принимают чей угодно облик при необходимости... они тоже ушли вместе с хозяевами.

— Так... — защитников, увы, не предвиделось. Придется разбираться самой. Но вообще Адриенна верила. Вот пример — Моргана. Наложила проклятие и тут же заплатила за это. — Где подвох?

— Все правильно. Высокий род может учить, лечить, приносить благодать на свою землю. А вот убивать... лучше не надо. И слово нарушать тоже.

— Я уже, — вспомнила Адриенна эпидемию. — Так получилось... своими руками я не убивала, но люди погибли... наверное, из-за меня.

— Случился выплеск силы, — даже не удивилась знахарка. — Такое бывает, когда Высокие взрослеют. Или когда им плохо, больно... это было неосознанно? Или защищаясь?

— И то, и другое, наверное... я действительно была в истерике, не соображала, — созналась Адриенна. — Но вины с меня это не снимает. Люди умирали.

— Не страшно. За это ты не будешь платить. Вина падет на тех, кто напал первым.

Адриенна кивнула. Хорошо, если так. Пусть платят Эрвлины, она это не начинала. Вот уж кого ей не было жалко, так это Филиппо Третьего. Пусть хоть лишаями покроется, хоть проказой. И Четвертого — тоже.

— А слово тебе действительно нарушать нельзя. Вообще.

— Да? — так получилось, что Адриенне не приходилось врать. Никогда. Но...

— Ты уж мне поверь. Говорят, Высокий род никогда не лгал. Впрямую. Но двойных смыслов в их речах было...

Знахарка перешла 'на ты', видимо, ей так было привычнее. Адриенна не обращала внимания. Ей было важно и интересно.

— Двойных смыслов?

— Слышала сказочку про ученика чародея, который призвал демона?

— Их много таких...

— Демон поклялся служить, пока на небе светит солнце, и убил хозяина, когда оно закатилось. Не на пустом месте сказочка-то появилась...

— Да? — ничего более умного у Адриенны не получилось.

— Уж ты мне поверь. На себе проверять куда как больнее будет. Вам слово нарушать нельзя, и обманывать впрямую тоже, и предавать. Чем за это Высокий Род платил, я не знаю. А потомки... жизнь, здоровье, может и еще что. Не знаю точно.

Адриенна кивнула.

— Я запомню. Спасибо.

На стол легла золотая монета.

Знахарка улыбнулась.

— А серебра, креста, причастия, церкви — не бойся. Даже когда Высокий Род в силу входил... вы не демоны. Не нечисть. Вы плоть от плоти этой земли. Вы другое, совсем другое...

Адриенна кивнула.

— Я поняла. Скажите, а таких, как я... нас можно как-то отличить?

Знахарка хмыкнула. Подумала пару минут.

— Вряд ли. Не было у Высокого рода особенных примет, не было ни родинок, ни отметок, как у ведьм. Вы же не ведьмы.

Адриенну это порадовало.

— То есть — никак? Вы видите, а кто не увидит...

— Тому и не надо. Впрямую вас никак не опознать. Не болеете вы ничем, люди рядом с вами хорошо себя чувствуют, земли изобильны... Высокий род хоть на острове голом оставь, так и там все зазеленеет. Но это не преступление. Это случается...

Адриенна кивнула.

— Внешность? Вы разные... только что на предков похожи, но это и среди людей встречается.

Фууууу... и тут слава Богу!

— А больше ничего и нет. Никак вас не узнают, если сама не скажешь. Я вижу, ну так я немного другое...

— Вы... вы тоже?

Женщина качнула головой.

— Нет. Я — нет. Я наоборот... дурой я была, дана. Силу хотела, власть, золото, а что платить за это придется, и не подумала. А когда поняла... поздно было. Оно так всегда бывает — слишком поздно.

И замолчала. И было видно, что говорить ей об этом не хочется.

Адриенна медленно склонила голову.

— Спасибо вам, тетушка Ата. Вы мне помогли. Очень.

— Не за что. Ты обращайся, пока я жива, дана. Мне уж недолго осталось, может, весну и не увижу.

— Для умирающей вы очень хорошо выглядите, — качнула головой Адриенна.

— У меня опухоль в груди. Вот здесь, — знахарка приложила ладонь чуть ниже горла. — Дай руку?

Адриенна послушно протянула ладонь. И ахнула.

Все верно. Под одеждой, под тонкой человеческой кожей билось... нечто. Как будто кусок льда внутрь человека положили.

— Ой...

— Я и жива-то потому, что на твоей земле, дана. А это дорогого стоит.

Адриенна задумчиво кивнула.

— Это и к людям относится?

— Да. Люди, животные, самое земля... вы — ее счастье. Ее свет, ее тепло и радость.

— А если... допустим, меня убить?

— Проклятье. На весь род.

— Это кого-то остановит?

— Сложный вопрос. Пострадают и убийца, и заказчик, но тебя, дана, это уже не вернет.

— Понятно.

Знахарка грустно вздохнула.

Понятно ей. Дети-дети, вы так торопитесь взрослеть... зачем? Чтобы потом исступленно мечтать вернуться в детство. Ну хоть на час, хоть на секунду. И ничем она помочь уже не сможет. Разве что предупредить, рассказать... слова — только воздух. Только ветер. Но иногда и ветер может стать ураганом.

— Вот и снадобье. Буквально щепотку в вино и пусть пьет. Через полчаса и начнется.

— Так...

— Захочешь убить — пять щепоток на бокал вина. Захочешь, чтобы с ума сошел — пои этим несколько недель. По щепотке в день... никакой лекарь потом не поможет.

Адриенна кивнула.

— Спасибо.

— Это я тебе благодарна, дана. Береги себя — и иди с Богом.

Адриенна дружески попрощалась, и вышла за дверь. Кольцо на руке было теплым и родным...

Неужели кто-то еще может его видеть? А если при дворе?

Но единственное, до чего додумалась Адриенна, это заказать еще несколько колец, и носить при дворе, не снимая. Авось, среди многих, одно важное не будет привлекать внимания?

* * *

Пока Адриенна разговаривала со знахаркой, дан Рокко беседовал с мужчинами.

Проще всего было с Леонардо. Сто лоринов — и он соглашался подписать хоть что. Подумаешь, едет сюда какой-то сумасшедший? Ну, бывает... был бы умный, точно бы сюда не поехал из столицы. Там-то всяко веселее, чем в этом захолустье.

С даном Марком чуточку сложнее.

Дан Марк ломался, не хотел ничего подписывать, но дан Рокко легко нашел к нему нужный подход. Чего уж там... надо было только с этим подходом на пять минут наедине остаться.

— Эданна Сусанна?

— Дан Рокко?

Эданна управляющего мягко говоря, не любила. Но спорить с королевской властью? Ищите дуру в другом месте!

— Сто лоринов лично вам. Пятьдесят вашему супругу.

— И что я должна сделать?

Мурлыканье Сусанны дана Рокко не привлекло. Равно как и кокетливое движение пальчика вдоль выреза платья. Видал он эти виды... их вообще полдвора видало.

— Уговорите мужа подписать бумагу о поведении нашего гостя. О том, что гость безумен. Вы сможете.

Эданна Сусанна в этом и не сомневалась. Ради нее муж что угодно подпишет. Но как не поторговаться?

— Дан Рокко, а кто вам дороже? Родная дочь — или эта наглая сопля?

Дан Рокко улыбнулся милейшим образом.

— Эданна Сусанна, я ведь могу и другой путь найти. Мне знаете, и жизнь дорога тоже... что со мной недовольный король сделает — представляете?

Эданна представляла. И себе такого не хотела.

— Вот. Что толку выручать дочь, если я свою голову сложу? Деньгами расплатиться — пожалуйста. А чем другим не получится.

Эданна поморщилась. К отказам она не привыкла, но понимала, что дан Рокко отказать может. Она ведь с ним не спала...

— Хорошо. Сто пятьдесят монет золотом. Но еще я хочу арайку.

— Арайку?

— Взамен той, что у меня увела эта наглая гадина!

Дан Рокко вздохнул даже с какой-то обреченностью.

— Эданна Сусанна, зачем вам лошадь, которая тут через два месяца подохнет? Вы же на ней даже покрасоваться не успеете!

— Как — два месяца?

— А вот так! Дан Марк хоть и разбирается в коневодстве, а тоже не сообразил. Арайцы — гости южные, нежные... за ними такой уход нужен, как не за всяким человеком. А кто у нас тут ухаживать будет? Конюхи? Они народ простой, грубый. Да вы и сами знаете...

И хитрый взгляд.

Мол, не зарывайся, у тебя тоже рыло в пуху, да по самые уши...

Эданна осознала и успокоилась.

— Ладно. Сто монет, но сразу же.

Дан Рокко качнул головой.

— Сейчас — двадцать. Остальное после визита.

— Визита? Как хоть зовут этого гостя?

— Бартоломео Леони.

Эданна Сусанна прищурилась. И дан Рокко догадался.

— Эданна, вы... и он...

— Не ваше дело! — рявкнула эданна, начиная нервничать. Ну, было! Чего не сделаешь ради денег? Но и было-то всего раза два или три, ну, четыре... может быть! Но Бартоломео ничего скрывать не будет. Он дан только по рождению, а так — быдло и скотина. В постели, кстати, тоже.