Гарри Поттер. Тот самый?

* * *

Времяпрепровождение Гарри, прерванное замечательными каникулами, вновь потекло по накатанной колее. Отличием от прошлого года стал тот факт, что Гарри стал присматриваться к окружающим, анализировать их взаимоотношения.

Еще, этот год отличился для Гарри удивительно интересными уроками ЗОТИ. Новый преподаватель — Гилдерой Локхарт — был отличным автором и действительно имел талант. Правда, не в своем предмете, а в написании сказок. Ни одна из книг, написанных им, не содержала и крупицы полезной ученикам информации, зато была увлекательна и захватывающа.

Наезды на Малфой продолжались. Иногда она даже обращалась к Гарри за лечением, не желая ввязывать мадам Помфри, и тем более, своего брата Драко, в 'личные проблемы'. Гарри на такое объяснение улыбался, но порезы, ссадины и синяки лечил. Самое деятельное участие в игре 'Испорти маленькой девочке жизнь' принимали члены семьи Уизли, даже Перси Уизли — староста и поборник школьных правил до мозга костей — закрывал глаза на многие, отнюдь не безобидные 'приколы'. А сама она с каждым днем, на взгляд Гарри, выглядела все хуже и хуже, видимо не выдерживая постоянного напряжения. Во всяком случае, так думал Гарри.

Также, он заметил, что его однокурсник Рон с кого-то перепугу сдружился с Грейнджер, которую Гарри спас в прошлом году. Вероятно, Гермиона выбрала туповатого Рона как источник негласной информации о магическом мире, великодушно позволяя изредка списывать домашнюю работу.

В общем, до Хэллоуина, все было почти спокойно... Пока не...

* * *

Гарри Поттер только что, с большим трудом слинял из Большого зала, где праздновался Хэллоуин. Ему не нравились шумные толпы вообще, а сегодня еще и настроение было хуже некуда, поэтому он шел через второй этаж в тихую и спокойную сейчас башню Гриффиндора. Пока не услышал шепот.

— ... убить... я убью... ххочу убивать... — голос явно не был плодом его воображения, тем более что он удалялся от Гарри. — Ссмерть... убивать — ххорошшо...

Гарри поспешил туда, куда голос перемещался. Вот он минул один поворот, второй... Но голос вдруг исчез. Исчезло и то чувство незримого присутствия, что заметил Гарри. По инерции он выбежал за угол и уткнулся взглядом в... висящую на держателе для факела, окаменевшую кошку Филча. И огромную надпись: 'ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА! ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!'. Еще Гарри насторожил какой-то запах, витавший в воздухе...

Издалека донеслось множество голосов, это означало, что банкет окончился. Шаги десятков ног приближались к нему с одной стороны коридора. Слышались возгласы веселых, вволю полакомившихся девчонок и мальчишек. Еще миг — и его, спрятавшегося под заклятьем Хамелеона — усложненной формой дезиллюминации — окружила праздничная толпа.

Но как только первые подошедшие увидели висящую кошку, в коридоре сразу же воцарилась тишина. Гарри оказался один в центре круга — никто не решался подойти к надписи, так как пол был залит водой из туалета, расположенного в паре метров оттуда, тем не менее, сзади напирали любопытные, всем хотелось узнать, что тут случилось.

— Трепещите, враги наследника! — громко крикнул кто-то. — Сначала кошка — следующими будут те, в чьих жилах течет нечистая кровь!

Это был Драко Малфой. Он протиснулся сквозь толпу, его всегда холодные глаза ожили, на бледном лице заиграл румянец. Глядя на застывшую кошку, он криво ухмыльнулся.

Бетельгейзе, как и Джинни нигде не было. 'Наверное, опять где-нибудь ругаются, — подумал Поттер.'

— Что тут такое? А? — услыхав Малфоя, Аргус Филч растолкал толпу, но при виде миссис Норрис попятился и в ужасе схватился за голову. — Что с моей кошкой? Что? — завопил он, выпучив глаза.

— Успокойтесь, Аргус.

В сопровождении нескольких профессоров появился Дамблдор. Важно прошагав мимо учеников, он осторожно снял миссис Норрис со скобы для факела.

— Идемте со мной, Аргус.

Локхарт, сияя улыбкой, подошел к Дамблдору.

— Мой кабинет ближе всех, господин директор, сразу вверх по лестнице. Пойдемте ко мне...

— Благодарю вас, Гилдерой, — ответил директор.

Собравшиеся молча раздвинулись. Локхарт, гордый и довольный, поспешил за Дамблдором, следом за ним двинулись профессора МакГонагалл и Снейп.

Едва вошли в кабинет, со стен — кто куда — побежали портреты Локхарта, все — с накрученными на бигуди волосами. Живой Локхарт зажег на письменном столе свечи и отошел, уступив место Дамблдору; тот положил на стол кошку и принялся внимательно ее изучать. Гарри, проследовавший за ними, уселся в самом углу, подальше от демаскирующего света.

Филч сидел в кресле рядом со столом, беспомощно прижав руки к лицу — взглянуть на миссис Норрис у него не хватало решимости.

Наконец Дамблдор выпрямился и задумчиво произнес:

— Она жива, Аргус.

— Жива? — еле слышно проговорил Филч и, раздвинув пальцы глянул на миссис Норрис. — Но, но она ведь окочурилась.

— Окоченела, — поправил Дамблдор. — От чего, я пока не знаю... мы имеем дело с искуснейшей черной магией...

Филч опять выпучил глаза.

— Моя кошка окоченела! — завопил он, — кто-то должен понести наказание!

— Вашу кошку мы расколдуем, Аргус, — успокаивал директор Филча. — У профессора Спраут есть мандрагоры. Когда они вырастут, приготовим снадобье и оживим миссис Норрис.

— Это снадобье сделаю я, — заявил Локхарт. — У меня огромный опыт! Я могу с закрытыми глазами приготовить живую воду из мандрагор...

— Позвольте, — холодно возразил Снейп, — но, по-моему, в школе я специалист по зельям. — Воцарилось неловкое молчание.

Где-то пробили часы.

— На сегодня все, — произнес Дамблдор. — Остальное — завтра.

Учителя, тихо переговариваясь, вышли из комнаты, Гарри скользнул следом.

* * *

Несколько дней только и разговоров было, что о миссис Норрис, и все из-за Филча. Он вертелся вокруг того места, где заколдовали его кошку, словно поджидал виновного. Тщетно пытался стереть надпись на стене при помощи 'Универсального волшебного удалителя миссис Вошинг'. Прятался в коридорах, кидался на школьников, ища случая учинить над ними расправу за 'чересчур громкое дыхание' или 'слишком счастливый вид'.

Тайная комната, тайная комната. Гарри не давала покоя мысль, что он уже где-то о ней слышал... или помнил... Но исследования своей памяти выдали только указания к нахождению некоего 'хранилища на восьмом этаже'. Тщательно проверив это 'хранилище', Гарри выяснил почти все его свойства — но способности 'окаменять' там не было. Правда, сама комната, которую Гарри, после некоторых сложных ритуалов привязал к себе, была невероятным произведением искусства трансфигурации. Она могла даже, используя знания Гарри о молекулах и атомах, обходить исключения 'Закона Гампа об элементарной трансфигурации', и создавать еду из некоторого объема воздуха. Но все это так и не приблизило Гарри к разгадке тайны 'Тайной комнаты'.

* * *

Сегодня, как всегда, профессор Бинс открыл записи и давай скрипеть, как немазаная телега; класс скоро впал в дремоту, изредка кто-нибудь очнется, запишет имя или дату — и снова спать. Скрипел он так с полчаса, и вдруг случилось нечто из ряда вон выходящее: Гермиона подняла руку.

Профессор Бинс удивленно оторвал глаза от тетради, он как раз дошел до середины заунывной лекции о Международной конвенции волшебников 1289 года.

— Да, мисс... э-э...

— Грейнджер, профессор. Я хотела спросить вас о Тайной комнате, — отчетливо проговорила Гермиона.

Дин Томас, тупо смотревший в окно, пришел в себя; Лаванда Браун, которая лежала на парте, скрестив руки и опустив на них голову, встрепенулась; Невилл и вовсе убрал руки с парты.

Профессор Бинс замигал.

— Мой предмет — история волшебства, — с хрипотцой на одной ноте проскрипел он. — Я, мисс Грейнджер, имею дело с фактами, а не с мифами и легендами. — Бинс сухо откашлялся, как будто разломал палочку мела, и продолжил: — В сентябре этого года подкомитет чародеев Сардинии...

И снова запнулся: Гермиона опять подняла руку.

— Да, мисс Грейнджер?

— Но, сэр, каждая легенда основана на фактах, верно?

Профессор Бинс был ошеломлен до такой степени, что всем показалось — никто никогда ни о чем его не спрашивал ни при жизни, ни после смерти.

— Ну что ж, — протянул Бинс, поглядев на Гермиону, как будто первый раз ее видел. — Пожалуй, вы правы. Однако легенда, о которой вы спросили, сущая нелепица, выдумка, я бы даже сказал...

Но деваться было некуда, весь класс навострил уши. Бинс рассеянно обвел учеников взглядом: на него вопрошающе уставились десятки глаз.

— Ну, хорошо. — Бинс даже растерялся. — Дайте-ка вспомнить... Тайная комната... гм, гм... Комната тайн... Все вы знаете, что школа 'Хогвартс' основана более тысячи лет назад — точная дата неизвестна — четырьмя величайшими магами и волшебницами своего времени. Наши факультеты носят их имена. Годрик Гриффиндор, Хельга Хаффлпафф, Ровена Равенкло и Салазар Слизерин. Они вместе выстроили этот замок, подальше от глаз дотошных магглов: уже тогда все ясновидящие предрекали пришествие Инквизиции. — Он невидяще глянул на учеников и продолжал: — Довольно долгое время они жили в дружбе и согласии, искали способных молодых людей и учили их, как тогда могли, в этой самой школе. Ну а потом между Слизерином и остальными пробежала черная кошка. Слизерин требовал очень строгого отбора. Он считал, что секреты волшебства должны храниться в семьях чистокровных волшебников. Маглам он не доверял. В конце концов, Слизерин и Гриффиндор совсем рассорились, и Слизерин покинул школу. — Профессор Бинс поджал губы, отчего его лицо стало похоже на мордочку старой сморщенной черепахи. — Вот и все, о чем повествуют летописи. Но с течением времени легенда о Тайной комнате затмила факты. Стали говорить, что Слизерин сделал в замке потайную Комнату. Так зародился миф. Согласно ему, перед тем как покинуть школу, Слизерин наложил печать заклятия на Комнату. С тех пор в нее никто не может проникнуть, заклятие снимет только наследник Слизерина, освободит заключенный в Комнате Ужас и выгонит с его помощью из школы тех, кто недостоин изучать волшебные искусства.

Бинс кончил, в классе воцарилась напряженная тишина. Ученики не сводили с Бинса глаз, ждали продолжения, а Бинсу эта чепуха порядком надоела.

— Все это, разумеется, миф. Комнату искали, и не раз; искали самые сведущие ведьмы и маги. Комнаты не существует. Это всего лишь страшная сказка для глупцов.

Гермиона снова подняла руку.

— Сэр, а что это такое, 'заключенный в Комнате Ужас'?

— Легенда гласит, что это чудовище, которое будет повиноваться лишь наследнику Слизерина, — пояснил профессор Бинс сухим, шелестящим голосом.

Ученики испуганно переглянулись.

— Не бойтесь, никакой Комнаты нет. — Профессор Бинс зашуршал бумагами. — Ни комнаты, ни чудовища.

— Но, сэр, — сказал Симус Финниган, — вы говорите, что Комнату сможет открыть только настоящий наследник Слизерина. Не значит ли это, что, пока он не явится, никто ее не найдет?

— Глупости, О'Флаэрти, — рассердился профессор Бинс. — Этой Комнаты нет. Уж если ни один директор школы ее не нашел...

— Простите, профессор, — пропищала Парвати Патил, — может, тут просто нужна черная магия, а у нас черных магов нет. Гарри про себя усмехнулся. Он знал, по крайней мере, троих в этой школе, кто замечательно разбирался в черной и Темной магии.

— Если волшебник не прибегает к черной магии, мисс Пеннифезер, это не значит, что он не владеет ею, — будто услышав мысль Гарри, повысил голос Бинс. — Повторяю: если уж предшественники Дамблдора...

— Но, может, нужно быть в родстве со Слизерином, а ведь директор... — начал было Дин Томас, но тут уж профессор Бинс вышел из себя.

— Все, хватит об этом! — отрезал он. — Это все миф, сказка, легенда. Зарубите себе на носу: Комнаты нет. Как нет ни малейшего доказательства, что Слизерин вообще устроил в замке потайной чулан. Я сожалею, что рассказал вам эту глупую историю. И давайте вернемся к истинной истории, к твердым, надежным, проверенным фактам.

Не прошло и пяти минут, как класс снова сонно оцепенел.

* * *

Однажды в гостиной, Гарри застал интересный разговор...

— Кто же все-таки напал на кошку? — негромко спросила Гермиона у Рона, как будто продолжая прерванную беседу. — Кому нужно, чтобы в школе не было сквибов и магглов?

— Правда, кто бы это мог так ненавидеть магглов? — с деланным недоумением ответил вопросом на вопрос Рон.

— Ты о Малфое? — Гермиона вопросительно взглянула на Рона.

— О ком же еще? Ты ведь слышала, как он сказал: 'Вы следующие, грязнокровки!', помнишь? Да ты взгляни на его надменную рожу, спорю на что угодно, он...

— Это Малфой-то наследник Слизерина? Что-то не верится. Тем более, его сестра... — перебила его Гермиона.

— Эта дура? Да она никто. Очень даже может быть, что отец отречется от нее. На что ему эта Бетти? — нарочито громко заявил Рон. Слова достигли адресата — Бетти покраснела, сжала ладошки в кулачки и... выдохнула, вернувшись к своей домашней работе.

— А вот остальная семья... — уже тише протянул Рон и отложил черного шахматного слона, которого вертел в руках. — Ведь они все учились в Слизерине. Малфой постоянно об этом говорит. Может, они все Слизерину родственники? Отец Малфоя уж точно темный колдун.

— Да, вполне может быть, — не очень уверенно проговорила Гермиона.

Потом огляделась и резко скомкала разговор:

— Ладно, я буду делать домашнюю работу.

6. Рождество и все такое.

А проблемы в школе еще только начинались.

К понедельнику всю школу облетело известие, что Колин Криви, первокурсник-гриффиндорец пал жертвой неведомого 'окаменителя', и теперь лежит в больнице. Пошли самые невероятные толки, один страшнее другого. Первокурсники боялись ходить в одиночку, не ровен час, кто-нибудь нападет.

На Джинни Уизли лица не было, она ведь сидела с Колином за одной партой. Фред и Джордж, ее братья с четвертого курса, развлекали ее на собственный лад. То обрастут мехом, то покроются нарывами и выскочат из-за статуй. Довели до того, что ей стали сниться кошмары. Узнав про их проделки, Перси Уизли, являвшийся старостой факультета, обещал написать домой. И братья стали придумывать для сестры развлечения попроще.

Втайне от учителей началась повальная торговля талисманами, амулетами и прочими оберегалками. Гарри же откровенно насмехался над владельцами таких 'талисманов'. Максимум, эти странные вещи могли сгодиться только как метательное оружие сомнительной силы, или для того чтобы отпугивать здравомыслящих людей одним своим видом, часто довольно мерзким.

* * *

На второй неделе декабря, на очередном уроке Зельеделия раздался взрыв.

— Ложись! — громко скомандовал Гарри за секунду до этого, и на всякий случай воскликнул — Repagula silva!

И не зря — на команду почти никто не среагировал, а вот полусфера физического щита остановила капли Гойлова зелья, летящие в сторону гриффиндорцев, так что, среди них никто не пострадал.

На слизеринской же половине воцарился хаос. Ученики зеленого факультета, случайные части тел которых окропило зельем, с ужасом наблюдали за тем, как эти самые части тел медленно увеличиваются в размерах. Больше всего не повезло соседке Гойла — Милисенте Буллстроуд, которую полностью залило, и которая теперь раздувалась по 'всем фронтам', пронзительно вереща.