В конце концов, Хоро осталась с Лоуренсом, сказав, что не хочет быть преследуемой до северных лесов ради оплаты долга, но в действительности он использовал долг только в качестве предлога остаться вместе.

Нет, он на самом деле верил. Верил, что, даже расплатившись, Хоро всё равно захотела бы остаться с ним, пока они не доберутся до северных лесов. Конечно, ему было слишком неловко сказать ей об этом. А теперь Хоро всё это вот так перевернула. Она знала, что долг — это повод для них обоих, но именно поэтому использовала его, чтобы поторговаться с Лоуренсом. Одно слово рвалось из его сердца — нечестно! Хоро действительно слишком хитрая.

— Наверное, стоит вернуть долг поскорее и отправиться на север. Узнать, как там у Паро и Миюри, — добавила Хоро, отвернувшись, и нарочито вздохнула.

Лоуренс подавлено смотрел на маленькую девушку-волчицу. Лицо её выражало отвращение. Что делать, чтобы вытащить её из этого состояния?

Если Лоуренс будет упрямо настаивать, что Хоро должна вернуть долги, после чего она сможет идти куда угодно, она, он чувствовал, и впрямь может это сделать. Но этого Лоуренс не хотел. И в этом причина боли в его душе.

Хоро на самом деле не просто милая девушка.

Лоуренс посматривал на неё, отчаянно стараясь выйти из ситуации, но она так и сидела отвернувшись.

Он не мог понять, сколько это длилось.

Наконец, Лоуренс заговорил:

— Я не назначал срок возвращения долга. Если вернёшь к тому времени, когда доберёмся до северных лесов, это будет нормально. Так хорошо?

Однако Лоуренсу тоже было свойственно упрямство. Он не мог раскрыть этой нахальной девушке-волчице того, что происходило в его душе. И потому самым лучшим для него оставалось сдаться. И, похоже, это не было секретом для Хоро. Она не спеша повернулась к Лоуренсу и с удовлетворением улыбнулась.

— Мм. Я уверена, что верну долг до того, как мы достигнем северных лесов, — сказала с нажимом, потом придвинулась к нему поближе. — Ещё я собираюсь вернуть мой долг с лихвой. Иначе говоря, чем больше мой долг, тем больше твоя прибыль. И тогда...

Лоуренс видел прямо перед собой глаза. Красивые красновато-янтарные глаза.

— Масло... значит?

— Мм. Просто добавь это к моему долгу и купи.

Сомнительное умозаключение, но Хоро улыбалась такой довольной улыбкой, что Лоуренс возразить не мог. И потому ему осталось лишь кивнуть с утомлённым видом.

— Спасибо, — произнесла девушка-волчица и потёрлась головой его плечо, словно ластящаяся кошка.

И Лоуренс не почувствовал себя слишком плохо от этого. Он знал, что делает то, чего хотела Хоро, но и давняя тоска одинокого торговца также сыграла свою роль.

— Однако мне кажется, что ты и в самом деле достаточно сбил цену, — небрежно заметила Хоро, прислонившись к Лоуренсу и снова занявшись своим хвостом.

Эта волчица могла обнаружить людскую ложь. Он подумал, что врать бесполезно и ответил честно:

— Да, сбил цену, вернее, сделал так, что ему пришлось её снизить.

Однако прибыльность доставки доспехов не очень велика. Самое выгодное — закупить материалы, собрать доспехи и продать их. А доставка готовых доспехов действительно даёт солидную прибыль, как известно, только если доставлять их туда, где они постоянно требуются, и за эту прибыль надо серьёзно поторговаться. Лоуренс загрузился доспехами в Поросоне и отправился в Рюбинхайген, потому что там на них был надёжный спрос.

— И насколько сбил?

— И что ты сделаешь, когда узнаешь?

Немного отстранившись, Хоро посмотрела на Лоуренса и снова перевела взгляд на хвост. И до Лоуренса кое-что дошло. Хотя Хоро принудила его согласиться на покупку масла, её всё же беспокоила его прибыль.

— Я подумала, что нехорошо бить торговца, который с трудом машет крыльями.

Слова Хоро, однако, были пропитаны отвращением, и Лоуренс легонько ткнул её в голову.

— Доспехи — самый продаваемый в Рюбинхайгене товар, но и привозят его многие. Что, конечно, снижает прибыльность, поэтому поторговаться — вполне допустимо.

— Но если ты накупил так много, то это будет прибыльно, верно?

Доспехов было, можно сказать, полная повозка. Хотя доход по сравнению со стоимостью был невелик, но это был надёжный товар, а если посмотреть сумму прибыли, которую Лоуренс должен был получить, картина складывалась явно радостная. Более того, он потратил вдвое больше денег, чем имел. Когда вся прибыль от доспехов оберётся, она станет для него второй после прибыли от продажи перца. Если так и будет, тогда выгодой обернётся и покупка яблок в таком количестве, что они не помещались в повозку, не говоря уже о масле, но, если об этом сказать Хоро, страшно представить, что ещё она потребует, так что лучше об этом умолчать.

Хоро, не догадывавшаяся об его терзаниях, спокойно занималась своим хвостом. При виде этого Лоуренс почувствовал себя в глубине души виноватым.

— Ну, чтобы заплатить за твоё масло, прибыли хватит, — пришлось сказать ему в итоге.

Хоро с облегчённым видом кивнула.

Однако, прикинув цену покупки доспехов и ожидаемую прибыль, Лоуренс невольно пробормотал:

— Но, если подумать, специи всё же лучше.

— С ними должно быть лучше — на вкус.

— Не суди по себе. Я про выгоду.

— Хм. Тогда тебе стоило снова взять с собой немного специй.

— Цена в Рюбинхайгене и Поросоне отличается не слишком сильно, больше потеряли бы на сборах.

— Тогда отступись, — мягко произнесла Хоро, покусывая кончик хвоста.

— Если бы я мог торговать с прибыльностью, как у специй, или выше, у меня лавка появилась бы быстро.

Открыть свою лавку — мечта Лоуренса. Он хорошо заработал на суматошном деле в портовом городе Паццио несколько дней назад, но до исполнения мечты было ещё далеко.

— Может, есть что-то ещё. Ну... Может драгоценности, золото или что-то редкое.

— В Рюбинхайгене это тоже не особо прибыльно.

— Пчхи — чихнула Хоро, вероятно, волосок попал ей в нос, когда она вылизывала шерсть на хвосте. — Почему же?

— Слишком большой сбор. Торговцев, пытающихся ввезти золото в город, облагают огромной пошлиной, защищая этим немногих торговцем, которые освобождены от неё. Это делает их торговлю очень прибыльной.

Во многих городах, в которых позиции торговцев не очень сильны, такая мера защиты применяется к самым разным товарам. Но даже так в Рюбинхайгене приняли меры для очевидного преимущества немногих торговцев. Если принести золото в церковь Рюбинхайгена и сделать соответствующее пожертвование, можно получить на золото священную церковную печать, такое золото может стать оберегом, защищающим от опасностей путешествия, приносящим счастье или хранящим в сражениях. Такое золото, дарующее безопасность, военную удачу и даже рай после смерти, стоит чрезвычайно дорого.

Чтобы обеспечить высокие цены, распорядители церковного собора в Рюбинхайгене ограничили поступление золота ужасающими поборами и вступили в сговор с торговцами, являвшимися их детьми, а верх того установили невероятно жестокие наказания для нарушителей.

— Хмм.

— Если бы контрабанда удалась, — пояснил Лоуренс, — золото продалось бы раз в десять дороже закупочной цены. Но это слишком рискованно, и всем приходится соглашаться на скромный заработок с низкодоходных товаров.

И он, пожав плечами, задумался.

В городах, подобных Рюбинхайгену, есть торговцы, которые в день зарабатывают столько, сколько Лоуренс не заработает за всю жизнь. Это было трудно осмыслить, настолько трудно, что, казалось, это было за гранью действительности.

— Вот как? — потрясённо произнесла Хоро.

— Тебе что-то пришло в голову?

Возможно, Хоро, называвшая себя мудрой волчицей, набредёт на какую-нибудь неожиданную мысль. Лоуренс выжидающе посмотрел на неё, и Хоро, перестав извлекать набившуюся в гребень шерсть, ответила недоумённы взглядом.

— Нужно спрятать его и пронести?

Глупенькие девушки всегда милые, мелькнуло в глубине души Лоуренса при этих столь далёких от мудрости словах.

— Если бы это можно было сделать, это делали ли бы все.

— А почему ты этим не мог бы заняться?

— Чем выше сбор, тем больше опасаются контрабанды. И потому досмотр проводят очень строго.

— Если брать понемногу, они не обнаружат.

— Если обнаружат, самое меньшее — отрубание правой руки. Я не думаю, что прибыль стоит такой опасности. Это только если был бы способ пронести много... Но это невозможно.

Хоро осторожно погладила хвост и, наконец, удовлетворённо кивнула. На взгляд Лоуренса каких-либо изменений не было заметно, но Хоро нашла такое положение волосков, которое её устроило.

— Несомненно. Что ж, дела у тебя идут хорошо. Надёжный доход — чего ещё желать.

— Всё так, но есть кое-кто, растрачивающий этот надёжный доход.

Хоро, справившись с первоочередной задачей — хвостом, не стала отвечать на его выпад, а просто зевнула, вытерла выступившие при этом слезинки и перешла с козел в грузовую часть повозки.

Сам Лоуренс тоже не собирался её этим упрекнуть. Он оторвал взгляд от Хоро и стал смотреть вперёд. Пытаться разговаривать с тем, кто собрался лечь спать, бесполезно, и он сдался. Какое-то время из повозки до него доносились лязг сдвигаемых доспехов — Хоро устраивала место для сна, потом всё стихло, прошелестел довольный вздох. У Лоуренса было ощущение, что сзади возилась кошка или собака, и он усмехнулся. Он желал, хотя по ряду причин не должен был, но всё равно желал, чтобы Хоро оставалась с ним.

На этой мысли до него внезапно донёсся её голос.

— Чуть не забыла, я не собираюсь пить сама всё вино, заполученное от того дома. Выпьем на ночь вместе. И с вяленым мясом.

Немного удивившись, Лоуренс оглянулся — Хоро уже свернулась на дне повозки калачиком. Однако теперь на лице девушки-волчицы играла её обычная улыбка.

Лоуренс снова повернулся вперёд и сжал крепче поводья. Он старался так управлять своим конём, чтобы повозку как можно меньше трясло.

Глава вторая

Повозка спокойно спускалась с пологого холма, дорога вообще стала легче некоторое время назад, неровности местности ограничивались лишь невысокими пологими холмами. Это шло на пользу Лоуренсу, всё ещё страдавшего от последствий вчерашнего вечера. Если есть с кем поговорить, вдобавок хорошее вино с отменной едой, набраться достаточно просто. Поездка по горной дороге в таком состоянии легко могла закончиться на дне какой-нибудь пропасти.

Однако на этой дороге ещё долго не будет рек, тем более пропастей, так что можно просто положиться на своего коня, неторопливо тянувшего повозку. И потому Лоуренс время от времени позволял себе вздремнуть, ну а Хоро вообще разоспалась на дне повозки. Непрерывный мягкий храп раздавался за спиной Лоуренса. И каждый раз, просыпаясь на козлах, он благодарил Всевышнего за эту мирную торговую жизнь.

Такое тихое, умиротворённое время.

Наконец, вскоре после полудня Хоро проснулась и сонно протёрла глаза. На её щеке появился чёткий отпечаток доспеха, на котором она спала. Она с неопределённым выражением на лице забралась на козлы и приложилась к кожаному меху с водой, но, к счастью, ей удалось обойтись без похмелья. В противном случае повозку пришлось бы останавливать. Если бы её вырвало прямо на доспехи, на них остались бы следы.

— А, неплохая погодка, — оценила Хоро.

— Верно, — ответил её спутник.

Обменявшись неспешными фразами, оба зевнули.

Дорога, по которой они ехали, являлась одним из главных путей на север, и на ней встречались разные путники. Однажды им попался на глаза торговец с флагом такой далёкой страны, что Лоуренс видел этот флаг лишь на бумагах к ввезённым товарам. Хоро, вероятно, решила, что флаг был свидетельством гордости торговца за свою страну. На самом деле торговцы поднимали на чужбине небольшой флаг свой страны, чтобы издали узнавать друг друга при встрече и обмениваться новостями о родных местах. Даже странствующий торговец, находясь в чужой стране с другими языком, одеждой и обычаями, сможет словно прикоснуться к родине.

Хоро глубоко тронуло объяснение Лоуренса, она долго смотрела на флаг, поднятый торговцем, пока они проезжали мимо. Хоро сама покинула родину сотни лет назад, и её желание поговорить с кем-нибудь из родных мест было, вероятно, горячее, чем у торговцев из дальних стран.

— Ну, скоро и я смогу вернуться домой, — сказала она и улыбнулась, однако было видно, что она немного чувствовала одиночество. Лоуренс задумался, что можно было бы ей сказать в утешение, но конь всё тянул повозку, и ни одного подходящего словечка подобрать так и не удалось. В конце концов, безмятежность послеполуденного солнца стало брать над ними верх.

Наверное, нет ничего лучше солнечного тепла, когда приближается зима.

Потом это тихое спокойствие было нарушено. Лоуренс с Хоро начали понемногу подрёмывать на козлах повозки, когда Хоро вдруг встрепенулась.

— Ты.

— Мм?

— Чую много людей.

— Что-что?

Лоуренс поспешно натянул поводья, останавливая коня, прищурил чуть не слипавшиеся глаза и стал всматриваться вдаль. Небольшие холмы не заслоняли дороги, и видно было далеко. Но его глаза не различили человеческих фигур. Хоро встала на козлы ногами и посмотрела сама.

— Вон они. Наверное, что-то случилось.

— Оружие у них есть?

Скопление людей редко попадается на торговых дорогах. Может встретиться караван торговцев, перевозящих крупную партию товаров, группа паломников, направлявшихся в одно и то же место, или же какой-нибудь аристократ со своей свитой, наносящий визит в другую страну. Встреча с ними будет не слишком докучливой.

В то же время есть немало и тех, встреча с которыми сулит неприятности. Если доведётся столкнуться с разбойниками, потрёпанными дорогой солдатами, возвращавшимися с войны домой или отрядом наёмников, им придётся отдать всё, что есть. Опасней всего из них как раз солдаты. Имущество — это всего лишь вещи, а если попытаться сопротивляться, можно лишиться и жизни. Если же со злосчастным путником окажется женщина, нетрудно догадаться, что её ждёт.

— Кажется... оружия нет. По крайней мере, они не похожи на этих мерзких наёмников.

— Ты когда-то раньше уже встречалась с наёмниками? — не без удивления спросил Лоуренс.

Хоро со смехом обнажила клыки, перед тем как ответить.

— У них длинные копья, так что они могут оказаться назойливыми, однако им далеко до моей ловкости.

Зная её силу, Лоуренс не осмелился спросить, что стало с наёмниками.

— Эти люди... не разберу, — пробормотала Хоро и, оглядевшись по сторонам, откинула капюшон, высвобождая уши.

Её остроконечные уши были покрыты шерстью того же цвета, что и её волосы и шерсть на хвосте. Они точно так же выдавали её чувства, как и хвост, что позволяло определять, не лжёт ли Хоро. А сейчас эти уши выпрямились и повернулись вперёд.

Сейчас Хоро показалась Лоуренсу настоящей волчицей, выслеживавшей врага в степи. Как-то раз Лоуренс встретил подобного волка.

Это случилось облачным ветреным вечером. Двигаясь через пастбище, Лоуренс заехал на волчью территорию, до его ушей донёсся волчий вой. Этот вой шёл со всех сторон, Лоуренс понял, что окружён ими, его конь в панике порывался убежать. Тогда-то Лоуренс и увидел волка.