Гарвесте Аддамс и кубок огня (закончен)

— Независимо от того, как ты назовешь это, Гермиона, звучать лучше не станет. Это все равно гуано, — указал Блейз, тут же уклоняясь от Гермионы, зарычавшей и кинувшейся на него с ножом-бабочкой. Это напомнило Гарри о тренировке с оружием. Им стоило поскорее устроить хоть одну.

— Что мы тебе говорили о доступе сюда грязнокровок, Аддамс?

Гермиона остановилась, и рука Блейза поймала ее запястье. Они упали на диван и оказались в весьма компрометирующих позах, но когда сталкиваешься с Четверкой твердолобых идиотов, поза становится наименьшей из забот.

— Энтони, Миллисент, Дафна, Грегори. И прочие слизеринцы тоже. Ой, ой, какое приветствие. — Гарри встал, отряхнув юбку. — Кому я обязан удовольствием?

— Мы предупредили тебя в прошлом году, Аддамс, — сказала Дафна, сузив глаза. — Мы не хотим видеть ее здесь.

— Я такая же ведьма, как и ты! — сказала Гермиона сердито, выпутавшись из неподдающихся конечностей друга и встав рядом с Драко.

— Не сравнивай себя со мной, грязнокровка.

— Гарвесте...

Но Дафна, казалось, не услышала предостережения, не желая отступить перед всем факультетом. Она шагнула к Гарри, так что они теперь стояли нос к носу. Он мог чувствовать, как ее Сила вспыхнула тотчас под ее кожей. Она была сильной и бесстрашной, и совсем, совсем мертвой — сразу, как только он выяснит, где спрятать тело. Но пока Гарри только улыбнулся.

— Ты не напугаешь меня, Аддамс. Ты не напугаешь никого из нас. Ты будешь следовать нашим правилам, понимаешь, или получишь проблему. Мы можем сделать так, что ты, Блейз и Драко решите, что попали в ад. Нам не нужна здесь эта грязнокровка. И нам не нужен ты и твоя дурацкая Магия Крови. Ты здесь никто, — прошипела она, а потом наклонилась еще ближе. — Он возвращается, и когда он доберется до тебя, ты пожалеешь, что не умер.

— Да как ты смеешь!

Звук удара прогремел в тишине гостиной.

Грудь Гермионы вздымалась от ярости. Блейз и Драко, впиваясь взглядом в их соседей по дому, пытались удержать ее руки, чтобы не позволить ей снова добраться до Дафны. Слизеринка сидела на полу, одной рукой держась за покрасневшую щеку.

— Не смейте угрожать Гарри, никто из вас! И держитесь от нас подальше!

— Малышка, — сказал Гарри нежно, подходя сзади и заключая ее в объятия. Его замораживающее прикосновение, абсолютно неожиданное, успокоило ее, и она посмотрела вопросительно.

Она получила объятие. От Гарвесте Аддамса. Блейз и Драко переглянулись.

И тут Сила Гарри помчалась через комнату, заставляя всех дрожать. Тени заметались между свечами, и их дыхание превратилось в белый туман.

Гарри улыбался.

— Ты все сказала, Дафна? — спросил он беспечно.

— Ублюдок. Ты — фрик, развлекающийся переодеванием в одежду другого пола, и твоя сучка, и вся ваша дерьмовая компания, — злобно ругалась Дафна, вставая. Энтони и Маркус Флинт встали по бокам от нее, похожие на глыбы камня. — Ты пожалеешь, что подняла на меня руку, Грейнджер. Я тебе это обещаю.

* * *

— Я могла убить ее. Думаю, я действительно могла убить ее голыми руками.

Гермиона продолжала бормотать себе под нос, скручивая пальцы в узлы. Гарри шел подле нее, когда они брели по территории школы перед закатом. Сегодня прибывали делегации Бобатона и Дурмштранга, и все ожидали небольшое шоу в честь прибытия. Над ними реял в воздухе флаг Слизерина, рядом с флагами Хаффлпаффа, Гриффиндора и Рейвенкло. Драко и Блейз затихли, обдумывая то, что произошло в их гостиной.

Они никогда не видели, чтобы слизеринцы так открыто выказывали презрение. Драко решал, не рассказать ли об этом крестному, а Блейз размышлял обо всех тех ужасных вещах, которые могли теперь произойти с их однокашниками. Когда они смотрели друг на друга в той холодной как лед комнате, он знал, что Драко подумал о том же самом. И они хотели быть там, когда это случится. Они тоже хотели получить шанс на возмездие. Никто не имел права говорить с ними вот так, это было запредельной глупостью. Даже сейчас, когда слизеринские старшекурсники и Дафна смотрели на них, их гнев пылал как огонь. Идиоты, все они. Им следовало бы задуматься, что Гарвесте не позволит им уйти просто так.

Блейз по какой-то причине также размышлял об объятии. Возможно, это было просто его воображение, но когда он увидел Гарвесте, настолько нежного с Гермионой, он чувствовал... просто крошечный укол ревности.

— Посмотрите на небо!

Блейз встряхнулся, прогоняя мысли и игнорируя легкий румянец, ожегший щеки, и присмотрелся.

— Это дракон! — воскликнул какой-то восторженный первокурсник.

— Это летающий дом! — крикнул другой идиот.

— Это птица, — Гарри захихикал в свой веер. — Это самолет.

Нечто приземлилось с диким грохотом. Это были гигантские лошади, каждая высотой с дерево и огромная, громоздкая карета, которая из-за своего размера казалась чрезмерно раззолоченной. Дверца распахнулась, и вышла огромная женщина. Если все бобатонцы такие жуткие, подумал Драко, то их хогвартскому чемпиону не поздоровится.

Директор, если это была именно она, казалось, что-то тараторила Дамблдору. Она отчаянно жестикулировала, и их директор выглядел все более бесстрастным.

Как пена из неправильно открытой бутылки шампанского, из кареты выпала толпа вопящих девочек, спотыкающихся о собственные ноги, шанс на торжественное прибытие рухнул. Некоторые рыдали.

— Жалкое зрелище.

Блейз почувствовал, как сердце его остановилось. Он узнал этот голос. Он испуганно посмотрел на Драко.

— Моя валькирия, — сказал Гарвесте с несвойственным ему оттенком удивления в обычно ровном голосе. — Что ты здесь делаешь?

Снова Аддамс. Еще одна Аддамс.

Потом загрохотало и вскипело озеро. Темный, почти истлевший корабль с рваными парусами поднимался из воды. Блейз смотрел на него, оторвавшись от вида Гарвесте, кружащего вокруг сестры. Возможно, если ему удастся игнорировать их достаточно долго, это чудесным образом станет неправдой.

Вода все еще стекала с корпуса, когда директор Дурмштранга быстро спустился по трапу в сопровождении примерно дюжины студентов. Казалось, они пытались убежать от чего-то или кого-то. Потом появился Виктор Крам, всемирно известный ловец национальной сборной Болгарии, и он говорил с... парящей прической?

— Кузен Что?

О нет. Этого не могло быть.

Блейз несколько отстраненно смотрел, как Гарвесте и Уэнсдей с лету подскакивают к прическе и обнимают ее. Она двигалась и пищала, а они кивали, как будто понимали каждое слово.

Это был еще один Аддамс. Это не могло быть ничем более.

Три Аддамса. ТРИ. В Хогвартсе. Одновременно.

* * *

Вся школа гудела, обсуждая Крама, студентов Дурмштранга, Крама, и почти вейловскую красоту некоторых девушек из Бобатона, Крама, странную двигающуюся копну волос и снова Виктора Крама.

Гул был везде, за исключением гриффиндорского стола. Там напряжение было таким густым, что его можно было распиливать на блоки и строить здания.

Возможно, дело было в том, что сын Пожирателя смерти, сын Черной вдовы и самый жуткий мальчик сидели среди них — так, словно это было абсолютно обычным.

Возможно, дело было в том, что Гуляющий Шиньон тоже сел здесь, хотя у него не было видимых коленей, и он ел, хотя никакого рта тоже не было видно. Просто еды на тарелке становилось меньше, по мере того как она исчезала в воздухе.

Возможно, дело было в том, что некая двенадцатилетняя девочка, которая была настолько Готичной, что это заслуживало заглавной буквы, села рядом с ним. У нее выглядела как зомби, бледная и немертвая, и каждый раз, когда она бралась за столовые приборы, у всех в радиусе ста метров возникало непреодолимое желание нырнуть под стол.

Возможно, дело было в том, что Виктор Крам последовал за Шиньоном и тоже сидел за столом Гриффиндора, говоря со всеми пятью странными студентами и еще с Гермионой Грейнджер.

И это продолжалось, день за днем, в течение целой недели.

Это было нереально. Да что во всей вселенной могло свести их вместе?

* * *

— Семья Крамов изучала Магию Крови в течение многих лет. Они ведут маленький курс в Дурмштранге, но он на самом деле довольно поверхностный. Виктор поднатаскает меня в этом. Библиотека в их поместье — это просто умереть, — сказал Кузен Что. Или, по крайней мере, это Гарвесте пересказал Драко, Блейзу и Гермионе. Все, что услышали они: 'Бзз бззбзз бззззз бзз'.

— Нам хотелось бы посетить ее как-нибудь, — Гарри улыбнулся Виктору. — И, конечно, мы будем рады пригласить вас к себе, не так ли, Уэнсдей?

Уэнсдей хмурилась, терзая кусочек ростбифа на ее вилке.

— Это — та же фигня, что и во Франции. Когда мы получим настоящую еду?

Гермиона скривилась. Она уже слышала о тушеном мясе вейлы.

Гарвесте спросил свою сестру, как ей удалось уговорить мадам Максим на ее поездку в Хогвартс. Эта поездка и сам Турнир трех волшебников предназначались для студентов от семнадцати лет и старше. Ей даже не пустили бы в карету. Уэнсдей просто улыбнулась им, и когда она натянула свой шнурок на плече, Драко увидел серебристый отблеск. На ее ботинке было небольшое пятнышко крови. Он решил, что предпочитает ничего не знать.

И Кузен Что, и Виктор Крам бросили свои имена в Кубок огня. А еще — Седрик Диггори из Хаффлпаффа и Клиффорд Уоррингтон, увалень со Слизерина. Фред и Джордж Уизли также предприняли энергичную попытку, и теперь сидели за столом, поглаживая свои длинные белые бороды и выглядя очень довольными собой. Гриффиндорцы был столь добры, позволяя сидеть за их столом, хотя, возможно, это было больше следствием того, что Виктор Крам шел везде, куда шел Кузен Что. Слизеринцы злились, глядя на все это. Блейз фыркнул. Поделом им.

Рональд Уизли и Симус Финниган попытались завязать разговор и теперь сияли, словно пара фанатов, чьи самые безумные мечты осуществились.

Флер Делакур, одна из девушек из Бобатона, также попыталась поговорить со знаменитостью, но единственный взгляд темных глаз Уэнсдей через плечо — и она шарахнулась прочь, как испуганный кролик.

— Когда имена чемпионов будут названы, я попрошу, чтобы они прошли в соседнюю комнату.

— Бзз бзззз бззбзз бззз, — сказал Кузен Что. Виктор наклонил голову на мгновение, затем кивнул.

— И тебе того же, — сказал он своим низким, хриплым голосом.

— Вот, сейчас, — сказал Драко, вытягивая шею.

Деревянный кубок на возвышении вспыхнул красным и выбросил обугленный кусок пергамента. Дамблдор поймал его.

— Чемпион от Дурмштранга — Виктор Крам!

— БЗЗ! — рассердился Кузен Что.

— Следи за языком, Кузен Что, — сказал Гарри с улыбкой. — Поздравляю, Виктор.

Под шумное приветствие студент Дурмштранга встал и поклонился всем присутствующим. Затем, прежде чем пойти к выходу в специальную комнату, он склонился.

И поцеловал макушку того, что было головой Кузена Что.

Брови Гарри выгнулись так высоко, как Драко никогда не видел, и он посмотрел на Уэнсдей. Она пожала плечами, столь же недоуменно.

— Чемпион от Бобатона — Флер Делакур!

— Я надеюсь, она подавится жабой, — автоматически произнесла Уэнсдей, но без должных эмоций. Она все еще была ошеломлена.

— Кузен, — попробовал Гарри, откашлявшись. — Ты никогда не говорил нам, что... что у тебя есть бойфренд.

Очевидно, волосы могли краснеть.

— Чемпион от Хогвартса — Седрик Диггори!

— Как?.. — Гарри целую минуту открывал и закрывал рот, затем обернулся к Гермионе за подтверждением.

Как бы ловко Гермиона ни обращалась со словами, она не могла придумать, что сказать.

— Что — это девочка или мальчик? — прошептал Драко своему другу.

— Мы не знаем. Мы даже не уверены, что Кузен Это, его отец, был Он. Это — тайна Аддамсов.

— Бзз бззбзззз бззззбз бз бззз бззбзззз.

— О, ну тогда все в порядке, — сказала Уэнсдей, расслабившись. — До тех пор пока у него не завелись забавные идеи. Ты знаешь, что случается с людьми, у которых возникают всякие такие идеи.

— Бззз.

— А что случается с людьми с забавными идеями? — спросила Гермиона.

— Они начинают смеяться. Пока не умирают.

Голос Дамблдора, ровный, но со скрытым оттенком напряженности, прервал их хихиканье.

— Это не... что за... Гарри Поттер.

Драко испуганно обернулся к Блейзу, когда увидел, что его дыхание стало видно в воздухе.

Кубок внезапно загорелся черным пламенем. Секунду спустя после того, как все они нырнули под столы, он взорвался.

Глава 3

не бечено

Гарри оставил позади притихших студентов. Как только за ним и Дамблдором закрылась дверь, по всему залу вспыхнули шепотки.

— Да просто чтобы заполучить еще немного славы, ха!

Копна волос Кузена Что была единственным, что удержало Уэнсдей от праведного гнева и кары всем окружающим, когда она услышала слова 'Гарри Поттер', и золотые пряди тут же обвили ее запястья, едва она с рычанием обрушилась на несчастного Рональда Уизли.

— Что ты сказал о моем брате?

Близнецы отбуксировали своего брата подальше назад, маниакально улыбаясь.

— Ничего, он

— не говорил ничего

— вообще, ведь так, Рон,

— чокнутый, глупый,

— безмозглый моллюск?

— Бззз-бззз-бзбз, — сказал Кузен Что примирительно. Уэнсдей с ворчанием опустилась на место.

Гермиона в панике ухватилась сразу за руки Драко и Блейза, когда после длительного молчания Гарри встал, с закрытыми глазами и бесстрастным выражением лица. Теперь она сжимала их до синяков, а они даже не дергались. Им и думать не надо было, они знали, что Гарвесте не стал бы бросать свое имя в Кубок тайком от них. Кто-то подстроил это. Кто-то вынудил его участвовать. Кто-то пытался убить его.

Гребаныйнедоумок...

Гермиона думала о выражении лица Пэнси, когда они нашли ее, и о том, как Гарри вошел в Тайную комнату, чтобы встать перед Лордом Волдемортом, и об осознании, что он способен убить за них.

...отродьетухлойспермылопатутебевзадницу...

Блейз думал о той ночи в больничном крыле, ощущении палочки Винсента Крэбба в руке, о руке, которая потрепала его за щеку, и о понимании, что Гарвесте сделает что угодно, чтобы защитить их.

...чертовзадоголовыйублюдок...

Драко думал о своем отце, о том, что Гарри разыскал его первым, и о том, что он говорил и обещал, что они четверо больше, чем друзья, и он поддержит их всегда и во всем.

...когда он попадет в мои руки, я сверну ему шею...

...и станцую на его могиле...

Все трое неотрывно смотрели на закрытую дверь.

* * *

— Это нелепо!

— Я требую, чтобы мне разрешили повторно представить имена моих студентов!

Гарри проигнорировал спорящих взрослых, приняв решение вместо этого встать рядом с Виктором и Седриком. Флер стояла чуть поодаль, держась в тени своего директора. Она злилась, словно избалованная маленькая девочка, лишенная развлечения, и быстро говорила что-то по-французски.

— Ты бросил свое имя, Гарвесте? — спросил Седрик с любопытством. — Не слишком ли ты юн?

Виктор расхохотался.

— Ничего подобного, когда дело касается Аддамса.