— Ты говорил, да.
— Видишь, никакой мистики. Ты произносишь достаточно чётко, я внутренней командой включаю микрофон на внешний приём, выделяю фразу и твой вопрос идёт в сеть. Когда нужно, я его корректирую — нервными импульсами, внутренней артикуляцией или микродвижениями глаз, ну или чем посложнее. Ты что, в школе этого не проходила?!
— Ничего себе! — тихо сказала Ирина, не слыша вопроса, — с такой скоростью...
— Ничего невероятного, я выдаю информацию и одновременно получаю и обрабатываю следующие порции. Чисто опыт работы с мыслепотоками. Да это ж просто игрушки, ты не можешь себе представить, что опытные пилоты, "сетевики" или управленцы вытворяют. Просто тренировка.
— Офигеть...
— Да ничего тут не "офигеть", гиперзвуковиком управлять сложнее, а космическим челноком ещё сложнее. Там ошибся раз в сигнале и "всё".
Света тревожно глянула на Саню. Тот, не обращая на это внимания, повернулся к москвичке: — Ирин, давай, чтоб было по-честному, ты тоже будешь отвечать если мы спрашиваем? Ага?
— Конечно.
— Такое ощущение, что ты вообще не в курсах, как работает Нейросеть и что с ней делают. У нас считается, что Россия тоже подключена к Сети и типа мы единое пространство, как с Поселениями. Я тебя уже два раза спрашивал, проходите ли вы Сеть в школе, ну так как? У вас там с Сетью что, не работают что-ли? Слепому видно, что ты с Сетью вообще не умеешь обращаться.
— У нас в провинции по Сети очень мало специалистов, — сказала Света, в основном они в Москве, а к нам, говорят, потом распространится, когда подготовят и всё прочее...
— Да нафиг никому у нас не нужна ваша Нейросеть! — со злобой процедила Ирина. — Большой Брат, б... — она не стала договаривать бранное слово, ей уже доводилось сталкиваться с тем, что у местных матерная брань, в целом, считается не признаком крутости, а скорее, диагнозом распущенности.
— В Москве из 6 миллионов населения больше двух пользуются Нейросетью, — спокойно ответил Саня.
— В отчётах может и так, а все нормальные люди только вид делают, что пользуются! В школе вид делают, что учат это ваше говно! Нормальные учителя всё прекрасно понимают и им тоже не нужно, чтобы и дети жили в вашем электронном ГУЛАГе! — неожиданно взорвалась дамочка.
— Ирин, — спокойно спросил Абай, а ты можешь вразумить тёмных — при чём вообще тут ГУЛАГ?
— Точно, — усмехнулся Саня, — как бы сказал наш Ромка: "Где Сеть и где ГУЛАГ"? Поделись сокровенным!
— Да каждый твой шаг записывается? Ошибку сделал на работе и всё! Бездушная садисткая система!
— В Поселениях Сеть включена на работе всегда, тут, в Океании часто, в личной жизни — исключительно по желанию. У вас в России, что расстреливают за ошибки на работе?
— Нууу, нет, но могут наказать...
— А как? Десять лет без права переписки что-ли как в фантазмах про Сталина?
— Нет, ну это... могут не повысить в должности, премии не дать или даже выгнать...
— Это сильно отличается от концлагеря, ты не находишь? А если находишь, то нахрена говоришь?
— Люди в страхе...
— Чего они именно они боятся, Ирин?
— Надзора...
— То есть объективных причин для страха нет? Или люди у вас знают, что неквалифицированы, нечестно занимают свою должность или плохо работают и боятся, что об этом узнают, так что-ли?
— А кто идеально квалифицирован?
— Такие есть, но мало. В начале работы никто не квалифицирован "на полную", так им же Сеть как раз и подскажет где ошибки и как их исправить. Как же тебе узнать, что ты ошибся, если ты про это не знаешь! Если честно работаешь, то как раз обучишься. Чего вы там боитесь?
— В России образовался целый слой людей, которые хотят считают своим правом имитировать работу и не хотят, чтобы про это знали, — мрачно сказал Абай.
— Так везде, Абай, — ответил Саня, — так проще.
— У нас такого почти нет, — ответил Жобаев, — люди другие. Ну и Сеть тоже...
— К вам такие люди подобрались, — вставила Света, кто не подходит, тот улетает, а с Земли улетететь некуда.
— Вам Сеть тоже помогает, да только её использовать не хотят.
— Не все хотят, — ответил Саня.
Повисло молчание, хотя они уже подходили к дому и по-любому разговор надо было закруглять или приглашать Ирину домой. Этого явно не хотелось.
Вдруг из-за живой изгороди метрах в ста выкатило что-то странное: розрачный ребристый эллипс похожий на мяч для регби, размером с джип. "Мяч" без всякого усилия развернулся прямо на месте и рванул к ним.
— Я тут Меланью позвала пообщаться, она прикатила посмотреть на живого марсианина, — призналась Катька.
— Кто? — сделала большие глаза Ирина.
— Меланья. Но ты её так лучше не называй. Она не любит, когда её чужие так называют может и вспылить, вообще-то она Мелани.
— Это кто, француженка что-ли?
— Ну да, предки из французских социалистов, ну или коммунистов, давно ещё эмигрировали, их тут полно.
Мяч из прозрачного пластика уже подкатился почти в упор и резко затормозил на расстоянии метра в полтора, дав реверс и обдав компанию песком.
— Пардон! — из вездехода выпрыгнула пышущая здоровьем загорелая до как шоколадка курносая деваха лет 17 с выгоревшими до желтизны волосами, одетая только в полупрозрачный платок, завязанный на правом боку. Девахе явно было, что показать и она это отлично знала.
— Ты где шаталась? — строго спросил Катька.
— Да наши раздолбаи катер не успели подогнать, пришлось на вездеходе ползти, сама знаешь, как он по воде идёт!
Девица приобняла Катю, коснулась щекой щеки Светы, махнула Ирине, нахально поцеловала Саню в губы, совершенно бесстыжим образом на секунду прижавшись всем телом, от чего тот заметно смутился, а Света заметно напряглась.
Деваха, не спрашивая, забрала у Абая несколько вещей и протянула ему руку: — Мелани.
— Абай, — ответил пилот, видно было, что он ничуть не смутился.
— Это ты с Марса?
— Не похож?
Света с интересом осмотрела на вездеход — сейчас было видно, что мяч не целый, а составлен из перекрывающих друг друга пластин, вроде щитов, отстоявших на полметра друг от друга вглубь и в сторону. Было ощущение, что они легко могут сдвинуться в единое целое. Внутри находилось длинное сиденье.
— Эй, так ты идёшь, Абай? Меланья, а ты? — спросил Саня обоих, которые уже бодро болтали о какой-то чепухе.
— ЭЭЭ... Я потом сам приду... меня Мелани пообещала новому способу плавания научить... это... ну с ластами...
— С ластами? — ухмыльнулся Саня, — такое кому попало доверять нельзя! Вот Меланье можно.
Деваха фыркнула, в мгновенье ока побросала весь скарб Абая в нутро вездехода, толкнула парня самого внутрь, запрыгнула сама и "мяч", опять обдав всех песком, покатился к океану.
— У вас тут такое поведение для девушки вообще-то нормально? — процедила Ирина
— Не-а, — ответила Катька, — конечно, ненормально — так близко от людей тормозить. Просто Меланья экстравагантная, она водит здорово, да и знала, что мы отскочим в случае чего. Но ты права, так водить ненормально и не только для девушки.
— В общем, встречаемся завтра в 9, — сказал Саня. Пойдём смотреть подводные купола.
— — —
— Свет, а они тебе точно ничего не рассказывали про последний вылет? -спросила Сашина мама, пока они хлопотали на кухне.
— Не, честное слово, всё что сказали "получили новое оружие, вылетели, сбили, вернулись, ничего особенного". А Вы не верите?
Мама покачала головой: — Нет. Уж больно резко они сдружились с Абаем. Он парень отличный, но четырёх дней для такой дружбы недостаточно. Так с рутиной не бывает, что-то серьёзное произошло — мама вздохнула, — и ещё очень складно оба говорят, чуть не слово в слово.
— Думаете, сговорились?
— Уверена. В общем, пока не снимут секретность с вылета, ничего не узнаем.
— Лидия Алексеевна, — Света смутилась, — извините, вы потрясающе выглядите, как Вам удаётся...
Мама улыбнулась, — ИТ, интрегральный тренинг.
— Саша им занимается!
— Занимается, но больше по другой части.
— А Вы...
— Он потому и интегральный, что в нём всё включено. Саша занимается в основном боевым разделом, я то что называют омолаживающим, — она улыбнулась, — хотя это слово неправильное.
— У нас России про это почти не слышно...
— Просто неинтересно никому и на Западе тоже не интересно. У нас много занимается, на Поселениях ввели в обязательном порядке как часть физподготовки.
— Разве можно заставлять заниматься?
— Там нужно, гравитация пониженная и много чего ещё неприятного, так что приходится волей-неволей. Просто эффективно. Здоровье, долгая молодость.
— Так если настолько эффективно, то почему вы в России это не показываете, не распространяете?
— Отчего ж не показываем? Показываем. Распространяем. Только людям там неинтересно, они не хотят быть молодыми и здоровыми.
Света с изумлением посмотрела на маму: — Извините, я...
— Я знаю, что ты сейчас думаешь: "Во гонит тётка!" Когда я была как ты, то спросила своего инструктора то же самое и он мне ответил та же, что я тебе. Я подумала тогда "Во гонит!". Прошло много лет и я поняла, что он прав. Теперь вот говорю то же самое тебе.
— Я не могу поверить...
— Это неудивительно — такие как ты действительно не могут поверить. Но люди, в основном, другие. ИТ — очень серьёзная работа, объединяющая тело, сознание и чувства. Большинство людей будут искать таблетку от старости или лучше лягут под лазер хирурга, чем будут постоянно и осознанно "пахать", чтобы отсрочить старость и сохранить здоровье. Да, большинство людей выбирают быть больными и старыми. Мне тоже было трудно поверить.
— Но ведь...
— Посмотри, Свет, все с детства знают о пользе спорта и о том, что например, пить больше небольших доз и курить вредно.
— Конечно.
— Ну так посмотри в России вокруг себя. Много ли людей пьют и курят?
— Много.
— А регулярно занимаются спортом, если не в молодом возрасте?
— Мало. Да, очень мало.
— Правильно, а с ИТ ещё труднее. Он даёт много энергии, но потом. Постоянно переходить этот энергетический барьер могут далеко не все.
Заходило солнце, когда все вчетвером усаживались ужинать на веранде.
— А где Абай, кстати? — спросила мама.
— Ну, это, у них с Меланьей вроде как внезапный роман, — ответила Катька.
— В её внезапности не очень верится, она девка настырная, если она что-то решит, то так просто не удерёшь... — мама усмехнулась.
Саня сделал вид, что ничего не заметил: — Ну а что, типа да, космонавт весь такой с Марса. Необычно, романтика.
— Позови обоих ужинать, как натрахаются.
— Да ну их, — ворчливо ответил Саня, — они оба сеть отключили.
— Кать, сбегаешь за ними через час?
— Мам, почему я крайняя?
— Жизнь жестока. Ты самая младшая.
Катька вздохнула, — удавлю Меланью. — Ой, ребят, смотрите, новости важные.
— Включай головизор, — кивнул Саня.
Прямо над столом выпрыгнула крутящаяся гипнотически переливающаяся заставка: Прямая трансляция CNT.
Перед кивающим корреспондентом топталась группа каких-то странных людей, то ли блаженных, то ли обкуренных. Бородатый дядька с неподвижными горящими глазами фанатика, начал: — Международный экологический конгресс категорически требует немедленного прекращения опасных для планеты экспериментов с растоботами... мы оставляем за собой право для предотвращения мировой экологической катастрофы пресечь чудовищные безответственные опыты... — появилась крутящаяся объёмная карта земной поверхности, где растоботные островки были отмечены мигающими красными точками.
— Паршиво, — сказала мама, — что-то собираются выкинуть.
— Им надо что-то скандальное устроить, — ответил Саня, — после того что только что наворотили. — Кровь хорошо закрашивается следующей кровью.
— Смотри, одна точка совсем рядом с вашим островком. Там твой Вадик служит? — спросила мама.
— Да, километров 300. Это их зоне. Сейчас его наберу.
— Привет, Вадь! Как ты там, Пингвинчик? Уже в норме? От кого привет? От Ийки? Так она у тебя... А ну да, и правда недалеко... Давай завтра общнёмся вечером? А, дежурство будет? Ну ладно, давай после, не буду отвлекать.
— Что думаешь, Саш? — спросила мама.
— Он занят... в общем, у Вадьки завтра вечером дежурство. Сказал, что завтра подойдёт резерв, послезавтра ему дают отпуск. Я думаю, завтра что-нибудь выкинут. Максимум нагрузки на ребят будет завтра, решения придётся принимать при недостатке времени, ресурсов и усталости.
— А армия, она же у вас очень быстро реагирует? — спросила Света, — неужели нельзя быстрее?
— Армию-то потдятнуть можно быстро, но она заточена под поражение противника. От нас и ждут, чтоб жертв было побольше. Тут не боевые пилоты нужны с рефлексами на поражение, а специально подготовленные патрульные, сработавшиеся с техникой на правильных алгоритмах.
— Ладно, давайте есть, наконец, — сказала мама, — мы всё равно сейчас ничего не можем изменить, поэтому нечего волноваться попусту.
Подводные купола. Двадцать лет назад. Земля, Тихий океан.
— Выбора особо нет, — озабоченно почесал голову белобрысый пацан лет тринадцати, — три электромотора, по одному на измерение. Что б взять для передачи? — он задумчиво покрутил касаниями ладони голограмму конструкции с зубастым колесом.
— Композитный ремень, — предложил юнец с вьющимися волосами до плеч, он казался намного старше, но если приглядеться, то он того же возраста, что и его товарищ.
— Ну не знаю..., — ответил первый, — слышь, Рам, — обратился он к колдовавшему у стереопринтера смуглому парню лет семнадцати, — что думаешь про подачу?
Смуглый повернулся, посмотрел пару минут на голограмму с данными внизу и степенно ответил: — Ремень не пойдёт, даже композитный немного растягивается, точность поплывёт. Тут без винтовой передачи не обойтись. У стандартной винтовой точность 10 микрон на 300 мм, у шарико-винтовой 1 на 300, лучше её взять. Дороговато, но уж наверняка, если обращаться по уму.
— Дорого выходит, в параметры не впишемся, — ответил длинноволосый, — заказывать надо, у нас на острове такого не делают.
— Ладно, — сжалился смуглый, — после обеда посмотрю как оптимизировать.
С высоты десятиметрового полупрозрачного потолка мастерской растекался мягкий рассеянный свет, немного светились стены — работали световоды. Тут, под поверхностью острова, никогда не было жарко даже в разгар тропического дня — хитро организованная циркуляция океанской воды с небольшой глубины служила почти бесплатным конценционером. Сверху крыша подземного ангара выглядела как невысокий холмик из кораллового песка — люди экономили пространство, получали хороший вид и одновременно комфортную мастерскую.
Дымов шагнул в мастерскую, — Всем привет!
— Привет сосед! Салют, Катька! — обернулись несколько человек у столов и всякой машинерии.
— Это гости, типа маленькая экскурсия, — показал он на входящих Свету, Абая и Ирину.
Мальчишки в мастерской поздоровались и повернулись обратно, надо будет, подойдут и спросят, чего глаза продавать?
