— Хм-м?
— Да странно просто, вот пару недель назад ты людей нанимала, а теперь снова заявилась. Напортачили они, что ли?
— Не волнуйся, свое жалование отработали, некоторые — посмертно.
— Жаль, — вздохунл Гаал. — Ну да парни знали, на что шли.
— Да, — кивнула Тишайя, незаметно накрывая ладонью рукоять меча. Что-то ей очень не нравилось, но она не могла понять, что именно.
Какая-то частичка сознания внутри верещала, требуя бросить все, и бежать прочь, пока не стало слишком поздно. Последний раз такое ощущение посещало Тишайю перед приснопамятной дракой с Псами.
Она незаметно огляделась — ничего. Обычный полупустой зал, в котором написались несколько завсегдатаев. Трактирщик, спокойно занимающийся своими делами где-то в углу. Факелы, чадящие на стенах...
И все-таки, что-то было не в порядке.
— Эй, Серебряная, все нормально? — отвлек ее Гаал, и женщина поняла, что слегка отвлеклась.
— Да, извини, — она кашлянула. — Я хотела бы поговорить об одном очень личном и серьезном деле. Не здесь.
Гаал кивнул.
— Понимаю. Серьезное?
"Что-то не так, что-то не так, что-то не так"!
И тут Тишайю словно ударила молния — она еще раз пристально посмотрела на телохранителей Гаала, а затем перевела взгляд на него.
— Ах ты продажная сука...
Тот лишь грустно улыбнулся.
— Тиша, ну не надо так, ты же сама ехала, чтобы меня прирезать.
Она выхватила меч и рванулась с такой скоростью, что ни Одноглазый, ни его мордовороты не успели ничего сделать. Гаал недооценил ее, посчитав, что двадцать шагов и стол помешают Тишайе за пару ударов сердца преодолеть отделявшее их расстояние и нанести удар. Эта ошибка стоила ему жизни.
Алая кровь фонтаном брызнула из его распоротого горла, но Тишайю она не задела — та уже была на ногах, увернувшись от запоздалой атаки одного из мордоворотов, неслась к окну. Один из посетителей заградил ей путь, выхватывая длинный рыцарский клинок. Воительница, не останавливаясь, полоснула его в прыжке, и, приземлившись и перекатившись через плечо, вскочила, чтобы встретиться лицом к лицу с еще одним выпивохой, который, конечно же, простым посетителем также не являлся.
Она с ноги врезала ему по яйцам и пронеслась мимо согнувшегося пополам мужчины — прямиком к окошку. Оно было небольшим, но Тишайя тоже никогда не отличалась излишними габаритами. Располосовав бычий пузырь мечом, женщина рыбкой нырнула в него, оказалась на дворе и понеслась вперед — к выходу.
— И куда спешишь, сука? — раздался до боли знакомый голос.
Тишайя резко развернулась, и увидела лошадиномордую, спокойно стоявшую на крыльце. Судя по всему, та ждала появления своей оппонентки именно в этом месте.
Лицо копейщицы излучало злую радость.
— Вот и снова встретились, — ухмыльнулась она, перехватывая копье и надвигаясь на Тишайю.
Та кинула быстрый взгляд за спину и увидела, что выход перегораживают десять латников.
"Проклятье", — только и подумала Тишайя, готовясь принять свой последний бой. — "Так и умру, ни разу не поцеловав Анта".
Почему-то именно эта мысль, а отнюдь не грядущая — причем весьма болезненная — гибель расстроила ее чуть ли не до слез.
— Не волнуйся, — Малика точно прочитала ее мысли. — Убивать не стану, ты мне нужна живая.
И неожиданно она растворилась в воздухе, оказавшись в следующее мгновение возле Тишайи.
Страшный удар носком копья в живот выбил дух из Серебряной Молнии, бросив ту на колени. А затем в ее голове точно взорвалось что-то, и воительница ухнула в пучину беспамятства.
* * *
Когда спустя полчаса Малика вместе с сопровождением отправилась в путь, везя драгоценное содержимое в закрытом фургоне, она стала беспокоиться — пленница и не думала приходить в себя.
— Проклятье, — пробубнила она под нос. — Кажется, я перестаралась.
Да, она была очень зла на эту сучку, и, возможно, ударили заметно сильнее, чем следовало.
"А ведь она может дать дуба, так и не придя в себя", — эта мысль заставила ее спину покрыться холодным потом.
Она уже успела послать вестового голубя с отчетом о провале и обещанием, по крайней мере, разобраться с виновниками того, что все их планы пошли в задницу. Спустя пару дней пришел ответ.
Малика поежилась и снова проверила пульс пойманной ею красотки.
"Если она сдохнет, сдохну и я", — пришла копейщица к единственно верному мнению.
Она догадывалась, что наведываться в таверну, которую назвал Гаал, нет смысла — вряд ли ее противники такие идиоты. То, что одна из них решила сразу же после боя обрубить все нити, ведущие к ней, лишь подтверждало это предположение. Скорее всего, они укрылись где-нибудь неподалеку, вот только... Слово "неподалеку" могло таить в себе недели, а то и месяцы поисков, которых у Малики попросту не было — отец требовал результат, причем как можно скорее. Стало быть, вся надежда на эту спящую красавицу.
Малика задержала взгляд на восхитительных серебристых локонах пленницы и ее осенило.
"Хотя-я-я. А чего мне выискивать их, сами придут! А если эта птичка проснется, то и с ней потолкую".
Удовлетворенная своей отличной идеей, Малика сладко зевнула, и улеглась спать.
* * *
А вот хозяину замка на затерянном островке не спалось. Он нервно расхаживал туда-сюда, кусая губы в бессильной ярости. Тупость любимых деток всегда поражала его, но на сей раз они превзошли сами себя. Устроить примитивную ловушку, сделать так, что ее обернули против них же, а потом еще и сдохнуть!
— Проклятый Олтирн, ну почему именно он родился герцогом? — прорычал Дракон, обрушивая тяжелый кулак на стол, который жалобно заскрипел.
Он еще раз выругался и подошел к окну, чтобы понаблюдать за тренировками многочисленных воинов, собранных в замке.
"Как же не вовремя"! — промелькнула у него в голове грустная мысль. — "Просто невероятно".
Он вздохнул. Жизнь — вообще неприятная штука, но получить столь подлый удар от нее тогда, когда цель оказалась на расстоянии руки — протяни, и созревший плод упадет, — было очень обидно.
Дракон уже успел получить более подробный отчет от соглядатая, приставленного к сыну, и знал подробности. И то, что противник использовал дурманящую настойку — восхитительный прием, которому Дракон аплодировал бы стоя, не будь тот направлен против него, — и про то, что Малика, увлекшаяся каким-то придворным красавчиком, послала куда подальше свои обязанности. Знал он и про пленника, из которого удалось выбить имя Гаала — сравнительно известного в определенных кругах торговца вольными клинками.
Ему очень хотелось самому выдвинуться и проконтролировать Малику, но сделать это было нельзя — не отпускали многочисленные дела. Главной проблемой, конечно же, было удержание власти в герцогстве.
Дракон не был идиотом и прекрасно понимал, что сын-герцог — далеко не такая надежная гарантия, как кажется на первый взгляд. Он всегда может заболеть, пропасть без вести, погибнуть на охоте или получить шальную стрелу на поле боя. Поэтому Дракон успел подстраховаться — кое-кто из графов принес лично ему вассальную присягу, кто-то заложил последние штаны — Дракон за эти годы скопил определенные богатства, которые с умом использовал для достижения цели. И, конечно же, у него имелся малолетний бастард, происхождение которого могли подтвердить два десятка надежных свидетелей.
Возможно даже, что мальчик действительно принадлежал Олтирну.
Проблема только была в том, что ну него не было ни достаточного количества денег для того, чтобы купить каждого в королевстве, ни достаточного количества воинов для того, чтобы их всех запугать. В результате часть вассалов Олтирна подняли восстание, соседи, моментально сориентировавшиеся в сложившейся ситуации, начали вторжение, и, как ни странно, у принцессы, которая, казалось бы, должна больше заниматься своим безумным батюшкой, нашлись кое-какие сторонники.
А все из-за тупости одного сына и ума другого!
"Ну почему мои мозги достались именно этому таинственному Антэрну"? — в очередной раз спросил он себя.
В том, что неизвестный противник умен, сомнений не было никаких. Факт номер один — он практически безупречно привел в действие сложнейший план, подготовившись почти к любым неожиданностям. Факт номер два — при этом он сумел раствориться и залечь на дно, как будто его и не было. Факт номер три, он использовал сторонних наемников, и — Дракон был точно уверен в этом — ни один из них не мог видеть его в лицо.
Следствие?
Следствие простое. Его крови жаждет человек, не уступающий в остроте ума, а значит, это может стать проблемой, куда более серьезной, нежели противостояние с королем.
"Отправить кого-нибудь в помощь Малике, что ли"? — снова подумал он и снова отмел эту мысль. — "Не могу, каждый из моих детей нужен в герцогстве! Все, кто мешают нашим планам, должны умереть"!
Конечно, помимо детей, наделенных магическим даром в полной мере, у него было семнадцать воинов с зачаточными способностями, которые тоже кое-что могли... Вот только пятеро из них и так уже сопровождали Малику, пятеро — тренировали бойцов, а прочие помогали остальным детям навести порядок в герцогстве — вассалов следовало заставить дать присягу "единственному наследнику нашего любимого герцога". И их сил не хватало!
Дракон коснулся рукояти меча, прекрасно понимая, что и ему лично придется замарать руки. Делать это совершенно не хотелось. Во-первых, он уже был не так молод и здоров, как раньше — длительные переезды бередили старые раны, многие из которых все чаще напоминали о себе. Во-вторых, если говорить честно, сражений Дракон наелся так, что его от них тошнило. Вернее, тошнило от личного участия в битвах. Он осознавал, что не молод, и хотел провести остаток лет в покое и роскоши.
Но, увы, Дракон не был настолько богат, как хотелось бы, и попросту не мог себе позволить выбрасывать золото на ветер, платя убийцам за работу, которую мог сделать и сам. Награбленных в молодости денег хватило на титул и домен, а также на то, чтобы набить несколько сундуков, но в последние годы Дракон беззастенчиво запускал руку в сокровищницу Олтирна, полагая, что деньги сына — это его деньги. А теперь с этим возникли некоторые проблемы.
Те же сокровища, что хранились в его замке, как опасался чародей, в самом ближайшем времени могут понадобиться все до последней монетки.
"Если я правильно разобрался характере моего сына, с него станется притащить на хвосте целую армию", — невесело усмехнулся Дракон. — "И тогда мне понадобится собственная армия, не занятая на материке".
Он тяжело вздохнул, ощутив весь груз прожитых лет, приминающий его к земле.
"Ошибки прошлого всегда возвращаются. Иногда — для того, чтобы превратить в кошмар настоящее, иногда — чтобы лишить будущего".
Дракон не питал иллюзий относительно своего нового сына. Если человек ненавидит его так сильно, что готов выкрасть целого герцога из собственного замка, лишь бы только добраться до врага, значит, тому есть очень и очень веская причина. Такого человека не получится уговорить или переубедить. Его придется уничтожить.
"Если, конечно, получится", — с горечью подумал Дракон, сжав и разжав пальцы на правой руке.
Детки не знали всей правды, да он и не стремился ее поведать им, но великий воин чувствовал, как сила утекает сквозь пальцы с каждым прожитым днем. Нет, не Дар, тут ему до сих пор не было равных, а самая обычная сила: мощь мышц, скорость движений, реакция. Да, у него еще оставался опыт, опыт колоссальный, накопленный за многие годы сражений, вот только тело — его единственный друг и товарищ — стало превращаться в злейшего врага.
"А значит, нужно торопиться"! — промелькнула предательская мыслишка, которую маг клинка тут же отогнал.
Дракон знал, что спешка вызывает ошибки, которые приходится решать с еще большей скоростью, допуская все новые и новые просчеты. Этот процесс мог подпитывать сам себя, и нередко заканчивался смертью торопыги.
— Нет, спешить мы не будем, — прошептал он, и звук собственного голоса подействовал ободряюще. — Не будем. Наведу порядок в герцогстве. Потом... Что ж, думаю, что сумею отыскать другого мужа для принцессы, кого-нибудь, кто отвечает моим целям. А нет — ну, всегда остается последний вариант...
Смерть Олтирна не решило проблем короны, а лишь подарило старому маразматику и его слабовольной дочке небольшую передышку, воспользоваться которой король не сможет из-за старческого слабоумия, а принцесса — в силу неопытности и нехватки надежных людей.
"Но сперва...Сперва нужно дождаться отчета Малики и найти, наконец, этого Антерна. Найти и убить"!
Глава 18
Шел третий день с момента их возвращения в "Серебро и Медь". Естественно, ни Антэрн, ни Риис с Эйришей, и носа не показывали в постоялом дворе — распоряжения Тишайи на этот счет были однозначными и крайне здравыми. Все-таки они изрядно нашумели как на турнире — Антэрн был убежден, что таинственного мастера меча, пропавшего в ту же ночь, что был убит герцог, хотя бы то-то да запомнил, — так и после оного. Стало быть, имелся нешуточный риск того, что если не люди Дракона, то, к примеру, какие-нибудь оскорбленные дворяне захотят поквитаться. Поэтому троица проводила свободное время в небольшом домике неподалеку от города.
И все же на сердце у Антэрна было неспокойно — он чувствовал какой-то подвох, хотя и не мог сказать, что именно было не так, а потому — не находил себе места.
Мастер меча буквально замордовал своих учеников тренировками, все свободное время не расставался с мечом, по нескольку тысяч раз отрабатывая давно въевшиеся до автоматизма приемы. Он почти перестал спать — кошмары навалились с новой силой.
Но, увы, на сей раз его старая верная методика дала сбой — от тренировок легче не становилось! Напротив, чем дольше он ждал возвращения Тишайи, тем большая тревога охватывала Антэрна. Наконец, когда мастер меча уже был готов плюнуть на все и отправиться в таверну, чтобы постараться выяснить, куда же могла направиться Тиша, к ним прибежала одна из служанок.
Девушка была не просто встревожена, она была близка к панике.
— Господин! — пискнула она, увидев Антэрна.
Тот при виде лица служанки тотчас же огляделся по сторонам, но врагов не было.
— Что случилось? — резко спросил он?
— Вот, — та передала небольшой футляр для свитков со сломанной печатью. — Пришел человек, просил передать друзьям госпожи. Мы не решились сразу идти к вам и открыли сами.
Она зарыдала.
Антэрн выхватил футляр и извлек его содержимое — длинный серебристый локон и небольшой клочок пергамента, на которым корявым почерком было выведено:
"Прихади на пастаялый двор "Жырнай Парасенок" чирез три дня пасле пысма или ана умирет".
Он заскрипел зубами и сжал футляр так, что тот с хрустом рассыпался.
— Он ушел?
— Нет, мы схватили гонца.
— Правильно. Слежки не было?
— Он был один, это точно.
Антэрн боролся с подступающим ужасом, пытаясь мыслить рационально, но делать это было очень трудно — хотелось как можно быстрее вскочить на лошадь и мчать во весь опор, чтобы успеть к Тише, спасти ее!
