"Присоединилась, да?"
"А почему бы нет? От распития горячительных напитков магам нашего класса вообще-то ни жарко, ни холодно. Я без малейшего труда могу воспроизвести все симптомы опьянения любой степени "всухую" — и наоборот, оставаться трезв, как стекло, даже при диагнозе "в вашем спирте крови не обнаружено". Вопрос настроек второго слоя сознания, и только. Однако же ритуал..."
"Ну, ритуал. И что?"
"А то, друг мой, что существует множество обыденных вещей, которые без ритуала теряют всякий смысл, не принося ни радости, ни пользы".
"Странно слышать это от тебя. Ты ведь, мягко выражаясь, не поклонник традиций".
"Традиций — нет. Но ритуалы — это, Манар, дело совершенно иное. Хотя многое зависит от природы ритуала... Позволь, я воспользуюсь развёрнутым сравнением — немножко стибренным, ну да ладно уж: хорошие сравнения при пересказе не тускнеют".
"А если не позволю?"
"Тогда я сменю тему. Так ты не позволяешь?"
"Да чего там. Ты даже нравоучения читаешь так, что заслушаться можно".
"Льстец. Итак, о ритуале. К примеру, когда я в последний раз уединялся с моей любимой, мы вернулись к классике. То есть — одинокая красная роза в хрустальном сосуде, поставленном в центр стола; пара свечей — самых обычных, восковых, средней толщины; графин с вином, тоже, к слову, красным, плюс подобающие бокалы. Даже не скажу точно, сколько времени мы сидели за этим столом, потягивая вино, то разговаривая на разные темы, когда хотелось поговорить, а то умолкая и подолгу не произнося ни слова, когда говорить не хотелось. Но времени ушло немало, это точно. Потом мы немного потанцевали... точнее, Схетта совершила очередную попытку научить меня как следует чувствовать музыку — так, чтобы раствориться в ней, забыть о фигурах и ритме, исчезнуть в качестве совершающего некие телодвижения и возникнуть уже в качестве... гм... ну, художника, что ли..."
"Мне можешь не объяснять. Лада с её непревзойдённым чувством ритма и талантом творца точно так же мучается со мной".
"А я вообще-то не об этом говорил. И не о том, как Схетта старательно делала вид, будто на ней в самом деле платье, которое надо снять, чтобы не мешало... тьфу. Весь настрой сбил. Так я к чему клоню: ты думаешь, что мы маялись дурью и впустую тратили время? Два высших мага, друг мой! Нам не надо ни есть, ни пить, ни спать. Общение при помощи слов, а не прямой обмен мыслями для нас — как подача дымовых сигналов, то есть совершеннейшее излишество. Я уж не говорю о том, что при помощи несложного заклятья или даже простой волшбой мы можем найти и нажать в мозгу друг у друга те маленькие кнопочки, которые отвечают за получение поистине рафинированного, никакими примесями не испорченного удовольствия. Так зачем огород городить, следовать всем этим ритуалам? Нажми на кнопку — получишь результат!"
"Да, довод суровый. Как там: мы не ищем лёгких путей, простых решений и... гм..."
"...и удобных случаев. Лишь в преодолении трудностей, разрешении сложностей и борьбе с неудобством закаляется характер".
"Признайся: ты сам это придумал!"
"Ну да, придумал. Точнее, творчески развил. И что? Хочешь оспорить?"
"Если бы даже хотел, — не смог".
"Не хочешь преодолевать трудности?"
"Ой, давай лучше вернёмся к нашим красавицам..."
"Фигушки. Сначала доберёмся до Квитага, потом устроим дружескую потасовку, чтобы выяснить, на что годятся в бою твои Крылья и на что годится против Крыльев моя Предвечная Ночь. И только тогда, если будут какие-то положительные результаты..."
"Рин, откуда в тебе столько занудства?"
"Примерно оттуда, откуда в тебе столько лени".
"Вот доберёмся до места, я тебе покажу, насколько ленив!"
"Ой, страшно. Ой, боюсь!"
"Правильно. Бойся меня, ибо я велик и страшен. И, главное, беспощаден".
"Вот я и сказал, что мне уже страшно..."
"Сказал — соврал".
"Утешься тем, что про твою лень я тоже соврал".
"Зато я про твоё занудство..."
"Да, врать ты не умеешь. Но это ничего, подрастёшь — научишься".
"Опять странное высказывание, при твоих-то воззрениях".
"Воззрения — как раз то, что меняется с опытом. Должно меняться".
"Да это понятно. И ты никогда не говорил, что опыт сам по себе бывает излишним. Но вот отдавать предпочтение долгожителям перед юнцами... ты же сам, по сути, юнец!"
"Э, нет. По сути я уже не юнец. И не старец. Я, дружище, высший посвящённый..."
"Опять двадцать пять за рыбу деньги! Я тебя уже спрашивал, на что это похоже".
"Да. Но иного ответа не будет. Я не могу дать тебе готовое знание относительно своей новой природы. Не могу уже потому, что сам не имею о ней исчерпывающих ответов. Зато всё, что ты узнаешь, будет твоим и только твоим".
"Противник познаётся в бою?"
"Да. Воспользуйся этой возможностью, спрашивай меня вне обмена мыслями. И если что-нибудь поймёшь, поделись".
В Квитаге я первым делом показал Манару творение Схетты. Как в своё время на меня, на него Смирительный Коврик произвёл глубокое, но неоднозначное впечатление. До такой степени неоднозначное, что Манар даже счёл нужным выразить впечатления вслух:
— Ну ни... чего себе заклятье! Или это вообще не заклятье?
— Скорее, отчасти. Не только и не столько.
И добавил: "К магии Схетты простые определения не очень-то подходят... Но — к делу. Начнём с чистой волшбы, я ещё буду пользоваться резидентными активными формами, гандикапа ради. Потом — открытый бой с применением магии. Ну и в раунде номер три — полная свобода действий... кроме применения особо "шумных" атак. А потом посмотрим, как продолжать".
"А критерий поражения в очередном раунде?"
"Биологическая смерть, конечно".
"Сурово".
"Зато близко к реальности".
Смерть тела для прошедших "родильный бассейн" — это, конечно, не настоящая гибель. Если сознание не погасло и Сила не блокирована, биологическая смерть — всего лишь небольшая, быстро проходящая неприятность. Но как индикатор поражения она хороша. Потому что если противник убил тебя физически, серьёзного сопротивления ты уже не окажешь.
"Начнём", — скомандовал я. Манар развернул Тихие Крылья — и понеслось.
Первый раунд, несмотря на гандикап, я продул с блеском и треском. Не помогли мне ни извивы Голодной Плети, ни щит Зеркала Ночи, ни даже Фуга Истощения с Ореолом Значений (дорабатывать! срочно дорабатывать!). Риллу быстренько навязал мне ближний бой, в котором всегда был силён, поиграл, как кот с выпавшим из гнезда птенцом, а потом, одним ударом пробив и Доспехи Бога, и грудную клетку, остановил пальцы в считанных миллиметрах от моего сердца. Спасибо и на том, что не поступил, как Сейвел с троюродным дядюшкой. Вырванное сердце мне пришлось бы регенерировать не меньше минуты, и приятной эта минута не стала бы.
Во втором раунде дела пошли существенно веселее... Для меня.
Благодаря обретённым Тихим Крыльям Манар распоряжался энергиями такого порядка, что их смешно было и сравнивать с моей Силой. Это по меркам смертных магов я ну очень могуч и даже местами страшен — а рядом с риллу я мелок и слаб (хорошо хоть, что больше не крохотен и не ничтожен). Чтобы просто приблизиться к ним в части энергетики, нам со Схеттой потребовалось подключение к Реке Голода, то есть одному из великих заклятий. Быстренько восстановить такое подключение я не мог, ударными темпами наплодить кучу мощных автономных заклятий, что также могло возместить разницу в весовых категориях — тоже. Но во втором раунде я решил обойтись без крайних мер и воспроизвести ситуацию внезапной (для меня) атаки.
Иначе говоря, я противопоставил магической силе искусство. Что неизбежно — и сильно — затянуло противостояние.
В поединке магов лучше быть точным, чем неудержимым, быстрым, а не могущественным, умелым, а не сильным. Кроме того, снова ввязываться в ближний бой я не собирался, и оказалось, что Манар, если я не хлопаю ушами, не в состоянии меня поймать. Я убегал, он преследовал — но единожды упустив инициативу, потеряв меня из вида, мой ученик так и не нашёл меня вновь.
Он сотрясал "кисель" зондирующими импульсами — но уловом его становилась лишь каша ложных целей, хаотичных завихрений, смутных теней и неверных отблесков. Он вкладывал в ментальный поиск поистине сумасшедшую мощь — но находил лишь искажённые подобия сознаний, которыми могли похвастать твари Квитага... или нечто, способное ловко прикинуться таким же. В раздражении он даже попытался обшарить окрестности специально видоизменённым "слоем" Крыльев. Так люди, оказавшиеся в густом тумане, полагаются больше на осязание, чем на зрение или даже на слух. Но и в применении Крыльев он не преуспел: я ускользнул, скрылся, сманеврировал, на нужный срок обратившись в малую точку на ткани мира. А Манар, в отличие от Финхеля, оказался не так опытен и ловок, чтобы отыскать меня даже в таком укрытии.
При этом, скрываясь, я не уставал подбрасывать противнику неприятные сюрпризы.
Автономные заклятья, до срока, как и я, должным образом маскирующиеся, взрывались ему в лицо испепеляющим блеском и жадными лучами живой черноты, норовили впрыснуть под кожу яд и уловить в сети "медленного" времени. Впрочем, сравнительно простые физические атаки имели своей целью скорее рассеивание внимания Манара, чем нанесение ему реального вреда. Я ни на миг не сомневался, что даже высшая магия времени не преодолеет многослойную защиту Тихих Крыльев. А вот атаки ментальные и астральные...
Спустя каких-то полчаса мой ученик думал уже не столько о том, как бы отыскать меня в хаосе Квитага, сколько о том, как бы не пропустить очередную логическую бомбу. Быстрые бессистемные перемещения мало помогали избежать угрозы: мои бомбы так же игнорировали устроенную безумным риллу бучу, как подводные лодки игнорируют бушующие на поверхности штормы, и находили Манара всюду, куда бы он ни сбежал. Хуже того: чем дольше он умудрялся их избегать, тем более массированной оказывалась в итоге атака накопившихся бомб.
Попытки выстроить защиту при помощи Крыльев оказались не то, чтобы совершенно безуспешными, но и не особо полезными. Из очередного провала я извлекал драгоценные зёрна опыта, делая новые бомбы всё более сложными, более "умными", более опасными. А уж когда я перешёл к созданию атакующих стаей логических "торпед" и "мин-ловушек"...
...очередная логическая бомба оказалась изощрённой до извращённости западнёй. Манар влип в неё, не успев осознать угрозу, и несколько поторопился с избавлением от "липких" объятий чужой магии. Успешно преодолев три фальшивых слоя, он "подорвался" на четвёртом, и разум объял жидкий огонь. Похожие на маленьких сияющих мотыльков, искры падали в пруд чёрного равнодушия, порождая волны тоски и физически ощутимого бессилия. Неправильное пламя ползло по венам, словно неостановимый ядовитый прилив, оставляя вместо пепла завораживающе прекрасный узор инея: хрупкий, как чешуйки на крыльях бабочек, тонкий, как розовая пудра, неподвижный, как прожилки в окаменевшем сланце. Ленивая вязкая кровь показалась тяжёлой, как жидкий свинец, и усталое сердце перестало подгонять её ток... холод, тьма и гибель — они даже приятны, оказывается, если приходят вовремя, даруя отдохновение от лишней суеты.
Покой... сон... тишина...
И резкий, — в мелкие брызги сонный покой! — тёмный, почему-то больше недовольный, чем радостный, мысленный голос:
"Второй раунд за мной".
Инистая вечность рассыпалась с обиженным хрустким звоном. Сердце в груди осторожно дрогнуло. Потом ещё раз. Ещё... и — лихорадочно заколотилось, восстанавливая едва-едва не утраченный баланс, оттаскивая хозяина от грани смерти. Которая тотчас же показалась неуютной до дрожи и тайного омерзения.
"Ты..."
"Что — я? Уже ясно, что третий раунд проводить нет смысла. Если ты настолько уязвим к высшей магии разума, то..."
"Почему же нет смысла? В первом ты сделал гандикап в свою пользу..."
"И какой гандикап тебе нужен в третьем раунде?"
"Перестань прятаться. Этого мне вполне хватит".
В ответе Рина звякнула бубенцом на шутовском колпаке ирония:
"Ну-ну. Посмотрим".
Оправившись от сокрушительного ментального удара, Манар огляделся — и замер.
"Это нечестно!"
"С чего ты взял? Я больше не прячусь... но разве я обещал не использовать тела-отражения? Не помню такого".
"Да я вообще не знал, что ты тоже можешь существовать во многих телах, как Мать!"
"Теперь знаешь. Впрочем, это ещё не главный сюрприз..."
Из-за небольшой толпы Ринов потекли быстро уплотняющимися струями какие-то твари, отдалённо напоминающие помесь тварей Мрака, автономных заклятий и боевых машин. И каждая такая тварь по отдельности была не более, чем осой с ядовитым жалом — но в том-то и штука, что этих ос становилось всё больше... и по отдельности они не действовали.
Манар успел нанести два удара Тихими Крыльями и немного позже — третий. Толпу Ринов во время первых ударов он проредил, но не смёл: они выставили какой-то комплексный щит, один на всех, который отлично справлялся с задачей "задержать, рассеять и ослабить". А результаты третьего удара молодой риллу даже не смог толком отследить: к тому времени твари Рина, в которых с большим опозданием опознавались потомки автономных Стражей, заставили его перейти к круговой обороне.
Сознавая истинный источник угрозы, Манар пытался прорваться сквозь полчища тварей... куда там! Может, у него бы это получилось — если бы нашлось кому прикрыть спину. Увы, риновы творения очень ловко пользовались своим численным преимуществом. Фактически они атаковали как единое, почти разумное существо. Даже окружив себя сферой анизотропных искажений пространства и времени, до предела насыщенной энергией, Манар не долго оставался неуязвимым. Начисто лишённые инстинкта самосохранения и стремительно обучающиеся, Стражи буквально прогрызали в защите дыры, причём быстрее, чем риллу успевал эти дыры латать. Они во множестве погибали под ударами Крыльев, но категорически отказывались иссякать — в отличие от изобретательности Манара, оказавшейся прискорбно скудной...
"Сдаёшься?" — поинтересовался Рин довольно кислым тоном через Стража-ретранслятора.
"А куда деваться... сдаюсь. Отзывай этих..."
"Перейдём к разбору полётов. Ты сам-то понимаешь, в каком положении находишься?"
"В паршивом".
"Это ещё мягко сказано. Очень мягко. В прямом столкновении даже Лугэз — ищейка! — имеет неплохие шансы отправить тебя на перерождение!"
"Ну и что, что ищейка? Она ведь всё-таки моя старшая сестра, не лишённая Тихих Крыльев, и её проекция Меча..."
Я не удержался: скривился, как от хины.
"Манар, твоя сестра — ИЩЕЙКА. То есть существо, ограниченное по определению. Как автономные Стражи, которых я даже не штамповал лично, а призывал из Врат Войны. А ты вроде как риллу, способный, в теории, поддерживать своей Силой бытиё целого мира! И при этом ты используешь Крылья, как... у меня подходящего слова не найдётся, чтобы это описать!"
"Но..."
"И прекрати оправдываться. Победителю оправдания не нужны. Меня немного утешает лишь то, что иные "безземельные" риллу, вероятно, похожи на тебя своей... безыскусностью. Та же Гаргленз, например, своими талантами вызывает у меня преимущественно скепсис".
