— Сильный волк, быстрый. Хм, — пробормотал алхимик, осматривая, и продолжая гладить животное.
— И ещё настоящий засранец.
— Это вы про то, что он вас нечаянно сбил?
— Ага, ≪нечаянно≫, — выделил я последнее слово, смотря на волка. Тот тихо фыркнул, на что я, показал ему язык.
Фламель продолжал осматривать Дрейка, что-то бормоча под нос, я уже начал даже засыпать, как впрочем и волчонок.
— Очень интересно! — воскликнул наконец Фламель, разбудив меня.
— Да? Это же хорошо. Э-э-э-м… А что именно, интересно?
— У вас двоих сильнейшая духовная связь, вдобавок, вы одного возраста. Вы похожи на две части целого, что влияет на одного, влияет на другого.
— Хах, вот тебе и замена твоей Гермионы. Будешь встречаться с волком.
— Боже, Вульф. Ты снова за своё? Я не видел её две недели и нормально себя чувствую, не вспоминая о ней.
— Мда? А как же письмо?
— В отличие от тебя, у меня есть манеры. Если мне написали, я считаю правильным ответить человеку, ведь он старался, писал.
— Конечно-конечно. Ладно, забудем, что с удушением?
Я глубоко вздохнул. Как будто он сам не знает, что у нас с этим приёмом.
— С удушением всё хорошо, надо будет только опробовать.
— Вы что-то сказали, мистер Кенори? — спросил у меня Фламель.
— А? Нет-нет, просто размышляю вслух. Вы говорите, что я связан с этим волком, но почему вы так удивлены?
— Просто, когда маги впервые контактируют со своим Хранителем, маги способны несколько часов удерживать Хранителя в нашем мире, а с вашей связью, он может почти неограниченное время находиться здесь.
Если честно, я не понял смысла этой фразы, но как догадался, это должно быть хорошо. Подняв руку, я мысленно попросил волка идти домой, но тут же пригрозил чтобы без шуток. Дрейк растаял в дыму, оставив нас с алхимиком наедине.
— Должен признать, вы очень хорошо справляетесь с обучением, мистер Кенори.
— Это всё благодаря вашим тренировкам, и тренировкам профессора Снейпа. Правда иногда от этого хочется выть.
— Думаю, вы заслужили небольшой отдых от всего этого. Можете идти и отдыхать.
— Спасибо, мистер Фламель!
Радуясь освобождению, я вылетел из дома алхимика и устремился к себе. Это лето я снова проводил в Риме, в доме своего отца, и каждую свободную минуту (те редкие минуты между пробуждением и началом тренировок) я проводил в поисках чего-нибудь интересного. Но такого было очень мало, в основном, у отца в комодах были старые документы, в которые я даже не хотел вчитываться. Но кое-что, всё-таки, я нашёл.
Я совершил новый набег на кабинет на втором этаже, в котором я был уже раз семь наверно. Зачем я снова сюда пришёл, спросите вы? Это мне напоминает компьютерные игры, в которые я играл в прошлом. Всегда, при новом прохождении игры, ты находишь что-то новое, чего не видел и не находил ранее. Так случилось и в этот раз.
Под нижним ящиком комода я обнаружил небольшое отверстие, в несколько миллиметров. Интересно, очень интересно. Конечно, это может быть всего лишь ошибка, во время изготовки на заводе, но этот комод, примерно конца пятидесятых годов этого века, когда каждый предмет на заводах делали с тщательностью. Да и плюс, этот комод был из красного дерева, ни один рабочий не допустит такого отверстия в ящике, это я вам говорю, как человек, который в прошлом учился, и работал столяром-плотником. Значит это сделал кто-то из моей семьи. Какое извращение, так поступать с красным деревом.
Взяв ручку, и вытащив оттуда стержень, я вставил его внутрь. Кнопки там не было (как я вначале подумал), но приподнял нижнюю часть ящика. Вот оно как, ящик с двойным дном. Попахивает детективом. Ух ты, а я оказывается немного нервничать начал, губы расплылись в улыбке. Вытащив ложное дно, я заглянул внутрь.
Внутри лежала небольшая коробочка, документы, и несколько пачек денег. Естественно, я всё это достал и стал просматривать. Деньги меня не интересовали в полной мере (ещё бы, у меня в Гринготтсе полмиллиона галлеонов лежит, это если считать акции и разные вложения), поэтому я увлёкся документами. В основном, это были документы времён первой и второй мировой войны, что я, естественно, не мог не прочитать. Да, моя русская часть, очень любила узнавать всё, что связанно с войной, поэтому следующие несколько часов, я сидел в позе лотоса, с документами на руках.
— Интересно, не правда ли?
— Иначе, я бы не читал.
— Я имею в виду, мысли твоего деда насчёт начала первой мировой. Убийство Франца Фердинанда слишком типичный ход, для начала войны. Особенно если учесть, что он хотел преобразовать Австро-Венгрию, в новое государство.
— Считаешь, что кто-то хотел развалить империю Габсбургов?
— Это не я считаю, а твой дед. Особенно просмотри третью часть документов, где он указывает на первые попытки его убийства. Он указывает, что охрана, при первой попытке, была слишком урезана. А в день, когда его уже убили, Гаврило Принцип, слишком легко смог убить эрцгерцога, когда водитель свернул не туда.
— Конфундус?
— Точно. Дед тоже считал, что в этом мог быть задействован кто-то из волшебного мира. Эй, ты в порядке?
Я устало потёр глаза, переваривая информацию.
— Не совсем. Очень неприятно осознавать, что в этом участвовал волшебник.
— Это политика. А в политике, все средства хороши.
— Ясно. Ну что, продолжим читать?
— Потом. Меня сейчас привлекает эта коробочка, которую ты ещё не открыл.
— Как и меня, напарник.
Отложив документы, я потянулся к коробке, и вздохнув, открыл её. Внутри лежало удостоверение, на имя моего деда, несколько старых фотографий, а также…
— О, Тьма. Это же пистолет Люгера, Парабеллум Р.1908, переделанный на артиллерийскую модель PL.08. Да ещё и со снаряжением.
— Я вижу. Кстати, чего ты то так радуешься, Алекс? Я считал, что тебе нравится только холодное оружие.
— Засунь пистолет в морозилку, вот тебе и холодное оружие, — проворчал я. — Это же оружие времён первой мировой, принятый на вооружение в 1908 году. Чёрт, как же дедушка смог его переделать то?
— Да успокойся ты. Радуешься, как маленький.
— Ой, да ну тебя. Ничего ты не понимаешь. Хоть я и люблю клинки, я всегда мечтал о таком пистолете, ещё с того времени, когда подобное увидел в игре.
— А, точно. Как там она называлась?
— Resident Evil 4, если я правильно помню. Чёрт, я прямо на седьмом небе от счастья.
— Ребёнок, блин.
* * *
Мой день рождения прошёл достаточно тихо. Подарки я получил только от четверых людей. Мама подарила мне комплект праздничной одежды, подходящей для праздников и балов. Разумеется, одежда была итальянская. Её я присмотрел ещё в том году, но посчитал что мне рановато покупать такую одежду. А вот мама решила, что уже пора.
Сразу после маминого подарка в окно постучали. Это оказался Келетор, который прилетел с подарком, от моего друга Ланзо. Как обычно, от него мне достались заклинания, а также записи по зельям, и письмо, в котором он надеялся, что когда-нибудь я смогу его победить в тренировочном бою. Я улыбался как ребёнок.
Самое удивительное для меня, были подарки от двух других людей. Профессор Снейп прислал мне ножны и кобуру для Люгера, зачарованную на невидимость и с маглоотталкивающими чарами. Спасибо вам, профессор, я такого не ожидал. Надо будет узнать когда у него день рождения и тоже что-нибудь подарить. Николас Фламель подарил мне листок. Я вначале удивился, но когда прочитал, что там написано, запрыгал от радости. Это было разрешение на ношение моего фальшиона в любом месте волшебного мира, даже в Хогвартсе. В графе учитель, который ответственен за то, что я не буду пользоваться им просто так или в плохих целях, стояло имя великого алхимика.
Чёрт, такого радостного дня рождения, у меня ещё не было. Мама приготовила ужин, на который я пригласил Николаса Фламеля вместе с женой. Приглашал и Снейпа, но он оказался занят. Моя мама наконец познакомилась с человеком, которого я представил как учителя, а после ужина, мама и миссис Фламель уже по дружески общались. Мы с мистером Фламелем прошли в гостиную, к камину.
— Ещё раз, поздравляю вас с днём рождения.
— Спасибо, сэр. Я рад что вы пришли на этот небольшой праздник.
— Нашли ещё что-нибудь интересного в этом доме? — улыбнулся алхимик.
— Только старые документы, и какие-то записи. Что-то связанное с инквизиторами.
— Уже начали читать?
— Э-э-э-м. Нет, если честно. Там так много написано, что у меня голова болеть начинает. Но у меня ещё есть время, так что ещё прочту.
Через час, семья Фламелей, попрощавшись, ушли домой, ещё раз поздравив меня. Маме, от её новой подруги, достались рецепты с едой. Чувствую, скоро мама меня побалует новыми шедеврами. Наконец, развалившись в кресле напротив камина, я уснул.
Утром я проснулся отдохнувшим, не считая глаз, которые горели огнём.
— Насчёт документов, можешь не волноваться.
— С чего это вдруг?
— Я их прочёл, пока ты спал.
Очень хотелось накричать на Вульфа, что он сделал это без моего ведома, но подумав, я решил, что это неплохо. И отоспался, и узнал много нового.
— И что же мы узнали? И как все эти документы смогли уместиться в памяти?
— У людей очень много свободного пространства в голове, Алекс. Вы даже близко не используете свой потенциал.
— Много, говоришь? А как насчёт того, что люди многое забывают?
— Боже, что за дурак мне достался. Ладно, объясню понятнее. Память человека, похожа на квартиру, с огромным количеством комнат и ящиков. Каждая комната, это отдельный год, а каждый ящик это определённый день с записями. Так вот, когда ты долго не проверяешь ящики, они покрываются пылью и паутиной, от чего ты забываешь эти воспоминания. А то, что ты постоянно проверяешь, остаётся в памяти.
— В таком случае, у Гермионы в голове абсолютная чистота, не то что у меня.
— Ничего страшного. Немного усилий, и я смогу улучшить нашу память.
Надо признать, иногда я даже рад, что у меня в голове завёлся Вульф. Я ему этого не скажу, да он и сам знает.
— И что мы узнали из бумаг?
— Несколько приёмов, таких как изгнания демонов, ну и способ активации силы. Так что поздравляю, ты теперь не только маг, но ещё и инквизитор.
— Наши предки, наверное, были бы рады, — сказал я с сарказмом.
* * *
Как оказалось, инквизиторы обладали определённой защитой от магии, и могли её рассеивать. По этой причине, я не мог в полную силу использовать магию, моё тело интуитивно рассеивало её, пусть и не полностью. Наверно, я не стану великим магом, но это меня и не волнует. Сегодня было 11 августа, я должен был через несколько часов уезжать, но я сидел и выслушивал не громкие окрики в мою сторону от Фламеля.
— Больше никогда не используйте это заклинание, мистер Кенори! Вам понятно?!
— Да что здесь такого? Да, защита немного опасная, но всё-таки…
— Вы хотя бы знаете, что оно означает?!
— Ну… Судя по тому, как я это перевёл, это духовный щит, и всё.
Алхимик ещё немного походил по квартире, потом сел в кресло на против меня.
— Алекс, — впервые позвал меня по имени, Фламель, — вы не совсем точно определили значение этого приёма. Это не просто духовный щит, это последняя воля.
— В смысле, последняя?
Николас Фламель вздохнул, закрыл глаза, и откинулся в кресле. Продолжил он, спустя несколько минут.
— Это заклинание, использовали маги, находящиеся на пороге смерти. Он способен полностью защитить несколько человек, или целое здание, даже от взрыва, но цена за это, смерть того кто его использовал. Вам ещё повезло, что когда вы использовали щит, он работал не в полную силу, и вам достался не весь урон, а чуть больше половины.
— Хах. Ты оказывается чуть не сдох тогда. И стоило ли тебе влезать?
Я мысленно застонал. Мало мне было что Фламеля, теперь и Вульф издевается.
— Сэр, я понимаю, что это опасно, но я не мог иначе. Если бы я этого не сделал, то тогда погиб бы мой друг, а я не мог такое допустить.
— Я понимаю, — уже спокойно произнёс Фламель, — но хочу сказать, что не зря это заклинание носит название последняя воля. Потому что когда его используют, это последнее что делает маг.
Последнее что я сделаю? А если последнее, что я сделаю это будет спасённая жизнь близкого мне человека, разве это не правильно? Хотя ладно, меня интересует другое.
— Мистер Фламель, разрешите вопрос о Хранителях? — спросил я у алхимика, и дождавшись ответного кивка, продолжил. — Вы говорили о том, что маги могут вызывать, и на некоторое время контролировать Хранителей. Именно маги, а не маги духа, то есть получается, не только я способен на это. Это правда?
— Правда, но и не каждый маг способен вызывать своего Хранителя. Некоторым магам, которые например, росли вдали от магического мира, не хватает сил для вызова, даже если они очень могущественны.
— А вот тут, пожалуйста, поподробнее. Как могущественный маг, не способен на вызов Хранителя?
Алхимик слегка улыбнулся, вспомнив о своём.
— Каждый маг, в нашем обществе, растет в постоянном контакте с магией. Детей подпитывает сила родителей, но есть те, кто живёт в отрыве от нашего мира. Как например, ваш друг, мистер Поттер. У таких детей, магическое ядро повреждено, и часть магических сил испаряется, что ведёт к невозможности вызова Хранителя. Думаю, как вы уже узнали, Хранители очень щепетильны в своём выборе.
Ага, знаю. У меня до сих пор болят места укусов и царапин, оставленные этим засранцем Дрейком. Получается, магическое ядро Гарри повреждено из-за того, что Дамблдор оторвал его от мира магии. Старый гад.
— А есть шанс, восстановить магическое ядро? — спросил я у алхимика.
— Единственный способ, если маг с таким ядром, будет введён в сильную магическую семью, на правах родственника. К примеру, если он женится на дочке из такой семьи, — ответил мне Фламель, явно догадавшись что я интересуюсь судьбой друга. Вот оно как. Хотел узнать ответ на один вопрос, а получил сразу на два.
* * *
Попрощавшись с алхимиком, я вышел из его дома. Через несколько часов, я уже был в Британии, и поехал в Лондон, в Лютый переулок. Каждый раз, когда я смотрел на магов, то на автомате отмечал, как мне правильно атаковать их, и не быть убитым.
— Что это со мной?
— Инквизиторские навыки, они годами оттачивали способы убийств магов, вот и ты теперь отмечаешь это.
— Ну просто зашибись.
Наконец, я пришёл в лавку Актуса Ренура. Всё та же темнота внутри, всё тот же продавец.
