Однако Артурии не было дело до этого, а ее черному Экскалибуру не было дела до выставленных щитов.
В отличии от способностей Тамамо, чья сила была заперта в оковах Благородного Фантазма — клинок Артурии не имел подобной преграды. Хотя Экскалибур, благородный клинок и был регалией, сравнимой в своей легендарности с Ята-но-кагами — Экскалибур Морган, клинок Артурии, очерненный Экскалибур не был таковым.
Подобно своей владелице очерненный клинок Экскалибура был лишь оружием. Могущественным, но в конце концов лишь безликим мечов в руках безликого воина.
И потому ничто не могло встать на его пути высвобождения силы. Могущественная и совершенно безразличная сила Благородного Фантазма Артурии была не более, чем еще одним оружием в руках тирана — столь же безликим, как армия рыцарей на ее службе или выведенные на письме слова ее приказа. И, точно также, как могущественен был приказ Черного Тирана — также силен был и черный Экскалибур, меч Артурии Пендрагон, ударивший в свою цель.
Хотя Артурия и предпочла направить свою атаку с предполагаемой минимизацией количества погибших таким образом, чтобы удар ее черного клинка прошелся лишь по прямой пустой улице впереди — десятки зданий были сметены черной силой Экскалибура также легко, как были сметены десятки щитов на его пути — после чего с одинаковой, безразличной легкостью черный Экскалибур поглотил неудачных людей, что могли находиться в своих домах — и свет Солнца, изливающийся на этот мир, пожрав Тамамо-но-Мае, божественную лисицу, саму аватару Аматэрасу, продолжив свой путь.
Спустя еще мгновение Артурия опустила руки, удостоверившись в том, что ее противник погиб, после чего немного отряхнула свой клинок.
Как безразлично ее клинок пожрал десятки жизней — также безразлично Артурия лишь удостоверилась в том, что ее противницы погибла, после чего вздохнула и мгновенно подпрыгнула, вновь оказываясь на крышах домов — тех, что остались стоять.
Ее битва была коротка, однако интенсивна — и использование Благородного Фантазма использовало определенную часть ее резервов. С учетом того, кто был ее Мастером, впрочем, Артурия знала, что спустя всего десяток или два минут та была бы полностью функциональна, однако на данный момент ей все же стоило отчитаться о своем состоянии Мастеру, после чего, вероятнее всего, тот поручил бы ей помочь Сейберу...
Артурия перевела взгляд — и мгновенно увидела мелькнувшую красную молнию, пробившую небеса, не так далеко от нее, где-то в глубине парка Виктории...
Молнию, что была знакома той...
Артурия моргнула еще раз, прежде чем понимание и воспоминания пронзили ее, заставив ту выдохнуть резко.
Мордред... Ее любимое недостойное дитя, Мордред... Все это время ее незаконнорожденный сын, Мордред, был здесь... В двух шагах, так отчаянно стремящийся пообщаться с Артурией — и так безумно боящийся ее... Конечно, кто еще мог реагировать на Артурию с таким фанатизмом — и кто еще мог при том быть столь робким вокруг нее? Мордред, ее сын...
Все эти мысли, впрочем, не несли для Артурии никакой окраски. Ни сожаления, ни радости, ни гнева. Не более, чем неожиданно решившаяся загадка, ответ на которую был проще, чем сама Артурия ожидала. Артурия не корила себя за то, что произошло в ее жизни — и не желала бы исправить случившееся. Если Мордред не пожелала раскрыть своей личности — то, видимо, это же положение устраивало и саму Мордред. В таком случае сама Артурия не желала изменять статуса-кво, лишь обратившись к Аинзу по их связи.
* * *
Крисаор.
Настолько малая деталь греческой мифологии, что его легко мог пропустить мимо себя даже знаток, гордящийся своим знанием. Тот, кто с золотым мечом.
В мифологии Греции его существование было незначительным фактом, и в то же время столь значительным, что само его существование было парадоксально.
Не всякий писатель отмечал его существование — однако в единственном значимом упоминании жизни того роль Крисаора была весьма значительна.
Ведь Крисаор, дитя Медузы, был отцом величайшей матери монстров — Ехидны.
Парадоксальное создание, что было столь незначительно, что избегало взгляда самих создателей мифологии — и вместе с тем настолько могущественно, чтобы стать прародителем самой прародительницы.
И именно подобное, парадоксально создание, Крисаора, воплощал в себе Благородный Фантазм Медузы.
Спустя мгновение пустырь вокруг Медузы и ее противника был залит золотым светом — после чего Слуга успел лишь заметить мгновенное движение и немного сместить в сторону свое тело, прежде чем удар монструозной силы буквально врезался в землю, оставляя в той расщелины, идущую вперед на сотни метров.
Спустя еще мгновение, когда золотое сияние все же исчезло, Слуга успел заметить следующее движение своего противника.
Исполинская махина, чья голова поднималась, казалось, до самого неба, возвышалась на несколько десятков метров. Подобно ожившей статуе, изваяние из чистой бронзы двигалось со скоростью, которой невозможно было ожидать от существа его размера. Словно бы сошедший с музея экспонат воина, чье лицо было скрыто шлемом, а тело являло собой идеальную репродукцию солдата, исполненную в металле, мгновенно направил свое тело — после чего огромный, пропорциональный телу титана золотой клинок сверкнул в руках Крисаора, едва не разрезав Слугу на две неравные части.
Лишь постоянное ощущение тысяч электромагнетических полей спасло Слугу от его неминуемой гибели, определив движение и направление атаки Крисаора — и лишь мгновенно изменившееся магнитное поле спасло Слугу, буквально выбросив того прочь из-под атаки существа.
Клинок Крисаора взрезал землю с легкостью, которую можно было ожидать от подобного гиганта, после чего поднялся вновь для удара.
Впрочем, для Слуги, что мгновенно отряхнул свой плащ, сражение, хотя и обрело неожиданный поворот — не представало в ином ключе.
Слуга вздохнул, немного сожалеюще,— Прошу прощения, Медуза, но как бы не гордилась ты своим деянием — боюсь, что правда остается правдой.
Спустя еще мгновение по желанию Слуги огромная молния, подобно гневу Бога, врезалась в фигуру Крисаора.
С точки зрения Слуги, как бы не была красива мифологическая картина создания, суровая реальность была на его стороне. Как минимум в том, что Крисаор представлял из себя монументальное металлическое создание. И металл, к сожалению, представлял из себя отличный проводник электричества.
Более всего Слуга поплатился именно за это допущение.
Удар золотого клинка Крисаора не лишил Слугу жизни лишь по самому счастливому из обстоятельств — шок от ударившей молнии был такой силы, что ударная волна сбила Слугу с ног, позволив тому отделаться от удара Крисаора, нанесенного следом, лишь разорванным плащом и облаком пыли, осевшем на его волосах.
Спустя еще мгновение, Слуга поднялся, после чего бросил взгляд — неужели призванное существо не требовало жизни своего призывателя для продолжение существования?!
Однако вопреки его мысли — Медуза не ощутила даже искры, коснувшейся ее. Стоя на плече призванного воина Медуза продолжала глядеть на него — не с вызовом, но с интересом. Ее очки были сняты, а ее взгляд...
Слуга ощутил, как совершил грубейшую и самую, вероятно, роковую ошибку, за все его время. Он взглянул Медузе в глаза.
Он ощутил, как все его естество замерло, словно бы превращаясь в камень, как слабеют его руки и ноги и как неумолимо приближается золотой клинок Крисаора.
Спустя еще мгновение, словно бы неожиданно лопнувшая струна взорвалась мириадом звуков — и столь немощный Слуга, что полагался на свою молнию все это время словно бы исчез, с той скоростью и проворностью, которую можно было бы ожидать от наиболее боевого Лансера или Сейбера.
Однако это, безусловно, было не так, Слуга не принадлежал к этим классам. Впрочем...
Оказавшись мгновенно поодаль Крисаора, Слуга выдохнул, после чего вновь поднял взгляд, глядя в заинтересованные глаза Медузы,— Мое имя — Никола Тесла, Арчер. Считайте это знаком моей величайшей признательности к вам.
Тесла знал, что открытие его имени было не только бессмысленно, но максимально контрпродуктивно — однако никогда ранее в своей жизни тому не приходилось видеть столь прекрасную даму, что сошлась с ним в бою, что оказалась сравнима с его силой, и что смогла, что, пожалуй, было наиболее важным, удивить его.
-Медуза Горгона,— Медуза ответила на слова Теслы информацией, что тот уже смог определить от нее, даже на мгновение задержав Крисаора и его последующий удар.
-Мне это известно, ваша известность была всеобщей и во время моей жизни,— Тесла спокойно кивнул, после чего воззрился на бронзового титана перед ним,— Однако, боюсь, мне не доводилось слышать ни об этой способности, ни о бронзе, что отторгла бы мое электричество.
-Боюсь, я не вправе отнять у великого ученого возможность самому найти научную правду,— Медуза улыбнулась Тесле, заставив того усмехнуться в ответ.
Для сражающейся противницы Медуза выглядела слишком похожей на ребенка, хвастающегося своей новой игрушкой. Впрочем, Тесла не был против подобной реакции со стороны Медузы. Ему слишком редко до этого момента доводилось видеть способности, ради которых ему требовалось вспомнить не только о том, что он был повелителем всего электричества...
Тесла ощутил, как мгновенно его суть изменяется, принося тому новые и новые способности, легко меняясь на ходу, в деянии подобном величайшему навыку Да Винчи.
Как Да Винчи опередила свое время на сотни лет — так и Никола Тесла опередил человечество на сотни лет.
И потому, как и Да Винчи, Никола Тесла обладал любым навыком, которым должен был обладать настоящий Слуга человечества.
Сражение с Медузой только начиналось.
* * *
Ода Нобунага бросила взгляд сперва вперед, после чего быстро огляделась по сторонам. Стоя на развалинах уничтоженного адмиралтейства та теперь могла видеть во все стороны вокруг — однако вместе с тем и была открыта с любой стороны для атаки.
-Эгей, я тут!— клоун, чьи атаки больше раздражали Нобунагу, нежели несли той вред мгновенно бросился вперед, после чего, судя по нескольким взвившимся цепям сверкающих слов на его теле, приготовился к проклятию, однако всего десяток возникших на его пути ружей мгновенно пробили тело того, прервав атаку Слуги, заставив того мгновенно свалиться на землю.
Нобунага даже не планировала реагировать на ничтожные попытки того атаковать, развернувшись от своего противника для того, чтобы найти взглядом настоящую цель...
Прежде чем понять, что она не должна была так поступать.
Нет, как Ода Нобунага, Слуга класса Авенджер, той однозначно было дозволено игнорировать ничтожного соперника, что не мог даже заставить ту воспринимать его серьезно, однако...
"Не враг, а просто помеха..."
Слова Аинза разнеслись в голове той, заставив ту замереть.
Смогла ли Ода Нобунага завоевать весь мир, если бы бросала своего противника недобитым, потому, что он был "слишком слаб"? Это звучало как старейшее и самое простое клише для описания падения злодея.
Ода Нобунага замерла, после чего все же развернулась к упавшему клоуну. В ее руке, спустя мгновение, появился еще один мушкет.
-О?— словно бы и не обращая внимания на свои ранее полученные раны, клоун поднял взгляд лишь для того, чтобы взглянуть в дуло мушкета Нобунаги,— Что?
Спустя еще мгновение Нобунага нажала на курок...
Мгновенно мелькнувшая перед ней тень нанесла удар столь неожиданно, что рука Нобунаги рефлекторно разжалась, отбрасывая ружье прочь. Все произошло настолько быстро, что Нобунага едва успела отреагировать на тень — однако прежде, чем неизвестный атакующий успел скрыться вновь в тумане — новый выстрел врезался в фигуру, заставив размытое темное пятно замереть вновь. Спустя мгновение десятки и сотни ружей возникли вокруг Нобунаги, устремленные в единую цель.
-Упс, а обо мне забыла!— клоун дернулся вновь — однако в этот раз Нобунага не планировала забывать о своем противнике. Спустя еще мгновение ударившая во все стороны от нее волна багрового пламени практически сожгла клоуна на месте, заставив того с криком броситься прочь. Одновременно с тем несколько десятков ружей ударило залпом, заставив нового противника словно бы распасться на несколько небольших клоков, мгновенно истаявших в воздухе, заставив нападавшего появиться.
Спустя еще мгновение небольшая, более того, крошечная фигура ребенка не старше десяти лет мгновенно оказалась на земле. Из нескольких все же попавших ран продолжала сочиться красная кровь, медленно капающая на землю.
-О нет, японцы опять убивают детей!— спустя мгновение клоун поднял осуждающий взгляд на Нобунагу,— Я знаю, что вы до сих пор не признали отряд семь-три-один, но зачем же повторять все раз за разом?!
Нобунага не ответила тому, посвятив несколько секунд изучению нового противника.
Хотя, назвать противников появившуюся Слугу было сложно. Десятилетний ребенок, на чьем лице было видно несколько сшитых черными нитями шрамов, едва, казалось, удерживала в руках два клинка, продолжая тяжело дышать, в то время, как из нескольких крупных ран на ее теле продолжала сочиться кровь, был угрозой для Нобунаги не большей, нежели клоун.
Однако мысль о том, что этот ребенок смог несколько раз изменить разум Нобунаги не дал той также спокойно отвести ружье от той.
-О, неужели, японец пожалел гайдзина, какое чудо!— клоун закатил глаза, после чего взглянул на Нобунагу,— В таком случае почему бы не...
Спустя еще мгновение пуля пробила рот клоуну, заставив того только издать странный звук, прежде чем свалиться на землю, стараясь удержать остатки челюсти, мгновенно раздробленной точным попаданием.
-Значит, ты смогла исчезнуть из моей памяти,— Нобунага взглянула на свою противницу.
Та, стараясь зажать детской ладошкой рану на своем плече, что продолжала до сих пор медленно истекать кровью, как и рана в ее животе и ноге, лишь подняла на Оду плачущий взгляд,— Мамочка, за что?
-Я не твоя мать,— спустя мгновение в руках Нобунаги возникло ружье, дуло которого она направила на свою противницу,— Отвечай.
-Мамочка, мы просто хотим назад,— ребенок взглянул на Нобунагу со слезами на глазах, пытаясь, словно бы, уследить за ее реакцией,— Просто хотим назад...
-А мне, значит, никакой жалости, да?!— клоун, успев восстановить раненную челюсть магией, взглянул на Нобунагу нахмуренно,— Эй, я кстати, тоже тут!
-В моих силах это исправить,— Нобунага бросила взгляд на того, после чего на свою, если так можно было назвать ее, противницу,— По крайней мере, я могу сказать, что ты удивила меня.
-Ой, к черту эти ваши сопли!— спустя мгновение клоун выдохнул,— Джек, это твоя мама! Вперед!
-Мамочка!— спустя еще мгновение Нобунага вдруг моргнула.
Что она только что делала? Кажется, она видела кого-то...
Нобунага моргнула еще раз, прежде чем понять, что ее окружает туман, даже более плотный, чем смог, что окутывал Лондон все это время.
-Все короли — идиоты, говорю как король идиотов!— Нобунага только развернулась к надоедливому клоуну, что уже регенерировал свою челюсть... После того, как Нобунага отстрелила ее... За то, что он начал говорить, пока говорила она... Говорила... С кем?— Что же ты сопли жуешь, стрелять надо, стрелять!
