Творцы судьбы

— Мужик посмеялся, у него такая же фигня была. Разговорились, хорошо вышло, сам не ожидал.

— А грустный-то чего? Боишься, что в следующий раз они тебе голову отпилят и на тумбочку положат?

— Ну что ты! Они у меня хорошо воспитаны, если отрежут, то обязательно в холодильник уберут.

— И ты узнаешь, выключается ли там свет, когда закрывают дверь!

— И я наконец высплюсь! Хотя бы так.

— Кстати о жратве! — Вытащив из сумки пакет с печеньем я протянул его другу. — Это твоим малолетним креативщикам.

Витька заглянул в пакет, принюхался и задумчиво протянул:

— Детям вредно много сладкого!

— В смысле — сам сожрешь, со спиногрызами даже не поделишься?

— Почему сам? Жену еще угощу!

— Валя же не любит печево с зернами, она больше сдобу уважает?

— Она сейчас все любит. От печенья до штукатурки.

— О как! Давай, зубодер, поднажми! Выполняй за нас демографический план, а мы морально поддержим!

— Вовка, тебе надо ресторан открывать. Людей кормить любишь, готовить умеешь!

— Да-а, я прямо представляю — большой зал, тяжелые бархатные портьеры, столы накрыты белоснежными скатертями. И я по этому залу гоняюсь за посетителем, посмевшим не похвалить мою стряпню.

— С ножом гоняешься?

— С половником. Большим, литра на два черпаком с метровой ручкой.

— Это да, это на тебя похоже. А жаль, я бы туда жену водил, отдохнуть. А вообще...

— Что?

— Ты, Вов, изменился. В ноябре еще был прежний, а сейчас словно выздоровел.

Я задумался, пожал плечами.

— Я уже три месяца никуда не спешу, живу спокойно, развлекаюсь на всю катушку.

— Ты все еще в игрушку рубишься?

— Ну да. Там народ молодой, повращался среди них, отдохнул душой.

— Стар-ричок.

— От многодетного отца слышу. Как уволили, я аж на стенки лез, все хотелось что-то сделать. А потом побродил по игровому миру, с людьми поконтачил, с неписью.

— У тебя появились новые воображаемые друзья?

— Зря смеешься. Мир удивительно хорошо прорисован, просто люди ленятся на это смотреть. Смешные. Чуть задумаешься над последствиями, а все орут 'ролеплейщик', людям минимально поможешь, с прицелом на будущее, а они чуть ли не за воплощение добра принимают.

— Ясно с тобой все. Уже начал свергать очередное мировое зло?

— Хуже! Я там кое-какую лазеечку нашел, наверное, к новому патчу готовятся, юзаю, пока не закрыли.

— Читер!

— Ха. Но охотятся теперь за мной жестко. Третий день из города носу не высуну никак, сразу убивают. Всем хочется про багу узнать.

— Мазохист.

— Читер-мазохист! И мне это нравится.

— Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не курило.

— А давай со мной поиграешь? Отдохнешь, развеешься? Мне бы постоянный хил очень пригодился.

— А давай ты к отцу начальником отдела пойдешь? Ты бы сейчас очень пригодился!

— Все-все, иди нафиг, я только откинулся!

— Вот и играй!

— Играю. Но надоело, надо завязывать. Отдохнул и хватит.

От Витьки я выскочил уже после полудня, засиделись под кухонные разговоры.

Интересно, а ведь сегодня рабочий день, это он под меня время высвободил? В своей зубодерне Витька хоть и главный, а все ж таки человек занятой, куда там мне. Беда с друзьями, истинное участие никак не отдарить, а ходить в должниках не люблю.

Ребята-ребята, что бы я без вас делал?

Дома, наскоро перекусив, я сразу кинулся в игру.

— Брат паладин? Могу я вас попросить?

Я повернулся к священнику, стоявшему у врат в храм. Что-то новенькое, раньше он за мной не бегал, служку посылал. Не по чину ему, он же в этом храме главный.

— Конечно, все, что в моих силах. Что я могу сделать для храма?

— Скорее — сделать для себя.

Совсем интересно.

— Прибыл гонец из столицы. К нам едет настоятель столичного храма со свитой.

Большая шишка, генерал ордена.

— Мне нужно его встретить?

— Нет. Он едет и к вам в том числе.

Я изобразил удивление, размышляя про себя о причинах. Неужели выполненный квест так повлиял?

— Поэтому я просил бы вас вечером быть в храме.

— Конечно. Нужно ли мне быть в казарме весь день?

— Нет, но если бы вы были вечером...

— Я буду.

— Хорошо.

Машинально, судя по выражению лица, благословив меня, священник повернулся и вошел в ворота.

Вот не было печали! Что это — сюжетная вставка? Похоже, что да. В "дозоре" до сих пор выковыривают и сдают в храм обломки доспехов, и видимо это как-то повлияло на расклад сил среди местных неписей. Если они получат столько вещей, хранящих силу прикосновения богини, то храм сильно поднимется во влиянии, вся сила жрецов идет от Амалы, больше силы — больше очищенных земель... а тут вдруг такой поток некогда запасенной божественной энергии. Хотя у меня уже были некоторые подозрения, что дело не только в силе.

Выйдя на улицу я привычно огляделся. Вчера в меня прямо тут прилетела стрела, какой-то энтузиаст-наемник, а может просто новичок, решил попытать счастья, но "мирка" есть "мирка", ничего у него не вышло. Жаль, когда я его догнал и приголубил 'изгнанием', тоже облом был, не замаранный он оказался.

Мимо пробежал человек в рейнджерской начальной экипировке, за ним изящно передвигались почти раздетые зверолюдка с длинным пушистым хвостом и гоблинша. Остановившись у колодца на перекрестке троица о чем-то заспорила, я прислушался:

— Девочки, обложка нужна завтра, времени ее рисовать нет, а сюжет сессии вы знаете от кого спущен! Так что делаем веселые лица и ждем, пока я скриншоты делаю! И что вы тут стоите как неродные? Обнялись!

"Девочки" поглядели друг на дружку, поморщились и начали старательно обниматься. Интересно, а кольчужное бикини он потом сам дорисует? Может, сказать, что на соседней улице есть фонтан? Или пусть и дальше у колодца фотографируются? Не удержавшись, я сделал несколько снимков самого "фотографа". Вот станет знаменитым, я тогда эти кадры "мастер за работой" выгодно пристрою.

Так. Сначала Храмм.

— Уважаемый Дрори, все ли в порядке с моим заказом?

Дварф подпрыгнул, сунул под толстую книгу зеркальце и посмотрел на меня, потом с облегчением вздохнул:

— Брат паладин! Вы меня напугали!

— Я такой страшный?

— Страшен мой многоуважаемый хозяин достойный Храмм, дядюшка не слишком любит моду, считая ее пустой тратой денег.

— Что на этот раз?

— Блестки для усов! Только что из эльфийского леса!

Я присмотрелся. На правом пышном усе дварфа что-то действительно блестело.

— А для бороды?

— Как можно!? Борода есть достоинство дварфа, ее неуместно украшать или красить! Она сама по себе прекрасна!

Дварфы в игре, по сложившимся стереотипам, к бороде относились трепетно.

— Тогда забудьте о блестках. Они могут упасть на бороду, и получится не очень хорошо.

— Да? — Дрори и сам, видимо, думал на эту тему, и с огорчением вздохнул. — А если на клей посадить?

— Все равно не стоит. Лучше использовать лак, и придать усам какую-нибудь красивую форму. И что, кстати, с моим заказом?

— Одну минуту! — Он нырнул куда-то под прилавок, извлек из-под него коробку и протянул мне. — Прибыло вчера вечером! Все в точности, как и заказывали.

— Я что-то еще должен?

— Нет-нет, текущий счет покрыл все затраты!

Сунув коробку в сумку я раскланялся с дварфом и вышел. Судя по движениям клерка, он торопился вернуться к обдумыванию идеи о приклеенных к усам блестках.

— Пал, кого я вижу! Скучаем, парниша?

— Думаю о вечном. — Я быстро распределил по ячейкам содержимое посылки, проверил запасы. Нужно прорываться из города и засесть в подземелье, например в шахтах, и я позаботился, чтобы у меня под рукой был полный комплект всего, что может понадобиться.

— Ты думал о моей красоте? Как ми-ило! Идешь с нами в "странный лес"?

Хм. Иду или нет? Зона так себе, но как раз для группы из трех-четырех человек. Лес как лес, только полосами идет. По легенде это остатки древнего бога природы, которому были подвластны все зеленые насаждения планеты. Сейчас остались только клочки по закоулочкам, и каждый такой клочок состоял из дичайшей смеси самых разнообразных деревьев, а заодно и животных, словно кто-то нарезал салат из лесов разных климатических зон. В окрестностях города была только одна подобная зона, и я ее не любил, вирт обсчитывал силу удара отмечая прохождение меча сквозь объекты, а длинный клинок все время цеплялся за ветки и лианы. С другой стороны...

— Я бы пошел. Но меня жестко хантят.

— Кто?

— Ребятки из какой-то старшей гильдии.

— На нашего паладина объявили контракт. — Пятачок сказал это донельзя ехидным голосом. — И премию дают оф-фигительную.

— Пал, признавайся, что ты натворил? — Ника была сурова. — Убил? Ограбил?

— Хуже, Ника, гораздо хуже. Я лишил кое-кого надежды.

— А, это пустяк. Всегда можно надеяться, хоть на что-то. Вот если бы ты лишил кого-то добычи!

— Лишил надежды на добычу.

— Чудовище!

— Я доброе чудовище. Но сейчас бесполезное, убивают-с. Вот, хочу выйти на кого-то из местных контрабандистов, пусть вывезут из города. Можно тушкой.

— Уже нашел. — Пятачок улыбнулся. На морщинистой и мохнатой морде зверолюда это выглядело довольно неприятно. — За небольшую плату могу вывести через пути местной "теневой гильдии". За дополнительную плату вывезу одним куском.

А вот и контрабандисты, и искать не пришлось.

— Выводи, с меня золото!

— Пал, я прямо вижу, как ты достаешь деньги из большого бумажника! У тебя есть бумажник?

— Да. Из кожи одного распространенного земноводного. Оно слишком часто меня доставало, и однажды это плохо кончилось.

— Бедная жабка. Но есть, есть справедливость! Теперь все, что я потратила на тебя, начнет ко мне возвращаться!

— Вообще-то ко мне...

— Молчи, Пятачок!

— Пал, нафига ты мне эту кликуху дал? Меня даже в подвале уже по-другому не называют!

— Я обессмертил твое имя, будь благодарен!

— Между прочим, я тоже на контракте!

— Только попробуй, и Ника тебя сама прикончит.

— Еще чего! Стану я за тебя заступаться!

— Станешь. Он же с тобой деньгами за контракт не поделится!

— Пятак, только попробуй!

Переругиваясь и шутя мы дошли до знакомого и почти ненавистного спуска в канализацию, прошли мимо столика помощника смотрителя, намеренно отвернувшегося в этот момент — ну надо же, я и не подозревал! — и углубились в подземную часть города.

— Фу, тут как-то совсем уж достоверно все. Тошнит даже!

Ника остановилась, огляделась, и аккуратно потыкала в поросшую мхом и плесенью стену.

— Пал, а ты никогда не хотел жить в таком мире?

Я подумал, а потом отрицательно покачал головой:

— Нет. Ни разу.

— Что так? Не любишь подвиги? Или ты скрытый ксенофоб, на страх Пятачку? Ты разве не хотел бы быть паладином?

— Я и так паладин.

— В реальной жизни? — Нику явно интересовал мой ответ, она даже остановилась передо мной.

— В реальной жизни у меня есть теплый туалет. Ты видела здесь хоть один туалет со смывом?

— Я слышал, что такие есть в эльфийских городах. Проклятые длинноухие, они забрали себе все, что есть хорошего в мире!

— Мужланы! Вам низменные удобства важнее шанса на подвиг?

— Шанс на подвиг всегда есть. Пятачок, а тут что, никакой охраны?

— Есть охрана, магическая. Членам гильдии выдают медальон.

— Купить можно?

— Не-а, именной.

— Пал, не уходи от ответа! Ты разве не хочешь спасти девушку от хулиганов?

— Для этого есть милиция.

— А если ее тащат насиловать?

— Ей будет легче, если ее будут насиловать на моем трупе?

— Так что, ты просто так все и оставишь?

Я вздохнул, снял шлем и потер лоб. Ох уж эти женщины.

— Ника, по своему опыту и по опыту всех, кого я спрашивал, еще ни разу спасенная дева не являлась в отделение, чтобы вступиться за 'благородного спасителя'. И насчет трупа я не шучу. Более того, пока дама не позвала на помощь, то вмешавшись в любом конфликте ты и только ты будешь зачинщиком.

— Значит, будешь стоять и смотреть?

— Буду. На расстоянии броска пустой бутылкой. Стоять, звонить в ментовку, снимать все происходящее, орать, чтобы прекратили. Пойдут ко мне — отбегу. Бросят жертву и попытаются убежать — догонять не стану. В реальном мире героизм не в безбашенной борьбе со злом, а в терпении и просчете последствий своих поступков.

Девушка повернулась и молча пошла дальше. Некоторое время мы шли по темным тоннелям след в след, перепрыгивая лужи и потоки нечистот.

— Если бы ты мог создать виртуальную реальность, по достоверности не отличающуюся от настоящего мира, то что бы там за сценарий был?

Голос у Ники был нарочито безразличен.

— Реальная жизнь. Просто реальная жизнь. Живешь, учишься, работаешь. И всегда имеешь шанс загрузить сейв.

— Ясно.

— Задел?

— У меня недавно знакомый вот так за девушку вступился.

— И?

— У него родители десять лет назад в страну приехали.

— Неполное гражданство.

— Да, урезанец. Подрался из-за девушки, ее три социка тащили куда-то. На записи именно он выглядит зачинщиком. И что ему теперь делать, паладин?

— Идти в армию, брать контракт на пять лет или больше. Вернуться полноправным, и начать с чистым файлом.

— Он для этого столько учился?

— Тогда соглашаться на условное и идти на те же пять лет в социалы. Четыре тысячи килокалорий в день, гарантированные восемь квадратных метров в общежитии, пять каналов ТВ и два часа Сети в сутки. И работа обеспечена, даже думать не надо, делай, что скажут. Лопатой помашет, метлой поработает, жизнь узнает.

— Блин, тебе все хиханьки, пал?! А у человека жизнь рушится!

— Она постоянно у кого-то рушится. Это жизнь, Ника, она так устроена.

— Похоже, мы не пойдем в лесок? А я хотел ингредиентов на яды набрать... эх.

— Пойдем. — Ника обогнула остановившегося наемника и остановилась у каменной кладки, под которую с шипением уходил поток воды. — Дальше куда?

— Сейчас.

Наемник подошел к стенке, сделал странный жест, словно смахивал что-то со стены себе за пазуху.

Кладка треснула, разошлась и нам открылся проход.

— Сюда. Вперед не лезьте, тут есть ловушки.

Ну, не лезть так не лезть. Две ловушки я успел найти раньше, чем Пятачок их обезвредил. Еще три даже не увидел, только отмечал, как что-то щелкает в стенах, когда зверолюд проводит по камням рукой.

Ника шла молча, смотря строго в спину Пятачку.

Через две минуты тот остановился, поднял замаскированную крышку.

— Выход тут. Если дальше идти, то можно не вернуться, там ловушка.

Все еще молча Ника пролезла в люк и тут же нагнулась.

— Пал?

— Спасибо.

Ухватившись за протянутую руку, я вылез, Пятачок бодро выпрыгнул ни за что не держась, сиганув с места на два метра вверх благодаря бонусу на ловкость.

— Дальше по этой тропинке, у меня карта есть. Идите сзади, вперед не забегайте, а то откроете еще новую локацию.

46

К странному лесу мы подошли в молчании.

Как-то у нас невесело все идет. Надо бы пошутить.