"Послушай, я-то тут при чём? Требовать от меня блистательного использования Крыльев так же честно, как требовать фигур высшего пилотажа от минуту назад вылупившегося птенца!"
"Уже лучше. Но всё равно это нытьё и оправдания. Да, Крылья не являются твоей частью с самого рождения. Да, сама по себе стыковка твоего сознания с ними — чудо из чудес, совершённое по благословению Сьолвэн. Да, есть ещё десяток хороших оправданий, начиная с того, что ты начинал путь к совершенству как воин, а не как маг, и не привык мыслить в нужных масштабах... ну и что? Если ты всерьёз схлестнёшься с отцом, на что ты намерен опереться?"
"Видящий моей матери вычислил, что у меня есть против Теффора шансы!"
"А про обстоятельства, в которых могут реализоваться эти шансы, промолчал?"
Тут уже промолчал Манар. Потому что до него, кажется, дошло, по какой причине он стал победителем в первом раунде. По той самой, для него не лестной.
Я подумал, не стараясь скрыть свои мысли:
"Теффор тоже пользуется услугами Видящих. Он принадлежит к числу существ, одержавших верх над Владыкой Изменений. И ещё — так, в порядке уточнения — он не играет в одиночку. За ним стоит партия риллу, готовая вмешаться в конфликт с его участием. Как думаешь, они сделают тебе скидку из-за времени вылупления, дорогой мой птенчик?"
"Предлагаешь заранее сложить крылышки, орёл учитель мой?"
"Предлагаю учиться чему-то более конструктивному, чем раззявливание клюва при выпрашивании корма... орлёнок. И начнём мы с анализа наших ошибок..."
"Наших?"
"Разумеется. А ты думал, я не делал в изобилии дурацких ляпов? Если хочешь знать моё мнение, мы оба напортачили так, что просто ах".
"Но ведь ты побил меня. Дважды!"
"Ага, побил. Только в первый раз потратил непозволительно много времени, а во второй одолел скорее за счёт избыточности, чем за счёт настоящего умения. А ты, кстати, побил меня чем — искусством, что ли? Нет. Силой, самой обыкновенной, тупой превосходящей Силой!"
"Ну, знаешь, так можно даже сказать, что..."
"Стоп. Сказать можно много, тут ты прав. Только к цели это нас не приблизит".
"А что приблизит?"
"Поэтапный разбор происшедшего. По миллисекундам. А кое-что и по микросекундам не грех разложить. Давай-ка, вспоминай. Кстати, ты можешь использовать Крылья для воссоздания прошлого? Желательно — максимально детального воссоздания?"
"Ну-у-у..."
"Давай-давай. Начинай уже, не мычи".
Не стану описывать дальнейшее во всех деталях. Замечу только, что воссоздание прошлого Манару далось — но с точностью и управляемостью, назвать которые достаточными ни у кого бы не повернулся язык. Ему мешали вторичные сигналы собственных Крыльев, колебания и вихри "киселя", собственные эмоции... клянусь Бездной проще перечислить, что ему не мешало! В итоге я махнул рукой, позволяя прекратить эти мучения, и обратился за воссозданием наших парных танцев к Предвечной Ночи, фильтруя поток данных через Параллель.
Впрочем, термин "воссоздание" не передавал и десятой части имеющихся возможностей. Я мог разбирать наши с Манаром действия, как хороший шахматист при анализе чужой партии. Или, скорее, как офицер штаба — при разборе закончившихся учений. В окне-иллюзии можно было отыграть результаты изменения тех или иных обстоятельств, ввести поправки на использование магии разных стилей и тактические ходы... много что можно было сделать.
"Как ты ухитряешься с такой точностью моделировать ситуацию?"
"У меня свои методы".
"Просмотр теней вероятности, только применительно к прошлому, да?"
"Откуда... Схетта проболталась?"
"Ну... да. Когда ты открывал имя сына".
"Замечательно. Просто слов нет, как замечательно! Одна надежда, что дальше тебя, Лады и Сьолвэн с её Видящим эта информация не ушла..."
31
"Ты полагаешь, кто-то из нас способен шепнуть такое на ушко... ну, хоть той же Гаргленз, возлюбленной моей мачехе?"
"Я никогда не возьмусь гарантировать, что Сьолвэн чего-то не сделает".
"Ну, знаешь ли!"
"Не знаю. А она, кстати, не возьмётся гарантировать, что чего-то не сделаю я. Дело тут вовсе не в доверии или недоверии, — только в недостатке взаимной "прозрачности". Причём Сьолвэн всё же с успехом предсказывала бы мои реакции... если бы я больше знал о собственных способностях. Ладно. Как говаривали на моей первой родине, вернёмся к нашим баранам. Обрати внимание: если бы я уплотнил вот таким образом Зеркало Ночи — что легко реализуемо через насыщающее воздействие Ореола Значений... видишь?"
"Я всё равно пробиваю Зеркало".
"Это да. Но если я сочетаю неоднородность Зеркала с вот такой рефракцией Фуги..."
"Но я тоже мог бы действовать умнее. Например, простое наложение комплементарной формы, с пиками здесь и здесь, превращает локальное упрочнение Зеркала Ночи в недостаток. Мои Крылья всё равно пробивают его, причём с большей лёгкостью — через ослабленные участки!"
"Неужели? Ты сперва обрати внимание на стереоэффект".
"Клянусь душой!"
"Красиво, правда? Малая энергия нейтрализует большую, используя ресурсы последней. Принцип дзюдо, однако".
"А если я добавляю... ну... вот такой демпфер?"
"Тогда мне приходится кисло. Если я, в свою очередь, не оптимизирую воздействие Ореола и не замыкаю вот эти линии. Тогда твой демпфер просто не сработает".
"Послушай, Рин! Если ты действительно видишь тени вероятности и можешь моделировать события будущего, то почему ты мне поддался так быстро?"
"Рад, что создал у тебя такое впечатление о моём сногсшибательном могуществе. Но ты не прав. Первый раунд я продул тебе достаточно честно. Все тактические ходы, которые я предлагаю сейчас — типичное размахивание кулаками после драки".
"Да неужели?"
"Даже не сомневайся. Для того, чтобы разыграть козырь предвидения, тоже нужно время. Ну и некоторые дополнительные условия. В первом раунде ты не дал мне ни того, ни другого. И, между прочим, о твоей манере использования Крыльев я тогда понятия не имел".
"То есть у твоего предвидения есть ограничения..."
"У любого предвидения они есть. Иначе какой смысл был бы в наших шевелениях возле Древотца? Можно было с тем же точно успехом выступать в сторону Квитага с фанфарами и барабанным боем — всё равно Видящие узнали бы о нашем манёвре!"
"Гм. Это я недодумал".
"И зря, как видишь. Думать — вредно, а вот додумывать — наоборот. Только получается это далеко не у всех и не всегда..."
"А почему думать вредно? Сколько ни пытался из тебя вытянуть этот стр-р-рашный секрет, ты всякий раз уклоняешься от нормального ответа".
"Ещё бы я не уклонялся. Может, тебе заодно правильные ответы на все коаны сообщить? И заодно — ключ, ключ от сокровищницы. Великими артефактами набитой".
"Ну, если ты так ставишь вопрос..."
"Именно. Учитель сказал: "Думать вредно". Есть предположения насчёт ответа, почему?"
"Скорее, насчёт ответов".
"Молодец. Стоишь на верном пути. Додумывай".
Сперва начисто потеряв, а потом вернув чувство времени, мы с Манаром вернулись к Древотцу с соблюдением того же комплекса предосторожностей. И предстали очам Сьолвэн — уже не четырём, а шести. Стадия, на которой её центральное тело можно было уподобить паре железнодорожных цистерн, осталась позади. Нынче оно весило не меньше килотонны... и почти целиком состояло из модифицированной нервной ткани. Для того, чтобы Сьолвэн могла жить и мыслить, требовалась целая прорва Силы — но её, если можно так выразиться, выходная мощность и вовсе повергала в немоту. Отбросив оковы человечности, и без того довольно формальной, высшая последовательно изменяла себя в нечто такое, чему во всей Пестроте ещё не бывало аналогов. Даже самых отдалённых.
Её мысленный голос, как и голос Схетты, оброс обертонами, намекающими на близкое присутствие других голосов. Однако имелось и серьёзное отличие. Моя жена "звучала", словно согласный хор — а вот Мать, помимо разговора с нами, словно бы на правах ведущей принимала участие в телеконференции, реагировала на "входящие звонки" и переменчивые картины, мелькающие на многочисленных мониторах её "кабинета". В мысленном эхе, доносящемся от неё, присутствовало нечто от атмосферы ЦУПа во время очередного запуска, от вокзальной суеты и ещё — от действа на сцене театра, за которым наблюдает, по-своему переживая происходящее, целый зал не похожих друг на друга зрителей.
Впрочем, все эти сравнения — итог беглого соприкосновения с хорошо если одной тысячной от истинной сути Сьолвэн. Никогда не питал иллюзии, что могу хорошо понимать её.
— Как прогулялись? — чирикнула зависшая в воздухе птаха величиной в полтора воробья — живой громкоговоритель.
— В целом, не так уж плохо, — ответил я. — Ещё сотня-другая таких прогулок, и Манар станет достойным кандидатом на отцовское место. Не хуже Логашта. Да и я стану куда опаснее.
— Шути, шути.
— Учитель не шутит, — заявил Манар. — Разве что преувеличивает количество уроков. Те рефлексы, которые заложили в меня при помощи Древотца — сущая ерунда рядом с перспективами!
— В общем, мы продолжим учиться друг у друга, как в старые добрые времена. Скажи-ка лучше, как там с моей темой?
Перед тем, как ответить, птаха проделала своеобразный манёвр, словно очерчивая в воздухе полумесяц рогами вверх.
— Ничего особо утешительного. С хилла общаться... сложно.
— Это не новость. Хотя бы район поисков очертить удалось?
— Приблизительно. С невысокой достоверностью, — машинообразно выдала птаха. — Демоническое начало препятствует сбору достоверных данных.
— Не банальностей ждал я от тебя, Мать.
— Но одну напоследок придётся выслушать.
— Хорошо. Слушаю.
— Если тебе нужен полноценный результат, тебе следует заняться освобождением лично.
— Кто бы сомневался. Манара и Ладу мне брать?
— А они тебе зачем?
— Для представительности, чтобы давление повысить. И чтобы учиться без отрыва, так сказать, от процесса.
— А что скажешь ты, сын?
— Надо спросить Ладу. Если она согласится, то и я присоединюсь.
— Тогда спрашивайте. Я не стану вам мешать.
"Но и помогать тоже", — подумал я. "С другой стороны, чем тут помочь-то... хотя..."
— Может, для пущей представительности выделишь одно из периферийных тел?
— Какое именно?
— Что-нибудь на мотив твоего старого центрального тела. То есть антропоморфное, но...
— Но представительное и повышающее давление? Хорошо. У меня как раз дозревает одно.
"Только одно? Ой, Мать, снова темнишь! И потом, выращивание тела с нуля — штука весьма длительная и затратная. Модификация — немногим быстрее и проще. Значит, подсуетилась заранее, так, нет? Вот вам и взаимная непредсказуемость...
С другой стороны, количество периферийных тел она так и так наращивает. Наверняка. Плюс соображения общесистемного характера...
Нет, наличие реплики старого тела — не такое уж чудо предвидения".
Я подумал ещё, поглядел на птаху-громкоговоритель и мысленно улыбнулся. Да, во многих случаях старое тело куда как удобно. Хотя бы потому, что в случае чего в него, как в аварийный схрон, можно упаковать достаточно информации и достаточно Силы, чтобы просочиться на просторы Большой Пестроты, например. А при случае из такого тела можно и восстановиться. Наверно. Если в своё время Сьолвэн удалось восстановиться из мелких кровавых брызг...
Тут уж впору спрашивать не о том, откуда взялась реплика старого тела, а — почему я до сих пор ни одной не видел.
— Сейвел...
— Череп?!
— Что она тут делает? — не очень даже агрессивно поинтересовалась Лиска, вошедшая следом за бывшим те-арром. Впрочем, по голосу чувствовалось: если удовлетворительного ответа она не получит, причём максимально быстро, то Сейвелу предстоит в очередной раз испытать на себе последствия темперамента мага огня.
Причём — боевого мага. Да.
— Я по делу, — сухо сообщила Череп, словно не замечая Лиски. Что, возможно, являлось не таким уж ошибочным ходом, если рассуждать тактически... но стратегически, потенциально, было почти катастрофой. — Касающемуся моего... ближнего начальства.
Только выросший в атмосфере родовых или клановых интриг (что по факту выходило один на один) мог по достоинству оценить и эту паузу, и интонацию, с которой прозвучали два слова после неё. Хотя человека внимательного насторожил бы сам факт, что Череп, оказывается, до сих пор ходит под неким начальством — хотя и без клановой метки.
Сейвел тут же взял быка за рога.
— Почему именно ко мне? Почему не к Ландеку, не к Вексту, не к Рину, в конце концов?
— Потому что скрыть разговор с тобой проще всего.
Тут уже и до Лиски окончательно дошло, что дело куда более серьёзное. И пахучее.
— Рильшо и Онлус Хиом что-то затевают?
— Неверная формулировка, — сообщила Череп, переведя на неё взгляд запавших глаз. Кто бы ни наградил её прозвищем, это был разумный и наблюдательный, и жестокий. Худая, бледная, зачёсывающая к затылку волосы столь светлые и редкие, что их обладательница при скудном освещении казалась лысой; да ещё неожиданно тёмные, на грани чёрного, глубоко посаженные глаза, да — курносость, слишком сильная, чтобы выглядеть мило... но Череп, как видно, со своей экзотической внешностью свыклась давно. Что для перевалившей за сорок не так и удивительно. — Они не "затевают", они с самого начала затеяли... недоброе.
— А ты с самого начала ничего об этом не знала.
— Нет. Только подозревала, не более.
— Доказательства?
— Никаких. Моё слово разве что.
— Подслушала?
— Да. У меня даже есть запись их беседы, но она мало что даст. Магистры никогда и ни о чём не говорят открыто.
Неожиданно (и неприятно) ухмыльнувшись, Череп добавила:
— Они могли бы вообще не разговаривать вслух, но, к счастью, эти параноики никому не показывают ни щёлочки в своих ментальных барьерах. А заклятым друзьям — в первую голову!
— Понятно.
— А вот мне не понятно, — сказала Лиска, — о какой такой "недоброй затее" речь.
— Не догадываешься?
— Я могу предполагать разные варианты. Но на явную пакость, какова бы она ни была, Рильшо и Онлус не пойдут: это сущее самоубийство. Украсть некие мифические секреты магии? С ними и так делятся всем, чем могут, — а если они сбегут, недоучившись, это я тоже особо умным поступком не назову. Интригами подвинуть Ландека и занять его место? А смысл? Не понимаю...
— Ты быстро усвоила местные анархические порядки, — констатировала Череп, странно кривя губы. — С такой точки зрения магистрам действительно нет причины вспоминать прошлое. Но штука в том, что сейчас у них нет соперников, которых можно покусать, а при удаче — сожрать с костями, и есть всего одна подчинённая. Да и та не очень-то, потому как их двое, и устроить делёжку по всем правилам искусства интриги нельзя никак. И всё это совершенно нестерпимо. До дрожи, до судорог. Вон, Сейвела спроси, какова бывает абстиненция после утраты власти.
— Что они планируют? — поинтересовался Сейвел.
— Разве неясно? Подучиться и усилиться, благо, здесь это быстро, — и потом, вернувшись в Левварн, сковырнуть Колмейо.
