Огонь внизу разгорался все сильнее. Казалось, он затопит весь храм. Однако стоило последнему человеку выбраться через колодец, как пожар унялся так же быстро, как начался. Спуск по гигантской лестнице не отнял много времени, но внизу лазутчиков уже поджидали десяток зубастых полулюдей-полуящериц. Точно такие убивали рабов в видении принцессы. Только теперь они имели дело не с безоружными людьми. Слаженно пропели стрелы, и четыре тела рухнули замертво на землю. Оставшиеся твари встретили смерть от мечей.
Расправившись со стражами, лазутчики растворились в ночи, среди кривых улочек небольшого селения, выросшего рядом с храмом. Чужакам пришлось бы худо, найдись в нем хоть одна собака, а так удалось проскользнуть без потерь.
Удача была с лазутчиками до самого конца, им удалось спокойно выбраться к окраине леса. А там Еней принялась за колдовство: села на корточки, достала из-за пазухи пять деревянных чурбачков, нарисовала на влажной земле замысловатый узор и произнесла несколько резких слов.
Закончив с колдовством, жрица спокойно сказала:
— Теперь не догонят.
И не спеша пошла вглубь леса. Азанаги без лишних слов последовали за нею, во всем полагаясь на мастерство служительницы богини. Ее высочество последовала их примеру.
Хитрость Еней удалась — преследователи свернули на ложный след, дав время беглецам убраться прочь из Телгета.
Уже за границей страны Гуалата мрачно поинтересовалась:
— Интересно, как живется людям рядом с этим ужасом?
И хотя царевна этот вопрос никому конкретно не адресовала, она получила неожиданный ответ.
— Никак не живется, — печально сказала принцесса. — Не могу сказать обо всем Телгете, но в селении рядом с храмом нет людей.
— Но я же видела через окна! — горячо возразила Гуалата, успевшая пару раз заглянуть на бегу в чужое жилье.
— Это не люди, — серьезно ответила Леа, добавив: — Я тоже успела посмотреть.
А потом было еще несколько дней пути, с короткими остановками на ночлег.
Руки Леа никак не желали заживать, и жрица, обрабатывая мазью ожоги, все больше хмурила брови.
Наконец женщина категорически заявила:
— Надо придумать, как доставить вас, принцесса, в Орамбим в ближайшие два дня, иначе потеряете руки.
Девушка побледнела. Она видела, что лечение не помогает: краснота от ожога расползалась, охватив уже всю кисть. Руки принцессы теперь напоминали скрюченные лапы птицы — кожа сползла с них лохмотьями, оставив на виду красную плоть и белесые нити сухожилий. Леа было страшно смотреть на них при перевязках, а уж как было больно, когда с них снимали бинты....
Гуалата не отходила от подруги ни на минуту, во всем помогая ей.
— У вас есть идеи, принцесса? — напомнила задумавшейся девушке о своем существовании жрица.
Леа кивнула:
— Сегодня прилетит Сипхората. Я позвала ее еще в прошлую ночь.
— Ты это умеешь? Почему же не сделала этого раньше?! — возмутилась царевна.
Леа в ответ промолчала, а один из воинов пояснил:
— Вероятно, опасаясь погони, не хотела оставлять нас одних.
— Как это одних?! — негодованию царевны не было предела. — Нас четверо! Уж как-нибудь обошлись бы без помощи калеки!
Леа остро глянула на подругу, но возражать не стала, зато это сделала жрица.
— Мне жаль вас разочаровывать, госпожа, но по нашим следам могли пустить таких ищеек, против которых наши мечи были бы бессильны. Да и моя магия могла обратиться против вас. Принцесса поступила мудро. Жаль, что мудрость дремала в храме, когда она решила взять то, что не следовало даже трогать! — с этими словами женщина в сердцах затянула узел на бинте. Принцесса дернулась от боли, и над ее губой выступили капельки пота. Жрица запоздало спохватилась: — Простите, ваше высочество! Сейчас я его ослаблю.
Леа хотела отказаться, но Еней успела потянуть ее руку на себя, и принцессу пронзила такая боль, что она просто потеряла сознание. Пришла в себя Леа уже в воздухе, на спине драконихи. Ее заботливо обнимала подруга.
Заметив, что Леа очнулась, Гуалата участливо поинтересовалась:
— Ну, как ты себя чувствуешь?
— Отлично, — усмехнулась принцесса и тут же услышала знакомый мощный рык.
"Детеныш, тебя что, в детстве не учили, что нельзя хватать руками первое, попавшееся на глаза?"
Всю дорогу до Орамбима дракониха неодобрительно фыркала, косясь в сторону принцессы янтарным глазом, но больше ничего не говорила. Гуалата молчала, наслаждаясь полетом — ведь неизвестно, когда еще выпадет подобный случай.
Леа тоже была немногословной. Ее мучила боль, и все ее мысли крутились вокруг этого. Хвала богам, что в тот раз у Арзилы хватило умения залечить раны принцессы. Руки обросли новой кожей, и от ожога не осталось и следа.
Верховная жрица тоже отчитала принцессу за беспечность.
— Ваше высочество! Вам стоит помнить, что боги снабдили вас защитой от магии, но не от всего прочего. Вы могли погибнуть! Этот песок смертелен для любого живого существа из нашего мира! — затем Арзила, помолчав, улыбнулась: — Но вы, признаюсь, оказали неоценимую услугу, сумев донести его сюда, в храм. Теперь, пожалуй, мы сумеем узнать, где находятся эти проклятые Врата.
* * *
Округлая пластина чуть сильнее прижала ее высочество к спине Сипхораты — дракониха приземлялась. Леа зевнув, осторожно села, стараясь двигаться так, словно тело вдруг стало хрустальным.
Неприятная это штука — сломанные ребра. Зато получится в первый раз дойти до Арзилы своими ногами, а то что-то в последнее время с этим не везло.
Очередное появление драконихи в Варнабе вызвало бы не меньший ажиотаж, что первое и второе, задержись она там хоть на минуту. Однако этого не случилось: Сипхората приземлилась лишь для того, чтобы ссадить всадницу. Светловолосая девушка неловко, оберегая себя от боли, спустилась по распластанному крылу, склонила голову в прощальном поклоне, и дракониха снова взмыла в небо.
Девушка уже была знакома служительницам Омари, так что странницу, не задавая лишних вопросов, проводили к Верховной жрице. Гостья осталась в храме на пару недель, и на это время коридоры снова заполнил горький аромат лечебных настоев.
Исчезла энданка так же внезапно, как появилась. За нею прилетел другой крылатый зверь — темно-коричневый грифон.
Глава 23
Тиар с любопытством вертел головой по сторонам. Солнечный свет после туманной темноты прохода казался слишком ярким, как и зеленая трава луга и синее небо над головой. Еще было очень тепло. В Кенлире до сих пор лежал снег по оврагам, а в Эндане лето уже вступило в свои права.
Красивая оказалась страна у соседей. И люди в ней жили приветливые. Тиар секунды не жалел, что откликнулся на приглашение короля Аттиса. За правителя Тиар оставил Деруена, хотя старик не особо этому радовался.
Много воды утекло с тех пор, как принял северянин посла далекой Энданы. За год дорога к тайному проходу превратилась в накатанную санями и телегами купцов колею. Посол Энданы, граф Донье оказался отличным собеседником, и король скоротал в его компании немало вечеров. Слушая графа, Тиар невольно вспоминал другого энданца, который вот также рассказывал о далеких странах и народах. Как-то раз, оставшись с чужеземцем наедине, Тиар спросил, как король Аттис узнал о дороге в Кенлир.
Граф в ответ только пожал плечами: мол, о туннеле известно с незапамятных времен, а недавно жрецы прислали весть, что через него можно пройти. Кто стал первым смельчаком, ступившим под мрачные своды пещеры — неизвестно. Наверное, какой-нибудь воин Аттиса.
На другой вопрос: "Нет ли при дворе короля юноши по имени Леон", его величество ответа тоже не получил. На просьбу посла описать неизвестного юношу, король только развел руками. Не было у таинственного энданца особых примет, кроме красоты да отменного нахальства. Граф тоже развел руками — в юности многие молодые люди отличаются некоторой непочтительностью к чужому авторитету, а красота — примета уж больно субъективная. На том и закончились попытки короля узнать о судьбе бывшего телохранителя.
Посол любезно провел делегацию Кенлира сквозь туннель. Под землей Тиар почувствовал, как присматривается к нему неведомая сила, словно решая: пропускать или нет. Правитель понял — это и есть те самые стражи, о которых толковал граф. Взгляд задержался лишь на мгновение — видно, Тиар и его спутники опасений у стражей не вызвали. Короля Кенлира это обрадовало: значит, нет больше среди придворных ни оборотней, ни слуг Нейман. Вот только Алба стала бледнее обычного.
На вопрос его величества, как она себя чувствует, девушка неохотно ответила:
— Хорошо, просто страшно как-то стало.
Тиар промолчал в ответ. Он не хотел брать с собой сестру, помня о причине разлада с энданцем, но ее высочество умела настоять на своем. Год у девушки выдался нелегкий. Сначала несчастная любовь, затем потеря ребенка, потом затяжная болезнь. Король решил: пусть хотя бы поездка рассеет тень неудачи над головой принцессы. Тем более, что она так и не оставила идею выйти замуж за принца.
Да что греха таить, Тиар тоже рассчитывал найти жену: у короля Аттиса три дочери на выданье. Третья, правда, слишком молода для брака, но ведь и Тиару спешить особо некуда, так что решено: которая понравится, ту и посватает. Эндана, если верить послу, сильное государство. И династический союз будет выгоднее всего. Тем более, что Тиару давно пора наследниками обзаводиться.
Властитель Кенлира вздохнул: не радовала его возможная женитьба, но долг перед государством превыше личного счастья. Одно хорошо — старшие дочери Аттиса, если верить портретам, были весьма недурны собой. Как выглядела младшая, Тиар не знал: когда писали миниатюры, девушка находилась в соседнем государстве то ли на обучении, то ли в заложницах. Слухи о принцессе Леа ходили самые разные, и если им верить, то стоило десять раз подумать, нужна ли такая жена. Хотя... возможно, именно в Кенлире только такую и надо?
Передние всадники остановились: навстречу подданным Трехликого выехал небольшой отряд. Впереди на породистом тонконогом коне красовался юноша, при виде которого у Тиара защемило сердце. Золотые волосы вились лихими кудрями, ослепительная улыбка сияла на лице, которое заставило вспомнить то, что северянин предпочел бы забыть навсегда.
Его величество перевел дух — нет, он ошибся, это не Леон! Похож как родной брат, но не больше. Глаза серые. Красив, но по-другому — нет той утонченности черт, которою одарили боги бывшего телохранителя.
Между тем юноша подъехал совсем близко и, отвесив учтивый поклон, представился:
— Я — младший сын короля Энданы Аттиса Второго, принц Эдвин Веллайн Ромна, приветствую правителя Кенлира на землях Энданы и буду рад сопровождать вас в пути.
Говорил юноша немного коряво, но все-таки на языке гостей.
Тиар в ответ поклонился:
— Я тоже рад вашему обществу, Эдвин. Позвольте представить мою сестру, принцессу Албу.
Юноша с интересом посмотрел на раскрасневшуюся девушку, улыбнулся еще шире и произнес:
— Присутствие такой красоты сделает нашу дорогу короткой.
Похоже, принц был не новичок в общении с дамами. Тиар досадливо повел плечом — только этого ему не хватало!
Юноша, заметив невольный жест гостя, тут же извинился:
— Простите меня за несдержанность, Тиар. Я не смог удержать слова восторга. Они вырвались у меня против воли. Красота Албы заставила потерять рассудок.
Он снова кинул восхищенный взгляд на девушку, но поехал рядом с королем.
Некоторое время они молча поглядывали друг на друга, а потом принц Эдвин не выдержал и задал мучивший его вопрос:
— Скажите, Тиар, все жители вашей страны столь велики ростом?
Король усмехнулся:
— Почти. Хотя мне кажется, вы не ниже, принц. Просто ваш конь сильно уступает в росте нашим скакунам.
— Померяемся? — тут же загорелся идеей юноша.
— Сейчас? — слегка растерялся король.
— Вы же не хотите, чтобы я умер от любопытства, — обаятельно улыбнулся энданец.
Тиар услышал, как сердито закашлялся пожилой мужчина из свиты принца.
Эдвин в ответ ухом не повел.
Правитель Кенлира усмехнулся про себя — видно, нелегко приходится наставнику принца, — и согласился:
— Померяемся! Во время ближайшего привала и померяемся.
Стоит ли говорить, что привал наступил совсем скоро. Когда время отдыха наконец закончилось, Тиар и Эдвин выглядели запыхавшимися. Они успели померяться не только ростом, но и воинским мастерством. Притом победа гостя юного принца не остановила — он попробовал свои силы с другими воинами короля. Сначала желающих не было, но потом наглый Траес поинтересовался, не обидится ли высочество, если ему накостыляет по шее рядовой воин. В ответ Эдвин только рассмеялся, заявив, что он слишком молод и неопытен, чтобы обижаться на каждого, кто окажется сильнее. В итоге все, кроме наставника горячего принца, получили неожиданное развлечение, а Эдвин — наглядный урок превосходства силы и опыта над нахальством и горячностью, что впрочем, его ничуть не расстроило. Зато к столице Энданы они с королем подъехали вполне приятелями.
Уже у самых ворот несдержанный подданный Тиара рыжеволосый Траес задал принцу неожиданный вопрос:
— Ваше высочество, у вас есть младший брат?
И хотя Тиар заранее знал ответ, ему стало легче, когда услышал беспечное:
— Нет, младше меня в семье только сестры: Леантина и Милена.
Награна поразила воображение гостей легкой резной красотой. В полном молчании озирались они по сторонам, почти не слушая то, что рассказывал юный принц.
Из открытых теплому солнцу окон на статных молодцов заглядывались девушки, и Тиар вскользь услышал, как шепнул Марку Траес:
— Смотри сколько красавиц! Вот что бывает, если к ним близко не подпускать жрецов!
Его речь прервали голоса звонких труб, известивших город о прибытии важных гостей. Почетный эскорт проводил короля северян до дворца, где Тиара встретил хозяин Энданы — его величество Аттис Второй.
