Переход через Ионическое и Эгейское море прошел без происшествий, "Ангару" так никто и не обнаружил. Ночью лодка шла в надводном положении под дизелями, контролируя окружающее пространство радаром, а днем погружалась на большую глубину, чтобы не быть случайно обнаруженной с самолета, которые по мере приближения к берегам Греции стали появляться все чаще и чаще. Серьезного флота у греков не было, поэтому его можно было не опасаться. Но вот от самолета даже образца 1940 года можно получить массу неприятностей, находясь на перископной глубине, поэтому рисковать не стоило. Помогало также то, что Эгейское море, несмотря на обилие островов, имеет большие глубины, поэтому можно было не опасаться касания грунта и нырять так глубоко, как считали нужным.
Время движения регулировали так, чтобы подойти в район Пирея после заката. Поскольку аппаратура "Ангары" позволяла отслеживать абсолютно все, находящееся на поверхности, подошли достаточно близко к берегу, после чего лодка всплыла. Суда, идущие в Пирей и в сторону Коринфского канала, не приближались так близко к побережью, поэтому столкновения можно было не опасаться. Гораздо труднее здесь было укрыться от многочисленных рыбацких лодок, но в этот момент поблизости никого не оказалось. После высадки "Ангара" уйдет к острову Эгина в заливе Сароникос, находящемуся южнее Пирея, и будет ждать там. Место высадки наметили чуть восточнее Пирея, чтобы можно было добраться до города уже к утру и не привлекать внимание.
И вот, идут последние минуты перед высадкой. Матвеев заранее поднялся наверх, чтобы глаза привыкли к темноте. На палубе лодки суета — готовят к спуску "надувашку". Погода тихая, лодка лежит в дрейфе на поверхности моря, и рядом никого нет. Только южнее видны огни проходящих судов, идущих в Пирей, и выходящих из него. Место здесь очень оживленное. Особенно если учесть, что неподалеку находится Коринфский канал, сокращающий путь из Эгейского моря в Ионическое. Но близко к берегу суда не приближаются, поэтому здесь относительно безопасно. Наконец лодка на воде и ее экипаж занял свои места. Командир лодки внимательно рассматривал берег в прибор ночного видения, и наконец разрешил высадку.
— Можно выдвигаться, Николай Федорович. На берегу ничего подозрительного нет. Если что не так, сразу же выходите на связь и назад, мы Вас подберем. Вокруг никого, поэтому можно подежурить здесь еще пару часов.
— Благодарю, Сергей Сергеевич, но лучше сразу уходите к Эгине. Местные рыбаки и контрабандисты, что суть одно и то же, здесь постоянно шныряют, поэтому за два часа кто-то все равно появится. Обо мне не беспокойтесь, я здесь каждую тропку знаю. Да и многие в Пирее еще помнят меня, как русского эмигранта Николаоса.
— Тогда удачи Вам!
— Благодарю Вас! Как лодка вернется на борт, сразу же уходите. Не волнуйтесь, ничего с греческим контрабандистом по кличке Офицер не случится...
Фыркнул мотор, и надувная лодка пошла к берегу, который темным массивом закрывал все впереди. Далеко слева ярко горели огни Пирея и Афин, но в этом месте побережье пустынно. Одни лишь голые скалы. Осторожно приблизившись к береговой черте, нашли ровный участок, чтобы можно было выбраться на сушу не замочив ног, и Матвеев, попрощавшись с подводниками, быстро исчез из вида в ночной темноте. Притаившись возле большого камня, прислушался к окружающему. Вдалеке быстро затихал звук подвесного мотора "надувашки". Рядом был слышен только шелест набегавших на берег небольших волн. Вокруг не было ни души. Неподалеку проходит дорога на Пирей и надо как можно скорее добраться до города. Вызвав по рации "Ангару" и доложив, что высадка прошла успешно, Матвеев зашагал в сторону дороги, старясь побыстрее покинуть побережье. Он снова оказался в Греции, сыгравшей важный этап в его жизни. Но уже не как никому не нужный русский эмигрант, офицер разбитой Белой армии, а как разведчик, имеющий важное задание. И это в корне меняло все.
К рассвету Матвеев был уже в пригороде Пирея, поэтому первым делом решил найти пристанище и выяснить последние новости, ибо до Мальты доходила только официальная информация о событиях в Греции, которой можно было доверять с большой натяжкой. Парадоксальность ситуации была в том, что в Греции сейчас находился у власти диктаторский режим, во главе которого стоял генерал Иоаннис Метаксас, симпатизировавший Гитлеру. Правда, Метаксас реально оценивал политическую ситуацию в Европе, и рассматривал Германию и Италию, как потенциальных противников, поэтому проводил умеренную проанглийскую политику. И вот на такую страну, которая вполне могла стать союзником стран "Оси", много возомнивший о себе Муссолини решил напасть, что сразу же сделало греков противниками как Германии, так и Италии, толкнув их к еще большему сближению с Англией. Но сейчас Англия уже не сможет помочь. Она просто физически не в состоянии перебросить свои войска морем в Грецию. А по суше, через территорию Турции, — на такой шаг турецкий президент Исмет Иненю никогда не пойдет. Хотя... Учитывая продажность турок, и их привычную готовность действовать по принципу "и нашим и вашим", такой вариант полностью исключать нельзя. А если английские войска не появятся на территории Греции... Вот будет номер, если Гитлер решит как следует проучить Муссолини, и не придет ему на помощь! Точнее, сделает вид, что придет, изобразив активность на границе с Грецией. А на деле будет вести "странную войну" с греками, которую совсем недавно вели англичане и французы до нападения на Францию. А что? В свете последних событий и такое возможно. Наблюдая за ходом встречи с немецкой делегацией через видеокамеры, Матвеев сделал вывод, что немцы всерьез восприняли информацию из будущего, и постараются не допустить такого же сценария событий. А в этом случае нападение на Грецию, чтобы любой ценой спасти Муссолини, — далеко не лучший вариант. Ибо рассчитывать на такого "союзника", слившего абсолютно все, что только можно слить, это значит самому себе обеспечивать неприятности...
Так, размышляя о прекрасном, Матвеев шел по улицам, с интересом глядя по сторонам и вслушиваясь в греческую речь. Давно он не бывал в Пирее, но вокруг все осталось знакомым. На него не обращали внимания. Одетого в простую неброскую одежду мужчину с небольшим чемоданчиком вполне могли принять за "деревенщину", приехавшую на заработки в Пирей откуда-нибудь из греческой глубинки, либо с островов в Эгейском море. Войти в город лучше в таком обличье. Потом, конечно, придется "пообчистить перышки". Ибо для состоятельных "эллинов", повернутых на своей исключительности и великой роли в истории человечества, встреча в приличном месте с "неотесанной деревенщиной", причем явно из эмигрантов, — моветон. Но сначала надо найти отель среднего уровня, где может останавливаться как средний класс, так и более-менее состоятельная "деревенщина". Соваться в таком виде в фешенебельные отели нельзя, а связываться с ночлежками тем более опасно. Там такой контингент, что ничего нельзя оставлять — сопрут. Да и полиция туда частенько заглядывает, что совершенно не нужно. Хоть у Матвеева и был настоящий греческий паспорт, оставшийся еще с прошлых времен, но связываться с продажной греческой полицией лучше не стоит.
Наконец Матвеев добрался до небольшого отеля "Одиссей", имевшего хорошую репутацию, где без проблем получил номер и ворох самой свежей информации от портье. Оставив вещи, отправился по старым адресам, где первым в списке значилась таверна "Сирена" неподалеку от порта, где его "коллеги" по контрабандному ремеслу частенько собирались, чтобы обсудить последние новости за стаканчиком хорошего вина.
Посетителей в этот ранний час было немного, но за стойкой Матвеев увидел старого знакомого — хозяина таверны Александроса Хронопулоса. Хитромудрого грека, занимавшегося не только кулинарией, но и торговлей контрабандными товарами. Александрос тоже узнал Матвеева и очень обрадовался раннему гостю.
— Кого я вижу, Николаос! Здравствуй, дорогой! Где ты пропадал столько времени?
— Доброе утро, старина Александрос, рад тебя видеть! Дела замотали, вот и пришлось на время покинуть Пирей. А сейчас вернулся, и сразу к тебе. Соскучился по твоей кухне.
— А вот это правильно! Присаживайся, сейчас все быстро организуем!
— Кстати, ты не в курсе, кто из наших сейчас в городе?
— Да многие есть. Кто конкретно тебе нужен?
— Дядя Коста, Живчик и Македонец.
— Живчика и Македонца нет — вчера в море ушли. А вот дядя Коста сегодня вечером обещал быть. Приходи часикам к семи. Если он придет раньше, предупрежу, что ты его спрашивал.
Матвеев сел за стол и огляделся, предавшись воспоминаниям. Здесь практически ничего не изменилось за двенадцать лет. Чем ему нравился Александрос — грек был кладезем местных новостей, но при этом не лез с ненужными расспросами, ибо в среде контрабандистов излишнее любопытство не приветствовалось. Захочет человек сказать — сам скажет. Да и кухня в "Сирене" была отличная, поэтому данная точка общественного питания давно стала излюбленным местом встреч для определенного контингента местных жителей, чьи интересы не совсем совпадали с таможенным кодексом. Разумеется, власти об этом прекрасно знали, но формального повода прикрыть заведение "дяди Сандро" не было. Скорее всего, грек приплачивал кому-то наверху, поэтому полиция обходила "Сирену" стороной. Да и делать ей там было особо нечего, поскольку драки в таверне были большой редкостью. Случайных залетных "героев" тут же ставили на место сами контрабандисты, а местная шпана, хорошо знающая, с кем имеет дело, вела себя прилично. То есть, в качестве "штаба" данное заведение подходило идеально.
День Матвеев посвятил сбору информации, пообщавшись с местными жителями и внимательно ознакомившись с прессой, из чего сделал вывод, что несмотря на внешнее спокойствие и привычный ему ритм здешней жизни, правительство Греции осознает опасность эскалации военного конфликта в средиземноморском регионе, который затронет и Грецию, поэтому предпринимает меры для обеспечения безопасности страны. Другой вопрос, что при наличии имеющихся сил говорить о войне с сильным противником не приходилось. Все также недооценивалась опасность удара со стороны Югославии. Полоса укреплений, получившая название "линия Метаксаса", прикрывала фактически только границу с Болгарией. Хотя в отношении Италии, захватившей соседнюю Албанию, греки никаких иллюзий не питали. Поэтому, когда вечером Матвеев снова отправился в "Сирену", текущую обстановку в Греции в общих чертах он уже представлял.
Вечером в "Сирене" было многолюдно. Местные завсегдатаи любили заглянуть на огонек к "дяде Сандро". Нужного человека Матвеев увидел, едва вошел. Пожилой грек Константинас Панайотис сидел в дальнем углу и вел неторопливую беседу с молодежью за стаканчиком вина. Матвеева он узнал сразу и улыбнувшись, что-то сказал своим собеседникам, после чего они быстро исчезли, оставив старых друзей вдвоем. После взаимных приветствий и традиционных вопросов о здоровье перешли к делу.
— Давно тебя не было, Николаос. Ничего плохого не случилось?
— Нет, дядя Коста, все нормально. Просто так вышло. Я к тебе по делу. Знаю, что у тебя есть выход на армейских офицеров в больших чинах. Можешь обеспечить мне встречу с кем-нибудь, кто имеет доступ на самый верх?
— Хм-м... Странная просьба. Да, такие связи у меня есть. Но эта публика просто из любопытства на встречу не пойдет. Что им можно сказать?
— Скажи, что я хочу передать важные материалы, касающиеся безопасности Греции. Причем срочно, ибо срок годности у этой информации очень небольшой. И безвозмездно. Может взять с собой кого-нибудь для подстраховки, если боится, но чтобы без фокусов. Если я пойму, что меня там ждет целая компания, жаждущая пообщаться, то встреча не состоится. Место и время — на его усмотрение.
— Вот даже как?! Николаос, не знаю, во что ты вляпался, но чувствую, что грядет большая заваруха. Я прав?
— Прав.
— Понятно. Приходи сюда завтра в это же время. Думаю, к вечеру уже что-то будет известно...
В ходе дальнейшего разговора этой темы больше не касались, в основном обсуждая последние местные новости. Распространяться о том, где провел все это время, Матвеев не стал. Сказал только, что встретил богатых соотечественников, которые предложили службу в охране, а Панайотис не пытался узнать подробности.
Следующие два дня тянулись очень долго. За это время Матвеев порядком исколесил Пирей, побывал в Афинах, и приобрел лощеный вид, совершенно непохожий на "деревенщину". Панайотис сообщил при следующей встрече, что удалось договориться с одним из штабных офицеров, который будет ждать на следующий день в ресторане отеля. Чтобы не связываться с паролями и прочими шпионскими атрибутами, Панайотис представит их друг другу и сразу же уйдет. Офицер дал честное слово, что никаких фокусов с его стороны не будет, а дядя Коста пообещал то же самое со стороны Матвеева, за личность которого поручился.
И вот вечером третьего дня Матвеев, выглядевший соответственно текущему моменту, вошел вместе с Панайотисом в зал ресторана фешенебельного отеля "Посейдон", где простым смертным делать было нечего. Интересующий его человек был в штатском и сразу обратил внимание на вошедших. Узнав Панайотиса, слегка кивнул ему, дав понять, что дальнейшее присутствие контрабандиста нежелательно. Матвеев сел за стол и поздоровался, внимательно оглядев собеседника. В принципе, никого другого он и не ожидал. Обычный штабной сноб из чистокровных эллинов, считающий понтийских греков вторым сортом. А всех прочих иностранцев — третьим. Тем не менее, разговор начался на вежливой ноте.
— Добрый вечер, господин Матвеев. Я полковник Ласкаридис. Мне сообщили, что Вы хотите передать какие-то материалы, касающиеся безопасности Греции. Причем б е з в о з м е з д н о. Я не ошибся?
— Вы не ошиблись, господин полковник. Прошу Вас, ознакомьтесь.
С этими словами Матвеев вручил собеседнику папку с бумагами, которые тот начал сразу же просматривать. По мере просмотра выражение лица грека менялось. В конце концов, просмотрев все документы, он удивленно уставился на Матвеева.
— Но откуда у Вас э т о?!
— Меня попросили передать эти материалы одному из высокопоставленных офицеров греческой армии.
— И Вы хотите, чтобы я во все это поверил? Человеку, которого я не знаю, и который, давайте называть вещи своими именами, не в ладах с законом?
— А я не прошу мне верить, господин полковник. Меня попросили передать эти бумаги, и я их передал. А верить этой информации, или не верить, — дело ваше. На этом моя миссия закончена. Благодарю Вас, что нашли время для встречи со мной.
— Подождите, господин Матвеев! Как можно связаться с Вами?
— Я всего лишь курьер, господин полковник, и ничего не знаю. Мне хорошо заплатили, и попросили передать эти бумаги, сказав, что это очень важно для Греции. Этого человека я никогда раньше не видел. А сейчас не смею больше Вас задерживать. До свидания!
Не дав греку собраться с мыслями, Матвеев попрощался и покинул ресторан. И почти сразу же обнаружил за собой хвост. Что было вполне ожидаемо. Но вели себя топтуны мирно, и никаких попыток задержания не предпринимали. Поэтому, вдоволь поводив их за собой по шумным вечерним улицам Пирея, Матвеев избавился от слежки тогда, когда счел это нужным. Больше ему в Греции делать было нечего. Пришла пора выбираться отсюда. И чем скорее, тем лучше.
