Приезжие из капиталистических стран — были и такие. Например, "шведы" — не уроженцы Швеции, а обладатели "валленберговских паспортов", которыми под конец войны в Еврорейхе нередко обзаводились и нацистские бонзы. Что стало известно шведскому правительству — в итоге, остаться в Швеции было дозволено лишь тем, кто доказали наличие родственников в этой стране, а прочих выдворить обратно. Но ООН выступило с предложением для желающих, отправки в Палестину — и нашлось немало тех, кто согласились. Поскольку Европа, по которой только что прокатилась война, была тогда не слишком уютным местом — особенно для тех, кто потерял все. А эмигрантам была обещана даже какая-то помощь, на первых порах!
Еще были "литовцы", они же "японцы", они же "китайцы". Их история началась в 1940 году, когда японский консул в Каунасе, Чиунэ Сугихара (личность весьма примечательная — японец, но принявший православие и женатый на русской!) без разрешения Токио выдал больше двух тысяч виз еврейским беженцам из Европы (и еще несколько сот сделали после, заверяя оставленной им печатью). Эти люди сумели выехать через СССР по Транссибу, в Японию и дальше за океан — но кто-то из них оказался в Китае, Маньчжурии, Японии. Места, вскоре ставшие и "горячими", и несытыми — после которых и Палестина покажется раем. Этих людей было немного — но публика была самая пробивная, ушлая и горластая: судя по тому, что больше десятка их сумели пробиться в депутаты кнессета.
Всех эмигрантов "второй волны" — составивших абсолютное большинство населения нового Израиля — объединяла одна черта. Если те, кто ехали до них, умели и привыкли сражаться за свою свободу (в иной истории, "Хагана" стала кадровой основой и для израильской элиты, и для армии Израиля — сумев "переварить", структурировать и воспитать эмигрантов последующих времен) — то эти приехали на готовое, получив свободу из рук Сталина и безопасность, охраняемую русскими штыками. А герои "Хаганы" стали "пылью эдема" — выживших было слишком мало, чтобы возглавить и повести за собой. Новые эмигранты жили в покое, впервые за полвека пришедшем на землю Палестины — зная об арабских беспорядках лишь теоретически. Пропаганда также делала свое дело — в Европе признанные интеллектуалы авторитетно утверждали, что "теперь воевать будем не раньше, чем вырастет новое поколение, не видевшее ужасов войны этой". Играло также роль, что по Московскому Договору все страны, вошедшие в него, обязывались или содержать собственную армию на должном уровне (и участвовать во всех войнах, которые ведет лагерь Договора), или платить деньгами (вручая обеспечение своей безопасности — державам Договора), имея лишь символические вооруженные силы. А так как армия, рассчитанная на серьезный конфликт, это дело очень дорогое — то второй вариант для Израиля оказался дешевле в разы. Конечно, раздавались голоса (и в прессе и в кнессете), что у нас враги совсем рядом, причем в Египте главнокомандующим (по факту) гитлеровский фельдмаршал Манштейн, а в египетской армии полно немецких офицеров. На что был ответ — так герр Роммель, тот самый что нас захватывал, сейчас в ГДР служит в Фольксармее. Не надо бояться — арабы не посмеют! А главное, вот вы говорите, оборона — а кто за это будет платить? Вы понимаете, что тогда придется поднять налоги, или даже ввести новые? Вы готовы — заплатить из своего кармана?
Более того — поскольку упомянутый взнос состоял из фиксированного платежа плюс стоимость содержания войск-гаранта Договора на территории Израиля, то в кнессете и в газетах не раз слышалось, что лучше советских у нас в гостях было бы поменьше! Так как "даже одного русского солдата хватит, чтобы арабы не посмели". Ладно, не одного — но хотя бы еще чуть-чуть уменьшить наше бремя. Ведь не бывает в казне лишних денег — подумайте, на что более полезное мы могли бы их пустить!
В итоге, к лету 1955 года в Израиле находилась отдельная бригада морской пехоты ЧФ, советская военно-морская база в Хайфе, смешанная авиадивизия, тыловые подразделения. Израильская же армия состояла из шести бригад — по сути, усиленных полков. Три бригады (1я, 2я, 5я) имели по четыре батальона (два танковых, два мотопехотных) и артиллерийский дивизион. Две бригады (3я и 4я) — один танковый батальон, четыре пехотных, два артдивизиона. Шестая бригада считалась "десантной", четыре батальона, танков не имела совсем. ВВС насчитывали до 150 боевых самолетов, сведенных в шесть полков — только один полк имел реактивные истребители Миг-15, прочие были вооружены Ла-11, Та-152, Ил-10, До-217, еще был транспортный полк на "дугласах" и Ан-2, по мобилизации могло поступить еще до десятка пассажирских самолетов национальной авиакомпании "Палестина". ВМФ имел три сторожевых корабля советской постройки, десять тральщиков (немецкие, тип М), два дивизиона торпедных катеров (советские,123-бис), вспомогательные суда. Однако это были вовсе не те вооруженные силы, что в иной истории!
Бойцы той "Хаганы" сознательно учились воинскому мастерству — парни и девушки вместе (причем девушки — в шортах и мужских рубахах, к негодованию еврейских ортодоксов), в подвале школы в городе или на отдаленной ферме, они осваивали приемы рукопашного боя, умение собрать и разобрать винтовку или автомат, перевязывать раненых, преодолевать препятствия, ставить или снимать мины (на муляжах). Выезжая на местность (часто ночью, чтобы не привлекать внимания) они учились окапываться, выбирать позиции с удобными секторам обстрела. Очень сильно мешал недостаток боеприпасов — случалось, что курсанту выдавался единственный патрон для практического выстрела, это был весь экзамен по огневой подготовке. Однако же эти молодые люди тренировались с величайшим усердием, мечтая, как завтра будут сражаться за свободу своего народа. Там они и правда, стали офицерами и сержантами Армии Обороны Израиля, ветеранами войны 1956 года и Шестидневной войны. Теми, кто создал армию, имеющую высочайший боевой дух и мобилизационную готовность — когда солдат даже в отпуск домой ехал с оружием, потому что если начнется, то до военкомата не успеешь добежать! Ну а в этом Израиле, военная служба не считалась особо уважаемой — в мирное время в бригадах был некомплект почти половины рядового состава, особенно в пехоте, технические подразделения поневоле приходилось держать в более высокой готовности. Причем основную ношу тянули советские товарищи, на постах от ротного звена и выше.
А в кнессете говорили о сокращении армии, которая "слишком дорого обходится для нашей маленькой страны". Мы ведь не собираемся ни с кем воевать, так зачем нам из своей казны кормить еще и этих, с двойным гражданством? Если мы, "ближневосточная Швейцария", средоточие финансов, науки и культуры. Кто и зачем хочет на нас напасть?
А по ту сторону границы — исходили злобой те, кто потеряли все. Не батраки с ферм — а богатые арабы, кто раньше были верхушкой, теперь их места теперь были заняты бесповоротно, и пускать туда кого-то пришлые евреи не желали. Именно эти люди, лишеные своего положения, но сохранившие какое-то накопленное богатство и деловые связи, стали душой и мотором палестинского Сопротивления.
16 июля 1955 года молодой араб Азам сидел у окна в доме на улице Карла Маркса (при англичанах, авеню короля Георга Пятого), откуда открывался отличный вид (и сектор обстрела) на оживленный перекресток у Яффских ворот старой крепости. Рядом была девушка Лейла, за второго номера, а на полу стоял пулемет МГ-34 с заправленной лентой. Подождав, пока на перекрестке будет побольше людей, Азам поставил пулемет на подоконник, прицелился и нажал на спуск. Он испытывал радость, видя как там падают фигурки, как мишени в тире. Проклятые евреи — это вы виноваты в том, что он, сын когда-то уважаемого коммерсанта, все эти годы вынужден бедствовать, получать гроши за самую черную работу, ночевать едва ли не в конюшне! Слава Аллаху, что он свел его с людьми самого Абу Муссы, который дал ему эту возможность отомстить!
Он стрелял, пока не закончились патроны. Сколько там валяется этих, недочеловеков — двадцать, тридцать, пятьдесят? Теперь пора спасаться самому — рай с гуриями конечно, место благое, но лучше попасть туда попозже. Бросив пулемет, они с Лейлой выскочили из квартиры, быстро сбежали по лестнице, и неспешно пошли по улице прочь, изображая влюбленных. Наверное, эта неспешность их и погубила, выделив из толпы, бегущей и паникующей, на несколько кварталов вокруг. Или тот, кто крикнул — хватайте этого, я видел, это он стрелял! — и правда успел разглядеть в окне его лицо за пулеметом?
Такова официальная версия. После полицейские будут упрекать участников расправы — за то, что тела преступников были в таком состоянии, что даже отпечатки пальцев снять нельзя. Может быть и правда, Азам и Лейла были всего лишь влюбленными, не замечающими ничего вокруг — а настоящий убийца скрылся? Именно это пересказывали друг другу палестинцы — проклятые евреи убили первых подвернувшихся под руку.
На улицах Иерусалима (как и других городов Израиля) появились усиленные полицейские патрули — готовые схватить и бросить в тюрьму любого подозрительного араба. Но вот подбегает стайка мальчишек, кричат что-то оскорбительное, швыряют в полицейских камни. И вместе с камнями летит граната или бутылка с бензином. Тогда и полицейские стали стрелять — 18 июля был убит девятилетний Камал Хусейн, что вызвало у палестинцев не страх, а злобу.
-Проклятые детоубийцы! Верните нам нашу землю, убирайтесь вон!
Тогда и прозвучало слово "интифада". "Убей еврея — это угодно аллаху". Не хватало оружия — в ход шли ножи, бутылки с бензином, железные прутья, и конечно, камни. Били витрины, жгли автомобили, убивали — сначала одиночек, застигнутых где-нибудь в темном переулке, а затем, обнаглев, могли среди дня на людной улице вдруг наброситься толпой на выбранную жертву, ударить ножом, и сразу же разбежаться в разные стороны. И конечно, никто не хотел больше работать на проклятых господ — некому было даже мусор вывозить.
20 июля представитель Трансиордании в ООН выразил обеспокоенность происходящим — "наши братья-единоверцы не могут больше терпеть притеснений". И призвал ввести санкции против Израиля.
22 июля произошел взрыв возле мечети Аль-Акса — третьей по значимости среди святынь ислама. Построенная тысячу лет назад завоевателями-арабами на святом для евреев месте, Храмовой Горе, после провозглашения независимости Израиля она едва не была снесена, несмотря на протест ЮНЕСКО — и даже Сталин выразил недовольство, "вы хотите, чтобы в мире на евреев смотрели как на варваров, уничтожавших памятники культуры?". Мечеть осталась — но арабы запомнили эту историю, и вспоминали ее всякий раз в момент обострения отношений с евреями. Бомба была в кузове грузовика, припаркованного на улице, ведущей к мечети, почти тонна тротила, число жертв исчислялось сотнями. Одновременно по округе разлетелись листовки со словами "арабы, это вам за 16 июля" и оскорблениями в адрес Пророка. Это стало последней каплей — Палестина взорвалась.
Человек, сидевший в одном из каирских отелей, при получении этого известия скривил губы в довольной усмешке. Среднего роста, круглолицый, в возрасте за сорок, в европейском костюме, но с куфией на голове — его имя было Абдель Кадер, но большинство соратников знали его под псевдонимом Абу Мусса. Из клана Хусейни, племянник самого Великого Муфтия Аль-Хусейни — сейчас он был главой арабской боевой организации "Воины Джихада". Прирожденный Вождь — храбрый, хорошо образованный, и в то же время близкий простым людям — одним своим словом он мог послать на бой и на смерть тысячи фидаинов. Получивший широкую известность еще во время восстания тридцать шестого года (когда был дважды ранен), он имел целью своей жизни, создание свободной Палестины (конечно же, где править будет он, а затем его дети — чем он хуже короля Абдаллы?). И ради этой великой цели — все средства хороши! Жаль единоверцев — но возле мечети Аль-Акса в тот час не было никого из своих важных фигур. Что до его, Абу Муссы, показной демократичности — то она не более чем бережное отношение к расходуемому ради победы материалу. Простолюдины все равно бы завтра сдохли от голода или болезни — так пусть лучше умрут за высшую цель!
Израиль официально заявил о своей непричастности к взрыву у Аль-Акса. Никто этому не поверил. Если даже ваши государственные структуры в стороне — есть ведь фанатики-экстремисты. Которых вы не желаете ловить и наказывать — а значит, должны ответить за все!
23 июля армии Египта, Трансиордании, Саудовской Аравии перешли границы Израиля — ради спасения единоверцев и защиты от разрушения мусульманских святынь.
Из кн.История Палестинского конфликта. М.,1963. (альт-ист.).
Армия Королевства Египет в июле 1955 года насчитывала свыше 100 тысяч человек. Из них 70 тысяч в сухопутных войсках (2 армейских корпуса, включающих 6 дивизий, в том числе 2 танковые). Бронетехника была английского и американского производства — "Комета", "Кромвель", "Шерман" (числилось 174 танка и около 300 БТР и бронеавтомобилей). Имелось более 200 артиллерийских орудий калибром свыше 75 мм. ВВС насчитывали свыше 400 боевых самолетов — в том числе 32 реактивных истребителя Ф-80 (поставлены из США в 1954 году) и 44 "Вампир" (поставлены из Британии в 1948). ВМС имел свыше 60 кораблей и судов, в том числе два эсминца (бывш.британские "Zebra" и "Zodiak", постр.1942 года, проданы Египту в 1949), пять сторожевых кораблей (фрегаты типов "River" и "Captain", брит.постр.1941 — 1944, проданы Египту в 1947-1949), шесть тральщиков (тип АМ, такие же были в ВМФ СССР по ленд-лизу), четырнадцать торпедных катеров, восемь десантных судов. То есть "на бумаге" вооруженные силы Египта выглядели вполне достойно — на уровне средней европейской страны.
Однако же, в полной мере проявлялась тенденция, характерная для многих стран Азии, Африки, Латинской Америки — "купим оружия побольше и поновее — а обучение личного состава, по остаточному". Так, истребителей "Вампир" было куплено 60 — и всего за семь лет, 16 из них успели разбить в авариях и катастрофах. Ф-80 первоначально было 36 — меньше чем за год разбили четыре, после чего было принято решение доверить эту технику не египтянам, а европейским наемникам. Из прочего авиапарка ("Си Фьюри", "Мустанг", "Бостон", В-25) на день начала войны исправных было не более 50 процентов. Недопустимо высок был и постоянный процент неисправных танков, прочей техники. Подготовка и моральный дух личного состава (включая офицеров) были низкими. Тыловые органы фактически отсутствовали — весьма характерно, что на учениях мирного времени, получить на складе (как правило, расположенном где-то возле столицы) и доставить все необходимое снабжение, было заботой самих строевых частей (которые должны были для этого выделять транспорт и людей). А для короля Фарука и его двора, оценкой реальной боеспособности его армии были парады в Каире — подготовке к которым в войсках уделялось больше внимания, чем полевым учениям.
Несколько сглаживало эти недостатки — наличие в рядах европейских наемников. Среди которых были такие известные фигуры, как бывший гитлеровский фельдмаршал Манштейн, исполнявший роль начальника штаба египетской армии, "лучший ас люфтваффе" Эрих Хартман, на посту главкома ВВС Египта — всего более 500 человек, включая до 300 бывших военнослужащих вермахта и СС (в том числе, 74 старших офицера). Однако же (вопреки установившемуся мнению, отраженному в фильмах), полностью "европейских" подразделений не было (кроме уже названной эскадрильи на Ф-80) — наемники были командирами в звене от роты до полка, а также специалистами в технических родах войск. Но их количества явно не хватало, чтобы укомплектовать все ключевые посты — тем более, что египетские офицеры активно противились назначению европейцев на непосредственно командные должности.
