Феникс - 1. Пламя теплится

— Мы с Браксусом не ученые. Умных слов не знаем. Что? Да-да, ты мой Пушистик... Назовем это восприятием внутреннего мира живых существ... их эмоций, да, — старик громко пошамкал губами, почесал щетинистый подбородок. — Но ты не только можешь воспринимать, но способна направлять.

— А ты научишь меня пользоваться этим... даром?

— Хилки с Пушистиком с радостью помогут.

Дезире улыбнулась. Она до сих пор еще не могла поверить в то, что все закончилось.

Удивительно, но Хилки, которого все успели похоронить, — выжил. Он почти ничего не рассказывал о своем чудесном воскрешении. Упомянул лишь, что кое-кто от злости и желания казаться круче, чем есть на самом деле, начинает плохо стрелять. При этом девушка знала, что старик действительно был ранен в плечо, но каким-то образом сумел не только спастись сам, но и помочь нескольким жителям предавшей общины. Именно он удерживал на расстоянии двух последних грайверов, не давая им приблизиться к вожделенной добыче. Что толкнуло истекающего кровью старика встать на защиту стрелявших в него людей, для всех осталось загадкой. А больше всего — для тех самых выживших.

Кроме сжавшихся за тщедушной спиной старика, других уцелевших не было.

Схватка с грайверами для Гракха и Кэра закончилась с минимальными потерями. Ушибы и синяки у зарккана, ушибы и глубокая, но неопасная рваная рана в боку у эрсати. Дезире отлично помнила тот поток ненависти и голода, который обрушился на нее в пещере. И с этими тварями практически без оружия сражались эти двое. Кто же глупее?.. Хилки, который встал на защиту абсолютно чуждых ему людей? Или Кэр и Гракх, бросившиеся с голыми руками на смертельно опасных трупоедов?

Девушка вздохнула. Не меньшей глупостью было пытаться спасти их — отданных на откуп голодным тварям. Особенно ее — слепую, бесполезную, обузу. Однако, как она ни старалась, но не могла вызвать в себе никакого осуждения. Даже Кэра. Напротив, впервые за все время почувствовала к нему уважение и даже некоторую симпатию.

* * *

— Так что, ты ей снова ничего не скажешь? — спросила Марна.

— Нет.

— Кэр, я тебя не понимаю. Когда это ты пасовал перед юбкой?

Они стояли на окраине общины, в стороне от ненужных ушей. Марна специально отозвала эрсати подальше.

— Ты думаешь, что я спасовал? — его лицо вытянулось. — Перед этой замухрышкой? Марна, не заставляй меня думать о людях еще хуже, чем вы есть на самом деле. Она не нужна мне. Мы спасали всех вас. Мы спасали. Не я.

— Ну да, то-то ты не отходил от нее все время, пока она была без сознания.

— Что?!

— За дуру меня держишь? Хорошо, я ничего не видела. А вместе со мной не видел Гракх, Кларк, Ани... может быть кто-то еще.

— Это не твое дело.

— Разумеется, — Марна пожала плечами. — Просто подумай на досуге: последнее время мы ходим по краю. Что будет завтра — не знает никто. Может быть, стоит спрятать свой гонор и сделать так, как подсказывает сердце?

— Не надо меня учить, женщина! — вспыхнул эрсати. — Место самки возле своего мужа, и только с его позволения она может давать советы. Я не намерен выслушивать твою болтовню!

— Дурак ты, — спокойно произнесла Марна. — Глупец и дурак.

Прежде чем эрсати успел сказать еще хоть что-то, она развернулась и ушла. Кэр дрожал от ярости. Он готов был провалиться сквозь землю. Провалиться от душившей его злости, от бессилия перед услышанными словами, от стыда...

Никогда в жизни он не чувствовал себя столь паршиво. Да, не раз случалась боль физическая: от нее хотелось кричать, бежать, грызть землю. Но, как оказалось, ее вполне могут заменить терзания моральные. От них не удавалось скрыться, они не стихали, отравляя каждую минуту, оставляя в голове лишь сумбурную кашу.

— Проклятье! — сквозь зубы прошипел он. — Чтоб вас всех! Умных, опытных...

Долгое пребывание среди людей явно не шло на пользу. Виданное ли дело? Чистокровный эрсати бледнеет перед полукровкой. И ладно бы красавицей. Так нет — ничего особенного, обычная девчонка, к тому же слепая.

Кэр присел на расколотую пополам бетонную плиту. Боль в перевязанном боку ненавязчиво кольнула, но она была даже кстати. Что во всей этой поганой ситуации было самым противным, так это то, что он великолепно понимал причину своей нерешительности. Причиной был страх! Страх быть отвергнутым, осмеянным.

'Когда все это началось?' — задавал он себе вопрос, но не находил ответа.

Рассеянная, нерешительная — Дезире сначала смешила его, потом раздражала, потом... Что случилось потом? Когда возник тот переломный момент и все начало медленно сваливаться в болото? Вот, похоже, и дно. Неопределенного вида жижа колыхается под самым носом. Еще немного — и можно смело поджать ноги, вдохнуть побольше воздуха и...

— Чтоб вас всех! — повторил он и встал.

* * *

— Решила?

— Да.

— И что?

— Я иду с ними.

Йарика и Рурк разместились возле того самого здания-крепости, где состоялась последняя схватка с грайверами. На аккуратно расстеленных на земле чистых тряпицах был разложен весь имеющийся арсенал оружия. Как собственного, так и трофейного.

— Зачем?

— Не знаю, — рассматривая пулемет наемника, пожала плечами шивера. — Хорошее оружие, только теперь бесполезное. Патронов не найти к нему.

— Зачем?

— Вот ты настырный, — деланно возмутилась 'демонесса' и надула губы. — Когда женщине что-то хочется, мужчина не должен задавать вопросы. Он должен удовлетворять ее желания. А мне хочется...

— Твой контракт завершен. Можешь возвращаться.

— Ой, что бы я без тебя делала? Спасибо тебе, мой добрейший хозяин, — шивера изобразила шутовской поклон. — А я-то, бедняжка несчастная, думала, что здесь оставишь меня пропадать, среди...

Верхняя губа вурста приподнялась, послышался сдавленный рык.

— Грозен, грозен, — покачала головой Йарика. — Иду — и все, что тебе? Может быть, я тоже хочу посмотреть на этот таинственный Феникс? Знаешь ли, но честной девушке непросто жить среди грязи и мусора. Хоть иногда, но хочется тепла и комфорта.

— Знаю, — затрясся всем телом наемник. Его смех походил на грохот небольшого камнепада.

— Тьфу на тебя, — отвернулась шивера.

— Он не для тебя.

— Ты же знаешь, милый, что мне нельзя отказать.

— Слышал.

— Ну вот, — Йарика вновь обратила взор на наемника, ее ресницы трепетали, как крылья. — Я поиграю чуть-чуть и отдам. Мне не жалко. Пусть дальше пользуется эта... как ее? Ну, слепая.

— Стерва.

— Знаю, милый...

* * *

— Ты как крыса, — недовольным голосом проговорил Кэр, обращаясь к склонившемуся над столом Гракху. — Так и норовишь в какую нору залезть.

Зарккан неопределенно хмыкнул, но ничего не ответил. Он сосредоточенно копался в небольшом приборчике, который разобрал чуть ли не до последней микросхемы. Благо в беготне последних дней ему удалось сохранить универсальный инструмент: громоздкий, но выбирать не приходилось.

— Чем занимаешься? — заглядывая через плечо, спросил эрсати.

— Тебе зачем?

— Ну, интересно. Брось, только не начинай, мне и так погано.

— Бедняжка, — усмехнулся зарккан, но развивать тему не стал. — Когда мы смывались из Генка, я случайно поднял одну вещицу. Она просто прыгнула мне в руку, я и сунул ее в карман. Вот решил посмотреть, что за дрянь такая.

— Эти, из экспедиции кто-то? Они, что ли, уронили?

— Валялось в луже крови. Скорее всего, их вещица.

— И что же это?

— Хороший вопрос... но я не знаю, — Гракх поднял голову. — Разбита вдребезги. Но готов поклясться, что это какой-то передатчик.

— Да? — Кэр свел брови к переносице, пристальнее взглянул на разложенное на столе. Несколько узких микросхем, провода, пара коробочек и измятый корпус с некогда зеркальной, а теперь безвозвратно запачканной и исцарапанной поверхностью.

— Рация что ли?

— Нет, именно передатчик. Только транслирует сигнал. Вернее, не так — он его генерирует в ответ на запрос.

— Какой запрос?

— Чтоб я облез, если знаю! Запрос извне.

— Можешь его починить? — голос эрсати стал напряженным.

— Нет. Говорю же — разбит. Сам посмотри, — Гракх указал на превратившиеся в мелкую пыль микросхемы. — А зачем тебе? Я так — время скоротать ею занялся.

— Он говорил, что нужен ключ... Что, если это и есть ключ?

— Ты о чем? — зарккан почесал затылок. — Перегрелся, да?

— Тот старик в пещере. Он говорил про ключ к Фениксу. Гракх! — Кэр взял зарккана за грудки. — Что хочешь делай, но ты должен починить эту дрянь!

— Клянусь первородными цехами! Даже не буду пытаться. Дубина, сам посмотри — эта кучка мусора не подлежит восстановлению!

— Ну, хоть сохрани что есть, — выпуская опешившего Гракха, сказал Кэр. Голос его был растерянным.

* * *

Дезире наслаждалась ночной прохладой. Как же, оказывается, она устала от постоянного чувства опасности.

Два дня прошли в полном спокойствии. Уцелевших членов предавшей общины все же пощадили. Они теперь ходили тише воды ниже травы. Не тронули даже Абеля. Хотя подобная доброта и могла в будущем обернуться бедой.

Накануне девушка почувствовала какой-то всплеск эмоций. Мощный, но очень сумбурный всплеск. В нем смешалась и злость, и раздражение, и внутренние метания, но что странно — там присутствовали самые теплые и нежные чувства, которые только могут быть. От кого исходил всплеск, Дезире не поняла, о чем сейчас сильно жалела. Испытывающий всю эту гамму должен был жестоко страдать. Хотелось ему помочь, поддержать. Но как это сделать, она не знала.

'Надо поторопить Хилки с обучением', — подумала девушка.

— Сестренка, ну иди уже, — услышала она голос Ани. — Спать пора!

— Конечно, — улыбнулась Дезире и вытянула руку. — Веди меня...