Король-тень (старое название "Иной")

Сверху раздавалось мерное шуршание. Бока Шесимбо вздувались и опадали, словно у выброшенной на берег рыбы. Задрав голову, Альто столкнулся взглядом с круглым ярко-голубым глазом. Он следил за ним с настороженностью и плохо скрытым злорадством.

Поднявшись на борт, они собрались около парящей над постаментом сферы. В ее глубине яростно бушевало золотисто-оранжевое пламя. Вылетающие из огня искры янтарными брызгами растекались по поверхности шара, создавая причудливые постоянно меняющиеся рисунки.

— Надо решить, кто будет управлять этой штукой, — Альто повернулся к магу.

— Нет, нет, — Манфрид отступил, протестующее подняв руки, — я не настолько самоуверен. И разве не ты хвастался, что Тео однажды проболтался и рассказал тебе, как работает Шесимбо?

Альто смутился, такого оборота дел он не ожидал. Но признаться в том, что он почти ничего не понял из путанных и сделанных наспех объяснений Иррвиша, ему не позволяла гордость.

— Подождите! — всполошилась горгулья. — Если Шесимбо здесь, то где же Тео?

— Какая разница? — неожиданно разозлился он. — Тео предатель! Или ты уже забыла, что по его милости чуть не отправилась к Создателю?

Удивленная и в еще большей степени уязвленная вспышкой его гнева, Айннэ, обиженно фыркнув, отвернулась.

Альто пробормотал извинения и подошел к постаменту.

— Раз другого выхода нет, — заявил он, — придется мне...

Он положил ладони на сферу, и в то же мгновение его словно затянуло в огромную вращающуюся воронку. Перед глазами вспыхивали и гасли мириады разноцветных огней. Их мельтешение вызывало головокружение и тошноту. Сердце, замерев, ухнуло куда-то вниз и у него возникло ощущение стремительного падения с огромной высоты.

Внезапно все прекратилось, и он почувствовал чье-то незримое присутствие. Вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок, когда к его сознанию прикоснулся чужой и чуждый для понимания разум.

Постепенно внешний мир вернулся к нему звуками птичьих голосов, шумом ветра, шелестом листвы. Теперь он воспринимал корабль как часть самого себя. Непривычность происходящего усиливало ощущение двойственности. Он оказался в одном теле с существом наделенным собственной волей и сознанием.

С первой же минуты они возненавидели друг друга. Люто, самозабвенно. Альто в полной мере осознал, что имел в виду Тео, говоря о несносном характере Шесимбо. Кошмарная гадина, несомненно, созданная с помощью самой темной магии, не желала подчиняться.

Они бессмысленно кружили над двором. На любую попытку сдвинуть корабль с места Шесимбо отвечал яростным сопротивлением. Пару раз из-за его противодействия корабль кренился и грозил врезаться в стену. Зловредное существо не чувствовало боли. Начисто лишенное инстинкта самосохранения оно просто не умело бояться.

В конце концов, взбешенный Альто мысленно послал ему весьма живописную картину — громадный костер в который он с живодерской улыбкой подкидывает вырванные из боков Шесимбо доски. К его удивлению тварь прекратила бесполезное противостояние и затаилась. Но эта мнимая покорность не обманула скальва. Он не сомневался — гадина строит коварные планы и раздумывает над очередной пакостью.

Альто ничего не знал об искусстве мореплавания. С трудом выровняв корабль, он поднял его над постройками двора. Скрипя такелажем, судно легло на правый галс. Порыв ветра подхватил его, и корабль медленно поплыл над развалинами, набирая высоту. Сверху руины казались чудовищным скелетом, выглядывающим из песка. И только оставив позади восточное крыло храма, он спохватился — идя крутым бейдевиндом, они двигались в сторону Вестмара, на запад.

Альто выругался. Теперь чтобы исправить оплошность, надо было сделать поворот оверштаг и сменить направление. Но от волнения и неопытности он начал лавировать, не набрав нужной скорости. Попав в мертвую зону, корабль встал носом прямо против ветра и паруса, обвиснув, бессильно заполоскались. Судно начало медленно сносить назад и скальв окончательно растерялся.

Помощь пришла, откуда он меньше всего ее ждал. Вынеся на ветер стаксель, Шесимбо развернул корабль на другой курс. Белоснежное полотно паруса надулось, и судно легко и плавно полетело вперед.

Развалины храма медленно уплывали вдаль. Расчерчивая землю резкими тенями, обломки колонн и стен мрачно скалились в необъятную синеву неба. Альто огляделся. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалось безграничное, пышущее жаром песчаное море. И словно мираж на самой кромке горизонта таял в знойном мареве волшебный город — Мейрриба. И над его белыми стенами, квадратами башен, крышами домов, порталами и золотыми, серебряными, пурпурными, терракотовыми куполами одиноко сияла звезда Короля.

— Не могу поверить, нам удалось!.. — радостный возглас Манфрида вывел его из задумчивости. — И все же, боюсь, так просто магистр нас не отпустит.

Альто пожал плечами. Они одновременно повернулись к руинам — и замерли. Полукруглый купол алтарного зала медленно, словно во сне, просел и с тяжелым грохотом обвалился, подняв в воздух песчаную бурю.

— Вот тебе и ответ, — заслоняясь рукой от солнца, отозвался скальв.

Манфрид потрясенно смотрел на оседающее облако пыли.

Может быть... наверное, ты прав, — пробормотал он. — И все же... Берит один из лучших магов Вестмара. Этого, — северянин кивнул в сторону храма, — недостаточно, чтобы его убить.

— Как бы там ни было, его судьба больше не связанна с моей судьбой и это все что я хочу знать!

Глава 22

Заключив с Шесимбо временное перемирие, Альто позволил ему управлять кораблем, а сам вместе с Манфридом зарылся в карты, выбирая маршрут путешествия. В Мейррибу они решили не заходить. Город лежал в стороне от намеченного ими курса. К тому же приготовленных магистром запасов пищи и воды хватало на три недели. Вполне достаточно для того чтобы достичь Грани и даже вернуться обратно.

Грань звала его. Будила по утрам тихим, назойливым шепотом. Обволакивала тягучей патокой липких слов. Ему казалось, стоит сделать усилие, прислушаться, и он сможет их понять. Но вместе с рассветом исчезали последние невнятные отголоски далекого голоса, оставляя в груди щемящую, тоскливую пустоту. И чем ближе приближались они к Грани, тем мучительнее и настойчивее становился ее зов.

К концу дня Альто еле держался на ногах. Постоянное напряжение и ожидание подвоха со стороны Шесимбо изматывало его сильнее физической работы.

Привал сделали под отвесным склоном изменчивого и сыпучего бархана. Стемнело быстро, но еще быстрее дневную жару сменил пронзительный ночной холод. Дров едва хватало на то чтобы разогреть пищу и в поисках тепла они кутались в шерстяные одеяла.

— Ты так и не рассказал: с кем сражался магистр Хенролг, там в руинах?

В зеленоватом свете волшебного огонька, плавающего над их головами, лицо Манфрида приобрело нездоровый сероватый оттенок. Покинув в спешке негостеприимные развалины храма, они слишком поздно обнаружили, что среди припасов магистра нет ни свечей, ни коптилок. Сидеть в темноте никому не хотелось и маг, скрепя сердце, зажег световой огонек. Хотя при других обстоятельствах он предпочел бы сберечь накопленную в амулете магическую энергию для более важных дел.

Альто потянулся за мехом с водой. Разбавив вино, он пересел ближе к свету.

— Я не знаю что это за твари, — ложь легко стекала с языка скальва. Как у любого шулера, профессионально играющего в кости, она уже давно стала частью его натуры. Возможно, кому-нибудь другому и удалось бы заметить обман, густо замешанный на крупицах правды, но Манфрид был для этого слишком прямодушен и честен. — Они появились из воздуха. Из неоткуда. Просто вышли из каменной скульптуры около алтаря и напали на мага.

— А ты?

— А что я? Я побежал. Ты бы так же поступил, если бы увидел этих тварей.

Манфрид сгорбился, уперев локти в колени и положив подбородок на сцепленные в замок пальцы. Пока он раздумывал, взгляд его блуждал по каюте, медленно переходя с позолоченных пилястр на резные деревянные панели.

— Наверное, Хенролг потревожил что-то древнее, обитающее в руинах.

— Похоже на то, — ухватился за его предположение скальв. — Я рад, что он получил по заслугам, — мстительно добавил он и, отставив глиняную кружку, поднялся: — Ладно, завтра у нас тяжелый день, ложитесь спать.

Его категоричный тон изумил Манфрида.

— Альто!

Скальв застыл на пороге и, помедлив секунду, повернулся к магу.

— Ты сильно изменился за последнее время.

— Мы все меняемся, — холодно заметил он и, коротко кивнув, вышел на палубу.

— Но не так, — прошептал Манфрид, провожая его взглядом.

Скальва словно подменили. Перемена произошла незаметно, исподволь, будто его личность постепенно вытеснялась другой — бесстрастной, высокомерной, привыкшей повелевать. Еще совсем недавно Манфрид и представить не мог, что будет подчиняться решениям нелюдя, да еще как равный равному.

Погруженный в собственные мысли он неосознанно теребил подаренную Элайн подвеску — действие, ставшее в последнее время привычкой. Скрип деревянной скамьи и последовавший за ним сочный зевок горгульи вернули его к действительности. Улыбнувшись воспоминаниям, он поцеловал тяжелую жемчужину и спрятал украшение под рубашку.

* * *

Палящее солнце, залив ярким светом пустыню, неторопливо подбиралось к длинным теням, залегшим у основания высоких дюн. На ослепительно белый песок невозможно было смотреть. Корабль летел низко, и порывы сухого, горячего ветра закидывали в лица путешественников мелкую пыль. Она оседала на волосах, забивалась в рот и под одежду, скрипела на зубах. Казалось, от нее нигде нет спасения.

Утро пятого дня начиналось как обычно, ничто не предвещало беду. Но к полудню на небе появились тонкие нити перистых облаков. Первой забеспокоилась горгулья. Она сновала по палубе, суетливо принюхиваясь и вглядываясь в горизонт. Поначалу Альто не обращал внимания на ее беготню. Только когда, она залезла на верхушку грот-мачты и оттуда с все более нарастающей тревогой принялась озирать окрестности, ее волнение передалось ему.

— Что ты видишь? — крикнул он, вглядываясь в маленькую черную фигурку.

Помахав ему когтистой лапой, Айннэ слетела вниз. Она казалась не на шутку испуганной. Нос горгульи подрагивал и морщился, находясь в беспрестанном движении, высунутый между клыков розовый кончик языка шевелился, пробуя воздух на вкус.

— Огненный ветер, — показав на солнце, сообщила она с серьезным видом.

Солнечный диск побледнел и затянулся мутной пеленой. На краю горизонта показалась одинокая, темная точка, она наползала, на глазах разбухая и принимая очертания бурого облачка. Наступила странная, неподвижная тишина. Все живое спряталось в норы, затаилось и замерло в ожидании грядущей бури.

— Не нравится мне это, — присоединился к общему беспокойству Манфрид. — Надо искать укрытие. По-моему, та гора вполне подойдет, чтобы переждать непогоду.

Слева от них сиротливым осколком торчал отвесный утес с плоской, будто срезанной ножом, вершиной. Чуть дальше виднелась целая гряда щербатых, причудливо сточенных ветром, скал.

Пока они решали что делать, туча заволокла половину неба. Из бурых облаков выглядывал кровавый солнечный глаз. Первые порывы знойного, колючего ветра сбивали дыхание, обжигали лицо и сушили кожу.

Альто мучила жажда, но сейчас ему было не до того. Облизнув растрескавшиеся, пересохшие губы, он попытался развернуть корабль к скалам. Шесимбо будто только этого и ждал. Безмозглое создание уперлось, отчаянно сопротивляясь и с маниакальным упорством направляя парусник в самый центр стремительно надвигающейся песчаной бури.

Новый порыв яростного, секущего жгучим песком ветра налетел на корабль. Небо потемнело. Все вокруг заволокло темной, колышущейся мглой. Шквалистый ветер грозил сломать мачты и скальв попытался зарифить паруса. В ответ Шесимбо словно прорвало — на Альто обрушился поток неуправляемой, дикой злобы. Тварь буквально распирало от скопившейся внутри ненависти.

Ментальный удар оказался настолько сильным, что Альто с воплем схватился за голову и упал на колени. В его сознании вихрем пронеслась череда сумбурных картин. Среди беспорядочных обрывков чувств и образов всплыло чужое воспоминание — мастер Зильвиус призывает из Иномирья одну из низших тварей и при помощи темной магии объединяет ее сущность с воздушным кораблем.

Крик скальва слился с воем и свистом ветра. Неуправляемый парусник крутило и швыряло из стороны в сторону. Песок, поднятый в воздух ураганом, обжигал огненными брызгами воспаленную кожу, низвергался на палубу горячим дождем. Не давая ему опомниться, Шесимбо наслал на него очередное воспоминание — на этот раз он словно увидел себя со стороны. И с ужасом понял, что это он сам, нечаянно совместив себя со сферой, уничтожил заклинание державшее тварь в повиновении.

Ослепший и оглохший, потерявшийся среди этого хаоса, он пытался уползти от ликующего хохота преследующего его демонического существа. Спрятаться от звучащего в голове вкрадчивого, ласкового голоса обещающего с лихвой отплатить им за причиненные страдания.

Под руку ему попался трос. Туго скрученный пеньковый канат показался Альто единственно реальным в этом мире. Вцепившись в него мертвой хваткой, он всем телом вжался в деревянный настил палубы. Вокруг бесновался, клокотал и ревел нескончаемым потоком песчаный ливень. Сильный удар заставил корабль содрогнуться. Шесимбо накренился и заскрипел. Грохот вперемежку с треском падающих мачт на миг перекрыл вой ветра, и Альто почувствовал, что вместе с тросом сползает с палубы и летит, летит, летит куда-то вниз.

Наверное, он потерял сознание, потому что, открыв глаза, увидел над собой склоненное лицо мага.

— Жив, — озабоченно сообщил Манфрид кому-то стоящему позади него.

По ушам резанул радостный визг и его шею обвили тонкие лапки горгульи. Отстранившись от Айннэ, он скривился и, зайдясь в мучительном кашле, сплюнул с языка слипшуюся в комок пыль и грязь. Стоило ему пошевелиться, как перед глазами все расплылось, а к горлу подкатила тошнота.

— Что случилось? — осипшим голосом спросил он.

— Ничего хорошего, — мрачно заявил северянин, — мы потерпели кораблекрушение.

— А Шесимбо?

— Неуверен, но, кажется, он мертв.

Альто откинулся на спину и удовлетворенно закрыл глаза.

* * *

В воздухе медленно оседали частички поднятого бурей песка. Сквозь пыльную завесу смутно проступали очертания скалы и разбросанные вокруг обломки врезавшегося в нее парусника. Придавленная грот-мачтой огромная туша Шесимбо съежилась и потускнела. Правый бок твари разворотила страшная, рваная рана. Из нее торчал кусок реи, пробивший тело насквозь. Густая, похожая на кровь, жидкость, медленно вытекала на песок, окрашивая черным каменистую почву.

Шатаясь, Альто обошел тварь со всех сторон, заглянул в остекленевшие глаза и, не удержавшись, поддал по трупу ногой. Туша мелко задрожала, заколыхалась подобно медузе, выброшенной морским прибоем на берег, но не подала никаких признаков жизни. Похоже, Манфрид был прав — мерзкая гадина, лишившись физической оболочки, вернулась на свой план в Иномирье.