— Джаспер, бей прямо перед собой, — сделал замечание Роб, показательно ударявший свою грушу перед детьми, чтобы и они пример видели перед собой, и он развивал своё периферийное зрение.
— Я бью! — Взорвался Джаспер и со всей дури врезал по груше, специально усиленной для выдерживания всей его силы, в сравнительных оценках столь же высокой, как ум близнеца.
— Постой, боец, не горячись. Смотри на меня. Вот, моя правая рука бьёт правильно, — он медленно ударил, образовав вытянутой рукой прямой угол с туловищем. — А вот как ты бьёшь, — кулак левой ушёл вниз.
— Она низкая! У меня она низкая! — Джаспер ещё раз сердито ударил кожаную грушу, призванную имитировать голову низкорослого противника.
— Смотри на меня, Джаспер. Вот как я стою. Ноги немного согнуты. Пружинистая стойка. А вот как ты стоишь. Прямо. Ты боец или истукан?
— Боец!
— Во-от, а ведёшь себя, как истукан. Поэтому боксёрская груша кажется тебе неправильной. Согни ноги, Джаспер. Пружинь. Примерься к груше. Бей!
Мальчик ударил почти правильно. Удар, стойка — дыхание тоже важно. Когда будет поставлена база — станет можно переходить к разнообразию приёмов.
В это время Разз и Дог неподвижно сидели на верхней перекладине пристенной лестницы. Псевдо-дракон была по натуре тихоней. Всколоченный фейри-дракон напрягался изо всех силёнок, лишь бы только его человеческий собрат не оставил на спортивных снарядах ни единой царапинки от встопорщившихся острых чешуек на руках и ногах, для тренировок ударов которыми висел отдельный мешок с песком.
Хотя дорогостоящее посещение волшебной купели Дома Знаний повышало мастерство, это не помогало при отсутствии координации и владения телом. К слову, тренер по собственному уразумению никогда не сравнивал успехи близнецов, вот и сейчас не стал обращать внимание синеглазого на сероглазого, ещё несколько дней назад уловившего суть и спокойно себе отрабатывающего навык, расходуя все свои невеликие силы перед обедом, чтобы битком набитое брюхо надёжно сморило его на сиесту.
Джаспер много лазил и бегал, Лариат сидел подле матери — после короткой, но интенсивной тренировки оба выдохлись одинаково.
— Роб, а ты бы хотел встречаться с Майси в сновидениях? — Спросил Лариат, скорее не задержавшись в душевой, а просто это огненный Джаспер не пылает любовью к водным процедурам, торопясь обтереться от пота и смыться клянчить самое вкусное.
— Нет, — заалел мужчина, после занятия снявший размерный пояс уменьшения.
Маленький взрослый пожал худыми плечами и направился к выходу.
— К чему спросил, Лариат? — Уточнил вдогонку неофит Роб.
— Ну, в конечном счёте... кикбоксинг не мой стиль, Роб, — обернувшийся ученик виновато развёл руками. — Он силовой, идеален для брата, — начал пояснять Лариат, раз уж спросили. — Ты рассказывал нам, что стиль исторически сформировался в драках. Драками движет ярость. Ощущая Джаса, я понял, что этот стиль не обуздывает ярость, а распаляет и направляет её. Для меня кикбоксинг полезен в качестве второстепенного. Основной мне надо искать не в числе атакующих. Я бы не хотел отвлекать Гедува по выходным. Я бы лучше вместе с тобой, Роб, отправлялся по будням в Центр, чтобы обходить мастеров рукопашного боя: поиски для меня — сравнительная практика для тебя.
— Понял. Одобряю. Хотя обычно драконьи колдуны наоборот делают упор на силе и ярости... — заметил он мягко то, о чём Скарлет кричала и чему родители Лариата настоятельно просили не обучать его. — Родителям говорил уже? — Кратко осведомился неофит, желавший примирения в охраняемой семье. Он без спроса знал, что представитель субтильного телосложения соблазнится отращиванием стройной рельефности мышц, которые можно было натренировать при желании и, особенно, при с детства правильно поставленных занятиях. У тренерского Дома Силмихэлв есть разработанная система. И Осборн вёл мальчишек по отдельным программам, поначалу имеющим много общего, просто с разными акцентами.
— Утопать в счастье — это уже другая крайность, — сказал мальчик под бурчание живота. Но взрослый его недопонял:
— Я про походы по городам, — уточнил Роб, влезший в штаны и натянувший тунику быстрее и сноровистее мальчика, который иначе высушился и согрелся вместо стремительных обтираний жёстким вафельным полотенцем после холодных обливаний, от которых Джаспер и сбежал.
— Взрослому нет нужды докладываться, — ответил шкет, глядя в пол. Лариат хотел проверить степень лояльности.
— Если мне передадут ответственность за тебя, то нет проблем, — так же просто пожал он широкими и бугристыми плечами.
Осборн про себя даже обрадовался представившейся возможности перестать поддаваться соблазнам Майси, одной рукой потчующей его изумительной вкуснятиной, а другой требовательно лезущей в пах, чтобы вооружить. Молодой мужчина не был столь распущенным и лучше бы сексуально изнурял любовницу исключительно перед сном, а не прямо на обеденном столе, пока домочадцы на прогулке. Полёты на гиппогрифе до Дальсеверска и обратно, возобновление практики спарринга с опытнейшими мастерами боевых искусств — утро хотелось занять именно этим. Хотя предложение крайне заманчивое и очень стоящее, однако дружба дружбой, а служба службой — клятвенно обещался заслужить прощение у подстреленной им Коринны, желающей извещения об инициативах наказанного сына для их предварительного родительского одобрения. Либо так, либо вон.
Лариат принял к сведению этот ответ и поспешил к накрытому столу, успевшему оскудеть не только на эклер с начинкой из деревенской яблочной пастилы — невидимый Дог всё видел.
Весь сон-час маленький взрослый бороздил облака, ломая голову над тем, чтобы измыслить какое-нибудь другое решение, помимо простейшего воззвания к отцу. Варианты обращения к селянам или халфлингам по соседству Лариат счёл возможными, но непригодными из-за порчи репутации, какое бы хитроумное объяснение не сочинить — в Доме Знаний принципиально дураков нет. Сам он не владел призывами и прорицаниями, а семья посещала только Купель Музыки, к знаменитейшему Источнику Знаний и не менее популярному Источнику Поэзии добирались разве что Гедув с Хаскаром: сын не интересовался ещё, а отец не хвастался.
Путешествовать по сновидениям? Этот вопрос жужжал назойливой мухой. Первая проблема — касания. На домашнем гиппогрифе и овцах Лариат убедился, что без хотя бы одного преднамеренного касания спящий Дог оказывался не в состоянии отыскать сон желаемого существа. На сестрёнках Лариат убедился, что без "связи близнецов" с ними и без ловца снов он вместе с фамильяром в состоянии передавать им сновидения-мечты, однако, это односторонние послания. Надежда на удачу — удел отчаянных. Лариат не только хотел научиться куче двеомеров и подобрать боевой стиль под себя, но и просто изо дня в день всё больше уставал купаться в чужом счастье, не получая своей толики ласки. Его не холили и не лелеяли, хотя именно он нашёл этот дом и расплачивался по кредиту за него, погружаясь в рутину вместо чего-нибудь по-настоящему интересного и занимательного типа оживления магией манекенов и латных доспехов. Ан-нет! Виновен! И всё тут, хоть тресни. Раскайся — и все двери откроются. Ага, как же. Лариат представлял, что никакое его раскаяние не превратит в любовь — материнскую ненависть, зиждившуюся на застарелом у глубоко укоренившимся страхе, даже нет — страхах, во множественном числе. К тому же, он теперь заклеймён иллюзионистом — какая вера лжецам? Ну, извинится он — и? "Неискренне", — обронят в ответ. Сейчас то он, по крайней мере, с семьёй, пусть и в статусе, а после "мнимого" раскаяния его запросто сбагрят в интернет для маленьких магов, чтобы дома не мог никому навредить заклинаниями, которым так жаждет обучиться. Хотя об чём речь?! Коринна принципиально встанет в позу, не пожелав распылять сыновьи деньги на оплату профессионального мага в наставники — скорейшая выплата долга за дом означает встречу с её первенцами.
Рыжий всё ещё мирно сопел в две дырки вместе с прижимавшимся к его боку псевдо-дракончиком, когда Серый сонно сполз с кровати и принял на руки фейри-дракончика. Несколько синхронных сердцебиений спустя появился сдвоенный фантом — точная копия, за исключением сачка. Крылатые отправились на разведку, а рукастые соединили два сачка. Вскоре подделка бесшумно покинула детскую комнату и умчалась в лесок, чтобы рассеяться как можно дальше от усадьбы, заодно выпустив настоящих бабочек. Лариат же вытащил из-под подушки кубик вейрвуда и даже закрыл глаза, чтобы максимально сконцентрироваться и вложить в волшебную древесину фантомные образы насекомых, имитирующих два состояния — хаотичный полёт и полную неподвижность с раскрытыми крыльями.
— Роб, а, Роб, пойдём порыбачим? Ну пожа-алуйста, — заканючил Джаспер сразу после полдника, наставшего после сладкого сна. Ещё имелось время до возвращения отца.
— Если твоя мама разрешит, — согласился охранник, подростком с пацанами из учебки не раз бегавшим на реку с удочками.
— Пожалуйста, — одобрила Коринна, пряча лукавый взгляд в чашке с парным молоком. Она сама хотела пойти на реку, чтобы искупаться и позагорать в неглиже — солнце в Доме Знаний оказалось ласковым к её коже, бледной от лунной матери.
— Спасибо, мамуля, я тебя люблю! — Джаспер подбежал к маме и поцеловал её в щёчку.
Как-то само собой разумелось, что близнец попросил за обоих. Лариат и не думал отказываться: пока одни рыбачили, он вволю купался, а за них обоих резвящийся Дог выуживал рыбёшек из речки — угощение кисам. Но сегодня имелось ещё одно незавершённое дело.
— Роб, а можешь сперва помочь мне снять полку и повесить её на стену? Пожалуйста, это всего на пятнадцать минут, — попросил Лариат, слишком сосредотачивавшийся на поддержке фантомов в детской, чтобы уследить ещё и за опередившим его братом.
— Я первый попросил!
— Джаспер, пока ты собираешь снасти и копаешь червей, как раз пройдёт четверть часа, — успокоил его рассудительный Роб, уже привыкший к своему новому имени. — Зачем, что и куда, Лариат?
— Мама сказала мне заняться лепидоптерофилией. Вот я и хочу повесить на всеобщее обозрение, — с кажущейся бесхитростностью пояснил маленький взрослый.
— Лепиф-пипидоф-лепидфией-тьфу! Что это за такое, Лар!? — Джаспер нарочно исковеркал непонятное ему слово, хотя запомнил произношение.
— Эм, мама с сестричками коллекционирует кукол с их нарядами. Папка собирает парики. А я буду собирать — бабочек, — выстроил Лариат повод гордиться собой и своим занятием.
— Я тоже хочу!
— И мы! И мы! — Оживились девочки, которым не хотелось пачкаться в муке, вырезая песочно-ореховое тесто по формочкам печенюшек к десерту на ужин.
— Доченьки, у нас куколки и платьица, — любяще успокоила их мать. — Посмотрите, какие они чудесные...
— Эй, они мой! Спроси у папы, чего тебе собирать, Джас! — Звонко крикнул Лариат в коридор, особо не пытаясь догнать более быстрого брата.
— Ла-адно, бабочки твои, Лар, — с ухмылкой согласился Джаспер, легко посчитавший насекомых совершенно недостойными собирательства. — А я буду собирать... собирать... клыки и скальпы орков, во! — Выдал он, вспомнив брутальный образ из истории брата Роба.
— Здесь нет орков, сынок. Дождись папулю, — громко подала голос Коринна, в чём-то выигравшая, в чём-то обставленная.
— Ага!
— Иди копать червей, рыбак, а то мы первыми справимся, — улыбнулся Роб.
— Да ну, потом, мы Лару поможем, а потом он нам накопает червей, лады? — Сообразил Джаспер, не желавший делать грязную работу.
— Лады, — сероглазый ударил по руке синеглазого.
И трое мужчин вышли вытаскивать из шкафа полку, которую Лариат всё равно не использовал за отсутствием шмоток акромя одного комплекта из мифриловой ткани.
— А это зацеп и для наклона — так снизу лучше видно будет, — ответил затейник на вопрос о том, зачем нужно сзади и сверху прибивать какой-то кубик.
Вскоре Лариат под победно-пристальным взглядом матери и жалостливыми глазками сестрёнок принялся выуживать из сачка бабочек и прикалывать их булавками к отшлифованной доске с красивым древесным рисунком, выгодно подчёркивающим разнообразие узоров на крыльях бабочек. Пестровато, как со стороны посмотреть, но вполне сойдёт. И без линз или двеомера истинного зрения не разобрать, что это проработанные во сне идеальный фантомные копии отпущенных на свободу особей с луга. Кубик спрятан за доской, потому — ну кому придёт в голову тратить на бабочек двеомер идентификации? Гедув любопытен, но не параноик. Так что вскоре "коллекция" отправилась на стену рядом с отцовскими полками, где уже красовалась пара париков с замысловатыми причёсками из косиц. Лариату оставалось только ежедневно "пополнять" — заряжать якорь магией, которую неподвижные фантомы практически не тратили. Ровно через четверть часа маленький взрослый уже собирал в кубышку червей, легко и непринуждённо накопанных фамильяром — сам Джаспер только теперь просёк эту фишку с Разз и всю дорогу дулся на молчаливого близнеца.
Барахтаясь в воде на глубине в полтора фута, постепенно учащийся плавать Лариат активно пугал рыбу, зазывая брата в приятно прохладную воду — безрезультатно. Собственно, в процессе наблюдения за тем, как удят Джаспер и Осборн, Лариат смекнул гениальную идею — сонной рыбалки! Правда, предстоит пораскинуть мозгами на счёт идейных жемчужин, вдобавок из-за отправки путеводных клубков в океан снов придётся снизить их выпуск в реальности. Доселе не использующийся по назначению ловец снов подлежит приспосабливанию к роли удочки. Конечно, дело это не быстрое — бдительность превыше всего! Конечно, клюнуть может "всякое". Конечно, могут не совпадать распорядок дня и режим сна с искомым наставником подходящего единоборства или двеомера. Однако это хоть какие-то шаги к цели вместо слепой удачи — под лежачий камень вода не течёт. Ещё бы стоило как-нибудь приспособить жезлы и палочки, но все они надёжно запирались вместе с мифриловым оружием, которое зарядил один из местных ангельских магов и с которым утром и вечером Лариат занимался под присмотром Гедува, готового в любой миг оказать любую посильную помощь, как самый сильный и старший клирик за неимением родных магов — чета Хунаба даже не пыталась искать сыну учителя магии.
Восемь часов на священную службу плюс час на обеденный перерыв плюс час на дорогу итого в сумме десять часов — Хаскар Второй отсутствовал дома с половины девятого утра до половины седьмого вечера. И неизменно в шесть часов Роб выезжал на коне, сопровождая средних близнецов, которые сегодня оба отталкивались ногами, катясь на самокатах через деревню к новенькой дороге — встречать лошадь отца и летящего над ней Гедува, дорвавшегося до молитвы крыльев сапсана.
Пока Роб гарцевал, дразня веселящегося Джаспера, которому вроде как удавалось догонять рысака на своём раздолбанном самокате, Лариат задумчиво отталкивался с гримасой меланхолии на лице. Зелье скорости маленький маг отлично помнил, хотя и не мог повторить его эффект воздействия на тело — оно привыкло сдерживать молнию. Когда-то Скарлет давала мальцу заряжать не наручи ускорения, а мастерски изготовленный перстень — Лариат так и не уразумел принцип его действия. Вот и с волшебным дорожным полотном так: чёрт знает, как оно так фурычит.
