— Ну вот и всё, мы почти на месте, — тоже подставив лицо рассветному солнцу, улыбнулся я, с наслаждением вдыхая чистый, прохладный воздух.
— Я вспомнила, — шагнув чуть вперёд, так, чтобы мы вновь оказались на одной линии, заговорила Шираюки. — Штат Мэн… — и замолчала.
— И что? — не поняла Куруму, заглядывая в лицо подруге.
— Любимый штат Стивена Кинга, — пояснила снежная дева. — Почти все ужасы в его книгах происходят здесь. А ещё он в своих книгах описал много настоящих демонов… — лазурные глаза Снегурочки с веским намёком скользнули по нашим с Куруму лицам. — Таких, которые родственные тебе и дорогому… Хотя и утрированно. Наверное… — и переместила свою конфету с одного края губ на другой.
— Эм… — я не был большим знатоком Стивена Кинга, но… но может быть. — В принципе, у отца был какой-то приятель по имени «Стивен», но я не сильно интересовался, с кем он ходит выпить пива… — признаю вспомнившийся факт. Было бы забавно, окажись оно правдой. И ещё более забавно, будь всё простым совпадением.
— Это… многое объясняет, — солидно покивала Мизори.
— Твой папа рассказывал какому-то людскому писателю о демонах? — не поверила своим ушам суккуба.
— Возможно, — пожал я плечами. — Мой отец любил книги… и людей.
— Вот как…
— А ещё кого-нибудь интересного твой отец знал? — с любопытством спросила Шираюки, правда, видимо, вспомнив о том, что я немного сирота, тут же стушевалась. — П-прости, если тебе неприятно…
— Вовсе нет, — пожимаю плечами, — в воспоминаниях о прошлом ничего такого нет. Что же касается твоего вопроса… Я действительно не знаю. К нам в гости он людей не приглашал, но какие-то приятели у него среди них были. Я знаю-то только пару имён, что он называл, когда отправлялся в гости. Первым был «Стивен», ещё «Говард» и… остальных уже не помню.
— Говард… — эхом повторила Мизори. А потом очень подозрительно сощурилась, выискивая что-то у меня на лице.
— Что? — не смог я проигнорировать такое внимание.
— Говард Лавкрафт? — коротко и ёмко поинтересовалась девушка.
— Эм… — признаться, несмотря на контекст, вопрос для меня лично оказался очень неожиданным. Я как-то о таком не думал… — Может быть…
— … — установилось Задумчивое Молчание. Результатом которого вышла очень интересная сентенция: — Дорогой, — начала Мизори, решительно переложив чупа-чупс во рту с одной стороны на другую, — когда у нас появятся дети… сказки на ночь ты им читать не будешь. Никогда, — пусть эта тема её очень, очень смущала, но эта Решительность! Воля! Твердость! М-м-м, обожаю!
— С-согласна! — подтвердила не менее алая суккуба, кажется, о Лавкрафте она что-то слышала. Странно, Кинг как-то более популярен, но его она явно не узнала… хотя, мне ли это говорить? Куда интереснее, что, если так подумать, к творчеству Гёте и Булгакова у меня тоже есть пара вопросов. Точнее, к тем персоналиям и фактам, что там упоминаются…
— Ладно-ладно, — я улыбнулся и позволил себе привлечь и немного стиснуть своих красавиц, заняв их губки поцелуями на минутку-полторы… — Хотя к этому вопросу мы вернёмся, когда он станет более актуальным, ну а пока предлагаю отправиться домой.
Возражений не последовало, и мы тронулись в путь.
Дойти до ворот поместья заняло у нас ещё минут пятнадцать, и вот мы оказались перед коваными вратами мрачного особняка в готическом стиле. Чем-то он даже напоминал скорее собор, чем жилище, да и внутри был куда как больше, чем снаружи. Если бы не вереница чар, заставляющая людей не обращать внимание на данную недвижимость, полагаю, что у ворот постоянно крутились бы толпы зевак. Но довольно о постороннем.
— Леди, — я взял за руки девушек, — добро пожаловать в мой дом. Надеюсь, в будущем он станет нашим общим семейным гнездом, — ещё один шаг, и мы пересекли порог распахнувшихся ворот. Магия дома окутала меня тонкой пеленой и принялась радостно ластиться, встречая вернувшегося хозяина. И интересуясь, кто пришёл с ним. Разумеется, это было не полноценным общением, даже на «знакомство с питомцем» процесс был похож весьма отдалённо, но внести девушек в защиту и выставить их статусы как «будущая хозяйка» мне вполне удалось. — Не желаете ли осмотреть свои будущие владения?
— С-с удовольствием, — окончательно смутилась Куруму, явно почувствовавшая касание магии поместья.
— Угу… — Мизори была чуть менее красноречива.
— Тогда пойдёмте… — я вновь предвкушающе улыбнулся. Пожалуй, моих силы воли и выдержки ещё хватит, чтобы закончить осмотр владений спальней. А не начинать с неё.
* * *
Осмотр дома не занял много времени, хотя посмотреть там было что, начиная от библиотеки и магической лаборатории, заканчивая пресловутым алтарным камнем и оружейной, хранившей как изготовленные нашим родом артефакты, так и многочисленные трофеи. Кухня, столовая, гостиные, курительная комната, бильярдная и прочие помещения для проведения культурного (и не очень) досуга остались позади, и вот мы достигли той цели, к которой стремилось всё моё подростковое естество, сопровождаемое двумя красотками.
— А здесь находится хозяйская спальня, — я посторонился, пропуская девушек в просторное помещение, отделанное дубом и орешником, что своим светлым тоном лишь подчёркивал монументальность и мрачное величие первого из «трёх благородных древ».
— Ох… какая большая кровать, — слабо скрывая мандраж в голосе, воскликнула суккуба.
— Думаю, — волевое усилие, и дверь захлопывается, — нам как следует стоит изучить и её, не так ли? — шаг вперёд, и мои руки ложатся на талии моих малышек.
— Да… — чуть слышно даже для моего уха шепчет ледяная дева, заливаясь краской, но для меня этого более чем достаточно, и в следующий миг я уже накрываю её уста губами, а правая рука, которой я обнимал Снегурочку, скользнула ниже, начиная оглаживать её попку.
— М-м-м, — губы Куруму обожгли шею яростным засосом, а ловкие пальчики уже каким-то воистину мистическим образом избавили меня от пиджака и сейчас были заняты расстёгиванием рубашки. Оставить это без ответа я не мог, потому временно оторвался от моей снежной принцессы и уделил внимание суккубе, ловя её губы и задирая одновременно кофточку и блузку, что была под ней, тем самым открывая себе вид на её верхние сокровища, укрытые бледно-голубыми кружевами.
— Кто-то подготовился к поездке, — оторвавшись от демоницы, я позволил себе полюбоваться на эту красоту более пристально, а обладательница этих богатств, воспользовавшись «передышкой», окончательно скинула верхнюю часть своего гардероба. И пусть щёки этой бестии пылали краской смущения, она всё равно едва ли не демонстративно огладила себя и призывно улыбнулась.
— Мы… обе… — шепнула мне Мизори, прижимаясь плотнее.
— Я хочу это увидеть, — моё внимание вновь переключилось на ледяную деву, а её замечательную и такую манящую попку теперь оглаживали обе руки.
Судорожный кивок, движение руками, и толстовка летит на пол, открывая мне вид на верхнюю часть фиолетового комплекта, судя по типу рисунка, едва ли не из одной серии с бельём Куруму, но это я смог отметить лишь мимоходом, потому как разум в тот момент окончательно меня покинул, оставляя лишь желание и страсть.
Небольшой толчок, и юки-онна падает спиной на мягкий матрас, а суккуба сама пристраивается рядом, целуя подругу в плечико и поглаживая её животик, так и норовя скользнуть шаловливыми пальчиками ниже — под юбку, впрочем, та на законном месте продержалась недолго, но уже моими усилиями, а Мизори попыталась стыдливо прикрыть руками грудь и трусики, и это заводило ещё больше.
— Не бойся, тебе совершенно нечего стесняться, ты очень… очень красива, — шептал я на ушко девушке, пристроившись рядом и начиная поглаживать и ласкать её грудь прямо сквозь ткань лифчика. Суккуба по мере сил помогала мне в этом занятии, вторую руку, правда, запустив уже под свою юбочку. Я же тем временем протолкнул свои руки под спину моей Снегурочки, секунда на борьбу с замком, и кусочек ткани отбрасывается прочь. — Очень! — оценив открывшиеся мне виды, я мог лишь подтвердить свою первую оценку. И приступить к более детальному их изучению, помогая своим рукам губами.
— Хнк… — Мизори стыдливо прикрыла лицо ладошками, в то время как я покрывал поцелуями её шейку, основание груди и, наконец, приступил к самой сладкой её верхней части, где встретился с Куруму, также пробующей свою подругу на вкус.
— М-м-м, — новый поцелуй с демоницей был ещё горячее предыдущего. Борьба языков, в которую мы периодически захватывали вершины холмиков снежной девы, с каждым мгновением доставляла всё больше и больше удовольствия.
Мои руки скользнули по спине синевласой красавицы, избавляя и её от оков лишней ткани, позволяя полноценно играть с её грудью и наслаждаться первыми, такими робкими стонами, что она старательно пыталась заглушить, при этом её рука продолжала пребывать у неё под юбкой.
Вволю насладившись юрким язычком, мягкими губами и упругой грудью суккубы, я вернулся ко второй красавице, не давая ей «заскучать». Мой язык вновь прошёлся по возбуждённо торчащим соскам, пощекотал пупок, а руки легли на ткань трусиков и потянули их вниз. Мизори приподняла бёдра, чтобы мне было удобнее стягивать с неё предпоследнюю деталь гардероба, оставляя только полосатые чулки на стройных ножках, и… она судорожно скрестила эти самые ножки.
— А-астарт… — судорожный шёпот на выдохе.
— Не бойся, я буду нежен, — подтянувшись выше, я вновь приник губами к губам Мизори.
Девушка с готовностью ответила на поцелуй, включившись в борьбу языков, но надолго на её губах я не задержался, снова начиная своё нисхождение. Подбородок, горлышко, шейка, грудь, которую мне полностью уступила Куруму, вместо этого «заняв пост» в борьбе язычков со снежной девой. Ласкать мою красавицу и наблюдать, как самозабвенно она целуется со второй красавицей, было запредельно приятно, но можно было сделать ещё лучше. И я скользнул ниже и начал гладить низ живота Мизори. Такая нежная и гладкая кожа… поцелуй, ещё один, чуть ниже и ещё ниже, и вот мой язык скользит по её нижним губам.
— Мх-х-х! — стон, заглушённый поцелуем Куруму, сорвался с уст Мизори. И моя нежная, но настойчивая попытка раздвинуть её ножки не встретила сопротивления. За первым поцелуем последовал второй, третий.
Я наслаждался вкусом невинной девушки подо мной, видом набухающей «горошины» над щёлочкой, очередным приглушённым вздохом, когда мой язык начинал играть с ней или когда мои губы дарили новый поцелуй на внутренней стороне бёдер Снегурочки. Я не следил за временем, получая наслаждения едва ли не больше, чем отдавал, но в какой-то момент снежная дева стала достаточно мокрой, и больше сдерживаться я уже не мог. Избавиться от остатков одежды было делом нескольких секунд.
— Я вхожу, — предупредил я красавицу, направляя в неё возбуждённый едва ли не до болезненного состояния член.
— А-ах! — Куруму перестала терзать губы подруги, давая мне насладиться её стоном и открывая прекрасный вид на раскрасневшуюся Мизори, что уже не закрывала лицо, но судорожно сжимала простыню руками. Я подался вперёд, наслаждаясь той теснотой, что обступила внизу моё естество, и чувствуя, как поддаётся, проминается некая преграда. — М-м-м! — несколько капель крови упало на кровать. И я сбавил темп, попутно накладывая исцеляющее заклинание, пусть в нём почти и не было смысла — магия дома сама поддерживала свою хозяйку, исцеляя и гася неприятные ощущения, а заодно защищая остальных от волны убийственного холода, что начала излучать юки-онна, полностью утратив любые намёки на контроль, впрочем, это сознание отметило лишь самым краем, затопленное наслаждением от податливого женского тела подо мной.
Её ножки скрестились за моей спиной, прижимая и задавая темп, неумело, инстинктивно, но Мизори хотела показать мне, как ей приятнее всего, и я с удовольствием подстраивался под её желания, выбирая частоту и амплитуду своих движений.
— Д-дорогой! Пожалуйста! — вырвал меня из глубин наслаждения голос Куруму, она уже находилась прямо на снежной деве, её трусики промокли едва ли не насквозь, а аромат возбуждённой суккубы и вовсе будил во мне что-то примитивное, яростное…
Одним движением я буквально сорвал клочок ткани с её бёдер и, выскользнув из юки-онны, ворвался в крылатую демонессу. Её лоно приняло меня с пошлым хлюпаньем соков, смешанных с кровью от сломленной плевы. Куруму оказалась не такой тугой, как Мизори, но она натуральным образом засасывала меня и буквально требовала войти ещё глубже, сильнее, резче! Сила и магия демона Страсти кружили разум даже мне, но я смог взять себя в руки. Да, это всё будет, обязательно будет, но сейчас — её первый раз, а потому я сбавил темп и нежно провёл между крылышек суккубы пальцем. И когда она успела их выпустить? Да ещё и хвостик… Неважно. Огладив выгнутую спину малышки, я поудобнее ухватился за её талию, стараясь входить нежнее и мягче.
— М-м-м, ещё… не… не останавливайся… я… уже почти… — демонесса подмахивала мне попкой, подстраиваясь под мои движения, но сама она подалась чуть вперёд и склонилась над Мизори, буквально утопив её лицо в своей груди, и, судя по тому, что руки снежной девы больше не стискивали простынь, а оглаживали бока и сжимали холмики подруги, обе они были очень довольны такой позицией.
Внезапно Куруму застонала особо громко и сжалась внутри, стискивая в кулачки многострадальную простынь на кровати. Кажется, кто-то уже всё, но мне было ещё мало, и я вернулся к щёлочке моей Снегурочки, продолжив с того момента, на котором остановился. Почти мгновенные постанывания, начавшие слетать с её губ, подсказали мне, что я на правильном пути. Севшая на живот подруги довольная и счастливая суккуба принялась с новой силой играть с грудью юки-онны, прерываясь лишь для того, чтобы откинуться назад и подбодрить меня поцелуем.
На этот раз пика мы достигли все вместе, суккуба, кажется, даже забралась на второй, но… не важно. Девушка подо мной содрогнулась и с особой силой стиснула бёдра расположившейся на ней подруги, содрогаясь от накрывшего её наслаждения. Волна блаженства накрыла и меня, я едва успел выскользнуть из Мизори, чтобы излиться на обеих своих женщин. Тьма, я — первый урождённый демон, попавший в рай!
Следующие минут тридцать мы отдыхали, приходя в себя. Я, очистив девочек и себя простенькими чарами, наслаждался их тёплом и податливостью, с комфортом расположившись на кровати между прелестницами, ну а потом…
— Хочу ещё! — взбираясь на меня, не подразумевающим отказа голосом сказала суккуба.
— Я… тоже, — наливаясь краской стыда, прошептала мне куда-то в район шеи снежная дева.
— Впереди ещё целый день… и ночь, — улыбаюсь им в ответ, — и я буду последним лжецом, если скажу, что имею что-то против. Люблю вас.
