— Нет, этого не может быть, скажи, что это не так! — с испугом и почти мольбой, не давая мне шанса даже слово вставить, перехватила эстафету синевласка.
— Если всё дело в волосах, я могу перекраситься, — сразу последовало новое предложение с другого бока.
— Или ты хочешь... — кожа Куруму стремительно налилась краской. — Это... Того самого... Я ещё не готова... Но если ты хочешь...
«Великий Мрак... Темнейший Пандемоний... Спасибо! Я попал в Рай! Они — святые! Ну, в хорошем смысле...»
— Всё-всё, — высвободив руки, прижимаю красавиц к себе. — Не переживайте так.
— Точно? — сколько подозрения во взглядах...
— Точно-точно. Обещаю, что уж кого-кого, а вас я точно не брошу.
— А если?.. — подпрыгнула на носочках Куроно, но я её перебил:
— Никаких «если»... — заговорщически нагибаюсь к синевласке и, заглянув в глаза, позволяю капельке своей силы отразиться в радужке. — Я очень жадный.
Суккуба мгновенно поплыла. Не из-за слов, конечно, а только благодаря тёмной энергии более высокого порядка, нежели её собственная, но сути это не меняло. Ну а Мизори, напротив, никаких демонстраций, кроме добрых слов, не требовалось. Порой мне казалось, что для отношений с ней хватило бы и самой банальной вежливости, которую девушка бы сама в собственном сознании успешно превратила в симпатию. А уж когда я прямым текстом говорил о своих чувствах, то ей и вовсе больше ничего не требовалось для счастья.
— Ну всё, пойдём, а то собрание клуба пройдёт без нас, — мягко возвращаю своих пассий на грешную землю.
— Ой, и правда, — смутилась Куруму.
Шираюки не смутилась, но толику своего внимания окружающим уделить соизволила.
Пока мы шептались в сторонке, «ЦК Партии» никаких судьбоносных решений принять не успело. Нас тактично ждали, даже боборотень, пардон, вервольф обыкновенный — я наконец-то вспомнил описание его ауры. Кстати, данная видовая принадлежность очень хорошо объясняла и кобелиную сущность товарища, вот просто ни добавить, ни убавить.
— Хмм, — Гинней завистливо окинул взглядом нашу троицу, но быстро постарался стереть с лица все следы данных чувств и изобразить трудовой энтузиазм. — Итак... Думаю, для начала будет правильно, собственно, пояснить, что у нас за клуб!
Мока переглянулась с девочками, а Цукунэ скосил взгляд на меня, после чего оратору досталось несколько нестройных кивков согласия. Причин отказываться от разъяснения, пусть даже повторного, я не видел.
— Его цель — выпуск школьной газеты! Почти вся наша деятельность будет направлена на освещение того, что происходит в Академии, и размещение этого в газете! Ради репортажа мы раз за разом можем попадать в самые опасные ситуации. Скажу сразу — легко не будет! Но именно поэтому мы круче любых других клубов!
— То есть мы, как папарацци, должны лезть в каждую форточку в надежде изыскать сенсацию и стоически переносить все попытки жертв защитить свою частную жизнь? — невинно осведомился я.
— Из... Извращенец-десу! — с непонятным чувством то ли испуга, то ли возмущения перспективой такой работы произнесла девочка-волшебница.
— Сказала девушка, что пытается совратить другую девушку, причём с разницей в возрасте большей, чем между мной и Нэкономэ-сенсей, — всё, враг повержен и раздавлен, а уж эти большие глаза, в которых проступает осознание, даже Осознание…
— Бака-десу! — надулась ведьмочка.
— Ты мне тоже очень нравишься, Юкари, — нагло снимаю с неё шляпку и взъерошиваю волосы под негодующий писк.
— Ты что себе позволяешь-десу?! Развратный извращенец-педофил-десу!!!
— Да-да, — уворачиваюсь от маленьких кулачков и в движении надеваю шляпку на законное место, — ты, безусловно, права. А ещё я обожаю кровь невинных девственниц на завтрак.
— Что, правда? — изумлённо вклинилась в перепалку суккуба.
— Честное демоническое! — шутливо прикладываю руку к груди. — Правда, я ещё ни разу не пробовал, но обожаю — 100%, Юкари подтвердит.
Надувшаяся девочка в ответ, от избытка чувств, топнула ножкой, прожигая меня взглядом. Но до палочки дело не дошло, умненькая.
— И всё же, — возвращаю лицу серьёзное выражение, оборачиваясь к Мориото, — мой вопрос остаётся в силе. Предполагается ли подглядывание в раздевалки и воровство личных дневников?
— Конечно нет! — изображая праведное негодование, возмутился вуайерист. — Как тебе вообще в голову могло прийти такое непотребство?! — начал он раздувать пламя ораторского искусства. — Наш клуб освещает серьёзные проблемы, ответственно подходя к своей работе! Мы работаем не покладая рук, чтобы привлечь внимание общества к проблемам нуждающихся и попавших в беду! И если ты пришёл сюда только для того, чтобы удовлетворять низменные потребности, надеясь, что образ журналиста спасёт тебя от ответственности, то ты глубоко ошибся! В нашем клубе недопустимо подобное отношение к делу! Своими намерениями ты просто позоришь доброе имя клуба журналистики!
Аплодисменты. Я серьёзно аплодировал. Ну как играет! Даже мои девочки ушки развесили.
— Хорошая речь, я тронут до самой глубины моего чёрного безнравственного сердца. Особенно мне понравился пассаж про низменные потребности из уст парня, на регулярной основе подглядывающего за девушками.
— Это всё клевета и поклёп! — ушёл в несознанку боборотень. — Я — честный журналист!
— Как скажешь, хотя я не понимаю твоей реакции. В тяге к прекрасному нет ничего предосудительного. А что может быть прекраснее милых девушек? — приобнимаю означенных девушек, сразу же зафонивших довольством и радостью. Лицо «редактора» в этот момент было непередаваемым. Счастье от встречи «брата по разуму», толика зависти и что-то вроде охотничьего азарта.
— Извращённо-извращенческий инкуб-десу! — постановила вердикт наша штатная ведьма. — И как меня угораздило к вам попасть?! Мока-тя-я-ян, защити меня от этих похотливых животных-десу, — и… начала лапать подвисшую вампиршу. От сей картины вся мужская часть клуба (ну ладно, может быть, не вся, Цукунэ слегка тормозил) погрузилась в просвящённо-созерцательное состояние.
— Хотя, конечно, подглядывать — это плохо и отдаёт чем-то нездоровым, — я достал верную видеокамеру и продолжил съёмки совращения вампирши, Мизори грустно вздохнула, — во всяком случае, если тот, за кем подглядывают, против такого, — Снежная Дева сразу же расслабилась.
— Вы… странные, — осторожно заметил сбитый с толку журналист-извращенец.
— Къя! — пискнула Мока, и борьба переместилась в партер. М-м-м, какие кадры...
— Нет, странный тут только Аоно-кун.
— Эй, почему это я странный? — сразу же взвился парень.
— Потому что вместо того, чтобы, как любой нормальный парень, наблюдать за сей прекрасной картиной, ты попробовал в неё влезть и пресечь, — слегка извратил я действия одноклассника, но с формальной точки зрения… И вообще, демон я или как? Оборотень воззрился на ведуна со смесью ужаса, шока и подозрения.
— А он не того?
— Нет, — всё-таки на Моку он смотрел вполне заинтересованно. Ну, на половину Моки. Кстати, забавно — «Чувственная Мока» явно нравилась ведуну, а вот от «Боевой Моки» он шарахался, как чёрт от ладана (кхм…). А вот лично я бы за беловолосой красоткой не отказался приударить, розоволосая же версия была милой, но слишком инфантильной, на мой вкус. И зачем её так перекорёжили?
— Я не знаю, о чём вы, но это мне однозначно не нравится! — вмешался в разговор парень.
— Ммхх, — снизу донёсся приглушённый стон.
— Так, ладно, хватит! Юкари, если хочешь продолжить, то советую всё-таки уединиться где-нибудь с Мокой, хоть в женском общежитии. Не то чтобы я был против и дальше за вами наблюдать, но тут есть и личности, не относящиеся к нашему маленькому, но очень сплочённому коллективу, — ведьмочка с неохотой свою «жертву» отпустила. Боборотень грустно вздохнул и с негодованием воззрился на меня.
— Итак, семпай, что мы должны сделать? — улыбайтесь — это раздражает.
— Хм, можно осветить в следующем выпуске клубы и их деятельность, — задумчиво покивал собеседник. — Небольшие интервью и фотографии самих клубов будут неплохим контентом. А на первую страницу можно поместить общий обзор. Хватит даже на несколько номеров! — вервольф бросил мимолётный взгляд на пришедшую в себя и старательно поправляющую одежду Моку. — Ещё мне бы не помешала помощь с приведением кабинета в порядок, Акасия-сан, не соблаговолите ли? — ну-ну, с такой рожей и чуть ли не слюну пуская пытаться остаться с девушкой в кабинете? Интересно, это всё следствие полнолуния или он такой же «не отрастивший мозг», как и все остальные?
— Ано… Да, конечно, я помогу! — наивное дитя… А уж наш вуайерист-то как рад. Вот как его не обломать в такой ситуации?
— Не самая лучшая идея, — театрально-печально качаю головой. — Моке главы других кружков с куда большим удовольствием расскажут о своей деятельности, нежели мне или Цукунэ, а привести в порядок кабинет получится лучше всех у Юкари — с её магическими талантами и умениями это будет нетрудно, — о, какое же лицо у этого оборотня, кажется, я нашёл свою любимую жертву на ближайшее время.
— Эй, демон-извращенец-десу! Почему это я должна мыть кабинет вместе с этим извращенцем-десу? — в семпая невежливо ткнули пальчиком! Я же склонился поближе к ушку ведьмочки и зашептал, дополнив шёпот пологом тишины, естественно.
— Как же, Юкари? Неужели ты готова оставить свою Моку-тян наедине с этим подозрительным типом? Вдруг он захочет с ней что-нибудь сделать?
— Мока-тя-я-ян…
— А там, — махнул я рукой в сторону дверей, — много народу и мало укромных уголков, Куруму и Мизори не позволят навредить своей подруге или сделать что-то предосудительное. Ты же знаешь, Куруму — очень ответственная девушка пуританских взглядов, — о Пандемоний, что я несу? Пуританские взгляды у суккуба?! Но ведь это действительно так! Чёртов мир…
— Хм…
— К тому же, — я продолжил, — после этого ты сможешь сказать, что устала, и попросить Моку размять тебе плечи, допустим…
— Я согласна-десу! — ну вот и всё, полог тишины снят, согласие засвидетельствовано, а я в очередной раз доказал величие талантов Искусителя, свойственных нашему виду.
— На что это ты согласна, плоскодонка? — сразу же завелась синевласая красавица, до этого пристально сверлившая взглядом мою спину. То есть наблюдавшая, как я что-то нежно шепчу юной ведьмочке на ушко, а потом она с таким мечтательным взглядом соглашается… Да-а-а, должно быть, со стороны всё это выглядело двояко.
— Не твоё дело, корова-десу! И хватит уже трясти передо мной своим выменем-десу!
А ко мне опять прижались. Морозно-тёплая, как бы это странно ни звучало, аура пребывала в состоянии лёгкого раздрая со следами ревности, но ничего, кроме просто прижимания ко мне, не последовало. Шираюки было достаточно моих слов, что я от неё никогда не откажусь и не оставлю. Всё остальное было не заслуживающими высокого внимания мелочами. Идеальная для такого, как я, девушка.
Пока я млел, спорщицы всё-таки смогли выяснить отношения и, постановив, что данный случай не задевает интересы конфликтующих сторон, благополучно разошлись. После чего славная дочь рода Сэндо взяла в оборот впавшего в ступор от всего происходящего Гиннея, а мы отправились выполнять «задание Партии».
— А как именно нужно брать интервью? — поинтересовался Цукунэ.
— Разберёмся по ходу дела! Просто используй свои журналистские инстинкты! — беспечно махнула рукой Куруму.
— Журналистские инстинкты? — парень выглядел недоумённо.
— Просто приходим, представляемся и задаём вопросы: планы на будущее, численность, достижения. Делаем пару общих фото и идём дальше, — объяснил я, а то они до вечера могут ни о чём не договориться.
— А нам вот так просто всё скажут? — неуверенно засомневалась Мока.
— Разумеется, — пожимаю плечами. — На крайний случай, у нас всегда есть Куруму, — одной рукой обнимаю девушку, — и если она использует свой приём «глазки», то там расскажут абсолютно всё.
— Но ведь это неправильно. Нельзя использовать свои силы так открыто, — недовольно нахмурила бровки Акасия.
— Поверь, Мока, это нам не понадобится, — весело улыбнулся я, уже предвкушая последующие события.
Моё предвкушение оказалось верным на все сто процентов и ещё немного сверху. Все мужские клубы при одном только появлении наших красавиц растекались розовой лужицей тестостерона и готовы были выдать любые тайны масонской ложи. Проблемы заключались ровно в четырёх вещах: как вычленить из словесного поноса нужную информацию; как успеть её записать; как заткнуть болтунов; и как не дать им распускать руки. Для последнего на сеансах присутствовали я и Цукунэ, хотя толку от парня было с гулькин нос, но хоть что-то. Ну а первые три приходилось решать общими усилиями.
Заметка на память: зачаровать ручку по принципу самопишущего пера. Поправка: пять ручек!
С женскими клубами картина была аналогичной, только со сменой ролей. Бдительную охрану теперь играли наши очаровательные демонессы, а мы с Аоно «отпирали женские сердца». Для такого дела я даже временно снял с него маскировку человеческой сущности, а потому для большей части местных дам он резко стал очень привлекателен. Конечно, в основном в гастрономическом плане, но, право слово, какое кому дело, если девушки резко добреют и готовы поделиться сокровенным с таким милым и симпатичным пареньком? Вот и я считал, что никому.
Правда, без мелких эксцессов не обошлось... Но тем парням из футбольного клуба, что попытались подержаться за запретные места Моки с Куруму, хватило одного моего доброго взгляда, приправленного толикой тёмной энергии, для полного исчерпания вопроса, а в клубе плавания... Ну, нас попытались затащить в бассейн, и я даже был не против — пока русалки не принимают свою боевую форму, там есть и за что подержаться, и на что посмотреть, а зная их повадки, я не особо планировал себя сдерживать. Во-первых, вначале они сами будут не против — всё для заманивания жертвы, а потом их мнение уже станет несущественным, ибо плохих девочек, что без разрешения кусают высших демонов, надо наказывать. Причём возмущаться по этому поводу им не положено, ибо нефиг! Однако увы — когда Мизори заявила, что она тоже пойдёт, и этак выразительно наморозила кусочек льда под ногами, у морских охотниц включился мозг, и тему технично свернули. Ну а кому в здравом уме захочется превращаться в мороженую рыбу? Словом, сеанс лёгкой эротики (ну не стал бы я, в самом деле, доводить до чего-то серьёзного перед всей честной компанией?) накрылся медным тазом. Оставалось только мысленно вздохнуть.
* * *
— Осталось решить вопрос распространения, — удовлетворённо огладив глазом стопки тёплых, едва покинувших печать газетных листов, с воодушевлением начал Гин. — В обычной ситуации...
— Опять-десу! — маленький электровеник, откликающийся на имя «Юкари», с негодованием подпрыгнул на месте, потрясая сжатой в руках газетой. — Этот развратный инкуб опять впихнул свой шифр-десу!
