— А мы любим тебя, Астарт, — они обе подались ко мне, завязался немного неудобный, но очень необычный и ещё более приятный тройной поцелуй. Предстоящий день и ночь действительно обещали быть прекрасными, а немного волшебства уберёт все возможные неприятные ощущения от столь быстрого начала нового круга у девочек после их первого раза. Хорошо быть магом.
Утро следующего дня.
— Астарт, прекрати, мне стыдно, — вяло возмущалась моим поползновениям закутанная в один пушистый халатик Куруму, которую я беззастенчиво через этот халатик лапал, прижимаясь сзади и целуя красавицу в ушко.
— Ну-у… — спустившись ниже, провожу губами по шее девушки, вызывая у той волну мурашек, — если ты поможешь мне поймать Мизори, я, так и быть, подумаю над своим поведением, — да, я дорвался и совсем не собирался себя сдерживать, ни на миг не прекращая ласково разминать выдающиеся прелести моей суккубочки.
— Я же… — порывистый вдох, — пролью кофе… — а сама ставит кружку на кухонный столик и порывисто отодвигает от себя подальше.
— Я заварю тебе ещё, — уверяю красавицу, начиная провокационно двигаться правой рукой к узелку на поясе.
— Я помогу поймать Мизори! — отчаянно подрагивая всем телом, почти с паникой воскликнула синевласка.
— Не пойду, — твёрдо донеслось из другого конца кухни, где, спрятавшись за холодильник, за нами наблюдала Шираюки. — На кухне… слишком развратно…
— Оделась бы сначала, чтобы говорить такое! — возмутилась суккуба. — Ах, Астарт! — озвучила она тот момент, когда моя рука нежно скользнула под халатик и добралась до гладкой кожи. — Мы же только что делали это в душе!
— И будем делать ещё целый день, — шепчу ей в ушко, уже играя пальцами с аккуратной и твёрдой вершинкой мягкого холмика. — Потому что кто-то слишком красивый и бессовестно искушал меня всё время учёбы.
— Аста-а-арт…
— Мизори, иди к нам, — не прекращая играть с суккубой и уже ослабив узелок на её поясе, позвал я снежную деву. — Ты же хочешь, я вижу.
— … — лазурный глазик спрятался за холодильник, и на всём вокруг начал выступать иней, но я-то видел по её ауре, насколько Снегурочка возбуждена и как тяжело ей даётся борьба, в которой всё внутри так и рвётся броситься вперёд и, оттеснив синевласку, самой, так сказать, вкусить запретных плодов.
— Куруму, мы должны её подманить, — шепчу своей пленнице с фиолетовыми очами. — Давай, милая, — поясок наконец-то бессильно опал вниз, и полы халатика распахнулись, позволяя моей руке скользнуть в одно жаркое местечко между ножек девушки, — издай как можно более сладкий стон…
— Хиэ-и-а-а-а-а-а… — колени Куроно окончательно подломились, и красотка полностью повисла на моих руках.
— … — Мизори крепилась. — Только в кровати, — донеслась до нас новая вводная, но уже с нотками сдаваемых рубежей.
— Я с удовольствием возьму тебя на ручки и отнесу в кровать, но сперва я хочу поцеловать и обнять обеих своих девочек на кухне во время приготовления завтрака, как ты можешь отказать мне в такой малости? — нежно наглаживая подушечкой пальца горошенку моей синевласки, продолжаю коварно искушать свою Снегурочку.
— … Стыдно, — оборона трещала по швам.
— Куруму… — промурлыкал я в ушко суккубы, погружая пальцы ниже.
— Аха-а-а-а-а… — послушно издала новый стон синевласка.
— … — Шираюки крепилась, Шираюки сопела, Шираюки покрыла изморозью уже половину кухни… — Не смейте делать это без меня! — решительный метеорчик с фиолетовыми локонами вылетел из-за холодильника и бросился оттирать от моего тела подругу-соперницу.
— Как скажешь, — поймав обнажённое тело девушки на подлёте, я прижал ту грудью к себе и заключил её уста в жаркий и очень пошлый плен. Девушка, что целыми днями напролёт вылизывала конфетки, умела творить язычком такое… М-м-м!
Следующие несколько минут на кухне царили лишь звуки жарких поцелуев, тяжёлого дыхания и редких стонов, когда наши руки задевали особенно чувствительные места на телах друг друга. Но, видимо, я всё-таки уже достаточно сбросил пар, так как на этот раз удовлетворился тем, что в очередной раз облапал все прелести своих девушек и измучил их губки, не став раскладывать малышек прямо на столе. Далее последовал сеанс покаяния и извинения за своё аморальное поведение, выраженный в приготовлении дамам двойного глисе и новой порции ласк и поцелуев. На этот раз в шейки и спинки голёхоньких красавиц, усевшихся за стол бочком друг к другу и смущённо потягивающих холодный напиток, пока мои губы и пальцы щекотали им кожу. Возможно, в том, что я извинялся за один разврат, начав разврат новый, было что-то нелогичное, но претензий никто не высказывал.
* * *
Не могу сказать, что оставшееся время пребывания невест в моём доме прошло совсем уж без приступов неудержимого разврата, остановившись на разврате целомудренном и невинном, но, вопреки всей царившей в доме пошлости и раскрепощённости, мы всё-таки смогли провести это время не только в постели. Мизори искала в библиотеке, чем бы порадовать Юкари и остальных, Куруму пекла вкусности, я копался в гримуарах по вопросу Моки, ну и про обычный отдых с развлечениями мы не забывали, всё же ни я, ни отец не были дикарями, и в доме имелся как телевизор с видеомагнитофоном и подборкой кассет с различными фильмами, так и более классические вещи, от настольных игр до тира в подвале. К тиру, кстати, прилагалось немало интересных образцов оружия, в том числе и трофейного.
— Эта штука выглядит откровенно жутко… — передёрнула плечами суккуба, разглядывая тяжёлый револьвер с чем-то вроде подствольного фонарика, на стекле которого был оттиск католического креста. Оружие источало лёгкую святую ауру, абсолютно безобидную, но немного неприятную для слабых демонов тёмного спектра.
— Наследие несуществующей ныне организации. Святые пули — крайне неприятны даже для герцога, ну а младшим… лучше не попадать под выстрелы.
— Во всём твоём предложении мне понравилось только то, что данная организация не существует, — девушка проводила оружие полным опаски взглядом. — А что это?
— Трость моего двоюродного дяди. Он подарил её отцу в ответ на пару ящиков первоклассного рома и сигар. Это что-то вроде жезла Юкари, но заточено на работу с пространством. Хотя при некотором умении и усилиях и остальное «наколдовать» ей можно.
— Занимательно, — кивнула Шираюки, перекидывая язычком конфету из одного уголка рта в другой, из-за чего меня на миг вновь посетили не самые приличные мысли, но я всё-таки смог героически подавить свои низменные порывы, я молодец, да!
Ещё немного похваставшись коллекцией своих предков, которую я, надеюсь, со временем буду пополнять как изготавливаемыми артефактами, так и новыми трофеями (хотя последнее имеет под собой очень много нюансов и подводных камней), я оставил милых дам, сам отправившись готовиться к отбытию обратно в Академию. Не то чтобы там требовалась какая-то особая подготовка, но стоило взять из библиотеки подготовленные для «лёгкого чтения» Юкари трактаты, да и описание ритуала по исследованию проблемы Моки стоило скопировать, чтобы потом дать почитать самой Моке.
В общем, как бы ни было нам хорошо и комфортно, время не собиралось ждать. Оно стремительно летело вперёд, и вскоре наступила пора возвращаться в учебное заведение, да и по милашке-ведьмочке я уже успел соскучиться, как и по леди Акасии, «горничным», да даже по боборотню и ведуну! Впрочем, не до такого состояния, чтобы, высунув язык, рваться к ним. Потому мы спокойно пообедали, точнее, отполдничали, ещё раз проверили все вещи, а потом спокойно дошли до уже знакомого перекрёстка. Сосредоточение, девочки покрепче ко мне прижимаются, и вот наша компания уже идёт по тропе между миром реальным и нереальностью междумирья, шагнув со сплетения дорог смертных на иные пути.
— К этому сложно привыкнуть, — поделилась наблюдением снежная дева, когда мы оказались под привычным багровым небом Академии Нечисти.
— Да, даже в глазах рябит, хотя вроде бы ничего такого уж страшного, — согласилась с подругой суккуба.
— Полагаю, это из-за дополнительного ускорения перехода с моей стороны. Ты как, Мизори?
— Хорошо, пока мой любимый рядом, мне всегда хорошо, — девушка довольно потёрлась носиком о моё плечо, довольно зажмурившись.
— Я рад. Ну что, в общежитие? Здесь уже вечер, а завтра на занятия.
— Ох, а ведь ещё нужно будет сделать задания на завтра! Совсем вылетело из головы, — схватилась за означенную голову Куруму.
— Юкари, — с этакой предлагающей интонацией произнесла Шираюки. — Можно попросить помощи у неё…
— Нас не было два дня. И Астарта. Я бы предпочла не попадаться на глаза этой мелкой в ближайшее время, — поёжилась суккуба.
— Боишься? — с любопытством чуть наклонила голову Снегурочка.
— Нет, конечно! — возмутилась Куроно. — Но-о… Она точно не даст… И не даст делать. Её придётся или связать, или она нам всё оставшееся время выпьет на нервотрёпку, пиявка мелкая.
— Хм… — задумчиво поиграла конфетой во рту красотка с бледно-фиолетовыми волосами, — да… пожалуй. Тогда к Моке.
— Что же, позволите ли вы проводить вас, о прекрасные леди?
— Дорогой… — мило порозовела суккуба. Забавно, после всего того, что между нами было, она смущается от столь незамысловатых комплиментов. — Конечно! — её подруга просто молча кивнула — Снегурочка и так не отпускала мою руку и явно была готова отправиться со мной куда угодно.
— Ну что же, тогда пойдём…
Проводить девушек не заняло много времени, да и никаких приключений по пути также не встретилось, хотя что-то вроде поджидающей добычу засады имело место быть, но я прикрыл нас иллюзиями и, что называется, просочился. Возможно, это было не очень вежливо по отношению к остальным, но, полагаю, они простят эту небольшую вольность, хотя что-то мне подсказывало, что с утра мисс Сэндо устроит нам всем весёлую жизнь в лучших своих традициях. Хм-м, по крайней мере, её неоднозначные, мягко говоря, комментарии и то положение, в которое она нас постоянно ставит, будут вполне заслуженными.
* * *
Следующим утром мне так и хотелось сказать что-то вроде «как и ожидалось», но тот факт, что я ожидал нечто подобное, никак не умаляет «разборок», что милая скромная и робкая девочка устроила с утра пораньше. Итак, изначально всё шло как обычно: ничего не предвещало беды, я вышел из общежития, смиренно готовясь принять свою судьбу, а заодно обнять и поцеловать своих красавиц, включая и «горничных»-официальных любовниц… как бы странно это ни звучало, как вдруг…
— Аста-а-арт! — голос Пылающей Праведным Гневом Юкари стремительно приближался.
— Ну вот, началось, — ещё успел высказать я небесам, после чего на меня буквально «взлетела» крайне злобная ведьмочка. — Привет, Юкари.
— «Привет, Юкари?» — девочка даже чуть отстранилась от моей старательно облапываемой тушки. Ну, она делала вид, что просто карабкалась, но мы оба знали истинное положение вещей. — И это всё, что ты можешь мне сказать-десу?!
— М-м-м, рад тебя видеть?
— Да, уже лучше, продолж… так! Стоп-стоп-десу! Не думай, что сможешь так легко уйти от ответа-десу! Извращённо-извращенческий извращенец, отвечай, что ты с ними сделал-десу?! — дожили, меня допрашивает с пристрастием маленькая одиннадцатилетняя девочка, при этом держа за грудки и сама вися на мне обратным рюкзачком, в смысле, обхватив ногами талию и свирепо-свирепо заглядывая в глаза.
— А что я сделал? — никогда нельзя ни в чём признаваться. Но и с ходу отрицать тоже не всегда стоит, лучше сначала выяснить, что знает эта пройдоха, а потом уже реагировать.
— Не знаю, но они только и делают, что отводят взгляд и мечтательно краснеют! Даже не ведутся на провокации-десу! И слишком довольные-десу! Чем вы занимались эти два дня-десу?! — сама уже раскрасневшись до превращения в помидорку, но не отступая, подалась ещё ближе ведьмочка, да так ближе, что я вполне отчётливо ощутил сквозь одежду, что, несмотря на возраст, грудь у неё уже начала оформляться. Ну да, ну да, ведьмы взрослеют раньше людей, особенно если сами того хотят — магия.
— О, ты встретилась с Куруму и Мизори? — улыбаемся и машем, господа, улыбаемся и машем.
— Разумеется-десу! Я узнала об их появлении в комнатах сразу же, как они в них оказались-десу! То плетение-разведчик очень стоящее-десу! Но не заговаривай мне зубы, извращённо-извращенческий извращенец-десу! Где вы были два дня?! — меня действительно начали припирать к стенке. К счастью, именно в этот момент на горизонте показалась Мока, и у меня мгновенно вызрел план ответа.
— Мы просто подумали, что ты захочешь больше времени провести наедине с Мокой, пока мы заняты… проработкой взаимодействия. Ей ведь должно было стать немного грустно, и тут ты могла бы её приласкать, утешить…
— Мока-тя… минуточку, какое ещё взаимодействие-десу? Хотя ладно, почему Моке-тян должно стать грустно, ты обидел её, извращённый извращенец-десу?
— Разумеется, я и не думал её обижать. Но, как её друг, я был вынужден сказать, что её пристрастие тянуть в рот Аоно при любом поводе выглядит натуральным обжорством. Потому она решила сесть на диету, а девушки на диетах всегда грустные. Ну… всё то время, пока они не злые, конечно же.
— Да-а-а, диеты — это Зло-десу! — веско кивнула Сэндо, хотя, казалось бы, ей-то ещё откуда знать? Или кого-то любящие родители уже изнуряли «правильным питанием»?
— Угу, мои предки хорошо постарались. Подумать только, люди добровольно подвергают себя пытке голодом, ещё и разные варианты её придумывают, а мы вроде как и ни при чём.
— У тебя слишком буйная фантазия-десу! — окончательно отвлеклась от темы нашей отлучки девочка.
— Угу, как скажешь. Доброе утро, Мока.
— Утречка, Астарт, — чуть вымученно улыбнулась вампиресса, бросая голодные взгляды на как раз появившегося со стороны общежития Цукунэ.
— Всем привет, — а тот был, наоборот, бодр и весел. — Как прошли ваши выходные? — и сразу же воткнул мне в спину нож… в смысле, выпустил парфянскую стрелу… пусть и не знал об этом. Нужно было срочно уводить разговор от опасной темы.
— Неплохо, удалось найти то, что нужно. Кстати, Мока, вот тебе выписка с нужным ритуалом, ознакомься, — передаю несколько листов бумаги, что были предварительно вынуты из моего портфеля.
— А? Ага… спасибо, — девушка взялась за записи.
— А для тебя у меня тоже кое-что есть, Юкари, — из портфеля на свет была явлена пара книжек.
— О-о-о-о! Л-ладно… десу, ты прощён-десу… — ведьмочка изволила-таки слезть с меня, жадным взглядом изучая передаваемые ей труды.
— Доброе утро, дорогой! — синхронно поздоровались мои девочки, также подтянувшиеся к уже собравшейся компашке. И потянулись подарить мне пару поцелуев.
