— Тогда спокойной ночи, сенсей. И приятного аппетита, — на этом мы и расстались.
На следующий день после окончания занятий девушки уже было приготовились вновь идти отбывать трудовую повинность, при этом тяжело вздыхая и смотря на Аоно таким укоряющим взглядом, что парень уже и сам был не рад, что смог «отмазаться».
— Ладно, занятия на сегодня окончены, так что пойдём в клуб, — предложил я до неприличия бодрым голосом.
— Астарт, — тихонько молвила Мизори, — у нас ещё неделя отработок.
— Ну… Допустим, я смог решить эту маленькую проблему… — да-да, и скромно шаркнуть ножкой.
— Что? — Мока.
— Как?! — Куруму.
— И ты молчал?! — Юкари.
— О! — ну и Цукунэ, куда уж без него.
— Отвечаю в обратном порядке: «Ага», «Хотел сделать сюрприз, надеюсь, удалось», «Это… секрет» и «Я решил проблему с отработками после уроков», — народ чуть затих, переваривая ответы. А какие у них были лица, м-м-м.
— Так, — ведьмочка упёрлась руками в бока, — отменить отработку в академии могут ровно три существа-десу: преподаватель, её назначивший, классный руководитель, в нашем случае это одно и то же-десу, и ещё директор. Поскольку вряд ли Астарт пошёл к директору с такой мелочью-десу, то остаётся только Нэкономэ-сенсей, — произнеся это, девочка словно застыла. — Не может быть-десу! — в натуральном ужасе пискнула она спустя несколько секунд.
— О чём ты, Юкари? — подозрительно посмотрела на неё суккуба.
— Вы же сами видели, как наш, — выделила она слово, — дорогой извращённо-извращенческий извращенец-десу смотрел на грудь Нэкономэ-сенсей-десу!
— И? — всё ещё не понимала суккуба, а вот Мизори уже начала осознавать и… просто вновь плотнее прижалась к моей руке, прикрыв глаза. Я с удовольствием зарылся в пахнущие морозом волосы, также прикрыв глаза. Слушать это мне всё равно не мешало.
— И где он был сегодня вечером и ночью-десу? — с видом матёрого инквизитора поинтересовалась ведьма. — И почему Нэкономэ-сенсей выглядела такой уставшей и не выспавшейся, но жутко довольной-десу?! — потому что рыбы было реально много, а нэкоматы (или всё-таки бакэнэко? Этот барьер порой бесит. Да и не порой тоже) не могут просто так взять и оставить недоеденной рыбку. Она же может испортиться! Или с ней ещё что страшное случится! Срочно спасти вкусняшку! Не отступать! Не сдаваться! Кхм… Но вообще, с порцией я действительно переборщил. Шесть кило рыбного филе плюс рис и всякие соусы. Да-а-а, мощь желудка сенсея впечатляет.
— Дорогой? — повернулась ко мне Куруму. Вот как так можно сочетать почти такой же, как у юной Сэндо, «инквизиторский» взгляд с передачей всей грусти, тоски и печали преданного и брошенного на произвол судьбы щеночка?
— Что я могу сказать… У Юкари-тян очень хорошая фантазия. Одобряю, — почему-то мне кажется, что не верят мне даже Мока с Цукунэ, всё это время переводившие взгляд с одного участника беседы на другого. При этом их лица были на диво похожи и передавали эмоцию, как нельзя лучше описываемую смайликом «О_о’», или просто «в капле».
— Астарт, — вновь тихонько шепнула Шираюки, — что там было?
— Да ничего такого, о чём подумала наша дорогая Юкари. Мы с сенсеем просто поговорили, и я убедил её, что вместо наказания физическим трудом по уборке классов, которая может решаться одним простеньким заклинанием, лучше задействовать наши силы в клубе журналистики.
— Так просто-десу?! — не поверила ведьмочка.
— Я могу быть оч-ч-чень убедительным, — многообещающе улыбаюсь, отмечая, как заклинательница начинает заливаться краской, да и не одна она.
— Да уж, — кивнул Аоно. — Но почему ты не сделал этого сразу?
— Цукунэ, — поворачиваюсь к ведуну, — я настолько убедителен как раз потому, что знаю, что, где и когда говорить. Подойди я к сенсею в первый же день, максимум, чего бы я смог добиться — привлечения тебя в нашу команду штрафников для помощи в уборке школы. А так наша милая кошечка уже чуть остыла, и всё стало куда как проще.
— «Наша милая кошечка»? — залилась краской Акасия.
— Нэкономэ — наш сенсей, она кошечка, и она милая. В чём я не прав? — приподнимаю бровь.
— Эм… — возражений не нашлось.
— Ну вот, он опять это сделал, — философски пожал плечами парень. — Чего-то подобного я от него и ждал, если честно.
— Угу-десу, этот извращённо-извращенческий извращенец-десу как всегда выкрутился! — с гордостью сообщила Юкари и попыталась облапать на этот раз меня, но Куруму Бдила и перехватила ведьмочку на полпути.
— Хе, сначала подрасти, мелочь!
— У-у-у, корова синяя-десу, — ведьма потянулась за жезлом.
— Кхм, дамы, я безмерно счастлив любоваться вашим воркованием и полностью одобряю подобное, но мы всё же немного опаздываем. Боюсь, убедить сенсея в нашей добропорядочности в третий раз… за этот месяц… будет немного сложновато.
— Пф!
— Хн! — в соревновании гордо вздёрнутых носиков победила дружба. Куруму в качестве «компенсации моральной травмы» оккупировала мою правую руку, а Юкари вновь повисла на Моке, как и раньше, совершенно игнорируя Цукунэ. Вот такой дружной компанией мы и ввалились в клуб журналистики.
— Что-то вы сегодня рано, — Гин поднял несколько более взлохмаченную, чем обычно, голову и окинул нас усталым взглядом. — Что-то случилось?
— Нет, просто дорогой смог договориться с сенсеем об отм… хм, изменении наказания, так что теперь у нас будет куда больше времени для работы в клубе.
— О! — боборотень непритворно воодушевился. — Как тебе это удалось?
— Думаю, не последнюю роль в убеждении сыграли пара кило рыбы, — открыл я вервольфу секрет влияния на нашу классную руководительницу.
— Ч-чёрт, конечно же! И как я сам не догадался? Ну ладно, у нас масса работы! Новый выпуск уже на следующей неделе, а текст ещё не набран. Хорошо хоть материал пока в наличии.
— И что у нас на повестке дня? — я прошёл к столу с раскиданными заметками и записями. В то время как девочки уже вовсю гремели чайниками и кружками — работа работой, но совмещать приятное с полезным нам никто не запрещал, а Мока прекрасно разбирается в травах и умеет их заваривать — видимо, издержки видовой принадлежности. Как бы то ни было, но получается у неё настолько вкусно, что даже такая небольшая любительница горячего, как юки-онна, получившийся чай потягивает с видимым наслаждением.
— А, всякая ерунда. Клуб кино организует какую-то там постановку и просил это дело осветить. Как всегда, им в пику театральный кружок в то же время устраивает что-то своё и требует того же самого…
— Хм, как думаешь, когда они подерутся? — поинтересовался Цукунэ, уже начавший кое-что понимать во взаимоотношениях монстров.
— М-м-м-м, спасибо, Мока, как всегда — превосходно, — боборотень пригубил отвар, поданный вампирессой, и блаженно прикрыл глаза. Рука Гина как бы сама собой пошла вниз, явно намереваясь огладить девушку по вторым девяноста, но вовремя замерла. Видимо, память об «игре в куколки» была ещё достаточно свежа. Впрочем, сейчас мне было не до Гиннея. Я пребывал в раздумьях. Как бы одновременно выпить все три чашки, что мне подали прекрасные представительницы нечисти, и при этом не выделить и не обидеть ни одну из них? Как показывает история того же Париса, выбор одной из трёх автоматом делает тебя виноватым в глазах двух оставшихся, и ни к чему хорошему это не приводит. Тут у нас, конечно, не Древняя Греция и не три богини… хотя насчёт последнего — это как посмотреть, вот только делать-то что?! О! Материализую бронзовый кубок и, подняв чашки телекинезом, переливаю содержимое всех трёх в свежесотворённую посуду.
— Да, очень хороший и гармоничный букет, — одновременно довольные, но всё же чуть разочарованные моськи стали мне наградой.
— Так что там с моим вопросом? — напомнил о себе ведун.
— Да, прости, — чуть виновато улыбнулся Гин. — Попробовав чай от Моки, я отправился во вкусовой рай и немного выпал из мира. А подерутся… Так, или кто-то из них придёт срывать выступление конкурентов, или сразу после показов, выясняя, на чью премьеру пришло больше народу.
— Значит, выпуск, что будет через неделю — это опять хроника боевых действий? — спросила Юкари.
— Ну, мы всё-таки в академии монстров, — меланхолично пожал плечами парень, — у нас тут каждый день боевые действия, несмотря на все запреты и требования блюсти маскировку под человека, — Гин зевнул и потёр глаза. — Ладно, ребят, наберите текст без меня, шаблон я уже отредактировал, осталось только перенести его на пресс.
— Хорошо, Гин-семпай, — серьёзно кивнула Мизори, — мы всё сделаем.
— Да-да, а вам бы не помешал отдых, выглядите очень уставшим, семпай! — поддержала подругу Куруму, явно обрадовавшаяся из-за того, что один «лишний» персонаж покидает «нашу» обитель, где можно заняться всяческими интересными вещами.
— Будешь тут уставшим, когда приходится в одиночку пахать за весь клуб. Да ещё и Нэкономэ-сенсей велела зайти к ней, вроде бы у неё было какое-то задание… Эх. Ладно, бывайте, — оборотень откланялся и ушёл, чай был допит, и началась рутинная работа типографии.
Оборудование в клубе журналистики было более чем серьёзным, в принципе, ничем не уступая профессиональным издательствам… годов семидесятых. То есть было оно несколько устаревшим: никаких компьютеров, только ручной набор, только хардкор. Так что даже вшестером набрать пару листов, а потом ещё и проверить в «зеркальном» отображении пресса, что набрано всё верно — дело нескольких часов. А ведь мне нужно было ещё незаметно зачаровать пластины, чтобы нанесённые ими символы чуть перестроились, рождая новую шифровку. По правде сказать, найти кого-то таким образом я уже не рассчитывал, но нельзя просто так взять и остановиться, к тому же… а вдруг?!
Набор текста прерывался «перекурами» на попить чай, а потом мы вообще отправили Куруму и Цукунэ под руководством Юкари Превозмогать математику. О, это была целая эпопея: Куроно не хотела «оставлять меня конкурентке» в лице Мизори, учить тригонометрию ей тоже не сильно хотелось, Юкари придерживалась примерно того же мнения, правда, тут было попроще — ей нужно было учить «эту синюю корову», что девочке импонировало, к тому же от объекта воздыхания в лице обожаемой Моки-тяяян удалялся гнусный, мерзкий ведун. Так что теперь моим гнусным планам по подвесу подленького заклинания ничего не мешало. Мизори, конечно, Бдила, но в магии девушка была не искушена, а потому подловить меня физически не могла.
В общем, время мы провели с пользой и толком, а потому отправились по комнатам уставшие, но неимоверно довольные. Завтра предстояло раздавать свеженапечатанный за ночь выпуск (хоть в плане автоматизации техника у монстров всё же получше, чем в семидесятых годах, хотя… чёрт его зна… а, нет, не знает, ибо не разбирается). Вот только в мой Великолепный План закралась одна ма-а-а-аленькая недоработочка. Звали её Юкари Сэндо…
Наступило тёплое субботнее утро, все честные студенты сладко спали в своих кроватях, мы дружной группой «журналистского сообщества» сонно и благолепно прошли практически пустой корпус до типографии, там я взял выпуск из свежей стопки в помещении клуба и рефлекторно окинул его глазами. Всё было на месте, буквы складывались в засекреченное послание… вот только оно было несколько длиннее того, что я закладывал вчера. «Благородный Демон с хорошим характером и лёгкой аллергией на идиотов продолжает отбор кандидаток в гарем. За подробностями обращаться к АДу». Это было стандартно и привычно, вот только чуть ниже… «Мест нет. Пошли прочь или к этому озабоченному вервольфу-десу!»
— Хм…
— Что-то не так-десу?! — лучась Добром и Невинностью, спросила ведьмочка, что, к слову, была подозрительно тиха всю дорогу до Академии. Увы, понял я это только сейчас, когда обнаружил, что в глазах её гуляли легионы бесов, а счастье от хорошо проделанной пакости просто переполняло душу ребёнка. И даже возмутиться подобной «наглости» я не могу, ведь официально я продолжаю утверждать, что никаких шифровок нет и это их богатое воображение.
— Кажется, в конце номера чуть изменён порядок слов…
— А? Да, я обнаружила, что забыла свой жезл в редакции-десу, и решила вернуться за ним. А там уже отпечатался первый номер. Я его почитала-десу и обнаружила, — меня окинули добрым и понимающим взглядом, — что при печати-десу слова чуть поехали, а потому окончание зажевало-десу. И на правах помощника редактора-десу скорректировала текст, — немного подумав, девочка припечатала, — десу.
Я же стоял и размышлял о превратностях бытия и моём дурном влиянии на окружающих. Вот эта милая ведьмочка с наглой и честной улыбкой в глаза врёт демону. Причём она знает, что я знаю, что она врёт. И знает, что ничего поделать я не могу. И от этого ей только веселее. В общем, я эту крошку точно никому не отдам и буду дожидаться её взросления с нетерпением — такая прелесть мне жизненно необходима! Даже если не принимать в расчёт её едва ли не гениальный разум и талант к магии. Впрочем, одна неувязка тут есть.
— Помощник редактора? — приподнимаю бровь.
— Да-десу, коллективным голосованием клуба журналистики при одном не явившемся-десу меня назначили помощником редактора-десу! И редактор Гинней это подтвердил-десу! — та-ак, кажется, тут заварили кашу куда как круче, чем я думал.
— А почему я ничего не знал о голосовании? И когда оно было? — интересно, как они выкрутятся?
— Мы не смогли тебя найти, — Куруму отвела взгляд. Ей явно было стыдно за такое «предательство дорогого», но «расширения гарема» она не хотела куда как больше.
— Вчера вечером! И в любом случае-десу, даже твой голос «против» не повлиял бы на результаты голосования-десу! К тому же порог минимальной явки был преодолён-десу! Должность утверждена руководителем-десу!
— Ла-а-адно, — вот же чертовка! То-то Куруму и Мизори не делали никаких поползновений в сторону возобновления наших вечерних прогулок. Я-то, наивный, думал, что чувство необходимости что-то сделать, которое нет-нет, да проглядывало в их эмоциях, было направлено на уроки, а они на секретное собрание спешили. — Последний вопрос, как вы Гина на это сподвигли? — мы с ним, конечно, не лучшие друзья, но этот вервольф чисто из кобелиной солидарности должен был прикрывать «гаремостроителя». Нет, был вариант, что «обиженный» боборотень попытается хоть так отомстить, но в характер парня это не укладывалось.
— Ну… Я просто сказала-десу, что если он не подпишет, то я дам Моке-тян немного поиграть с этим-десу! — девочка продемонстрировала мне ещё одну Вара-Вару, очень похожую на мою собственную модель.
