| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Да, открою, — Мария потянулась за ключом, висящим за дверным проёмом. — Вот только вы один, пожалуйста, туда идите, неуютно мне в квартире покойника.
Она протянула мне связку и невнятно улыбнулась. Жалкая попытка хорошей мины при плохой игре. Мария не хотела идти внутрь по какой-то совершенно другой причине. Я задал последний вопрос, отходя от неё:
— А вы из квартиры никаких странных звуков не слышали, может быть, звуки борьбы?
Её губы превратились в узкую полоску и были едва различимы. Глаза соседки наполнились страхом, потом подозрением и испугом.
— Почему вы спросили об этом?
Я пожал плечами.
— Думаю, насколько надо будет приукрашивать жизнь Станислава Максимовича.
— Верните ключи, когда закончите, пожалуйста, — голос Марии стал холоден как лёд, я не успел ответить, дверь закрылась, замок повернулся с сухим щелчком.
— Странная она какая-то. У них у всех такие соседи? — Яр многозначительно хмыкнул у меня за спиной.
Бороться с дверью квартиры Гаврилова мне не пришлось, она поддалась быстро и без предварительных ласк, но отворилась наружу всего на пару сантиметров. Три цепочки преградили мне путь. Всё, как и говорила Мария, вот только кто мог закрыть их изнутри? Я отпустил ручку и попятился. Неужели в квартире кто-то был? А может, сам покойник? Я даже не старался разглядеть темную прихожую с другой стороны. Моё дыхание перехватило от страха.
— Яр, там что, кто-то уже есть?
Призрак смело двинулся навстречу неизвестности, прошёл дверь насквозь и притих. Я жалобно заскулил, когда напряжение достигло своего пика:
— Яр? Что там? Ты где?
— В квартире никого нет, ну, по крайней мере, из живых. Тут интересная головоломка с этими цепочками.
— Какая головоломка?
Опасности не было, я приник к двери. Яр стоял в прихожей ко мне лицом и что-то внимательно изучал, не переставая деловито хмыкать.
— Одна цепочка маленькая, вторая чуть длиннее, а третья неприлично длинная. Они тут связаны между собой. Я думаю, что если потянуть за одну из длинных, то можно открыть короткую, которая мешает.
Яр щурился, производя какие-то подсчёты, мне не терпелось попасть внутрь, я рефлекторно ухватился за самую длинную цепочку.
— Нет, стой! — Яр пригрозил мне пальцем. — Не торопись, очевидный путь не всегда самый правильный. Тяни за среднюю цепочку, самую высокую.
Её действительно можно было не увидеть, если не знать заранее. Да и ухватить не так просто, как нижнюю, самую длинную. Оцарапавшись о косяк, я изловчился и ухватил её пальцами. Интересно, сколько тут судмедэкспертов билось, прежде чем они сумели попасть внутрь? Тянуть цепочку долго не пришлось, в тишине было слышно, как что-то скребёт по стали двери.
— Какая хитрая система! — Яр одобряюще кивал головой. — Если потянешь за нижнюю, заблокируешь всю цепь. Изобретательно!
— И только зачем ему такие меры?
Последний рывок, и короткая цепь провисла. Теперь я мог свободно просунуть внутрь проёма руку и сорвать её с крепления.
— Удобно, когда оставляешь квартиру на долгое время: взломщики, увидев цепочку, наверняка подумают, что в квартире кто-то есть, и убегут.
— Следователь с замашками инженера? Странно, что соседка не предупредила, что система эта автоматическая, — я поставил сумку на аккуратный коврик у двери и огляделся.
— Нет, не автоматическая, тот, кто уходил отсюда последним, взвёл механизм, — Яр указал мне на порог, к которому крепились цепочки. Поставить их можно было только вручную.
— Ну что ж, уходя, сделаем то же самое. Ты уже посмотрел квартиру?
— Здесь нечего смотреть, всё так же, как и в первой, — Яр окинул потолок и стены скучающим взглядом.
— Ты заметил? Она ведь так и не ответила на мой вопрос, — я шёл следом за Яром в глубь квартиры. Призрак в очередной раз хмыкнул.
— Слишком много печали было в ней. Незамужняя соседка, которой этот висельник помогал с ремонтом, думаешь, она расплачивалась с ним одним "спасибо"?
— Не знаю, да и не важно...
Я действительно не хотел думать об этом. Иванову, как и остальным следователям, было за пятьдесят, с кем он уж спал и по каким обязательствам, для меня не имело никакой разницы. Уперев руки в бока, я отогнал все лишние мысли. Итак, вторая квартира выглядела намного лучше первой, и это был первый неоспоримый факт. Квартира Гаврилова представляла собой обычную двушку. Дом относительно старой постройки, поэтому рассчитывать на просторные коридоры и комнаты не приходилось. Все по-советски: просто и со вкусом. Со вкусом вождя. На полу лежали ковры, поэтому я рефлекторно разулся. Не хотелось топтать чужой уют, пусть уже и мертвый.
— Интересно, а у этого инженера на полставки здесь нет других ловушек?
Я осекся, переступив порог первой комнаты. Яр исчез за моей спиной, так что в своей голове я услышал лишь его голос.
— Хороший вопрос, я проверю стены, а ты смотри куда ступаешь.
— Да ладно, тут перед нами отряд полицейских разных мастей топтался, я думаю, они уже все обезвредили, — я утешал себя как мог, держа фотоаппарат на вытянутой руке, словно он мог меня от чего-то спасти.
— Ага, только цепочки на дверь кто-то ухитрился повесить, — Яр по-прежнему говорил со мной телепатически. — Лучше проверь своего паразита.
Точно! Я на всякий случай сделал несколько фото интерьера открывшейся спальни. Он не представлял ничего интересного: кровать, шкаф, два мягких кресла и тумбочка с телевизором. Хозяин квартиры любил мягкую мебель. В прихожей так же стоял огромный серый пуфик, раздутый, как обожравшийся кот. Прокл появился на моей ладони не сразу, лишь со второго призыва. Он с осторожностью крутил по сторонам мордочкой и подозрительно дрожал. Мы встретились с ним немыми взглядами. Оба вопрошали друг друга приблизительно об одном и том же: какого черта?
— Что здесь, малыш? Чего ты так боишься?
Я не дождался ответа, да и глупо было рассчитывать, что Инфернал заговорит со мной человеческим голосом. Прокл смотрел на меня не двигаясь и не переставая дрожать от страха, пока я наконец не позволил ему скрыться. Помощи от проклятия никакой.
— Прокл в ужасе, — устало отрапортовал я в потолок.
— Прикольно, — хмыкнул Яр и материализовался слева от меня, аккурат между кресел. — Я осмотрел стены и полы: ядовитых дротиков нет, волчьих ям тоже не наблюдается.
— Ну и отлично, — я махнул рукой и сделал ещё несколько фотографий.
Захватил объективом даже Яра. Интересно, сможет ли фотоаппарат уловить его тонкую материю?
— Я тут одну штуку слышал, говорят, что от призраков помогает формалин, — я еле сдерживал улыбку. Окропленный формалином фотоаппарат никак не давал покоя моей разгоряченной фантазии.
— В каком смысле? — Яр задумался и напрягся.
В комнате не было ничего, чему можно уделить внимание. Шкаф с вещами в этот раз я даже не стал осматривать. Я откровенно не видел смысла в обыске, что-то уверенно подсказывало мне, что и в этой квартире мы не найдём следов какой-либо паранормальной активности.
— В прямом! Действует он на вас, или ты не проверял? — я давился улыбкой, вопрос окончательно поставил предка в тупик.
Он проследовал вслед за мной на кухню. Обстановка там царила такая, будто хозяин квартиры ненадолго вышел и вот-вот вернётся. Он повесился не здесь. Если я правильно помню, на фотографии был какой-то шкаф. Скорее всего, не тот, что я видел в хозяйской спальне, потому что люстра там висела на своём месте.
— Формалин? Да конечно, нет! Фу, им же трупы накачивают! С чего тебе вообще в голову приходят такие мысли?! — Яр поспешно ретировался и ждал меня во второй комнате.
На кухне я сделал еще несколько фотографий, общие планы, ничего конкретного.
— Федорович утверждает, что это волшебный фотоаппарат, мол, они его когда-то формалином окропили, и с тех пор он может заснять невидимое глазу, — я застал Яра у стены. Он пристально смотрел на крючок, торчащий из потолка. — Ты знаешь, я тут подумал: а похоже, квартиру не обыскивали, слишком уж чисто всё вокруг.
— А что её обыскивать, если смерть признали суицидом? — Яр говорил, не отрываясь от потолка.
Я болезненно поморщился:
— Висит?
— Еле различим. Всего лишь контур, но он хотя бы спокоен, почти ушёл.
— Догматов говорил, что они повесились с небольшим интервалом, может, этот был самый первым и его девять дней прошли?
Яр тяжело вздохнул, скрестил руки на груди:
— Похоже на то, но даже не вздумай питать его энергией! — предок заблаговременно предостерёг меня от поспешных действий.
И вовремя — рука моя уже зависла наготове.
— Он что-то говорит? Что-то делает?
Фотоаппаратная вспышка осветила комнату три раза. Я сфотографировал потолок, шкаф у стены и стул, который Гаврилов использовал как эшафот. Кто-то заботливо поднял и отставил его в сторону.
— Нет, он слишком слаб, — Яр озадаченно качал головой. — И этот тоже всё сделал сам. Никто им не помогал. Я никого не чувствую рядом.
— Как теперь об этом рассказать Догматову? И что делать с одинаковыми записками? — я не задавал этот вопрос Яру, мысли сами полезли на язык и вырвались с обреченным стоном.
— Совпадение? — предок безразлично пожал плечами.
— Аномалия, а не совпадение, и их становится слишком много в моей жизни. Помнишь, Жанна приходила ко мне чтобы приворожить возлюбленного? Она назвала его Михаилом, а соседка, с которой я сегодня говорил, сказала, что её мужика зовут Арсений... Это что за бред?
— Может быть, у неё не один мужик, а двое? Или трое? — Яр как всегда высказывался со свойственной ему простотой и логикой.
— Не знаю. Я уже ничего не понимаю, одни сплошные головоломки, — я присел на край диванчика и разглядывал фотоаппарат. — Догматов, будь он неладен, убеждён, что дело тут нечисто, ума не приложу как убедить его в обратном...
Яр лишь развёл руками. Он заговорил со мной в прихожей, когда я обувался.
— Совпадения не редки. Бывало и похлеще. Помнится, лет триста назад, довелось мне быть свидетелем одной прелюбопытнейшей ситуации. В Новгородской купеческой гильдии состояла одна семья. Купец с сыновьями. И началось все с отца. Однажды, набравшись в кабаке разносолов, решил он с другим купцом организовать ночные скачки на вороных кобылах, кто, мол, первым придет, тот получит два медяка. Шутки были у тех купцов такие, от скуки. Так вот оседлали они своих кобыл и помчались по городским улочкам, пугать запозднившихся крестьян. И так люто был пьян тот купец, что не удержался в седле на одном из поворотов и, вылетев в сточную канаву, сломал себе шею. Те медяки так и положили ему на глаза, когда хоронили.
— Занимательная история, — хмыкнул я. — А главное, так много поразительных совпадений.
Я закрыл дверь ключом, оставив систему цепочек в покое. В конце концов, мое посещение было санкционировано. Осталось отдать ключ соседке.
— Это только начало истории! — нетерпеливо вскипел Яр. — Ровно через год его старший сын Родион отмечал годовщину смерти отца с младшим братом в том же кабаке. И снова тот же купец, предложил им пари и опять на лошадях. И что ты думаешь? Старший сын согласился и опять же, на том же повороте, вылетел из седла. Попал он, правда, в столб, но умер мгновенно, сломав себе шею!
Соседка вышла на стук, бледная, как призрак из чулана. На её плечах был вязаный платок. В глазах отстранённость. Она приняла ключ, не проронив ни слова.
— Спасибо, — сказал я закрывшейся двери. — Да тут у соседей странностей больше, чем у повешенных!
Я в сердцах сплюнул, закинув сумку с вещами на плечо, и спускался на улицу. Яр не унимался:
— Так вот ровно через год, на годовщину уже двух смертей, в том новгородском кабаке пил Елисей, младший сын из той купеческой семьи!
— И что? Опять тот же купец? — я подозрительно скосился на Яра. — Ему надо было менять или кабак, или собутыльника.
— Да, тот же самый! Но в третий раз он не предлагал пари, Елисей спьяну решил доказать, что смерти отца и брата случайны! Тогда уже ходила молва, что род их прокляли, вскочил он на кобылу и помчал её во весь опор!
— И что?
Я выходил на улицу щурясь от света, как вампир. Квартиры суицидников определенно плохо на меня влияли.
— Разбился, голубчик, на том же месте! — Яр всплеснул руками.
— Так что это было, проклятие?
— Да если бы! Говорил я с их душами, никто их не проклинал, ну, по крайней мере, настолько. Случайность! Чистой воды!
— Прикольно, — я вздохнул и потянулся к телефону.
Пора устроить себе поздний обед и заодно обговорить с Догматовым полученную информацию.
— А что ты делал в Новгороде триста лет назад? У нас там была купеческая лавка?
А что? Чем черт не шутит, наверняка в роду у меня были талантливые купи-продай, а может, и кладик где зарыт и Яр в курсе. Я хищно облизнулся, ожидая его ответа, который, впрочем, убил во мне все мечты.
— Ага, лавка, купеческая, конюшня называлась, — Яр — машина по производству иронии и сарказма в неограниченных количествах. — Игнат Ярцев работал конюхом в то время, очень любил лошадей и даже умел их сам подковывать.
— Да уж, золотой был человек, — я почесал макушку.
Видать, клад тот был из конских волос.
— А что ты хотел услышать? Что род наш был великим и в нем были одни князья да прынцы? — Яр гоготнул, присаживаясь на скамейку. Он зарябил как голограмма и принял четкие контуры уже рядом со мной, с грустью добавил: — Род был великим, но давно это было и уже неправда.
Наш разговор прервал Федорович, он наконец соизволил ответить на мой звонок. Следователь как всегда, говорил с неохотой и лёгким раздражением.
— Да, Ромка, ты все уже, что ли, проверил Гаврилова?
— Что ли, всё, проверил, — я мог тоже быть очень занятым и раздраженным. — Кота не будем тянуть, назначайте место и встречаемся как можно быстрее. У меня для вас хорошие новости.
* * *
Место, которое обозначил Догматов, не отличалось оригинальностью, и мы опять встречались в том ресторанчике на станции МЦК "Дубровка". Догматов нетерпеливо перебирал салфетки. Когда я появился в дверях, он едва не вскочил мне навстречу. Я пришел один, без Яра.
— Ну что там? — Догматов отвёл меня к столу в дальнем углу зала и, воровато оглядевшись по сторонам, сел рядом.
На столе уже охлаждался графин с водкой и лежали столовые приборы на две персоны. У меня не было ни сил, ни желания рассаживаться здесь надолго, поэтому, выложив на стол корочку и фотоаппарат, сразу перешёл к делу.
— Николай Фёдорович, в общем, сдаю вам оружие и значок и со спокойной душой заверяю вас, что в смертях ваши бывших коллег нет ничего мистического. Повесились они сами, без посторонней помощи.
Моя доброжелательная улыбка поникла. На лицо Догматова упала тень, сделав оттенок его кожи землистым. Он откинулся на спинку стула и, выждав паузу, заговорил с огромным трудом.
— Нет.
— Что нет? — теперь и на моем лице играли скулы. Какой он всё-таки упертый!
— Нет, Ромка, подожди. Сейчас принесут закуску, всё ещё раз обговорим, — Догматов потянулся к графину. Руки его еле заметно дрожали.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
