Ветер и крылья - 2

Дан Акилле посмотрел на друга, и полез в карман. Были у него подозрения, что с собой у приятеля столько нет. Он же не ишак на себе такие тяжести таскать?

* * *

Мия, уже в платье и маске, сидела на кровати.

Ждала.

Страшно?

Нет, страшно ей не было. Сегодня она заработала минимум десять тысяч лоринов, а то и больше дядя вытряхнет из старой шлюхи. Разве это плохо? Это замечательно!

А постель...

Вот и посмотрит и в лучших, и в худших ее проявлениях. И то, и другое...

Филиппо вошел в комнату и остановился напротив Мии.

— Встань.

Девушка молча подчинилась.

— Как тебя зовут?

— Франческа, — Мия решила не говорить настоящего имени. Лицо у нее было чужое, ну так и имя будет чужое. И неясно, почему мужчина так вздрогнул...

Самые обычные имена, для любой пьесы — Франческа и Паоло.

Франческа...

Словно призрак.

Но даже появись здесь эданна Франческа, его высочество уже не остановился бы.

— Сними маску.

— Не надо. Пожалуйста, — тихо попросила Мия.

— Почему? Тебя ведь уже видели.

— Но настолько хорошо не запомнят.

Филиппо кивнул.

— Почему ты не представлена ко двору? Ты ведь действительно дана?

— Дана, — согласилась Мия. — Но мне нельзя.

— Почему?

— Зачем вам чужие горести, дан?

— Потому что я тебя купил, — внезапно разозлился Филиппо. — Хотя бы на одну ночь! И теперь здесь мое право.

Мия кивнула и медленно опустилась на колени.

— Ваше право, дан.

И гнев куда-то исчез. Действительно, что он допытывается? В каждой семье есть свои скелеты в шкафу, он тоже не рвется рассказывать всем о проклятии...

Филиппо думал не больше секунды, а потом опустился на колени рядом с девушкой.

— Тебя еще никто не целовал? Правда?

— Клянусь.

— Тогда... дай мне твои губы... я тебя научу.

* * *

Каких-то противоестественных наклонностей у Филиппо не было. Так что утром Мия выскользнула из комнаты вполне довольная.

И чего все это так преподносят?

Ну... больно, конечно. В первый раз — особенно.

Потом только неприятно. А так... мужчины забавные. И не страшные. И... ей понравилось? Во всяком случае, плохо ей не было. Филиппо заботился о партнерше.

Мия честно пыталась получить какое-то удовольствие, потом махнула рукой на все и просто фиксировала, что с ней происходило.

Позы, движения, что мужчине нравится больше, что меньше... а вдруг да пригодится?

Дядя встретил ее в кабинете эданны Масса.

— Куколка?

— Все в порядке, — успокоила его Мия. Хотя даже не сомневалась, что в комнате есть смотровые отверстия. И дядя уже все преотлично знает.

Может быть, кроме одного.

Он не знает, что на цепочке, на шее у Мии висит перстень с рубином.

Филиппо все же проявил благородство.

— Франческа, я не знаю твоих обстоятельств. А ты... ты знаешь, кто я?

— Нет.

— Этот перстень ты можешь передать королевскому секретарю. И получить помощь.

Мия не стала спорить. Поблагодарила и поклонилась. А что еще она должна была сделать? Пусть будет. Все же какая-то память о первом мужчине.

Хотя...

— Дядя, сколько я отнесу сегодня в банк?

— Четырнадцать тысяч лоринов.

А вот эта память ей нравится намного больше. Кольцо и десятой части не стОит. Мия кивнула, и принялась переодеваться. Джакомо вежливо отвернулся.

Эданна Россана поблагодарила Мию и пригласила заходить в гости. Если захочется...

Дана всегда будет у нее дорогой гостьей. Старая сводня рассчитывала на тысячу, может, две, золотом. А тут — шесть!

Да еще такой клиент!

И ведь доволен остался.... Может, и еще придет? Вот хорошо-то будет!

— Интересно, с кем я провела ночь?

Мия шла по улице, держала дядю под руку и выглядела благонравнейшей юной даной.

Джакомо аж поперхнулся.

— Он тебе не сказал?

— А должен был?

— Это его высочество. Филиппо... в будущем четвертый.

Мия фыркнула.

— Что ж. Я хорошо начала свою карьеру продажной девки, на этом ее надо и закончить. Если не считать короля, дальше можно только спускаться вниз.

Джакомо посмотрел на племянницу широко открытыми глазами.

Подумал.

И захохотал в голос.

— Ну, Мия! Ты... ты просто чудовище!

— Я? — обиделась девушка. — Меня просто никто не понимает. Наверное...

— И не любит?

— Почему же. Ночь любви удалась. Но повторять как-то неохота, — честно созналась девушка.

— Он же тебя не обидел?

— Нет. И старался, — кивнула Мия. — Просто, наверное, я такая. Скучно это все как-то...

Дан Джакомо хмыкнул.

— Как пожелаешь, так и будет. Мне главное, что с тобой все в порядке.

— А свою долю денег не потребуете? — подначила Мия.

Джакомо даже оскорбился.

— Я убийца, а не сутенер!

— Простите, дядя. Это, конечно, серьезная разница.

Джакомо хотел дать нахалке подзатыльник, потом сообразил, что его просто дразнят, и махнул рукой.

— Вредная девчонка.

Мия развела руками.

Да, вредная. Ну так что поделать? Она не хотела, так само собой получилось. А вообще — на что может рассчитывать метаморф? Просто — на что?!

Семьи у нее не будет, дети... разве что внебрачные. Всю жизнь прятаться, скрываться... мечтать, что найдется герой и полюбит тебя за прекрасную душу?

Это как раз всю жизнь и промечтаешь. Лучше брать судьбу в свои руки и идти вперед. И только вперед.

Но для начала — в банк.

* * *

Море

— Мы не можем никуда уйти!

— У нас нет другого выбора.

Капитан смотрел грустно и серьезно. Вот уже два дня они бороздили море в поисках или Лоренцо Феретти, или его тела.

Но — увы.

Море не желало отдавать свою добычу.

Слишком сильной была та волна, слишком яростным шторм... видимо, его просто захлестнуло и поволокло сразу в глубину, на дно... никак он не мог уцелеть.

Хоть ты тут еще сто лет проплавай!

Кого-то находят. А кого-то и нет.

Паскуале это отлично знал, но смиряться не хотел.

— Он не может быть мертв! Я бы почувствовал!

Капитан только головой покачал. Но купец и сам все понял, развернулся и помчался к себе в каюту. Чезаре и Леоне ждали его там.

— Нет?

— Капитан сказал, что все бесполезно, — Паскуале упал на койку и закрыл лицо руками. Кроме Энцо шторм унес жизни шестерых матросов, но это же не его племянники! Да и привязался он к мальчишке!

— Может, мне с ним поговорить, — задумался Леоне.

— Не поможет. На корабле он в своем праве, — мрачно откликнулся Паскуале.

Мужчины переглянулись.

Ну да. Вдвоем они со всеми не справятся. А и справились бы...

Будет ли толк? Смогут ли они найти Энцо?

Вряд ли... море холодное, если они его не нашли в первые несколько часов, то уж сейчас...

И как же было больно и обидно. Как же тоскливо и горестно.

А еще им предстояло вернуться домой, поглядеть в глаза Мии, Джакомо... да и всех остальных Феретти и Лаццо.

Бог дал — Бог взял?

Скажите, а почему эта фраза совершенно не утешает?

Адриенна (столица)

Филиппо Третий прочел отчет от дана Рокко, и довольно улыбнулся

Дана Адриенна выздоровела, чувствует себя пока не слишком хорошо, но уже пытается заниматься делами поместья. Надо бы послать ей какой-то подарок от имени сына.

Или самому сыну предложить?

С недавних пор Филиппо не то, чтобы сильно переменился, но повзрослел, что ли? И как-то... Франческу он по-прежнему любил, но раньше словно был к ней прилеплен,, а сейчас сделал маленький шаг в сторону.

Его величество не отказался бы узнать, что так хорошо повлияло на сына, или кто, но Филиппо молчал, как рыба.

Друзья упоминали о какой-то девушке из борделя, но король верил в это с трудом.

Шлюха?

Смешно и нелепо...

Хотя если бы он решил поговорить с сыном по душам... да, виновата была Мия. То есть Франческа, как она представилась принцу. Именно после ночи с ней чуточку поблек образ эданны Чески.

И то сказать...

Мия была хороша собой, свежа, бесхитростна, она не скрывала своих реакций и не стыдилась их. Она училась в ту ночь.

Изучала Филиппо и знакомилась заново со своим телом.

А когда видишь естественность, без прикрас,, начинаешь видеть и искусственное.

И молодость, конечно.

Не просто так боялась молодых соперниц эданна Ческа, ох, не просто так. Рядом с Адриенной она смотрелась роскошной женщиной. Но Адриенна ведь и развивалась позже...

А рядом с Мией...

Увы, тут эданна проиграла бы по всем фронтам. И Филиппо нет-нет, но вспоминал свою нечаянную любовницу. Франческе об этом никто не говорил, но она была умна. И догадывалась, что кто-то был.

А кто?

Как?

Худшее было в другом. Свято место пусто не бывает. И если раньше Ческа заполняла все мысли, сны, время и силы его высочества, то сейчас...

Сейчас образовалась щелочка.

И в нее начали просачиваться... разные. Вот и сейчас...

— Моя племянница, — кардинал аж светился от радости, представляя ко двору дану лет тринадцати. — Дана Алессандра Карелла.

Дана низко склонилась перед его величеством, ну и заодно перед его высочеством. А потом подняла голову и улыбнулась.

И была она прехорошенькая.

В отличие от эданны Франчески,, кардиналу нет пришлось думать и гадать. О происшествии с его высочеством дан Анджело Санторо узнал из самого надежного источника — он самого принца.

Тайна исповеди?

Так ведь он и не покушается на тайну-то... тайна осталась при кардинале. А вот что он нашел девушку, которая оказалась похожа на ту, из борделя...

А почему — нет?

Тоже молоденькая, светловолосая, кареглазая... ладно! Волосы у нее крашеные и высветленные! Но остальное-то натуральное?

Ясно же, его высочество потянуло на ровесниц, или на тех, что помоложе, и эту нишу надо заполнить. Все равно кто-нибудь да расстарается.

Или канцлер,, или казначей, или еще кто...

Зачем кардиналу нужны конкуренты? Лучше уж он сам подсуетится, найдет подходящую девушку, кое-как натаскает... даны из бедных готовы на многое.

Мия, кстати, тоже чудом избежала этой судьбы. Но окажись дан Джакомо чуточку другим? Поступи он с семьей брата по-подлому?

Не будь у нее таланта превращаться?

Слишком много всяких 'если' и 'но'. А результат в любом случае один и тот же. Мия из этого выбралась, и продавать свое тело не собиралась.

А вот у даны Алессандры выхода не было. Ей надо было искать мужа, ей надо было как-то устраивать жизнь... а если она будет любовницей принца...

Кардинал обещал о ней позаботиться.

Может, и принц в стороне не останется? Тоже вероятно... так что дана поймала взгляд его высочества и снова поклонилась, показывая ложбинку в глубоком вырезе. И улыбнулась...

Филиппо подумал, да и пригласил дану на танец.

А эданна Вилецци?

Она никуда не делась. Она и танцевала потом с принцем, и ночевал он в ее постели. Но всем стало ясно — появилась трещина.

И побежала, побежала, расширяясь... пока еще рано кусать поверженную львицу. А вот посмотреть, чем это закончится?

Это — надо. Это будет весьма и весьма интересно.

* * *

Спустя несколько дней, ночью, эданна Ческа снова постучалась в дверь старого дома.

На миг ей показалось, что все повторяется в точности, как и первый раз.

Тот же темный коридор, тот же злорадный шепоток за спиной, те же тени... жуткие. Кошмарные...

И та же ведьма, и тот же шар, и теплый хрусталь, от которого согреваются иззябшие ладони.

На этот раз ведьма смотрела в шар еще дольше. Думала, качала головой, мяла в пальцах платок со следами принца... нет, не крови, другой жидкости... ну, что было, то и принесла, зато считай, свеженькое, вчерашнее.

— Не знаю, что и сказать, эданна.

— Правду.

— А если правду... вот, между вами как крыло пролегло. Но ведь не с той бабой он лежал, верно?

— Верно.

Если бы Адриенна СибЛевран побывала в столице, Ческа узнала бы. Но ее не было.

Более того, в это время она сильно заболела, и эданна (она тоже живой человек!) втайне бегала, ставила свечки за упокой соперницы. Не помогло, ну так хоть душу отвела...

— А все одно... вот как хочешь, но и та, и эта — связаны.

— Может, она подослала кого?

Ческа говорила, но и сама понимала, что это бред, бред!!! Кого там могла подослать дана СибЛевран?! Девку из борделя? Чушь!

Эданна, конечно, на исповеди не была, но дана Фабиани и отловила, и расспросила. И дан Акилле, который дано мечтал попасть в постель эданны Чески, рассказал ей о том случае.

Но что в нем такого?

Ну, девка... даже дана! Решила продать свою девственность на аукционе?

Да при дворе таких 'аукционов' на любой вкус и вид! Каждая, считай, продается повыгоднее. Павда, на ком-то и жениться можно... но это не о Филиппо! Ему как раз жениться и нельзя!

В этом для него ничего нового нет!

Красивая?

Так ведь и красивых тут... лопатой отгребай! И сама Ческа не из уродин! То есть не в красоте дело?

А в чем тогда?

Вот — в чем!?

— Это не приворот? — Ческа подумала, и выдвинула новую версию. Ведьма качнула головой.

— Нет. Это уж точно не то. Чужое колдовство я бы почуяла.

— А не может это быть еще одна.... Ну... высокая? — кое-как сформулировала Ческа.

Ведьма опять уставилась в хрустальный шар.

— Нет... не вижу. Ощущение, словно это не человек.... Да. Но и не Высокого рода. Не понимаю... не сталкивалась я с таким, эданна. И денег с тебя не возьму.

— И сделать ничего не сможете? — упало сердце у Франчески.

— Сложно сказать... смогу, не смогу... тут думать надо.

— А порчу на нее напустить?

— На ту девку? Не получится, сразу тебе говорю. Она словно и лица не имеет... вот такая... иная.

Ческа схватилась за голову.

Еще какой-то иной ей не хватало! На ее место!

На ЕЁ принца!!!

Налетели, сволочи, как мухи на то самое!!!

— А что я вообще могу сделать?

— На ту бабу сделать ничего не получится. Ни отворота, ни заговора. Разве что к тебе его покрепче приворожить... это я могу. Хочешь?

Ческа подумала пару минут.

Еще крепче?

Но... в свое время она мечтала, чтобы Филиппо ее оставил. Вот, он сделал шаг в строну — и что?

И она желает вернуть его обратно! Даже не столько принца, сколько все, с ним связанное!

— Что нужно для приворота?

— Ничего особенного. Придешь сюда в полнолуние, я и все сделаю. Можешь еще какую его частичку принести, посвежее, так оно лучше сработает.

Ческа кивнула. Посчитала...

— Но ведь еще почти три недели!

— Я луной не управляю.

— А...

— Раньше — никак. Все ритуалы проводятся только в свой срок ты ж, эданна, не хочешь, чтобы вместо приворота — отворот получился?

— Не хочу...

— Тогда приходи ко мне в полнолуние. И приноси, что сказала. Проведу я для тебя ритуал.

— А... напиток? Или еще что?

Ведьма от души рассмеялась. Закаркала, словно та ворона.

— Ой, насмешила, эданна, потешила! Напиток! Напитками и порошками пусть тебе ромские бабы на ярмарке торгуют, у них оно хорошо получается! Чай, все дуры к ним стадами и табунами бегают. Погадать, отгадать, приворожить, отворожить... тьфу, идиотки!