Я ударил по стене, скорей от бессилия, чем стараясь пробиться в комнату. Другого способа проникнуть внутрь не было: отец моего друга, пусть боялся и несуществующих нападений, четко следовал своим убеждениям и строил на славу даже мусорные ведра.
Наконец-то, спустя несколько минут после изнуряющего ожидания, громыхнул тяжелый засов и дверь открылась. Чуть обиженная, но от этого не менее подвижная Ктори выпорхнула из комнаты, быстро сориентировалась, отыскала в темноте меня и подтолкнула к выходу. В ее глазах были слезы.
— Ты вообще что с ним делала? — Я попробовал вырваться и осмотреть помещение, где находился мой друг. Ктори, видимо, из вредности, не позволяла это сделать и теснила меня всем корпусом. Стратегия с блеском себя оправдывала: мне не позволяло воспитание и уклад жизни даже дотронуться до неприличных частей ее тела, поэтому приходилось увиливать и отклоняться. Это было слишком заметно и только подстегивало ее продолжать.
— Мы как танцуем вместе, ты не находишь? — Томным голосом спросила она.
— Ответь, что тут только что было! Прекрати же! Что на тебя нашло? — Я понял, что продолжать так "танцевать" можно до бесконечности, и если не изменить стратегию поведения, ничего не выйдет. И как же поступить? Как дотронуться до девушки так, чтобы не... Слюна, понимая, что от нее требуется, без лишних упоминаний сама собралась в комок и позволила горлу себя сглотнуть.
Плечи! Да, да, плечи! Нужно исходить из того, что до плеча незнакомки может дотронуться любой уважающий себя человек. Оттолкнуть, крутануть и забежать в комнату, а потом...
Из комнаты выглянул Стяк, невредимый, но очень тяжело дышащий. Одной из пуговиц на его темно-синей рубашке не хватало, как будто за то место хваталась цепкая и сильная рука. Глаза Стяка тоже были влажными, но точно не из-за встречи с другом — те слезы успели обсохнуть еще во время моего рассказа.
— Идите, — сказал он слегка сбившимся голосом, как будто и правда плакал, словно девчонка или простолюдин. Его рука показала направление, которое я и так, впрочем, отлично знал.
— Что с тобой? Что она сделала? — Повторился я, даже себе уже надоев.
— Все в порядке. Просто вам уже нужно уходить. У вас ведь есть где остановиться?
Стяк был холоден, но не настолько, чтобы сознательно лишить крова одного своего друга и одного врага.
— Да, мы знаем, куда пойдем.
— Хорошо. Здесь лучше не появляйся, маги часто ходят. Да и Гильдия рядом. А вот адрес лучше скажи, куда вы пойдете. Вдруг что.
Ктори опередила меня и успела сказать адрес еще до того, как я его вспомнил. А ведь она не бывала раньше в Веоре:
— Улица Основателя Тормаса, девятый дом.
Тормас Садервин, герой моей любимой книги, был очень интересным и удачливым человеком. Сразу же после Религиозной войны, в две тысячи пятьсот пятьдесят шестом году, он основал Веору, а потом, после очередного удивительного путешествия, основал и Пришорогд, таким образом подарив миру аж два огромных города.
— Это где? — Стяк не очень хорошо знал Веору и знал только те несколько мест, где много раз бывал лично.
— Ты должен помнить, мы на той улице пытались тебе найти чехол для пращи.
— Ах да! Вспоминается! — наконец-то улыбнулся тот.
— И как, нашли? — Дружелюбным уже голосом спросила Ктори, тем не менее, продолжая толкать меня, скорей всего, просто по инерции.
Стяк демонстративно потрепал свой импровизированный пояс, представляющий собой все ту же старую пращу:
— Лет восемь прошло, но никакими чехлами не пользовался и не хочу.
Я начал привычными движениями поворачивать замки на входной двери.
Улица Основателя Тормаса рядом, и можно было легко дойти туда окольными путями, миновав Гильдию Магов и мой собственный дом. Я знаю путь, по которому не любит ходить матушка, а отец постоянно на работе, в Гильдии, поэтому если и выходит в город, то оказывает честь своим присутствием только большим, светлым, богатым улицам. Помню даже дом, в котором, скорее всего, расположилась новая гостиница. Старый, крепкий с виду, его корпус даже не слишком пострадал после бушевавшего пожара. А вот хозяевам пришлось расстаться с жизнями. Его Карио вполне мог прикупить, немножко отремонтировать и "начать эксплуатацию", как он говорил. Вся мебель там была сделана из железа и от пожара не сильно пострадала.
— Надень это, — Стяк протянул мне взятую из ближайшего угла коротенькую курточку. — И штаны тоже лучше переодеть, сейчас...
В том же углу их не оказалось, и хозяин ринулся в соседнюю комнату, оставив нас с Ктори одних в освещенном лишь отдаленным светом камина коридоре, больше напоминающем небольшой бальный зал.
— Милый, а не найдется для меня чего-нибудь погородскее? — крикнула в темный провал двери Ктори, дергая на своей белой тряпке воротник (видимо, старой ночной рубашке) и нечаянно порвав его. Только-только выглянув на вопрос, бедный Стяк смутился, пискнул и с закрытыми глазами попробовал вернуться в комнату, налетев на косяк. Она же и не подумала прикрыться, поэтому я благодарил Случай, или Судьбу (удобнее их обоих), что Ктори стала ко мне спиной.
Был бы тут Далон! Ему палец в рот не клади — принесет одежду, не моргнув и глазом, и предложит помочь раздеться. Я усмехнулся, представив эту правдоподобную ситуацию.
А вот Стяк приблизился к нам с закрытыми глазами, ткнул мне в руки женское платье со старыми ботинками, а Ктори — коротенькие штаны и сбитые сапоги, и счел своим долгом скрыться в соседней комнате. Вовремя, а то уже покраснел и стал куда ярче алого Глаза Ринри.
Любые штаны были лучше клоунского убожества, которым меня стремился наградить Маэстро, поэтому принял дар на ура. И рукава, и штанины были коротковаты, но в этой одежде просматривалась хоть какая-то роскошь. Хотя лишь месяц назад я бы вышвырнул все это на улицу, даже не подумав.
— Я сейчас вернусь. Если издашь хоть звук — разорву всех, — сообщила Ктори, ухмыляясь всей своей хитрой физиономией. Опять вторая сущность одолела главную. И что теперь поделать? Только уступить. Вроде бы она не хочет делать Стяку плохо.
Но вот поиздеваться может. Еще на ходу девушка начала снимать свою пижаму через голову и почти закончила, когда уже зашла в комнату. Через несколько секунд после чистосердечного, от души, женского визга оттуда выбросился Стяк, спотыкаясь и путаясь в волнах старой одежды. Он доспотыкался до меня, продолжая визжать, стряхнул с ноги передник и принялся спутанным языком жаловаться на поведение своей гостьи. Посмеиваясь, я приложил все усилия, чтобы его успокоить.
— Раз она не совсем вменяемая, то я ее прощу, — решил Стяк, следя глазами за тем, как Ктори подошла к нам.
Коротковатое платье было сейчас не совсем по погоде, поэтому поверх него девушка накинула поношенную епанчу, вероятно, отцовскую. Красивую, особенно в былые времена, зеленую, с серебристой каймой и пришитым к шейной части вместо крючочка, шнурка или пуговицы длинным серым шарфом. Дивл был человеком нетолстым, поэтому девичья фигура в мужском плаще явно выделялась, особенно если закутаться поплотнее. Шарф она уже успела аккуратно обернуть вокруг шеи.
Стяк ничего не сказал, беззвучно скрепя сердце и разрешив ей унести из дому ненужную, в общем-то, вещь. Обычно неоправданная жадность в подсознании людей называется "А вдруг пригодится", но зачем нужна одежка, которая волочилась бы за ним по грязи, как шерсть у самки мелсина? Видимо, он это понял, тем более что епанча очень шла Ктори.
Я выглянул за дверь и осмотрел до боли знакомую улочку. Она уже давно ожила: люди заструились по ней нескончаемыми потоками, гомонили глашатаи, оповещая люд о повышении серебра в цене, кто-то спорил, кто-то смеялся, многие просто болтали. Веора!
Будем ли мы сливаться с толпой? Я постарался прикинуть. Парень со щетиной, в старых сапогах, коротких штанах и неказистой куртке. Красивая девушка в старом плаще с шарфом. Ни дать ни взять хозяйка со слугой! Мне бы плащ, показатель знатности рода, но нет же, совесть забодает отнять у девчонки, тем более что он ей уже так полюбился. Придется следовать воле Случая, будь он неладен.
Пока я не знаю Кториного происхождения, вообще лучше бы считать ее простолюдинкой, тем более ее речь и поведение... сразу вспомнилось, как она в цирковой клетке поцеловала в щечку босяка. Бр-р-р. Хотя надо отдать должное ее смелости, это помогло.
Мы будем выделяться в толпе. Но у Стяка оставаться нельзя, ведь он живет не один, да и не хочется делать его жизнь опаснее. А то еще утащат в тюрьму за пособничество беглецам. Беглецам за пятнадцать тысяч вирнов! Меныр побери, а ведь вполне неплохая сумма, до сих пор поверить не могу...
Если быстро двигаться между домами, заметит минимальное количество людей.
Я пожал руку друга, а Ктори крепко обняла его, чем, естественно, вызвала массу протестов и отбрыкиваний. На том и распрощались.
Глава XIV. Новый дом и новые обязанности
Выйдя на улицу, я не мог не посмотреть на свой старый дом. Ведь в нем прошло детство и нельзя не отдать ему должное хотя бы взглядом!
Вот он. Все так же манит к себе, как и холодными лесными ночами: высокий, с башенкой, весь обитый медной резьбой, показывающей, что здесь проживает маг; такой милый и родной! Только вот окно на втором этаже, в отцовской комнате, завешено черной шторой, как малоприятный фингал на красивом лице. Видать, без меня дом уже начал разваливаться. Вздохи послужили прощанием и дому, и Стяку, без промедления захлопнувшему за нашими спинами дверь.
С дорогой мы справлялись быстро и легко. Очень повезло, что около моего дома не проходил никто знакомый! Даже не представляю, что за ужас бы начался, если бы меня узнали, причем в этой одежде. Хотя б шпагу какую, чтобы люди понимали, что и я знатных кровей... А, меныр с ним! Ведь простолюдина трудней заметить. Да и чего это я разгоревался? Помнится, когда-то думал насчет одежды и не считал ее очень важной штукой. Правду говорят, что не ценишь, пока имеешь! Сейчас она мне не кажется самым нужным в жизни, но подсознательная, видимо, из-за привычки, потребность появилась. Или это зависть из-за того, что Ктори повезло одеться неплохо... Все равно могло быть и хуже. Например, если бы Стяк впервые за двадцать лет решил устроить уборку и никакой одежды под рукой не оказалось бы. Нас в цветастых обносках быстро заметили бы и сдали если не в цирк, то в Гильдию. Нужно быть осторожней, вдруг поймают?
Тем не менее, очень даже скоро перед нами стояло внушительное здание времен основания Веоры, с обновленными после пожара окнами, но все равно неказисто черное на фоне других домов. Те были построены позже, видимо, как раз когда престол получил Князь Ланиен Роскошный. Он преобразовал довольно большую часть нашего города, изменив в лучшую сторону красоту архитектуры, годы его княжения названы в истории Бемириевыми.
— Этому дому около двухсот пятидесяти, построен еще при правлении Милмана Рольдемина, — поведал я Ктори, которой сразу понравился вид сооружения.
Пусть другие дома в Веоре намного красивее, во внушительной прочности, источаемой этим зданием, была большая притягательная сила. Оно казалось надежнее, а еще не таким, как все, и в этом тоже был свой шарм. Здесь роль украшений играли только толстые металлические планки, прибитые к стенам. В целом получалось похоже на клетку. Название было уже изобретено: над дверью из кусков металлических стульев была склепана надпись "Куча железа".
Дверь никто не запирал. Я потянул за кривую железяку, служащую ручкой, пригласил войти внутрь Ктори и следом зашел сам.
Карио одновременно двигал мебель и жевал булочку с рыбой, от них обоих страшно несло этим резким запахом. Тяжелые металлические стулья сердеонец передвигал с трудом, они уже успели испачкать сажей его ярко-голубой халат. Мы, а точнее, я, очень обрадовали сердеонца:
— О, привет! Вижу, вы выкрутились из этой истории и обзавелись новой одеждой! Редви, можешь помочь? Перетащи это к той стене.
— А что мне сделать? — Участливо шагнула вперед Ктори, но Карио лишь отмахнулся рукой, в которой была зажата булочка.
— Солдат даму не обидит, притом, у тебя красивая епанча. Отдыхай. А Редви пока что поможет, ему на костюм чихать. Я прав?
Ах ты ж зараза такая, ущемляешь мои права по одежке?!
Но помогу. Он же мне помог.
Я взялся за один край тяжелого длинного стола и принялся тянуть его к стене. Карио делал вид, что ему стоит таких же усилий двигать стульчик, и предавался разглагольствованию.
— Я не успел здесь нормально устроиться, как в городе начались какие-то шумы. Разумеется, не противлюсь, когда жить не скучно, но концентрированные вопли ужаса и бегающая ночью смерть — тут поневоле испугаешься за свою жизнь. Как ночью, так и утром. Причем маги никого не поймали, это грандиозное, невероятное везение! Умопомрачительный поворот жизни, так как я продежурил часа три или четыре на свежем воздухе, ближе к рассвету, но не заметил ничего, кроме нескольких трупов в разных жизнепротиворечивых позах. Разумеется, лишенные жизней оборотнями. Немедля ввели комендантский час, теперь восемь вечера стало восемью ночи.
— Комендантский? — Не поняла Ктори.
— Да, теперь после восьми на улице разрешается находиться лишь магам и стражам порядка. Такое было в Дераголе семнадцать лет назад, с комендантского часа началась попытка захвата столицы вампирами. Знаете имя главаря?
— Вондав Величайший, — довольно улыбнулся я. Что-что, а историю знаю отменно. Невероятно самовлюбленный старый вампир, спустя год после моего рождения настолько расхрабрился, что попробовал захватить Дерагол. Много жизней ушло, и его вместе с остальными.
Зрачки Ктори при упоминании знаменитого Разнокровного едва заметно увеличились, а веки взметнулись вверх, но ничто другое волнения не выдало.
— Правильно, Вондав. Страшное было время, вы, наверное, не помните. Как раз на рубеже столетий... Еще я достал ваши одежду и вещи из дома травника Герна, в данный момент покойного.
Я и забыл, мы ведь превратились еще в плену! Значит, он и правда мертв (надежда, что он сумел спастись, резко погибла. Хоть не мучалась)... А мы бесились почти в самом сердце города, убивая еще людей!
— И как теперь ты поступишь с нами? Мы же убийцы! — Озвучила мои мысли Ктори. Сердеонец как-то грустно склонил голову в ответ, невесело улыбнулся и глухо проговорил:
— Мне не впервой иметь дело со смертью в ее самых жестоких проявлениях, а также с теми, кто эту смерть творит. Повторюсь, я смогу себя защитить, если что.
— А почему ты вообще помогаешь нам? — Спросил я.
— А я еще не говорил? — Чуть веселее улыбнулся Карио, хотя улыбка показалась мне поддельной. — Вы мне нравитесь, оба.
— Оба? Убийцы? Нравятся? Нет, скажи правду, — настоял я.
Карио Санальд плотно сжал зубы, с силой улыбнулся, так, что глаза тоже зажмурились, и ответил, громко опустив стул на пол (может, чтобы не слышать того, что не хотел говорить):
— Настанет момент, когда я вас о чем-то попрошу. И вы в тот момент, а вы точно поймете, что он настал, не сможете мне отказать. Поможете, по-дружески. Идет?
