— Ла-ар, догоняй!
— Да ну, — отмахнулся он, сосредоточенно выпуская в асфальт порции своей магии и запоминая результаты этих эмпирических исследований.
— Да ты просто немощная малявка! Малява-малява! — Дразнился гонщик.
— Зато я лучше тренируюсь у Роба. Пройдёт время, и тебя обгоню...
— Мечтать не вредно, малёк! Не догонишь, не догонишь!.. Пфе!
Джаспер фыркнул, когда ощутил, что близнеца — накрыло озарение. Нипочём ведь не признается, что такого крутого измыслил, а брат теперь мучайся, гадай. Рыжий прекратил поддаваться с толкающей левой ногой и вновь стал разгоняться правой, однако настроение уже угасло — всё из-за этого сраного выдумщика-тихушника!
Лариат же догадался — время! Зелье и наручи воздействовали на организм. Перстень ускорял само время. А скороходная трасса напоминала коридор — пространственный! Значит, действительно верный подход: методом перебора определить отклик, конкретизировать характеристики магической энергии и научиться использовать дорогу в качестве артефакта, способного как разжимать четверной коэффициент в тройной, так и усиливать до пяти или более того. На этой радостной ноте на горизонте появился чей-то силуэт — время!
Клирики Денейра тоже двигались наперегонки. Первым был Роб, естественно:
— Добрый вечер, брат Роб, — пожал Хаскар Второй поданную ему руку и потрепал по плечу, наклонившись в седле.
— Папуля! — Папа!
— Добрый вечер, мои сынишки! — Радостно воскликнул отец, спешиваясь и приседая на одно колено с раскрытыми объятьями.
Оба близнеца с разных сторон прильнули к отцу. На некоторое время они замерли в объятьях друг друга. Вдали от жены Хаскар Второй позволил себе забыть о проявлении нелюбви к провинившемуся близнецу — никто его не сдаст за это. Так повелось с первой встречи на этой скороходной дороге между Северопрудным и Дальсеверском — идея выйти принадлежит Лариату. Хаскар Второй просто не мог злиться на своего сероглазого отпрыска. Одно дело призывать к строгости и порядку, другое — намеренно обижать тотальной дискриминацией. И совсем не причём то, что в последнюю декаду в посещаемой им каждый день семинарии всё больше времени на занятиях отводилось теме правдолюбия и нетерпимости Денейра к злым языкам, искажающим пропорции вещей, а также о свободе информации для всех.
Каждый новый день неофит Хаскар Второй всё явственнее ощущал неправильность поддержанного им ультиматума Коринны, требовавшей раскаяния прежде чистосердечной беседы — открытому обмену информацией с Лариатом для устранения обоюдного недопонимания. В конце концов, в том трудном признании на затуманенной лесной полянке посреди каюты их сын высказывался вполне логично. Отцовское сердце не ощущало тогда фальши, а теперь вместе с ним сам Денейр — лучи от Его свечи помогают глазу Его прозревать правду сквозь ложь. Весь свой заработок на священной службы и чуток с продаж сыновьей продукции Хаскар Второй сегодня потратил на священный символ, что сейчас красовался у него на груди. Внешне похожий, но куда более сильный амулет веры скреплял волосы падре Гедува, предпочётшего пролететь дальше и приземлиться в деревне, чтобы успеть поговорить со старостой.
Отец потрепал по спинам обоих маленьких близнецов и с улыбкой взлохматил родную кровушку. А потом решил воспользоваться контрастным моментом счастья для нравоучения:
— Лариат, вот ты не хочешь раскаиваться за ту боль, что намеренно причинил мне с мамулей и своим братьям с сестрой на именинах у Силмихэлв. Скажи мне, а вот прямо сейчас ты разве тоже хочешь причинить боль своему отцу и близнецу? — Мягко, но испытующе спросил он, мысленно активировав амулет и заглянув в серые глаза.
— Да, — предельно честно ответил Лариат.
Хаскар Второй чуть выпучил глаза — Джаспер сильнее. Оба сглотнули одинаково и одновременно. Отец резко поднялся, подхватив рыженького и усадив на свою лошадь.
— Роб, подбери этого негодника, — уронил расстроенный отец. И пустился вскачь, не оглядываясь.
— За что хоть? — Уточнил Роб, когда подал руку и усадил честного ребятёнка перед собой.
— Обида — естественное чувство, которое самым простым образом вымещается в драке, — хладнокровно произнёс Лариат. — Я умею на боксёрской груше, Роб, спасибо, — искренне поблагодарил он. — А Джаспер опять забылся о оставил у папули синяки от своих объятий. Я знаю кантрип агонии, Роб. Если прошить волосами Джаспера его набедренную повязку, то я попробую заколдовать её, как однажды видел подобную магию для маленьких латандеритов. Тогда бы близнец сам себя одёрнул, ощутив болезненность отцовских похлопываний по спине или собственной хватки на его руке. С правильным объяснением Джаспер быстро научится постоянному самоконтролю, а замалчивание день ото дня только усугубляет проблему.
— Я передам это твоему отцу, — пообещал Роб, костеря себя за несообразительность. Хаскар Второй ведь — тряпка, что душой, что телом, только и годным для засосов, а чуть ткни его дряблое мясо — уже кровоподтёк.
Увы, Лариату от этого не стало легче — отец даже не спросил "за что" или "почему". Просто шарахнулся вместе с Рыжим, как от зачумлённого, и ускакал с этим близнецом, терпя его болезненный хват, — Хаскар Второй реально усвоил урок превосходства боли моральной над физической. К несчастью, и сам доброхот за спиной маленького взрослого удовлетворился ответом, даже не пытаясь по-дружески утешить или выяснить, откуда сам Лариат знает упомянутое заклинание. В доме маленький взрослый сразу направился в особую комнату для очередного занятия, хотя наставник ещё не дошёл от деревни — как раз время для арканной медитации.
— Поспешай неспешно, — в который раз заметил Гедув, с молитвенником в руках пристально следящий за манипуляциями Лариата с магией.
— Я стараюсь, — процедил напряжённый ребёнок, допустивший молниевидные разряды в кристалле жезла молний.
Он действительно отвлёкся назойливой мыслью о том, стоит ли сейчас напоминать Гедуву про данное им в таверне обещание найти учебную литературу по штормлордам? Или предложить фамильному учителю продолжить выполнять ещё дедовское поручение искать информацию о драконьих колдунах и элементалистах, поскольку придуманное Скарлет купирование проблем с выбросами дикой магии в её отсутствие было творчески приспособлено самим Лариатом под нужды обогащения, тем самым являясь кособоким развитием его талантов. Неужто его сочли достаточно взрослым, чтобы самостоятельно решать проблемы, включая рассекречивание факта наличия сформированной взрослой личности в теле ребёнка?
— Так не годиться, Лариат, — покачал головой клирик. — Вернёмся к прежней схеме, — непререкаемо заявил взрослый полуэльф, будь его воля, вообще бы не позволивший ребёнку так надрываться, каким бы взрослым тот не мнил себя.
— Хорошо, — понурился мальчик со вздыбленными волосами.
Лариат отложил жезл. Гедув напрягся, едва кокон антимагии отодвинулся вместе с рукой, но молнии не вырывались. Тем временем таинственный ребёнок положил обе руки на клинок, лежащий на голых коленях. О мифрил даже он мог порезаться, потому Лариат соблюдал максимум осторожности, водя ладонями вдоль дола. Раздвигал руки и соединял их, посредством соприкосновения ощущая оружие своим продолжением. Разводить шире точек касания с ногами у него пока не получалось. Вернее, он мог, но тогда терялось чувство общности с тем электричеством, которое помаленьку изымалось им из меча и перекладывалось в жезл. С ножами было проще всего — зажимал рукоять меж коленями и лезвие меж ладонями. Тогда вместе с встающими дыбом волосами расширялись и глаза наблюдающего Гедува — мальчику было весело.
— Лариат, предлагаю заняться свечными фитилями и книжными оплёткам, с электричеством, — попробовал уговорить потомственный наставник и служитель, не забывавший обзаводиться связями за счёт поставок волшебной продукции. Но увлечённый ученик пропустил эту просьбу мимо ушей, не собираясь заниматься скукотой дольше потребного.
— Гедув, а может разрядить жезл в Синьке? Разложу в воде всё оружие и выпущу молнии. Они вряд ли попадут в Синявый и Хлодушку, — предложил Лариат идею с горным прудом и пещерой, где вживую был всего раз и то пролётом на гиппогрифе.
— Хм... Велик риск разрушить источник, — Гедув мягко отверг сомнительную идею.
— Тогда на прогулке разрядим в небо?
— Так мы громом перепугаем всё село и животных, — друг семьи отрицательно покачал головой, отчего заколебалось свечное пламя его глазастой броши.
— А как тогда?
— Я завтра возьму с собой на полигон, — просто ответил клирик, повышавший квалификацию гармонично, что для него означало упор на боевой составляющей.
Гедув не одобрял решение Коринны отказать сыну в инструктаже опытного мага. Когда ещё Лариат извиниться, а профессиональное обучение магическим искусствам ему требовалось уже вчера. Внимательный репетитор, практически ежедневно бывавший на вилле Хунаба, догадывался, что родители маленького мага консультировались у кого-то, знающего сильно больше волшебницы Скарлет, но единственное умозаключение клирика гласило — беречь детство мальчика. Тем странней выглядела нынешняя ситуация — это глупейшее и вреднейшее противостояние гордецов и упрямцев. Клирик сейчас даже специально сформулировал своё обещание так, чтобы оставить неточность. К сожалению, взрослый интеллект в детском теле уже и помыслить не мог, что наставник готов взять с собой не пресловутый жезл, а самого Лариата:
— Тогда я к нему не прикоснусь больше, — твёрдо заявил маленький взрослый, понимавший, что планетар просто не предположил, как реально будут использоваться мифриловые мечи и прочее оружие, которое он зарядил для защиты от возможного появления диких зверей, случавшегося на границе обжитых пространств Дома Знаний и Дома Природы, а также прорывов водных элементалей из находящегося неподалёку пещерного источника. Лариат уже повысил количество вмещающихся в жезле разрядов с пяти до двадцати. Не обещанный сноп молний, но выпускание по командному слову или жесту сразу сдвоенного разряда — тоже сойдёт, чтобы сдержать слово, данное ещё Лаэрлосу Силмихэлв.
— Я пока не могу развеять твой сноп молний, маленький волшебник. Как ты без полигона будешь дальше заниматься с молниями, Лариат? — Вежливым тоном осведомился полуэльф, с отнюдь не праздным интересом вперив зелёный взгляд в трудного ребёнка. Выказанное Лариатом недоверие всё-таки покоробило его, потому он не стал мешать юнцу набивать себе шишки, хотя был приставлен к нему примерно с этой целью. Убиться об электричество он не сможет, убить электричеством кого-либо в Доме Знаний тоже не в состоянии — с остальным можно справиться самому или при помощи зова к патрульным ангелам.
Маленький взрослый ответил делом. Деактивировал ремень, выровнял меч по горизонтали, настроился на его восприятие частью себя, филигранно вылил половину голубой магической эссенции в дол, быстро кольнул до крови большие пальцы и приложил к обоим концам, активировал ремень. Эксперимент удался! Жидкую магию словно бы вдавило в мифриловый меч, оставив центральную выемку чуть светящейся. Лариат, благодаря желчности Скарлет, уже умел держать лицо каменным, вот и сейчас стерпел боль отъёма жизненных энергий.
Поле антимагии душило внутреннюю энергию, но в отличие от пресечения заклинаний не лишало существо врождённой магии или дара к ней и не лишало артефакты их зарядов, когда на время превращало эти предметы в не магические вещи. Ремень антимагии производился на Фаэруне, он не работал с той же эффективностью на небесном плане бытия. Этим обстоятельством и воспользовался любознательный Лариат, когда от скуки обмотал рукоять одного из заряженных планетаром ножей своей электрической нитью — случился пробой. Благо в самого штормового ребёнка, благо предполагавшего нечто подобное и потому не допустившего разгула электричества с полной разрядкой вложенного в мифрил плетения магии, что привело бы к её угасанию и утрате, поскольку изначально заклинания волшебного оружия и молнии предназначались для одноразового срабатывания в боевых условиях и стоили соответствующе дёшево. Лариат имел опыт улучшения магических свойств не одного жезла молний и надеялся, что преодоление влияния поля антимагии поможет временно вложенной магии проникнуть глубже в суть материала и стать его постоянной характеристикой, как в случае с нитками.
— Хм, неужто хочешь раз от раза измываться над собой, повторяя эти болезненные ощущения? — Жёстким тоном и в тихом гневе вопросил Гедув у мальчика, по виду ауры потерявшего много жизненных сил. Маги часто рискуют своим здоровьем, творя сложные плетения, способные выпить их досуха — примеров целые полки.
— Сегодня уже нет, — вымученно ответил упрямый Лариат и зализал ранки на пальцах, не только сберегая секрет самоисцеления, но и познавая особенности кантрипа лечения мелких ранок, что по щелчку пальцев применил клирик Денейра.
— Завтра можно слетать подальше в дикий лес и там ты сам разрядишь жезл в небо, — предложил Гедув, но интуиция сразу подсказала, что наконец-то прямо им сделанное предложение опоздало.
— Спасибо, уже не требуется — так действеннее дурацкой тягомотины с разрядкой-зарядкой. Утром я повторю с другим долом, днём напрямую всажу туда четверной заряд молний из жезла, вечером подзаряжу от себя сам жезл и начну со следующим, — деловито известил Лариат, навострившийся оборачивать всё к своей выгоде. Заодно победит Джаспера в съеденных объёмах, но не за один присест, а по частоте приёмов пищи, очень вкусно получавшейся у Майси.
— Это будет вредно для здоровья, Лариат. Я запрещаю дальнейшую практику подобного способа, — непререкаемо произнёс Гедув, протягивая руку за мечом.
При регулярном истощении физических сил их общее количество будет неуклонно стремится к нулю... Клирик сжался внутри, вдруг поняв истинную причину худосочности дитя. Только кровной магии ещё и не хватало!
— Славно, — загадочно улыбнулся маленький взрослый, которого устраивало любое развитие ситуации.
— Ты в зеркало посмотри, Лариат, до какой тростинки ты себя довёл запретными практиками! Никакой крови на моих занятиях — вообще и никогда! Напомню, Лариат, работа с оружием и магией — это непрофильное для Хунаба занятие, — не сумев подобрать других слов, Гедув привёл дежурную цитату. — Скарлет тебя этому научила? — По-прежнему не повышая голоса, вопросил клирик, рассерженный своей слепотой и сделанным только что открытием клирик никак не мог допустить дальнейшего применения магии крови. Ведь это прямая дорога в некроманты! Вопреки насущной необходимости, от омерзения испарилось всё желание священнослужителя вымолить у Денейра записи, сделанные Скарлет Хунаба относительно отданного ей на попечение мальчика.
Лариат же ясно услышал голос Амонра, когда-то выговаривающей примерно тоже самое для Коринны, которой после замужества пришлось изменить своим привычкам и хобби, чтобы учиться шить и кроить, как любой порядочной жене наследника портняжного Дома. Сам того не понимая, наставник озвучил ключ к проблеме Лариата. Маленький взрослый ничего не ответил Гедуву, тем более, вечернее занятие подходило к завершению. Лариат молча развернулся и невидимым выбежал из комнаты, негодуя на тупорылого святошу, ни бельмеса не шарящего в арканной магии! Стопы сами собой привели маленького взрослого в конюшню — поглаживания да расчёсывания роскошных хвостов у пары медовых рысаков и пары пегих гиппогрифов вытягивали весь негатив не хуже тисканья кошек, а может и лучше. На вилле Хунаба конюху запретили подпускать детей к лошадям — вдруг взбесятся и растопчут? А тут брат Роб за ними ухаживал — в конюшню без взрослых не пущали исключительно девчонок.
