— А вот это уже интересно... Подключите наших борзописцев, пусть с ними пообщаются. Эта братия самозванцев в своей среде на раз определяет. По крайней мере будем знать, что информация точно дойдет по назначению. Николай Федорович, Ваших знакомых по гражданской войне там нет? Может тоже пообщаетесь? Когда бы еще удалось с самим "главой дома Романовых" побеседовать! Вы их скорее поймете, чем мы.
— Знакомых нет. Об этих людях я слышал, но лично встречаться не приходилось. Что касается встречи с ними сейчас... Это крайне нежелательно. Не нужно, чтобы они вообще меня видели. Ведь не исключено, что мне придется отправиться во Францию, и там я могу столкнуться с кем-нибудь из них.
— Да, пожалуй... Тогда сделаем так...
Следующие дни прошли в подготовке к "историческому событию". Илларионов, поскольку был ключевой фигурой в данном мероприятии, временно "исчез" по важным делам, чтобы гости не надоедали своими "требованиями" о встрече. За это время служба безопасности вместе со "спецами" полковника Никитина смогла определить, кто чем дышит, и с кем стоит разговаривать, а кого надо гнать поганой метлой. Баб-команду майора Матвеевой решили пока не подключать к делу, ибо Матвеев и Никитин предполагали, что ничем, кроме громкого скандала, это мероприятие не закончится. Журналисты и телевизионщики из тех, кто не стал заниматься глупостями и требовать демократических выборов, с первого же дня подключились к работе и смогли выявить среди прибывшей пишущей братии тех, кто действительно являлся таковым, а для кого это было лишь удобным прикрытием. Подозрения капитана первого ранга Захарова подтвердились — оба корреспондента из СССР имели к средствам массовой информации весьма условное отношение. И это очень обрадовало Илларионова, поскольку позволяло провести нужный вброс информации максимально быстро и без искажений, какие могли возникнуть при многократном перепечатывании материала разными изданиями с двойным, а то и тройным переводом. Гости с интересом проводили время в Валетте, общаясь с пришельцами в неформальной обстановке. Единственно, кто был недоволен, это "глава дома Романовых". Ибо прекрасно понимал, что пришельцы таким образом демонстрируют "главе" его настоящее место, отговариваясь отсутствием адмирала на Мальте.
И вот настал этот знаменательный день. С раннего утра вокруг мэрии, где было решено провести встречу, толпился народ. За эти дни количество прессы значительно увеличилось — прибыли представители СМИ Югославии, Греции и Турции. Последние чувствовали себя неуютно, поскольку российский триколор, поднятый над зданием, будил в них нехорошие воспоминания. Как и наружная охрана в мундирах с погонами, очень напоминающими погоны Русской императорской армии.
Илларионов прибыл на встречу несколько раньше и без какой-либо помпезности. Просто вышел из подкатившего к мэрии бронированного "Тигра", который никак не походил на лимузин представительского класса, и направился к двери в сопровождении охраны, будучи одетым в повседневную форму. Это было настолько неожиданно, что никто из прессы, не допущенной внутрь, даже не успел среагировать. В отличие от Илларионова прибывшая делегация сделала все для того, чтобы пустить пыль в глаза. Кортеж из автомобилей подкатил ко входу, а дальше началось шоу "выход императора". Пресса сразу же заволновалась и сделала попытку прорваться к "монаршей особе", но охрана оттеснила большинство из них, сделав исключение для нескольких репортеров, что наводило на мысль о заранее срежиссированной ситуации. Дав краткое интервью, "глава дома Романовых" прошел в здание. За ним следовала многочисленная свита. Шоу продолжалось.
В зале, где предстояло провести встречу, все уже было готово. Телевизионщики настроили свою аппаратуру, допущенная пресса заняла места заранее, ждали лишь главных действующих лиц. Первыми в зал вошли Илларионов, Панкратов, Никитин и Захаров. Все в парадных мундирах. Причем без какой-либо торжественности. Просто зашли и заняли свои места. Матвеев наблюдал за встречей через видеокамеры, находясь в другом помещении и не показываясь на публике. И тут раздался зычный торжественный возглас.
— Глава Российского Императорского Дома!!!
На лицах Илларионова и его людей появились улыбки. В зал вошел молодой человек в штатском и направился к столу. За ним последовала довольно большая свита из высших функционеров белоэмигрантских организаций. Когда все расселись, Илларионов на правах хозяина поздравил гостей с прибытием на Мальту и извинился за столь долгое отсутствие, вызванное военным положением. После этого предложил перейти к делу и озвучить причины, заставившие гостей проделать столь далекий и сложный путь в условиях Европы, охваченной войной. Слово взял Владимир Романов. Говорил он долго и красиво. Видно, сказывался опыт. Но за вежливыми словами и общими фразами даже неискушенному в политических интригах человеку было видно стремление любыми путями обеспечить свое "главенство" над пришельцами и сделать их марионетками в руках белой эмиграции и "императорского дома". Илларионов слушал молодого человека, которому едва исполнилось двадцать три года, и недоумевал. Неужели э т и еще на что-то надеялись?! В конце концов, ему это надоело. И он, дождавшись паузы, ответил на прямо поставленный вопрос.
— Н е т, Владимир Кириллович. Мы не собираемся восстанавливать монархию в Советском Союзе, который Вы упорно называете Россией. Точно также мы не собираемся восстанавливать монархию у себя, так что все притязания дома Романовых на престол в нашем государстве бесперспективны. И тем более мы не собираемся воевать с Советским Союзом. Ни по этому поводу, ни по какому-либо другому. То, что у власти там сейчас находится партия большевиков, с которыми у нас есть определенные разногласия, в целом не меняет ситуацию. В Советском Союзе живет наш народ, из которого вышли мы все, и воевать с ним мы не будем. Ибо не считаем Советский Союз своим врагом. Если Вы и ваши люди согласны признать такую ситуацию, то можно говорить о нашем дальнейшем сотрудничестве. Если же вы рассматриваете нас исключительно, как инструмент для реализации своих планов по восстановлению монархии, то дальнейшие разговоры не имеют смысла.
— Но, Владимир Иванович... Вы отвергаете всю многолетнюю историю России и согласны отдать нашу многострадальную Родину на откуп агентам мирового сионизма?!
— Это сделали не мы. Владимир Кириллович. Это сделали те, кто устроил февраль семнадцатого, к чему большевики не имели никакого отношения. И кто в большинстве своем сейчас обретается в эмиграции, проиграв как большевикам, так и всем прочим. Поэтому разговор в прежнем ключе не имеет смысла. Мы можем признать лично Вас и ваших людей и принимать их у себя, но только, как частных лиц. Но не как членов правящего императорского дома, заявляющего права на российский престол. Если Вы согласны с такой постановкой вопроса, можно говорить дальше. Если нет — значит нет.
Последовала немая сцена. Очевидно, никто из прибывших не ожидал услышать такое. Кинооператоры снимали исторический момент, а репортеры что-то строчили в блокнотах. Телевизионщики из двадцать первого века тоже не теряли время, стараясь запечатлеть для истории небывалое событие — как "дом Романовых" публично посадили в лужу. Пауза затягивалась. Наконец "глава дома" нарушил молчание.
— Иными словами, господин Илларионов, Вы отвергаете всех русских людей, оказавшихся на чужбине не по своей воле?
— С чего Вы так решили, господин Романов? Я такого не говорил. Господа, пользуясь случаем, хочу передать свое сообщение всем русским людям. Причем не только тем, кто оказался на чужбине, но и тем, кто остался на территории СССР. Мы рады соотечественникам, и с радостью примем всех без различия пола, возраста, профессии и вероисповедания. Единственное условие — полная лояльность. В нашем государстве все равны, нет сословий и связанных с этим ограничений. Система дворянских титулов упразднена, и их владельцы не будут иметь каких-либо преимуществ перед другими. Никакие деяния, совершенные в период гражданской войны, причем с обеих сторон, преследоваться не будут. Мы строим новое государство по образцу того, которое покинули не по своей воле, и хотим жить в мире со всеми. Но если кто-то начнет рассматривать нас исключительно, как инструмент для достижения своих целей, и попытается сделать из нас своих марионеток, то такие попытки изначально обречены на провал. Господа, я не требую немедленного ответа. Отложим встречу на сутки. Обсудите все в своем кругу, а завтра продолжим, если сочтете нужным. Если нет — значит вы напрасно потратили время, прибыв на Мальту. Повторю еще раз, чтобы исключить любое недопонимание. Весь "дом Романовых" в эмиграции для нас не более, чем группа частных лиц, не имеющих никаких государственных постов и связанных с этим прав и обязанностей. Мы согласны сотрудничать с ними, но именно как с частными лицами, а не государственной структурой. РОВС и КИАФ — общественные организации, также не имеющие каких-либо полномочий, присущих государственным структурам. Мы ничего не имеем против создания таких организаций. Но если они хотят иметь свои отделы на территории нашего государства, то обязательное условие — прекращение подрывной деятельности против Советского Союза. На этом у меня все, господа. Встретимся завтра в это же время. Во всяком случае, я на это надеюсь.
С этими словами представители пришельцев во главе с Илларионовым поднялись и покинули зал заседаний. В зале стояла мертвая тишина. Слышно было только жужжание кинокамер и скрип перьевых ручек по бумаге. Т а к о й встречи на высшем уровне "дом Романовых" еще не знал.
Публично макая в дерьмо "понаехавших бывших", Илларионов преследовал три цели. Первая, и самая главная, — внести раскол в ряды белой эмиграции и перетянуть большую ее часть на свою сторону. Ибо основной массе русских эмигрантов была глубоко безразлична мышиная возня "дома Романовых" по возрождению монархии в России. И кроме как сворой ряженых клоунов, не имеющих абсолютно никакого политического веса, они этот "дом" не воспринимали. Выражение "царь Кирюха" возникло не на пустом месте. Вторая цель была в стремлении дать понять руководству СССР, что пришельцы из будущего не только не собираются сами пакостить СССР, но и всяким "императорским домам" не позволят. Поэтому приглашают к сотрудничеству. И третья цель — завуалированный намек Германии, что не стоит тешить себя иллюзиями в стремлении сделать из государства пришельцев вторую Румынию, или Венгрию, пляшущих под дудку Третьего Рейха. Умный поймет, а с дураками лучше дела не иметь. Правильные выводы по итогам этой встречи могут сделать также США и Япония. Которые, несомненно, внимательно наблюдают за событиями в Средиземноморском регионе. И скоро следует ждать их представителей, поскольку с теми, кто сумел поставить на место Англию с ее "вечными британскими интересами", стоит по крайней мере обсудить возможные точки соприкосновения. Но это все дела несколько отдаленного будущего, а пока нужно решить вопрос с "императорским домом".
А решать нужно было радикально, поскольку дальнейшие события стали развиваться вполне предсказуемо. Прибывшие гости, удалившись и вняв совету, стали обсуждать, а что же делать дальше? Такого приема они не ожидали, и "домашних" заготовок на этот случай не оказалось. Говорили совершенно свободно, поскольку считали, что предприняли все меры от прослушивания. Так оно и было, если исходить из возможностей техники 1940 года. Но не 2012. Поэтому, когда вечером того же дня Илларионов смотрел запись, уже получившую название "Дом-2" от острословов из службы технического наблюдения, только диву давался. До какого маразма можно дойти в попытках вернуть себе былые привилегии, совершенно не понимая, что мир уже сильно изменился. Причем не только в России. И что э т а монархия уже никому не нужна. Ни России, ни Германии, ни Англии, ни Франции, ни США, ни Японии. Их согласны были видеть у власти только лишь во главе России, являющейся сырьевым придатком Европы, США и Японии, предварительно поделенной на подконтрольные им участки. Но на это бы не пошел уже сам "императорский дом", ибо это шло вразрез с его амбициями сделать все, как прежде. А вот "как прежде" ни Европе, ни США, ни Японии было не нужно.
Заседал "Дом-2" долго. В конце концов пришли к выводу, что с пришельцами из будущего каши не сваришь. Но присматривать за ними необходимо, ибо неизвестно, что будет дальше. Очень может быть, что удастся привнесением своей идеологии "перехватить управление". Сейчас же придется уйти, громко хлопнув дверью, ибо согласиться на условия пришельцев, — это фактически капитулировать на глазах у всей Европы. Но уйти не просто так. Изобразить раскол среди членов делегации. Вплоть до громкого скандала. Самые известные фигуры вроде "главы дома" Владимира Романова и высшие функционеры демонстративно покинут Мальту, а вот те, кто помладше и понезаметнее, останутся. И постараются втереться в доверие к пришельцам, заявив о согласии стать гражданами нового государства, которому еще даже название не придумали (не Мальта же, в конце концов!), а также в пух и прах разругавшись с приверженцами б ы в ш е й императорской фамилии, не желающих признавать, что мир уже не тот, и упорно цепляющихся за некогда былое величие, которое на сегодняшний день стало фикцией. Точно также направлять на Мальту большое количество эмигрантов, среди которых будут подготовленные люди, в задачу которых войдет не только сбор информации, но и стремление проникнуть в структуру власти с целью подготовить государственный переворот. Все в духе уже хорошо знакомой и отработанной технологии февраля 1917. План был неплох и имел все шансы на успех, особенно на начальном этапе, когда требовалось остаться в Валетте и полностью легализоваться, не вызвав подозрений у властей. Проблема была лишь в том, что все обсуждение этого плана наблюдали специалисты из двадцать первого века в режиме реального времени, и знали поименно кто должен остаться, а кто покинет Мальту, изобразив оскорбленную невинность. И вот теперь эту запись смотрел Илларионов, слушая комментарии Никитина, Матвеева и Захарова.
— Это что же получается? Они тут очередной гвардейский переворот задумали? Как у себя в Петербурге привыкли поступать? Думают, что если дать мне табакеркой по башке, как Павлу Петровичу, то все остальные разом признают их права на престол?
— Получается так. Эта публика привыкла мыслить устоявшимися категориями. Поэтому и проиграла.
— Ладно, поиграем теперь мы. Сколько их там должно остаться? Шесть человек? Николай Федорович, Вы у нас непревзойденный авторитет в области нелегальной работы, и эту публику лучше нас всех, вместе взятых, знаете. Что Вы можете предложить?
— Изобразить сдержанную радость, что не все эмигранты одинаковы. Принять хорошо и предоставить место деятельности в соответствии с имеющимися навыками, не поскупившись на жалованье. Подвести к каждому сотрудницу из баб-команды. Правда, если только они все предпочитают женщин. В противном случае, придется искать содомитов среди итальянцев, или мальтийцев. Причем таких, что будут работать на нас хотя бы втемную, и не провалятся. Увы, господа, это жизнь, как бы мы к этому не относились. К настоящим секретам, разумеется, никого не допускать. А то, что находится в открытом доступе, — пусть собирают и передают своим. Заодно выясним, как у них налажена связь. Те агенты, кто прибудет с первым "пополнением", обязательно выйдут на контакт с ними, если только не получат задание с самого начала работать автономно, или стать "спящими" агентами. И надо отправляться во Францию. Мне и Вере Ивановне. Посмотреть, что там творится. Возможно, удастся выяснить что-то еще до отправки первой группы переселенцев. Нас никто из этой публики не видел и не знает. Поэтому, если только случайно не столкнемся с теми, с кем я служил в Добровольческой Армии и Вооруженных Силах Юга России, то вполне можем выдать себя за французскую семейную пару. На таких гораздо меньше обращают внимание, чем на одиночек. Настоящий французский паспорт у меня есть, а Вере Ивановне выправим такой же по прибытию в Марсель. Доставить нас во Францию может "Ангара". Так же, как и в Грецию.
