Джек Потрошитель было газетным прозвищем. У убийцы не было имени. Настоящего имени.
В этом и заключалась главная загадка и главная сила Джека Потрошителя.
Не было никакого Джека Потрошителя.
"Мамочка, это были мы. Это были просто мы. Пусти нас обратно."
Десять тысяч убитых и абортированных детей, спрятанных под ковром ночного Лондона. Проститутки, обслуга, падшие люди. Не ставшие матерями и не даровавшие жизнь своим детям.
"Мамочка, почему ты убила нас? Мы хотели жить. Мы хотим обратно."
Какого разума стоило ожидать от детей? От нерожденных детей?
Они просто хотели вернуться обратно. Внутрь. Никогда не рождаться вовсе.
Ода Нобунага просто подходила.
Женщина. Туман. Ночь. Лондон.
Джеку не надо было даже пытаться.
Клинок Джека вонзился в сердце, второй в левую почку. Джек просто хотела оказаться внутри.
Мария Потрошитель. Имя убийцы, имя святой девы. Контраст, что отражал лишь искреннее детское желание не быть вовсе — и ужас, что последовал из него.
В момент произнесения имени своего Благородного Фантазма Джек исполнила свое желание. Оказаться внутри мамочки.
И изрезать ее на части. Чтобы оказаться внутри.
Фактически, это была смерть без единого шанса спастись для любого Слуги.
Кроме, пожалуй, Оды Нобунаги.
Словно это было во сне.
Спустя мгновение издав по-детски обиженный выкрик Джек упала на землю под Нобунагой, воззрившись на ту обиженно.
Джек просто хотела попасть внутри. Почему мамочка была против?
-Упс, малышка Джеки промазала,— голос клоуна заставил Нобунагу на секунду отвлечься даже от раны, появившейся внутри ее тела, повернувшись к ненавистному противнику,— А жаль, а жаль!
Нобунага мгновенно сплюнула кровь — столь же нематериальную, как и она. Дрянь.
С пробитой почкой Нобунага могла продолжать сражение, но с пробитым сердцем — нет. Дело было дрянным с самого начала.
Нобунага могла убить стоящих перед ней Слуг прямо сейчас... Но могла ли она выжить после этого? Нет, не могла.
Или...
Нобунага на секунду допустила в своем умирающем сознании мысль, что способ все же существовал.
Нобунага знала о том, что ее смерть будет незначительной проблемой. Пара часов головных болей и другие Слуги посылающие ей ухмылки, словно бы говоря "ха, погибла в первом же бою".
Эго Нобунаги взмахнуло с новой силой лишь для того, чтобы замереть, столкнувшись с таким же эго.
Что было более унизительно — попросить помощи у Аинза или же принять свою смерть от рук... Клоуна и ребенка?!
Спустя мгновение Нобунага была вынуждена выдохнуть. По крайней мере... Аинз все же был лучше нее... Немного! И только пока!
Но это было лучшим результатом, нежели смерть прямо сейчас.
Спустя мгновение на ее призыв ответил Мастер — хотя Нобунага и сомневалась, что тот сможет легко оторваться от сражения с...
-Ладно, с Беб... с Кастером я разобрался!— голос Аинза впервые за все время заставил Нобунагу радостно выдохнуть,— Ох? Не понял?!
На секунду Нобунага допустила мысль о том, что Аинз удивился подобному развитию событий, после чего усмехнулась, чувствуя, как тяжелеют глаза.
По крайней мере ей удалось удивить Мастера хоть чем-то перед смертью.
* * *
Отрывок из публицистической книги "Призрак Оперы, история истории": ...История Призрака Оперы достаточно известна многим, однако история написания этой книги не менее интересна, нежели сама история. Во первых, безусловно, наиболее интересным фактом является то, что Призрак Оперы, вероятнее всего, был вдохновлен как несколькими состоявшимися реальными убийствами, осуществленными достаточно известными оперными певцами — в том числе известной историей гибели Вольфганга Амадея Моцарта, музыку которого согласно книге ненавидел Призрак, а его манипулятивные способности, скорее всего, основаны на истории Красного Странника и полулегендарной истории о его плене культистами, захватившего того в плен и то, как только взглянув в глаза смерти тот смог избавиться от наваждения и проклятого голоса Дьявола, нашептывающего в его уши приказы...
* * *
Альтера чувствовала себя необычно. Чувствовать себя необычно было также необычно для Альтеры, из-за чего странность текущей ситуации множилась в голове Альтеры со все нарастающей скоростью.
Каинавель, госпожа Альтеры в текущих условиях, любила использовать ту для различных заданий. Например, когда Каинавель была зла, обычно, она просто устраивала спарринг с Альтерой. Альтера осознавала, что спарринг был лишь официальной причиной выместить свою злобу на ком либо с помощью банального физического насилия, однако Альтера точно также осознавала и то, что эта же информация, будучи сообщенной самой Каинавель лишь усугубляла ее гневное настроение. Альтера быстро обучалась, поэтому после первого же инцидента, в котором Каинавель вместо традиционных трех раундов продолжила спарринг до тридцати побед, та предпочла отмечать про себя эту информацию, а не делиться ей с посторонними.
Также Каинавель любила выдавать Альтере механические команды, которые мог бы выполнить любой на ее месте — принести ей еду; стоять, держа тарелки; носить раскрытый зонтик, защищая Каинавель от света — учитывая, что Альтера находилась сейчас в Халдее — от искусственного.
И поэтому, привыкнув к двум типам команд, которые Каинавель отдавала Альтере, та обнаружила себя в данный момент в неожиданной ситуации.
-Альт... Альтера?— огромная махина монструозного Минотавра возвышалась над Альтерой на пару метров, заставляя ее выглядеть несмышленым ребенком на фоне легендарного чудовища — хотя в реальности ситуация и была близка к противоположной.
Что вообще значит команда — "подружись с Минотавром"? Подружиться... Как? До какой степени? Что в конкретном данном случае Альтере необходимо было понимать под дружбой?
Альтера была механическим созданием — или, по крайней мере, очень близка к этому определению, поэтому исполнение четких и обозначенных команд не вызывало у нее никаких проблем. Однако команда "стать другом" не выглядела четкой. Ни в коем разе.
Альтера даже не понимала, что именно она должна была сейчас сказать. Как обычно люди становятся друзьями? Альтере казалось это странным.
Мастер, Аинз... Он был другом? Возможно. Необходимо было определить, что такое дружба. Вероятно, некоторые из людей Халдеи и Слуг считали Аинза другом. Как именно он им стал?
Считался ли доктор Роман другом Ольги-Марии? Считалась ли Да Винчи другом Аинза? Считалась ли Медуза другом Да Винчи?
Альтера продолжила сверлить взглядом Астерия, заставив того немного нервно сместить взор, словно бы оглядывая себе, не было ли ничего странного в его виде, подобно мальчишке, стоящего перед взором внимательного взрослого — зрелище столь странное, что у стороннего наблюдателя оно бы вызвало значительное замешательство.
Альтера пыталась представить себе, какую именно форму дружбы Каинавель имела ввиду. Ей необходимо было спасти жизнь Астерия? Ей необходимо было сперва вступить с ним в романтические отношения, после чего расстаться, оставшись друзьями? Ей нужно было научиться делать какао, после чего пойти с ним в поход в горы?
Альтера настолько сильно не понимала, что именно сейчас она должна была делать — что определить, кто из двоих, Астерий или Альтера, сейчас чувствовал себя более вряд ли бы вышло даже у Да Винчи.
Альтера выдохнула медленно.
В Сингулярности, Септеме, у нее было несколько подчиненных, которых можно было назвать друзьями, что появились у нее благодаря тому, что те сражались на одной стороне, а после остались в обреченном бою стоять рядом с ней. Значит ли это, что сейчас Альтере было необходимо стать командиром Астерия, после чего создать условия для обреченного боя и остаться стоять рядом с ним?
-Кхм...— окончательно стушевавшись под немигающим взглядом Альтеры, Астерий смутился настолько сильно, что начал переминаться с ноги на ногу,— А... А-альтера?
Альтера выдохнула. Кажется, в ее рукаве не было козырей, так что все, что ей оставалось — это научиться на собственном горьком опыте.
-Астерий,— Альтера бросила на Астерия пронзающий взгляд, заставивший трехметрового минотавра вздрогнуть и вытянуться во весь рост,— Д-да?
-Как мне стать твоим другом?— Альтера ответила просто, после чего осталась ожидать ответа гиганта.
-Хоро... шо,— Астерий улыбнулся Альтере со всей непосредственностью — однако из-за его вида и огромного роста добродушная улыбка гиганта вышла похожей на безумный оскал, прежде чем тот нахмурился— Но... Я... Не знаю... Как...
Альтера моргнула.
Нелогичность произошедшего заставила Альтеру сбиться со своей мысли — что, учитывая природу самой Альтеры было похоже на произошедшее короткое замыкание внутри электрических цепей компьютера, нежели на простое недоумение.
Альтера медленно подняла взгляд на Астерия, увидев то, как тот улыбался ей. Его оскал выглядел зловеще, однако с достаточной долей уверенности Альтера все же могла определить, что это была все же скорее улыбка, нежели зловещий знак угрозы.
-Хорошо, тогда...— Альтера подбирала слова медленно, по мере произнесения фразы достраивая ту в своей голове,— Что твои друзья обычно делают?
Астерий моргнул, после чего задумался, нахмурив брови.
Альтере было в новинку, заводить друзей. Астерию тоже. Неловкость ситуации была ощутима физически.
-Что ты делаешь обычно?— определив через десяток секунд, что Астерий не мог правильно подобрать ответ на вопрос Альтеры, та перефразировала его.
Астерий, услышав сказанное, смог несколько расслабить лицо, после чего улыбнулся Альтере,— Печеньки!
Альтера моргнула, после чего медленно кивнула,— Печеньки.
* * *
Монструозная фигура минотавра, движущегося через просторные коридоры Халдеи — что, тем не менее, казались по сравнению с ним ужасающе тесными — должна была пугать людей вокруг, однако если бы они знали, куда именно двигался сейчас монстр — и с какой целью — многие люди пересмотрели бы свое отношение к Слуге.
Появившаяся на пороге кухни тень огромного Слуги мгновенно накрыла собой сразу несколько столов, так что любой человек, что мог бы находиться на кухне прямо сейчас наверняка бы почувствовал ужас от приближения титанической фигуры. Однако кухня, как и столовая, были пусты. В три часа ночи, впрочем, этого можно было ожидать. Даже Арчер, что, по информации Альтеры, обычно находился на кухне даже в столь поздний час, отсутствовал на данный момент на своем привычном месте.
Альтера на всякий случай все же окинула взглядом кухню, пытаясь определить, не находился ли на кухне кто-либо еще, однако, не найдя никого, была вынуждена признать, что помещение было действительно пустым, после чего отправилась вперед, к ближайшему холодильнику.
Однако внутри холодильника, к сожалению, Альтера не нашла ничего, похожего на печенье, после чего была вынуждена констатировать, что текущий план проведения нормальной дружеской социальной активности был не валиден.
-Нет... печенек...— только повернувшись к Астерию, Альтера смогла увидеть понимание на его лице, мгновенно перетекшее в выражение лица, наиболее полно описываемое словом грусть — с некоторой поправкой на угрожающее лицо Берсеркера.
Альтера кивнула,— Да.
-Грустно...— Астерий выдохнул, после чего помотал головой.
Альтера моргнула, после чего взглянула на Астерия внимательно,— Я могу приготовить его.
-Хм?— медленно протянув, Астерий поднял взгляд на Альтеру.
-Согласно моему пониманию ситуации готовка является достаточно дружеским действием,— Альтера подняла взгляд на Астерия, после чего перефразировала на всякий случай,— Я могу приготовить тебе печенье.
На секунду задумавшись, Астерий медленно кивнул, не в силах удержать расползающуюся улыбку,— Хорошо.
Альтера только механически кивнула, прежде чем перевести взгляд на стоящую перед ней плиту.
Как совершенный компьютер в форме Слуги Альтера могла успешно вести войну с несколькими народами сразу. Готовка не могла стать для нее слишком значительной преградой.
В конце концов, это же не было настолько уж сложно?
* * *
Книга рецептов была открыта перед Альтерой, заставляя ту хмуриться, выполняя необходимые шаги по плану.
Масло, сахар и яйцо, взбить вместе...
Альтера задумалась о пропорциях.
Астерий, насколько сама Альтера могла судить, по своему психологическому портрету соответствовал ребенку не более, чем пяти лет, а потому должен был любить сладкие вещи. Согласно представлению взрослого, чрезмерно сладкие. Поэтому Альтера совершенно не стала задумываться, добавляя к ста граммам масла пятьсот грамм сахара. Сладость была наиболее предпочитаемым из вкусов для ребенка, поэтому тот должен был оценить печенье повышенной сладости. К тому же сахар, вероятно, мог карамелизоваться при высоких температурах, что должно было улучшить вкусовые качества выпечки.
Далее, следовало... Добавить яйцо и взбить до однородной консистенции.
К сожалению, Альтера не знала, где на кухне находился миксер, однако все, что ей требовалось — это быстро вращающийся в центре массы предмет, хм...
Спустя мгновение Альтера протянула руку, позволив своему клинку появиться в ее ладони, после чего вонзила острие в центр будущего печенья. Теперь ей нужно было лишь раскрутить чашку...
Спустя еще мгновение сила Слуги проявила себя во всей красе — и чашка с заготовкой под будущее печенье издала скрежечущий звук, выходя на скорость вращения, совершенно не предусмотренную производителем.
Согласно мысли Альтеры масса должна быть наиболее однородной, поэтому скорость вращения должна быть наиболее высокой, а сам процесс достаточно продолжительным...
Спустя двенадцать минут, добившись абсолютно жидкой однородной массы и определив, что из-за переданной энергии часть жидкости была готова перейти в состояние пара, Альтера остановилась, позволив жидкости по инерции совершить еще несколько десятков оборотов в чашке, прежде чем взглянуть на следующий пункт.
Ложка соды и немного соли...
Альтера задумалась. Что значит — "немного"? Немного относительно чего?
Альтера перевела взгляд на Астерия, зачарованно наблюдающего за готовкой Альтеры, после чего перевела взгляд.
Достаточное количество сахара должно было карамелизироваться и соленая карамель была распространенным вкусовым предпочтением, поэтому для соблюдения равных пропорций следующим шагом Альтера добавила столько же соли, сколько она добавила до этого сахара — половину килограмма.
Затем нужно было добавить соду и муку... С этим у Альтеры не возникло никаких проблем — необходимо было добавить одну столовую ложку соды и двести грамм муки...
Альтера задумалась на секунду, глядя на рецепт. Значит, перемешать до однородности...
Спустя еще секунду чашка издала еще один жалобный протест, мгновенно увеличивая скорость своего вращения с нуля до, примерно, сорока тысяч оборотов в минуту. Только центробежная сила, мгновенно вдавившая тесто в стенки чашки, не позволила тому вылиться наружу.
На этот раз Альтера удовлетворилась всего десятком минут тщательного перемешивания, после чего остановилась, глядя на абсолютно однородную жидкость перед ней.
