— Пока нет, — оскалился Саня, — подобострастно хватая огромную ладонь негра двумя руками и чуть согнув колени. Только Имана успела заметить, что произошло — указательный палец Дымова с внешней стороны кисти оппонента скользнул под большой палец другой руки, которая еле выглядывала из-за края чёрной клешни. Всё заняло одно мгновение. Има тихо вскрикнула, клешня сжалась, Сашины руки сжались, сустав указательного пальца левой руки впился в нервный узел глубоко между мышцами оппонента, одновременно укорачивая связки и ослабляя хват. Маленькая дуга предплечьями, будто выжимаешь полотенце, правая стопа Саши чуть отъехала за него, бёдра крутнулись незаметно, но очень сильно, примерно как у профессионалов, играющих в гольф только он для этого "провалился" в коленях на удивление "глубоко", это общее движение успело "пырнуть" атакующий сустав ещё глубже в нервное сплетение. Резкая боль, на долю секунды захватывающая своей вспышкой всё сознание и расслабляющая чудовищную клешню, а больше этой доли секунды и не надо. Негр потерял равновесие, "нырнув" вперёд и вниз, резко вскрикнул и растянулся пузом на палубе острова, послушно следуя дуговому движению саниных бёдер.
Негрила смирно лежал на животе, в голове у него не было ничего, кроме ужаса и адской боли, правое предплечье стояло вертикально, рука втыкалась локтем в пол, кисть выгибалась к тыльной стороне больше, чем до предела, ещё миллиметр и натянутые как струна связки лопнут, а за ними хрупнут кости запястья. Это он чувствовал очень хорошо и даже не пытался шевелиться. Стопа Сани подпирала локоть распластанного Буру, с другой стороны предплечью не давало уйти в сторону санино колено другой ноги. Санин локоть упирался в бёдра и их лёгкое движение или "провал" в коленях на сантиметр обрушивал всю конструкцию. Конструкцией была рука оппонента. Приятели Буру застыли на месте, понимая, что одно их движение и их вожак будет корчиться на полу с изувеченной рукой, а дальше этот парень вместе с узкоглазым богатырём займутся ими. От этого совсем не хотелось никуда двигаться. Имана чуть всхлипнула. Неожиданно Саша отпустил руку негра, схватил его под мышку и под локоть и одним движением поднял на ноги, хлопнув по плечу: "Всё нормально, бро!" Но бро решил отомстить за унижение и с шипеньем развернулся к Дымову.
Всё произошло в одно мгновение — негр ринулся вперёд, Саня переместил пятку правой ноги на одну линию с левой, не сдвигая носка и почти незаметно присев. Когда лапы Буру пытались сграбастать его предплечья за руки, Саня "провалился" вниз сантиметров на тридцать, левая рука толкнула противника под мышку вверх и вперёд, вторая сформировала кисть с пальцами в виде полукольца, от плеча вниз, зацепившись за косточку с внутренней стороны локтя, вытягивая её вперёд и вниз. Буру даже успел изумиться, ему казалось, что это он схватил противника, а оказалось, что каким-то странным образом схватили его самого, он потерял равновесие, наклонившись вперёд и почти согнувшись параллельно земле, в тот же момент левая нога противника "выстрелила" прямо перед ним. Непреодолимая сила, напоминавшая смерч, вытянула Буру вперёд и вниз, но шагнуть он не мог — впереди прямо под его левым коленом, как барьер, была нога противника. Остров крутнулся перед глазами и тут же сменился небом с белыми облаками. Всё произошло так быстро, что Буру даже не успел сгруппироваться, жёсткое приземление на спину выбило воздух из лёгких, в глазах на несколько секунд потемнело. Буру не понимал, где он находится и что произошло. Только потом он понял, что Саня даже чуть придержал его, иначе удар был бы ещё неприятнее.
Где противник? Ах вот он! Буру одним красивым прыжком, как в восточных фильмах про боевые искусства, вскочил на ноги, в китайских стилях это называется "ныряние карпа" — ноги забрасываются за голову и резко идут вперёд и вверх, лежащий человек как будто взлетает в стойку. Но здесь не были съёмки и противник не знал, что он должен подождать, пока оппонент твёрдо встанет на ноги. К тому моменту, как ступни Буру коснулись земли, Саня скользнул впрерёд, чуть выдернул его вперёд, негр резко дёрнулся назад, чтобы сохранить равновесие. Со стороны показалось, что его чуть толкнули его в правое плечо и левый локоть, но он почувствовал такую же непреодолимую силу, которая только что бросала его на землю, только на этот раз его пожалели. Негр рухнул на спину, всё же успев перекатиться кувырком назад. Что-то было странным в последний момент... Ах да, противник успел игриво хлопнуть его по плечу. Да, это мог бы быть удар в ключицу или висок, пусть даже и ладонью, но он не сомневался — белобрысый умеет бить и если остановиться, то следующий будет всерьёз.
— Что это было? — спросил Буру, вставая на ноги. Надо было или превращать всё в шутку или переходить в серьёзный бой с серьёзными травмами. Шансов выиграть у него было меньше, чем он хотел. Значит надо закончить шуткой.
— Задняя подножка, только без ноги, — Саня улыбнулся, — если все сделано правильно, то нога и не нужна. До этого была передняя, её тоже можно сделать без ноги, но уж больно ты здоровый.
— Как-то необычно, — Буру попытался улыбнуться.
— Так и должно быть, в подножках работают бёдра, руки только передают усилие, а ноги занимают нужные позиции, — улыбнулся Саня, — Обычная биомеханика.
— Ты не успокаиваешься, Буру! — рядом появился высокий широкоплечий азиат с пистолетом на одном бедре и пистолет-пулемётом на другом. — Вей Лян, соцтехник, — представился он приезжим, — значит, Буру с бригадой стал задираться, показывать что он тут хозяин, а потом кинулся драться, — азиат не спрашивал, он утверждал.
— Что за хрень! — заорал негр, — я просто жал ему руку, а этот отморозок уложил меня на землю болевым перед глазами моей женщины! Вот я и вскипел! Мои пацаны вообще стояли в стороне!
— Ты слишком много кипишь и брызгаешь, — бесстрастно ответил азиат, — только почему-то на других людей. Тебя уже не раз предупреждали, что у нас не надо быковать. Как ты жмёшь руки я знаю, люди или корчатся от боли, или пытаются ударить тебя, а тебе только этого и надо. Но тут ты не только нарвался, но и я тебя выловил на горячем.
— А ты не много на себя берёшь, Вэй?! Думаешь если ты соцтехник, то можешь изгаляться над людьми! Хочешь чтобы всё было по-твоему? А ты не присваиваешь себе власть?!
— Завтра вечером выскажешь это СЧП. Они решит превышаю я полномочия или делаю свою работу. А ещё решит считать ли ты неисправимым или нет. Мне будет жаль, Буру, но ты упорно нарывался.
— Ты не имеешь права подавать на такое без социнженера, — тихо процедил негр.
— Имею, но с дополнительной экспертизой. Шона я спрошу, не беспокойся.
— Я здесь, — рядом с ними встал улыбчивый вьетнамец лет пятидесяти, одетый в гавайку, бриджи и сандалии с закрытым носом. Оружия при нём видно не было, но Саня отметил что в паре больших карманов есть что-то тяжёлое. Форму социнженера он не носил, в этих местах это обычное дело, все и так отлично знали кто он.
Вьетнамец с едва заметной улыбкой обвёл глазами каждого, задержавшись на Име на несколько секунд.
— Ты знала, что он, — Шон слегка кивнул на Саню, — инструктор рукопашного боя? Что-ж не предупредила Буру? — вьетнамец хитро прищурился, он явно умел обращаться с Сетью.
— Я пыталась, но не получилось...
— Значит, Вы старшина Дымов, инструктор пятого отдельного аэромобильного батальона, — Шон повернулся к Сане, — сел за штурвал, когда пилоты батальона, попавшего в окружение, были выбиты почти полностью... Сел, да так и остался за штурвалом. Теперь старший лейтенант.
— Так точно, — нейтрально ответил Саня.
— Откуда ты его знаешь? — резко спросил Иму сбавивший тон Буру.
— Он спас Читемо...
— Два раза, — произнёс кто-то сзади.
Все обернулись, там стояли двое, один высокий жилистый мулат лет тридцати, ростом почти с Буру, только не такой мускулистый, другой — совершенно, начавший седеть, чёрный негр, лет пятидесяти.
— Я — Читемо, — представился мулат в чёрном комбинезоне подводного пилота, здороваясь с каждым из пришедших за руку. Мулат протянул Сане обе руки, дунул на них и прижался щекой к щеке, как раньше Има. Читемо сразу вызывал доверие к себе и уверенность, как настоящий прирождённый лидер. Он был похож на Иму, только намного светлее.
— Я — Квабена, — очень спокойно, с неуловимой полуулыбкой сказал второй, не двигаясь с места. Он вызывал совершенно необычное ощущение. Какое-то такое, какое словами не описать, правильное, что-ли. С ним рядом было как-то на удивление легко и хорошо и в то же время чувствовалась неуловимая сила, способная в любой момент захватить внимание.
Читемо бросил непередаваемо выразительный негритянский взгляд на Буру, — Здравствуй!
Тот заметно сник, — привет, командир! — смущённо ответил детина. Потом повернулся в Сане и пробормотал: — Я же не знал, бро! — Это он типа, так извинился.
— Мы только что говорили с Шоном, — нарушил общее молчание Квабена, — нам надо уехать раньше, где-то через полтора месяца. Ждать пока остров доделают, не будем. Это сетевое решение совета социнженеров и моё тоже. Едем все, кто в проекте. кто не захочет — пусть СЧП решает что с ними делать, думаю, — он сделал паузу, — таких не найдётся. Кто интегрировался, как Има с Читемо — решают сами. По-любому, гетто здесь не будет. Эти люди, — он обвёл рукой остров, — спасли нам жизнь и вести себя с ними, как вы, значит вообще потерять берега. Видеть как герои вроде тебя, Буру, превращаются в омерзительных ниггеров, нет сил. Я говорю при всех, Буру, тебе и твоей братве, это ваша последняя выходка до отъезда. Если вы хоть что-то выкините за эти полтора месяца, значит вы просто неизлечимы. Тогда я сам приду на СЧП и попрошу, чтобы вам дали ВМСС.
Квабена говорил очень спокойно, с лёгким африканским акцентом, едва меняя тон, но у всех возникало ощущение единства между собой и правильности того, что он говорит: — Пойдём Буру, надо обсудить детали, — он взял детину за локоть и, разговаривая по дороге, побрели в ближайшую пальмовую рощицу.
— Нам пора, — сказал Читемо, — пошли в капсулу. — Има... — идём.
— Да, я иду, — тихо ответила Има, вытирая глаза, — пойдёмте, ребят.
— Я с вами в капсулу, — двинулся с ними Шон, — мне надо вниз, в "пузырь".
— Вы брат и сестра? — спросил Абай, когда все расселись в капсуле, соскальзывающей в "шланг".
— По матери, — ответила Има, — ты имеешь в виду, почему я чернее Читемо? Мы от разных отцов, — она сдержанно вздохнула.
— Когда нашей матери было тринадцать, её изнасиловали бельгийские "миротворцы", — жёстко сказал Читемо. Под предлогом прекращения очередной гражданской войны нас опять захватили европейцы. Мы были в зоне контроля бельгийцев, Конго раньше это было их колония. Был голод и "миротворцы" и "благотворители" поставляли еду. Наша мать была красивой. Бельгийцы спросили девственница ли она, потом увели к себе в лагерь и изнасиловали. Они боялись СПИДа и любили насиловать девочек.
— И что с ними стало? — спросил Абай.
— Ничего. Командир приказал дать ей дали ящик консервов, чтобы заткнулась и пообещал убить, если "будет верещать". У неё голодала семья, она ничего не сказала, просто принесла консервы. Обычное дело для тех мест. Потом родился я.
— А может девочки сами добровольно зарабатывают этим, когда хотят доппаёк? — хмыкнула Ирина, — предлагают себя, а потом говорят что их изнасиловали.
Читемо слегка побледнел, но сказал совершенно спокойно: если эти же солдаты получили бы добровольную тринадцатилетнюю девочку у себя в Бельгии, их закрыли бы лет на пятнадцать. И добровольность никого бы не взволновала. Но это в Европе или в Америке. А у нас им можно. Так всегда было.
— А если жаловаться?
— Кому? Цивилизованные люди в упор не видят того, что им не нужно. Им тыкают в нос доказательства, у них убивают, насилуют и грабят перед глазами, они молчат, как рыбы.
— Несмотря на все эксцессы европейцы они же принесли вам современную цивилизацию, построили промышленность... Это успешная, развитая модель, они хорошо живут и учат других...
— Да, мафиози тоже успешен. И тоже отлично живёт. Твоя любимая "Западная Цивилизация" стоилась на нашей крови и наших костях. В конце 19 века бельгийцы истребили половину населения Конго — десять миллионов из двадцати. Европе для новой индустрии был нужен каучук. Они захватили нашу землю и усеяли плантациями, а людей обратили в рабов. За отказ работать на бельгийцев истреблялись целые деревни. Семьи захватывали в заложники и если работники отказывались работать, семью убивали. Так что с забастовачным движением и правами рабочих у нас было непросто. У нас это называется "каучуковый геноцид." На плантациях работало много детей и за невыполнение норм детям отрубали руки.
— Ни за что в это не поверю...
— На, смотри, — Катька ткнула Ирине под нос свой коммуникатор, — ну как? Видишь фотографии или тоже в упор не заметишь?
Ирина посмотрела и отвернулась.
— Это отличный пример успешности, — зло продолжил Читемо, — учат других говоришь? А если мы возьмём пример с цивилизованных европейцев, захватим Европу, заставим цивилизованных работать на себя, а кто будет плохим рабом, тем отрубим руки? Не это ли путь к успеху?
— Обломаетесь, — усмехнулась Ирина. Цивилизованный мир умеет защищаться.
— Это верно, они успешно пришли к нам с пулемётами и защитили от нас наш каучук, золото, алмазы, медь... У кого есть пулемёт, тот и успешен. Только про мораль, пожалуйста, не надо. Только было ли что-то бельгийцами за всё это, нюрнбергские трибуналы, покаяния, компенсации, наказания, как нацистам? Неужели нет? Нам ещё настоятельно советуют быть благодарными и учиться. Если так с бельгийцами обошлись бы, например, китайцы или русские, то визг бы стоял до сих пор. Сопли, требования выплат и вечного покаяния. Не так ли?
Повисло молчание.
— А потом ваша мать вышла замуж? — спросил Абай, чтобы дальше не напрягать атмосферу.
— Нет, просто сошлись вместе с мужчиной. Матери было двадцать два, когда я родилась. Отца я не помню. Когда мне был год, его убили.
— Кто?
— Не знаю, какие-то люди с оружием. Он работал в поле, подошли и убили. Скорее всего, просто так. И всё. Там это обычно.
— А миротворцы, они чем занимались? — спросила Света.
Читемо нехорошо рассмеялся: — миротворцы? Крышуют наркотики и торговлю оружием, работорговлю, "левую" добычу ресурсов. Алмазы, золото и всё такое. Западные корпорации не платят никаких налогов, никаких экологических норм и дурацких прав человека. Власть там — ЧВК, миротворцы — крыша от мировой олигархии на всякий случай. Убили негра, кому какое дело-то?
— А полиция?
— На подсосе у предыдущих. Такие же бандиты, как и те, что убивают.
— А где ваша мама сейчас? — тихо спросила Света.
— Погибла при демократической бомбардировке Кананги. Цивилизованный мир боролся с терроризмом. Город снесли авиацией и артиллерией, за дронами и роботами шёл европейский спецназ и ЧВК, потом население истребляли карательные батальоны. Это называлось "зачисткой от террористов".
