Саша без проблем прошёл все этапы. Может показаться удивительным, что ни одного вредного микроорганизма люди с собой не приносили, но это объяснялось просто: микрофлора иного мира полностью совпадала с земной. Саша вспомнил и о воде. Недавно Иваненко сказал, что в ней водятся микроорганизмы, которые действительно плохо влияют на человека, но соки пищеварительной системы полностью уничтожают их, поэтому вода обладает таким "противоречивым" эффектом. Всё объяснялось довольно просто.
Александр ещё дважды телепортировался, пока не попал на Землю — схема перемещения не изменилась со времён памятного освоения Путей.
Первым же делом, после того, как передать требования, Александр набрал номер телефона. Времени у него было немного, а если учесть разницу в его течении, то совсем не оставалось. Набранный телефон не был ни городским, ни международным, любой человек, набравший номер на другом телефоне, получил бы сообщение: "Набранного вами номера не существует". Это был "внутренний" телефон ОМБ, и Саша надеялся, что трубку возьмёт Кэтрин. Сколько трудов в своё время ему пришлось потратить, чтобы выбить этот номер...
— Да, я вас слушаю, — донёсся знакомый голос.
— Кэтти, это я.
— Алекс! Как здорово! Я уже совсем тебя потеряла! Возитесь всё с тем миром, никак не хотите вспомнить про наш, — сказала она, впрочем, в голосе не чувствовалось осуждения.
— Увы, не часто мы появляемся здесь. Но, наверное, вскоре переселимся сюда.
— Что-то случилось?
— Андрей говорит, что мир скоро будет разрушен... — Саша коротко рассказал всё, что ему поведал друг и спросил. — Правда, что Фэви...
— Да, правда, — вяло сказала она.
— И как ты?
— А что мне остаётся? Терплю. Правда пока он никак себя не проявляет, но всё равно все его действия неспроста. А у нас без сдвигов. Начальство не даёт разрешения на проведение испытаний.
— Что говорят?
— Говорят, нужно просчитать все возможные варианты.
— Они могут считать и уточнять до бесконечности и не получат никакого результата, — сказал Саша.
— Я тоже так думаю, но что я могу поделать? Я уже все пороги ФКА оббила.
— Я тебе говорил, что может служить причиной.
— Алекс, неужели ты действительно думаешь, что у них есть второй вариант? Они, так или иначе, дадут разрешение. Вопрос только в том, когда. Мы можем просто опоздать. Я их не понимаю...
— Они не упустят шанса, — попытался внушить уверенность Саша. — Я думаю, они закончат заниматься прогонкой уже в ближайшее время. Испытания в лабораторных условиях уже проводились?
— Да, всё работает. И в полевых условиях тоже, — кажется, в голосе Кейт прозвучала улыбка.
— Ах да, — вспомнил Саша. — Трудно об этом забыть. Я сейчас должен буду вернуться в Тень.
— Жаль. Когда вас ждать?
— Если прогноз Андрея верен, то через день. Он говорил, что осталось дней шесть. С того момента прошло двое суток. Хотя... может быть, и раньше. Не нравится мне там обстановка...
— Будьте осторожней.
— Обещаю, — улыбнулся он.
— Буду ждать.
Прощание несколько затянулось, но дела звали обоих, и они не могли отложить их в долгий ящик.
-
Город был разрушен. На месте многотысячного поселения теперь были одни развалины. Улицы превратились в болота. Остро пахло протухшими продуктами. Люди, как оглушённые бродили меж обломков жизни и не знали, что делать. Появились мародеры, банды рыскали в поисках добычи. Стражники пытались навести порядок, но их явно не хватало. Отчаяние посетило эти места.
Андрей, Штрей, Беррекон и Осон в сопровождении Влада и Лиса шли по мокрым, грязным улицам города. Проходя мимо одного из переулков, они заметили человека, лежащего в широкой мутной луже. Даже издалека можно было понять, что он мёртв: лицо бедняги было полностью погружено в вязкую жижу. Скоро здесь может возникнуть эпидемия.
"Зачем всё это?.." — задавался вопросом Андрей. Он никак не мог понять, почему Фэви покинул этот мир. — "Разве нет чувства ответственности за созданное тобой?" — снова спрашивал он воображаемого собеседника, но ответа, конечно, не получал.
Внезапно на дороге показались шесть человек, одетых в грязные одежды. Булдаков сразу ощутил враждебность, хоть она пока ни в чём не проявлялась. Влад и Лис вышли вперёд, и тут незнакомцы показали свою истинную сущность.
— Паршивая погода сегодня, да и есть хочется, — сказал один из них, сделав шаг навстречу бойцам, по всей видимости, вожак. — Правда?
— Подраться хотите, — сразу перешёл к делу Влад. Собеседник на секунду опешил от такой наглости, но быстро взял себя в руки, боясь уронить авторитет. "Психология стаи", — подумал Андрей, нащупывая пистолет под плащом. Оружие и средства связи были при них. В случае плена они могли сослаться на захваченную симирийскую технику.
— Хамим? — усмехнулся вожак и обернулся к своим. — Хамит, дерзит.
Те тупо рассмеялись.
"Да, с такими можно говорить только силой", — уныло подумал Булдаков. Он не сомневался, что Влад и Лис справятся с ними, даже в одиночку, но ситуация ничего приятного не несла: как можно работать в местности, которая кишит преступниками, которые чувствуют свою безнаказанность...
— Нехорошо, честных людей обижаешь, — сказал вожак и сделал выпад в сторону Лиса. На удивление того, удар прошёл мимо — Олег перенаправил кинетику и одним движением свалил врага.
Трое набросилась на Влада. Кто-то достал меч. Клинок прошёл в сантиметре от Родионова. Тот перехватил руку, и, закрывшись телом атакующего, нанёс два точных по другим, а затем уложил и последнего. Лис легко разделался с ещё одним. В руках последнего врага промелькнул мушкет, он целился в Родионова. Щелчок — раздался выстрел, клубы дыма окутали стрелка, но Влад каким-то чудом в последний момент успел уйти с линии огня. Как только Андрей осознал это, последний преступник уже лежал на земле. Кажется, Влад и Лис даже не запыхались.
Опасность миновала. Булдаков огляделся. Беррекон почему-то держался за живот и стоял, облокотившись стену здания. Андрей сразу же понял — Мартин стоял как раз за Владом. Неужели бронежилет не спас его? Штрей оказался первым у американца. Крови вроде бы не было. Полковник отжал руку и что-то в сердцах произнёс по-немецки.
— Всё в порядке, — сказал он через секунду.
Беррекон что-то проворчал на английском.
— Да, Мартин, знакомо. Кинетику ещё никто не отменял, — сказал Андрей, вспомнив свои ощущения.
— Что здесь происходит? — прозвучал властный голос. Все обернулись. Посередине дороги стояли три стражника.
— Мародеры, — ответил Влад. — Пытались нас ограбить.
— Проверь, — приказал всё тот же солдат. Наверное, он был командиром группы. Один из них направился к лежащим на земле преступникам. Те до сих пор не пришли в сознание, но все были живы, лишь у одного оказалась неестественно вывихнута рука. — Кто такие?
— Мы в Резиденцию хотим попасть. Направлялись туда.
— Нет больше Резиденции. Теперь вообще ничего нет... Кто такие?
— Мы хотели предложить помощь в восстановлении, — произнёс Штрей и представился.
— Кого вы представляете?
— Это государственная тайна.
Командир рассмеялся, остальные были в контраст серьёзны. Веселиться стражник перестал довольно быстро. Неизвестно, поверил ли он словам или нет, но рассказал, что теперь не существует никакого государственного аппарата. Теперь порядок пытаются навести остатки гарнизона.
— ...Ладно, мне плевать, кто вы такие, если у вас действительно есть дельное предложение, — сказал под конец командир.
— Есть. Можете отвести к начальнику гарнизона?
— К Легату? Да, конечно.
— Как его имя?
— Норис. Пойдёмте.
Андрей не стал спрашивать, что будет с разбойниками. В принципе, он уже понимал, что до рассвета те не доживут, но не мог принять такое отношение, хоть и не рискнул вмешаться: к таким людям, которые живут за счёт убийства других, он не испытывал ни малейшей симпатии. Легат Норис расположился в одной из гостиниц, так как казарма оказалась тоже разрушенной, и лишь отсутствие командира в здании спасло того от смерти.
Группа поднялась на второй этаж. Дверь была настежь открыта. У порога никого не было. Никакой официальности: всё максимально просто. Легат Норис сидел за столом и слушал доклад какого-то командира. Тот быстро закончил и посмотрел на вошедших. Начальник тоже выразил заинтересованность:
— Кто такие? Что надо?
— Это я, Норис, — сказал командир, который привёл их сюда, имя его группа так и не узнала. Впрочем, это было не столь важно. — Они утверждают, что пришли с помощью, направлялись в Резиденцию, но теперь Резиденции нет, и они готовы...
— Что за помощь? — перебив, спросил Норис.
— Еда, медикаменты, — сказал Оссон.
— Возможность эвакуации, — вставил Андрей. Он буквально почувствовал сверлящий взгляд руководства и псевдодипломатов. Без сомнения, за такие слова его могли выгнать с работы с волчьим билетом, но Булдаков надеялся, что обойдётся. Полковник Штрей ему простит эту выходку, а вот Берркон и Оссон, вряд ли, но, как говорила Эра, он сделал свой выбор. Пусть он кому-то и не нравится. Теперь пусть делают выбор остальные.
— Эвакуацию мы пока не рассматриваем, хотя, если найдётся для всех людей место, то было бы неплохо. От имени кого оказывается помощь?
— К сожалению, мы не можем вам этого сказать, — ответил Оссон. Он был весь как на иголках. — Могу лишь заверить, что мы не относимся ни к Симирии, ни к Долерасу, и, конечно же, не являемся вашими врагами.
— Если бы были врагами, вы бы нам не помогали, верно я говорю? Кому нужен остров, про которого забыл даже Смотрящий с Неба?! Как видите, я человек прямой, не политик, но после гибели гражданского правительства, я отвечаю за остров. Мы готовы на любые условия лишь бы жизнь нормализовалась.
— Я вас прекрасно понимаю. Сколько вам нужно продовольствия?
— Выжило около шести тысяч человек, — с горечью сказал Норис. — Склады уничтожены: они все располагались у порта. Вы, наверное, знаете, что мы жили только благодаря порту, — Легат опустил голову и немного помолчал. — А как вы собираетесь доставить груз?
— Это уже наши задачи.
— Очень надеюсь на вас, хоть и не знаю, кто вы, — произнёс Легат и потёр лоб. — Что мы должны будем сделать для вас?
— Ничего. Помощь бесплатно, — ответил Оссон и поклонился, указывая, что разговор окончен.
Всё время, пока они спускались вниз по лестнице и шли по улице, Андрей чувствовал разъярённый взгляд Оссона и Беррекона. Его почему-то даже забавляло это. Душой овладело спокойствие: он сбросил тяжкий груз. И лишь, когда они свернули на тихую улочку, двое разведчиков набросились на него:
— Ты что себе позволяешь?!! — прокричал Беррекон, схватив за грудки, и пригвоздил к стене. Андрей не сопротивлялся. — Тебе что, под трибунал захотелось?!
— Эй-эй, Мартин! — прокричал полковник Штрей, а Влад схватил за плечо разведчика и сказал:
— Успокойся.
— В своём отчёте я укажу, — уже спокойнее сказал Беррекон, — как ты чуть не раскрыл нас.
— Днём раньше или днём позже, какая разница?
— Приказ — есть приказ, мистер Булдаков. Если вам говорят одно, а вы самовольно делаете другое, то это уже попахивает изменой...
— ...либо умением смотреть дальше, — добавил Андрей и почувствовал, как сильнее сжались кулаки Беррекона. Возможно, только присутствие за спиной Влада сдерживало эмоции этого человека. Булдаков вполне понимал его, но...
Земля снова задрожала. Те, кто успел, облокотились на стены, остальные пытались удержать равновесие. Рядом стоящий дом рухнул, обдав группу крошкой и пылью. В это же мгновение поднялся ветер страшной силы. Он сбил с ног тех, кто ещё держался. Все попытались отойти, точнее отползти, подальше от строений, но пространства в переулке практически не было. Воздух хоть и сбивал с ног, но теперь перестал бить рывками. Группа попыталась выбежать на открытую улицу. Ветер подгонял их с чудовищной силой. Казалось, ещё чуть-чуть и они все взлетят вверх. Дышать было трудно — рот набивался пылью. Они вылетели на широкую мостовую, и землетрясение прекратилось. Вскоре ветер стал заметно слабее. Повсюду раздавались крики и плачь. Где-то не выдержал ещё один дом и начал разваливаться, словно его разрезали невидимым ножом.
— Полковник Штрей, — раздался чей-то охрипший голос. Андрей сплюнул грязь и обернулся: командующий стоял чуть в стороне от группы и с кем-то говорил на рации. Очевидно, что-то случилось на базе. — Да, сейчас будем. Мы как раз возвращаемся.
Штрей откашлялся и отключил связь и убрал рацию под плащ.
— И базе досталось, — коротко сказал он. — Давайте возвращаться, пока нас здесь не засыпало...
База действительно выглядела не самым лучшим образом. Главный корпус выдержал удар стихии, но посередине огороженной территории проходила широкая трещина. Вернувшаяся группа с изумлением посмотрела на этот шрам. Андрей заметил неподалёку Иваненко. Учёный поставил два небольших приборчика с разных сторон трещины и внимательно смотрел на экран ноутбука.
— Землетрясение? — подойдя к учёному, спросил Штрей.
— Опять скачки гравитации. Что-то мне это не нравится.
— Я же говорил, — вставил Андрей. Полковник ничего не ответил. Видимо, он уже стал понимать его правоту.
— Эта трещина... она понемногу растёт. Десять минут назад зонд зафиксировал извержение вулкана, того, что на южной оконечности острова.
— Помнится недели три назад, вулканологи сказали, что он уже давно потух, — сказал Штрей.
— ...а сейсмологи говорили, что здесь не бывает землетрясений, — напомнил учёный.
— Сергей Геннадиевич, — обратился Штрей, — какова вероятность гибели планеты?
— Мы ещё не проводили исследования, но по ощущениям и по совести, скажу: Андрей прав. Нужно делать ноги и прихватить побольше аборигенов. Там уже на месте с ними разберёмся. Хоть резервацию организуем. Это уже дело техники.
— Я вынесу предложение.
— Пока они будут обсуждать, мир погибнет, — сказал Андрей. — Время... его у нас нет, — он постучал по часам.
— Мы не можем своевольничать. Я отвечаю за всё, что здесь происходит, — сказал Карл Штрей. — Вашу выходку ещё могут простить. Если я так начну поступать, мне этого не простят. Сергей Геннадиевич, — обратился он к учёному, — через час я жду вашу оценку в письменном виде.
Полковник перешагнул через трещину и направился в сторону здания. Вместе с ним ушли и разведчики.
— Шустро, — усмехнулся Иваненко. — Сказал тоже... за час ему всё описать. О чём он говорил? О какой выходке?
— Неважно, — отмахнулся Булдаков.
— Ладно, мне вовсе даже неинтересно...
Руководитель научной группы быстро раздал всем указания и, попрощавшись, убежал.
— Как бы там ни было, ты прав, Андрей, — сказал Влад. Лис промолчал и ушли вместе с командиром.
Булдаков остался один. Он облегчённо вздохнул: "Ну, что ж, теперь, по крайней мере, сразу под трибунал не пойду. Можно сказать, повезло".
