Последние объятия перед родным для нее порогом и не сдержалась девка, ударилась в слезы, потоки соленой воды полились водопадом. Сработало, разрядка пошла после всех 'веселых' приключений последних дней.
-Саша... мне понравилось, как ты меня... я наверное шлюха? -доносится сквозь рыдания.
-Ольга?! Ну ты чего, а?
Еще час приходится сидеть в машине, представлять под очи родителей зареванную девчонку, да еще в десятом часу вечера как-то не комильфо, сразу возникнут подозрения, что 'вашу дочку... того'. Он ее проводил до самого подъезда хрущевки, постоял внизу, убедился, что Оля добралась до квартиры благополучно и ей дверь открыли, и ее встретили приветливо. Придется девчонке теперь врать про сломавшийся на дороге автобус, или опоздавший на три часа поезд... хотя, если судить по спокойному голосу 'строгой мамы' ничего плохого девчонке не угрожает, даже если и правду расскажет. Все они рано или поздно становятся женщинами, вот и черед Ольги наступил неожиданно. Почему он тогда не удержал ее при себе, ведь еще три года и можно было бы и стать 'ячейкой общества', а при некоторой изворотливости и раньше? Это был его третий, и последний шанс что-то изменить и остаться 'там', он и его благополучно 'пролюбил' в прямом смысле слова.
Минул год и Александр неожиданно снова вспомнил про нее, про Ольгу. Захотелось развеяться немного после нудной бандитской 'текучки', он взял 'общую' Ауди и поехал 'снимать девок', в бордель не хочется идти, там уже давно 'знакомые все лица', разнообразие требуется. Куда еще податься в поисках платных секс-услуг? Место, где 'тусуются' начинающие представительницы древнейшей профессии известно в городе всем от мала до велика, собор в центре, возле бывшего автовокзала. Там слева обычно пасется целая артель бомжей, профессиональных нищих и попрошаек, справа же собираются 'девочки', биржа своего рода у них. Давненько он тут не был, за время его отсутствия контингент представительниц древнейшей профессии заметно помолодел, а нищие куда-то исчезли, все признаки экономического процветания налицо. Вдобавок сегодня у собора по случаю праздника митингуют ряженные 'казачки', собираются 'спасать Россию', судя по типичным рожам профессиональных алкоголиков, набраны спасатели из числа тех же бомжиков, сплошной 'позитив' прет из всех щелей, цветет и пахнет, правда перегаром дешевой водки — мерзко.
Успешно идут реформы, народ по завету вечно похмельного вождя богатеет всеми доступными способами... 'грабь, воруй, обижай гусей'. Последнее — чаще всего, ибо не все обладают силой, ловкостью и наглостью в достаточной мере, испортили 'советы' народ православный. Стоило притормозить приличной 'иномарке' у бордюра, как кинулись девушки к ней наперегонки. Выбор богатый, какое тут 'ловить' сами напрашиваются, чуть ли не в драку идет каждый клиент. Пара пустых, ничего не значащих слов для 'приличия' и смазливая девица садиться впереди на свободное сиденье. Тронуться бы и... а сзади 'прилипла' к тонированному стеклу харя с усами, как у того из школьной программы 'чем я тебя породил, тем и убью', маячит рожа красная в центральном зеркале заднего вида. Пан атаман решил лично пресечь вопиющий разврат, рот разевает? Никак за старшего у 'ряженных', у него и медалей больше и пришитые шивоворт-навыворот милицейские погоны украшают пять больших звездочек. Генерал-старший прапорщик, полковник-капитан, или новое звание ввели специально для 'ряженных'?
-Иди ты на йух атаман! -попытался 'перепеть' известный мотив Александр, вышло паршиво, слух у него хороший, но отнюдь не музыкальный.
Не идет, не слышит... пришлось показать настырному 'атаману' указательный палец левой руки. Дошло... и Александр не стал даже оборачиваться и нажал на газ. На этом 'все удовольствия' на сегодня и закончились. Не смотря на 'ангельское личико' девица оказалась... прямо скажем — 'сильно опытной', и сам процесс соития кроме как 'отодрал' никак иначе назвать нельзя.
В итоге вместо отдыха он словно нырнул с головой во 'вторичный продукт'. Захотелось вкусить, вдохнуть, увидеть чего-то светлого и перед глазами возник образ, уже отчасти забытый. Руки сами вращают руль, мелькает дорожная развязка, выезд из города, мощный мотор несет его стрелой. Туда к ней... Ольга, знакомый дом, знакомый подъезд, зайти он не решился, ждал ее в машине и дождался. Идет девчонка и не одна, с ней паренек, смотрит на подругу щенячье-влюбленными глазами, а она на него... мать... Александр тут лишний, осознал он это только за пределами райцентра, на трассе, когда нога перестала давить до упора педаль акселератора. Он позорно бежал, уклонился от схватки за девушку, ничего другого ему не оставалось. Теперь бы забыть ее навсегда... а подлая память даже после тотальной 'зачистки' все еще держит совершенно лишние события минувших дней.
Постепенно тает вязкий и липкий, словно сгущенное молоко, туман прошлого, Александр медленно входит в текущую реальность, что бы больше никогда в те прожитые годы не вернуться. Растворяется, уходит безвозвратно 'то время' и его люди, перед глазами снова виден, теперь уже ставший родным 19-й век, трещит сухими дровами чугунная печка-'голландка', горит фитиль в допотопной керосиновой лампе, а на коленях у него девочка удобно устроилась, маленькая брюнетка... с ней, с этим 'чертенком' тоже кое-что уже связано.
Воспоминаниям конец, все прошлому конец раз и навсегда... остальную прессу, всех эти глянцевые ельцинские 'комсомольские проститутки' просматривать нет смысла и желания, сплошная перепечатка из 'Секретно', плюс везде 'отсебятина' от других источников — творческий бред штатного 'писаки' редакции после затяжки хорошим 'косячком'.
Машка заерзала, голова наискосок, смотрит вопросительно снизу вверх жгучими 'чорными очами', хочет что-то спросить его, но не может сформулировать, слов не хватает ребенку. Угадать, что ли, попробовать навскидку?
-Хочешь узнать не жалею ли я, что сюда к вам повалился? Нет, ни сколько. И тебя я вот встретил, а так бы...
-Я вырасту и мы занепременно с тобой поженимся! -отвечает ему Машка, не дав закончить фразы.
Энтузиазм маленькой его 'воспитанницы' слегка пугает и обескураживает... две пятилетки ему ждать при таком раскладе? Но разочаровывать 'мелкую' он не стал, поживем и увидим, время тот еще доктор и лечит и калечит.
С другой стороны, он и в самом деле к ней сильно привязался, если долго не видит или не слышит Марию, то начинает искать, беспокоится, как бы с ней чего не случилось. Чувство совершенно незнакомое, ранее ни ком заботится не доводилось, жил одиноким волком, а тут как бы некое подобие семьи получается.
Прессу, ворох газет и журналов... куда девать? В печь эту заразу, в очистительный огонь, целиком и без остатка. Машка словно мысли его прочитала, оглянуться не успел, а она уже возле печки очутилась, дверцу открыла и сует туда на красные угли скомканные листы СК.
-Маш, ты так подол платья себе прожжешь? Хватит пироманией заниматься!
-Да не, я сторожно, нешто я не понимаю!
Пока последний лист не сгорел, так и удалось ее отогнать от 'голландки'.
Мария... единственный человек, которому он доверился полностью. Она знает, кто такой Александр и откуда он взялся. Его прыжок с парашютом 'в прошлое' она и подавно видела собственными глазами. На ангела, упавший с неба, Александр не похож, и на черта заодно, ни рогами, ни хвостом природа не снабдила. Чудеса у него выходят, мягко говоря, сплошь и рядом 'убийственные', в чем уже убедился один местный капитан-исправник на собственном примере. Если только — 'ангел смерти'?
Пришлось ей рассказать правду в первые же недели жизни в городе... иначе не объяснить потоки валящейся на них из ниоткуда разнообразной 'халявы'. В 'деда Мороза' здесь дети не верят, и они прекрасно знают, что и не менее мифический 'боженька' ничего даром не дает бедным, напротив, 'добрый бог' постоянно забирает, и подчас самое дорогое. Ребенок может быть и маленький, но отнюдь не глупый, просто воспринимает окружающую действительность по-своему. Так и с Машкой вышло, все она прекрасно поняла, усвоила и лишнего при чужих не болтает попусту.
Чего он так раскис на пустом месте... прошлого не жаль, а будущее пока еще во мраке неизвестности, как там у старины Киплинга было?
Мы будем в джунглях ждать до темноты —
Пока на перекличке подтвердят,
Что мы убиты, стало быть, чисты;
Потом пойдем куда глаза глядят.
Мы снова сможем девочек любить,
Могилы наши зарастут травой,
И траурные марши, так и быть,
Наш смертный грех покроют с головой.
Причины дезертирства без труда
Поймет солдат. Для нас они честны.
А что до ваших мнений, господа, —
Нам ваши мненья, право, не нужны.
И 'мелкая', подхватила незнакомый мотив, подпевает тонким детским голоском и опять в 'охотку' и великим с энтузиазмом. Хоть Машка и не понимает некоторых слов, но 'девочек любить' — ей сразу пришлось по вкусу, поскольку девочка у него теперь одна, других в ближайшей перспективе не видно. Так дуэтом они закончили 'вечер воспоминаний', зачем жалеть старое, если впереди тебя ждет новая жизнь?
В первом месяце весны случилось событие выбившее Александра на некоторое время из привычной колеи жизни, пришлось забросить все начатые 'прожекты'.
Вроде был обычный день, пятница... после обеда они с Марией сходили в баню, в 'дворянское отделение', где за двугривенный предоставляется отдельный кабинет с небольшим бассейном. 'Мелкая' вдоволь поплескалась в свое удовольствие, как обычно с диким визгом и криком, иначе она не может, как только стекла в окнах выдержали бешеные децибелы детского восторга. Он сам привык без лишней роскоши обходится в быту, бассейн исключительно для одной Машки, для нее же и надувной 'дельфинчик', подарок профессора, ей игрушка понравилась.
Вытерлись, оделись, со свистом спущен воздух из 'дельфина'... пора идти домой.
На улице уже сумерки, неуютно и как назло ни одного извозчика в пределах досягаемости, а ветерок холодный. На другом берегу Фонтанки, напротив и фонари горят ярко и народ праздный шляется и 'водители кобылы' без дела скучают на своих таратайках. Вывод напрашивается простой, им с Машкой надо туда где жизнь бьет ключом, а до ближайшего моста топать далеко, но ведь река скована льдом, так за чем же дело стало — можно напрямую пройти. Только спуск к воде поискать... голова над парапетом появилась, на голове суконная шапка, на шапке деревянный лоток с булками, с того берега идет разносчик товара, спешит в лавку, вот и дорога найдена.
Водные процедуры способствуют аппетиту, а у Марии он и так 'всегда на уровне', всегда готова закусить. Александр жестом 'тормознул' мужика, купил у него большой и сдобный калач за пятачок. Ломаем на две части, большая — ребенку, меньшая себе. Мария схватила булку и побежала по протоптанной на льду тропинке на противоположный берег, дорога вполне безопасная, до ледохода еще месяц с хвостиком. А он немного задержался, разносчик попросил огонька, для такого случая всегда готова у Александра зажигалка, хоть сам и не курит. Полезно бывает иной раз 'дать огня' человеку для завязывания знакомства. Мужик пыхнул дымком из 'козьей ножки', поставил лоток обратно на голову и в путь, а ему надо Машку догонять, пока далеко не унеслась.
Марии нет ни на льду реки, ни на противоположном берегу, а ведь выпустил из поля зрения буквально на минуту... что же случилось? До слуха доноситься слабый крик слева, где вмерзла в лед деревянная баржа-тихвинка, на таких в Питер летом завозят дрова по Мариинской водной системе. В голове еще ясного понимания ситуации нет, а ноги уже в работе, правая рука на ходу расстегивает пуговицы на пальто, что бы не было препятствий на пути к ПМ. Он обогнул барку и полегчало сразу, впереди чернеет во льду прорубь, перед ней на животе лежит Машка и пытается удержать на плаву тонущего человека, она сама пока вне опасности, а вот тот другой, того и гляди 'нырнет с концами'.
Вовремя он подоспел, еще минута и из черной пасти ледяной воды пришлось бы вылавливать двоих. Александр сперва на коленях, а потом и по пластунски быстро и осторожно подполз поближе, перехватил у Марии руку пострадавшего, оттолкнул ее прочь на толстый лед, а сам занялся спасательной операцией.
Кого выловили, что за зверушка... пока до конца не ясно, коса и женское платье, лицо бледное, испуганное и молодое, почти детское. То ли молодая женщина хрупкого сложения, то девушка-подросток попалась. Вес не овцы, но крупной, откормленной собаки, тем лучше, среди взрослых девок встречаются порой экземпляры под сто килограммов. Такую и вытащить не так просто, а теперь надо еще и до берега волочь на себе, на ногах 'утопленница' не стоит, хоть и живая по всем признакам и даже пытается что-то сказать спасителю.
Не зря пальто выходит он расстегивал на себе, в него он завернет выловленную в проруби 'рыбку' иначе на пронизывающем ветру ей в сырой одежде не поздоровиться. Добрались до берега, Машка 'мухой' сбегала за извозчиком, привела.
-В больницу барин изволит? Дык энто... не берут ныне болящих, местов нету. -задумчиво чешет затылок бородатый дядя с номером двадцать семь на медной бляхе, -Куды ее таперича?
-Вези ко мне, я покажу куда, -был ему короткий ответ.
И в самом деле девушка искупалась в проруби, но не утонула, помощь медика ей не требуется для реанимации, а вот тепло и горячий чай очень даже нужны от переохлаждения.
Пока везли стало понятно, что с девчонкой и кроме зимнего купания, серьезные проблемы, она определенно 'не в себе'. Жар... высокая температура, временами теряет сознание. Теперь уже ясно, подросток, лет пятнадцать-четырнадцать, не более того. Дома они с Машкой и Клавдией, женой дворника, первым делом раздели девушку и в ванну с теплой водой поместили для начала. Выглядела девчонка не как узница Освенцима, но уж очень похоже. Такое впечатление сложилось, даже 'эротических побуждений' при виде ее наготы не возникло у Александра и в мыслях.
Кое-какой примитивной сантехникой к тому времени он уже обзавелся в хозяйстве, и пусть вода подогревается печкой на дровах, а 'ванна' — жестяное корыто со сливной трубой снизу, душ — обычная лейка... работает же. Дворника сразу отправили за доктором, 'светило медицины' появилось спустя три часа, когда девушка уже лежала на кровати под тремя одеялами.
-Ничего страшного господин Штейн... после тифа бывают возвратные явления, за неделю ваша барышня непременно поправится.
Видимо врач немного не досказал в конце, скорее всего должен был добавить '... или помрет'. С этого момента все дела пришлось бросить... неделя прошла, а девчонке стало только хуже, доверие к местной медицине с той поры упало у Александра 'ниже плинтуса'. Пришлось им лечить Катю самим, имя узнали из больничной справки, единственного документа, что был у нее при себе. Мещанка Катерина Е. четырнадцать лет от роду... и что-то там далее еще 'курица лапой' не разобрать. Кое-что рассказала сама больная в редкие минуты, когда к ней возвращалось сознание. Госпитализировали ее с тифом, в казенном медучреждении 'вылечили' быстро... легкая форма прошла сама по себе, и попутно заразили 'горячкой'. Народная больница, порядки спартанские как в казарме, питание как на каторге, всех больных пихают скопом в одну палату, не разбирая диагнозов. Лечение как бы тоже 'на грани'... можешь ходить, значит здоров и вали отсюда поскорее, освобождай место для следующего пациента. Так Катьку и вытолкали в шею с температурой на улицу, а уж как она в прорубь попала Александр не выяснял, может решила не продлевать дальнейшие мучения. Денег у нее при себе было три рубля мелочью, все сбережения и те куда-то рассосались еще в больнице, одета она была легко для зимы... и конец ждал ее печальный в первую же ночь на холодном ветру.
