"Вот и ответ".
Девушка ругнулась себе под нос, перекувырнулась через голову, запрыгнув на столик, пнула какую-то вазу с него, заем в высоком сальто перепрыгнула своего противника, присела и резко, в развороте, рубанула по ногам.
Он заблокировал!
Взвизгнув от боли, она отбросила и второй меч и, не теряя время даром, откатилась в сторону, лихорадочно соображая, как же быть. И тут она увидела, как Риис — этот остолоп — падает!
"Нет, нет, нет"! — девушка побледнела и лихорадочно заозиралась, пытаясь найти что-нибудь метательное.
— Я — твой противник! — рыкнул тип с огненными мечами, заставляя ее отпрянуть. — А твой дружок умрет.
Именно в этот момент запели стрелы.
Чванк! Первая вошла точно подмышку мечника, занесшего меч над Риисом.
Чванк! Вторая стрела поразила его же в колено.
Чванк! Чванк! — две стрелы почти одновременно поразили плечо и бедро бойца, обезоружившего Эйришу.
Та резко обернулась и увидела Хис-Тира, который подвинул арбалетчиков, и, заняв их место на лестнице, принялся опустошать колчан с такой скоростью, что девушка не поверила своим глазам.
Чванк, чванк, чванк, чванк! Еще четыре стрелы, и каждая — каждая! — нашла свою цель. Две для первого из магов, две — для второго. И все они попали точно туда, куда нужно — обе руки и обе ноги. Ни одна не задела артерию или крупный сосуд, но сражаться эти двое уже не могли. Тотчас же на них навалились наемники, и Эйриша на миг подумала, будто те не услышали приказа, и все было напрасно.
Но эти люди слышали все! Пленников скрутили и передали Риису с Эйришей, а пока это продолжалось, Хис-Тир методично опустошал колчан. Он в одиночку закончил бой в этом зале! Двадцать стрел отправил он в людей Малики. И двадцать тел рухнули на пол, обливаясь кровью.
Никогда еще Эйриша не видела такой мастерской стрельбы. И только теперь она поняла, насколько же опасен этот веселый и жизнерадостный болтун. Хис-Тир не улыбался, не смеялся, да на его лице вообще не было никаких эмоций! Оно было словно выточено из камня — как у учителя — лишь руки мелькали в воздухе, выпуская стрелу за стрелой.
Спустя минуту, когда все было кончено, он подошел к молодым людям и улыбнулся своей теплой и озорной улыбкой.
— Ну как, кажется, немного стрелять я все-таки умею.
— Господин, это было бесподобно, — честно призналась Эйриша.
* * *
Наконец-то все было кончено. Антэрн спас ее. Он любит ее.
"Любит меня, меня"...— Тишайя сидела в заваленном трупами дворе усадьбы, и Антэрн лично занимался ее ранами.
По щекам женщины текли слезы и причиной того была отнюдь не терзающая тело боль, а счастье, яркое и яростное, затопившее всю Тишайю до отказа. Такой ее и нашли Риис с Эйришей. Едва только молодые люди увидели ее, как их лица синхронно побелели и вытянулись, они подскочили к ней, наперебой вереща что-то радостное.
Тишайя слабо улыбнулась, потрепала волосы Эйриши и кивнула Риису. На этих детей было жалко смотреть — кажется, они просто не понимали, как кого-то можно пытать.
"Ничего, пускай посмотрят, это им пойдет на пользу", — подумала Тишайя.
— Госпожа, — подал голос Риис. — Но...зачем?
— Чтобы узнать об Антэрне, чтобы выяснить наши планы, чтобы, наконец, улучшить себе настроение, — пожала она плечами. — Какая из причин тебе нравится больше?
Тишайя повернула голову к Антэрну, взгляд которого лучился заботой и любовью.
"Ну я и дура! Как же могла не видеть раньше"?
— Ант, а что с этой лошадкой?
— Мертва, — своим обычным ровным голосом отозвался он. — Откусила себе язык.
Тишайя вздохнула.
— Сука она была первостепенная, но волевая. Она пошла на такое ради человека, которого любила и уважала...
"А вот у меня силы воли не хватило", — с горечью подумала воительница. — "Все ждала Анта. А если бы он не пришел, или Малика взялась за меня серьезно"?
От этой мысли ее передернуло, и Тишайя, тряхнув головой, постаралась запрятать ее как можно глубже.
— Госпожа, но зачем?
"Эйриша, глупенькая ты девочка", — с материнской заботой подумала Тишайя и посмотрела в большие и полные непонимания глаза акробатки.
— Потому что Малика хорошо знала, как боль развязывает языки, и не хотела выдать секретов отца.
— А если... — начал Риис, но Антэрн перебил его.
— Никаких если, ученик. — Говорил он все таким же тоном, но Тишайя уловила едва различимые нотки раздражения в голосе. — Это только в песнях и сказках герои терпят муки и умирают, не выдав главного. В жизни же для большинства людей хватает одного лишь вида пыточных инструментов. Ну а для меньшинства — пары дней методичной и вдумчивой работы палача. Кстати, — тут его голос стал чуть теплее, — мне рассказали про командиров, которых вы помогли скрутить. Спасибо. К утру они поведают все, что знают.
— Ты слишком высокого о них мнения, мальчик, — раздался сзади знакомый голос.
Тишайя обернулась и расплылась в широкой улыбке.
— Привет, Рилат. Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть!
Командир наемников, облаченный в доспехи и сопровождаемый тремя латниками, широко усмехнулся.
— Что-то неважно ты выглядишь, Тиша.
— А иди-ка ты куда подальше, — фыркнула Серебряная Молния. Неунывающий наемник был как всегда в своем репертуаре. — Я так понимаю, твои парни уже заканчивают?
— Да, всех, кого надо убить — убили, кого надо изнасиловать — изнасиловали, а что надо забрать — забрали. Все как всегда. А до кучи — немножко поболтали с пленными — вашими двумя и еще одним, которого мы прихватили сами. Жаль, что еще двоих пришлось убить, но думаю, и тех, кто есть, нам хватит, — он почесал подбородок и задумчиво взглянул на Серебряную Молнию. — Тиша, у меня есть один вопрос.
— Слушаю.
— Что вы сотворили с Хис-Тиром? Такой хороший мальчик был. А сейчас сильнее него на голову ушиблен только мой недоделанный ученичок.
— И я по тебе соскучился, мастер, — улыбнувшись одними губами, отозвался Антэрн.
Он как раз заканчивал перевязывать Тишайе руку.
— Рилат, значит, они согласились помочь? — Серебряная Молния поморщилась от боли очередного укола боли, но нашла в себе силы вымученно улыбнуться, заметив, с какой тревогой Ант наблюдает за ней.
— Еще бы. После того, как этот псих вместо приветствия выдавил глаза одному из пленных солдат и объяснил, что эти трое — следующие, желающих играть в героев не нашлось. — Седой сплюнул прямо на распростертое тело. — Интересно, на севере все дипломаты убеждают людей таким способом?
Тишайя переглянулась с Антэрном — посол был его другом, и тому должно было быть известно куда лучше.
— Мое дурное влияние, Хис горит желанием повстречаться с Драконом, а потому торопится, — смиренно сознался Антэрн. — Но важно другое. Что мы знаем?
— Не так и много. Эти трое — мелкие сошки, но кое-какую конкретную информацию они поведали, и, думаю, расскажут еще много интересного. Ладно, мои ребята почти закончили, снимаемся и поговорим по дороге.
Парни Рилата, действительно, были профессионалами — скорость, с которой они выносили все более-менее ценное, поражала воображение. Тишайя, которой посчастливилось не участвовать ни в одной военной кампании, вообще не предполагала, что можно так быстро грабить! В мешки шло все: настенные гобелены и ковры, куханная утварь, каждый кусок металла, который не был намертво приколочен к полу или стенам. Впрочем, приколоченное, кажется, тоже вырывали, причем, что называется, с мясом.
Но при этом они были армией, а не бандой. За воротами построились колонной, в центре которой ехали телеги с раненными и убитыми, а по краям — всадники и немногочисленные рыцари. Впереди — в этом Тишайя была уверена, уже действовало передовое охранение. Воины, несмотря на жару, не снимали доспехи и не ослабляли тетивы на арбалетах.
Тишайя вместе с Антэрном, их учениками, а также Хисом и Рилатом, ехали в центре строя. Все, кроме Серебряной Молнии, восседали на лошадях, и та в очередной раз могла с улыбкой наблюдать за Антом, ведущим очередную войну с очередной "копытной тварью".
— Хис, и что же это было? — невинно поинтересовалась Тишайя.
— Я решил, что стоит сэкономить немного времени, — улыбнулся тот.
— Ты полон талантов.
— Конечно же, ведь это я. — Он обернулся к Рилату. — Мастер, спасибо за помощь. Хотел уточнить: велики ли потери?
— На удивление незначительны, учитывая обстоятельства, — ответил тот. — У них было почти три сотни человек, но, к счастью, очень мало стрелков.
— А все благодаря моим талантам, — равнодушно заметил Ант. — Если бы я не провел резерв по потайному ходу и не отправил бы часть отряда прикончить лучников на крыше, все было бы куда хуже.
— Ой да ладно, подумаешь, два-три десятка стрелков. Что бы они сделали?
— Немало, учитывая, что твои парни двигались, как сонные черепахи. Ты их вообще тренируешь?
— Так сколько потеряли-то? — не выдержала Тишайя, по опыту знавшая, что эти двое могут вести подобные беседы часами.
"А уж если к ним подключится еще и Северный Лис""...
— Пятьдесят шесть убитых и восемьдесят семь раненых. Но семьдесят из них уже через недельку будут как огурчики. А из убитых почти треть приходится на этих...
Он неопределенно махнул рукой, давая понять, о ком именно говорит, но не желая произносить слова вслух. И Тишайе хватило одного лишь взгляда на расплывшегося в довольнейшей улыбке Хис-Тира, чтобы понять — почему.
— Давай, скажи это, мастер, — хихикнул тот. — Да погромче, чтобы я услышал.
Рилат горестно застонал, и Тишайя хихикнула — судя по всему, северянин успел достать всех окружающих своими байками.
— Я жду.
— Ладно, ладно. Ты был прав. Магия существует. Доволен?
— Еще как, — тот усмехнулся во все зубы. — И Антэрн — определенно один из сильнейших магов, хотя сам не осознает это. По крайней мере, он сумел прикончить уже двоих наделенных Даром.
На этот раз застонал и Антэрн.
Тишайя решил перевести разговор в другое русло, и потому задала вопрос любимому:
— Ант. Значит ли это...
— Да, — тот понял ее с полуслова. — Мастер, мы с Тишей прогуляемся до города, причем очень быстро. Вернемся к тебе завтра вечером, не позже. Могу ли я рассчитывать на тебя?
Старый воин взглянул на юношу исподлобья.
— Мальчик, а я хоть раз нарушал свое слово?
— Хорошо. И еще, очень прошу получить ответ на тот мой вопрос. Это может пригодиться.
Рилат нахмурился и вздохнул.
— Попробую.
Тишайя не знала, о чем идет речь, но выяснять не стала. Ее волновало другое — очень скоро они останутся вдвоем и смогут наконец-то во всем разобраться.
Глава 20
— Открыто, — услышал Антэрн голос Тишайи, и вошел в комнату.
Они добрались до столицы ближе к вечеру, на этот раз — никем неузнанные и незамеченные. Конечно, надо было бы сразу заняться делами, но Тиша так устала, что Антэрн просто не мог заставить ее быстро все доделать и сразу же мчаться в обратную дорогу. А потому они остановились в лучшем трактире города, сняв одну комнату на двоих. И все это время мастер меча сидел в общем зале, придумывая, что скажет Тише, как будет вести беседу, и вообще — что станет делать, как только переступит порог.
Но все эти мысли испарились из головы Антэрна, когда небольшая дверь в смежную комнату открылась, и из нее вышла Тишайя, одетая по восточной моде в легкий шелковый халат. У него сразу же перехватило дыхание, а заранее заготовленные слова начали путаться в голове.
Как ни странно, Серебряная Молния при виде Антэрна тоже смутилась и постаралась спрятать забинтованную левую руку за спину.
— Привет, — наконец выдавил он из себя, на чем свет кляня внезапное косноязычие.
— Привет, — в тон ему отозвалась Тишайя.
— Твои раны хорошо заживают, — заметил Антэрн, делая шаг вперед.
Это действительно было так — за то время, что они добирались до города, синяки успели слегка изменить свой цвет, превратившись из лиловых в желтоватые, на губах образовалась жесткая корка, и отек с левого глаза частично спал. Однако вряд ли можно было считать подобные слова не только комплиментом, но и просто уместными!
Антэрн закашлялся.
— Прости, ляпнул, не подумав.
— Все нормально, — алая, как полотно, Тишайя, сделала пару неуверенных шагов навстречу другу. — Тебя долго не было.
— Извини, думал.
— О чем же?
Он улыбнулся, причем куда искреннее и живее, чем обычно.
— Обо всем.
Тишайя нахмурилась.
— Я не хотела спрашивать, но все-таки. Почему мы не пошли сегодня?
— Хочу, чтобы ты отдохнула. После недели в горячечном сне и пыток тебе необходимо набраться сил.
— А-а-а, понимаю. Значит, завтра к Рилату и послезавтра — выступаем?
— Ты? — Антэрн с трудом спрятал ужас, готовый вырваться наружу. — Ты останешься в замке!
Воительница отошла на один шаг и смерила мастера меча уничижительным взглядом.
— Антэрн Найрский, — ее голосом, наверное, можно было замораживать продукты, чтобы те не испортились. — Повтори еще раз, что ты сказал.
Он кашлянул.
— Тиша...
— Что?
— Ты еще не поправилась, — он поднялся и подошел к любимой. — Это будет очень опасно...
— И что? — яростно прошипела та. — Подлечусь, пока будем добираться. — Она изуродовала мне только это, — воительница подняла левую руку. — Ну а разбитое лицо в бою не помеха.
Ее глаза полыхали такой невообразимой яростью, что Антэрн оторопел. Никогда он не видел Серебряную Молнию в таком гневе.
— Меня могут убить.
— Тогда умрем вместе! Или ты отказываешься от слов, произнесенных в пыточной камере? Ты забыл их?
Она приблизилась к нему и схватила за рубашку.
— Ответь мне!
— Нет, не забыл. Но я не смогу жить, если потеряю тебя.
— Как и я.
Они мгновение смотрели друг на друга, а потом поцеловались. Горячо, яростно, точно стремясь доказать что-то друг другу и самим себе. А затем все вокруг — и стены и потолок и пол закружились, этот водоворот унес его куда-то в далекие края, наполненные невообразимым счастьем, безмятежностью и покоем.
* * *
Когда они проснулись друг у друга в объятьях, солнце уже поднималось, и за окном слышались привычные звуки просыпающегося города.
Антэрн открыл глаза первым. Он просто смотрел на Тишайю, удобно устроившуюся на его руке и мило посапывающую. Ни синяки, ни кошмарный шрам, пересекающий грудь, ни забинтованная рука, ничто не портило ее неземной, совершенной красоты, и мастер меча улыбнулся.
На какой-то миг он даже подумал, что, может, стоит забросить месть, но потом в голове возник образ рыдающей матери, и эта секундная блажь прошла.
Он коснулся волос своей любимой и подумал:
"Тиша, еще чуть-чуть, и я буду принадлежать только тебе. Прошу, потерпи совсем немного".
Серебряная Молния улыбнулась и открыла глаза.
— Мне снился чудесный сон, — прошептала она и прижалась к Антэрну.
— Да? И что же в нем было?
— Ты, я, наш постоялый двор, и наш ребенок.
Улыбка Антэрна вышла грустной, и в этот момент он был рад, что Тишайя не видит выражения его лица.
