Лечить... как и чем ее лечить, ведь тает девчонка на глазах? Первым делом за помощью обратились к 'базе', оттуда прислали целую гору препаратов и немедленно собрали консилиум из врачей, как российских, так и иностранных. Эффект... ноль, одна часть специалистов стоит за курс антибиотиками, другая напротив считает — нельзя ни в коем случае, третья и вовсе уклонилась от принятия решения, поскольку неизвестно точно, что за болезнь. Возможно они правы, история с сибирскими отшельниками Лыковыми, профессор вовремя подсказал, те как раз не пережили современных методов лечения, антибиотики их и убили.
Конец второй недели с момента спасения из проруби... если у Катьки еще не агония, то уже где-то близко. В сознание девка не приходит со среды и температура под сорок держится и не снижается. Дворничиха предлагает послать за попом, второй раз уже напомнила... зачем служитель культа нужен в принципе, если человек в состоянии 'овоща' пребывает? С таким же успехом можно позвать муллу, раввина, жреца Вуду, толк будет разве от последнего, те ведь одновременно еще и знахари по совместительству.
Пока лишь разнообразные жаропонижающие в ходу, перепробованы все мыслимые варианты, да остается капельницами глюкозу закачивать ей в вены для поддержания жизненных сил. Надо рискнуть, иначе одна дорога Катерине, и на кладбище она ведет. Трудно принимать такое радикальное решение, на спусковой крючок нажимать куда как проще.
-Машка... ты умеешь уколы ставить?
-Неа... откуда мне?
-Тогда смотри внимательно и учись, в жизни пригодится! -Александр вздохнул полной грудью, и приступил к подготовке инъекции, ничего другого уже остается, остальные методы испробованы и результата не дали ровным счетом никакого.
Ампула новокаина, стерильная вода, препарат с головоломным названием... вроде бы все правильно сделал он, и смешал в нужной пропорции. Теперь колоть надо, уколоться и забыться. В ягодицу не получиться, там одни кости выпирают, как у Машки, когда он ее впервые встретил. Придется в другое место воткнуть, где еще мясо сохранилось, доза выбрана полуторная, ничего лучше в голову ему не пришло.
Час мучительного ожидания, второй за ним следом... неужели... градусник показывает тридцать восемь на индикаторе и лицо у девчонки вроде бы порозовело, а было белое как лист ватмана, дышит ровно, неужели получилось? Снова явилась Клавдия, принесла небольшую иконку, свечи и еще какую-то неизвестную хрень из церкви, куда ходила молиться за Катю. Теперь уже можно, можно даже и попа позвать и водки штоф ему поставить, и не за упокой пить, а за здравие тосты поднимать.
К субботе после интенсивного курса уколов антибиотиками 'умирающая' заметно ожила, а в воскресенье был праздник — Катя очнулась и более сознания не теряла, хотя и провела в постели еще две недели, настолько ослабла. Одну ее не оставляли ни на минуту, ночью дежурил рядом Александр, днем жена дворника и Машка при ней для посылок и прочих побегушек. И постоянно ей делали инъекции, антибиотики 'отработали', теперь очередь витаминов.
Четвертая неделя началась, утро понедельника.
-Катя, ты прогуляться не хочешь? -спросил ее Александр.
Путь изветен, до места куда и царь пешком ходит, тут недалеко, нужник рядом на втором этаже в конце коридора.
-Ой спасибо, не надо, я сама дойду! -отвечает пунцовая как помидор Катька.
Она стыдливая, ужасно смущается и заливается краской каждый раз, но что поделать... время от времени ей приходилось до последнего момента прибегать к посторонней помощи и обычно в качестве медбрата выступал ее спаситель.
В этот раз действительно 'сама' туда добралась, обратно все же Александр ее нес на руках, ноги у девчонки подкосились на полпути. Окончательно 'на ноги твердо встала' Катерина лишь к началу следующего месяца... неожиданное прибавление в 'семействе' гостя из будущего и не сказать, что бы неприятное. От постельного режима к активному образу жизни Катя перешла резко, и выяснилось что не во что ее одеть. Старое платье у нее не пережило контакта с ледяной водой реки и полностью развалилось. День пришлось ей ходить по дому заливаясь румянцем в коротком халате и в ночной рубашке, пока ей гардероб не 'справили'.
Девчонка во всех отношениях хорошая и главное пришлась к месту, еще полмесяца сил набиралась, а потом взяла и навела за три дня порядок в холостяцком, и в меру бардачном хозяйстве Александра. Дело ей знакомое, раньше в горничных подвязалась. Влюбленности в 'спасителя' у Катьки он не заметил, есть обычный интерес девочки-подростка к взрослому парню и не более, его такое положение вполне устраивает. Единственный, кто пострадал, так это Машка, раньше считала себя 'хозяйкой' в доме, а теперь Катя в меру сил и понимания пытается ее воспитывать. Живут 'дружно', как две кошки... нет, плохой пример, скорее как кошка с собакой, мурки между собой ведь прекрасно ладят.
Вечер, Александр пришел из Соляного городка, уселся на диван и развернул газету... почитать 'женщины' не дали. Справа подсела Мария и принялась жаловаться на 'старшую подругу'. Все бы ничего, в одно ухо влетело, во второе вылетело... а там Катя слева с теми же претензиями, лишь изложенными в иной форме. Все их детские обиды в итоге лишь бесполезно 'давят на мозг' ему, и ведь яйца выеденного не стоят, если разобраться. Инициатор перепалки, и вообще вражды — Машка, у нее характер склочный от природы. Чего ей не хватает для счастья? Видимо — внимания... а конкретно, что вот сейчас делать ему? Цветы, объятия и поцелуи... так маленькая еще и не поймет даже. Что же ей требуется?
Решение пришло внезапно, само собой... он просто спихнул 'мелкую' с дивана вниз на ковер. Внимания хочешь, так я тебя потреплю и поваляю, ты же любишь подвижные игры? Александр угадал, Машка заливается визгом, но 'вольная борьба' ей понравилась и не возражает и не вырывается. Стоп, что за черт, они уже втроем кувыркаются, Катька сразу же присоединилась, а он ее за взрослую девушку уже держал... ай-я-яй! С двумя ему не справиться без применения приемов, если Машку он мог легко прижать одной рукой, то Катя достаточно сильная... придется сдаваться на милость победителя. Криков, восторга то сколько девки? Да ради вас он хоть по десять раз в день на лопатки ложиться готов.
В этот раз удалось их помирить, повалялись, поиграли и вдвоем смотрят журнал, а ему надо подумать как дальше быть. Марию осенью он попытается пристроить в гимназию в подготовительный класс, а вот Катю не возьмут... 'переросток' для школы, если только какие-нибудь курсы для нее подойдут? Образование у нее домашнее, до тринадцати лет она жила вместе с теткой, пенсии за дядю, георгиевского кавалера им как-то хватало на жизнь, от нее и выучилась читать-писать. Потом тетушка 'отдала богу душу', ничто в этом мире не вечно, а Катерине пришлось срочно 'определится в прислуги'. Девчонка она видная и в 'теле', пару лишних лет ей местные дают за глаза, вот и взяли, на минимальную ставку, правда. Еще одна заметка в виртуальный блокнот, надо зайти к бывшему катькиному хозяину и забрать у него ее паспорт и вещи.
В любом случае нельзя девушке с такими внешними данными в прислуге работать, кончит плохо, надо ей профессию нормальную, хотя бы для самоутверждения, обязательно дать. Да именно — для самоутверждения, так-то ей не надо, он Катю оставит у себя в любом случае, пока та не вырастет и сама не улетит как птичка из клетки на волю.
Петербург, конец марта, южная окраина города, воскресенье. Весна, а весной и не пахнет, такой вот парадокс уникальной питерской природы. Уныло долбит ломик дворника по слежавшемуся льду на мостовой и до камня не достает.
Александр еще раз огляделся по сторонам, вроде бы пришел куда надо, Катя описала как добраться и схему нарисовала, но все равно сомнения гложут. Проводник нужен и как раз впереди работает ломом молодой мужик в холстинном фартуке и с казенной медной бляхой на правой стороне тулупа, его стоит спросить. Дворники в Питере за гидов бесплатно служат, в пределах своей улицы знают все и обо всех, а если не знают, то догадываются.
-Фон Шмульке, немец гришь? Не слыхал о ем ничаво. -отвлекся на минуту от свой 'долбни' мужик.
-Или Шульке, или Шульц... чиновник из МИДа, девчонка Катя у не горничной работала, белобрысая такая. -уточнил Александр.
-А энтот... мы ж его Вижулькой прозвали, вон его домина третья справу. Катьку я помню, добрая была девка.
-А Шмульке как, что за человек?
-Говно-барин, ей-боху говно а не человек! -зло сплюнул сквозь зубы дворник и продолжил свои сизифовы труды по очистке улицы от снега и льда.
Характеристика на 'хозяина' исчерпывающая, полностью совпадает с полученной от Кати, значит 'тот самый' Шульке-Шмульке фоновый, и Александр в лабиринте окраинных улочек не заблудился, как сначала предположил.
-Вы погодьте, Лукерья вон идет до нас, она заместо Катьки к немцу ходит убирать, она и скажет еще чаво! -напоследок дал ценную 'наводку' дворник и на том ему спасибо.
Александр постоял, подождал, когда к ним подойдет молодая женщина в типичном мещанско-городском наряде и с небольшой корзинкой в руке.
-Слышь Лушка, до нашего Ирода люди пришли... спрашивают.
-А вы по какой надобности соизволите? — сердито поджала губы женщина, видимо посчитала сперва Александра не то родственником, не то знакомым 'ирода'.
Он достал из внутреннего кармана куртки и расправил в руках записку от Кати, показал ей в качестве рекомендации что-ли, может быть баба грамотная и поймет.
-Ой... батюшки-светы, а ведь ее рука, ее писано, никак живая наша Катерина? Увозили, пластом лежала страдалица наша, думали кончается она... -искренне обрадовалась Лукерья.
-С ней все в порядке, живет у меня, послала вот документы и шмотки забрать, -ответил он, в каком качестве Катя у него пребывает уточнять не стал, ему и самому до конца еще не ясно пока.
-Вы к ему, к немцу не ходите, черным ходом на чердак ступайте, там узелок ейный... я собрала. А не то с вас деньги затребует. Катька то бедная... день-ночь на него работала без передыху, а поди должна осталась. -со знанием дела посоветовала женщина.
Александр поблагодарил Лукерью и дворника за информацию, затем двинулся... не к черному ходу, а парадному крыльцу. Если старший помощник младшего подметалы Певческого моста начнет 'грузить' его претензиями, то пусть пеняет на себя, сегодня он в меру злой, привычная и рабочая боевая злость. С утра Катя рассказала ему о своей 'службе' горничной и еще кое о каких бытовых мелочах, и у него появилось сильное желание кого-нибудь из 'господ' слегка покалечить в воспитательных целях.
Звонка нет, следует постучать в дверь по правилам хорошего тона? Раз уж не заперто, к чему лишние расшаркивания, зайдем так, пусть хозяин порадуется сюрпризу. Где барин заныкался, в какой дыре? Лукерья молодец, подсказала — в доме должен быть он один, супруга с утра умотала в шоп-тур по столичным модным магазинам, а кухарка командирована на базар за продуктами. Другой домашней прислуги у немца-жмота нет, даже постоянную горничную после Кати так и не завели. Никто не хочет работать за жалкие гроши, 'печалька' для господ — рабство отменили недавно... и бывшие дворовые теперь свободны.
А вот и ариец наш в атласном халатике выскакивает навстречу, руками холеными машет. Грудь колесом, побрит-помыт и напомажен как шлюха перед танцами. Сильно гневается барин за вторжение в его частные владения. Барон Зигфрид фон Шмульке недоволен, что побеспокоили 'их бла-бла-бла-ство' за утренним моционом и отвлекли от увлекательного карманного бильярда, надо полагать. Аристократ оказывается лифяндско-чухонский, аж в триста тридцать третьем поколении от Хрюндика Завоевателя. Мог бы и не говорить о своих предках, раз печать вырождения на роже лежит несмываемая, и так заметно. Ну и харя у тебя аристократ... лютая помесь Гитлера с павианом, только без усиков под носом, скажи спасибо гостю, что он с порога по тебе приемом карате не отработал.
Не отвлекаясь на гневные реплики не в меру борзого 'немчика' Александр кратко изложил цель своего визита, обошелся при этом без принятых в девятнадцатом веке лишних словоблудий. 'Милсудари', 'вашсияси', 'нижайше прошу' и прочие рабско-лакейские обороты не для дела, обиженные пусть идут лесом. Зачем же так орать барон, да еще не по-русски? Все равно по 'дойчу' Александр не 'шпрехает' ничуть, он и в школе и ВУЗе изучал английский и даже диплом на нем защищал.
Пять минут минуло, ничего не меняется, немец кричит, беснуется и кулаками размахивает, а ударить все никак не решится. Конструктивного диалога со знатным 'быдлом' не получилось, так стоит ли тратить на него время, пусть себе и дальше 'быкует' на здоровье. Александр, улучив момент, вежливо отодвинул Шмульке в сторону и прошел мимо него в направлении лестницы на чердак.
Третья дверь по коридору... ну натурально конура собачья, как только Катя тут жила целый год? Из отопления лишь печная труба, окошечко размером с небольшую форточку и нары с тряпьем вместо кровати. На грубо сколоченном столике узелок и рядом листок пожелтевшей бумаги, придавленный сверху камнем. Старые тряпки ему без надобности, требуется лишь вид на жительство, его Александр нашел сразу. Нужен еще и некий 'образок' — Катьке он дорог как память о тетке, ее вырастившей. Он дал промашку не расспросил ее толком, и теперь вынужден ломать голову, что же она имела в виду? Икона что ли особая такая? Есть здесь икона в углу возле оконца, старая и черная... но вряд ли Катя носила ее при себе на цепочке, размеры явно не те. Тряпье из узелка на стол вытряхнуть... а вот похоже и образок, маленький медальон, на одной стороне какая-то святая или святой, на другой портрет женщины средних лет. Краски пожухли от времени, эмаль сколота, серебро черное от окислов, но сомнений нет, отправляем 'цацку' во внутренний карман куртки вслед за паспортом.
Гром гремит, земля трясется... шум со стороны лестницы, словно там поднимается наверх стадо кабанов, тевтонский рыцарь выговорился и решил перейти от угроз к действию? Ради бога... Александр хороший солдат по жизни, он всегда здоров, всегда готов и готов ко всему.
С торжествующим ревом 'фашист' врывается в тесный коридорчик чердака, в каждой руке зажато по однозарядному капсюльному пистолету наперевес. Жаждет потомок крестоносцев крови, хочет разделаться с наглым 'русиш швайн', отомстить за нанесенное ему оскорбление. С грохотом слетает с петель дверь убогой каморки горничной, за ней пугающая пустота, одним рывком открыт чулан — лишь пыль и паутина по углам, распахнута последняя дверка — нужник для прислуги, и там русского нет... цирк да и только.
-Шайзе! Шай-зе!! Ша-а-а-й-зе!!! -разъяренный немец кидается туда и сюда, как зверь в клетке, курки дуэльных пистолетов взведены до хруста, указательные пальцы ноют на спусковых крючках от нервного напряжения.
'Неужели русская свинья сумела бежать через сливную трубу нужника, другого пути с чердака вниз нет? Представители низшей расы и не такое способны!' -появляется в воспаленном яростью мозгу совершенно дикая мысль. Фон Шмульке, морщась от запаха, наклоняется над зевом 'очка', что бы убедиться, позволяет ли диаметр трубы... и тут происходит нечто невероятное, но до жути очевидное. Пол как бы сам собой уходит у него из под ног, а жестяная воронка со следами мочи и засохших экскрементов безжалостно бьет в лицо, сознание куда-то отлетает его сменят мрак...
