Оборотней в самом деле видели под городом. Высокие здоровяки с огромными палицами и топорами, в самом деле одетые в меховые плащи и с чёрной пастью на белом знамени. Они покуда на стены не прыгали, держались обособленно и заметно было, что их сторонятся даже собственные союзники. Знающие люди говорили, что такие, может, первыми на штурме не будут, но вот когда дорвутся грабить...
Госпожа Татин, на удивление, потеряла самообладание от этих слухов. Она несколько раз призывала к себе казначея города, господина Гильбэ, и требовала, чтобы он "что-то сделал" для спасения города или хоть насыщения его жителей. Когда пять попыток сделать вылазку было отбито, а свежая свинина закончилась и им пришлось довольствоваться солониной и колбасами, госпожа Татин стала намекать, что город надо сдать, иначе им придётся есть крыс, а то и друг друга. Казначей был бы рад прогнать прочь вредную старуху, но она считалась слишком важной дамой при дворе покойного короля и знала кое-кого и среди приближённых наследника. Приходилось терпеть. К тому же она опекала королевскую родственницу.
Эрна ничуть не возражала против солонины и колбас и ничего не понимала в осадах. Её не удивляло, что продукты закончились в городе так быстро. Говорили, что на свиней напал мор, что они разбежались перед осадой, что их увели воры и загрызли оборотни, словом — всё вместе. То там, то сям вспыхивали амбары с зерном. Пожары гасили — если успевали, но не везде это получалось. Один тушили, два в это время вспыхивали. В городе говорили о гневе Заступника, о происках Врага, Эрне на дневную молитву приходилось идти — пешком, для пущей благодати — в главный собор города, чтобы молиться вместе с жёнами и дочерьми именитых граждан о спасении.
Армии наследника ждать не приходилось, он не успевал её собрать после всех поражений. От рыцаря лю Дидье не было вестей, да и что он мог, когда один из его сыновей по-прежнему был в заложниках у ютанцев. Эрна мечтала поговорить с дядюшкой Вилем, но тот появлялся всё реже и реже, покуда вовсе не исчез, а госпожа Татин, когда Эрна пыталась её спросить, только презрительно фыркала.
В тот день девочка проснулась сама и очень удивилась, что её не расталкивает старуха, требуя немедленно идти в церковь святой Окины. Служанки нигде не было и Эрна кое-как оделась сама во вчерашнее платье, слишком вычурное для того, чтобы в нём было удобно ходить. Прошла по дому, отыскивая слуг. Их не было. Заглянула в комнату госпожи Татин...
— Освободитель! — тихонько вырвалось у девочки. — Кто... как?!
Вместо знатной дамы в комнате стояла кривая на один глаз нищенка в грязных лохмотьях. Она издевательски улыбнулась.
— Спохватилась, цыплёночек? — спросила нищенка голосом госпожи Татин. — Моя служба закончена.
— Вы... ты... как?! Что?.. куда?!
— Ну-ну, воробушек, уж ты-то могла бы и сообразить. Сегодня ютанцы пойдут на штурм. Освободитель их знает как, но город они возьмут. Я не собираюсь ждать их тут, цыплёночек.
— А я?! — вырвалось у Эрны. Она вспомнила, что когда-то её мать задавала Вилю такой вопрос. И он ответил...
— А ты оставайся, — холодно сказала Подкова. — Кто знает, может, тебя и не тронут.
Она цепким взглядом оглядела комнату, в которой жила. Не забыла ли чего? Потом оттолкнула девочку и вышла.
— В следующей жизни, — бросила проклятая через плечо, — не связывайся с Пауком. Прощай, цыплёночек.
Эрна в изумлении смотрела ей вслед. Закричать? Остановить? Попытаться ударить ножом? Заколдовать? Бесполезно и глупо.
Она осталась одна.
Она осталась свободна.
Не было никого, кто мог бы её задержать, никого, кто говорил бы ей, что делать.
Служанки пропали, забрав с собой свои простые платья. Проклятая старуха не то прятала, не то выбрасывала одежду девочки каждый вечер и у Эрны не было ничего, кроме того, что сейчас надето на ней. Хорошо хоть старуха не тронула кошельков с травами, собранными матерью. Эрна недавно подкрасила волосы. Можно было бы смыть краску, сменить одежду и стать кем-то другим.
Но что делать дальше? У неё даже денег не было, за неё всегда платили другие!
Где же дядя Виль?! Надо найти его!
Уйти из дома девочка не успела. В дверях она столкнулась с господином Гильбэ. В руках он держал какой-то свёрток.
— Где госпожа Татин? — спросил казначей.
— Она ушла в церковь, — соврала девочка, — велела мне идти за ней...
— Тогда Враг с ней, — грубо ответил господин Гильбэ. Он пихнул в руки девочки свёрток. — Переодевайтесь, госпожа Нинета. Нам надо бежать.
— Бежать?! — уже совершенно искренне ахнула девочка. — Но куда?! Почему?!
— Вы блаженная?! — гаркнул казначей. — Не от мира сего?! Одни молитвы на уме да вышивка! Вы, что, не знаете, что творится вокруг?! Если мы отобьём штурм, мы загнёмся от голода. Еды в городе почти не осталось! Амбары сгорели — все! Сегодня догорели последние! Вы не должны достаться ютанцам! Знаете, сколько человек может вывести в поле ваш отец?!
Он толкнул девочку в сторону лестницы.
— Живо, — приказал он. — Переодевайтесь. Я выведу вас из города. Милостью Заступника мы доберёмся до ставки наследника.
Девочка принялась разворачивать свёрток и из него выпали чёрные шоссы.
— Но это же... — запротестовала она.
— Переодевайтесь! — прошипел казначей. — Ютанцы знают, что в Ароле дочь рыцаря лю Дидье. И обрежьте косы.
Что?!
— Я лучше умру, — вырвалось у девочки.
— Обрежьте!
Эрна отшатнулась.
Она знала, что обрезать волосы — позор для девушки, это делали очень редко, такие как Вейма или Врени, женщины, идущие против течения, одевающиеся в мужскую одежду и занимающиеся мужской работой. На таких косились, таких прогоняли, таких могли сжечь на костре. Но даже если бы этого не было... обрезать волосы — это отказаться от колдовской силы, она не могла на это пойти, нет, ни за что, второй раз Эрна никому не позволила бы тронуть свою голову.
— Не надо, пожалуйста! — поспешно заговорила девочка, понимая, что с казначея станется и применить силу. — Пожалуйста, я спрячу их под шапкой, никто не догадается, честное слово!
— Живо переодевайтесь, — повторил приказ господин Гильбэ. — Мы теряем время. Слышите?!
Эрна и в самом деле слышала далёкий шум, идущий, кажется, отовсюду.
— Они пошли на приступ. Живо.
— А... — спросила девочка, отступая к лестнице, — дядюшка Ги... что с ним?
Лицо казначея перекосилось.
— Забудьте о нём! — потребовал господин Гильбэ. — Проклятый предатель! Его поймали над свежим подкопом у кузницы возле городских стен.
— Поймали?!
Казначей внимательно вгляделся в лицо девочки, но оно выражало только страх.
— Он сбежал, — неохотно признался господин Гильбэ. — Убил стражника и скрылся. Мы не знаем его планов. Быть может, он собирался вас убить... Живо переодевайтесь, госпожа Нинета, вы должны попасть в Сейр, ко двору наследника!
Девочка послушно поднялась по лестнице и вернулась в свою комнату. Голова раскалывалась от мыслей. Виля разоблачили. Придёт ли он за ней? Или бросил? Он много раз говорил, что не бросит ни в этой жизни, ни в следующей, но разве можно верить прозревшим?
Казначей что-то прокричал из-за двери.
Надо было торопиться и что-то решать.
Сбежать из дома нельзя, это она уже успела понять. Окна были слишком высоко и слишком маленькие, выход на улицу только один, остальные во двор. Можно было бы прятаться в закоулках этого дома, почти что дворца, но казначей уже близко. Он хочет доставить дочь рыцаря лю Дидье — ценную заложницу — ко двору хларского наследника. Это значит, что рыцарь ещё не успел от неё отречься и выступить на стороне ютанцев. Почему? Выбирает момент? Считает, что они и без него справятся?
Эрна с трудом натянула узкие неудобные шоссы, подвязала к поясу. Ей приходилось одеваться мальчиком, но чтобы так... как мужчины в этом ходят? Эрна подвязала кошельки, вырезала из платья кусок, чтобы завернуть в него зеркало. Для волшебницы это как нож — самое необходимое. Нож дядюшки Виля в этом костюме было некуда прятать и Эрна засунула его за пояс. Казначей рывком распахнул дверь как раз тогда, когда девочка запихивала волосы в шапку. Он оглядел Эрну с ног до головы... потом снова посмотрел на ноги... Девочке захотелось спрятаться. Ей никогда... нет, конечно, когда она возвращалась в Арол, у неё на ногах вообще ничего не было, но кого интересуют исцарапанные коленки нищего мальчишки?! А сейчас — впервые в её жизни — мужчина смотрел на её ноги, понимая, что она девушка.
— Идёмте, — приказал казначей, подталкивая девочку в спину. — У нас мало времени.
— Тайный ход, — сказал он чуть позже, заводя девочку в какой-то дом, жители которого, похоже, разбежались — или были выгнаны. — Нас ждут лошади и спутники. Сможете удержаться в седле?
— Я... — сказала Эрна прерывающимся голосом... — Я попробую...
— Я не могу взять вас на свою лошадь, от скорости зависит всё, — пояснил казначей. — Если случится худшее — скачите вперёд, не оглядывайтесь ни на кого. Мы вас догоним позже. Вы не должны попасть в плен. Скачите вперёд. Вы должны добраться до Сейра. Любой ценой добраться до Сейра.
Он всё подталкивал девочку перед собой, заставляя спуститься в подвал. В свободной руке казначей нёс масляную лампу, от которой на стенах подвала прыгали тени. Дверь в углу уже была открыта, за ней зияла чёрная пасть тайного хода. Казначей втолкнул туда девочку, захлопнул дверь.
— Это сигнал, — бросил он Эрне. — Её закроют снаружи и завалят мусором. Идёмте, скорее.
В темноте ощущение времени теряется и девочке постепенно начало казаться, будто она всю жизнь только и делала, что шла по сырому тайному ходу в хороводе теней и бликов. Ей было бы легко спрятаться и скрыться от казначея, но... куда? Что она бы стала там делать? Где — там?
Воздух был свежим, значит, тут есть ходы наружу, к поверхности. Кто-то очень постарался сделать этот ход. Знает ли о нём Виль? Найдёт ли его? Найдёт ли место, где ход заканчивается?
Внезапно казначей остановил её и толкнул в сторону, туда, где была незаметная на первый взгляд развилка. Пол там поднимался, но, видно, поднимался и потолок, потому что голова ничего не задевала. Эрна шла ещё какое-то время... а потом ход заканчивался... и не было никакой развилки. Девочке стало страшно. Куда её привели? Зачем? Что...
Казначей сунул ей в руки почти догоревшую лампу, шагнул вперёд и упёрся руками вверх. Эрна разглядела в пляске теней (у неё дрожали руки) наверху что-то вроде большого деревянного щита... казначей толкнул его... Эрну залил солнечный свет. Кто-то подошёл сверху, чёрный на фоне неба, кинул верёвку. Казначей выбрался первым, потом помогли выбраться девочке.
Вглядеться в собранный казначеем отряд девочке не дали. К ней подвели лошадь, повыше той, которую недавно доставал для неё дядюшка Виль, серую с белым хвостом и гривой. Эрна не успела и ойкнуть, как её усадили в седло. Крепкий рыжебородый мужчина подтянул стремена, прошёлся взглядом по ногам девочки, и шлёпнул лошадь по крупу. Мужчины — их было шестеро, у всех под одеждой кольчуги, у каждого при себе были самострелы, копья и мечи, — вскочили в сёдла, казначей последовал за ними.
— Едем, — коротко приказал он.
Эрна прекрасно сидела верхом, к тому же у неё был врождённый дар управлять животными, как у Большеногой Врени был дар морить тараканов. Но она постаралась сделать вид, что неуверенна и боится, это сложно было изобразить, не раздражая животное. В другое время она разглядела бы своих спутников, но сейчас вся отдалась навязанной игре. Сейр, знать бы ещё, где это место... дорога шла через лес... сзади доносился шум, в котором девочка не умела вычленять отдельные звуки... Внезапно раздался страшный грохот, будто гнев Заступника сошёл на землю или Создатель решил избавиться от сотворённого им когда-то мира... лошади посходили с ума и понесли. Эрна, бросив поводья, вцепилась в гриву лошади. Она пыталась успокоить животное своим даром... хоть как-то... хоть как-то удержаться...
Далеко позади слышались крики и ржание, лошадь выскочила из леса и помчалась по полю, безжалостно топча посевы... Эрна держалась так крепко как никогда в жизни... если она свалится... если...
Постепенно животное успокаивалось, потом перешло на шаг. Потом остановилось и позволило всаднице сползти на землю. Эрна огляделась по сторонам. Где она? Где остальные? Должна ли она их искать? Почему здесь никого нет?
Они находились у края поля, на опушке леса. Кажется, где-то до поля была развилка...
Лошадь, успокоившись, пошла к лесу, где трава росла повыше и погуще. Надо было искать людей, надо было...
Что-то шевельнулось в лесу. Девочка насторожилась.
Вот снова.
Эрна схватилась за нож. Заговоренный, он не мог выпасть и потеряться... но что там? Или кто?
Лошадь испуганно всхрапнула. Кусты тряхнули ветками, пропуская... Эрна попятилась. Волк... волчица... мелкая, худая, но от того ещё опаснее. Голодная, небось... девочка как заворожённая уставилась в светлые глаза животного, в котором не было ни злобы, ни жалости... светлые глаза, в которых...
Показалось ли Эрне или в них что-то мелькнуло?.. Вир говорил когда-то, что волки не испытывают злости к своим жертвам. Они просто хотят есть...
Эрна вспомнила, как госпожа Татин — бесконечно давно — говорила ей, что нельзя умиляться своим успехам. В самом деле. Врождённый дар ещё не означал умения им пользоваться, способность заставить материных коз стоять смирно во время дойки не означала... не означала...
Волчица сморщила нос и чихнула.
— Приблизим Освобождение, сестра! — выпалила вдруг Эрна и тут же обругала себя: что за глупости? Волчица снова чихнула и смешно крутанулась на месте, как щенок, который играет со своим хвостом... только вместо игры она вдруг... вдруг...
На месте волчицы перед Эрной стояла невысокая женщина в плаще светлых волос, таких же светлых, как были у самой девочки до того, как их покрасили.
— Приблизим Освобождение, — кивнула женщина. Эрна поняла, что с перепугу заговорила на тафелонском... и на тафелонском же услышала ответ. — Кто ты, дитя?
Эрна заметила, что женщина не подходит к ней близко, как будто соседство с человеком было ей неприятно.
— Я ученица Медного Паука, — представилась девочка. Врать оборотням бесполезно, они чуют ложь и сомнения... или врут, что чуют.
— А, — снова кивнула женщина. — Паук. Где он сейчас?
— Я не знаю, — призналась Эрна. — Его на подкопе поймали, он убил стражника и сбежал.
Женщина засмеялась странным кашляющим смехом.
— Подкоп, — сказала она, странно усмехаясь. — Хороший подкоп. Грохот вышел отменный.
— Грохот? — осторожно переспросила девочка.
— Стена, — пояснила оборотниха. — Рухнула.
Она снова засмеялась.
— Как ты меня нашла? — спросила Эрна, отчаявшись разобраться в этой загадке.
— Я искала не тебя, — отозвалась женщина. Она сунула руку в куст, из которого появилась, и достала самострел. Умело зарядила его и взвела. Эрна похолодела. — Устала я от людей. Хотела поохотиться, но Хрольф не отходит от своих машин, а одной какая охота?.. На мышей разве. Тьфу!
