А я, если честно, не могла понять — почему оба дракона так бессильны. Ну ладно я, мне на штопку дыр в ауре и магических связях надо не менее недели. А то я себя чувствую как запутанный и растрепанный комок шерсти, грязный, потасканный. Хотя, судя по всему, драконам тоже не легко пришлось. Как я не старалась, но проклятье крови ударило по всем драконам, в особенности по моим кровникам.
Хотя теперь понятно, откуда взялось заклинание, скрутившее меня. Как же это эльфы не уследили и позволили этому "луноликому" уйти с моей кровью. Но тут уж я сама виновата — надо убирать свои следы. Ведь магия крови хоть и запрещена, но как я не раз убеждалась, очень живо используется в определенных кругах.
Пока я тут раздумывала как бы узнать на будущее способ сдерживания непутевых братьев Ту, ко мне двинулся бледнолицый, ...одним своим видом заставляя задуматься — а оно вообще у нас есть, это будущее?
— Скованное совершенство! — Он дотронулся до моей щеки своими холодными пальцами, и меня едва не вывернуло от омерзения. — Такая мощь в крови одной женщины.
Я не удержалась и поморщилась.
— Ну что же ты такая неразговорчивая, Змейка? Неужели Каянэт так тебя запугала? — сладким, издевательским тоном спросил он. — Прости ее. Она всего лишь женщина, пусть и дракон. А вы такие чувствительные.
— Если она — чувствительная, то я... человек, — нашлось точное определение. — В теории возможно так и было. Но вот сомнения по этому поводу огромные.
— Да, видно Диар твой язык так и не укоротила. Хотя надо было.
— Вам тоже много чего не надо было. Не боитесь, что клан вам подобного не простит?
— Они вас уже не найдут, пташки.
На лице "луноликого" было столько гордости за совершенное, что мне так и хотелось ему врезать.
Хотя надо признать — им есть чем гордиться. Поймать двух драконов и молодую Хранительницу — это надо постараться.
Как оказалась эта Каянэт запретила меня пока трогать, оставив наблюдать за тем как... эти существа, которых я не отважусь назвать людьми, терзают моих братьев. И дело даже не в наших привычных растерзанных связях, которые отдавались болью, как бы близнецы не пробовали закрываться от меня. Будь моя воля — я бы забрала эту боль совсем, переведя ее на себя. И даже тогда мне было бы легче, чем наблюдать за медленной агонией.
Все это время я беззвучно плакала, не в силах хоть что-то сделать. Крупные капли скатывались по лицу, но я почти не чувствовала этого.
Как меня вернули в холодную камеру, не помню. Наверное, собственный организм пожалел меня, подарив беспамятство. Так что когда очнулась на холодном каменном полу, еще долго лежала, не понимая, где я. Кешка лизнул меня в щеку, приводя в себя окончательно. Я перебралась на деревянную полку и, сжавшись в комок, попыталась хоть немного согреться и собраться с мыслями.
Где я?
Судя по всему далеко и в заднице, другого слова не подобрать.
Кто та драконица, поднявшаяся против Хранительницы? Не меня. Диар.
Начнем с того, что на ней я обнаружила лишь след от моих связей. Их самих никогда не было. Возможно ли такое, если вовремя поставить щит? Вполне. Я по неопытности могла и не почувствовать. К тому же в той кутерьме. А сейчас подчинять ее, думаю, уже бесполезно. Если у них есть моя кровь... да и я сама. Драконица серьезно подготовилась.
Еще бы — Иаллин из нас самая уязвимая. Ее-то и выкрали, как приманку. И не только. Наверняка мое глупое заявление о хвостатом ребенке тоже не прошло мимо. Так нашу троицу выманили из королевства Алауэн. В ловушку. Подозреваю, что те недообротни нужны были лишь для одного — заставить меня выложиться, ослабив. А уже затем запустить магию крови. Теперь драконы долго не придут в себя.
И не знаю радоваться вовремя отрезанным связям или нет. Как бы осознав, что Алауэн оклемаются значительно быстрее, наши мучители не начали торопиться. От этого ведь будет только больнее.
Какой вопрос еще стоит рассмотреть, кроме безнадежного: что делать?
Меня интересует, что стало с нашими сопровождающими. Не думаю, что кто-то решился так просто убить эльфийского принца и нажить себе ТАКИХ врагов. Хотя... Колин и Сери тоже не чистокровные драконы. Да и Гзар был с нами. И оборотень. Хотя с ними все сложнее, ведь как я помню со слов Мальгольма — у них очень много пропавших.
Лимит слез закончился еще в пыточной, поэтому сейчас я не смогла заплакать, хотя повод очень даже был. Страх держит меня за горло. Как подумаю, что эти уроды могли сделать с моими друзьями.
Слабое понимание происходящего обрывками кружило в моей голове, не собираясь в целую картину. Да и не важно это сейчас.
Мне просто хочется забрать братьев Ту и Алку. Хочется оказаться отсюда подальше.
Даже не возьмусь предположить, сколько времени мы были в этом холодном каменном мешке где-то на краю мира. На краю жизни. Все поделилось на кусочки из бездумного лежания на полу камеры и тех болезненных отрезков, когда меня вытягивали из нее, чтобы в очередной раз помучить. И если поначалу Каянэт запретила меня трогать, то наша общая упертость наконец взбесила ее. И теперь уже Сери метался, злобно рыча и умоляя прекратить.
Да, наблюдать как истекает кровью и извивается любимый, куда больнее, чем быть на его месте.
Сейчас меня явно ждала какая-то новая программа "развлечений". И дело не только в поспешной побудке после слишком долгого отдыха. А скорее в лицах конвоиров. Они были уж очень взволнованными.
И если жилая комната вместо пыточной камеры меня удивила, то лежащая на постели девушка напугала до крайности.
— Иаллин?! — вскрикнула я и, вырвав руку у конвоира, кинулась к ней.
Девушка заметно похудела, хотя и раньше не могла порадовать глаз особой дородностью. Бледная кожа покрыта испариной, а на щеках лихорадочный румянец.
— Что вы с ней сделали? — кинулась я на первого попавшегося и буквально вбила его в стену. Прижившееся было равнодушие, как платье бесстыдницы слетело с меня, обнажая клыки и когти. Черный маг крякнул и кажется попытался испустить дух. Ну или попросту упал в обморок. Брезгливо выпустив его грязную мантию, я развернулась к остальным. — Как вы посмели?
Раздался щелчок плети, а бледнолицый, которого кстати звали Кадар, сказал:
— А ну успокойся, Змейка. Никто твою подружку не трогал. Тебя и привели сюда, что бы ты ее вылечила.
Злобно глянув в сторону притихших магов, я осторожно подошла к постели, на которой лежала драконица.
— Иаллин, что с тобой? — спросила я, когда похлопывание по щекам привело ее в сознание.
— Алекс? — чуть улыбнулась она. И заплакала.
— Успокойся. Алла. — Я провела пальцами по спутанному белому облачку ее волос. — Что с тобой происходит?
— Живот болит. Малыши... Алекс, — еще сильнее заплакала она, — я ее не чувствую.
Осторожно положив руки на животик Иаллин, я отметила на сколько тот подрос. А ведь на таком сроке на него должен быть лишь тонкий намек. И что самое ужасное — малышку я тоже не чувствовала.
— Мне нужен дракон.
— А принца и полцарства тебе не надо? — усмехнулся Кадар.
— Принца возьми себе, ты явно по ним сохнешь. Без дракона я бессильна хоть что-то сделать.
Мы еще немного поприпирались. Потом Кадар долго с кем-то советовался. И только через определенное время в комнату втолкнули Сери. Желтоглазый видно готовился к какой-то каверзе и поэтому опешил, увидев нас с Иаллин. Бедный даже споткнулся, когда его сзади подтолкнули.
Правильный с их стороны выбор. В присутствии друг друга мы будем вдвойне осторожны в своих действиях и словах, потому как знаем, кто будет расплачиваться за нас. Да и Колину тут нечего делать. По словам Иаллин, он уже видел, как ее крутило от боли.
Дотронуться до него мне конечно не разрешили, как бы я не настаивала, что это необходимо. Пришлось тянуть нити связей обычным способом, даже учитывая, что при этом терялась какая-то доля энергии. И это несмотря на истощение драконов! Сери затолкали куда-то в угол, где он и уселся прямо на полу. От взгляда желтых глаз по спине бежали мурашки.
Вместе с Сери в комнату ввалился еще один дракон. Только этот... странный был. Могу поклясться статусом Хранительницы, что этот высокий мужчина — сын Каянэт. Бесстрастное лицо его можно назвать красивым, если бы не глаза. Подозреваю что когда-то они имели прелестный зеленый цвет, но сейчас словно выцвели, напоминая нефрит, покрытый инеем. Я их сразу узнала. Мне даже в сущность дракона не пришлось заглядывать.
— Ледяной, — чуть слышно прошептала я, морщась от ненависти и отвращения.
— Сантан, — выплюнул Сери. — Живой.
Но дракон только бросил на него мимолетный взгляд чуть потемневших глаз.
— Господин, Каянэт запретила вам приближаться к этой змее. — Кадар поморщился.
И правильно. Ледяной облил его таким презрением, что сам воздух похолодел.
— Ее здесь нет.
Через пару минут я сказала:
— Похоже, наш Хвостик решил родиться раньше времени.
— А девочка? — с надеждой посмотрела на меня Иаллин.
— Я ее не чувствую. Но точнее сказать смогу, если только протяну связь к малышу.
— А!..
— В данный момент это опасно, — перебила я драконицу и выразительно кивнула на толпу магов, с интересом наблюдавших за нами. — Если они снова попробуют на мне магию крови и малыш получит откат... он не выживет. Надеюсь Диар... в общем у меня есть все шансы получить проклятие за детоубийство. Ты пропустила мой откат из-за этого места. Здесь особая изоляция нам подобных. Но как только связь появится, это уже не удержат стены. Связь Хранительница-дитя сильнее, чем свеженарощенная. Сильнее нее только моя связь с кровниками. Это риск. Но только так я могу разобраться с происходящим.
Иаллин понимающе кивнула и какое-то время раздумывала, прикусив губу. Но видно малыш сам решил за нее, и драконицу скрутило от боли.
Медлить я не стала.
Бедный! Он был так перепуган и меж тем полон решимости. Мягко обняв его, я тихо зашептала слова успокоения, а потом даже затянула колыбельную, что когда-то пела мне мама. Малыш поначалу еще трепыхался, но постепенно расслабился, доверяясь ментальной ласке. А потом на меня обрушился поток чувств, предположений, страхов и надежд маленького еще не родившегося существа. Все это было столь сумбурно и непривычно, я даже сперва растерялась.
— Он боится за тебя, — начала я рассказывать Иаллин, с трудом оставив малыша. — И поэтому принял решение побыстрее родиться и защитить. Все драконы сумасшедшие, и этот тоже. А так как он просто по определению сильнее, то... развитие его сестры прекратилось. Он растет, потребляя в десяток раз больше сил, чем обычно. Да и твое тело не готово к подобному — отсюда и боль. В принципе мы договорились, что он пока подождет. Так что тебе скоро станет лучше.
Я нежно провела по мокрому лбу подруги, стирая выступивший от напряжения пот. А она скосила глаза на мою руку, грубо перемотанную желтоватым бинтом, на котором безобразно расплывались пятна крови. Пробитые насквозь ладони уже почти не болели... так сильно, как когда меня на них пришпилили. Хорошо эта нервная особа не видит под чешуей порезов и ссадин.
Меня как-то совсем не ласково попросили сменить ипостась, им, видите ли, неудобно издеваться надо мной. Конечно, избить это одно дело. А вот посмотреть, как по нежной женской коже льется липкая кровь — это другое. Я была против, но мне очень доходчиво пояснили кому в случае отказа не поздоровится и что с ним сделают. Коллин на тот момент едва дышал. Так что дальнейшее "представление" желтоглазый наблюдал в одиночку.
Сейчас я повела плечами, ощущая пристальный взгляд Сери.
— Сообщите матери, чтобы готовила Илистину. Мне надоело ждать. — Это неожиданно для всех заговорил ледяной дракон. — Я заберу эту, — кивнул он на меня. — Чтобы завтра утром она была готова. — Сантан окинул меня холодным оценивающим взглядом. К моему облегчению с чисто практической точки зрения. Но вот когда тот повернулся к желтоглазому...
Я и без того чувствовало смятение и страх Змея. А теперь в нем еще и гнев закипал, да такой, что у меня в горле першить начало.
— Я заберу твою женщину в Ледяные чертоги, и ты больше никогда не увидишь ее, Сериандрэй.
Вскочив так стремительно, что колдуны просто ничего и не поняли, Змей метнулся к Сантану и схватил его за шею.
— Тварь! Почему ты не сдох? Ты и твоя мамаша!
Не знаю, что именно сделал ледяной, но Сери отбросило к стене и хорошенько припечатало. А Сантан сжал в пальцах тонкий браслет, сверкнувший алым камнем. Браслет подчинения, который мать и сын выкрали у родителей близнецов.
— Встань! — спокойно заявил Сантан.
Желтоглазый поморщился, но подчинился воле оков.
— Подойди к своей женщине. Поцелуй ее.
Это Сери выполнил с удовольствием. Я от него и так разум теряю, а сейчас вообще чуть не забыла, где нахожусь. Вот только ледяной не дал такому случиться.
— А теперь ударь ее.
Глаза у Змея расширились от ужаса, но рука тяжело влепила мне по лицу. Я взвизгнула, больше от страха, чем от боли.
— Сильнее, — продолжал командовать зеленоглазый садист. — Сильнее.
Когда я уже оказалась на полу, хотя до этого наслаждалась мягкой и теплой кроватью, не выдержала Иаллин. Эта болезная вскочила с постели и, прикрыв меня собой, взмолилась:
— Не надо, пожалуйста! Прекратите, прошу вас. Хватит!
Не знаю, пожалели они беременную драконицу или просто надоело развлечение. Меня подняли, предварительно оттащив блондиночку.
Вот чего мне точно после всего этого не стоило делать, это смотреть в желтые глазищи. Драконьи слезы... нет яда сильнее. Особенно для любящей души.
"Прости меня".
— Сери, что ты задумал? — одними губами прошептала я, не сомневаясь, что он поймет. Уж слишком много решимости появилось в моих любимых "солнцах".
Пропитанные чуждой магией стены давили сильнее любых оков. Они сдерживали силу драконов, словно моррий занюханного мага. Измотанные отдачей и пытками братья чувствовали это вдвойне, так, словно на плечи давила непосильная тяжесть. А ведь они привыкли летать.
Когда Сери втолкнули в камеру, он даже не поднял глаз на брата. Они и без того чувствовали друг друга, зачем причинять лишнюю боль.
"Ты как?" — не удержался желтоглазый, пока его приковывали к стене.
"Они... Я видел Иаллин!" — Сколько отчаяния в голосе брата.
"Я тоже. Не беспокойся, Алекс что-то делала с ней. Иаллин уже лучше".
"Лучше! — фыркнул Колин. - Как Алекс?"
Сери не ответил, но близнецам и не нужны слова, когда есть такие чувства.
Отрешенно посмотрев, как маги-пыточники вытаскивают из жаровни раскаленные до красна лезвия, Сери взял себя в руки.
"Ты помнишь, как нас учили делать "котел"? Можешь сейчас попробовать подобное?"
Колин нахмурился и глянул на брата, словно проверяя на вменяемость. Хотя... это так глупо, всем известно: его близнец — чокнутый. И в этом его очарование.
Они родились с разницей в пятнадцать минут. При том, как смеялась их мать, Сери просто стало скучно одному. Младший казался немого недоношенным и вызывал опасения у Хранительницы Диар. Но только пока не обернулся в руках повитухи, собирающейся отрезать ему пуповину. Она тут же была покусана мелким монстриком с прозрачными чешуйками и недетским оскалом. Колин в этот момент мстительно хихикал в объятьях матери. Все же драконята — это очень непростые детки!
