— Мне нравится, — ответил Фэви. — Если хочешь, закажи себе такой же дом. В таймах десяти полёта от города.
— Да ладно, — потягивая хозили, сказал Фенес. — Мы там всё равно только на ночь останавливаемся. Профессия у нас такая. Вот я знаю, что ты любишь покой. Что тебя держит в Надзоре?
— Мне нравится эта работа. Нравится быть в курсе всех событий, нравится осознавать, что я делаю много полезного для Общества.
— Стал бы информатором. Писал бы о культуре, о теории Логики, науке. Что скажешь?
— Приходила такая мысль, но смена профессии сложная вещь. Мне хорошо здесь. Да и пока не покончу с Повстанцами, я не могу уйти. Нужно довести дело до конца. А потом... будет видно. Я не загадываю.
— Тебе виднее. Я лишь предложил.
Дверь в информационное крыло открылось. Сейчас в просторном помещении работало всего несколько ернанцев, а потому зал казался пустым. Магнитопроектор не работал. Даже гул вентиляторов охладительной системы кибермозга удалось различить, настолько здесь было спокойно.
Среди работников Фэви узнал и Фаена, главного инженера, а так же Нару, ведущего инженера-программиста. Нара была весьма симпатичной женщиной и, учитывая конструктивный ум, привлекала внимание многих мужчин.
"Интересно, кому компьютер порекомендует её", — подумал Фэви и поймал себя на мысли, что почему-то хочет, чтобы именно его назвал Генералитет. Странное и нелогичное чувство. Какая разница, кто. В мире полно и других прекрасных ернанок. — "Но ведь она пока не подала заявку на рассмотрение кандидатуры. Интересно, почему?.."
Фаен послал приветственную мысль. Вошедшие ответили тем же. В принципе Фэви, как и большинство других, телесвязью пользовался не так часто. Да, это был удобный способ передачи информации, и им любила пользоваться молодежь, но почему-то старые привычки с трудом прогоняются из памяти.
— Фенес говорит, что вы составили карту бункеров.
— Да, — ответил инженер, — сейчас.
Он подвёл гостей к магнитопроектору, провёл ладонью над его поверхностью. Микроскопически частицы окрасились разным цветом и образовали карту планеты. По центру виднелся один крупный материк, на западе и юге — череда островов. В центре океана выделялся крупный остров Естала, а полярные шапки блестели своей белизной.
— Итак, — начал Фаен. — Вот эти бункеры, — на карте горели восемь точек. Пять были разбросаны по материку, один на острове Естала и ещё два на малых островах.
— Единственный способ узнать, что там — побывать в них, — сказал Фэви.
— Это можно устроить, — поддержал его коллега-Надзиратель. — Десять-двадцать таймов на сборы, и мы там.
— Можете дать нам карту этих бункеров?
— Сейчас сделаю, — ответил инженер, — спутники с орбиты просканировали эти области...
Фаен достал небольшой планшет со встроенным сканером, которые обычно использовались наблюдателями-оперативниками, подключил его к терминалу и перенёс в микрокомпьютер данные.
— Готово, — сказал он.
Фэви принял планшет и включил его. На экране появилась схема туннелей. Были так же области, закрашенные зеленоватым туманом.
— Радиация? — спросил он в недоумении.
— Да, небольшая. Ненамного превышающая норму, поэтому защитные костюмы не понадобятся.
— Хорошо, что небольшая. У вас пока всё?
— Да, — ответил инженер. — Успехов вам!
— Спасибо!
Уходя, Фэви ещё раз взглянул на Нару, которая что-то внимательно рассматривала на своём рабочем терминале. Дверь захлопнулась, и они направились в транспортный отсек. Проходя мимо утилизатора, его коллега избавился от упаковки и что-то начал говорить, а Фэви постоянно думал о Наре. Нет, странное какое-то ощущение не покидало его, когда он видел эту ернанку. Откуда оно проистекало, узнать было решительно невозможно. "Это какой-то атавизм", — понял Фэви. — "Никому ненужный атавизм. Вот зачем он мне, если я от этого ничего не имею? Только отвлекает от работы, мешает. Просто не надо обращать внимания", — решил он, но понял, что, сколько бы он ни пытался не думать, возвращается снова. — "Это как в том парадоксе: пытайся не думать о чём-то и ты будешь думать об этом, хотя бы для того, чтобы убедить себя не думать".
В голове кольнуло.
— Ты меня совершенно не слушаешь, — сказал Фенес. К тебе даже по телесвязи не достучаться. — Мне отвечают, что абонент занят. Ты о чём так напряжённо думал?
— Неважно, — ответил Фэви и, осмотревшись, понял, что они уже походят к транспортному крылу. — Извини, что ты сказал?
— Я рассуждаю на тему, что мы можем противопоставить этим фанатикам.
— Повстанцами? Да их лечить нужно, — отмахнулся Фэви. — История доказала нашу правоту: никаких войн, взлёт культуры, а они что творят? Рушат, уничтожают, убивают. Называют себя Повстанцами. Значит, восстают против чего-то? Против безупречной системы, которая сделала всех нас счастливыми, которая избавила нас от всех нужд. Ненормальные, это больные ернанцы. Очень больные...
— Я по телесвязи вызвал боевую группу. Полетят с нами.
— Да, верно, — согласился Фэви. — Вот если бы не эти сумасшедшие, про оружие вообще можно было бы забыть.
— Ну, большинство ернанцев и не знают, что это такое, — сказал коллега. — Зачем разрушать, когда можно созидать, верно? Не понимаю я их.
— Сумасшедшие. Что ты от них хочешь... — вздохнул Фэви. — Через сколько БГ будет здесь?
— Через таймов десять.
Дверь открылась. Транспортное крыло располагалось в центре здания и имело небольшую взлётно-посадочную площадку и два порта телепортации крупных размеров. Отсюда можно было прыгнуть в любую точку планеты и космоса, имея верные координаты и соответствующую машину — второго порта на другом конце не требовалось в отличие от стандартных телепортов. А если оставаться на месте, то порт может, запомнив координаты, вернуть тебя обратно на платформу, либо снова закинуть на любой объект.
Вдоль стены стояли летательные аппараты разных конструкций и назначений: легковые гравилёты, транспортные, грузовые. Серые корпуса и чёрные тонированные стёкла всегда зачаровывали Фэви своим величественным видом.
В космос надзиратели не собирались, потому выбрали один из двух транспортных гравилётов среднего размера, такой, чтобы уместился в шлюзе бункера. Зачем взламывать двери, если можно оказаться сразу на месте, а затем с помощью того же порта вернуться обратно? После небольшой консультации о точке телепортации, они выбрали бункер на острове Естала, и Фэви передал координаты оператору.
Боевая группа под командованием Надзирателя Фкаана собралась за заявленное время — долго ждать не пришлось. Военные всегда отличались пунктуальностью, хоть размеренный ход жизни расслаблял большинство ернанцев. Даже Фэви, покопавшись в себе, подумал, что, наверное, сильно отличается от Наблюдателей первого поколения: преступности нет, вот только эти ненормальные, больные ернанцы...
"Ничего, всех изловим и вылечим", — подумал он, усаживаясь в гравилёт, и посмотрел на бойцов. В руках каждый из них держал обычный трёхрежимный бластер. Рукоять оружия доходила им до запястья: удобное и лёгкое в обращении. Фэви умел им пользоваться. В требованиях к профессии Надзирателя так и написано: "Владение оружием обязательно". В принципе и гравилётом он управлялся неплохо, потому что часто летал, не пользуясь автопилотом.
Фэви сел в кресло пилота. Никто возражать не стал. Для того чтобы ввести в курс дела коллег из боевой группы, не потребовалось много времени: они уже давно знали своего врага, сталкивались с ним не раз, и известие об очередной вылазке фанатиков никого не удивило.
Фэви мягко поднял транспортник и повёл в ручном режиме к порту. До него было всего сто линий. Он вывел машину в центр крыла и развернул хвостом к взлётно-посадочной площадке (порты располагались в противоположной стороне). Гравилёт мягко и бесшумно проплыл над техниками и мимо других машин к кольцу порта. Когда компьютер указал, что транспорт завис точно по центру и умещается в сферу телепортации.
— Диспетчер, пакет координат номер 233-324-56, — произнёс Фэви. — Я готов. Запускайте.
— Вас понял.
Два кольца сферы начали подниматься. Зависнув примерно на высоте, где находилась кабина, стали вращаться. Фэви несколько раз видел, как работает порт: механизмы телепортёра создавали необычное гудение. Почему-то оно благотворно сказывалось на его настроении, но сейчас здесь, в кабине, звукоизоляция не позволяла ему слышать этот мерный гул. Кольца набрали такую скорость вращения, что слились в один серый фон. Мгновение и гравилёт уже виселл внутри одного из ангаров бункера. Здесь было темно, но сканер явно указывал границы и проецировал их на фонарь кабины.
Фэви посадил гравилёт и открыл шлюз.
— Сканер говорит, что электричество есть. Свет зажигать не будем, он нам ни к чему, — сказал Надзиратель Фкаан. — Вы останетесь здесь.
— Пожалуй, — согласился Фэви. Фенес тоже согласился: не имея должного оборудования в кромешной темноте можно было сломать себе хребет.
— Сканеры не показывают здесь чьего-либо присутствия, — добавил командир. — Возможно, они скрылись за информационным фантомом.
— Будем надеяться, что никакого соединения точек пространства они не делали.
Бойцы рассыпались по ангару, за ними последовал и командир. Фэви оставался с ними на телесвязи. Фенес на всякий случай заблокировал шлюз: повстанцы могли появиться прямо в ангаре. Правда, с таким же успехом они могли прыгнуть и в транспортник, а потому коллега закрыл и дверь кабины.
Из ангара вниз уходил длинный туннель. В двери бластер легко вырезал отверстие. Пока ничего не мешало продвижению бойцов.
"Наверное, здесь их и нет", — подумал Фэви.
"Старший Надзиратель", — прозвучал в голове голос инженера Фаена. — "У меня есть важное для вас сообщение".
"Говори".
"Тайм назад со мной связался вождь Повстанцев, Ларав. Он хотел передать вам сообщение".
"Да, соединяй. Переведи поток на проектор гравилёта. Попытайтесь вычислить, где он находится".
"Разумеется", — ответил Фаен.
— Что случилось? — спросил Фенес.
— Предводитель Повстанцев хочет поговорить, — ответил Фэви.
Коллега удивлённо посмотрел на него, но не успел прокомментировать, поскольку в этот момент возникла голограмма. Она отобразила ернанца солидного возраста, но не старика. Они ещё никогда не говорили. Два извечных врага: бунтарь Ларав, чьё имя звучало весьма странно для любого цивилизованного гражданина, и Фэви, блюститель спокойствия.
— Рад тебя приветствовать, мой лучший враг, — сказал повстанец.
— Здравствуй. Чем заслужил такую честь? Неужели мы наступаем на пятки?
— Признаюсь. Мой звонок не лишён некоторой доли опаски за своё предприятие.
— Ты в действительности так выглядишь?
— Да, можете запоминать.
— Я почему-то подумал, что ты решил показать своё истинное лицо, а не стал скрываться за маской.
— Теперь это уже не так важно, мой лучший враг, — ответил Ларав. — Давай перейдём к делу. У меня будет просьба к тебе: останови боевую группу, иначе всё закончится, так и не начавшись.
— Что ты имеешь в виду? Почему я должен это делать? Неужели ты в этом бункере?
— Останови их, я скажу.
Фэви усмехнулся: "Ну да, конечно. Ловкач" и передал Фкаану по телесвязи мысль: "Руководитель подполья здесь. Мне он нужен живым. Быстрее, пока он не ушёл".
"Исполним, Старший Надзиратель", — ответили ему.
Второе сообщение предназначалось инженеру Фаену: "Он на этой базе. Ищите пространственный карман! Ищите, он должен быть!"
— Хорошо! — видимо, поняв, что Фэви сейчас делает, сказал Ларав. — Не хочешь так, будет иначе. У меня в руках оружие...
— У моих ребят тоже...
— Ты до сих пор не понял, что это за бункеры? Бедняжка, — снисходительно сказал повстанец, — вы утратили данные о своих силах. Это бункеры: шахты управления ракетами с термоядерными боеголовками. Не слышал о таких?
— Слышал...
— Удивительно, но некоторые ещё на ходу. Запас прочности у нашей техники воистину колоссален. За два столетия многое износилось, но мы заменили вышедшие из строя части на свои разработки...
Фэви и не предполагал, что у Повстанцев есть лаборатории. Пока никаким образом это не проявлялось. Да, были похищения из производственных комплексов, кража технологий, но он никогда не думал, что реально можно создать научный комплекс, который бы не зафиксировала ни одна система сканеров.
Тем временем Ларав продолжал:
— ...Так вот, ты должен понимать, что в моих руках сила. Страшная сила, способная уничтожить Ернану.
— Но ты этого не сделаешь, — уверенно сказал Фэви.
— Нет?
— А зачем уничтожать себя и своих детей? Зачем эта борьба, в которой не будет победителей. Верно я говорю?
— Разленились вы, абсолютно, — твёрдо заявил повстанец. — Даже ваш Надзор. Вот это, — голограмма показала, что в руках он держал какую-то коробочку, — пульт управления всеми ракетами. Сегодня мы взломали систему защиты. Вы уже это, наверное, зафиксировали, иначе вас бы здесь сейчас не было. Мы нацелили ракеты на все крупные города. Даже не по одной ракете. Многие бомбы готовы к телепортации в любую точку планеты. Этот залп сметёт всё, что было построено руками ернанцев. Сотрёт их самих, сотрёт жизнь на этой планете. Отведи своих людей, иначе я нажму на кнопку.
— Что это даст тебе? Разве ты не можешь просто уйти?..
— Могу, но я хочу продолжить диалог здесь и сейчас.
Фэви понял: он оказался прав! Ларав здесь, в этом бункере!
— Продолжай, — сказал Старший Надзиратель.
— Я хочу сменить курс нашего развития, мой лучший враг. Вы знаете, на что мы стали похожи?
— Нет.
— А я скажу вам. На растения, на одомашненных животных. Мы стёрли все различия...
— "Различия рождают неудовлетворённость, неудовлетворённость рождает зависть, зависть рождает войну", — процитировал Фэви отрывок из "Науки Жизни".
— Я слышал об этом бреде, — отмахнулся Ларав. — Вы считаете нас сумасшедшими.
— Разве то, что ты сейчас предлагаешь, не сумасшествие?
— Сумасшествие? Возможно... Возможно. Может быть, я действительно безумен, но это вы сделали меня таким! Вы, и ты и любой подобный тебе! — Ларав уже кричал. — Вы стёрли все различия между ернанцами, утратив свою уникальность, утратив внутреннюю силу, следующей за этой уникальностью. Взгляните на себя! Что ты хочешь? О чём ты думаешь каждый день. У вас даже имена начинаются на одну букву: у мужчин на "Ф", у женщин — на "Н". У вас даже фамилий нет! А все географические названия у вас на "Е". Куда делись исторические названия?! Где слова Лаувира, Нивания? Слышал о таком? Не думаю. Вы их просто забыли, вычеркнули из своей памяти раз и навсегда. Вы всегда едите одну и ту же пищу, потому и состоите из одного и того же. Вы утратили способность любить, ненавидеть...
— Не правда, мы любим наш мир, — возразил Фэви. Да, он чувствовал неразрывную связь с обществом.
