Это не было лучшим из всех финалов, что Джекилл мог представить в своей жизни — но это определенно было не самым плохим событием, что могло с ним произойти.
* * *
Андерсену было абсолютно плевать на происходившее перед ним.
Когда-то он четко и однозначно заявил, что является абсолютно бесполезным Слугой, что не сделает ни единого движения ради спасения человечества — и с тех пор он полностью и однозначно соответствовал сказанному.
Он не помогал в бою — и, Андерсен мог усмехнуться — любой, кто ждал бы его сражения должен был быть совершенным идиотом, в придачу к своему извращенному вкусу, который и служил причиной желания увидеть сражающегося ребенка без каких либо боевых качеств.
Он также не участвовал в создании планов, не разрушал магию, не использовал Фантазм и в целом был удивительно бесполезен в текущих условиях. Именно так, как Андерсен сам и сказал.
"Я — третьесортный Слуга и никакой помощи вы от меня можете не ждать" — и после этих слов какие-бы то ни было вопросы к Андерсену не должны были появиться в разуме любого наблюдателя.
Андерсен был просто автором. Просто наблюдателем чужих сражений. Просто бесполезным летописцем, записывающим строчку за строчкой.
И если даже окружающие вокруг него не нуждались в очередном авторе, довольствуясь историей, что они писали самостоятельно — то кем был Андерсен, кроме как бесполезным приложением к Сингулярности?
Все, что оставалось ему в данном случае — это просто писать собственные ничего не значащие заметки на полях, наблюдая за тем, как значимые сражения, героические действия, пробуждение неуничтожимых чудовищ и итог ужасающих сражений происходят перед ним — и ставить точки в конце предложения, когда другие, гораздо более значимые, чем он, Слуги — делают свой шаг.
* * *
Артурия задумчиво переводила взгляд с Аинза на себя.
Ее сын, Мордред, опять предал ее во время битвы за Британию. Если бы не обычное мрачное настроение Артурии она бы могла даже усмехнуться тому, насколько история была склонна к собственному повторению.
Артурия не считала себя виноватой в предательстве Мордред — ни тогда, когда это произошло впервые, ни тем более сейчас.
Конечно, любой человек мог бы сказать, что Артурии не стоило большого труда изменить историю. Всего пара слов — "да, ты будешь моим наследником" — и история пошла бы по иному пути. Те, кто считали так — были идиотами.
Мордред не было предначертано стать королем. Ее разум был смятен идеалами Артурии — и это было отвратительно. Мордред была верна Артурии до последней капли крови — и это было омерзительно. Мордред разделяла идеалы Артурии — и это было губительно.
Глупо было думать, что Артурия — по крайней мере та Артурия, которой она была сейчас, Черный Тиран — была так слепа и глупа, чтобы не заметить зреющего недовольства народа. Артурия понимала, что ее идеалы рыцарства, тирания закона была губительна для людей. Как восхищенно ее приветствовали возвращающейся с войны — также гневно они порицали ее, собирая вновь и вновь налог в непосильном труде. Как хвалебно ей пели отзывы барды — также колко они и высмеивали ее каждое решение. Она создала достойное королевство — однако оценить ее действия как достойные могли лишь ее ближайшие соратники и ее самые заклятые враги.
Путь Короля — путь одиночества.
Артурия знала, что однажды ее время придет и она оставит после себя могущественную страну, что изнывает под гнетом своего могущества. Волна, упавшая на берег, должна вернуться в океан вновь, прежде чем вернуться.
После Артурии ее государству нужен был король не похожий на нее. Кто-то менее жестокий и грозный, некто более мягкий и любимый. Не Черный Тиран, правивший неумолимой силой своего клинка, а мягкий дипломат, готовый к компромиссам и пониманию.
Мордред не была таковой. Она была резкой, возвышенной и влюбленной до безумия в образ своего отца. Она повела бы Британию в новые войны, в новые сражения, воспитала бы новых рыцарей и захватила бы все Британские острова на сотни лет раньше, нежели это произошло.
Мордред не должна была править, поэтому Артурия поступила так, как и всегда. Отбросила протянутую ей руку помощи.
Конечно, иная Артурия могла иметь собственное мнение на этот счет, однако мнение Черного Тирана было таково.
И все же, Мордред, глупая девчонка продолжала сражаться за Артурию. Верная до последней капли.
Поэтому Мордред не должна была стать Королем. То, что создала Артурия было раскаленной заготовкой под клинок, но еще не мечом, которым Британия станет позднее. И чтобы закалить клинок — необходимо было точно знать, что тот не сломается от следующего движения кузнеца. Мордред просто не понимала, как нужно было править тем, что создала Артурия. И Артурия отказала Мордред. И они скрестили клинки.
Мордред не смогла вырваться из плена собственных мыслей, желаний, убеждений. Не смогла возвысится и потому ринулась в бой.
И пролилась кровь Артура от Кларента. Восстание вспыхнуло из-за слов и действий самой Артурии — и Артурия не могла сказать, что она ожидала, что именно она сама и станет причиной своей гибели.
Сражение двух Королей, каждый из который был столь похож друг на друга, закончилось не победой или поражением.
Мордред погибла, но в самый последний момент нанесла Артурии смертельную рану. Все, что произошло далее было лишь последствиями. Артурия погибла, как погибают все герои — и ее легенда о сиятельном Камелоте превратилась в ничто, как обращаются в конце все легенды. Артурия и Мордред пали в бою — однако, какая жалость, Артурия вновь была здесь. Продолжала сражение, раз за разом сталкиваясь с призраками прошлого. Сражение ради всего человечества... Какой забавный финал для подобной истории.
И вот теперь она вновь была лицом к лицу с единственным врагом, что она не могла никогда победить.
Артурия допустила в голову глупый вопрос — считал ли Аинз также?
Видел ли он призраков прошлого перед собой? Считал ли он свое сражение некой космической шуткой? Переживал ли за жизни, доверенные ему? Смотрел на них отстраненно или был рядом?
Аинз возвышался недосягаемой громадой для Слуг — и Артурии всегда было интересно, почему? Аинз был силен, возможно даже непобедим — но цветастые эпитеты, которыми его обозначали другие всегда казались ей если не незаслуженными — то как минимум неподтвержденными.
Однако Аинз, в каком то смысле был противоположностью Артурии — и обладал странным сходством с ней. Артурия, что была недосягаема для людей — и Аинз что был всегда рядом со Слугами. И вместе же с тем — Артурия, которую смог убить ее собственное дитя — и Аинз, что мог не просто победить сильнейшую Слугу под его подчинением — но даже не боялся ее предательства. Оба были идеальными королями, осознавая свое одиночество среди толпы. Такая схожесть и такая разница...
* * *
Ода Нобунага задумчиво переводила взгляд на себя — и на Аинза.
Король и король.
Нобунага даже не представляла себе, что однажды столкнется с кем-то столь похожим и столь отличным от себя. Она, Ода Нобунага была воплощенной ненавистью людей к каждой легенде — высокомерная, как и полагается человеку, и уверенная в своей силе, как и полагается человечеству. Горячная и громкая — против холодного и тихого короля, смотрящего на мир не с позиции человека, но с позиции правителя. Нобунага, что несла за собой пламя и ненависть, разрушение храмов и смерть легенд — и ее... Противник? Пожалуй, это было наиболее подходящим словом. Не враг, но противник, словно бы воплощенная легенда о рыцаре в сияющих доспехах.
Однако если вскрыть обертку — то за душой у Нобунаги не было ничего, кроме ее собственных придуманных подвигов, что не случились. Внутри ее противника была легенда длинной в историю, не выставленная напоказ, но воплощающаяся через каждое его слово, движение, действие. Какая странная разность и какая странная похожесть — легенда, пожранная историей против истории, пожирающей легенды.
Нобунага могла сказать, что победа в произошедшей дуэли была очевидна, ведь был очевиден и факт нарушения дуэли — однако вместе с тем она могла сказать, что дуэль лишь началась. Нобунага, обладающая ненавистью и силой проиграла спокойствию и убежденности — не в сражении, но после него. Хотя, возможно это нельзя было даже назвать сражением в полном смысле — однако когда она приняла помощь от Аинза Нобунага действительно поняла, что прошедшая дуэль не значила ничего. Это не было даже сражением — не в глазах ее противника, по крайней мере. Действительно, он не видел произошедшее ни как свою победу, ни как ее поражение, а лишь как начало настоящей битвы. Ложный король против настоящего короля — пожалуй, это можно было назвать так.
Сражение, в котором ложному королю было необходимо отбросить всю предубежденность и действовать умнее, сильнее и лучше, чем, как тот уверился, было необходимо.
Действительно, их дуэль только начиналась...
* * *
Да Винчи увлеченно размышляла — что было самым любимым ее хобби, обходя конструирование, вышивку, смешивание коктейлей, полеты на парашюте, езду на верховых животных и еще примерно двенадцать сотен хобби, которыми Да Винчи увлекалась в свое свободное, но, увы, отсутствующее время.
Да Винчи размышляла обо всем одновременно — о правильном научном расположении часовых поясов, об истории открытия Америки, о причинах появлений Первой Французской Республики — но все же в данный момент особенно увлеченно Да Винчи размышляла о ситуации, в которой она оказалась.
Да Винчи не обладала ложной скромностью, которой любили маскировать свою охочесть до комплиментов иные люди, не нуждаясь в дополнительных похвалах конкурентов, прекрасно осознавая, насколько же сильно та превосходила многих.
Впрочем, не всех.
Да Винчи повезло встретиться с несколькими людьми чей гений не уступал самой Да Винчи, однако даже если их сражение могло продолжаться в одной сфере — стоило кому либо взвесить все таланты, которыми была вознаграждена Да Винчи за свою жизнь — как победитель становился очевиден любому наблюдателю.
И потому текущая ситуация настолько интересовала — и, возможно, даже пугала Да Винчи.
Та была привычна к тому, что даже если кто-либо мог превзойти Да Винчи — не иначе, чем чудом, на мгновение и лишь в какой-то незначительной детали — та была непобедимым и всезнающим колоссом разума, воплощенным человеком эпохи возрождения.
И потому столкновение с неизвестным было для Да Винчи... В высшей мере необычным явлением.
И если появление Аинза в итоге превратилось лишь в превосходный акт познания бесконечного массива совершенно иной информации, акт притягательный для разума Да Винчи, то столкновение с иным, новым противником было для Да Винчи сомнительным событием. Да Винчи не привыкла не иметь информации — и то, что она знала о Грандах, и, как выяснилось, о Сингулярностях в целом, было неполной информацией. Не только неполной, но, возможно, даже ложной.
Кто стоял за всем этим? Кто управлял Слугами? Кто правил Королями Демонов?
В отличии от Аинза — отсутствие ответа на эту информацию не радовало Да Винчи предстоящими ей бессонными ночами, полными возвышенного познания. Отсутствие ответа на этот вопрос означало только то, что Да Винчи была неподготовленной к тому, что преподнесет ей в дальнейшем Сингулярность — и вся дальнейшая история.
И, в отличии от забавнейшей ситуации, в которой Да Винчи оказалась впервые увидев Аинза — эта ситуация не вызывала у Да Винчи никакой радости.
* * *
Медуза медленно окинула Аинза взглядом, прежде чем перевести взгляд на себя.
Ситуация, в которой она оказалась, была более неопределенной, нежели кто-либо мог подумать.
Конечно, сражение за судьбу человечества не было наиболее подходящим временем и местом для проявления симпатии — однако вместе с тем ее совершенно не устраивала и текущая ситуация. Это было похоже на патовую ситуацию, в котором Медуза не могла действовать и была вынуждена только ждать. Ждать конца, возможно, бесконечного пата чтобы сделать свой ход.
Хотя Медуза не желала этого, естественно не желала. С самого момента получения Грааля она использовала свои способности, все, подаренное ей только для этого. Она использовала все свои силы для того, чтобы делать только то, что понравится Аинзу. И благодаря Граалю она нашла в себе столько сил, получила столько возможностей — даже сейчас, за исключением Аинза она была одной из сильнейших Слуг. Аинзу ведь нравились сильные Слуги, что не тратили время на бесполезные тактики и предпочитали эффективность эффектности. Поэтому Медуза и не могла сделать шаг — но она действительно хотела.
Хотела, чтобы это сражение уже закончилось, чтобы за спиной Аинза не стояла угроза человечеству, чтобы тот не продолжал сражаться раз за разом, заставляя Медузу только смотреть и ждать, не в силах даже помочь.
Медуза действительно не хотела, чтобы Аинз продолжал это сражение.
Но она верила. Верила в то, что он победит. В то, что противник проиграет, в то, что Аинз вернется назад — и эта бессмысленная борьба с неизвестным закончится.
* * *
Машу не была уверена в своей текущей ситуации.
Она не была особенно нужна в текущей Сингулярности — но вместе с тем прошедшее время не было проведено бесполезно.
Бросив украдкой взгляд на Аинза, та сжала свои кулачки.
По крайней мере она определенно выяснила то, что ей необходимо было высказать Аинзу. О ее состоянии, о ее оставшейся жизни и о...
"О моих светлых чувствах, о том, как я благодарна, что он доверяет мне!" — голос Галахада заставил Машу поморщиться — "О том, что я столкнулась с непобедимым ужасом — и то, как его сиятельная фигура смогла меня спасти. Как держась против всего ужаса мира я увидела спасение в его объятиях..."
"Галахад, скажи, то, что ты портишь мне настроение — это необходимо для твоего существования?" — Машу прикрыла глаза на секунду — "Слугам нужна мана, а тебе нужны скабрезные комментарии, так?"
"Почти!" — Галахад усмехнулся в ее разуме — "Но нет, естественно, у меня нет настоящей необходимости портить тебе твои девичьи мечтания — просто, ты знаешь, не совсем приятно, когда в твоем разуме начинают всплывать подобные мысли!"
Машу моргнула, прежде чем нахмуриться на секунду — "В твоем разуме? Наш разум разделен, не так ли?"
Ответа на это не последовало, прежде чем Галахад неуверенно откашлялся — "В любом случае..."
"Не переводи тему!" — Машу мгновенно вспыхнула, прежде чем Галахад замолчал — "Ты не сможешь вечно уходить от ответа!"
Возможно, Галахад действительно не мог вечно уходить от ответа. Но на этот раз он определенно сумел это сделать.
* * *
Жальтер выдохнула, закатив глаза.
Это было просто несерьезно — ее нахождение здесь было наиболее бессмысленным времяпрепровождением, что только можно было себе представить. По сути вся Сингулярность заняла всего два дня, что и заставляло Жальтер чувствовать себя подобным образом. Она даже не сразилась ни разу, и потому, по сути, была нужна лишь за компанию с остальными Слугами. Потрясающая эффективность, что и следовало ожидать от ее Мастера!
