— А как связь на такой глубине? Солёная вода же, проводящий материал? Неужели сверхнизкие частоты? — заинтересовалась Света. — вообще откуда у вас эта Нейросеть, такое ощущение, что она везде.
— Нет, что ты, засмеялся Саня, — сверхнизкие у нас, конечно есть для военки и правительственной связи, но их КПД вообще никакой. У нас по-простому — сигнал передаётся через все возможные каналы, от радиоволн до ультразвуковых. Под водой работает или акустика, или синий свет, он распространяется неплохо, но до акустики ему далеко.
— То есть вот эти синие точечки...
— Это фонари нейросетевой связи, да. Есть световые лазеры, которые проникают больше чем на полтора километра, но с ними надо ловить луч, а для канала обычной интенсивности достаточно "фонаря". Между собой "фонари" связаны лазерами. Ещё в начале 21 века удалось показать, что даже подавая модулированные сигналы для уже устаревшей к тому времени лампы накаливания, можно в лёгкую передавать через настольную лампу фильм высокого разрешения. В принципе, эта технология у нас работает с многоканальными технологиями — от акустики до радиоволн и света. Нейросеть действительно вокруг нас, как среда. Сейчас на Земле почти нет мест, где нельзя принимать её сигнал. В крайнем случае, можно передать сверхдлинными волнами через правительственные каналы, но это уже ближе к экстриму.
— Здесь, понятно, туристическая зона, а рудник где? — чуть недоумённо спросил Абай.
— Дальше, — махнул рукой в сторону Читемо. Туда трассу тянут от подводного купола. В смысле, от будущего купола, пока там только кольцо в основании.
— Но в кольце же люди живут и заводы работают? — не унимался любознательный казах.
— Конечно живут и работают, — улыбнулся Читемо, — вот смотрите, хотел прикол показать. Видите вот это сталагмит? — он ткнул пальцем в стекло, хотя и без него на фантастической башенке загорелся луч лазерного указателя, — вот я отламываю манипулятором кусочек, сейчас через шлюз он приедет сюда, — продолжал он тоном фокусника на детском утреннике.
— Кусок мокрого камня с большой глубины, — загадочным голосом бормотал Читемо, поднося плазменную зажигалку.
Неожиданно камень вспыхнул копящим пламенем.
— О-о-о! — выдохнули все от неожиданности, — это что?! — спросили сразу трое.
— Има засмеялась, — нефть. Это пористая сульфидная руда, насквозь пропитанная нефтью. Здесь куча органики — когда-то тут был такой же оазис. От горячего раствора из гейзера идёт термолиз органики. Так что тут много интересного. Всё, нам пора, уже сигналят — зона закрывается на работы. Дополнительную сферу будут ставить. Одной между дном и "кумполом", в смысле — островом, недостаточно — слишком большие нагрузки на тросы и транспортную спираль, — пояснила она, — поэтому отсоединят два троса, укоротят, подсоединят к новой сфере, потом другие два. Вон уже аппараты подходят — она ткнула пальцем в два больших расплывчатых силуэта с клешнями-манипуляторами, рядом суетилось несколько маленьких теней.
— Всё сваливаем, — прервал её Читемо и аппарат с неожиданной скоростью рванул вверх.
Остров-волна казался им родным после чёрной бездонной глубины океана. Казалось, что они только что были на другой планете, с чёрными дымящимися гейзерами, сферическими поселениями и жизнью, питающуюся окислением серы. Там всем гостям, кроме Абая, было не по себе. Абай привык к Марсу и космосу — там снаружи ещё более неприветливая среда, чем вода. Огромное красное солнце наполовину пряталось за серыми облаками, бросая огненную дорожку на стальную воду.
Буру с капризным лицом, отведя Иму в сторону, что-то ей выговаривал, недовольно оттопыривая губу. Читемо прощался со всеми по очереди. Шон вылез из капсулы и помахал им издалека — из зоны подводных работ попросили убраться всех посторонних.
Огромный остров лежал на воде совершенно неподвижно для человеческого глаза, никакой качки, только чуть слышно плескали волны, набегавшие и откатывавшиеся где-то внизу.
Когда остров вздрогнул и чуть подпрыгнул, то, что случилась беда, почувствовали все, даже Ирина. Как где-то очень глубоко лопнула гигантская леска, которую порвала сказочных размеров рыба. Казалось, что "кумпол" забила крупная дрожь — поперечные колебания, дошедшие от чего-то нехорошего.
Читемо, Има и Буру выхватили коммуникаторы, на секунду опередив Катьку. Сани и Абай как будто вслушивались внутрь себя, получая экстренное сообщение Сети. "Обрыв!" — почти одновременно сказали несколько человек.
Буру с застывшим лицом щёлкал на коммуникаторе, Читемо с кем-то быстро говорил по Сети.
Има решила не путаться под ногами и быстро объяснила гостям: — Когда стали подсоединять тросы к новому шару, неожиданно оборвался один из двух оставшихся. Он сделан так, что рвётся не сразу, аппараты успели отодвинуться, но два больших сильно повреждены, один ляжет на дно, второй пытается экстренно всплыть. Оторвало "шланг", в смысле транспортный рукав, монтажная команда, которая работала внутри шланга, успела загрузиться в спасательную капсулу, они сейчас внутри шланга, он постепенно раскручивается. У ребят есть лёгкие травмы, но опасности для жизни нет. Демпферы шара гасят колебания, поэтому нас так мало колбасит. Четыре лёгких аппарата покоцало, но ничего особо страшного. Похоже, пронесло...
— А часто тут такие происшествия? — влезла Ирина.
— Редко, такое второй раз, вообще не ожидали.
— Капсула должна выдерживать глубину до 3 км, так? — спросила Света, — значит ничего страшного?
Читемо с Имой кивнули — даже с запасом.
— Нет, — не пронесло, — мрачно отрезал Буру, — я уже посчитал, — "шланг" — это спираль, пружина с небольшой упругостью, кроме того есть ещё инерция, этого достаточно, чтобы она ракрутилась.
— Ну да, она и раскручивается, — спокойно ответил Читемо, — ракрутится и ляжет на дно. Тяжёлых аппаратов у нас не осталось, но или оставшимися "малышами" подгоним крепёж, подготовим поплавки и поднимем. Если не получится, то "блины" привезут тяжёлый аппарат за полдня. Чего ты напрягся?
— Длина раскрученного рукава под два километра, мы стоим над древним плато, на кило-семьсот в направлении раскрутки от кольца начинается ущелье, которое переходит в склон и потом обрыв в глубину. Ущелье полтора кило, обрыв столько же. Если ребята свалятся в ущелье, то даже без обрыва шансов немного — почти два с половиной кило плюс ещё полтора, капсула вряд ли выдержит. Я отправил всем сигнал, — Буру замолчал, размышляя о чём-то.
Читемо быстро щёлкал коммуникатором, изредка говоря кому-то отрывки каких-то фраз. Професииональный слэнг подводников понять было сложно. Читемо поднял голову: — Ты прав, Буру! Беда. Несколько накладок как нарочно... Хотя, накладок не бывает, бывает недосмотр. Уже вызвали "блины" с аппаратом, ребята попытаются "малышами" остановить вращение или заклинить капсулу, я тоже спущусь...
— Поздно метаться, командир, — криво усмехнулся Буру, — у нас два часа, "малыши" ничего не сделают, а то и их самих утянет. Выход только один: во втором шлюзе шара стоит в ремонте большой аппарат, я на нём когда-то работал...
— Брат, — округлил глаза Читемо, ты что? Он же разобран!
— Не полностью, снята большая кабина, автоматика и часть гидравлики. Маленькая операторская кабина на месте, рычаги с тягами на месте, "клешни" на месте. Я только что посмотрел. В общем, я спускаюсь, подхожу, вспарываю "рукав", подхватываю капсулу, тащу в верхний шлюз. "Малыши" страхуют, точнее, пытаются, толку от них...
— Буру, там нет гидравлики, сила нужна почти за гранью человеческих возможностей.
— Командир, ты на меня посмотри, да? Если я не справлюсь, из наших никто не справится. Я послал запрос, через десять минут спускаюсь.
— Буру, — дрогнувшим безнадёжным голосом сказала Има, — это опасно, тебя может утянуть или прорвать кабину!
— Жить вообще опасно, рано или поздно умрёшь! — негр засмеялся потрепал подругу по щеке.
У него был вид одновременно бравый, сквозь дурашливое выражение лица проглядывал обиженный ребёнок, который говорил: "Вот я умру и вы пожалеете!"
— Буру! — опять из ниоткуда нарисовался Шон, — у тебя такой вид, что с возгласом "А насрать!" ты сейчас геройски ринешься в бездну. Это просто работа, бро! С таким настроем ты и сам можешь погибнуть и ребят не вытащить, ты...
— Шон, — усмехнулся Буру, — занимайся своим делом и командуй там, где твоя тема. Здесь моё дело и моя работа.
— Я могу тебе рекомендовать...
— Знаешь до какого места мне твои рекомендации...
Шон вздохнул и замолчал, отходя в сторону.
— Неправильно это, бро, — спокойно сказал кто-то сзади и все сразу почувствовали, что это действительно совершенно неправильно.
— Шон намного старше тебя и сделал для тебя намного больше, чем ты думаешь и чем хочешь признать.
Подошёл негр, которого они уже видели и взял Буру за локоть: — Пойдём, бро, посмотрим на море минут пять, а то тебя скоро опять под волны.
"Квабена," — вспомнила его имя Света.
— Нам пора домой, — позвал всех Саня, — от нас тут толку всё равно нет. Лучше не путаться под ногами.
Катька молча села за штурвал, Света залезала последней. Она оглянулась назад напоследок, Квабена и Буру стояли у перил острова, смотрели на волны и что-то тихо говорили в такт на непонятном языке. Время от времени Квабена тихо пел.
— Капсула пришла! Буру, давай! — крикнул кто-то.
Света обернулась, чтобы посмотреть, а когда опять повернулась то на мгновение замерла от удивления. "Как это Абай смог незаметно подойти к Квабене? Куда испарился Буру? Почему Абай такой чёрный, наверное это иллюзия, потому что против солнца?" — пронеслось у неё в голове. Но чёрный Абай двинулся и наваждение улетучилось — это был Буру. Без сомнения, это он, но казалось, что совершенно другой человек. Капризный ребёнок и страждущая доминирования обезьяна куда-то исчезли без следа. Света испугалась саму себя, как будто что-то потянуло её к Буру, как неожиданно и безсознательно тянет женщину к герою. Древний инстинкт — оставить лучшие гены, героя и победителя. Теперь ей стало понятно, почему Има его так любит. Она видела его вот таким. С небольшим усилием Света сделала шаг назад. Буру улыбнулся. Он понял.
Настоящий Абай выпрыгнул сзади из "вертушки": — Слыш, брат, — подошёл он к негру, — давай я с тобой вниз, я в космических капсулах и не в такой тесноте сидел, влезу как-нибудь с тобой в одноместную кабину. Я силой не обижен, с Сетью обращаюсь нормально. Возьмёшь?
— Не, бро, — Буру улыбнулся, но не зло и не ехидно как раньше, а обаятельно, как Абай. — Не надо, не получится.
Богатыри с достоинством кивнули друг другу, Буру повернулся и лёгкой рысью побежал транспортной капсуле.
Катька начала снижение, начинались сумерки, на их острове зажглись огни.
— Смотрите, морские кочевники, — нарушил молчание Саша, ткнув пальцем в иллюминатор. В тёплые края потянулись, зима скоро.
Из воды торчало от вертушки до самого горизонта несколько десятков странных конструкций самых разных цветов но похожей формы — неширокая палуба-блин высоко над водой, высокая надстройка в несколько этажей, явно серьёзная подводная часть для равновесия. Конструкции двигалась, не то что быстро но и явно не по воле волн. Если присмотреться, были видны посадочные круги для "вертушек" и стартовые площадки для лёгких самолётов и экранопланов. Время от времени по сторонам выпрыгивали дельфины.
Из воды торчало от вертушки до самого горизонта несколько десятков странных конструкций самых разных цветов но похожей формы — неширокая палуба-блин высоко над водой, высокая надстройка в несколько этажей, явно серьёзная подводная часть для равновесия. Конструкции двигалась, не то что быстро но и явно не по воле волн. Если присмотреться, были видны посадочные круги для "вертушек" и стартовые площадки для лёгких самолётов и экранопланов. Время от времени по сторонам выпрыгивали дельфины.
— Это с них всё начиналось? — улыбнулся Абай, — никогда не думал, что увижу своими глазами. Это "кластер" — мобильное поселение?
— С Острова вроде всё начиналось? — спросила Света, — разве нет?
Саня на секунду задумался, чтобы проще объяснить: — С Острова началось по-крупному. До этого были просто сетевые общины по всему миру, они постепенно с новыми технологиями переходили на почти полную независимость. Часть из них вышла в Океан на всяком плавающем, они стали первыми морскими бродягами, не привязанными формально ни к одной стране, хотя часть числились где-то гражданами. Плавпоселение, при необходимости не зависящее от внешнего мира и способное развиваться, стали называть кластером. Потом, когда стали заселять острова, про кочевников как-то подзабыли.
— Их стало меньше? — спросил Абай.
— Больше, просто процент уменьшился — на островах стали жить ещё больше.
— А как такой табор может быть независим от внешнего мира? — пожала плечами Ирина.
Саня продолжил: внутри кластера есть всё — производство еды — на мобильных фермах, гидропоника, плавполя, у этих я вижу они свёрнуты в рулоны для перехода; ясное дело энергия — солнце, обычные ветротурбины и на дирижаблях, волновые и приливные станции, геотерм, биотопливо, да много чего есть, вплоть до ядерной энергии.
— Ты что?! Кочевники разработали ядерные технологии?
— Почему разработали? Что-то взяли в открытом доступе, что-то украли, — Саня улыбнулся, — оставшееся разработали, там людей с отличным образованием и опытом было столько, что не поверишь. В таком кластере несколько заводов, на каждом пара десятков человек, а производительность как у классического индустриального с несколькими тысячами рабочих. Есть добывающий сектор, долго рассказывать, как он работает, самое простое — он собирает полиметаллические конкреции. Пособирал в одном месте, переплыл. Малая металлургия, химические заводы, например, производство серной кислоты из осадков около курильщиков, ну а где серная, там всё остальное, это кровь большой химии. Ну, биотех, само собой. Не значит, что всё это есть на каждом, кластеры вступают в кооперацию — суперкластеры, с островами тоже работают, они включены в общий план. Но самая большая сила такой экономики не сам кластер — а сеть из кластеров. Сеть на весь Океан. Это они создали флот гидроавиации, чтобы летать друг к другу и вообще. Это они создали лёгкий подводный флот, дешёвых роботов, даже прообраз Нейросети тоже они создали, чтобы координировать суперкластеры. Видите несколько "поплавков" идут группой — это плавер, плавучая верфь. На некоторых кластерах разработали даже реактивные самолёты. Так что мы создали ядерное оружие не на пустом месте, когда на нас наехали демократизаторы.
Ирина хмыкнула: — ни за что не поверю, что у каких-то бродяг лучшая металлургия, электроника или авиация, способная конкурировать с производством цивилизованных стран.
Саня усмехнулся: — я и не говорил "лучшее", я говорил про достаточное для них, чтобы быть независимыми. Даже если на Земле все исчезнут, а останется только один кластер, он выживет и очень быстро разовьётся. Хотя есть и то, что они делают лучше всех.
