Растекаясь мыслью по древу, Саршел излагал в собственном дневнике недопонимание позиции Лейрел, на каком-то конклаве в целом одобрившей поступки взрослой личности Лариата и закрывшей его тему, оставив открытыми кучу вопросов, включая точную классификацию его случая, по её мнению, не являющегося чем-то феноменальным. Сам Бирюзовый усматривал всего одну версию — вселение с молнией падшего дэва. Даже когда кто-то из бывших Лунных Звёзд доложил в башню о том, что в Уотердипе десятого киторна объявились Осборн Силмихэлв и Гедув Дувег, а одиннадцатого с ними прибыл и сам Лариат Хунаба с отцом, архимаг Лейрел заняла выжидательную позицию и другим агентам из бывших Лунных Звёзд посоветовала никак не вмешиваться: "Арфисты бы точно сунулись по самые гланды". И действительно, кроме одного случая более не происходило ничего предрассудительного, как гласил дневник: "Дом Силмихэлв планомерно влезает в долговую яму, вылезая из пропасти дрянной репутации". Среди прочего Саршел сожалел о том, что Сильверстарс, как ещё именовали себя Лунные Звёзды, оказались не только распущены, но и реинтегрированы в организацию Арфистов, откуда ранее по воле своего предводителя, Келбена Арунсуна, откололись с грандиозными планами и замахом на века секретной деятельности по сохранению мира и стабильности обществ северного Фаэруна.
Лариат проснулся в час волка — на полчаса раньше Джаспера. Мальчик не торопился подрываться прятать ловца снов — уже надёжно скрыт под невидимостью. Маленький взрослый сонно поворочался и невольно обратил внимание, насколько его бронированная кожа стала грубее от постоянного соприкосновения с металлической тканью — при движении против роста чешуек раздавалось шуршание, характерное для дракончиков и змей. Маленький взрослый уткнулся в жёсткую корку подушки, тоска по былой жизни на городской вилле пролилась несколькими слезинками...
Вернувшись в спальню с горстью выпаренных зёрнышек, юный самоучка вручил фамильяру первый клубок из семи, завязал петельку на ночную горошину и вполне осознанно воспользовался его силой, при помощи простой изогнутой палки перемотав клубок переливчато светящихся нитей. Лунное серебро для мамы, пурпур для папы, огненно-рыжий для брата, миловидный синий и цвет дубовой коры для сестриц, сталь для друга и луковая зелень для наставника. Каждый экспериментальный клубок — с лёгкостью пера и обогревом. Последние и прощальные. Ибо хватит. Пусть родители либо сделают уже первый шаг к сыну, либо выворачиваются наизнанку с двенадцатью с половиной тысячами золочёных купюр ежемесячной обязательной выплаты по кредиту в шестьсот тысяч с крайним сроком погашения через четыре года.
Затем Лариат снял один почти готовый кулон-фляжку и одел другой, более крупный. Сегодня вместо половинки взрослой порции зелья исцеления там плескалась четвертинка. Засунув вовнутрь несколько нефритового цвета крупинок, крепко завинтил крышечку. С другой Лариат поступил точно также, оставив кристаллики концентрированной магии растворяться в зелье, чтобы четвертинка порции стала полноценной дозой восстановления тела. Маленький взрослый не стребовал с Дома Силмихэлв того же зелья силы быка или ценного эликсира регенеративной энергии — по каплям тратил собственные запасы. Лариат не забыл кратко поблагодарить богиню удачи Тимору за то, что в благородном Доме модельеров и портных столь продвинута методика создания волшебных кармашков, многократно расширяющих пространство, что по бокам пришитой посерединке волшебной тесёмки можно спрятать целый сундук склянок, которые Лариат честно приобретал, спекулируя на разнице цен зелий лечения: фантом приобретал на рынке порцию малого, смешивал в соответствующей склянке со своей магической эссенцией и продавал уже по цене порции среднего, вернее, раз в декаду ухитрялся производить бартерный обмен.
Ох, выйдя в столовую, Лариат осознал, что просто не сможет отказаться от обнимания и целования с сестричками, ставшими такими милыми лапочками, когда, зардевшись, приняли в подарок — лёгкие и тёплые клубочки. Анджа и Памела только утром теперь и видели сероглазого братика да кушали с ним за одним детским столиком — улыбались и трезвонили за едой обо всём на свете, продолжая фразы друг друга. Джаспер днём тоже скучал без близнеца, но мнил себя взрослым и вида старался не показывать. Серый точно знал, что Рыжему быстро надоедало находиться в чисто женской компании, благо в Северопрудном имелось вдосталь женатых мужиков, готовых вместо полевых работ возиться с господским ребёнком, как с родным. Поэтому Джаспер не пытался просить близнеца вновь оставаться с ним на день или вечер — интерес к дружественному окружающему пока ещё не угас в нём до тоски по близнецу.
После приятного во всех отношениях завтрака Лариат всё-таки отказался от идеи ночёвок в пещере. Ну, и ещё потому, по правде говоря, что тот же дурацкий двеомер щита он пока что едва успевал построить с Догом, еле укладываясь в зачётный ученический норматив шести ударов сердца — за это время в реальной схватке один на один водная элементаль успела бы дважды смыть бунтаря струями колющей воды. Пока что Лариат без смертоносности молний, иллюзий, волшебных палочек да разных жезлов с амулетами — не боец. Ну, и ещё роль сыграло то, что маленький взрослый сам страстно хотел побыстрее рассчитаться за кредит, отчего категорически нельзя бросать организованный отцом бизнес, ведь пятьсот тысяч золотых монет Уотердипа это вам не шестьсот тысяч золочёных купюр Дома Знаний: разницу надо успеть покрыть вне зависимости, будут ли помогать взрослые — отец банчит и ладно.
Маленький взрослый отчасти смирился со своим незавидным положением, но не сдавался и невзгоды переносил стойко, в терпении крепчая.
(Иллюстрации к главе с 127 по 129)
Глава 19, заурядный день.
Разгар Лета Года Голодания.
— Уах! Доброе утро, Лар. Уа-ах, как-то ты грустный, — заразительно потянулся Джаспер в своей постели, стоптав ногами покрывальце.
— Доброе утро, Рыжий, уа-ах, — зашуршал Лариат в своём "гнездовье", где сегодня в медитации провёл более получаса, втискивая электрические петли в пятнадцать мотков прочного шпагата. — Да просто взрослые стесняются тренироваться вместе с нами, — нашёлся брат, хотевший, чтобы Хаскар Второй и Гедув вместе с ними занимались по утрам, но денейриты ещё сладко похрапывали.
— Да обыкновенные лодыри и засони! — Бодро ответил прекрасно выспавшийся Джаспер. — Осборн же просыпается для нас, — пояснил он в ответ на немой вопрос.
— Это да... — уважительно согласился Лариат. Умеют Силмихэлв учить бойцов...
— Эй, ты смотри, Лар, вот выбью из тебя всю грусть, будешь у меня знать, как наводить тень на плетень, — нахмурился близнец, недовольный настроением близнеца, незадавшимся с самого утра. Он демонстративно сжал правый кулак со змеевидным драконом-хранителем, прижившимся у него браслетом на запястье — это подарок на День Основателей, отмечающийся в Уотердипе первого флеймрула — у сестричек в тот день тоже появились подобные, но по-женски более миловидные.
— Ты смотри, Рыжий, если перестараешься, я не возьму Разз в пещеру, — Лариат шутливо пригрозил пальчиком. Он не удивился риторике близнеца, ведь сам когда-то вольно или невольно копировал отца — это естественное поведение детей.
— Я же пообещал, — насупился малыш, единожды уже срывавшийся с катушек на одной из тренировок, где его напористая сила проигрывала техничности расхваленного близнеца. Осборну пришлось спешно отключать свой размерный пояс уменьшения, чтобы разнять драчунов, шибко остро конкурирующих за похвалу тренера. Через несколько дней после этого и появились эти драконьи змейки, приуроченные к земному празднику.
— Беги уже, — невесело хмыкнул брат, читавший рыжего близнеца, как раскрытую книгу, увы, доставлявшую все меньше приятного. Борьба за его благосклонность означала вовлечение невинного ребёнка во взрослые игры — Лариат отказывался так поступать с близнецом, оставляя всё на совести родителей.
Через несколько минут троица в полной индивидуальной разгрузке выбежала в лес. Тормит впереди, двое детишек позади — гремели ножнами кинжалов. Через сотню ярдов от заросшего плющом забора усадьбы к ним в хвост, коротко поприветствовав, пристроилось трое легконогих халфлингов, которые днём занимались тренировками Джаспера, а вечерами устраивали спарринг и сами обучались с уменьшенным Осборном. Ненормальная сухость амуниции полуросликов лишний раз доказывала, что именно они по ночам мочат водную элементаль.
Вереница легкоатлетов добежала до рощицы ласпэров и минут пять петляла меж стволов, во всю грудь дыша полезными хвойными ароматами с прохладой утренней свежести да учась не оступаться на шишках и не запинаться о корни. Лишь один из шестерых развивал сумеречное зрение, потому именно для него тропинка подсвечивалась путеводной нитью, которая через полянки с красочно цветущими в ночи растениями привела бегунов к рощице, укутанной мистическим туманом глубокого тёмно-синего оттенка — синелисты.
Тонкие деревья росли кучно эдаким синим островком посередь океана зелени, малоразличимой в утренних сумерках. Густота рощи не позволяла развернуться человеку, но халфлингам места хватало. После махов, приседаний и подтягиваний группа разбилась попарно, чтобы качать пресс и отжиматься с утяжелением.
Ещё в самую первую прогулку сюда Лариат выяснил, что из центра рощи можно получить доступ к земляному узлу: этот источник стихийной магии завязался достаточно близко к поверхности, чтобы проклюнулось и укоренилось семя синелиста. А к этому дню Лариат уже понял причину участившихся прорывов водной элементали: маленький волшебник нарушал баланс водного источника с данным земляным узлом, когда перед сном из источника под рощей синелистов выкачивал больше магии, чем за вечер в пещере — на удивление местные жители не жаловались ангелам или родителям сорванца. Да и проблему запоров Лариат заодно решил. Всё оказалось очевидно! Физическая зарядка помогала разогнать кровь по жилам, одновременно организм Лариата естественным образом тянул в себя окружающую магию. Флёр стихии земли словно бы высвечивал проглоченные ночью семена, помогая осознанно активировать процесс кристаллизации: как в растворе затравочный кристалл осаждает вещество на себе, так и в теле Лариата магия кристаллизовалась с лучшей равномерностью, нежели под упругим потоком целенаправленной медитации под сенью центрального синелиста.
После пробежки в стылом молоке предрассветного тумана, трое "полуросликов" вытерли боты о коврик у порога во дворе, разоблачились в отведённом месте у спортзала и привычно принялись отрабатывать комплекс упражнений на растяжку и тонус мышц, бурча голодными животами и жадно втягивая ароматные запахи с кухни, где уже хозяйничала домовитая Майси.
Тренировка и этим утром прошла буднично, включая визг Джаспера, позволившего облить себя ледяной водой, чтобы потом быть обтёртым крепкими мужскими руками с вафельным полотенцем — хотя махровое в отцовских по вечерам было ему куда приятнее и предпочтительнее. Рыжий терпел мучения ради того, чтобы Осборн позволял подавать ему элементы чешуйчатого доспеха и помогать затягивать ремешки поножей богоугодного облачения, пристойного клирику Торма даже за трапезным столом. А Лариат в это время медитировал под лейкой с ледяной водой...
Как обычно, завтрак начался в строгом аристократичном стиле, когда каждый одет с иголочки и кушает чинно, тщательно и с наслаждением пережёвывая золотисто-поджарую сырную корочку омлета с лобстером и севрюжьей икрой да румяный творожный сырник с кусочками бананов в карамельном соусе. Луговой мёд буквально спас морковно-тыквенный сок. Разумеется, брюхатой Зити достался кусочек вкусной рыбки — Лариат не привечал задиравшегося Сату, пусть он и отец скорого приплода. К сожалению, старания мальчиков и девочек оценивал лишь Гедув, а не родители, завтракавшие в постели — Коринна позволяла себе просыпаться от ласк ненасытного супруга. Так что уже через пять минут сестрёнки обрушили на Лариата град слов. Они улыбались и смеялись, а их сероглазому братику было стыдно за обман — весь завтрак поглощал фантом из-за необходимости выращивания в кишках маленького взрослого незамутнённых кристаллов магии.
— Успехов, муж. И вам тоже, падре, — поправив накидку супруга, Коринна обвела строгим взглядом обоих денейритов, радовавших её глаз красотой и яркостью узоров на туниках с классическим орнаментом по краям. Тормит не удостоился и взгляда.
— Приятного дня, Коринна, дети, — с любящей улыбкой ответил Хаскар Второй, согласно последней моде в клире, носивший козлиную бородку вместо прежнего якоря.
— До вечера, папуля, — девочки совершили книксен, а Джаспер с теми же словами поклонился в пояс, тоже с трудом удерживаясь от обнимания.
А вот дальше в ставшей привычной церемонии возникла заминка. Вместо вежливого испрашивания у матери благословения Селунэ "капризный" ребёнок молча нарушил и ещё одну "протокольную" деталь — взялся за сцепленные руки Осборна и Гедува вместо отца. Хаскар Второй покосился на сына сверху вниз, быстро глянул на уже зашептавшего молитву полуэльфа и встретился с женским взором, как бы говоря, что нет времени устраивать сцены — обоим денейритам через девять минут надлежит быть на священной службе. Родители ожидали каверз от Лариата на послезавтрашний день Макушки Лета, но предвестник беды появился раньше.
— Да благословит свет Селунэ ваше путешествие, — произнесла Коринна, поджав губы, и осенила мужчин, сцепивших руки вдоль сторон сакрального треугольника.
Мир подёрнулся ярко искрящейся пеленой, в следующий миг словно бы сдёрнутой вверх. И четверо моргающих персон оказались посреди глифа, недавно отлитого свечным воском поверх предыдущего. Быстрее всех оклемался фейри-дракон, упорхнувший ввысь, чтобы до обеда гонять птиц и белок в окружающих рощицах да придираться к полёвкам и мелким змеям — чтоб помясистее.
— Хвала Денейру! Да святится вечность имя Твоё, Лорд Всех Глифов и Образов! Здравствуйте, отец Гедув, милорды, — раздался голос седеющего человеческого сына лунного полуэльфа, который молитвенно стоял на коленях внутри треугольника из горящих свечек, являвшегося сакральным маяком для родителя.
Моросило. Знакомая роща, овраг с ручьём и бараки с церквушкой Хелма — они были в этом тренировочном лагере на прошлой декаде и ещё трижды до того. На малом ристалище и вокруг него уже собрался служивый и деревенский народ — сугубо мужского пола. В центре — шеренги учеников, отдельно инструкторы и клир, по периметру группки молодых мужчин и подростков, отцы с детьми от шести лет и старше, на почётных скамьях под навесом деды да разодетые торговцы и наниматели — с четвёртой стороны простенькая полоска препятствий для демонстрации удали.
— Что это было, сын? — Взыскательно спросил Хаскар Второй, не сходя с места. Осборн в этот момент тактично отошёл, чтобы пожать крепкую руку своего патриарха и очередного смазливого оруженосца, как и все предыдущие, в первую очередь отправляющегося в обитель знаний Огма за сведениями, востребованными Домом Силмихэлв.
