После этих слов принц мучительно покраснел, а вейан согнулся от смеха.
* * *
На этот раз дорога до храма с портиком стоила его высочеству Эдвину серьезных переживаний. По дороге он понял, почему вейан так легко согласился молчать. Новое украшение, так разозлившее юношу, привлекало всеобщее внимание. Горожане громким шепотом передавали друг другу новости, и до дверей храма всадники добрались с почетным эскортом.
Стражники были все те же, они с поклоном встретили Ученика Хранителя, а на принца сначала взглянули с обычным любопытством, которое, стоило только взглядам упасть на его руки, переросло в другое чувство. Один из охранников — тот самый, с которым принц сидел на скамейке — сначала изумленно взирал на маникюр его высочества, а потом преклонил перед энданцем колено. Второй страж незамедлительно последовал его примеру.
Принц, выругавшись сквозь зубы, возвел глаза к небу и сердито ткнул пальцем в вейана:
— Ты знал! Ты же знал, что на ногти обратят внимание! Ну, скажи, почему все так уверены в моем праве на этот знак? Может, я обычный самозванец!
Итирия, невинно улыбнувшись, пожал плечами, но объяснять ничего не стал, за него ответила Дарлина:
— Волшебство действует только в том случае, если кровь подтвердит право на престол.
Эдвин снова выругался, мрачно глянул на интригана и потребовал:
— Обещай мне одну вещь.
— Какую? — Итирия был само внимание.
— Я хочу, чтобы все мои драгоценные родственники, кроме принцессы Леантины, получили такое же украшение! Независимо, изъявят они желание его носить или нет! Обещай, иначе останешься здесь! Думаю, теперь стража послушается моего приказа.
— Хорошо, принц, я выполню вашу просьбу. Только объясните, почему вы делаете исключение для одной из сестер?
Принц хмыкнул, усмехнулся, видно представив себе какую-то веселую картину, и пояснил:
— Леа тебя придушит, если ее такой приметой наградить. Так что не вздумай так пошутить. Это я тебя искренне предупреждаю, по-дружески! Да и не подействует на нее колдовство. Только время зря потратишь.
Немного повеселевший принц шагнул вперед, исчезнув в дымчатой мгле, вейаны переглянулись. Дарлина взяла брата за руку, и они последовали за юношей.
Коленопреклоненные воины встали, некоторое время они молча взирали на портик, где только что исчез наследник престола, а затем один из них неуверенно спросил:
— Сообщить совету?
Второй утвердительно кивнул в ответ:
— И немедленно!
Глава 27
Боль, острая, сверлящая всю левую сторону головы — это было первое, что почувствовала, очнувшись, принцесса, а потом нахлынул запах, тошнотворный запах гниения, словно ее приволокли и бросили на скотомогильнике. В ответ на пробудившееся обоняние к горлу тут же подступила тошнота.
Леа едва успела перекатиться на живот и опереться на руки, как ее вырвало. Желудок выворачивало наизнанку до тех пор, пока он окончательно не опустел. Когда приступ рвоты прошел, оставив после себя горький привкус желчи, девушка вытерла дрожащей рукой рот, доползла на четвереньках до ближайшей стены и села, обессилено прислонившись к ее холодной поверхности. Перед глазами мелькали пятна и круги, предметы двоились, а тело отказывалось подчиняться, но принцесса упрямо решила подняться.
— Не двигайся, Леа. На пользу это не пойдет.
Знакомый голос заставил Леа осторожно повернуть голову. Буквально на расстоянии вытянутой руки, сгорбившись, сидел верный товарищ.
— Марк! Я думала, тебя убили! — Радость, охватившая её высочество от одного только звука гортанной кенлирской речи, была безмерна.
Правда, рассмотреть друга толком не получилось — лицо мужчины то и дело расплывалось в белое пятно — и принцесса снова закрыла глаза.
— Спасла кольчуга. — Марк по-прежнему оставался спокойным и невозмутимым, словно находился в своем поместье, а не томился в подземелье нежити.
Леа слабо улыбнулась.
Воин пододвинулся к девушке и сказал:
— Тебе надо лежать. Скоро к нам пожалуют гости, не стоит показывать врагу, что хорошо себя чувствуешь.
— Хорошо? — хмыкнула её высочество. — Голова гудит как пустой котел.
Леа осторожно ощупала висок. Рана распухла, хотя и перестала кровоточить. Прикоснувшись к ней, девушка поняла, что совершила ошибку — боль, усилившись, стала пульсирующей.
— Вот демон! — выругалась Леа и в недоумении потерла палец о палец: после прикосновения к виску они стали липкими.
— Это высохшая слюна, — пояснил Марк, глядя на ее попытки разлепить пальцы.
— Какая слюна? — не поняла принцесса и прекратила вытирать руку о штаны.
— Из раны текла кровь, нежить слизывала ее, — столь буднично произнес друг, что девушка сначала не поверила, но затем ее передернуло от отвращения.
— Вот мерзость! — поморщилась ее высочество. — Надеюсь, эти твари не ядовитые?
— Не ядовитые, — успокоил Марк, — раз мы не умерли.
Леа вздрогнула, поняв, что ее товарищ тоже не избежал подобной участи. Только ему пришлось хуже, он-то сознание не терял.
— Ты как себя чувствуешь?
Вопрос был не праздный, бледная кожа Марка подходила больше лицу покойника, чем живому человеку.
— Жить буду, — в голосе несгибаемого кенлирца мелькнула насмешка, — во всяком случае, пока.
"Пока" — это точное слово, Леа сама не дала бы сейчас и медяка за их жизни.
Головокружение усилилось, и её высочество примолкла, надеясь переждать новый приступ. Марк осторожно тронул девушку за плечо:
— Ложись, Леа, не геройствуй раньше времени.
Принцесса послушно вытянулась на полу. Круговерть в голове немного утихла, зато боль продолжала долбить висок, словно птица сухое дерево. Она отвлекала, не давая сосредоточиться. Её высочество сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь отодвинуть боль от себя, но ничего не получилось. Вместо этого снова напомнила о себе всепроникающая вонь.
— Марк, чем здесь так пахнет?
— Увидишь, когда придешь в себя, — немного помедлив, ответил северянин.
Расслышав в голосе друга нежелание углубляться в эту тему, Леа не стала настаивать. Завернувшись плотнее в плащ, она попробовала заснуть.
Время тянулось и тянулось, словно длинная дорога в ненастный день, казалось, о пленниках просто-напросто забыли. Принцесса несколько раз забывалась коротким сном, но холод сырого пола и стен будил девушку. Хорошо еще, слуги Проклятой королевы не мародерствовали и оставили узникам всю одежду, включая плащи, забрали только доспехи.
Марк тоже время от времени засыпал, в такие моменты дыхание воина становилось отрывистым и хриплым, словно давалось ему через силу. А еще Леа чувствовала даже на расстоянии, как наливается тело друга нездоровым огнем: ранения не прошли бесследно.
Часа через два боль в голове утихла, в глазах прояснилось. Леа, мысленно поблагодарив предков за крепкие кости, смогла наконец рассмотреть темницу. Это был большой каменный мешок, без дверей и окон, разделенный стальными прутьями от сырого пола до высокого потолка на три части. Два отгороженных закутка предназначались пленникам, третий служил охране. В данный момент стража отсутствовала.
Хотя в железных креплениях, вмурованных в стены, торчали потухшие факелы, свет проникал из круглого отверстия под самым потолком на расстоянии пяти-шести ярдов от пола и был тусклым, словно отверстие вело не на улицу, а в другое помещение.
Девушка сделала вывод, что их заточили в подвал, выбраться из которого самостоятельно, скорее всего, будет сложно.
Не в силах просто сидеть, Леа медленно встала, и, придерживаясь стены, добралась до решетки.
Слабость все еще не отпускала ее, но каждый сделанный шаг прибавлял уверенности, возвращая мышцам гибкость и силу.
Принцесса не торопясь исследовала дюйм за дюймом железную решетку, однако все попытки отыскать в прутьях хотя бы намек на дверь окончились неудачей. По-видимому, существовал механизм, убиравший их в пол.
Словно в подтверждение ее догадкам раздался голос Марка:
— Они опускаются, если нажать на рычаг.
Её высочество присмотрелась: действительно, напротив камеры из стены торчал железный штырь с деревянной ручкой. Далековато, но при желании, если порвать на веревки что-нибудь из одежды... можно попробовать. Вот только что это даст? Дверей, ведущих наружу, принцесса не увидела. Или в подземелье охрану спускают через люк в потолке, или существует потайной ход, который вот так с ходу и не найдешь. А если найдешь, то не откроешь.
Леа двинулась дальше.
Соседний "загон" только на первый взгляд казался пустым: присмотревшись, девушка обнаружила в дальнем углу бесформенную кучу. Именно от нее тянуло разлагающейся плотью. Вероятно, это были останки узника, бедолаги, попавшего в подвалы раньше, чем Леа с Марком. В любом случае несчастный был мертв, потому что живые так не пахнут.
Её высочество невесело усмехнулась — наверняка каменный мешок не единственное узилище в замке, и пленных поместили рядом с гниющим трупом для лучшей сговорчивости.
Это хороший знак: значит, у них по-прежнему остается шанс выполнить задуманное! Впрочем, возможность выжить при этом невелика....
От судьбы не убежишь. Если Храмну будет угодно, они выберутся и из этой передряги, надо только хорошенько все обдумать.
Эта светлая мысль взбодрила Леа, заставив вспомнить о том, что она еще не проверила свой арсенал. Обругав себя шепотом за такую беспечность, принцесса принялась наверстывать упущенное. Надеяться на то, что оставили что-нибудь из оружия, было бы наивно, но до скрытых сюрпризов могли и не добраться... Опять-таки сапоги оставили на ногах!
Леа, словно невзначай, провела пальцами по косе. Увы, на этот раз принцессу постигло разочарование: все "украшения" безжалостно сдернули, оставив только высохший подарок княжича. Наверняка в насмешку. И самое печальное было то, что нож богини Оне тоже исчез!
Сосредоточившись, принцесса вспомнила, что метнула его в лучника и обругала себя же — вот демон, лучше ничего придумать не могла, таким оружием расшвыриваться!
С трудом смирившись с потерей бесценного ножа, девушка занялась прической, проверяя, до всего ли добрались при обыске.
Отлично! В косе сохранилась тончайшая стальная струна, выкрашенная под цвет волос.
Леа похлопала себя по куртке.
И... просто замечательно — пуговицы тоже не тронули!
Принцесса улыбнулась воспоминанию: как пыхтел Р'Омус, пытаясь понять, чего она от него хочет. Пуговицы, высвобожденные из гладкого ободка, превращались в маленькие, остро заточенные диски. Не нож, конечно, насмерть никого не убьешь, но неприятно ранить можно.
А две пуговицы приспособили под тайник для снадобья, которое сейчас весьма пригодится.
Девушка досадливо поморщилась — вот бестолковая! Наверное, Леа ударом мозги повредили. Это надо же, столько времени потеряла даром! Могла еще несколько часов назад Марка подлечить! Да и себя заодно. А в остальном... Ну, что же, все не так уж плохо.
Леа переплела косу, незаметно вытащила из нее струну, закрепила ее концы на кольцах, которые на ее счастье оставили на пальцах, приняв за обычные дамские безделушки, и спрятала удавку в рукав. Пусть будет под рукой если что.
Закончив с проверкой, девушка снова вернулась на место, села рядом с кенлирцем, украдкой свинтила головку одного из тайников и подцепила ногтями круглый смолистый шарик, изготовленный заботливыми руками Арзилы.
— Вот, — девушка, нащупав горячую руку воина, сунула лекарство в руку.
Марк чуть повернул голову, дожидаясь объяснения.
— Подержи снадобье во рту, а когда оно немного растает, половину разжуй и проглоти, а вторую — оставь под языком.
На некоторое время в подземелье воцарилась тишина. Марк послушно следовал указаниям подруги, а она сама углубилась в дальнейшие размышления по поводу возможных вариантов развития событий. Тонкие брови девушки то и дело хмурились, а губы упрямо поджимались, словно она вела с кем-то беззвучный спор.
Наконец вспомнив о чем-то, принцесса спохватилась:
— Марк, а у тебя есть хоть какое-то оружие?
Кенлирец в ответ кивнул:
— Есть.
У её высочества немедленно загорелись глаза:
— Какое?
Воин усмехнулся, вытянул перед собой руки, сжал кулаки и серьезно сказал:
— Вот это!
Леа от удивления пару раз моргнула, а потом звонко рассмеялась.
* * *
— Я рада, что вам так весело у меня в гостях, — мелодичный женский голос заставил друзей повернуть головы.
Прямо под люком, из которого лился свет, стояла гостья, затянутая в длинное платье цвета слоновой кости, за ее спиной виднелся черный проем двери.
Леа тут же с любопытством уставилась на женщину. Она никак не ожидала, что хозяйка страшного замка будет так выглядеть. Обычное миловидное лицо, такое в Эндане у каждой пятой. Длинные русые волосы, поблескивающие драгоценными камнями шпилек, собраны изящным узлом на затылке. Фарфоровая бледность кожи северянки, нежный румянец на скулах, светло-зеленые глаза смотрят доброжелательно и открыто.
Ну не Проклятая королева, а принцесса на выданье!
А если к этому еще добавить знакомый кенлирский говор, то и вовсе хочется, приветливо улыбнувшись, завести разговор о чем-то хорошем, о погоде, например. И все-таки пред пленниками действительно стояла Нейман, правительница монстров, опустошавших Телгет. Леа видела черноту, сочащуюся из пор, делающую фарфоровый цвет кожи мертвым, а взгляд зеленых глаз — как у злой старухи.
Между тем хозяйка разглядывала пленников с не меньшим интересом, чем они её, не скрывая доброжелательного любопытства и сочувствия. Даже могучая нежить за ее спиной, казалось, была вызвана исключительно для охраны хрупкой госпожи.
Наконец затянувшееся молчание прервали.
— Не могли бы вы, господа, объяснить, зачем пожаловали в мои владения? Я никого, кажется, не приглашала. — Голос рассыпался в подземелье хрустальным колокольчиком, в нем звучал мягкий упрек и недоумение. — Впрочем, можете не отвечать, я не сержусь. Ваша наивность и доверчивость стали слепым оружием в чужих руках. Принцесса, я приглашаю вас на обед, чтобы поговорить в более приятной обстановке. Ваш слуга пока останется здесь, его покормят отдельно.
— Откуда вы знаете, кто я? — Леа не спешила вставать, не желая показывать заинтересованность в этом разговоре.
— Вы не поверите, принцесса, с каким интересом я слежу за вашей судьбой, — улыбнулась хозяйка. — У нас с вами много общего, и мне хотелось бы уберечь столь юное создание от тех ошибок, которые я сама совершила когда-то. Они слишком больно ранят сердце. Впрочем, здесь не место для доверительной беседы — обстановка не располагает. Вы согласны со мной?
Женщина сделала знак охраннику, и он опустил рычаг.
Решетка с лязгом поползла вниз и полностью ушла в пол. Её высочество, поднимаясь, задела руку товарища и незаметно стряхнула кольца с удавкой. Кулаки любого воина из дружины Тиара — это, несомненно, страшное оружие, а если их к тому же немножечко вооружить... Ни одна нежить не способна обходиться без головы, каким бы колдовством ее не поднимали.
