Он выпрямился и расправил плечи.
— Словом, я давно мечтал о его должности!
— Не рановато ли? — усомнился Кехелус. — Тебе ведь и тысячи лет еще нет?
Карсех на мгновение опечалился.
— Это так. Но как в мирное время сделать карьеру? — огорченно воскликнул он. — Хотелось бы войны, конечно...
Во взгляде 'новобранца' появилась мечтательность.
— Война, это, разумеется, всегда рискованно, тем более, когда что терять. Но ведь есть и чего добиваться! А вы, мой повелитель, воевать категорически отказываетесь... армия теряет форму, полководцы ропщут...
Кехелус зловеще усмехнулся.
— Ропщут, значит?
— Совершенно верно, — демон оживился. — Вот, взять, к примеру, меня. Потомственный военный демон, гроза мирного населения! А как поддерживать репутацию, когда Волшебные земли уже много лет не ведут полномасштабных военных действий?! А королева Маурбай твердо обещала...
Карсех сообразил, что сказал лишнего и прикусил язык.
— Я хотел сказать, что... хотелось бы немного повоевать, убить кого-нибудь значительного, ну... не дракона, так на худой конец, драконида!
— Так, так, — многообещающе протянул повелитель Волшебных земель, размышляя. — Хорошо, будут вам полномасштабные военные действия. Как только я верну свое могущество, скучать вам не придется!
Демон, вместо того, чтобы обрадоваться, отчего-то поежился и даже слегка побледнел.
— А насчет драконида... чем тебя не устраивает тот, что у входа?
Карсех смущенно помялся.
— Слишком силен и опытен, — признался он. — Его магической силы, конечно, хотелось бы хлебнуть, но как его одолеть?
Кехелус понимающе усмехнулся.
— Тебе повезло, Карсех: драконид сейчас как раз спит.
Демон подскочил от радости.
— Спит?! Тогда, я думаю, можно попробовать с ним сразиться! С вашего разрешения я исчезаю, мой повелитель!
И, обратившись в огненный кокон, он исчез.
За спиной Дарина верный раб Басиянда шумно перевел дух.
— Ну и подданные у тебя, — проворчал Дарин. — Обманывают, предают, нарушают слово! Почему?!
Кехелус пожал плечами.
— Они демоны, — обронил он. — Демоны не обязаны хранить верность и держать слово.
Через каменную, грубо высеченную арку, они прошли в соседний зал — небольшой и пыльный.
Он был ничем не примечателен, кроме одного: на небольшом возвышении покоилась глыба глубоватого льда, в которую кто-то по рукоять вогнал длинный меч. Его лезвие, покрытое древними рунами, тускло блестело в толще льда. На полу, вокруг ледяной глыбы дрожал еле видимый радужный круг.
Завороженный увиденным, Дарин шагнул вперед, но король-демон остановил его.
— Стой, где стоишь.
После этого владыка Волшебных земель соизволил вспомнить о существовании овражных гномов. Он повернулся, отыскал глазами овражника Дюфа — лохматого, грязного, с холщовой сумкой через плечо и кивнул ему.
Дюф поспешно снял заплатанную сумку и протянул своему повелителю.
...Стоя под каменной низкой аркой, Дарин рассматривал волшебного меча: черную, словно выточенную из льда рукоять, мерцающую бриллиантовой росой, узкое длинное лезвие с вырезанными на стали замысловатыми письменами. И чем дольше он смотрел на него, тем больше ему казалось, что меч и король-демон Кехелус созданы друг для друга и представить клинок в чьих-то других руках было просто невозможно. Дарин тряхнул головой, отгоняя мысли.
Волшебный меч короля-демона был совсем рядом, рукой подать, однако, Кехелус по каким-то причинам не торопился пересечь зал, взять клинок и обрести долгожданное могущество. Вместо этого он занимался странным на взгляд его, Дарина, делами.
— Не хочу рисковать, — обронил повелитель Волшебных земель в ответ на невысказанный вопрос и бросил взгляд в сторону своего меча. — Может статься так, что и дойти не успеем.
— Почему?
Не отвлекаясь от своего занятия, Кехелус пожал плечами.
— Помешают.
— Кто?
И, словно, в ответ на его слова, посреди грота возник огненный столб, загудело пламя, рассыпалось искрами. Потом языки пламени медленно опали, явив взглядам высокую женскую фигуру: длинные светлые волосы, по которым все еще пробегали огненные искры, черные непроницаемые глаза, скрещенные на груди руки. С плеч женщины ниспадал длинный плаш, черный с серебром, скрепленный у горла пряжкой с мерцающим лунным камнем, голову украшал гладкий блестящий обруч, словно сделанный из черного льда и усыпанный голубыми бриллиантами.
— Маурбай! — воскликнул король-демон. — Вижу, Карсех не терял даром времени! Что ж, я предполагал, что он сразу же помчится к тебе, чтобы сообщить кое-какие-новости!
Демон-'новобранец' робко выглянул из стены и тотчас скрылся.
— Кехелус, — спокойным голосом отозвалась женщина.
Повелитель Волшебных земель устремил на сестру яростный взгляд.
— Не ожидала увидеть меня здесь?
— Скажу по правде — нет, — промолвила она. — Я была уверена, что, став смертным, ты давным-давно погиб. Жить в мире людей не так-то просто, а уж с твоим-то нравом — тем более! — Маурбай слегка улыбнулась. — Я рассчитывала, что ты протянешь больше двух-трех дней.
— Ты ошиблась! — сверкнул глазами Кехелус.
— Досадно, — отозвалась она. Голос ее был полон спокойной иронии. — Терпеть не могу, когда мои планы рушатся. Взять, к примеру, этот: я так тщательно его продумала! Хитростью лишила тебя магической силы, превратила в смертного и вышвырнула из Волшебных земель! Потом заключила твою силу и могущество в твой меч, перенесла его в зачарованный грот, посадила на цепь драконида...
Она наклонила голову, глядя на брата.
— Согласись, план безупречен, но, тем не менее, ты жив и ты здесь. Досадно, — повторила Маурбай и окинула его взглядом с головы до ног.
— Так кто же помогал тебе? Кто дал знать, где находится меч, кто помог добраться до Лутаки? Какой-нибудь чародей, которого я не знаю? Карсех утверждал, что ты заручился хорошей поддержкой могущественного мага, который в мгновение ока уничтожил Танароха и едва не стер с земли его самого?
— Так и есть, — не моргнув глазом, ответил Кехелус. -Что же касается тебя, то, как только я верну свое могущество, ты пожалеешь о том, что сделала!
Во взгляде демоницы появилась насмешка.
— Ты все-таки собираешься его вернуть?
— Конечно, собираюсь! Ты лишила меня магической силы! Вышвырнула из Волшебных земель! Строила против меня козни! Обманывала! И ответишь за это!
Маурбай пожала плечами.
— Я — демон, братец. Строить козни и обманывать — это мое основное занятие!
— Я тоже демон! — с негодованием вскричал Кехелус.
Она подняла брови, рассматривая стоящего перед ней брата с подчеркнутым вниманием.
— В самом деле? Гм... не хотелось бы тебя огорчать, но... ты — человек. Самый обыкновенный человек! И твой чародей... или кто там тебе помогает? Он не поможет тебе снова стать тем, кем ты был.
Кехелус фыркнул.
— Я... — начал он и вдруг умолк, в изумлении уставившись на сестру. — Погоди-ка... ты что, носишь мою корону?! Корону повелителя Волшебных земель, короля демонов?! Как ты посмела?!
Маурбай прикоснулась пальчиком к черному обручу. От ее прикосновения бриллианты, казалось, ожили и радужный отсвет упал на бледное лицо демоницы.
— Да, — с удовольствием сказала она. — Ношу. В конце концов, кто-то же должен править Волшебными землями, раз уж ты бесследно исчез! А поскольку я — твоя сестра, то, стало быть, власть переходит ко мне. Все законно!
— Я не исчезал! — взревел Кехелус и топнул ногой. — Верней, я исчез, но...
Маурбай пожала плечами.
— Противоречишь сам себе, братец, — невозмутимо заметила она. — Логика никогда не была твоей сильной стороной.
— И ты... ты надела мой волшебный пояс? — не веря своим глазам, продолжал король-демон. — Да как ты посме... а что еще ты прибрала к рукам, пока меня не было?!
Королева Маурбай поправила пояс: мерцающий жгут, словно сплетенный из лунного света. К поясу было прицеплено несколько вырезанных их драгоценных камней фигурок: птицы, единорога, рыбы и странного существа, похожего на геральдического льва с крыльями. Фигурки жили своей собственной жизнью: рыба внимала разговору Маурбай и Кехелуса, то и дело разевая рот и поводя плавниками, птица и единорог что-то бурно обсуждали, не обращая внимания на остальных, а крылатый лев рассматривал людей и сердито скалил зубы.
— Знаешь, Кехелус, в твоем гардеробе не так уж много приличных вещей, — небрежно сообщила Маурбай, поигрывая концами пояса. — Совершенно нечего прибрать к рукам! Плащи, затканные серебряными скелетами, диадемы из костей, ожерелья из черепов — все это отдает дешевой некромантией.
— Дешевой?!
— А твой дворец? — не слушая его, продолжала Маурбай. — Он наводит на мысли о ярмарочном балагане: черные ледяные залы, потайные комнаты, мрачные подземелья и глупые призраки, которые шляются повсюду и заливаются зловещим смехом по каждому поводу!
— Повелитель демонов должен внушать ужас! — бросил уязвленный король-демон. — Устрашать!
— Кехелус, единственное, что всех устрашает — это твой вкус. Вот это по-настоящему ужасно.
— У меня прекрасный вкус! — раздосадовано буркнул он.
— Теперь, став королевой Волшебных земель, я, наконец-то, могу устроить все иначе и кое-что изменить.
Кехелус замер.
— Изменить? — переспросил он. — В моем дворце?!
Маурбай искренне рассмеялась.
— Это теперь мой дворец, — с удовольствием сказала она. — И я не намерена жить среди этого кошмара. Я уже распорядилась снести галерею Ледяного Ужаса, с замурованными в глыбы льда непокорными демонами...
— Что?! Моя галерея! Это же мое любимое место во дворце!
— Лабиринт Шепчущих Призраков я велела сровнять с землей. Несносные привидения порядком надоели мне своими стонами и мольбами. Мой новый дворецкий-огр пытался убедить их стонать хоть немного помузыкальней, по нотам, но ничего не вышло. У призраков совершенно нет слуха!
— Этими прекрасными звуками я услаждал слух! — в бешенстве вскричал он. — Стоны и мольбы — для демонов — самая лучшая музыка!
— Кехелус, ты неисправим, — небрежно обронила Моурбай. Вырезанный из кроваво-красного рубина лев покачал головой, протянул лапу и осторожно коснулся волшебного пояса, словно проверяя его на прочность.
— Дальше. Сторожевые мантикоры и тролли-оборотни в качестве охраны — это никуда не годится...
— Но почему?!
— Старомодно, — пояснила Моурбай. — Кто же сейчас охраняет свои владения таким образом? Разве что наши дальние родственники — джинны Горячих пустынь, но они ужасные ретрограды. До сих пор считают лучшим жилищем для демонов медные лампы и кувшины. Словом, мантикор я...
— Мои мантикоры! — взвыл король-демон. — Я выращивал их почти две тысячи лет! И еще почти тысячелетие приучал повиноваться заклинаниям! Ты же знаешь, как плохо мантикоры поддаются дрессировке!
Он умолк, сверля сестру гневным взором, но королева Маурбай только улыбалась.
— Но погоди-ка, — в голосе владыки Волшебных земель послышалось сильное беспокойство. — А... моя коллекция черепов? Что ты с ней сделала? Моя прекрасная коллекция, которую я любовно собирал многие тысячелетия?! — он вопросительно уставился на королеву-самозванку. — Черепа моих врагов, прекрасно отполированные и...
— Кехелус, твоя коллекция — оскорбление хорошего вкуса, — спокойно заявила демоница. — К тому же она занимала очень много места.
Он замер, не сводя с сестры пылающих глаз.
— Маурбай, это уже переходит все границы, — зловеще проговорил владыка Волшебных земель. — Уничтожить коллекцию, которую я собирал всю свою жизнь! Такого я не ожидал даже от тебя! Ты зашла слишком далеко, пора тебя остановить. Как только я верну свое могущество...
Она усмехнулась.
— Наконец-то мы добрались до сути! Кехелус, ты никогда не получишь свое могущество! Твоя власть, и колдовская сила больше не вернутся к тебе, — королева взглянула на возвышение, где сверкала гранями глыба льда, внутри которой поблескивал меч. — Да, ты добрался до Лутаки, да, ты узнал о гроте. Но что дальше? Видишь радужный круг? Распечатать его может только существо, не принадлежащее этому миру! Ни маг, обладающий невиданной силой, ни даже дракон не помогут тебе, — она поправила корону и повернулась к стене, собираясь исчезнуть.
Кехелус прищурил глаза.
— Я не договорил, сестрица, — бросил он ей в спину. — Мне удалось отыскать того, кто не принадлежит нашему миру!
Маурбай замерла, затем медленно повернулась. Фигурки волшебного пояса прекратили спор и уставились на владыку Волшебных земель во все глаза.
— Нашел?! — она впилась взглядом в брата.— Ты лжешь, Кехелус, и надеешься, что я поверю тебе?! Такого существа не может быть!
Король-демон усмехнулся, глядя на сестру. Вырезанные из драгоценных камней фигурки принялись перешептываться, посматривая на него с опаской и недоверием.
Маурбай закусила губу.
— И кто же это? — в голосе королевы слышалось беспокойство. — Феникс, единорог, кто-то из неизвестных мне фей? Маг? Дракон?
— Сейчас увидишь!
Король-демон обернулся и обжег людей нетерпеливым взглядом.
— Эй! Тот из вас, кто не принадлежит этому миру! Иди и распечатай заклинание!
В жизни Дарина частенько бывали минуты, когда ему хотелось провалиться сквозь землю — но еще никогда желание это не было столь сильным. Провалиться и очутиться где-нибудь в другом месте, желательно подальше от королевы Маурбай... и сделать это как можно скорее, пока ее взгляд не превратил его в кучку пепла — примерно так, как повелитель ламий обратил в золу вига-предсказателя.
— Поздравляю, парень, — негромко проговорил Кёртис за спиной Дарина. — Ты только что нажил себе отличного врага! Я всегда говорил: нет ничего лучше, чем бессмертный враг!
— Почему, господин? — робко поинтересовался Басиянда, но Кёртис не ответил. Тогда Басиянда погрузился в тревожные размышления: если у хозяина появился враг, то грозит ли опасность рабу хозяина? И, если что, будет ли время убедить госпожу демоницу, что он, Басиянда, тут совершенно не при чем?!
На Дарина смотрели глаза Маурбай, полные черного огня.
— Да, — произнесла она негромко. Голос королевы-самозванки звучал так же, как прежде, но сделался пустым, тихим и зловещим. — Человек. Обычный смертный, даже не маг. Где ты отыскал его?
Кехелус небрежно пожал плечами.
— Я — могущественный демон, сестрица. Мне ничего не стоило его найти!
Маурбай задумалась на мгновение, кусая губы.
— Не верю, — проговорила она. — Нет, ты не смог бы сделать это один, лишенный магии...тебе помогал кто-то из великих чародеев? Или...
Она скользнула взглядом по людям, стоявшим чуть поодаль, внезапно глаза ее расширились от изумления: Маурбай заметила Дюфа и его соплеменников, сгрудившихся в углу.
— Овражные гномы? — словно не веря себе, спросила она. — Откуда они здесь? Пришли с тобой?! Зачем? Этот сброд я собираюсь вышвырнуть из Волшебных земель, сразу, как только...
Она умолкла, снова закусила губу и посмотрела на брата, тот развел руками.
