Огненные маги попятились. Воздух вокруг них затрещал, заискрился. Тиселе кожей чувствовала готовое прорваться пламя. Кикса прижалась к своей наставнице, во все глаза глядя на подругу, а старая волшебница стояла с тем обманчивым спокойствием, которое опаснее любого напряжения.
— Отойдите все! — закричал один из них, тот, который громче всех требовал отдать ему Киксу в жёны. — Я сам расправлюсь с ней, она моя!
— Брат Зике, — окликнула его какая-то женщина. — Это старый сарай, доски сухие, полыхнёт как свечка...
— Не мешай, сестра Ферфи, — процедил брат Зике. — Я докажу своё право!
Тиселе расхохоталась. Она посмотрела на Киксу, чьи глаза загорелись алым, на недоброго мага, на его учеников, которых видела когда-то в городе колдунов. Один из них — она помнила — понимал её язык.
— Прощай, маленькая сестричка! — закричала ведьма на степном наречии. Огненные маги напряглись, в гортанных выкриках Заклятой им слышалась угроза и вызов. — Да будет удача твоему пути, да будет гладка дорога твоего коня, да будет с тобой свежий ветер!
Сестра Элсо подняла руку. Огонь струился по её жилам, готовясь выпрыгнуть наружу как только ведьма станет угрозой для Киксы. И ждала.
Тиселе пронзительно засвистела, вкладывая в свист всю свою недобрую силу. Поднялся ветер, с неба повалил снег.
— Это правда! — закричал чей-то детский голос. — Ведьма существует! Она колдует бурю!
Седобородые старцы подняли руки. Над ними раскинулся огненный плащ, снежинки, коснувшись его, таяли и испарялись, а старцы медленно расходились, стараясь удерживать растущий плащ целым.
Кто-то заплакал, кто-то закричал. Раздался свист, улюлюканье, то и дело маги вспыхивали живыми факелами в колдовском пламени, в котором только они могут гореть и не сгорать.
— Она моя! — снова закричал брат Зике. И подскочил к сараю.
Тиселе засвистела ещё пронзительнее. Метель закружилась вокруг неё, не обращая внимания на огненный плащ, который стягивали вокруг ведьмы как сеть. И вот — снег сложился в безголовую лошадь. Девушка одним прыжком очутилась у неё на спине.
— Но ветер ходит под седлом, легко ли тягаться с таким скакуном! — пропела она на языке тесных стен, глядя на брата Зике. — Загонишь коня, загонишь другого, из шкуры выйдет ветру попона!
Она ударила лошадь пятками и та под воздуху поскакала к замковой стене. Ах, как хорошо, что огненные маги не дружат с колдунами из Карвийна! Миг — и вот девушка гарцует за стенами замка.
— Я поймаю её! — бросился к воротам брат Зике.
— Стой, дурак! — бросился к нему Вийник. — Она поглощает чужую магию! Пусть убирается!
— Сам дурак, — отмахнулся Зике. Вийник едва успел отскочить от огненной плети.
— Оставь его, — тихо сказала подошедшая матушка Элсо. Кикса, очень бледная и напуганная, подошла следом.
— Матушка, спросила девочка. — Он её поймает? Убьёт?
— Нет, — ответил вместо матушки Элсо Вийник. — Она давно могла бы скрыться, но она дразнится. Значит — ей ничего не угрожает.
— Но зачем она приходила?.. — растерялась девочка.
— Чтобы помочь тебе, — криво усмехнулась матушка Элсо, подводя девочку к воротам. — Даже если она этого и не думала.
— Она желала тебе удачи, — очень тихо сказал Ковек. — Она кричала... это на степном наречии. Пожелание, чтобы у тебя в жизни всё хорошо было.
— Правда? — от навернувшихся слёз Киксы заблестели глаза. — Но почему...
Они как раз подошли к воротам.
Что там творилось сначала, они не видели. То там, то сям снежному покрову нанесены были раны — это следы огненной плети. Тиселе гарцевала на своей безголовой лошади перед братом Зике, силы которого, и без того не слишком большие, постепенно таяли. Он никак не мог достать её плетью, а ведьма словно забавлялась. Увидев людей в воротах, Тиселе злобно расхохоталась. Она подняла руку и Вийник увидел, как в воздухе соткалась грязно-жёлтая сеть, в которой проглядывали алые нити. Лицо Тиселе исказилось от напряжения и боли, но вот сеть коснулась огненной плети — и она погасла. А Тиселе приподнялась в несуществующих стременах и выкрикнула какое-то ругательство. Или заклинание. Брат Зике остановился, растерянно глядя на свои руки... ведьма подскакала ближе...
— Оставь его! — спохватилась до того завороженная сценой битвы матушка Элсо.
Тиселе снова засмеялась, её смех был безумен.
— Он сам хотел со мной сразиться, праматерь пламени! — закричала она и ударила лошадь пятками. Та встала на дыбы и ринулась в небо. Снег повалил стеной. Смех ведьмы таял вдали. Брата Зике нигде не было видно.
Часть пятая
Из записок Элесит, королевского этнографа
Глава первая
о том, как собираться в командировку
Когда-то я больше всего на свете мечтала прославиться. Стать леди Элесит, потомственной дворянкой, королевским этнографом, быть представленной ко двору, удостоиться высочайшего внимания и благоволения, и, разумеется, написать с десяток трактатов, которые будут изучать будущие мои коллеги. Муж... Муж к этим мечтам прилагался. Где-то позади освещённой славой и благоволением меня мелькала смутная фигура человека, который восхитится моими достоинствами настолько, что захочет на мне жениться и обрести всё, что должно было прилагаться к моей руке — звание дворянина, собственный замок и почести мужа великой женщины.
Потом мечты развеялись в прах, осталось только упрямство, помноженное на нечеловеческую усталость. Потом... потом случилось многое.
И вот теперь.
Я — личный вассал и секретарь великого Везера Алапа. Не последний человек в Ведомстве, благодаря этому, и в королевстве. Я не написала ни одного трактата и моё имя если и вспоминается, то бывшими коллегами по архиву — с проклятиями и страхом. Хотя мои глаза больше не светятся в темноте, а на руках не отрастают когти, но пеналом и потайным штырём из него я бью без предупреждения. А того случая в ночью коридоре, конечно, всем хватило, хоть его и списали на пьянство моего противника.
От полудетских мечтаний ничего не осталось.
Ничего.
Мастер Вийник.
Это имя всплывает в полусне и я вздрагиваю.
Последнее, чего мне могло бы хотеться, последнее, о чём я могла бы мечтать — это о том, чтобы моё имя было связано с магом из Карвийна. Осуждённым за государственное преступление магом из Карвийна. Пусть потом его и освободили, потому что его друг, магистр Залемран, удачно привязался к формальным несоответствиям в обвинении.
Мастер Вийник. Мастер магии Вийник.
Я повторила это имя так, как будто оно могло меня заговорить от беды.
Нам не по дороге. Нам никогда не будет по дороге.
...Ты будешь меня ждать, леди Элесит?
...Да. Всегда. А сейчас убирайся.
...Я вернусь.
Он не вернулся.
Не вернулся ко мне.
О, он был тут, в столице!
После того громкого случая в Огненном ордене.
Сумасшедшая степная ведьма пробралась в замок Огненного Ордена, перепугала детей и похитила одного из тамошних магов. Зачем она это сделала — никто так и не понял. Вийник рассказывал эту историю, сидя в кабинете Везера Алапа, но обошёлся без лишних подробностей. Принёс письмо от Совета ордена и от какой-то волшебницы по имени сестра Элсо. Мне так и не удалось понять, сколько этой сестре лет. Была ли она красива? Вийник вспоминал её с большим уважением. Говорил, что задержался в Ордене по её просьбе.
Задержался.
Когда я так ждала его.
Нет.
Конечно, я его не ждала.
Мне было некогда ждать. Я работала.
Когда ты секретарь главы Этнографического Ведомства, у тебя очень много дел и совершенно нет свободного времени. Я вставала по первому удару колокола, Кэсси подавала мне умываться и насильно совала кусок хлеба, который я торопливо проглатывала и бежала работать. До прихода Везера Алапа, ко второму удару колокола, я должна была подготовить ему сводку того, что случилось за ночь, установить очерёдность среди утренних посетителей и, если успевала, разобрать сделанные начальником заметки. Сэр Везер Алап писал книгу про обычаи и особенности разных областей королевства и его ближайших соседей и моей обязанностью было переписать всё набело, послать нужные запросы в архив и включить выписки из архива в готовый текст.
Когда являлся сэр Везер Алап, я открывала дверь выбранным посетителям и клала на стол начальника запросы от всех остальных. Он диктовал свои решения и я должна была сообщить их. Потом являлась Кэсси и, страшно ругаясь, заставляла меня проглотить хоть пару ложек каши на завтрак. Едва Кэсси скрывалась, я возвращалась к своим бумагами и посетителям и так продолжалось до обеда, а потом до ужина. Как правило, сэр Везер Алап вставал на сторону Кэсси и требовал, чтобы я вышла из Ведомства и сходила куда-нибудь в харчевню, а заодно и размяла ноги после долгого дня. Уже горели огни, и я шла по столице, украшенной цепочками уличных фонарей, послушно разминая ноги и держа руку на пенале. Пару раз со мной захотели подраться, но, хвала Семи Богам, всё закончилось лучше, чем тогда, с Куаратом.
Или хуже.
Ведь в тот раз я встретила Вийника.
Нет.
Хватит.
Я возвращалась в Ведомство и работала до тринадцати ударов, когда пора тушить домашние огни. Приходила Кэсси, злясь ещё больше, чем днём и, бранясь вполголоса (чтобы не позорить хозяйку перед коллегами), почти что силой заставляла меня вернуться в комнату. Её ребёнок давно спал. Я умывалась и тоже ложилась спать.
Жизнь, полная работы и смысла. Жизнь, в которой не было места ни мужчине, ни бессмысленным воспоминаниям о нём.
Мастер магии Вийник.
Конечно, мне не хватало его.
Пересуды быстро смолкли, а, может, у меня не было времени их слушать. Казалось бы — леди этнограф поселила у себя в комнатах мага! Вы только подумайте! Чем это они по ночам занимаются, что она так орёт? И до чего он её довёл этими занятиями, что она на ногах не держится, бледная и говорить не может?
Думаю, не нужно объяснять, о чём все думали. Когда я поправилась, а он слёг, было даже смешно. И — когда мы прощались — пожалуй, и обидно тоже, что все они ошибались.
...Ты будешь меня ждать, леди Элесит?
Нам не по дороге. Нам никогда не будет по дороге.
Нам так и не стало по дороге.
Что может быть хуже, чем вглядеться в любимое лицо — и увидеть равнодушный взгляд человека из другого мира, с которым у тебя нет и не может быть ничего общего.
Он помог мне. Я помогла ему.
Нам не по дороге.
Заваленная работой, не имея ни одного свободного мгновения, я вспоминала его взгляд, его то насмешливый, то ласковый голос. И больше всего — его объятья, тёплые, крепкие, надёжные.
Меня никогда никто так не обнимал.
Меня никогда никто так не обнимет.
Нам не по дороге.
Сегодняшнее утро было таким же, как обычно. Зима подходила к концу, вчера я промочила ноги в предвесенней слякоти и слегка кашляла — вот всё, чем оно отличалось от остальных. Бумаги, материалы, посетители, заметки. Только сэр Везер Алап, проходя в кабинет, велел мне зайти туда, отложив посетителей на более позднее время.
Я послушно вошла в знакомый кабинет, села на стул и подождала, пока начальник сядет напротив. Сэр Везер Алап устремил на меня проницательный взгляд из-под мохнатых бровей.
— Ты хорошо работаешь, леди Элесит, — сказал он мне. — Я доволен.
Я сдержано кивнула, однако всё моё существо затопила волна признательности. Везер Алап мной доволен! Он оценил мою работу! Сам! Везер Алап! Это было почти так же прекрасно, как представление ко двору, только ещё лучше, ведь короля, если честно, мне было не за что уважать, а сэра Везера Алапа я знала и ценила.
— Вначале зимы я давал тебе задание, — напомнил начальник и я насторожилась. — Ты вернулась больная... потом нас закружили дела...
И снова я ограничилась кивком. Едва Вийник уехал, мне пришлось спешно заниматься переносом рабочих посёлков на недавно завоёванные острова, потом случились неприятности на границах с империей, потом надо было инструктировать группу этнографов, отправляющихся в степи, а потом сэр Везер Алап посвятил меня в тонкости своей книги и времени не осталось вовсе.
— Тогда я принял ваши объяснения, тем более, что ты сама не могла говорить...
Повисла пауза и я была вынуждена, не ограничиваясь кивком, вставить осторожное:
— Да, сэр.
Везер Алап сложил ладони домиком и посмотрел на меня поверх них.
— Очень хорошо. Элесит, теперь я хочу услышать правду.
— Сэр?..
— Возможно, вы с этим мальчиком были довольны, состряпав для меня подходящую сказочку. Она хорошо прозвучала, не спорю. Но я-то видел, что ты лжёшь.
— Сэр!..
— Хорошо, — смягчился Везер Алап. — В том-то и дело, что лгал твой товарищ. А ты страдала, и я ясно это видел. Как и то, что ты хотела бы сказать правду.
— Но, сэр, почему вы только сейчас заговорили об этом? — удивилась я.
Сэр Везер Алап усмехнулся.
— Я ждал, будешь ли ты сноситься со своим любовником-магом.
— Сэр! — вскочила я, в нарушении субординации хватаясь за пенал. — Вы не можете... не смеете... вы не должны так говорить!..
— Сядь, леди Элесит, — приказал ничуть не разгневанный начальник.
Я неохотно повиновалась.
— Мастер магии Вийник не был моим любовником! Он помогал мне снять проклятие — и только!
— Но задержался и после этого, — напомнил не слишком убеждённый начальник.
— Он заболел, — вяло промямлила я. — Побочный эффект его занятий магией.
Сэр Везер Алап поднял брови, но промолчал.
— Мы не были любовниками, — твёрдо повторила я.
— Что ж... тем лучше. Скажи мне, леди Элесит, кому ты предана?
— Вам, сэр, — удивилась я вопросу.
— Тогда объясни, почему ты скрыла от меня правду? Ведь там, за горами, всё было не так, как рассказывал мастер Вийник.
Я вздохнула.
— Вы не хотели мне верить, сэр. Я пыталась вам рассказать, но вы считали это суевериями и не слушали.
— Вот как, — снова поднял брови начальник. — Ну, так я исправлюсь. Расскажи сейчас.
Вздохнув ещё тяжелее, я начала рассказ, в котором поверия с родины моей бабушки переплетались со страшными откровениями лесного стража и всё вместе — с тем, что открылось мне за горами, когда — на недолгое и страшное время — я была ларой терриной, Заклинательницей из круга Заклятых. Когда моей магии было подвластно всё. Когда я перестала быть человеком.
Везер Алап внимательно слушал, недаром он был этнографом. Он не перебивал меня и никак не комментировал мой рассказ, пока я, чуть охрипнув, не рассказала всё.
— Значит, ты в это веришь? — задумчиво спросил он.
— Сэр, — устало ответила я, — я не могу этого доказать, но эта чистая правда.
— Значит, вот как. И при этом за горами ты видела предметы роскоши из империи и тамошние...
— Стразары, сэр, — подсказала я.
— Стразары принимают наших волшебников как почётных гостей... Ты знаешь, что это значит, леди Элесит?
