Тяжело вздохнув, маг подошёл ко мне и уселся. Я протестующе заскрипела под неожиданным весом, но это было всё, чем я могла выразить свой протест. Как он смеет?!
— Мог бы поклясться, — пробормотал волшебник. — Ясно видел... И как она скрылась?
Не дождавшись ответа на свой вопрос, маг с силой ударил по подлокотнику. Я заскрипела ещё более гневно, но волшебник этого не понял.
— Как не было человека! Как испарилась! — продолжал возмущаться он и ударил ещё раз. Этого я вынести уже не сумела и вонзила ему в руку занозу. В конце концов, даже у стула есть собственная гордость! Волшебник от неожиданности выругался и вскочил на ноги, опрокидывая меня на пол. Потом опомнился, осторожно поднял и поставил обратно. Виновато оглянулся, щёлкнул пальцами, заставляя ящики стола встать за место. Солидарно щёлкнули замки. Маг ещё раз оглядел кабинет Везера Алапа, словно проверяя, не оставил ли он тут лишних следов, потом вышел за дверь и так же аккуратно прикрыл её снаружи. Его шаги ещё долго доносились из пустого коридора.
— Видишь, маленькая леди, как тяжело дереву справиться с человеком, — засмеялся страж. Я недоверчиво взглянула на свои руки: на правой краснели два кровоподтёка и на указательном пальце обломан ноготь. — Да, маленькая леди, вторую часть твой волшебник унёс под кожей. Его ждёт сюрприз, когда он начнёт выковыривать занозу, как тебе кажется?
— Смилуйтесь, семь богов, — простонала я. Если маг найдёт вместо занозы человеческий ноготь, и увидит мои руки... Колодки у храма мне обеспечены, а, может, и каторга!
— Вы всегда призываете богов, когда нужно бороться? — хмыкнул страж. — Неужто сложно обрезать все ногти?
— Ножом? — хмуро спросила я, задетая его выпадом. — Так у меня и ножа нет. И вообще, я не цирюльник.
— Ну так обгрызи, — отмахнулся страж.
— Я леди!
— Ты боишься разоблачения меньше, чем позора? — удивился мой мучитель.
— Я не буду грызть ногти, — упрямо ответила я. — Это невозможно.
— Значит, ты ждёшь, что тебе помогу я, — усмехнулся страж. — Как это похоже на людей! А ведь помогу: мне ни к чему твоё разоблачение. Дай-ка руку.
Возразить или помешать стражу я не сумела. Он взял мои руки в свои, дунул — и они одеревенели. Дунул ещё раз — и деревянные ногти укоротились. Дунул в третий — и руки сделались такими, как раньше.
— Ты... — пробормотала я. — Как ты это сделал? Это магия леса?
— Нет, маленькая леди, это не магия леса, — засмеялся страж, весьма довольный собой. — В лесу нет никакой магии, есть только жизнь и законы жизни. Но я не собираюсь с тобой об этом говорить. Молись своим семи богам: очень они помогают, не так ли?
— Не кощунствуй! — в который раз потребовала я, но это прозвучало как-то вяло.
— Скажи, маленькая леди, а ваши боги живут в мире или враждуют между собой? — не слушая меня, спросил страж.
— Зачем им враждовать? — удивилась я. — У каждого своя сфера, своя область, в которой он помогает людям. Иногда они пересекаются, я говорила тебе, но здесь не вражда, а помощь.
— Помогают людям? — переспросил страж. — Это всё, на что они способны?
— А зачем ещё боги? — поразилась я. — Кому нужны боги, которые будут жить для самих себя? Кто таким захочет поклоняться?
— Действительно, — тихо, будто сам себе сказал страж. — Кто захочет?
— Но ты мне скажи, — внезапно спохватилась я. — Ты не знаешь о карте, о том, кто где живёт... как же ты смог — тогда, четыре года назад, — найти того барона и продать ему графскую наследницу? Помнишь, которую...
— Которую я спас от нежити, — закончил вместо меня страж и улыбнулся — неожиданно по-доброму, что видно было даже на его жуткой звериной морде. — Но зачем мне была карта, маленькая леди? Твои люди сами рассказали всё, когда вы плыли по реке вместе с товаром. Ты, кажется, должна была остаться в Варусе с половиной тюков, чтобы распределить их между поселениями у дороги, а вместо этого отправилась сначала с остальной частью дальше, пока ваши пути не разошлись: они поплыли дальше, продавать товары на ярмарке, а ты по западным землям в двинулась столицу. Я прав?
— Прав, но как ты?..
Страж снова улыбнулся, на сей раз снисходительно.
— Я хотел присмотреть за тобой. И за дурочкой, которую чуть не сгубил цвет её глаз. Сначала я слышал всё, что говорилось людьми в лесу — для меня там нет не преград, ни законов. Потом...
— Как ты смог забраться так далеко от леса? — жадно спросила я.
— Вопросы, маленькая леди, — сокрушённо покачал головой страж. — А ведь пришло время ответов — твоих ответов.
— Но я...
— Не спорь!
— Но ты мог бы...
— Вы всего лишь не заметили веточки, завалившейся в тюки, — пояснил страж. — И самих себя, а ведь я не зря касался твоей руки, маленькая леди. Я был рядом с вами, пока не узнал всё, что нужно, а после взял изумруды и отыскал барона. Он не сразу мне поверил, но драгоценности говорили сами за себя, а мой отказ перешагнуть порог или встретиться при свете дня приписал осторожности, не более. У него была дурная репутация, но я не хотел мучить графиню. Если бы я желал ей зла, то мог бы убить ещё в лесу, а, защитив её... Глупо бросать дело на полпути. Драгоценности достались барону после свадьбы — только поэтому он и женился на девушке, он ведь обычно не церемонился с похищенными, знаешь ли.
— Какая гадость! — вскричала я. — И ты так спокойно об этом рассказываешь?
— Меня не волнуют беды людей, маленькая леди, — холодно ответил страж. — Вам стоит радоваться, что остались в живых.
— Но зачем тебе выдавать её замуж? — не поняла я. — Какая странная забота!
— Затем, чтобы не сбежала и не вернулась ко мне, — пояснил страж. — Если бы я не отправился с вами, она покинула бы вас, едва вы пересекли границу леса. Мне надоели человеческие кости, да и на смерть знатной девушки посмотрели бы иначе, чем простолюдинки.
— О!
— А ты ничуть не повзрослела, маленькая леди, — отметил страж. — Так и не поняла, о чём стоит спрашивать. Иди к себе, сегодня ты мне больше не нужна.
Залемран ждал меня в архивном подвале — у самого входа, а рядом с ним стоял начальник.
— Леди этнограф Элесит, — голос мага был сух и официален, — вы освобождаетесь от работы и поступаете в моё распоряжение до выяснения обстоятельств.
— И лишаетесь жалования на всё время, пока будете отсутствовать, — поспешил добавить начальник архивов. Залемран поморщился, но ничего не сказал, только дал знак мне следовать за ним.
— Это арест? — спросила я на лестнице.
— Я прослежу, чтобы вам возместили потери, — одновременно со мной произнёс волшебник. — Что? А, нет. Леди Элесит, я и в мыслях не держал ограничивать вашу свободу.
— Но всё же я поступаю в ваше распоряжение, — напомнила я.
— Да, — признал маг. — Мне жаль, но я не видел другого способа.
— Способа для чего? — резко спросила я.
— Поговорить с вами, леди Элесит, — пояснил волшебник.
— Мне нечего вам сказать, — устало проговорила я.
— Зато мне есть, — серьёзно ответил Залемран. К тому моменту мы как раз поднялись из подвала, и маг направился к выходу из Ведомства.
Волей-неволей мне пришлось последовать за ним, но в дверях я замерла, боясь перешагнуть порог. Главный выход из Ведомства вёл как раз на улицу, и меня пугал доносящийся оттуда шум: колоса, стук колёс по мостовой, лай собак, ржание конец, смех... Пугали запахи, пугали толпы, идущие мимо двери по своим делам.
— В чём дело, леди Элесит? — повернулся ко мне маг. Мгновение вглядывался в глаза, потом чему-то кивнул и взял меня под руку. В другой момент наглеца ждала бы пощёчина, а, может, и удар пеналом, но сейчас мне было не до того. Уже четыре года я не выходила одна на улицу. И не одна — очень редко.
— Куда вы меня ведёте? — напряжённо спросила я. Маг пожал плечами.
— В любое место, где мы могли бы поговорить.
— Королевский сад, — пожав плечами, предложила я. — С утра там пусто: парочки появляются только к вечеру.
Маг бросил на меня косой взгляд, но ничего не ответил.
— Итак? — спросила я, когда мы устроились на скамейке под деревом. За прошедшие дни часть листьев с него опала на дорожку — их не торопились убирать, — часть налилась алым цветом и, казалось, дерево истекает кровью. — О чём вы хотели поговорить?
— Вы больны, леди Элесит, — без предисловий начал маг и выжидательно посмотрел на меня, словно предвидел возражения. Разумеется, они были.
— Я всего лишь устала, — попыталась отмахнуться от ненужной заботы я.
— И это тоже, — кивнул Залемран. — Но главное — вы отравлены чужой магией. Я никогда прежде ни с чем таким не сталкивался, и всё же уверен в своих выводах. Если бы вы позволили вас обследовать...
— И речи быть не может, — отрезала я. Маг кивнул.
— Я догадывался, что ваш ответ будет именно таким.
— После того, как слышали его семью семь раз! — резко сказала я. Допрос под видом заботы выводил меня из себя.
— Леди Элесит, — укоризненно произнёс волшебник. — Вы ведь даже не знаете, в чём будет состоять обследование.
— В чём бы ни состояло, пока я жива, вам никогда...
— Не торопитесь давать клятвы, — попросил Залемран и взял меня за запястье. Я попыталась отдёрнуть руку, но не тут-то было. Маг провёл кончиками пальцев по едва видным под кожей венам, потом коснулся тыльной стороны руки и заглянул мне в глаза. На миг у меня закружилась голова — и всё прекратилось. — Вот и всё. Стоило столько бояться?
— Вы... — выдавила я и остановилась. — Как вы посмели?!
— Леди Элесит, боюсь, вы не до конца понимаете, — начал маг.
— Вы не имели права применять ко мне магию без моего согласия, — отчеканила я. — Это низко и запрещено законом.
Волшебник развёл руками.
— Боюсь, закону будет не до вас, леди Элесит.
— Леди этнограф Элесит, — ледяным тоном поправила я.
— Простите, — пробормотал маг. — Но, быть может, вы всё же соблаговолите выслушать меня?
— И не подумаю. — Я поднялась на ноги, собираясь уходить. — Вам стоит порадоваться, что я не собираюсь обращаться в королевский суд. А теперь — прощайте.
— Сядьте, леди Элесит. — Голос мага был совершенно спокоен. Я не подчинилась, но и не двинулась с места. — Сядьте и послушайте меня.
— Говорите, — сухо предложила я, оставаясь стоять. Вдалеке на дорожке показался садовник, подошёл ближе, но, заметив нас, повернулся и поспешил уйти. О чём он подумал, остаётся только гадать.
— Сядьте! — приказал маг, и я повиновалась. — Леди Элесит, я повторяю вам — вы смертельно отравлены. Сейчас вы, должно быть, переживаете подъём жизненных сил, но пусть это вас не обманывает. У вас четыре года отнимали силу, в последнее время она потекла рекой. Когда поток сузился, возникла иллюзия выздоровления, ещё более опасная, так как побуждает отказываться от лечения. Вы понимаете меня?
— Продолжайте, — коротко ответила я.
— Надеюсь, вы понимаете, что умрёте, если не согласитесь на лечение? — уточнил Залемран.
— Я умру в любом случае, — ровным голосом возразила я. Мои слова заставили мага так и вскинуться.
— Это он вам сказал?
— Кто? — напряжённо спросила я.
— Тот, кто тянет из вас жизненные силы, — нетерпеливо пояснил волшебник. — Я в жизни не видел такой магии!
— Да неужели? — усмехнувшись, спросила я, но Залемран не заметил сарказма.
— Очень странный рисунок, — пояснил он. — Начать с того, что она зелёная, чего отродясь не бывало, и, потом, структура совершенно не напоминает обычные решётки... Больше похоже на то, что кто-то взял в руки кисть и в самом деле нарисовал всё заклинание от начала и до последнего завитка.
— В самом деле? — с ледяной вежливостью уточнила я, и волшебник, спохватившись, прервал свои объяснения.
— Одним словом, магия чужая и вследствие этого очень опасна. Вам необходимо немедленно заняться своим лечением, леди Элесит!
— Леди этнограф, — устало поправила я.
— Не важно, — отмахнулся маг.
— Возможно, вы так думаете, — согласилась я. — Но я всего лишь личная дворянка и не могу покинуть службу, не потеряв при этом титула.
— Какое это имеет значение?! — возмутился маг. Теперь уже он поднялся на ноги. — Леди Элесит, неужели вы в самом деле предпочтёте умереть, лишь бы остаться дворянкой?!
— Да, — просто ответила я. Маг сокрушённо махнул рукой и не сел, а плюхнулся на скамейку рядом со мной.
— Очень хорошо, — сухо сказал он. — В таком случае будьте готовы давать официальные объяснения по поводу того, почему отсутствовали по ночам в своей спальне. Боюсь, ссылки на личную жизнь в суде не помогут, и, если у вас есть любовник, придётся предъявить, чтобы подтвердил ваши слова.
— Да как вы смеете?! — Я вскочила и положила руку на пенал за поясом. — Предъявлять мне подобные обвинения, говорить со мной в таком тоне?
— Мне очень жаль, леди Элесит, но вы сами принуждаете меня... — Маг не договорил.
— Во всяком случае, вы мне обвинения не выдвинете, — заявила я. — Против дворянки может говорить только дворянин, равный или высший по положению...
— Равно как и магистр Коллегии магов, — вежливо дополнил Залемран.
— А вы...
— Да, — кивнул маг. Он не казался самодовольным или надменным, в нём было не больше гордости, чем до этого признания. Волшебник даже выглядел виноватым, словно не хотел называть своего звания. Он взял меня за руку и заставил опуститься рядом с собой, а после положил руку на плечо, мешая отвернуться. — Не хотел бы огорчать вас, леди Элесит, но вам не удастся от меня отмахнуться. Возможно, вы боитесь мести заколдовавшего вас волшебника или опасаетесь судебного преследования, но, поверьте, если вы мне доверитесь, я сумею защитить вас.
Он говорил искренне — в этом я не сомневалась. Мои губы раскрылись, и, словно со стороны, я услышала свой ответ.
— Мне нечего вам сказать.
Стряхнув со своего плеча руку волшебника, я встала и пошла прочь. На этот раз он меня не удерживал.
Идти мне было некуда, блуждать по городу, как несколько дней назад, не было никаких сил. В сомнениях постояв у выхода из парка, я всё же свернула на почти забытую мной дорогу. Когда-то давно матушка поручала мне сопровождать сестру на прогулку, и мы всегда отправлялись в Королевский сад. Теперь я шла в обратную сторону, и перед глазами всё ещё стояли золотые и красные листья сада.
Вот и дом. Знакомая синяя дверь безо всякого крыльца. Ключ мать всегда прятала под одним из камней мостовой, и, потрогав ногой ближайшие к порогу, я смогла открыть дверь. Крошечная комнатка — малая гостевая, здесь принято в дождливую погоду встречать тех визитёров, которых не проведёшь в дом. Ещё одна дверь — вот и большая гостевая, а из неё три двери: в родительскую спальню, в комнату, которую я делила с сестрой, и в отцовский кабинет. Из него же ведёт и выход во двор, чем отец возмущался всё время нашего проживания в столице: мать и служанка постоянно туда ходили через кабинет, направляясь в отдельно стоящую кухню. Всё это знакомо пусть и не с детства, но всё же давным-давно. Я открыла дверь в свою комнату — свою и сестры. Родители оставили тут всё на своих местах, так, как было при нас, даже не дали мне перевезти кровать в мою каморку в Ведомстве. Говорили: мой дом здесь, не надо разрушать гнездо... Меня не было тут четыре года, с тех пор, как я вернулась из леса с поражением, и отец предложил мне оставить Ведомство. Зачем, сказал он, если нет перспектив? Чем плохо найти подходящего мужа и жить как все люди? Но тогда старой девой осталась бы моя сестра, ведь моё приданное истрачено на учёбу, и теперь мне бы отдали её долю... Могла бы я так поступить? Ответив "нет", я развернулась и ушла, и больше не переступала порога этого дома. Даже на свадьбу сестры не зашла, благо, главный праздник был в их новом доме.
