А пока Виктория и Кида занимались своими делами, а я своими, время стремительно двигалось. И наступил 1939 год. Я знал что очень скоро, вот-вот, начнётся Вторая Мировая Война. Самый кровавый конфликт из всех, какие только были за всю историю существования человечества. Ужаснее даже Первой Мировой. У меня были все шансы что-бы недопустить этот ужас. Но... я не стану этого делать. Даже несмотря на то, что погибнут целые миллионы. А в самом СССР погибнет больше двадцати миллионов. Мужчин, женщин, и даже детей. И не просто погибнут, а погибнут в муках от рук нацистских мучителей. К тому-же если стоит мне убить того усатого, бывшего, художника, Войны может попросту и не быть. Но Война должна случится, иначе неизвестно каким может стать мир. К тому-же во время этого кошмара произошло огромное количество открытий. Как мирного, так и военного значения. Но, в основном конечно, военного типа. Ведь шла война, и нацисты хотели в ней победить, а СССР наоборот, защититься. А после атаковать, и уничтожить своего врага. Что у них с успехом и произошло. В 1945 году. В мае. Но пока Советский народ шёл к победе, миллионы людей погибли ради этой благой цели.
— Может тогда возьмёшь Викторию с собой погулять? Пусть мир посмотрит, и заодно попробует свой костюм в настоящем бою. А не в тренировках с иллюзиями.
— Идея вполне здравая. Почему-бы и нет?! — Веном в очередной раз выдал умную идею, с которой я был полностью согласен. И с удовольствием последовал его совету.
* * *
* * *
* * *
Стоя на ветке дерева, мы наблюдали за тем, как через одни, из четырёх ворот, в огромный лагерь смерти въезжает сразу двадцать семь машин с прицепами. Наполненных огромным количеством людей. Если системы костюма Виктории все правильно подсчитали, то количество пленных оканчивается под цифрой одна тысяча девятьсот семьдесят четыре пленника. Среди всего этого народа насчитывалось четыреста детей, одна тысяча и три женщины, и пятьсот семьдесят три мужчины. Что с ними должно было случиться, нам точно неведомо. Но ясно одно, что ничего хорошего точно. Скорее всего смерть в муках от непосильного труда, либо здесь, либо в лагере. Или смерть от газа, пуль, бесчеловечных опытов, или ещё какой-нибудь пакости. В любом случае этим людям будет крайне туго. Ведь эти чудовища, использующие личину человека, приложат все свои силы, дабы превратить жизнь этих людей в сущий ад. И их не будет интересовать кого они мучают. Ребёнка, или взрослого человека. Наоборот, им это будет даже доставлять удовольствие. Мы уже отсюда видим как один из солдат ударил прикладом женщину прямо по лицу. А всё из-за того, что она споткнулась, и упала на грязную землю. А встать просто не успела. Нацист ей попросту пробил насквозь череп. Опять-же прикладом своего ружья. Сие действо сильно возмутило Викторию, и она захотела отомстить. Но мы успели её остановить.
— Но отец, тыже сам всё видел. Я...
— Сможешь отомстить за погубленные жизни. Но чуть позже, сейчас нам стоит немного подождать. Пусть охрана расслабиться, ослабит бдительность. Будучи уверенной что у них все под контролем. И вот тогда мы и нанесём удар. — удостоверившись что все пленные прошли ворота концентрационного лагеря, я продолжил. — К тому-же можешь не волноваться. Я верну к жизни эту женщину. Но чуть позже.
— Так-же как ты пытался вернуть Майю? — девушка недовольно на меня посмотрела.
— Я тебе уже не раз говорил, дочка, я пытался много раз вернуть к жизни твою сестру. Но почему-то у меня не получалось. Хотя иных людей, и не людей, я вполне мог воскресить. Почему так происходит, мне не ведомо. Но одно я знаю точно. Душа твоей сестры отсутствует во владениях Аида. Я лично его об этом спрашивал. И мы даже вместе "перерыли" весь Тартар. Не нашли. Что это может значить, мне неведомо. Но я надеюсь что когда-нибудь я её найду. И верну её душу в наш мир. А пока обсудим как мы будем действовать дальше...
Три минуты спустя...
Находясь на сторожевой вышке, Фридрих молча рассматривал окружающие лагерь окрестности. Ведь в его обязанности входило не только внимательное наблюдение за окрестностями, но и не допускать побега пленных. Но он предпочитал называть их просто. Рабы. Ведь он просто не считал этих несчастных за людей. За этими думами Фридрих дошёл до того, что вспомнил как он недавно насиловал одну из пленниц. Русскую кажется. При этом он сделал так, что-бы её муж наблюдал за этим. Знатно он тогда повеселился. От этого воспоминания на лице нациста вылезла самодовольная улыбка. Вот только она была очень недолгой. Ведь вышка, на которой стоял солдат, была превращена в щепки мощным взрывом от запущенной ракеты. Которая была отправлена из руки красно-золотого бронекостюма. Владелица которого с большим удовольствием наблюдала как ракета разрывала на куски не только деревянную постройку, построенную наверняка теми несчастными, которых сейчас должен начать освобождать её отец, но и того солдата, что там находился.
— Понеслась. — стоило слову слететь с губ девушки, как взвыла серена. А затем лагерь превратился в разворошинное осинное гнездо. Повсюду забегали толпы вражеских солдат. Пытаясь понять кто именно на них напал, да ещё и на их территории. Но а пока эти преступники соображали, Виктория активировала репульсоры, и отправилась творить хаос, и создавать беспредел. И всё для того, что-бы у её отца было больше времени, и возможности. А пока он занят освобождением пленных, она как следует повеселится. Да и заодно проверит свой костюм в боевых условиях. Лабораторные и полигонные проверки конечно хороши, но ему требуется проверка в реальном бою. А не в драке с иллюзиями, и мелкими роботами, не способными творчески мыслить. Вскоре были взорваны и иные оставшиеся вышки, а тела солдат, что там находились, были разорваны в кровавые ошметки. Дальнейшим "номером этой программы" было уничтожение бронетехники противника. Около пятнадцати танков типа "Тигр", тридцать миномётов, и десять артиллерийских орудий. Ну и склады с боеприпасам и ручным оружием врага. Всё это пошло в расход. Разруха была страшная.
Но враг тоже не стоял на месте, и весьма активно отстреливался. Кто из огнестрельного оружия, кто-то из рпг, а кто-то даже попытался сбить верткую цель из огнемёта. Но ничего у фашистов не получалось. Во первых цель была невероятно ловкой, и быстрой. Мало кто мог попасть в неё. Но вот тем, кому это всё-же удавалось, быстро понимали что цель ещё и невероятно прочная. Да и окружённая чем-то, что не даёт снарядам достигнуть своей конечной остановки. Но одни раз по броне девушки смог ударить танковый снаряд, и даже сбить тело на землю. Где на неё накинулись пехотинцы, напару с собаками. Как следствие противник полностью лишился блохастого батальона. Ведь Виктория особо не церемонилась с собачками. Кого-то разрезала пополам выдвижными клинками, кому-то разбивала как головы, так и рёбра. А трёх собак девушка отправила в полёт в сторону фашистов, тем самым сбив их с ног. А после и приземлившись своими бронированными ботинками им на головы. Тем самым превратив их головы в кровавую кашу из костей черепа, и кусочков мозга. Мерзкое зрелище, стоит заметить. А пока девушка развлекалась с солдатами вермахта, её спинное оружие тоже собирало свою кровавую дань. Буквально разрывая плоть врага на куски своими энергетическими пулями. А уж с бронёй тяжёлой техники она справлялась на чуть менее тяжёлом уровне. Ведь плоть и железо имеют разные степени прочности. Да и скорострельность тоже играет свою немаловажную роль.
Некоторое время назад...
Стоило Виктории отправиться причинять добро, и наносить справедливость, как я принялся выжидать положенное мне время. Ровно полторы минуты. И стоило только истечь последней секунде, как я отправился выполнять свою работу. Которая заключалась в том, что-бы освободить всех пленников, какие только находятся в этом ужасном месте. Использовав способность к маскировке, я моментально проник на территорию Дахау. Именно так назывался этот ад на земле. Кстати, как только мы закончим, на месте этого концлагеря я устрою необычную выставку. Фашистскому командованию это наверняка понравится. Веном в этом точно уверен.
Попав на территорию, я принялся за уничтожение местного командования. Дабы посеять ещё большую смуту, и разруху, в ряды нацистов. Но перед этим я сделал лагерь полностью слепым, и глухим. Проще говоря я перерезал все провода связи, разломал все телефоны, расплющил все машинки которые помогают общаться при помощи азбуки морзе. Даже запасные устройства тоже отправил в утиль. Как и запчасти для ремонта этих устройств. Спустя две минуты, и пятнадцать секунд, я стоял у бараков с пленными, и смотрел на крупную дверь. Перед которой стоят всего два солдата. Почему-то. Ну да это не так уж и важно. Главное то, что вскоре их жизненный путь решил неожиданно прерваться. Путём отгрызания их голов. Одному наглому симбионту точно понравилось. Я это прям почувствовал. Его радость от насыщения, и жажду крови. Ведь и ему тоже иногда хочется поразвлечься, а убийство этих тварей вполне подходит под эту роль.
Тем временем в бараках с пленным...
Сегодня, как и многие дни до этого, Михаил, и ещё сотни таких-же несчастных работали до поздна. Выполняя самую тяжёлую, и грязную работу. Начиная с уборки отхожих мест, и заканчивая посадкой цветов в маленькие клумбы перед окнами начальника лагеря. Которого сюда поставил командовать сам Гитлер. Отчего эта жирная свинья гордился просто безмерно. Выхаживая с таким важным видом, что хотелось съездить ему грязной лопатой, измазаной прямо в дерьме, прямо по его наглой морде. Некоторые так и хотели поступить, и у них это даже почти получилось воплотить в жизнь. Вот только на них донесли, и в результате их казнили самым жестоким образом. Кинули голодным псам, а те, в свою очередь, принялись рвать их на куски. Крики от подобной казни было слышно почти во всём концлагере. А когда всё закончилось, комендант лично выступил с речью, и сделал предупреждение что если они хотя-бы подумают о неповиновении, то непокорные умрут в самых страшных муках. Для наглядности он приказал отрубить голову женщине, которая каким-то чудом выжила в загоне с голодными псами. От увиденного кошмара у Михаила пробились несколько слёз, но сделать он ничего не мог. И вот спустя несколько часов всех пленных отправили по своим баракам. Отдыхать. А после снова гнуть спины, и рвать жилы во имя великой Германии, и любимого фюрера. Но поспать пленным не удалось. Случилось непредвиденное. На лагерь напали.
Неверя своим глазам, люди подобрались к маленьким окнам с целью рассмотреть что-же происходит. Но не все смогли хоть что-нибудь увидеть, кому-то повезло увидеть как часть солдат бежит в сторону грохота. Но двум несчастным даже удалось увидеть, вроде-бы, причину того хаоса, что сейчас происходит. Что-то, что летало и стреляло чем-то необычным. Чем-то что разрывало плоть фашистских солдат, и взрывало броню боевой техники. Но всё происходило так быстро, что они ни в чём не были уверены. Лишь только в том, что сейчас Фрицем очень больно. И у пленных загорелся огонёк надежды что это пришли свои, те кто освободит их. И вернёт домой. На родину. Некоторые даже захотели под шумок сбежать из плена но им мешала как охрана, так и двойные замки, что препятствовало побегу. Но пленные, особенно пленные солдаты, и офицеры СССР имели несломимый дух. Что не давал им впасть в уныние, и потерять волю к жизни. Рискуя своей жизнью, и жизнью своих товарищей по несчастью, двое советских военных, оба лейтенанта, смогли смастерить отмычку. Что должна была помочь им бежать из этого места на свободу. Но применить они её так и не успели. Здоровенная дверь, что препятствовала побегу, была спокойно открыта кем-то неизвестным. В форме советского солдата.
— Перейду сразу к делу. Если хотите жить, и оказаться на свободе, советую мне поверить, и довериться. В противном случае вы можете пострадать.
— Ты кто вообще такой? И почему ты в форме солдата Красной Армии? — с подозрением спросил один из лейтенантов. — На концлагерь что, напали наши войска?
— Нет. Нас всего двое. Да так уж это и важно сколько нас? Я пришёл вас освободить. И сейчас вас должно волновать как вы окажитесь на свободе. Поэтому я проношу вам свои извинения.
— Извинения? За что... — договорить офицер попросту не успел. Так-как он, да и все обитатели данного барака начали превращаться в пыль. А на плече Кратоса появилась цифра сто семь. Что значило что Алекс превратил пленных в маленькую татуировку. А когда придёт время, то он их просто выпустит там, где они могут быть свободны.
— Ну, вот и всё. Пора приняться за остальных пленных.
Спустя три часа...
Положив последнюю голову немецкого солдата в огромный кучу из голов, я осмотрел получившуюся композицию. И должен заметить что она впечатляла. Сотни трупов, целые кучи различного металлолома, никогда бывшими оружием Фашистских военных, и огромная куча дерева. Некогда бывшая бараками, забором, мебелью, и даже столовыми приборами и семью пар обуви. Точнее подошвами. Всё это дело было сложено в одну большую композицию лишь потому, что я хотел устроить самый огромный костёр в мире. Мы с Викторией так расстарались, что оставили всего три здания на территории всего лагеря. Да и то лишь потому что они были из камня. Крематорий, где сжигали неугодных, иногда, ради развлечения, заживо. Газовая камера, огромных размеров, и жилище коменданта. Кстати последний был посажен на кол. В прямом смысле этого слова. На старый, плохо обструганный, и очень длинный. Причём это чудовище было живо всё то время, пока он "приземлялся" на свой "стул". Причём я оказался просто кровавым садистом. Заставив это существо жить до тех пор, пока до него не доберуться свежие силы нацистов. С целью узнать что происходит, и почему с лагерем до сих пор нет связи. Но когда это случится, нас обоих на месте уже не будет. Вика вернётся в Атлантиду, а я отправлюсь на территорию СССР. Точнее прямо в Кремль. На аудиенцию к верховному главнокомандующему, и лидеру всего Советского Союза. К товарищу Сталину. Но перед этим...
— Предоставляю это право тебе. — говоря эти слова, протягиваю девушке самый обычный факел. Созданный из обычной заборной доски, и куска формы одного из солдат вермахта.
— Благодарю. — девушка шутливо поклонилась, и взяла предложенное. Всего секунда, и в огромную кучу дерева летит маленький огонёк. Извещающий фюрера что теперь жизнь его солдат не будет такой гладкой как была прежде. Попав в намоченные бензином доски, факел заработал в полную силу. Лишь только отлетев на киллометр мы поняли что сотворили. Жар стоял такой, что броня танка "Тигр" раскалилась докрасна. А кожа трупов немецких военных начала пузыриться, и покрываться чёрной коркой. Которая после начала отваливаться. Обнажая плоть и кости. Короче на месте того "костерка" было довольно тепло.
— Ну, теперь твоя душенька довольна?
— Да. Довольна.
— Хорошо. Запомни это чувство, ведь нам предстоит ещё довольно много работы. Дочка.
